CC BY
178
Russian Statistical Yearbook [Rossiyskiy statisticheskiy yezhegodnik] (2016). Moscow, Rosstat (in Russian).
Sobolev E.N. (2015). Development of investment strategy of business in the labor sphere. Economic Revival of Russia, no. 2 (44) (in Russian).
Soboleva I.V (2011). Formation of social capital and the problem of trust in Russian society. Civil society: foreign experience and Russian practice [Grazhdanskoye obshchestvo: zarubezhnyy opyt i rossiyskaya praktika]. St. Petersburg, Aleteyya (in Russian).
Rubinshteyn A.YA. (ed.) (2009). Social policy in the context of the "normative theory of the state". Moscow, IE RAN (in Russian).
Ustinova K.A. (2014). Education sphere and labor market: Problems of discrepancies. Sotsiologiches-kiye issledovaniya, no. 6 (in Russian).
Chubarova T.V (2013). Social responsibility of employers and its modern role in shaping social policy in Russia [Sotsial'naya otvetstvennost' raboto-dateley i yeye sovremennaya rol' v formirovanii sotsial'noy politiki v Rossii]. Avtoreferat diss. na soiskaniye stepeni d.e.n.. Moscow (in Russian).
Chubarova T.V. (2015a). Political Economy Introduction to Social Policy. Moscow, IE RAN (in Russian).
Chubarova T.V. (2015b). Social Investment State: a New Shift in Social Policy? Social Sciences and Contemporary World, no. 6 (in Russian).
Yasin Ye. (1997). Functions of the State in a Market Economy. Voprosy ekonomiki, no. 6 (in Russian).
Bellettini G., Ceroni C.B. (2000). Social Security Expenditure and Economic Growth: an Empirical Assessment. Research in Economics, vol. 54, no. 3.
Deacon B. (2007). Global Social Policy and Governance. L.: Sage.
ILO (2014). Stocktaking of the ILO's Programme on Measuring Decent Work, ILO. URL: http:// www.ilo.org/gb/GBSessions/GB323/ins/ WCMS_312643/lang--en/index.htm.
UN (2015). Department of Economic and Social Affairs, Population Division. World Population Ageing (ST/ESA/SER.A/390).
World Economic Forum (2015). The Global Competitiveness Report. WEF, Geneva.
Manuscript received 21.03.2017
БЕДНОСТЬ И НЕРАВЕНСТВО ДОХОДОВ НАСЕЛЕНИЯ В РОССИИ И ЗА РУБЕЖОМ. ЧАСТЬ 11
В.Н. Лившиц, С.В. Лившиц
Статья посвящена анализу двух острых и актуальных для современной мировой экономики проблем - бедности населения и неравенству его доходов. В статье системно применительно как к развитым, так и развивающимся странам изучается, насколько у жителей нашей планеты различаются жизненные средства, т.е. накопленное ими богатство и получаемые ими доходы, и насколько при этом велико неравенство потенциальных финансовых возможностей, уровня и качества жизни населения различных стран, работающих в различных отраслях и сферах деятельности. Показано, что происшедшие в мире процессы глобализации экономики планеты и социумов различных стран вопреки ожиданиям привели к серьезным не позитивным, а негативным процессам: как правило и в течение длительного периода прошлого и нынешнего века наблюдается такая устойчивая картина: богатство распределяется неравномерно, концентрируясь у все более состоятельных групп, причем богатые богатеют, а бедные беднеют, средний же слой не укрепляется и расширяется, а в значительной степени размывается глобализующимися социально-экономическими процессами. Эти выводы базируются как на системном анализе официальной статистики, так и на приводимых взглядах, естественно достаточно беглых, выдающихся социологов и экономистов, в том числе ряда нобелевских лауреатов. Значительное внимание также уделяется при
© Лившиц В.Н., Лившиц С.В., 2017 г.
Лившиц Вениамин Наумович - д.э.н., профессор, ИСА РАН, Москва, livchits@isa.ru
Лившиц Светлана Вениаминовна - к.э.н., АО «Технология здоровья», Москва
1 Работа выполнена частично при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проекты №№ 17-06-00041 и №№ 17-06-00058).
этом используемым методам измерения неравенства и бедности населения, принципам формирования и реальным значениям их индикаторов, влияния на них различных факторов - статусного положения доходополучателя, рода деятельности, профессиональной, региональной, и отраслевой принадлежности, уровня технологического развития рассматриваемой страны и т.д. Статья естественным образом разбивается на две части: в данной первой части будет дана общая характеристика рассматриваемой ситуации, во второй части - более конкретный ее факторный анализ и возможные дополнительные государственные (управленческие, социальные и экономические, налоговые и др.) меры по ее улучшению. Ключевые слова: глобализация, нестационарная экономика, бедность, неравенство, население, индекс Джини, экономический форум. JEL: 130, 132.
Завершился ХХ в. - век глобализации процессов на планете и в России, век глобальных реалий и мифов, побед цивилизации и ее же глобальных поражений. Канули в историю связанные с ним крупномасштабные общечеловеческие беды (две мировые войны, атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, Чернобыльская катастрофа и т.п.) и одновременно великие социально-экономические и научно-технологические победы (разгром фашизма, освоение технологий «приручения» атомной энергии, покорение космоса и др.). Сформировались потенциальные, но не осуществились реальные возможности продолжительной и материально обеспеченной счастливой жизни для всех жителей нашей планеты. И с этой точки зрения непрерывно и существенно расходились предполагаемые и особенно желаемые и даже прогнозные значения показателей благополучия будущей жизни населения с их фактическими значениями.
В контексте анализируемых в статье положений неравенства доходов и бедности населения особо следует упомянуть глобальную катастрофу 1991 г., связанную с развалом Советского Союза, разрушением его производственного потенциала и социума (Львов,
2002; Лившиц, 2013; Симонян, 2015), включая созданные в советский период высокоэффективные системы здравоохранения, образования, массового спорта и т.д. (Лившиц, Лившиц, 1999, 2008, 2010). Реакция на это печальное событие видных ученых за рубежом и в нашей стране, называемые ими его последствия довольно сильно различаются, но думается, что сейчас, спустя четверть века, уже ясны глобально негативные результаты всех крупномасштабных катастроф, в первую очередь развала Советского Союза (Гринберг, 2011, 2012; Лившиц, 2013). В том числе и в интересующей нас сфере недопустимо высокого уровня и роста бедности и неравенства доходов населения, на чем ниже остановимся подробнее. Тем не менее эти последствия нередко не мешали элитным кругам развитых стран, в том числе и отдельным видным социологам и экономистам, периодически наряду с печальными и реалистическими оценками грядущего (например, О. Шпенглер «Закат Европы» (Шпенглер, 2006)), давать и вполне оптимистические прогнозы. Примером является опубликованный в 1931 г. и обращенный к внукам прогноз на столетнюю перспективу, приведенный великим экономистом Дж.М. Кейнсом. Вот что он писал: «В долгосрочном периоде - в течение ближайших 100 лет - человечество решит свою экономическую проблему. Я предсказываю, что при отсутствии больших войн и значительного роста населения экономическая проблема будет решена или, по крайней мере, будет близка к решению - уровень жизни в развитых странах возрастет в 4-8 раз по сравнению с нынешним... когда накопление богатства перестанет считаться одной из основных задач общества, изменятся многие нормы морали. Мы установим истинную ценность стяжательства. Страсть к обладанию деньгами - в отличие от уважения к деньгам как средству достижения жизненных удовольствий и ценностей - будет считаться постыдным заболеванием. мы сумеем вернуться к некоторым наиболее ясным и недвусмысленным принципам религии и традиционной добродетели: что алчность -
грех, что давать деньги в рост - преступно, а любовь к деньгам отвратительна.» (Кейнс, 2009, с. 65-67).
Есть и более поздние, почти сегодняшние достаточно похожие оценки иных выдающихся экономистов. Так, А. Дитон, лауреат Нобелевской премии по экономике 2015 г., во введении к своей знаменитой книге (Дитон, 2016, с. 17) отмечал: «Жизнь стала лучше, чем была на всем протяжении нашей истории. Все больше людей живут богаче и все меньше сталкиваются с крайней нищетой. Выросла продолжительность жизни.». И одновременно с этим тут же добавляет: «Но миллионы людей продолжают жить в ужасной нищете и умирают раньше срока. В мире существует огромное неравенство».
Аналогичные мотивы легко прослеживаются и в активно обсуждаемой на современном этапе на Западе и у нас в России фундаментальной монографии (Аджемоглу, Робинсон, 2016), посвященной (и по названию, и по содержанию) ключевому вопросу - почему одни страны богатые, а другие - бедные? И в новой книге (Миланович, 2017, с. 7-8), в которой сначала оптимистично утверждается, что: «западные доходы в 2015 г. были всего на 2,4% выше, чем в 2007 г., в то время как "небогатые" страны Азии выросли на 58%», однако в изложенных ниже результатах (с. 232-257) достаточно обширного исследования проблем -от «будут ли бедные страны расти быстрее богатых, т.е. судьбы конвергенции» до «прогноз глобального неравенства» - позитивный ответ о снижении неравенства просматривется с трудом, точнее, речь идет только о том, при каких, по моему мнению маловероятных, условиях он будет иметь место.
Сегодня, в июле 2017 г., до указанного великим экономистом Кейнсом срока осталось примерно полтора десятилетия, но вряд ли у кого-нибудь из достаточно информированных экономистов есть уверенность (надежда, конечно, вполне может быть) в том, что где-нибудь в развитых, а тем более в развивающихся странах это предсказание осуществится, хотя бы в достаточной мере, и «человечество
решит свою экономическую проблему». Это значит, что в этих странах исчезнет массовая нищета населения, а также выработается разумный социально-психологический подход к финансовым проблемам, включая «отношение к деньгам». Для анализа этого положения кратко остановимся на характеристике ситуации в мире в целом, а затем - и в отдельных странах (прежде всего в США и России - наиболее интересных для нас и представительных странах), где указанные процессы последние четверть, а может быть и полвека развиваются, скорее, в обратную сторону - страсть к деньгам у homo supiens всех возрастов, усилия, направленные на накопление богатства, зашкалили2, и, как следствие, снижались моральные ограничения, углублялось имущественное, социальное и прочее неравенство и тоже со всеми вытекающими негативными последствиями оценочного, нравственного, образовательного, культурного и тому подобного характера. Как с беспокойством отмечал в научном докладе в Секции экономики Отделения общественных наук РАН незадолго до кончины (июнь 2014 г.) академик О.Т. Богомолов (Богомолов, 2008, с. 12), «порождаемая рынком жажда наживы, жестокая конкурентная борьба способны привести к дикости, бесчеловечности, если не ввести рыночные отношения в строгие рамки права и моральных требований». Далее, аргументируя исключительный характер этого явления, он ссылается на статью бывшего канцлера ФРГ Гельмута Шмидта3, в которой отмечается, что «.для рынка мораль неприоритетна, она не возникает из конкуренции. Некоторые высшие менеджеры забыли все приличия. Звериный грабительский капитализм угрожает открытому обществу. Корни этого безобразия в том, что стремительно деградирует мораль.».
2 Баязитова А. В России выросло количество миллиардеров и миллионеров // Известия. 2015. № 134 (29380). С. 1.
3 Schmidt H. Weil Deutschland sich ändern muss // Die Zeit. 2003. № 22. URL: http://www.zeit. de/2003/22/01n_leit_schmidt_text.
Думается, надо объективно и диалектически, не удивляясь, отнестись к серьезному предупреждению академика и в принципе иметь в виду, что по поводу рынка и связанных с ним процессов, в том числе бедности и неравенства доходов населения, есть много разных точек зрения, да и старых и новых мифов тоже (Шевяков, 2011; ВакоЛ,1999). Например, как пишет Даниил Расков в предисловии к книге почти уже классика (Кламер, 2015, с. XIII; К1атег, 1983), цитируя разговор Кламера с новым классиком Робертом Лукасом, одним из авторов популярной теории рациональных ожиданий, «государство - главный источник социального неравенства, и со времен египетских фараонов еще мало что изменилось, чтение британского аристократа Кейнса он считает бессмысленным, поскольку многое в его книгах туманно, а иногда и нечестно»4.
Но вернемся к нашей теме. Не останавливаясь сначала на понимании нами самих ключевых понятий бедности и неравенства, истории их возникновения и использования в экономике (кратко о них см.: (Бирман, 2010, с. 61-64; Григорьев, 2016, с. 160-163)), способов их измерения (это будет указано позже) и т.д., начнем анализ с характеристики ситуации «за бугром», посмотрим (Аттали, 2009), как там с затрагиваемыми нами проблемами. Общеизвестно, что «позавчера», т.е. в XIX в., миллионы жителей не только в фактически рабовладельческих или полуфеодальных государствах Африки, Азии или Северной Америки периодически испыты-
4 Трудно согласиться с такой характеристикой содержания трудов крупнейшего экономиста XX в. Конечно, в основной его труд (Кейнс, 1936) вчитаться нелегко, это верно. Но это искупается богатством содержания и нетривиальностью его весьма полезных для экономической практики идей. Что же касается обвинения в нечестности, то это, наверное, «для красного словца», так как база для этого не видна. Кстати, из самого большого кризиса на Западе - Великой депрессии - многие страны в 1930-е гг. выходили, именно используя кейнсианские рецепты, хотя осуществлявшие это правительственные менеджеры, например
Ф.Д. Рузвельт в США, в этом не признавались.
вали смертельный голод, но такие же события имели место и «вчера», т.е. в XX в., в том числе и в ряде стран цивилизованной Европы и свободной Америки.
Не отрицая того, что в связи с бедностью и неравенством все время идут в мире разнонаправленные, а иногда и некоторые позитивные процессы, по замыслу их основателей порой направленные и на снижение неравенства и бедности (иногда по линии международных организаций и частных компаний формируются программы помощи разным народам и различные благотворительные фонды типа фонда Билла и Мелинды Гейтс и др.; периодически проводятся форумы по проблемам неравенства и бедности: экономические - Европейский и Московский экономические форумы, Всемирный экономический форум в Давосе и других местах), придется все же признать, что системный взгляд на проблему динамики неравенства доходов и роста имущественного расслоения и бедности населения в мире в лучшем случае позволяет лишь констатировать, что «воз и ныне там», что предпринимаемых мер для действенного решения этой важнейшей крупномасштабной многоплановой проблемы человечества явно недостаточно. Социальная болезнь практически во всех странах, и развитых, и развивающихся, несмотря на объективные возможности ее радикального излечения, фактически расширяется и загоняется вглубь социума, отдаляя на неопределенное время светлое кейнсианское будущее.
Официальная статистика свидетельствует, что рост неравенства является общемировой тенденцией. Опубликованный в конце 2014 г. доклад ОЭСР «FOCUS on Inequality and Growth» показывает, что «мировое неравенство стало больше, чем в XIX в., - глобальный индекс Джини вырос с 49 пунктов в 1820 г. до 66 пунктов в 2000 г. Мировое неравенство резко сократилось лишь в период 1950-1970 гг., когда в развитых странах мира работала модель социального государства, а в ряде развивающихся стран модернизация вывела большую часть населения из нищеты. В наши же дни как на Западе, так и на Востоке
реальная картина выглядит довольно непривлекательно - богатые все больше богатеют, бедные - беднеют, а средний класс размывается». Таким образом, и по мнению экспертов, и согласно официальным статистическим индикаторам ситуация в мире в последние годы ХХ в. в сфере неравенства доходов и других благ населения аномальная и тревожная.
Ну а как дела с проблемой бедности сегодня, в уже наступившем XXI в.?
В материалах состоявшегося чуть более года назад (16 февраля 2016 г.) Московского экономического форума, розданных накануне его модераторами (Константином Бабкиным и др.) и опубликованных перед этим также в газете «Ведомости»5, была приведена следующая взятая из доклада благотворительной организации Oxfam не очень оптимистичная, но вполне объективная информация: «состояние 1% богатейших семейств мира сравнялось с состоянием остального человечества». И, как сообщается со ссылкой на BBC, «свои расчеты Oxfam сделала для доклада, традиционно представляемого по октябрьским данным Credit Suisse Давосскому форуму, и организация призывает его участников бороться с имущественным расслоением». Шансов на успех представляется не очень много, тем более что этот призыв, по нашему мнению, «вопиющего в пустыне» Oxfam не первый и, по-видимому, не последний. Действительно, эта компания в своем прошлогоднем аналогичном докладе предсказывала, что «богатейшие 1% населения Земли сравняются по имуществу с остальными 99%» и отмечала, что «в 2009 г. у 1% богатейших землян было 44% всего богатства мира, в 2014 г. - 48%, или 2,7 млн долл. на человека в среднем, а 80% населения владеют лишь 5,5% общемирового богатства, среднее состояние - 3851 долл. на взрослого человека». И одновременно с этим в ежегодном отчете Credit Suisse Global Wealth приводятся такие данные: «Больше миллиарда людей в мире живут в абсолютной бедности с доходом менее
5 Райбман Н., Базанова Е. Мировое богатство для 1% населения // Ведомости. 2016. 20 янв.
1,25 долл. в день. Хотя быстрый рост развивающихся экономик привел к сокращению глобального неравенства, группа сверхбогатых людей получила контроль над громадными состояниями». Таким образом, по существу, в докладе Oxfam и Credit Suisse резюмируется, что имеет место в мире огромное, если не чудовищное расслоение жителей по уровням богатства и бедности и фактически «вместо экономики, которая работает на общее благосостояние, для будущих поколений и для планеты, мы создали экономику для 1%»!)
Как собщил недавно журнал Forbеsб, «в мире стало больше людей, чье состояние превышает 1 млрд долл., к списку добавились еще 60 миллиардеров. В 2017 г. Forbes (c. 032) насчитал уже 2043 миллиардера во всем мире, год назад их было 1810: сырьевые и финансовые рынки растут. Совокупное состояние мировых миллиардеров выросло до 7,7 трлн с 6,5 трлн долл. .На первом месте по числу миллиардеров США (565 человек), второй -Китай (319), третья - Германия (114). Потом идут Индия (101) и Россия (96)». Всего же в ежегодном докладе The Wealth Report, выпущенном Knight Frank, «насчитали 2024 миллиардера, за последние десять лет их число увеличилось на 45%. Число мультимиллионеров (с капиталом в 30 млн долл. и больше) за прошлый год выросло на 6340 человек и достигло 193 490 человек. В СНГ и России в 2016 г. число миллиардеров достигло 90 (в 2015 г. их было 82), а мультимиллионеров - 3230 человек (2940 человек - в предыдущем году). По прогнозам Knight Frank, число мультимиллионеров во всем мире в течение ближайшего десятилетия увеличится на 43%». Правда, по совсем последним данным статьи «Бедные миллиардеры: число сверхбогатых россиян и их состояния сокращаются»7 «в 2016 г. коли-
6 200 самых богатых бизнесменов России // Forbes. 2017. № 05 (158). С. 032-034. URL: www. forbes.ru.
7 РБК. Деньги. 2017. 30 июня. URL: http:// www.rbc.ru/money/30/06/2017/595693519a794739b03 ccbde.
чество российских ультрахайнетов (сверхбогатых граждан, располагающих как минимум 30 млн долл.) сократилось на 7,2%, до 3780 человек, а их суммарный капитал уменьшился на 6,7% до 666 млрд долл. При этом общее число сверхбогатых людей по всему миру выросло в прошлом году на 3,5%, составив 226 450 человек, а суммарные активы, принадлежащие им, увеличились на 1,5%, до 27 трлн)».
Напомним, что в январе организация Oxfam сообщила, что «восемь миллиардеров Земли владеют состояниями 426 млрд долл., равным общему объему средств, которым обладает самая бедная половина населения. По данным обновленного рейтинга агентства Bloomberg, в топ-500 богачей мира входит один украинец - Ринат Ахметов с 3,6 млрд долл.». Взрывной рост имущественного неравенства препятствует борьбе с бедностью, говорится в докладе Oxfam, представленном форуму в Давосе. Тем не менее Oxfam намерена добиваться принятия мер для борьбы с неравенством, в частности усиления борьбы с компаниями, уклоняющимися от налогов. Также группа собирается призвать государства инвестировать в такие бесплатные государственные услуги, как здравоохранение и образование, справедливо распределять налоговое бремя, переложив нагрузку с труда и потребления на капитал, обеспечить систему достаточной социальной защиты для самых бедных, включая гарантию минимального дохода. Авторы доклада призывают правительства всех стран мира принять меры для сокращения имущественного неравноправия. В частности, они призывают сократить разрывы между заработными платами топ-менеджеров8 и рядовых сотрудников, гендерные различия в оплате труда, уравнять женщин и мужчин в правах на владение недвижимостью и на наследство. Также они призывают правительства урезонить лоббистов, понизить цены на лекарства
8 Соответствующее отношение заработной платы, согласно статье М. Ремизова, М. Восканян «Патология неравенства» (Эксперт-онлайн. 2016.
9 сен.), в США может достигать 200, в Японии - 15.
и повысить налоги на богатство, а не на потребление...
Вполне рациональные призывы. Но в какой мере они реализуются или будут реализованы и как они повлияют на реальное изменение глобального неравенства, покажет время; пока же неравенство на планете продолжает расти. В исследовании этого года особое внимание уделено среднему классу, составляющему, по мнению экономистов швейцарского банка, 14% взрослого населения планеты9. Численность среднего класса определяется размерами богатства - от 50 тыс. до 500 тыс. долл. Богатством же авторы исследования считают стоимость активов, включающих недвижимость, ценные бумаги и другое ценное имущество, но без долгов. По численности среднего класса Китай впервые обошел Соединенные Штаты. Причем обошел серьезно - 109 млн и 92 млн человек соответственно.
«Богатство среднего класса растет медленнее богатства самой верхней прослойки состоятельных людей, супербогачей, - объясняет Тиджан Тиам, директор Credit Suisse -Ситуация в последние годы изменилась. До кризиса доля богатства среднего класса оставалась стабильной в течение продолжительного времени».
Суммарный размер мирового богатства в 2015 г. снизился на 12,4 трлн долл. - до 250 трлн по состоянию на конец июня. Снижение произошло впервые после финансового кризиса 2008 г. и объясняется главным образом усилением доллара, мировой валюты, в которой проводили все расчеты экономисты Credit Suisse.
В упомянутом исследовании можно найти немало интересных статистических данных. Примерно 3,4 млрд человек, составляющих свыше 70% взрослого населения планеты, располагает богатством менее 10 тыс. долл. Еще 1 млрд человек, или каждый пя-
9 Мануков С. Сколько активов нужно иметь, чтобы войти в средний класс? (совсем немного) // Expert Online. 2015. 14 окт.
тый взрослый житель Земли, имеет доход от 10 тыс. до 100 тыс. долл. Богатство каждого из 383 млн взрослых, составляющих 8% населения, превышает 100 тыс. долл. Среди долларовых миллионеров больше всего американцев - почти 15,6 млн человек. Среди миллионеров - также сильное расслоение. Около 123 тыс. из американских миллионеров имеют более 50 млн долл., и почти 45 тыс. человек - свыше 100 млн долл.
В России же в построенной в ней реформаторами нестационарной экономике (Лившиц, Лившиц, 1999, 2008, 2010; Костюк, 2001; Лившиц, 2013), в которой на середину этого же 2015 г. насчитывалось 109 516 тыс. взрослых граждан, богатство взрослого россиянина, полученное делением суммарного богатства на численность взрослых граждан, составило 1388 долл. По этому показателю наша страна уступает не только десяткам стран, население которых намного меньше, но и, например, Пакистану, стране, которую вряд ли кто-то считает богатой. Взрослое население Пакистана - на миллион больше, чем России, тем не менее средний взрослый пакистанец имеет 2316 долл.
За рассматриваемый год число долларовых миллионеров в РФ сократилось на 58%, а доля среднего класса упала до низкого уровня - 4,1%. По количеству граждан, которых можно отнести к среднему классу, РФ вернулась в 2000 г., а по темпам, с которыми средний класс сокращается, Россия занимает первое место в мире, отмечают в Credit Suisse. Результаты исследования говорят и о том, что одновременно с падением благосостояния в России растет имущественное неравенство: «Самые богатые 10% россиян владеют 87% всего благосостояния России (против 85% в 2014 г.). Эти цифры значительно выше, чем во всех других крупных экономических державах, например, в США эта величина составляет 76%, в Китае - 66%».
Что же касается богатых людей, то взрослых россиян с богатством, превышающим 100 тыс. долл., экономисты Credit Suisse «насчитали» 931 тыс. человек. При этом «при-
мерно, каждый десятый - всего 92 тыс. человек - является долларовым миллионером; 7295 россиян владеют богатством в диапазоне от 10 млн до 50 млн долл., 910 млн долл. - от 50 до 100 человек, 725 млн долл. - от 100 до 500 человек, и по 90 человек - от 500 млн до 1 млрд и свыше 1 млрд долл.».
Несправедливое перераспределение богатства продолжило увеличиваться после 2008 г. Прогнозы благотворительной организации Oxfam, сделанные в начале года, сбылись быстрее, чем предполагали их авторы. Экономисты этой организации предупреждали, что к следующему году 1% землян будет богаче оставшихся 99%. Уже летом (того же 2009 г.) 1% супербогачей принадлежало 50,4% мирового богатства. «Это последнее доказательство того, что крайнее неравенство в доходах вышло из-под контроля, - рассказал в интервью лондонскому изданию Guardian директор Oxfam Марк Голдринг. - Причем произошло это через считанные недели после того, как мировые лидеры договорились, что целью планеты будет искоренение неравенства». Так что работа президентам и премьер-министрам предстоит гигантская. Но пока кардинальных результатов ее не видно - последние данные свидетельствуют о том, что согласно исследованиям Credit Suisse тренд увеличения концентрации богатства в мире сохраняется: «10% наибольших богачей теперь в США контролируют 77,6% благосостояния домохозяйств страны, в Китае - 73,2%, в России же - 89%»10. При этом в нашей стране «живут 96 долларовых миллиардеров и 79 тыс. миллионеров. В то же время более 90% российского населения располагают благосостоянием в размере менее 10 тыс. долл. на каждого взрослого».
Естественно, что такое неравенство является источником многих серьезных как социальных, так и экономических проблем, в чем можно убедиться даже на примере страны
10 Коммерсант. Деньги. 2016. № 47 (1105). 28 нояб. - 4 дек. URL: https://www.kommersant.ru/ doc/3136277.
американской мечты - США. Благо при этом анализе можно воспользоваться достаточно представительной и надежной информацией, содержащейся в бестселлере «Цена неравенства» лауреата Нобелевской премии 2001 г. Джозефа Стиглица (Стиглиц, 2003), опубликованном и на русском языке. Для доказательства предельно негативного влияния изучаемых нами факторов на положение населения США рассмотрим несколько относящихся к анализируемым нами проблемам бедности и неравенства населения фрагментов этой важной книги.
1. «Пять процентов самых богатых американцев, владеющих более чем двумя третями фондовых средств, следуют в нужном русле. Верхушка продолжает накапливать громадную часть национального дохода. Даже ориентированный на "свободный рынок" журнал Economist замечает, что в Америке доля национального дохода, принадлежащая 0,01% (а это примерно 16 тысяч семей), увеличилась с 1% в 1980 г. до почти 5%, сейчас - это более лакомый кусок, чем получила верхушка (0,01%) во времена "Позолоченного века". В 2009 г. (по самым последним данным Службы внутренних доходов США) час работы каждого из четырехсот самых богатых американцев стоил 97 тыс. долл., т.е. начиная с 1992 г. он стал более чем вдвое дороже. Недавно обнародованные данные показывают, что за период рецессии, с 2007 по 2010 г., средний доход представителя среднего класса снизился почти на 40% и достиг уровня начала 1990-х гг. Все богатство Америки сконцентрировано в руках верхушки. Снижение доходов и уровня жизни, как правило, сопровождается множеством социальных проявлений. Это неправильное или недостаточное питание, злоупотребление наркотиками, ухудшение отношений в семье, которые негативно влияют на здоровье и вероятную продолжительность жизни» (Стиглиц, 2003, с. 13-15).
2. «.Точно можно сказать, что некий поворотный момент обозначили выборы президентом Соединенных Штатов Рональда Рейгана. Среди опрометчивых решений было
начало дерегулирования финансового сектора и уменьшение прогрессивной составляющей в налоговой системе. Дерегулирование привело к чрезмерной, скажем так, финансиа-лизации экономики: до 2008 г. 40% прибыли корпораций шло в финансовый сектор. Курс на дерегулирование, который взял Рейган, к несчастью, был продолжен его последователями, осуществлялась политика уменьшения налогов по максимальной ставке. Сначала максимальная ставка была понижена с 70 до 28% (еще Рейганом), а затем (после того как Билл Клинтон поднял максимальную ставку до 39,6% в 1993 г.) она опять понизилась до 35% во время президентства Джорджа Буша Мл. Уменьшились и налоги на прибыль, получаемую непропорционально богатыми (капитал растет, более половины из всего зарабатываемого приходится на 0,1%), - с 20% в 1997 г. (Клинтон) до 15% во время президентства Буша» (Стиглиц, 2003, с. 30-31).
3. «Что касается специфически Америки, так это удивительный рост доходов у верхушки (1 и 0,1% - самые богатые) и необычайный уровень бедности у низших слоев. Эта тенденция в большей степени характерна для Соединенных Штатов, чем для Европы, и проистекает из различительной американской политики, начиная с менее прогрессивной налоговой системы, более слабых систем страхования и систем социальной защиты, образовательной системы, и заканчивая незначительной ролью профсоюзов и значительной ролью банков» (Там же, с. 31).
4. «Рынки сами по себе, даже тогда, когда они стабильны, зачастую приводят к высоким показателям неравенства, что на выходе означает несправедливость. Финансовый кризис дал понять, что наша экономическая система не только неэффективна, но и несправедлива в своей основе» (Там же, 2003, с. 38-39). И далее: «Что удивительно, никто -или почти никто - не чувствует себя виноватым. То, что произошло, уместно было бы охарактеризовать термином "моральная де-привация".Капитализм, по всей видимости,
изменил людей, попавшихся ему на крючок» (Стиглиц, 2003, с. 43).
5. «Одной из самых темных сторон рыночной экономики, на которую удалось пролить свет, стало огромное и все набирающее обороты неравенство: богатые богатеют, в то время как остальные граждане сталкиваются с непреодолимыми трудностями, которые едва ли гармонируют с образом американской мечты. Кризис лишь ухудшил положение дел до такой степени, когда больше нельзя закрывать глаза на проблемы. Средний класс оказался под серьезнейшим давлением. Неравенство непреодолимо растет, когда кто-то старается урвать себе кусок в деле распределения доходов; даже в этой верхушке в 1% большая часть доходов пришлась на "верхние" 0,1%. К 2007 г., примерно за год до кризиса 0,1% верхушки американских хозяйств имели доход, в 220 раз превышающий средний доход хозяйств, составляющих 90%. Богатство распределялось даже более неравномерно, чем доход: 1% самых богатых людей сосредоточил в своих руках более трети национального благосостояния» (Там же, с. 60).
6. «История Америки вкратце такова: богатые богатеют, самые богатые богатеют еще больше, бедные - беднеют, насколько это возможно, а средний класс выхолащивается, так как его доходы либо уменьшаются, либо остаются неизменными, так что пропасть между ним и богатейшей верхушкой становится еще глубже. К примеру, за последние три десятилетия доход людей с низким уровнем заработной платы (а это 90% людей, относящихся к низшему классу) вырос всего на 15%, в то время как этот же показатель у богатейшей десятой доли процента (0,1%) составляет 300%» (Там же, 2003, с. 66).
7. «Согласно исследованиям измерения бедности в развитых странах, проведенным Всемирным банком, к 2011 г. на социальном дне Америки количество семей, находящихся в условиях крайней нищеты, то есть живущих на два доллара на человека хотя бы один месяц в году, с 1996 г. увеличилось вдвое и составило 1,5 миллиона» (Там же, с. 74).
8. «Прогрессивная ставка налогообложения и политика социальных выплат (богатые платят больше налогов, чем бедные, и за счет этого осуществляются меры по социальной защите населения) могут позитивно повлиять на снижение неравенства. Напротив, программы, нацеленные на распределение государственных ресурсов в пользу верхушки, увеличивают его показатели. Наша политическая система работает преимущественно на увеличение неравенства в доходах и сокращение равенства возможностей.» (Там же, с. 91-92).
9. «В продвижении продуктов многие фирмы не чувствуют колебаний при предоставлении искаженной информации - или даже лжи. В данный момент существует значительное свидетельство того, что представления экономистов, скажем, о справедливости разительно отличаются от представлений остального общества» (Там же, с. 229-230).
Приведенные цитаты наглядно показывают, что и в стране американской мечты уровень и динамика благополучия населения оставляют желать много лучшего: далеко не все граждане благоденствуют и довольны условиями жизни. Обратимся далее к социально-экономическим проблемам в нашей стране. Нетрудно видеть, что даже на общемировом невеселом фоне страны американской мечты ситуация с неравенством в России выглядит еще более неестественно и печально, причем эта социальная болезнь имеет два экстремальных слагаемых - аномальная бедность и аномальное богатство.
Начнем с последнего. Закончился 2016 г., и стало вполне понятно, что, проводя почти четверть века в России на основе положений «Вашингтонского консенсуса» радикальные неолиберальные реформы, наши властные структуры, привыкшие списывать с Запада или следовать рекомендациям их советников, хотели бы опять воспользоваться этим апробированным рецептом при решении возникающих или обострившихся проблем. Сегодня, по нашему мнению, к последним прежде всего можно и нужно отнести такие проблемы, как недопустимая бедность и не-
справедливое распределение доходов среди россиян11. На обострение этих проблем у нас недавно снова обратили внимание и интеллигентный поэт - ныне потерявший доверие нашей властной элиты и свою свободу эксми-нистр экономического развития РФ А. Улю-каев, и не менее интеллектуальный действующий вице-премьер РФ по социальным вопросам Ольга Голодец12. Обратили внимание не случайно, так как согласно уже упо-
11 Проблема эта важна и в глобальном масштабе. Не случайно в (Джомо, Попов, 2016, с. 146) отмечается: «В последние три десятилетия наблюдается рост неравенства и распределения доходов как в западных странах (с начала 1980-х гг.), так и в бывших социалистических странах, вставших на путь рыночных реформ» (с середины 1980-х гг. - в Китае и Вьетнаме, с начала 1990-х гг. - в Восточной Европе, бывших советских республиках и Монголии). К аналогичным выводам приходят и авторы весьма содержательной, в том числе и в алгоритмическом плане статьи (Акаев, Ичкитидзе и др., 2016), в которой предложена модель влияния неравенства на экономический рост и его связь с коэффициентом Джини. Анализ этой модели приводит авторов к выводу: «В 1990-е гг. все постсоветское пространство стало рассматриваться Западом как рынок сбыта, источник ресурсов и территория экспансии наличных долларов. Приватизация была проведена в скорейшем режиме и строго в интересах новой элиты, простые люди обеднели. Этот процесс обмана надолго укоренился в сознании населения новых государств как яркая характеристика капитализма и того, что им несет "дикая" рыночная экономика. Об этом свидетельствует более чем двухкратный рост индекса Джини в период 1990-1999 гг. в большинстве стран постсоветского пространства».
12 Выступая в марте 2016 г. на Неделе российского бизнеса в Москве вице-премьер Ольга Голодец констатировала, что число россиян, испытывающих нужду, в последнее время значительно возросло: «У нас обозначается резкое падение доходов. Резкое - и по реальному уровню заработной платы, и вообще доходов. В правительстве признали резкое обнищание россиян - согласно информации Министерства труда и социальной защиты, в 2015 г. число россиян, доходы которых находятся ниже прожиточ-
минавшемуся докладу Global Wealth Report за 2015 г. на долю 1% самых богатых россиян приходится 71% всех активов физических лиц в России. В мире в целом этот показатель равен 46%, в Африке - 44, в США - 37, в Китае и Европе - 32, в Японии - 17%. По данным консалтинговой компании Knight Frank число мультимиллионеров, имеющих активы в сумме от 30 млн долл., и миллиардеров в России в каждой категории выросло с 2004 по 2014 г. в 3,5 раза, а по прогнозу до 2024 г. их число увеличится еще в полтора раза.
Что касается оценок бедности в России, то они в разных источниках отличаются друг от друга. Есть официальные данные Росстата, согласно которым в 2016 г. доход ниже прожиточного минимума имели в России 22,7 млн человек (15,7% общего числа жителей страны). При этом сам установленный нищенский размер прожиточного минимума многие эксперты считают заниженным. Согласно же принятому (Шевяков, Кирута, 2009) в это время определению относительной бедности в ОЭСР и Евростате, к числу бедных относятся те, кто имеет доход ниже 60% медианного дохода в стране. В 2015 г. медианный доход в России составлял 22,7 тыс. р. Если применить норматив ОЭСР и ЕС, то по этим критериям бедных в России оказывается около 25% населения. Есть социологические исследования, проводящие границу бедности не по той или иной расчетной величине доходов, а по комплексу показателей, включая покупательскую способность. Так, в конце июля 2016 г. Высшая школа экономики (НИУ ВШЭ) обнародовала данные очередного исследования уровня жизни населения России, в котором «доля граждан, у которых денег не хватает на покупку одежды или даже продуктов питания, оценивалась в 41,4%». Отметим, что как оценки Росстата, так и другие расчеты показывают рост числа бедных в последние годы. При этом самыми бедными являются вопреки распространенному мнению не пенсионеры. По словам первого
ного минимума превысило 19 миллионов человек» (Newsland. 2016. 24 марта).
замминистра финансов России Татьяны Не-стеренко, «самыми бедными в России, около 37% всего бедного населения, являются молодые семьи». Не улучшилась существенно ситуация и в этом году: «даже в период кризиса в 2009 г. падение реальных располагаемых денежных доходов было несколько меньше, чем в текущем году. А глава Минтруда Максим Топилин недавно сообщил, что уровень реальных располагаемых доходов населения вернется к докризисному лишь к концу 2018 г.»13.
О росте бедности в современной постсоветской России наглядно свидетельствует и динамика других общепринятых количественных показателей. Так, согласно (Овчаро-ва и др., 2016, с. 170-185), с 1990 по 2015 г. коэффициент Джини (показатель распределения доходов по группам населения) вырос с 0,24 до 0,41, а коэффициент фондов (отношение доходов самых богатых 10% населения к доходам самых бедных 10%) в России с 1992 по 2015 г. возрос с 8 до 15,6 (с учетом теневых капиталов он может быть существенно выше - такие данные можно найти в исследованиях ИСЭНП РАН (Шевяков, Кирута, 2009; Шевяков, 2011)). Здесь наряду с официальной величиной Росстата в 16,0 можно встретить оценки коэффициента фондов в несколько раз выше, а применительно к Москве его значение оказывается около 70 и даже 100). Но даже 15-16 - это уровень США начала XX в. По данным же исследования факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета (СОЦИС. 2014. № 8), в царской России коэффициент фондов достигал шести, а в СССР (как сегодня в Скандинавских странах) он равнялся трем-четырем. Иными словами, даже по самым скромным оценкам сегодня разрыв между богатыми и бедными в Российской Федерации больше, чем в дореволюционной Российской Империи.
Не случайно по данным отчета Global Wealth Report за 2015 г. (исследование банка Credit Suisse) Россия является страной с
13 Докучаев Д. Доходы пустили в расход // Московский комсомолец. 2016. 21 нояб. С. 1-2.
самым высоким в мире имущественным неравенством. По данным исследования Global Burden of Disease Study (GBD) 2015, оценивающего здоровье жителей разных стран, Россия оказалась на 119-м месте. В рейтинге комфортности жизни пожилых людей The Global Age Watch Index Россия находится на 79-м месте из 91, с крайне низкими показателями по размеру пенсий, состоянию здоровья и качеству социальной среды (доступность транспорта, физическая безопасность, социальные связи). По Индексу восприятия коррупции Transparency International за 2015 г. -на 119-м месте из 168. При всей условности такого рода рейтингов мы исходим из того, что они отражают общую тенденцию: некоторые важные параметры социального развития в нашей стране существенно ниже базовых параметров ее экономического развития. Можно предположить, что этот диспаритет обусловлен в первую очередь именно крайней неравномерностью распределения богатства в обществе.
Нельзя сказать, что проблема неравенства доходов и бедности россиян совсем не интересовала наши российские властные структуры. Так, 1 декабря 2016 г. в своем Ежегодном послании Президент РФ поставил в числе важнейших задачу выхода на темпы роста экономики РФ выше среднемировых на перспективу после 2019 г. Но, очевидно, что и до этого времени общество нуждается в осмысленной перспективе социальных трансформаций, ориентированных на имеющиеся объективные, часто, хотя и не всегда негативные вызовы, которые одновременно могут рассматриваться и как угроза, и как потенциал для развития. Одним из таких важнейших вызовов является исключительно высокий уровень неравенства в российском обществе и бедность российского населения. Об этом последнее время нередко приходится слышать и от руководителей экономических служб РФ, и не только от них. В частности, в июле 2016 г. в интервью RNS (https://rns.online) глава Счетной палаты Татьяна Голикова признала, что число бедных россиян растет. «Да, - сказала
она, - к сожалению, у нас растет количество граждан, которые находятся за чертой бедности. Пока мы наблюдаем отрицательную динамику, в том числе и за первое полугодие 2016 г.: реальные располагаемые денежные доходы населения снизились на 5%». В результате по недавнему опросу ВЦИОМ в статье В. Емельяненко отмечается: «Каждому десятому россиянину не хватает денег даже на еду» (http://rg.ru/2017/06/29/vciom-kazhdomu-desiatomu). Отмечается, что «в июне 2017 г. доля россиян, которым не хватает средств на еду и одежду, достигла 39%. Среди них 54% составили люди пенсионного возраста, 46% -жители сельской местности.».
Конечно, приведенные выше скалярные оценки неравенства и бедности в России дают лишь общее представление о проблеме и далеко не полностью характеризуют ее конкретное состояние. Прежде всего потому, что они не отражают многие ее важные аспекты, например стационарный или нестационарный характер экономики (Костюк, 2001; Лившиц, Лившиц, 1999, 2008, 2010; Лившиц, 2013), а также межстрановые, отраслевые, профессиональные и региональные различия и неравенство, в том числе в сфере заработной платы, производительности труда, душевых ВВП и др. (Зайцев, 2016; Нуреев, 2015). За кадром остается и неравенство в комплексе доступных услуг (медицинских, экологических, образовательных, финансовых, транспортных и т.д.). Рассмотрим эту ситуацию на примере дифференциации зарплатного неравенства по статусному принципу (см. таблицу), т.е. в зависимости от места, которое занимает зар-платополучатель в служебной иерархии. Приведенные данные свидетельствуют о весьма существенных расхождениях - в несколько раз, особенно по отношению к средней по стране заработной плате. Для возможности корректного сопоставления отметим, что по данным Росстата среднемесячная заработная плата гражданских служащих федеральных государственных органов Российской Федерации за девять месяцев 2014 г. составила 96,5 тыс. р., за год она выросла на 18,3%.
Конечно, стоит учесть, что в разных ведомствах и на разных должностях заработные платы отличаются принципиально. Среди министерств, например, самые высокие средние заработные платы в Федеральном агентстве специального строительства - 122,1 тыс. р. (+39,1%), в Управлении делами президента РФ (федеральное агентство) - 117,3 тыс. р. (+33,4%) и в МЧС - 114,6 тыс. р. (+8,3%). Самые низкие заработные платы - в Федеральном архивном агентстве - 53,2 тыс. р. (+22,8%), в Министерстве по делам Крыма - 40,6 тыс. р. и Министерстве по делам Северного Кавказа -38,3 тыс. р. (оба эти ведомства начали функционировать в третьем квартале 2014 г.) (Беляев, 2015; Воейков, Анисимова, 2016).
При этом фиксированная часть заработной платы составляет порой лишь !/8 оклада государственного служащего. Все остальное -всевозможные поощрения и вознаграждения: за выслугу лет, особые условия государственной службы, допуск к государственной тайне, премии за особо важные задания и просто ежемесячное денежное поощрение в размере от 2,5 до 14 заработных плат. В итоге ежемесячные доходы депутата Госдумы составляют порядка 420 тыс. р. Предлагаемое 10%-е сокращение, скорее всего, затронет только базовую часть заработной платы (для Госдумы -81,5 тыс. р.), так что ежемесячные доходы депутатов сократятся всего до 359,5 тыс. р.
В общем даже приведенные выше отдельные данные свидетельствуют, что действующей в России системе оплаты труда наемных работников присуще чрезмерное неравенство и надо его заметно уменьшить, для чего существуют и регулярно обсуждаются различные меры и механизмы осуществления таких процессов. В частности, на Московском экономическом форуме, состоявшемся в ТПП РФ 16 февраля 2016 г., одному из сопредседателей МЭФ и модераторов пленарного заседания Форума, президенту ассоциаций «Рос-агромаш» и Промышленного союза «Новое Содружество» Константину Бабкину один из первых вопросов был непосредственно связан с проблемой сокращения бедности и нера-
Таблица
Уровень занятости и зарплата в различных федеральных учреждениях
Численность, чел. Средняя месячная заработная плата, тыс. р.
Учреждение 2013 г. 2015 г. (укомплектованность, %) I полугодие 2013 г. (рост к аналогичному периоду 2012, %) Январь-сентябрь 2014 г. (рост к январю-сентябрю 2013, %) 2015 г.
Аппарат правительства 1388 1390 (92,0) 167,4 (50,8) 200,4 (8,5) 249,2
Администрация Президента РФ 1703 1730 (73,9) 171,3 (66,5) 216,4 (13,8) 232,4
Верховный суд 684 865 (62,1) 107 (56) 119,2 (26) 130,1
Конституционный суд 250 252 (74,3) 108,1 (40,2) 136 (23) 126,6
Совет Федерации 989 961 (93,8) 87,4 (19,9) 120 (24,4) 122,3
Госдума 1835 (90,9) 51,8 95,6 (13,4) 104,8
Средняя зарплата по стране:
номинальная 29,9 (13,3) 31,6 (9,8)
реальная 5,3% -1% -3,9%
венства доходов в РФ: «Как Вы относитесь к введению прогрессивной налоговой шкалы?». Ответ К. Бабкина прозвучал такой: «Как известно, у нас налоговая система построена так, что богатые платят меньше, чем бедные, даже в процентном отношении от своих доходов. Такая налоговая шкала только увеличивает расслоение, и это сделано сознательно частью политики современного Правительства. И в ходе приватизации, очередной этап которой сейчас обсуждается, очевидно, что бедным не достанется ни часть Сбербанка, ни часть Роснефти, а приватизируемые компании уйдут либо к зарубежным банкирам, либо уйдут в собственность опять же олигархам. А, как известно, у нас большая часть олигархов - люди, не сделавшие каких-то изобретений, открытий, это люди, просто назначенные в процессе приватизации. Иными словами, проблема расслоения имеет, среди прочего, политическое происхождение и во многом создана сознательно при формировании новой финансово-экономической элиты». В результате такого «эффективного» социального конструирования, как справедиво утвержда-
ется в статье «Страна нищих»14: «врачи-психиатры считают, что неминуемо произойдет раздвоение личности, так как среднестатисти-чекий гражданин нашей страны живет в двух непересекающихся "реальностях". В одной из них с голубого экрана его убеждают, что великая энергетическая держава поднимается с колен, инфляция всего 6%, а жить становится лучше и веселее. А в другой видит, что кошелек становится все тоньше после оплаты незатейливых продуктов на ужин для семьи и оплаты вечно голодного монстра ЖКХ».
Следует вообще дополнительно заметить, что оба обсуждаемых индикатора - и неравенство, и бедность - не элементарны по своему социальному и даже математическому содержанию. Они меняются и по регионам, и по отраслям, и во времени и т.д., т.е формально математически это не скаляры, а векторы с меняющимися во времени компонентами, которым, кроме того, присущи многие особенности, в том числе страновые. В частности, 14 марта 2016 г. вице-премьер РФ Ольга Голодец на совещании, посвященном Неделе
14 Чуйков А. Страна нищих // Аргументы недели. 2013. № 46 (388). 28 нояб. URL: http://argumenti. ru/society/n416/301468.
российского бизнеса в Москве, заявила: «Тип бедности, преобладающий в России, является уникальным социальным явлением - бедностью работающего населения. В России около 5 млн человек работают, но при этом получают такую маленькую заработную плату, что остаются за чертой бедности. Говорить о повышении производительности труда можно будет только после того, как работающие в России люди перестанут получать заработную плату ниже прожиточного минимума.». По словам вице-премьера, заработную плату на уровне минимального размера оплаты труда (МРОТ = 7,5 тыс. р.) сейчас получают примерно 4 млн 910 тыс. человек. И это притом что прожиточный минимум для трудоспособного населения по итогам третьего квартала 2016 г. определен в 10 678 р., и у нас нет такой квалификации, которая достойна такой зарплаты на уровне МРОТ. Правда, вскоре в феврале 2017 г. Министр труда и социальной защиты РФ Максим Топилин предсказал, что МРОТ в России может быть доведен до уровня прожиточного минимума в течение трех-пяти лет. Согласно данным Росстата в январе-сентябре 2016 г. за чертой бедности жило 20,3 млн россиян, или 13,9% населения страны. Однако Ольга Голодец в середине декабря 2016 г. предупредила, что бедных в России гораздо больше. По подсчетам экспертов НИУ ВШЭ в 2016 г. трудности в покупке продуктов или одежды испытывал 41% россиян (при этом у 11% жителей нашей страны не хватает денег даже на продукты), но большинство из них собственное положение плохим или очень плохим не считают.
В целом же в России насчитывается 22 млн бедных - таковы официальные данные Росстата по итогам первого квартала 2017 г.
КРАТКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Приведенные выше замечания и статистические данные свидетельствуют о том, что глобализация экономических процессов
во второй половине XX в. не привела к глобальному повышению качества жизни ее населения. Более того, такие важнейшие показатели этого качества, как уровень доходов и их неравенство, имели в большинстве стран, в развитых и неразвитых, в том числе в США и России, негативную динамику, достигнув недопустимых уровней. Стало ясно, что с этими важнейшими социальными проблемами, впрочем, как и с многими другими, неуправляемый нестационарный рынок без сильного участия государства самостоятельно эффективно справиться не может (Петраков, 1997; Гринберг 2011, 2012; Симонян, 2014). Нужны (Гринберг, Рубинштейн, 2000, 2008; Лившиц, 2013; Мартынов, 2016) целенаправленная рациональная деятельность государства, в том числе новые модели экономического развития (Никонова, 2012; Нешитой, 2016), новая парадигма государственного управления (Лившиц, 2015) и др. (рассмотрение этих проблем станет основным содержанием второй части статьи).
Список литературы
Аджемоглу Д., Робинсон Дж.А. Почему одни страны богатые, а друкгие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты. М.: АСТ, 2016.
Акаев А.А., Ичкитидзе Ю.Р., Сарагудов А.И., Соколов В.Н. Постсоциалистическая трансформация стран Центральной и Восточной Европы на рубеже веков: региональное развитие и экономическое неравенство // Экономика Региона. 2016. Т. 12. № 3. С. 613-626.
Аттали Ж. Мировой экономический кризис. Что дальше? СПб.: Питер, 2009.
Бедность как экономическая патология / под ред. И.Б. Загайтова и Л.П. Яновского. Воронеж: ФГОУ ВПО ВГАУ, 2005.
Бирман И. Капиталистический манифест. М.: Когито-Центр, 2010.
Гринберг Р. С. Это трагедия, когда россияне думают, что кто богаче - тот вор, а кто беднее - лох // Комсомольская правда. 2011. 22 сент.
Гринберг Р.С. Свобода и справедливость. Российские соблазны ложного выбора. М.: Магистр: ИНФРА-М, 2012.
Гринберг Р. С., Рубинштейн А.Я. Основания смешанной экономики. М.: Институт экономики РАН, 2008.
Джомо К.С., Попов В.В. Долгосрочные тенденции в распределении доходов // Журнал Новой экономической ассоциации. 2016. № 3 (31). С. 146-160.
Дитон А. Великий побег. Здоровье, богатство и истоки неравенства. М.: Ин-т им. Гайдара, 2016.
Зайцев А.А. Межстрановые различия в душевых ВВП и производительности труда. Роль капитала, уровня технологии и природной ренты. М.: Макс Пресс, 2016.
Кейнс Дж. Теория занятости, процента и денег. М.: Прогресс, 1936.
Кейнс Дж.М. Экономические возможности наших внуков (1931) // Вопросы экономики. 2009. № 6. С. 60-69.
Кламер А. Странная наука экономика. Приглашение к разговору. М.: Изд-во Ин-та им. Гайдара, 2015.
Костюк В.Н. Нестационарная экономика. Влияние роста сложности на экономическое развитие. М.: URSS, 2001.
Лившиц В.Н. Системный анализ рыночного реформирования нестационарной экономики России, 1992-2013. М.: ЛЕНАНД, 2013.
Лившиц В.Н. О необходимости изменения действующей парадигмы государственного управления экономикой России // Экономическая наука современной России. 2015. № 1 (68). С. 18-28.
Лившиц В.Н., Лившиц С.В. Учет нестационарностей при оценках инвестиций в России // Аудит и финансовый анализ. 1999. № 1. С. 61-90.
Лившиц В.Н., Лившиц С.В. Макроэкономические теории, реальные инвестиции и государственная российская экономическая политика. М.: URSS, 2008.
Лившиц В.Н., Лившиц С.В. Системный анализ нестационарной экономики России (1992-2009): рыночные реформы, кризис, инвестиционная политика. М.: ПолиПринтСервис, 2010.
Львов Д.С. Экономический манифест. Будущее российской экономики. М.: Экономика, 2000.
Львов Д.С. Экономика развития. М.: Экзамен, 2002.
Мартынов А.В. Системная трансформация экономики и общества. Российский выбор. М.: ЛЕНАНД, 2016.
Миланович Б. Глобальное неравенство. Новый подход для эпохи глобализации. М.: Изд-во Ин-та им. Гайдара, 2017.
Нешитой А.С. Экономическое развитие России. Настоящее и будущее. М.: ЛЕНАНД, 2016.
Никонова И.А. Проектный анализ и проектное финансирование. М.: Альпина Паблишер, 2012.
Нуреев Р.М. Экономика развития: модели становления рыночной экономики. М.: Норма: ИНФРА-М, 2015.
Овчарова Л.Н., Попова Д.О., Рудберг А.М. Декомпозиция факторов неравенства доходов в современной России // Журнал НЭА. 2016. № 3 (31). С. 170-184.
Петраков Н.Я. Русская рулетка. Экономический эксперимент ценою 150 миллионов жизней. М.: Экономика, 1998.
Симонян Р.Х. Без гнева и пристрастия. Экономические реформы 1990-х годов и их последствия для России. М.: Экономика, 2014.
Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М.: Мысль, 2003.
Стиглиц Дж. Цена неравенства. Чем расслоение нашего общества грозит нашей экономике? М.: ЭКСМО, 2015.
Шевяков А.Ю., Кирута А.Я. Равенство, экономический рост и демография: неисследованные взаимосвязи. М.: М-Студио, 2009.
Шевяков А.Ю. Мифы и реалии социальной политики. М.: Изд. ИСЭПН РАН, 2011.
Шпенглер О. Закат Европы. М.: ЭКСМО, 2006.
Bairoch P. Mythes et paradoxes de l'histoire économique? La Decouverte. P.: Poche, 1999.
KlamerA. Conversations with economists: New classical economists and opponents speak out on the current controversy in macroeconomics. Totowa, NJ: Rowman and Allanheld, 1983.
Рукопись поступила в редакцию 28.02.2017 г.
POVERTY AND INEQUALITY IN INCOME OF THE POPULATION IN RUSSIA AND ABROAD. GENERAL CHARACTERISTICS. PART 1
VN. Livchits, S.V Livchits
Livchits Veniamin N. - Institute for Systems Analysis of Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia, livchits@isa.ru Livchits Svetlana V - Joint Stock Company "Technology of Health", Moscow, Russia
The article is devoted to analysis of the most acute and urgent for the modern world economy problems - poverty of population and inequality in its income. In the article it is considered, conformably both to the developed and developing countries, how large the difference is in livelihood of the people of our planet, i.e. in the wealth they have accumulated and income they receive; how large inequality is in potential financial possibilities, life level and quality of the people working in different industries and spheres, both in foreign countries and Russia. It is shown that contrary to expectations globalization processes in the world economy and society haven't led to positive consequences but to serious negative ones. As a rule and during long period of the last and current centuries the following stable situation can be observed: the wealth is being distributed more and more unevenly, it is accumulated by more and more solvent groups. Moreover, the rich are getting richer and the poor are getting poorer, while the middle section is being eroded, to a large extent, by globalization processes. These conclusions are based both on systems analysis of official statistics and opinions of famous sociologists and economists, including Nobel prize-winners. Considerable attention is also given to methods of measuring inequality and poverty of population, principles of forming and real values of their indicators, their being influenced by various factors - status position of income-receiver, kind of activity, professional, regional and industry belonging, level of technological development of the country under consideration and so on. The article is naturally divided into two parts: in the first part general characteristics of the situation being studied will be given and in the second one - its more detailed factor analysis, besides, possible additional state measures on its improvement will be also indicated. Keywords: globalization, non-stationary economy, poverty, inequality, population, Gini index, economic forum. JEL: I30, I32.
References
Adjemoglu D., Robinson Dj.A. (2016). Why are some countries rich and the others poor. The origin of power, prosperity and poverty. Moscow, AST (in Russian).
Akaev A.A., Ichkitidze U.R., Saragudov A.I., Sokolov VN. (2016). Post-socialist transformation of the Central and Eastern European Countries at the boundary of centuries: Regional development and economic inequality. Economy of Region, vol. 12, no. 3, pp. 613-626 (in Russian).
Attaly J. (2009). World economic crisis. What is after? St. Petersburg, Piter (in Russian).
Bairoch P. (1999). Myths et Paradoxes de 1'Histoire Economique? La Decouverte. Paris: Poche.
Birman I. (2010). Capitalist manifest. Moscow, Kogito-Centre (in Russian).
Diton A. (2016). Great escape. Health, wealth and sources of inequality. Moscow, Publishing House of the Institute Named after Gaidar (in Russian).
Djomo K.S., Popov VV (2016). Long-term perspectives in income distribution. Journal of New Economic Association, no. 3 (31), pp. 146-160 (in Russian).
Grinberg P.S. (2012). Freedom and justice. Russian temptations of false choice. Moscow, Magister; INFRA-M (in Russian).
Grinberg R.S., Rubenshtein A.Y. (2008). Reasons for mixed economy. Moscow, Institute of Economics (in Russian).
Keynes J. (1936). Theory of employment, percent and money. Moscow, Progress (in Russian).
Keynes J.M. (2009). Economic possibilities of our grandsons (1931). Voprosy Ekonomiki, no. 6, pp. 60-69 (in Russian).
Klamer A. (1983). Conversations with economists: New classical economists and opponents speak out on the current controversy in macroeconomics. To-towa, NJ: Rowman and Allanheld.
Klamer A. (2015). A strange science of economics. Invitation to conversation. Moscow, Publishing House of the Institute Named after Gaidar (in Russian).
Kostjuk VN. (2013). Non-stationary economy. Influence of the growth of complexity to economic development. Moscow, LENAND (in Russian).
Livchits VN. (2013). systems analysis of market reforming non-stationary economy of Russia. 19922013. Moscow, LENAND (in Russian).
Livchits VN. (2015). On the necessity of changing the present paradigm of state management of Russian tconomy. Economics of Contemporary Russia, no. 1 (68), pp. 18-28 (in Russian).
Livchits VN., Livchits S.V (1999). Accounting non-sta-tionarities under evaluating investment in Russia. Audit and Financial Analysis, no. 1, pp. 61-90 (in Russian).
Livchits VN., Livchits S.V (2008). Macroeconomic theories, real investment and russian state economic policy. Moscow, URSS (in Russian).
Livchits VN., Livchits S.V (2010). Systems analysis of non-stationary economy of Russia (1992-2009): Market reforms, crisis, investment policy. Moscow, PolyPrintService (in Russian).
Lvov D.S. (2000). Economic manifest. Future of Russian economy. Moscow, Economika (in Russian).
Lvov D.S. (2002). Economics of development. Moscow, Examen (in Russian).
Martinov A.V (2016). Systems transformation of economy and society. Russian choice. Moscow, LENAND (in Russian).
Milanovich B. (2017). Global inequality. New approach for the epoch of globalization. Moscow, Publishing House of the Institute named after Gaidar (in Russian).
Neshitoy A.S. (2016). Economic development of Russia. The present and the future. Moscow, LENAND (in Russian).
Nikonova I.A. (2012). Project analysis and project financing. Moscow, Alpina Publisher (in Russian).
Nureev P.M. (2015). Economics of development: Models of market economy coming into being. Moscow, Norma; INFRA-M (in Russian).
Ovcharova L.N., Popova D.O., Rudberg A.M. (2016). Decomposition of income inequality factors in the present Russia. Journal of New Economic Association, no. 3 (31), pp. 170-184 (in Russian).
Petrakov N.Y. (1998) Russian roulette. Economic experiment at the price of 150 million lives. Moscow, Economika (in Russian).
Poverty as economic pathology. (2005). Ed. by I.B. Za-gaitov and L.P. Yanovsky. Voronezh, FSEI HPE VSAU (in Russian).
Sheviakov A.Y. (2011). Myths and realities of social policy. Moscow, Publishing House of ISEPP RAS (in Russian).
Sheviakov A.Y., Kiruta A.Y. (2009). Equality, economic growth and demography: Unstudied interconnections. Moscow, M-Studio (in Russian).
Shpengler O. (2006). The decline of Europe. Moscow, EXMO (in Russian).
Stiglitz J. (2003). Globalization: Alarming tendencies. Moscow, Misl (in Russian).
Stiglitz J. (2015). Price of inequality. What does differentiation of our society threaten our economy with? Moscow, EXMO (in Russian).
Symonian R.X. (2014). Without anger and passion. Economic reforms of the 1990 and their consequences for Russia. M.: Economika (in Russian).
Zaitsev A.A. (2016). International differences per capita GDP and labor productivity: Role of capital, technological level and resource rent. Moscow, MAKS Press (in Russian).
Manuscript received 28.02.2017
