CC BY
406
лиризма. Таковы «Ворота», «Трижды семь», «Снежный человек». А в других рассказах и повестях («Заблуждение», «Ненаписанный рассказ») наблюдается усиление авторской субъективности, лиризма. Для стилевой манеры А. Аминева последних лет характерны активное проявление лирикосубъективного начала, герои с автобиографическими чертами. Лирическое, субъективное начало становится главной стилевой и жанровой особенностью, усиливается внимание к описаниям и явлениям прошлого, соединяющим разные аспекты восприятия. Лирическая тональность, эмоциональная окраска, иллюзия превращения прошлого в настоящее, характерные для лирического повествования, - это стилевые черты многих рассказов и повестей.
Проза писателя богата различными оттенками комического: от легкой усмешки, жизнеутверждающего, доброго юмора, иронии до сатиры, сарказма. Автор то подчеркивает находчивость и остроумие своих героев, то выразительно критикует откровенную глупость, жадность людей, имеющих высокое социальное положение, то добродушно смеется над их недостатками.
В творчестве А. Аминева смешное становится основным приемом сохранения и передачи народных жизнеутверждающих моральных ценностей, определяет истинность и нелепость происходящего, формирует особый мир. Лирическое и комическое начала, юмор и сатира, реализуясь в структуре произведений А. Аминева, играют большую роль в создании образов, типизации и характеристике героев, раскрытии идейного замысла автора, создании особой картины художественного мира.
Яркая индивидуальность писателя А. Аминева, выраженная в самобытности стиля и языка, своеобразии философско-эстетических воззрений и созданной им художественной картины мира, отражают сложность бытия и внутреннего мира человека. Мифологическая и фольклорная основа, синтез национальных и реалистических традиций литературы, использование малых жанров, ярко выраженное лирическое начало, смеховая стихия - это основные черты поэтики башкирского писателя. Анализ художественного мира
А. Аминева позволяет определить роль и место творческих исканий художника в башкирской литературе XXI в.
© Литвинова В.В., 2009
Литература
Аминев, А. Китай-город / А. Аминев. Уфа, 2007. 264 с.
National and artistic traditions in the prose by A. Aminev
The specific of creating a national mapping of the world in the prose by A.Aminev is discussed.
Its genre and style originality, inner deep connection with traditional culture, history and world-view are not well known yet. In the article there is given the analysis of the author’s poetic manner. The role and the position of national and artistic traditions in the prose of Bashkir writer are defined.
Key words: poetic manner, Russian folk literature, national character, mythologem, archetype.
В.В. ЛИТВИНОВА (Краснодар)
БАЗОВЫЕ ПРИЕМЫ СОЗДАНИЯ ОБРАЗНОСТИ В РОМАНАХ РЭЯ БРЭДБЕРИ «ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ»
И «451° ПО ФАРЕНГЕЙТУ»
Исследуются механизмы формирования образного ряда и выделяются базовые стилистические приемы создания образности в романах Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков» и «451 ° по Фаренгейту».
Ключевые слова: образ, образность, ассоциативный, суггестивный, метафора, сравнение.
Реальность будет уничтожать вас до тех пор, пока вы не начнете общаться с ней на языке мифов и метафор.
Р. Брэдбери
В настоящее время мнения исследователей творчества Р. Брэдбери относительно жанра, в котором он творит, далеко не однозначны. Одни ученые относят произведения писателя к жанру философской фантастики, другие - к социальной фантастике, третьи именуют особенности стиля Р. Брэдбери «антинаучным гуманизмом», четвертые видят в авторе писателя жанра фэнтэзи. Однако очевидным является то, что в настоящее время не существует еди-
ного названия жанра, в котором творит писатель, жанра, способного со всей полнотой охарактеризовать самобытность индивидуального стиля Р. Брэдбери, раскрывающего глубокий, но в то же время такой простой и понятный смысл мироздания на языке авторских метафор и сравнений.
Вся система речевых средств, предназначенных для субъективного (авторского) изображения объекта перцепции, именуется словесной образностью, представляющей собой универсальную экспрессивностилистическую категорию художественной речи. Ученые выделяют три типа образности: а) потенциальная - заложенная в словах скрытая способность создавать наглядно-чувственные картины внешнего мира; б) эвидентная - заложенная в изобразительно-выразительных средствах языка (метафорах, эпитетах, сравнениях и т. п.) и являющаяся их постоянным и естественным свойством; в) художественная - ее создает писатель или поэт индивидуально, обобщенно, при помощи вымысла, как имеющую эстетическое значение.
И.Р. Гальперин пишет: “... an image is a sensory perception of an abstract notion already existing in the mind. Consequently, to create an image means to bring a phenomenon from the highly abstract to the essentially concrete”. - Образ - это чувственное восприятия абстрактного понятия, уже существующего в сознании. Соответственно, создать образ - значит перенести явление из области абстрактной в область конкретную, материальную [2: 140]. То есть мы, читатели, уже обладаем определенным знанием a priori, например, о любви, природе, красоте и т. д., но в художественном произведении, благодаря таланту автора это знание получает новое оригинальное выражение; мысль, известная всем, приобретает личный, не пережитый никем ранее оттенок чувств. Н.Г. Чернышевский писал: «В прекрасном идея должна нам явиться вполне воплотившейся в отдельном чувственном существе; это существо, как полное проявление идеи, называется образом» (цит. по [1: 74]).
Как известно, мышление человека -мышление ассоциативное. Любой человек мыслит, ассоциируя, соединяя слова (образы) в словосочетания (образный ряд) путем перебора ассоциаций. В ассоциативном мышлении можно выделить несколько механизмов формирования образного ряда. Назовем условно обыденный (быто-
вой) механизм ассоциативного мышления формально-логическим. Формирование словосочетаний (образов) производится средствами формальной логики: если снег - то белый, холодный, пушистый... падает, идет; если утро - то раннее, теплое; если человек - то красивый, высокий, стройный. Поэтичности особой в таких образах не чувствуется.
В следующем механизме образ по-прежнему формируется средствами логики, но ассоциативное мышление при этом является отвлеченным: если снег - то колкий, свежий... ласкает, если утро - то красное, строгое; если человек - то удачливый, беспокойный... Отличие отвлеченнологического механизма от механизма формально-логического состоит в неочевидности качества, приписываемого предмету, явлению и т. д. Логичность построения при этом сохраняется: нельзя сказать, что снег не колкий или не ласкает - средствами логики доказать это возможно.
Рассмотрим реализацию данного механизма формирования образа в исследуемых романах Р. Брэдбери. Одним из ведущих в творчестве писателя является образ Природы, который автор раскрывает преимущественно посредством сравнений и метафор. Обратимся к примерам: the rain played the sidewalks and roofs. - Дождь играл no тротуарам и крышам. Как правило, мы говорим о дожде - «барабанит» по крыше, что, в свою очередь, схоже с игрой. Использование единицы to play (играть) вызывает ассоциацию с ребенком, а значит, дождь превращается в живое существо.
Помимо безобидной детской игры дождь у писателя ассоциируется и со стремительным движением: freshly falling sky -низвергающиеся небеса (о дожде). Данная авторская метафора вызывает ощущение мощи, быстрого движения, а, значит, жизни. Эту идею автор выражает при помощи лексемы falling (падающий - указание на процесс), что в сочетании с лексемой sky (небо, небеса), усиливает впечатление мощи описываемого явления (дождя).
Следующие авторские метафоры характеризуют типичную для осени игру цветов: burning fever of color (in every tree) -горящая лихорадка цвета (на каждом дереве); color of lions (in wheat fields) - цвет львов (на пшеничных полях). Примечательно, что в данном примере для метафорического переноса выбраны именно львы -представители природного мира.
Примечательным в творчестве Р. Брэдбери являются проводимые автором параллели между человеком и природным миром: ... eyes... two shining drops of bright water... eyes were two miraculous bits of violet amber - глаза... две сверкающие капли чистой воды... глаза были двумя волшебными кусочками фиалкового янтаря. Обратим внимание на выбор для метафорического переноса воды - источника жизни. Чистая вода ассоциируется с чем-то искренним, открытым. В качестве еще одной метафоры писатель выбирает янтарь - природное, чистое, живое. Данную идею продолжает следующий пример: Her face a huge peach-colored moon. - Лицо ее - огромная луна цвета персика. Сравнение лица с луной - природным телом да еще и цвета персика (спелости, яркости цвета) говорит непосредственно о «живости» лица.
Интересно, что у писателя метафоричны не только положительные стороны жизни. Обратимся к авторскому сравнению падания бомб с процессом сеяния зерна: The bombs were... like grain thrown over the heavens by a great sowing hand. - Бомбы были... словно зерно, разбросанное по небу огромной сеющей рукой. Как правило, зерно сеют, чтобы получить урожай. В данном случае падание бомб автор сравнивает с процессом сеяния зерна, по сути, символом добра, урожая, новой жизни. Однако в данном примере в качестве зерна выступают бомбы, только вот урожай от них будет во всеобщем разрушении и гибели людей. В этом ярком авторском сравнении скрыта глубокая мысль о том, что, сея гибель и разрушение, не стоит рассчитывать на какой бы то ни было положительный результат. Уничтожение живого, пусть даже в малой степени, ведет к еще большему уничтожению и разрушению.
Весьма наглядно автор интерпретирует смерть (как неотъемлемую часть одной из главных дихотомий писателя: жизнь -смерть) через жизнь, наполненную ужасом: Life was an horror lived in them at night; an ogre called Death. - Жизнь была ужасом, вселяющимся в них ночью, людоедом, зовущимся Смерть. Атмосфера страха ощущается в лексеме horror (чувство сильнейшего страха и шока, ужас). Кроме того, писатель представляет ужас живым. Мы видим это на примере олицетворения: an horror lived - ужас жил. И, наконец, пик страха заключен в метафоре: life was... an ogre called Death - жизнь была... людоедом,
зовущимся Смерть. Не случайно для метафорического сравнения писатель выбрал лексему ogre (огромный страшный персонаж из детских историй, который ест детей; людоед). Естественно, что подобное существо представляет опасность и вызывает страх. Однако страх усиливается тем, что зовут людоеда Смерть.
Еще одним механизмом формирования образа является суггестивный. Суть суггестивного (внушающего) механизма - вызвать в читателе определенное настроение, внушить ему чувства и, во вторую очередь, мысли, угодные автору. Pеализация суггестивного механизма - постановка слов в необычные сочетания: свод неба - прохладно-голубой, жар - кипучий, тишина -прохладная и т. д. Здесь важно другое: логическая недоказуемость качества, приписываемого предмету.
В произведениях P. Брэдбери данный механизм формирования образа преобладает. Обратимся к примерам: lake... quantity of steam - озеро... квинтэссенция пара. В авторском понимании озеро предстает бурлящим, словно дышащим, а значит, живым.
Говоря о природе, писатель подчеркивает ее гармонию, как нельзя лучше запечатленную в авторской метафоре: ...trees woven across the sky, or... the sky... woven into the trees - деревья вплетены в небо или... небо... вплетено в деревья. Гармония, рисуемая Брэдбери, настолько совершенна, что, кажется, невозможно понять, деревья ли вплетаются в небо или же небо - в деревья.
Таинственность природы автор раскрывает при помощи олицетворения: world blowing in one nostril - мир, дующий в одну ноздрю. Подобное олицетворение вызывает ассоциации с языческим богом ветра, стремящимся своим дуновением разогнать или же, наоборот, нагнать тучи. Очень необычно и красочно авторское сравнение: ...winds... like ghost whales unseen - ветра... как призрачные невидимые киты. Сравнение ветров с китами уже по сути своей необычное, загадочное, тем более - с призрачными, невидимыми китами, могучими властителями морей, скорее даже духами моря, что создает атмосферу таинственности.
Примечательно, что в произведениях P. Брэдбери неодушевленные предметы не только обретают жизнь, но и становятся равноправными участниками событий. Вот как автор описывает страх: scrabbling assault of midnights - карабкающаяся атака пол-
ночи (полночь в роли живого охотящегося существа); nuzzling, whispering ravine - вынюхивающий, шепчущий овраг (овраг - живое существо). Подобное олицетворение вызывает если не страх, то неприятное чувство чего-то противоестественного.
Доминантой лингвистической репрезентации образа Механической Собаки в романе «451° по Фаренгейту» является авторское сравнение. Благодаря авторским сравнениям в воображении рисуется яркий образ Собаки как воплощения зла, жестокости, исчадия ада: It [Hound] was like a great bee come home from some field where the honey is full of poison wildness, of insanity and nightmare. - Она (Собака) была словно гигантская пчела, вернувшаяся домой с поля, где мед был полон отравляющей дикости, безумства и кошмара... Стоит обратить внимание, что выбор для сравнения гигантской пчелы уже указывает на неестественность, «неприродность» Механической Собаки, поскольку в природе для пчел не характерны гигантские размеры. Кроме того, характеристика меда/ нектара, которым питается пчела, как отравляющего вещества, усиливает эффект негативного, страшного, злого. Его создают такие лексемы, как «(отравляющая) дикость», «безумство», «кошмар». В итоге напитавшись подобным нектаром, Собака сама начинает излучать зло.
Однако, несмотря на негативные стороны жизни, Р. Брэдбери подчеркивает мысль о том, что сама жизнь со всеми плюсами и минусами представляет собой бесценное счастье, волшебство которого раскрывает яркое авторское сравнение: Happiness like... magic salt mill that, thrown in the ocean, made salt forever and turned the sea to brine. - Счастье... как волшебная мельница соли, которая, будучи выброшена в океан, навсегда сделала море соленым. Бесспорно, трудно представить море пресным. Соленость - это его обычное состояние, но достаточно придумать волшебную притчу -и этот простой, казалось бы, факт становится самым настоящим чудом. Подобным сравнением писатель стремится показать, что счастье окружает нас повсюду, и только когда какой-нибудь поэт сочинит красивую историю, оно всплывает наружу и предстает перед нами во всей своей красе.
Таким образом, главенствующая роль в способах создания художественной образ-
ности, без сомнения, принадлежит изобразительным средствам языка. «Слова, употребленные в переносном значении, и слова измененные украшают речь, словно некие звезды», - писал Цицерон (цит. по [3: 159]).
Литература
1. Арнольд, И.В. Лексикология современного английского языка / И.В. Арнольд. М.: Высш. шк., 1986. 295 с.
2. Гальперин, И.Р. Стилистика английского языка / И.Р. Гальперин. М.: Высш. шк., 1981. 334 с.
3. Потебня, А.А. Теоретическая поэтика / А.А. Потебня.М.: Высш. шк., 1990. 343 с.
Basic methods of figurativeness creating in Ray Bradbury’s novels «Dandelion Wine» u «Fahrenheit 451»
The author investigates the mechanisms of figurativeness creating and singles out the basic methods of figurativeness creating in Ray Bradbury’s novels «Dandelion Wine» u «Fahrenheit 451».
Key words: image, figurativeness, associative, suggestive, metaphor, comparison.
И.А. ПИКУЛЕВА, H.C. БОЧКАРЕВА (Пермь)
ПРОЗАИЧЕСКИЙ ФРАГМЕНТ ИЛИ СТИХОТВОРЕНИЕ В ПРОЗЕ О. БЕРДСЛИ
Проанализированы два прозаических отрывка из книг «The Celestial Love» (1897) и «The Woods of Auffray» (опубл. в 1904) известного английского графика конца XIXв. Обри Бердсли.
Их относительная самостоятельность, небольшой объем, повторы и параллелизмы, создающие музыкальный ритм, позволяют отнести эти фрагменты к жанру стихотворения в прозе. Лежащий в основе произведений повествовательный сюжет соединяется с лирическим началом.
Ключевые слова: синтез, жанр, стихотворение в прозе, фрагмент, Обри Бердсли.
О. Бердсли (Aubrey Beardsley, 1872 - 1898), известный английский график, на протяжении своего недолгого творческого пути (чуть больше десяти лет) обращался к раз-
© Пикулева И.А., Бочкарева Н.С., 2009
