CC BY
15Т. А. Денисова
БАТАВИЯ ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА. АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ ИЗ ХРОНИКИ «ДРАГОЦЕННЫЙ ДАР»
АННОТАЦИЯ. Хроника Тухфат ан-Нафис (Драгоценный дар) по праву считается энциклопедией малайской жизни XVIII-XIX вв. Написанный около 1866 г. известным малайским интеллектуалом и религиозным наставником Раджой Али Хаджой (1809-1872), этот труд содержит обширную информацию о социально-политической, экономической и культурно-религиозной жизни региона. Помимо основных сюжетных линий, в тексте множество дополнительных материалов, в том числе пассажи автобиографического характера. Один из них — подробное описание официального визита в Батавию группы представителей джохорского вице-правителя Раджи Джафара (1773-1831) в начале 1238 г. х. (1822), в котором принял участие автор хроники. В этом отрывке Батавия начала XIX в. предстает в описании 14-летнего бугийского юноши, который вскоре станет одним из самых знаменитых интеллектуалов своего времени. Сопоставив этот бесхитростный рассказ с реалиями из жизни Батавии в 1822 г., известными по архивным документам, воспоминаниям и научным исследованиям, удалось уточнить персоналии, установить некоторые топонимы и откорректировать датировку описываемых событий. Это новый тип источника для изучения колониальной Батавии, историю которой обычно пишут на основе лишь европейских, прежде всего голландских, работ.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Джохорская историография, Раджа Али Хаджи, автобиографические заметки, Батавия
УДК 930(595)
DOI 10.31250/2618-8600-2019-1(3)-99-129
ДЕНИСОВА Татьяна Анатольевна — к.и.н., с.н.с. Отдела памятников письменности народов Востока, Институт востоковедения РАН; профессор, Малазийский центр современных исламских исследований (CASISUTM) (Россия, Москва; Малайзия, Куала-Лумпур)
E-mail: denistat@yahoo.com
Хроника Тухфат ан-Нафис (Драгоценный дар)1 по праву считается энциклопедией малайской жизни XVIII-XIX вв. Написанный около 1866 г. известным малайским интеллектуалом и религиозным наставником Раджой Али Хаджой (1809-1872), этот труд содержит обширную информацию о социально-политической, экономической и культурно-религиозной жизни региона, отражая многие аспекты реальной исторической ситуации, сложившейся в малайском мире в XVIII-XIX вв.2 В сочинении Раджи Али Хаджи3 изложена история последнего крупного малайского государственного образования XVII-XIX вв. — султаната Джохор. Повествование начинается с рассказа о легендарном основании Сингапура и заканчивается серединой XIX в. — сообщением об отстранении голландцами от власти «неправедного» джохорского государя — Султана Махмуда (ум. в 1864 г.). В центре внимания — малайские и бугийские правители, история их правления и взаимоотношений друг с другом, перипетии политической борьбы за лидерство в Малайе, военное и экономическое соперничество малайской, сиакской и бугийской знати, присутствие европейцев и их участие в основных событиях политической и экономической жизни региона.
Помимо основных сюжетных линий, в тексте множество дополнительных вставок: цитаты на арабском языке из Корана и из произведений ведущих мусульманских улемов; дидактические рассуждения по поводу причин упадка в Джохоре; обширные цитаты из других малайских исторических сочинений и критические замечания автора о сообщаемых в них сведениях (Matheson Hooker 1971), а также пассажи автобиографического характера. Именно последние и являются предметом рассмотрения в настоящей статье. Вернее, один их них — подробное описание официального визита в Батавию группы представителей джохорского
1 Подробный источниковедческий очерк о хронике Тухфат ан-Нафис см. в частности: Денисова 2016; Matheson Hooker 1998 и пр.
2 Библиография научных исследований этой хроники весьма обширна. В числе наиболее значимых публикаций см. в частности: Andaya, Matheson 1979; Ince Munir Bin Ali 1965; Matheson Hooker 1998; 2012; Winstedt 1932a.
3 Под названием Тухфат ан-Нафис скрыты хроники, которые в научной литературе условно на-
зывались «краткой» и «длинной». Их было принято считать двумя версиями одного произведения, различающимися по объему «Краткая» (1866, принадлежащая перу Ражи Ахмада Бен Раджи
Хаджи (1779-1879), отца Раджи Али Хаджи) содержит 88 тысяч слов, а «длинная» (произведение Раджи Али Хаджи (1809-1872), предмет нашего исследования) — 126 тысяч слов. Западных исследователей и их малайских коллег (В. Матесон, Т. Искандара, Л. Андайа и пр.), вероятно, завораживало одно и то же название двух хроник наряду с обширными текстуальными совпадениями. Однако из поля зрения этих ученых совершенно выпало наличие значительных и принципиальных различий в наборе фактологической информации, в идеологическом накале повествования, в использовании выразительных средств и оригинальных методов решения авторских сверхзадач. Результаты сравнительного анализа «краткой» и «длинной» хроник дают возможность выявить существенные особенности каждой из них и позволяют говорить о том, что перед нами два самостоятельных сочинения под одним названием, а не просто две версии одного произведения (см.
об этом: Денисова 1995).
вице-правителя Раджи Джафара4 в начале 1238 г. х., то есть в 1822 г. Одним из посланников был Раджа Ахмад бин Раджа Хаджи (1779-1879), автор краткой хроники Тухфат ан-Нафис, отец Раджи Али Хаджи, который последовал за отцом в Батавию.
Почему именно этот сюжет? Потому что это красочное описание визита в Батавию является по сути воспоминаниями или дневниковыми заметками очевидца, совершенно неангажированного политически и еще не подвергшегося влиянию «взрослых» предрассудков своего времени.
Потому что в этом отрывке Батавия начала XIX в. предстает в описании 14-летнего бугийского юноши, который вскоре станет одним из самых знаменитых интеллектуалов своего времени. Это новый тип источника для изучения колониальной Батавии, историю которой обычно пишут на основе лишь европейских, прежде всего голландских, работ.
Потому что этот сюжет Раджа Али Хаджи счел достойным внимания и вставил его в свою последнюю книгу, написанную им после 1866 г., то есть спустя более 40 лет после путешествия.
Потому что этот отрывок позволяет судить как об обычаях и нравах Батавии того времени, так и о художественном мастерстве и достоверности сочинения Раджи Али Хаджи. Взяв за основу бесхитростный рассказ молодого бугийского аристократа, мы попытаемся сопоставить его с реалиями того времени, уточнить топонимику и персоналии.
Итак, вот этот рассказ5:
ПОВЕСТЬ
Содержащая рассказ о вице-правителе Радже Джафаре. И когда он вернулся в государство Риау, то он стал совещаться со всеми господами старшими братьями и господами младшими братьями и вельможами о том, чтобы послать [делегацию] в Батавию.
И тогда наступил год 1238 год [хиджры]6, и Энгку Сейид Мухаммад Зейнал-Кудси поплыл в Батавию в качестве посла вместе с Раджой Ахмадом7, братом вице-правителя Раджи Джафара. Что касается правителей, которые отправились в путь вместе с посланцами, то [это были] Раджа Джумаат — сын вице-правителя, и его брат Раджа Махмуд, и двое сыновей Раджи Ахмада, то есть Раджа Мухаммад и Раджа Али8, и сын Энгку Сейида Мухаммада Зейна по имени Сейид Хусейн Энгку Иранг, и второй его [сын] — Сейид Хашим, и третий его [сын] — Сейид Хасан.
4 Имеется в виду Раджа Джафар (1773-1831) — шестой вице-правитель Джохора из рода бугийских вице-правителей, сын Раджи Али Ибн Даенга Кембоджи, пятого вице-правителя Риау (1784-1806).
5 Отрывок приведен по тексту: Денисова 2016: 461-468.
6 1822/3 г.
7 Имеется в виду Раджа Ахмад бин Раджа Хаджи (1779-1879).
8 Раджа Али Хаджи (1809-1870).
Что касается его сына Сейида Абдар-Рахмана, то он стал руководителем делегации и отправился раньше, вместе с Сейидом Мустафой и Сейидом Абдаллахом, уроженцами Кубу. У них было четыре корабля: первое — судно вице-правителя, то есть боевой корабль «пенджаджаб», украшенный головой слона, второй — корабль Раджи Ахмада, то есть шлюп «пинис»9, третий — корабль сына вице-правителя, а вслед за ними — четвертый — корабль Находы Аббаса, верного человека с Лингги. И они отправились в плаванье, зайдя по пути только на Линггу. И они плыли в Батавию через пролив Палембанга. И тогда, вскоре после этого, [через несколько дней], они достигли залива Батавии. И тогда шахбандар [Батавии] спустился на берег вместе с Сейидом Хасаном Хабши10, который в то время, как говорят, уже стал майором. И когда они встретились с Энгку Сейидом и Раджой Ахмадом, то они приветствовали друг друга. Потом Энгку Сейид с Раджой Ахмадом и всеми детьми правителей поднялись на сушу. Они были одеты в малайскую одежду с золотыми украшениями пендинги, в золотые кольчуги и штаны из кольчуги, отороченные золотом. И каждый чиновник имел при себе табакерку «тепак» и длинный крис. И когда они уже взошли на берег, там были уже приготовлены и ожидали их три кареты с четверкой лошадей и кучерами, облаченными в фуражки с кокардами.
И уселись посланцы в кареты. И затем последовали к одному поселению под названием Крукут12. Там были уже приготовлены дома для посланцев. Главой тех, кто заботился о пище и питье делегации, был капитан Омар Талиб. И поселились посланцы в приготовленных домах, где были опочивальни такие, какими должны быть опочивальни правителей. К тому же трапеза для правителей была уже вся приготовлена.
Потом, примерно через три дня, явился посланец генерал-губернатора Пендира Капила13 — один молодой голландец по имени Ангельбек14. Он пригласил Энгку Сейида и Раджу Ахмада и детей правителей к губернатору, а также привез им послания и подарки. И все посланцы пошли на встречу с генерал-губернатором, в сопровождении Ангельбека. И вошли они в дом генерал-губернатора. Там все вельможи воздали почести [послам]. Когда же вышел генерал-губернатор, Энгку Сейид воздал почести генерал-губернатору. В ответ тот тоже приветствовал его. Потом он велел
9 Пинис (pinis, pinas) — пинас, малайское морское судно, построенное по образцу европейских кораблей начала XIX в.
10 Сейид Хасан ал-Хабши (XIX в.) — один из представителей известного сейидского рода ал-Хабши.
11 В тексте: «memakai cara Melayu berbanding emas, berterapang emas...» Вероятно, имеется в виду «пендинг» (pending) — традиционное малайское украшение, аксессуар мужского костюма в виде пряжки, которую носят на груди или на поясе.
12 Крукут (Kerukut) — топоним. Район на западе Джакарты.
13 Имеется в виду барон Годерт Александр Герард Филипп ван дер Капеллен (1778-1848), генерал-губернатор Батавии с 1816 по 1826 гг.
14 Скорее всего имеется в виду Христиан Ван Ангелбеек (1803-1825) — секретарь и ассистент голландского губернатора Батавии ван дер Каппелена.
Энгку Сейиду и Радже Ахмаду и всем детям правителей сесть. И каждый сел на свой стул. Губернатор же сел на скамью. Затем было зачитано письмо из Риау, а вдали послышались пушечные залпы. И когда было покончено с чтением письма и были вручены все дары, то есть две плевательницы «кетур», [покрытые] золотыми листьями, тогда они стали пить чай. И когда закончилось [чаепитие], Энгку Сейид и Раджа Ахмад, и все дети правителей вернулись в Крукут. И затем Энгку Сейид и Раджа Ахмад и все дети правителей стали развлекаться и осматривать город Батавию.
И тогда, когда наступило воскресенье, прибыл Ангельбек и забрал с собой Энгку Сейида и Раджу Ахмада и всех детей правителей. И Сейид Хасан Хабши был с ними. И все посланцы направились в Джага Моньет15. И когда они достигли дворца генерал-губернатора, дети раджей вошли вовнутрь дворца. В это время все вельможи, которые были внутри, прогуливались по дворцу генерал-губернатора, тихо переговариваясь и перешептываясь. Ни один человек не разговаривал громко.
В это же время вышел генерал-губернатор. И все вельможи отдали ему честь. Потом генерал-губернатор пригласил Раджу Ахмада и Энгку Сейида подойти поближе и протянул руки к обоим. Потом пришел переводчик по имени Господин Руда16. [И] эти четверо стали разговаривать стоя. Вскоре генерал ушел во внутренние покои дома. А [через] мгновение пришли двое голландцев в одежде одинакового вида и проводили Энгку Сейида и всех вельмож-голландцев во внутренние покои, где был накрыт один длинный стол, уставленный блюдами из риса, мяса и рыбы. Потом пришли еще двое голландцев одинаково одетых, взяли за руки детей правителей и каждого усадили на его стул.
И тогда, в этом рассаживании был [определенный] порядок. Генерал-губернатор сидел в центре стола. Перед ним [стояла] ваза с цветами. И был еще один генерал, страшно тучный [полный]. Люди говорили, что именно этот генерал покорил государство Палембанг. И звали его Генерал де Кук17. А жена его была маленькой [и] очаровательной, а жена генерал-губернатора Пендира была полной. И она сидела рядом с тучным генералом, а жена тучного генерала, [которая] маленькая и очаровательная, сидела рядом с генералом Бароном Пендиром. Что касается Энгку Сейида и Раджи Ахмада, то они сидели со стороны губернатора [и] тучного генерала. И только потом сидели Сейид Хасан Хабши, а за ними — все дети правителей. Что касается голландских вельмож, то каждый из них сидел на своем стуле. Более 80 человек принимало [участие] в трапезе.
И тогда опять появились двое в одинаковой одежде и обошли вокруг [стола]. И затем они приблизились к детям правителей. И затем они
15 Джага Моньет (Jaga Мопуе^ — один из районов старой Батавии.
16 Имеется в виду Филлип Питер Роорда Ван Эйсинга (1796-1856).
17 Имеется в виду генерал барон Хендрик Меркус де Кок (1779-1845).
сказали шепотом: «Что можете и хотите поесть, то и ешьте. А те господа, которые не любят или не могут есть [то или иное блюдо], пусть без слов покачают головой, когда их будут обслуживать официанты». Потом [все] стали есть. И неизвестно сколько раз менялись тарелки и сколько раз приносили блюда, различные по виду и вкусу. И тогда [прошло] примерно больше часа, и генерал-губернатор прекратил есть и первым отодвинул стул. И за ним последовали все остальные. Потом, прекратив есть, [все] вышли в зал [для приемов], который походил на широкую ровную площадь. И все стали прогуливаться там. И опять пришли официанты и принесли [некий] ящик из серебра, в котором острыми зубцами [торчало нечто], напоминающее сучки деревьев. И у каждого сучка, [который оказался] сигарой, отщипывали кончик. И все вельможи, которые прогуливались [там], передавали их друг другу. И каждый взял по одной сигаре. Потом, мгновение [прошло] или больше, [но] пробило пять [часов]. И все стали разъезжаться по домам. И каждый садился в свою карету.
И затем [посланцы] по дороге домой решили прогуляться. Что касается генерал-губернатора, то он сел в карету, [запряженную] четверкой лошадей. И было еще два голландца с очень густыми усами и бородой, одетых в доспехи, которые [блестели] и выглядели как серебряные. [Голландцы сидели верхом] на паре белых лошадей и держали обнаженные сабли «педанг». Они ехали впереди кареты генерала, [медленно, не быстрее] бегущих детей.
Потом [малайские] вельможи и другие гости прогуливались, пока не оказались на широкой поляне с высокой травой. И там играла музыка, звуки [которой] были очень красивы. Были инструменты, звуки которых были похожи на звуки серулинга, а были — похожие на [звуки] серунай, и похожие на трубы. И [эти звуки] захватывали и заставляли танцевать. Были [инструменты], [звук которых напоминал] дрожание висящего на [колосе] риса, который звенит, когда его молотят. Были треугольники, по которым ударяли с внутренней стороны; были барабаны, которые не грохотали [как малайские, а звучали мягко], а были барабаны, похожие на барабаны бедук18. Были также медные [инструменты], похожие на китайские гонги. И когда они играли все вместе и звуки их соперничали друг с другом, то звучание было очень впечатляющим и удивительным. Иногда звучание становилось очень мелодичным и брало за душу слушающих. Таковы были [исполняемые] пьесы. Когда зашло солнце, каждый вернулся к себе домой. И так было изо дня в день.
И тогда, в следующее воскресенье всех посланников опять пригласили во дворец генерал-губернатора, и там все происходило таким же образом. И так повелось каждое воскресенье.
18 Бедук (beduk) — большой барабан, расположенный перед мечетью. Использовался для того, чтобы отмечать время наступления молитвы, а также при различных официальных церемониях.
И тогда, однажды вечером все дети правителей опять получили приглашение от генерал-губернатора. В качестве сопровождающего был прислан Сейид Хасан. И все посланцы пошли [за ним]. И привели их в один дом, где игрался «вайанг» голландцев. Люди говорили, что он называется «вайанг комедия». Внутри этого дома [помещение было] вогнуто внутрь. И [там] было много ярусов [с] местами [для] людей, смотрящих представление. А впереди было несколько скамей и кресел, которые нельзя было сдвинуть. Это были места для губернатора и всех его вельмож.
И в тот вечер сотни карет прибыли туда. И среди людей, которые [пришли смотреть] представление, были и мужчины, и женщины. И пьеса удивила всех, кто ее смотрел. И на сцену выходили корабли, и там лил дождь и [гремел] гром, и [происходило] сражение, а также [многие] другие удивительные [явления], которые [были] как настоящие. И прекратилось представление. И опустился занавес. И зазвучала музыка. А когда прекратилась музыка, то занавес опять поднялся. И опять появились другие страны, и опять [происходили] другие действия. Так было, пока не пробило двенадцать. И [все] прекратилось. И все вернулись по домам.
И тогда, однажды в другой вечер, опять пришло приглашение от генерал-губернатора посетить дом, где люди веселятся и едят. Там молодые голландцы танцевали вместе с девушками, обняв их и кружась под музыку. Закончив [танцевать], все стали есть, пока не пробил час. И тогда все возвратились по домам. Таким образом Энгку Сейид и Раджа Ахмад и все дети правителей развлекались в городе Батавия.
Около месяца провели гонцы в Батавии. И тогда Энгку Сейид начал переговоры о делах, [ради которых] они и прибыли. И неоднократно он [приходил] к резиденту Батавии и к его вельможам, а иногда вельможи тоже приходили к Энгку Сейиду и Радже Ахмаду. Потом Энгку Сейид отправился на встречу с самим генерал-губернатором и вел с ним переговоры, [переходя] от одного вопроса к другому. И добился он от губернатора всего, к чему он стремился. [Единственное], что только осталось нерешенным и еще не завершилось, — это объяснение [голландского губернатора] с вице-правителем Риау. Только [об] этом и осталось [договориться].
Приведенный отрывок интересен не только с точки зрения языка и литературного стиля. В нем содержатся разного рода сообщения о том, какой была Батавия в 1822 г., каким было общество голландских чиновников Батавии, как они проводили свой досуг, как обедали и встречали гостей; каковы были отношения разных этноконфессиональных групп, в частности голландцев и мусульман, накануне Яванской войны (18251830) под предводительством Пангерана Дипонегоро (1785-1855).
Сравнив содержание воспоминаний Раджи Али Хаджи с доступными архивными и историческими данными, нам удалось уточнить многие детали описываемых событий: персоналии, топонимы, даты, исторический
контекст визита и пр. Анализ приведенного отрывка позволяет восстановить порядок и правила организации и приема официальных лиц в Батавии, а также некоторые принципы организации официальных визитов местных правителей к голландскому губернатору:
До прибытия в Батавию:
выбор участников делегации, выбор транспорта, определение даты визита, путешествие (джохорская сторона).
В Батавии:
прибытие: встреча гостей, их расселение и обслуживание, состав группы встречающих, состав чиновников принимающей стороны;
программа официальных мероприятий: официальная встреча с губернатором и вручение официальных писем, процедура вручения и зачитывания официальных посланий, официальный прием в резиденции генерал-губернатора и правила его организации;
программа неофициальных мероприятий: знакомство гостей с Батавией, визит в театр и другие культурные мероприятия, визиты высокопоставленных лиц из числа местной мусульманской общины;
отъезд делегации: определение даты отъезда, транспорт и расходы на него, подарки обеих сторон.
Раджа Али Хаджи упоминает детали, которые бросились в глаза 14-летнему малайскому юноше, и которые, вероятно, не привлекли бы внимание взрослого европейского хроникера, возьмись он описывать те же события. Так, он подробно описывает одежду джохорских послов, их золотые украшения и крисы. Это подчеркивает статус посланцев. Он описывает униформу адъютантов и секретарей генерал-губернатора, фуражки с кокардами, доспехи, густые бороды и усы голландских всадников, составлявших эскорт губернатора. Рассказывая о приеме в резиденции ван Капеллена, Раджа Али Хаджи подробно рассказывает о порядке рассаживания гостей (что имело важное значение в малайском дворцовом протоколе) и специально подчеркивает, что у каждого был свой стул. При дворе джохорского султана, на «стуле» сидел лишь султан. Здесь же голландский генерал-губернатор демократично присел на скамью. Знаком особого расположения в глазах нашего юного автора было и то, что генерал-губернатор, при появлении которого все вельможи отдавали честь, сам протянул джохорцам для приветствия обе руки (и Энгку Сейиду, и его отцу Радже Ахмаду). И все они (то есть Ван Капеллен, его переводчик и джохорцы) разговаривали друг с другом стоя, то есть на равных!
На редкость живо и вдохновенно Раджа Али Хаджи описывает посещение театра, курение сигар, европейскую музыку и то, как «молодые голландцы танцевали вместе с девушками, обняв их и кружась под музыку». Между прочим, одним из обязательных ритуалов в ходе официального визита действительно были совместная дегустация вина
(для европейцев) и/или курение табака. В нашем случае — сигар, как их описывает Раджа Али Хаджи. Гостям также мог быть предложен сирех. Протокол почти не менялся с ХУШ в.19
Гораздо меньше деталей он сообщает о рабочей части поездки, то есть о рабочих встречах его соотечественников с голландскими чиновниками и губернатором: «Потом Энгку Сейид отправился на встречу с самим генерал-губернатором и вел с ним переговоры, [переходя] от одного вопроса к другому. И добился он от губернатора всего, к чему он стремился. [Единственное], что только осталось нерешенным и еще не завершилось, — это объяснение [голландского губернатора] с вице-правителем Риау. Только [об] этом и осталось [договориться]».
Вероятно, на этих встречах он не присутствовал. В этом случае лаконичность повествования говорит в пользу Раджи Али Хаджи и свидетельствует о том, что он предпочитал сообщать лишь достоверные сведения.
Судя по приведенному отрывку, Раджа Али Хаджи даже в юном возрасте обладал несомненным даром писателя и завидными интеллектуальными способностями: его текст очень хорошо организован и систематизирован, полон важной информации и написан прекрасным языком. Достоверность сведений Раджи Али Хаджи мы постараемся показать в настоящей статье.
Начнем с даты визита — 1238 г. х., или 1822 г. от Рождества Христова. Это очень непростое время как для жителей Джохора, так и для голландских колониальных властей. После окончания Наполеоновских войн, несмотря на решение о возвращении Голландии ее колоний в Индонезии и Малайе, англо-голландские противоречия сохранялись. Англичане всячески затягивали возвращение колоний, в частности Малакку вернули только в 1818 г. Накануне своего ухода они заключили договоры с Пераком, Селангором и Риау и признали независимость этих государств в составе Джохора. Джохор, со своей стороны, предоставил английской Ост-Индской компании режим наибольшего благоприятствования в торговле. Договоры имели антиголландскую направленность и затрудняли восстановление голландского влияния в регионе.
Первая английская фактория была организована в Джохоре на острове Пинанг еще в 1786 г. Новая английская база была основана Томасом Стенфордом Раффлзом (1781-1826) — губернатором колонии Бенгкулен (западное побережье Суматры). 28 января 1819 г. экспедиция Раффлза высадилась на острове Сингапур, который входил в состав Джохора. Однако фактическим правителем там был теменггунг Джохора Абдул Рахман, который в пику джохорскому султану и за хорошее вознаграж-дение20 разрешил англичанам создать на острове торговую факторию.
19 Подробнее о протоколе официальных визитов в Батавии см.: Blusse 2000.
20 Подробнее об условиях передачи Сингапура см.: Khoo Kay Kim 2011: 72; Winstedt 1932b.
Чтобы узаконить эту сделку, Т. С. Раффлз вмешался в борьбу за джохор-ский престол и провозгласил султаном одного из претендентов. В феврале 1819 г. Султан Хуссейн (1819-1835) вынужден был подписать с англичанами договор, подтверждающий ранее достигнутое соглашение с теменггунгом Сингапура. Сингапур был практически выведен из-под власти джохорского султана. Единственной тактикой султана Джохора оставалась игра на противоречиях двух региональных сверхдержав — Великобритании и Нидерландов.
От того, кому достанется это яблоко раздора (Джохор с его оловянными копями, морскими проливами, опиумными плантациями и пр.) зависела расстановка сил в регионе накануне подписания исторического англо-голландского договора 1824 г. о разделе сфер влияния. Этим объясняется очень высокий уровень приема джохорских посланников. И судя по всему, голландцам удалось склонить джохорцев на свою сторону.
Описываемый период (1820-е гг.) — время активной позиционной борьбы Англии и Голландии за раздел сфер влияния в Юго-Восточной Азии. Это ее завершающая фаза, поскольку ослабленная поражением в Наполеоновских войнах Голландия не в силах была сдерживать Британскую корону. По Лондонскому договору от 17 марта 1824 г. Нидерланды уступали Англии оставшиеся фактории в Индии и отказывались от Сингапура. Голландцы передали Англии Малакку, а Англия отдала Бенгкулен и все свои владения на Суматре.
Не исключено, что именно в результате успешных переговоров голландцев с представителями бугийского вице-правителя Раджи Джафара, которые приняли сторону Батавии, англичанам пришлось отказаться от своих претензий на Керимонские острова, архипелаг Риау-Лингга и все острова, расположенные к югу от Сингапурского пролива. Так в 1824 г. закончился первый этап английской экспансии в Малайе. В 1826 г. все английские владения в Малайе были объединены в резидентство Стрейтс-Сетлментс, в которое вошли, в частности, Пинанг, Сингапур и Малакка. В 1832 г. административный центр резидентства был перенесен с острова Пинанг в Сингапур, а в 1851 г. английские колонии в Малайе перешли непосредственно под контроль генерал-губернатора Индии21. Такова была историческая ситуация в момент описываемого визита.
ТРАНСПОРТ
Раджа Али Хаджи дает ясные указания о том, на каких кораблях отправилась в путь джохорская делегация и каким именно маршрутом они плыли в Батавию. Названо четыре корабля, в том числе боевой корабль пенджаджаб и шлюп пинис (пинас).
21 Подробнее об этом см.: Andaya, Andaya 2001; Mills 2003: 86-98.
Пинис (pinis, pinas) — пинас, малайское морское судно, построенное по образцу европейских кораблей начала XIX в. Длина — около 30 м. Экипаж — 9 человек. Известно также под названием — шхуна Теренггану. Название, вероятно, происходит от фр. pinasse — небольшой двухмачтовый корабль (рис. 1)22.
Пенджаджаб (penjajab), или ланчаран, — бугийский военный корабль, небольшой по размерам (длиной ок. 25 м), но очень быстроходный. Использовался бугийцами для противоборства с пиратами и ведения боевых действий на море, а также в качестве сторожевого корабля и судна-эскорта. Оснащен 25 веслами, грот-мачтой и бизанью. При необходимости мог быть оснащен пушками (Денисова 2012: 83; Hashim Musa et al. 2014: 31-42) (рис. 2).
Для автора важно подчеркнуть, что джохорская делегация прибыла на своих кораблях, а не воспользовалась голландскими судами. Это должно олицетворять независимость Джохора и свидетельствовать о высоком статусе делегации, равноценном уровню принимающей стороны.
Стремление подчеркнуть престиж и высокий статус посольства заметен и в описании конных экипажей для передвижения в Батавии, которые были предоставлены голландцами для каждого члена джохорской делегации. Эти кареты были запряжены четверкой лошадей, а их кучера носили фуражки с кокардами. Почти как у самого генерал-губернатора, который тоже ездил в карете, запряженной четверкой лошадей. Только его эскорт был еще круче: два усатых и бородатых всадника в сияющих доспехах с саблями наголо, которые торжественно ехали впереди губернаторской кареты, «медленно, не быстрее бегущих детей».
ПЕРСОНАЛИИ
О сейидах и малайцах, членах делегации представителей джохорского вице-правителя Раджи Джафара
Идентификация малайских персоналий обычно довольно проблематична, поскольку авторы хроник редко приводят полные имена с исна-дами (если только речь не идет о султане), а пользуются сокращенными именами, широко известными публике того времени. Тем не менее основываясь на тексте Раджи Али Хаджи, нам удалось установить несколько имен участников делегации. Это позволяет в более полной мере представить социальный состав как малайского, так и батавского мусульманского общества. Члены джохорского посольства, удостоившиеся упоминания в хронике Тухфат ан-Нафис, были самого благородного происхождения (о чем свидетельствуют их родословия) и имели высокий статус в собственном государстве.
22 См.: Barlow 2009: 26-27 и пр. (в книге содержится множество упоминаний о различных видах pinas, см. индекс на стр. 408); Денисова 2012: 85.
Рис. 1. Малайское судно пинас. Источник: Quora.com
Рис. 2. Пенджаджаб (penjajab) или ланчаран. Источник: Wikipedia.org
Итак, вот эти персоналии:
Энгку Сейид Мухаммад Зейн ал-Кудси (ум. 1839)23 (Engku al-Sayyid Sharif Muhammad Zain al-Qudsi), или Пангеран Шариф (Pangeran Sharif), или Сейид Кунинг (Желтый Сейид), — известный дипломат и советник на службе у правителей Джохора. Тухфат ан-Нафис уточняет, что в данном случае Энгку Сейид был советником шестого вице-правителя Джохора
23 Подробней о сейидах в Джохоре см.: Mandal 2018: 31. См. также: Syed Muhd. Zain al-Kudsi. (Kamus Bahasa Melayu DBP).
Раджи Джафара. Энгку Сейид родился в Палембанге (Суматра), но клан его происходит, скорее всего из Иерусалима, о чем говорит топонимический элемент его имени (ал-Кудси). Он — историческая личность: известна его переписка с Сэром Т. С. Раффлзом (1811). Для нас важно то, что его имя встречается в колофоне списка с молитвами для суфийского зикра, упомянутой Аннабель Галлоп при описании коллекции рукописей в Музее Кота Тингги (Джохор). В колофоне сказано, что эту копию по заказу ал-Кудси исполнил его писец Энчик Исмаил ибн Мухаммад во время их совместного пребывания (внимание!) в Батавии в Кампунге Керукут Джава 18 зулькаедах 1237 г. х. (6 августа 1822 г.) (Gallop 2011: 14-16). Таким образом можно с уверенностью утверждать, что Энгку Сейид Мухаммад Зейн ал-Кудси принял участие в этом посольстве. И кстати, уточняется дата — конец 1237 г. х., а не начало 1238. Разница, вероятно, объясняется тем, что Энчик Исмаил выехал в Батавию раньше, с первой группой посланцев, как о том сообщает Раджа Али Хаджи. Это, однако, все тот же 1822 г. от Рождества Христова.
Упомянуты также четверо его сыновей24: Сейид Хусейн Энгку Иранг, Сейид Хашим, Сейид Хасан и Сейид Абд ар-Рахман. Наиболее известен первый: Энгку Иранг служил в голландской армии, принял участие в голландской военной кампании в Банджермасине в 1861 г., был женат на одной из дочерей Раджи Джафара.
Раджа Ахмад Бен Раджа Хаджи (1779-1879) — отец Раджи Али Хаджи, автора «длинной» хроники Тухфат ан-Нафис, и автор «краткой» хроники под тем же названием (подробнее о нем см.: Денисова 2016: 43-51).
Раджа Али — так называет себя в третьем лице автор хроники Раджа Али Хаджи (1809-1872), которому к моменту поездки в Батавию было около 14 лет (рис. 3)25.
Сейид Хасан ал-Хабши (XIX в.) (Syed Hassan al-Habsyi) — один из представителей сейидского26 клана ал-Хабши. Род ведет свое происхождение из Тарбеха (Хадрамаут). Он жил в Батавии, скорее всего в районе Крукут27, который считался «мусульманским». Должно быть, поэтому малайскую делегацию поселили именно там.
И Сейид Хасан ал-Хабши был первым официальным лицом Батавии, которого упоминает Раджа Али Хаджи. Именно он встретил делегацию
24 Об их генеалогии см.: The Vice-Regal or Bugis Dynasty 2018.
25 Подробно об авторе хроники Радже Али Хаджи см.: Денисова 2016: 43-51.
26 Подробнее о хадрамаутских сейидах в Индонезии см.: Berg 1886: 104—125, 215-218; Mobini-Kesheh 2001. См. также: Янковская 2016.
27 Район Крукут (от голландского Kerkhof— кладбище), расположенный на берегу одноименной реки (Kali Krukut), имеет долгую историю. Топоним известен с XVII в. Тут жили и яванцы, и арабы, и китайцы, поэтому он управлялся тремя «капитанами» — батавским, китайским и арабским. В XIX в. считался фешенебельным районом, где жили европейцы и обеспеченные арабы. См.: Orang Arab di Kampung Krukut 2014.
Рис. 3. Раджа Али Хаджа. Источник: Wikipedia.org
Рис. 4. Ал-Хабиб Абдуррахман Бин Абдуллах ал-Хабши. Источник: Wikipedia.org
по прибытии в Батавию. Скорее всего, он был одним из лидеров местной мусульманской общины и имел чин майора. Сейид Хасан ал-Хабши — вероятно, дед известного религиозного наставника Хабиба Али бин Абдел Рахмана бин Абдуллаха ал-Хабши (1870-1968), основателя Маджелис Таклим Квитанг, известного мусульманского образовательного центра в Джакарте (Abaza 2004). Сохранилась фотография (рис. 4) его отца Ал-Хабиба Абдуррахмана Бин Абдуллаха ал-Хабши, то есть одного из сыновей (?) Сейида Хасана ал-Хабши, упомянутого Раджой Али Хаджи.
Если Сейид Хасан ал-Хабши был лидером общины, то названный здесь же Капитан Омар Талиб отвечал за расселение, питание и прочие технические вопросы. Скорее всего, он был так называемым «арабским капитаном», назначаемым голландской колониальной администрацией из числа арабов несейидского происхождения. По мнению Н. Мобини-Кешех, практика назначать на эту руководящую должность арабов несейидского происхождения была специально направлена на то, чтобы поставить их выше сейидов и тем самым понизить традиционно сложившийся авторитет и социальный статус последних (Mobini-Kesheh 2001: 26-27). По свидетельству Ван Дер Берга, это привело к конфликтам в среде выходцев из Хадрамаута: многие сейиды жаловались ему, что ха-драмаутские арабы несейидского происхождения в Батавии забыли свои обязанности в отношении потомков Пророка (Berg 1886: 189). Однако свидетельство Раджи Али Хаджи в определенной степени опровергает эту точку зрения и позволяет уточнить реальный круг полномочий обоих руководителей: хадрамаутские сейиды сохраняли свой статус духовных
Рис. 5. Фотография участников второй джохорской делегации в Батавию в 1867 г
Источник: Wikipedia.org Рис. 6. Барон Годерт Александр Герард Филипп ван дер Капеллен. Портрет работы Корнелиса Круземана (1797-1857), написан не ранее 1816 г. Из коллекции Рейхсмузеум (Амстердам)
авторитетов мусульманской общины, а «арабские капитаны», в качестве назначенцев голландской администрации, осуществляли различные хозяйственные и административные функции28.
Фотографию первой делегации джохорцев в Батавию 1822 г., описываемую Раджой Али Хаджи, мне найти не удалось. Но представление о том, как могло выглядеть подобное официальное посольство может дать фотография (рис. 5) участников второй джохорской делегации в Батавию в 1867 г., которую возглавил правитель Риау-Лингги Султан Сулейман Бадрул Алам Шах Второй (1857-1883). Он сидит в середине. А вот крайний справа (в белой чалме) — Раджа Али Хаджи.
ОПИСАНИЕ ЕВРОПЕЙЦЕВ
Не менее интересны европейцы, которые упомянуты в воспоминаниях Раджи Али Хаджи. Это прежде всего губернатор, его генералы, их супруги, а также секретари и переводчики. Все они — выходцы из родовитых семей, представители высшего сословия голландского общества: офицеры, высокопоставленные чиновники, крупные коммерсанты.
Под именем генерала Пендира Капила имеется в виду барон Годерт Александр Герард Филипп ван дер Капеллен (рис. 6) — высокопоставленный чиновник Нидерландской Индии. Он родился в Утрехте 15 декабря 1778 г. и умер там же в 1848 г. Его отец — Александр Филипп ван дер Капеллен (1745-1787), полковник кавалерии, а мать — Мария
28 Голландская администрация учредила специальную должность лидера этнической общины — так называемый Hoofd der Arabieren — для выходцев из арабских стран. Первый «капитан Араб» был назначен в 1819 г. в Семаранге (Mobini-Kesheh 2001: 26).
Рис. 7. Якоба Элизабет баронесса ван Туилл ван Сероскеркен. Источник: rkd.nl Рис. 8. Генерал Барон Хендрик Меркус де Кок. Портрет работы Корнелиса Круземана, написанный им в период с 1826 по 1845 гг. Из коллекции Рейхсмузеум (Амстердам). Источник: rijksmuseum.nl
Тетс ван Амеронген (1755-1809). Он служил короне в качестве государственного секретаря по вопросам колониальной торговли, побывал министром внутренних дел и религий Королевства Голландия (1809-1811), к моменту, описанному Раджой Али Хаджой, был генерал-губернатором Голландской Ост-Индии (1816-1826). К слову, 28 апреля того же 1822 г., накануне визита джохорцев, он получил титул барона.
В 1803 г. он женился на Якобе Элизабет баронессе ван Туилл ван Сероскеркен (Jacoba Elisabeth van Tuyll van Serooskerken, 1781-1866). Брак был бездетным. Она скончалась в Гааге в возрасте 85 лет, пережив своего знаменитого супруга на 18 лет. Нам удалось найти ее портрет (рис. 7) работы Жана Виллема Пинемана (1779-1853), написанный между 1800 и 1824 г.
К моменту званого ужина в доме генерал-губернатора, в котором принял участие и юный Раджа Али Хаджи, ей был 31 год. Именно ее он описал как полную леди, сидевшую рядом с тучным генералом.
«И был еще один генерал, страшно тучный. Люди говорили, что именно этот генерал покорил государство Палембанг. И звали его Генерал де Кук...», — повествует далее Раджа Али Хаджи. Это был генерал барон Хендрик Меркус де Кок (1779-1845) — голландский высокопоставленный военный, будущий министр внутренних дел (Minister van Binnenlandse Zaken en Koninkrijksrelaties, 1836-1841) и сенатор (1842-1845) (рис. 8).
Хендрик Меркус де Кок родился в Хесдене в провинции Северный Брабант (Нидерланды) 25 мая 1779 г. Его отец — Йохан Кондрат де Кок (1756-1794) был банкиром, его мать — Мария Петронелла Меркус
(1741-1789)29. Он находился на военной службе с 15-летнего возраста (в качестве лейтенанта-адъютанта при генерале Хермане Виллеме Дандельсе (1762-1818)). В 1807 г. он переехал в Батавию. В 1808 г. он стал полковником, а в 1809 г. — уже бригадным генералом. Когда Батавия оказалась в руках англичан (1811-1816), он был не только уволен со всех постов, но и оказался в английской военной тюрьме в качестве военнопленного (1811-1813), но затем, уже в 1816 г. он вернулся в Батавию в чине генерал-майора. В 1819 г. он возглавил вооруженные силы всей Нидерландской Индии. В 1821 г. военная экспедиция под его командованием подавила мятеж в Палембанге, а в 1820-х гг. он одержал победу в Яванской войне (1825-1830) и принял капитуляцию Пангерана Дипонегоро30. В 1835 г. он стал бароном.
Раджа Али Хаджи упоминает и супругу генерала де Кока — «маленькую и очаровательную женщину», сидевшую рядом с генерал-губернатором ван дер Капелленом. Это была Луиза Фредерика Вильхельмина Гертруда фон Бильфингер (Luise Firederike Wilhelmine Gertrud von Bilfinger, 1788-1828) (рис. 9). Она родилась в Берлине, в семье прусского аристократа Венделя фон Бильфингера (1758-1835) и его супруги Анны Катарины Лодисио (1766-1794(?))31. Она вышла замуж за генерала де Крука в 1807 г. в Батавии в возрасте 19 лет. Это был ее второй брак. Она родила генералу шестерых сыновей и пять дочерей (двое сыновей и дочь умерли в младенчестве). К моменту описываемых событий ей было 34 года. Через шесть лет, в 1828 г., она умерла в возрасте сорока лет и похоронена в Магеланге (Центральная Ява).
Христиан Ван Ангелбеек (1803-1825)32 родился в Амстердаме в семье голландского колониального чиновника Йохана Герарда и Анны Гертруды Сандерсон. Его дед Йохан Ван Ангелбеек (1727-1799) — голландский колониальный офицер высокого ранга. Служил в Батавии в 1754 г., был губернатором Малабара (1783) и голландского Цейлона (1794-1796) (рис. 10)33. Его бабушка — Якомина Левер, из семьи первых голландских вольных бургеров (vrijburgher)34.
В юности в 1816 г. он вместе с родителями переехал в Батавию, где занялся изучением малайского языка и достиг в этом больших успехов. Одним из его учителей был известный голландский малаист Корнелис П. Якуб Элоут (1795-1843). Вместе с ним он принял участие
29 О них см.: Johan Koenraad de Kock 2018.
30 Подробнее о нем см.: Molhuysen, Blok 1912: 692-695. Kock (Hendrik Merkus baron de) 1912; H. M. baron de Kock 2018.
31 См.: Anna Katharina Lodisio 2018.
32 О нем см.: Molhuysen, Blok 1911: 147. См. также: Christiaan van Angelbeek 2018; Schrikker 2011/2.
33 За неимением фотографии Христиана Ван Ангелбеека, мы решили поместить портрет его знаменитого деда для того, чтобы представить, как мог бы выглядеть отпрыск этого знаменитого семейства.
34 То есть голландские граждане, не служившие в Ост-Индской компании.
Рис. 9. Портрет Луизы Фредерики Вильхельмины Гертруды баронессы фон Бильфингер работы Корнелиса Круземана (бумага, уголь). Из частной коллекции. Источник: ebay.de
Рис. 10. Йохан Ван Ангелбеек. Источник: commons.wikimedia.org
в публикации «Maleische Spraakkunst», первой грамматики малайского языка, составленной Г. Х. Верндли (1694-1744) в 1736 г.35 Книга увидела свет в Батавии в 1823 г. В 1822 г. Христиан был назначен главой бюро по международным отношениям, а также секретарем и переводчиком при голландском генерал-губернаторе ван дер Капеллене. Ему было тогда чуть меньше двадцати лет. Во время визита он сопровождал джохорскую делегацию в качестве представителя и доверенного лица губернатора. Казалось, ему гарантировано блестящее будущее и как чиновнику, и как ученому. Раджа Али Хаджа не раз упоминает его имя в хронике.
В 1825 г. Христиан Ангелбеек был послан на Риау (по условиям англо-голландского договора 1824 г.). Свои впечатления о поездке он описал в отчете «Короткие заметки об острове Риау и его обитателях»36, опубликованном в 1826 г. Успешно проведя переговоры, на обратном пути он был ранен при нападении неизвестных и умер в возрасте 23 лет. В хронике есть сообщение об этом, однако в качестве причины смерти названа болезнь. Тем не менее голландская версия представляется более правдоподобной, учитывая чрезвычайно напряженную обстановку в районе раздела колониальных владений. Об этой напряженности, в частности, говорит и необходимость военного сопровождения голландского представителя, о чем упоминается в данном отрывке:
35 Подробнее об этом см.: Siti Hawa Hj. Salleh 2010: 60-61; Gallop 1990: 85-124.
36 Angelbeek 1826: 1-62; Angelbeek 1820.
Рис. 11. Филлип Питер Роорда ван Эйсинга. Источник: peeters429.wordpress.com Рис. 12. Резиденция Hotel van den Gouverneur-Generaal.
Фото из коллекции Тропен Музеум (Амстердам). commons.wikimedia.org
Потом, вскоре после этого, прибыл на Риау посланец от генерал-губернатора Батавии, т. е. один молодой и умный человек по имени господин [туан] Ангельбик. И он встретился с вице-правителем, и сообщил, что между английским губернаторством и голландским губернаторством уже достигнуто соглашение о том, чтобы разделить подветренные территории между Султаном Хусейном и Султаном Абд ар-Рахманом37. Теперь у каждой части будут свои границы: та сторона земель Малайи, которая [окажется] справа от корабля Ост-Индской Компании по пути его следования в Китай, будет частью голландского губернаторства, а то, что с левой стороны, — частью, принадлежащей английскому губернатору. Что касается Джохора и Паханга, то они оказались отделены от части Султана Абд ар-Рахмана. И поэтому опять прибыл Ангельбик. И в этот [раз] удалось вернуть Риау вице-правителю. Потом Ангельбик возвратился в Батавию. И боевые корабли «пенджаджаб» проводили [его] до Ментука. Только потом он один поплыл в Батавию. И вскоре после этого в Батавии он заболел и умер (Денисова 2016: 482).
Филипп Питер Роорда ван Эйсинга (Philipus Pieter Roorda van Eysinga) (1796-1856)38 — голландский колониальный чиновник, поэт и известный специалист по восточным языкам, в частности — малайскому. Автор многих работ по малаистике и знаменитого голландско-яванского словаря (1855) (рис. 11).
История его семьи известна с XV в. Отец — пастор Ситце Роорда ван Эйсинга (1773-1829), мать — Ида Катерина Пиерс (1772-1821). Он
37 Имеется в виду договор от 2 августа 1824 г. между джохорским правителем Теменггунгом Абдул Рахманом и правителем Сингапура Султаном Хусейном Шахом о передаче Сингапура англичанам. Договор был подписан в рамках англо-голландского договора о разделе колониальных владений от 17 марта 1824 г. (Winstedt 1932b: 84-85; Mardiana 2008: 233-242).
38 О Филиппе Питере Роорде ван Ейсинге см.: Molhuysen, Kossman 1937: 833. Roodra van Eysinga (Philippus Pieter) 1912.
начинал свою карьеру как офицер, принял участие в битве при Ватерлоо (1815), в 1816 г. поступил в Академию искусств в Антверпене, а в 1819 г. отправился в Нидерландскую Индию. Он опубликовал четырехтомное собрание семейных путевых заметок «Разнообразные путешествия и приключения» (Verschillende reizen en lotgefallen, 1830-1832), где описаны события до 1830 г.
По его собственным словам39, едва приехав в Нидерландскую Индию, он влюбился в местные языки, особенно в малайский и яванский. Буквально на второй день своего приезда он загорелся идеей составления малайско-голландского словаря. Это усердие высоко оценил генерал-губернатор ван дер Капеллен, который полагал необходимым для своих служащих знание местных языков. Филипп Питер стал активным популяризатором местной культуры, не раз критиковал голландцев за их предвзятое отношение к местному населению. Вместе с тем он превозносил ван дер Капеллена и голландскую систему колониального правления. К моменту прибытия в Батавию джохорского посольства ему исполнилось 26 лет.
Вот таких замечательных людей собрал у себя на приеме голландский генерал-губернатор в начале 1822 г. в своей резиденции, которая называлась Hotel van den Gouverneur-Generaal (ныне — Истана Негара, Джакарта, Индонезия). Вот так она выглядела (рис. 12).
Это здание было построено крупным голландским чиновником Якобом Андреасом Ван Браамом и было его собственной резиденцией. Строительство началось в 1796 г. и закончилось в 1804 г. Здание представляет собой двухэтажный дворец в индийском имперском архитектурном стиле. После его смерти в 1816 г. здание перешло в ведение голландского генерал-губернаторства. С 1820 г. — официальная резиденция генерал-губернатора барона ван дер Капеллена, который стал его первым жильцом.
Раджа Али Хаджи отмечает, что резиденция располагалась в районе Джага Моньет. Это один из старых районов Батавии, он находился между зданием Хармония и районом Петоджо (ныне Джага Моньет — район улицы Сукарджо Вирьепраното в Джакарте). Сам топоним имеет интересную историю. Название известно с XVII в. Тогда этот район Батавии находился на окраине города, на границе с джунглями, и часто оказывался объектом нападения обезьян, а иногда и местных повстанцев. Чтобы уберечься от атак, голландцы построили здесь военный пост, который и был назван Apenwacht — Обезьянья вахта, или Джага Моньет (по-малайски) (рис. 13)40.
Совсем рядом с Джага Моньет находилось и еще одно место, описанное Раджой Али Хаджи. И хотя он не сообщил его названия, анализ текста позволяет это уточнить. «Это была широкая поляна с высокой
39 Цит. по: Nieuwenhuys 1982: 54-56.
40 См. об этом: Matanasi 2018.
Рис. 13. 'Apenwacht' — Обезьянья вахта, или Джага Моньет (по-малайски). Источник: tirto.id
травой» — следовательно парк. Это парк, в который джохорцы попали, возвращаясь из резиденции генерал-губернатора. Они шли пешком («прогуливались»), значит парк должен был быть рядом с его домом. Отмечено также, что «там играла музыка», то есть этот парк должен быть местом публичных гуляний и выступления местного оркестра.
Всем этим условиям соответствует Дека Парк (Deca Park) (Kop 1926: 26-27) (рис. 14), располагавшийся напротив резиденции ван дер Капеллена, в западной части Батавии, то есть по пути в район Крукут, отведенный для проживания делегации.
Напоследок, еще одно воспоминание Раджи Али Хаджи, которое невозможно не упомянуть. Это рассказ о посещении театра, скорее всего, первом в жизни нашего автора. Написанный живым языком 14-летнего впечатлительного юноши, он, тем не менее, содержит ряд точных наблюдений, которые, как мы увидим, окажутся полезными и для историков европейского театра.
Речь идет о театре Велтевреден (Schouwburg Weltevreden), или Театер Комеди4. Здание театра в неоклассическом стиле было построено архитектором Дж. Шультце в 1821 г. взамен старого бамбукового Военного театра (1811-1816 гг.). Открытие его было перенесено на конец 1821 г. из-за эпидемии холеры. Здание является старейшим театром в Индонезии (рис. 15).
Театр был оборудован самыми современными на тот момент освещением и механизмами сцены. В 1821 г. это были керосиновые лампы.
41 Об истории театрального искусства в Нидерландской Индии см. в частности: Winet 2010: 77-79.
Рис. 14. Дека Парк. Источник: google.nl
Между прочим, по отзывам нынешних зрителей, этот театр и сейчас имеет лучшую в Джакарте акустику42.
Раджа Али Хаджи описал внутреннее убранство театра: «Внутри этого дома [помещение было] вогнуто внутрь. И [там] было много ярусов [с] местами [для] людей, смотрящих представление. А впереди было несколько скамей и кресел, которые нельзя было сдвинуть. Это были места для губернатора и всех его вельмож».
Это был частный театр, труппа состояла из актеров-любителей под названием иDesint43. Профессиональная труппа появилась лишь в 1835 г.
Первой постановкой нового театра стала шекспировская трагедия «Отелло» в трактовке знаменитого интерпретатора Шекспира Жана-Франсуа Дюси (1733-1816)44. Она же оставалась главным спектаклем на протяжении 1820-х гг. Возможно ли, что джохорским гостям показали именно этот спектакль? Вряд ли. Узнать в приведенном выше описании эту шекспировскую трагедию весьма проблематично. Даже с учетом того, что это писал 14-летний мальчик-бугиец, для которого это был первый опыт посещения театра45. Раджа Али Хаджи упоминает батальные сцены, корабли, сражения, гром и молнии и прочие удивительные события, которых нет в «Отелло», даже в адаптированной трактовке Дюси.
42 Gedung Kesenian Jakarta 2018.
43 От цитаты из Овидия Ut desint vires, tamen est laudanda voluntas (лат.) (Сил может недоставать, но воля должна быть все равно вознаграждена). Подробнее см.: Winet 2010: 77.
44 В постановках Дюси трагедии Шекспира становились легкими мелодрамами, иногда с героическим пафосом, как в «Отелло» (Левро 1919).
45 Об этом см. также: Hasan 2002: 42-43.
Рис. 15. Фотография из коллекции Тропен Музеум (Амстердам).
Источник: commons.wikimedia.org
Основываясь на свидетельстве Раджи Али Хаджи, можно предположить, что он стал зрителем какой-то другой драмы. И эта пьеса была скорее военно-патриотического содержания. Это могла быть постановка голландского драматурга Вана Лоо «Смерть Яна ван Схафелаара, патриотическая трагедия» (De Dood van Jan van Schaffelaar, vaderlandsch treuerspel). Она вышла в свет в 1820 г. (Loo 1820) и была посвящена истории жизни и смерти Яна ван Схафелаара (1445-1482), голландского патриота, героически погибшего во время одного из внутренних военных конфликтов в Голландии, известных под названием Борьба «трески» и «крючков» (1350-1490). Вот эта пьеса изобиловала батальными сценами (в том числе морскими), разворачивавшимися под аккомпанемент грома и молний, проливного дождя и прочих «удивительных вещей».
Согласно Эвану Винету, премьера этого спектакля должна была состояться еще в 1818 г., но была отложена из-за смерти знаменитого актера того времени Варда Бинглея, исполнителя главной мужской роли. Это, по словам того же автора, дало возможность труппе театра Велтевреден взяться за постановку пьесы. Но когда состоялась премьера? Эван Винет называет апрель 1826 г. Однако источники этой информации не указаны. В любом случае это могло произойти только после 1821 г., то есть после завершения строительства нового здания и после официального открытия театра.
Рассказ Раджи Али Хаджи дает основание предположить (хотя в хронике и отсутствует название спектакля), что премьера состоялась именно в 1822 г., во время описываемого им визита. По словам нашего очевидца «к театру в тот день прибыли сотни карет», а «постановка поразила всех, кто ее смотрел». И именно эта драма была представлена
джохорской делегации как образец голландского патриотизма и отваги. Именно такой духоподъемный сюжет был бы наиболее уместен в той конкретной исторической обстановке: после тяжелого поражения голландцев в Наполеоновских войнах (1800-1815) — с одной стороны, и в преддверии кровопролитной Яванской войны (1825-1830) — с другой.
Судя по сочности описания и яркости воспоминаний, юный Раджа Али Хаджи запомнил эту премьеру на всю жизнь. Он вставил этот эпизод в свою хронику спустя 40 лет (в 1862 г.).
Проведя в Батавии около трех месяцев, джохорцы поспешно отправились домой, поскольку, «многие из их людей заболели и умерли, заразившись болезнями в Батавии. У некоторых болели глаза, у других живот, а иные умирали от лихорадки» (Денисова 2016: 468). Причиной болезни была жесточайшая эпидемия холеры, разразившаяся на Яве в 1822 г., когда умерло более 100 тысяч человек. В одной Батавии холера унесла 17 тысяч человек (Politzer 1954: 429). Заболел и сам Раджа Али Хаджи. Позднее, оправившись от болезни, Раджа Али Хаджи и его отец примут решение отправиться в хадж в Мекку — таково было обещание, данное Богу, в случае счастливого избавления от болезни. Впрочем, это уже другая история...
Сопоставление сюжетов биографического характера из хроники Раджи Али Хаджи с историческими сведениями из разнообразных источников о политической и социально-культурной жизни Батавии 1820-х гг. оказалось очень плодотворным. Удалось уточнить целый ряд интересных данных — дат, персоналий, топонимов, других исторических реалий. Все это свидетельствует о высокой степени достоверности сочинения Раджи Али Хаджи. И что самое главное, на мой взгляд, по его заметкам удается воссоздать конкретную историческую обстановку жизни Батавии в один конкретный момент (начало 1822 г.), наполнить ее реальными событиями и людьми, проследить их отнюдь непростую жизнь.
В мусульманской средневековой историографии автобиографические сюжеты являются важной частью житийной литературы, которая проистекает из жанра жизнеописаний Пророка (Сира Набавия) и прослеживается практически во всех частях мусульманского мира46. Одним из самых распространенных видов автобиографических сочинений стали записки путешественников и хикаяты. Например, Ржала Ибн Фадлана (X в.), Тухфат ан-нуззар фи гараиб ал-амсар ва аджаиб ал-асфар (Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий) Ибн Баттуты (XIV в), Китаб ал-масалик ва ал-мамалик (Книга путей и стран) Ибн Хордадбеха (IX в.) и многие другие. В малайской историографии нового времени этот жанр представлен, например, сочинениями Абдуллаха Мунши (XVIII-XIX вв.) Хикайат Абдуллах и Кисах Пелайаран Абдуллах
46 Подробнее об этом см.: Фильштинский 1965; Reynolds 2001; Микульский 2016: 157-222.
ке Келантан (Рассказ о путешествии Абдуллаха в Келантан). И хотя эти сочинения достаточно хорошо известны исследователям47, автобиографические сюжеты в составе других сочинений малайской мусульманской историографии48 практически выпали из сферы научных интересов. Представленные выше материалы — лишь предварительная попытка продемонстрировать, насколько важны и многогранны сведения, содержащиеся в такого рода сочинениях.
В современной исторической науке биографические сюжеты по праву считаются важнейшим историческим источником, требующим особых методов комплексного источниковедческого исследования. По мнению С. Н. Иконниковой, «биографии, как истории людей, являющихся свидетелями и участниками реальных исторических событий, отражают сценарий и драматизм жизненного пути, возможности альтернативного исторического развития <...> "Индивидуальное прошлое" обретает конкретные черты биографии, становится историческим источником познания. История одной жизни приобретает значение структурного измерения всей общественной системы путем "восхождения" к индивиду. Микроистория отдельной личности на любом этапе истории становится источником построения макроистории всего социума. В этом заключается значение биографии как средства исторического познания» (Иконникова 2011)49.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Денисова Т. А. Тухфат ан-Нафис — два произведения под одним названием // Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. М., 1995. Вып. 4. С. 75-94.
Денисова Т. А. Малайский мир в малайских хрониках. М., 2012.
Денисова Т. А. Тухфат ан-Нафис (Драгоценный дар). Введение, перевод и комментарии. М., 2016. (Сер.: Памятники мусульманской историографии Джохора XVIII-XIX веков).
Иконникова С. Н. Биография как социо-культурное измерение истории // Культурологический журнал — Journal of Cultural Research. 2011. № 4. URL: http://www. cr-joumal.ru/rus/joumals/100.html&j_id=8 (дата образения: 25.12.2018).
Касаткина А. К. «Воображаемая статья»: приемы текстуализации в устном повествовании современной городской рассказчицы историй // Ситуация постфольклора: Городские тексты и практики. М., 2015. С. 101-108.
Левро Л. Драма и трагедия во Франции. М., 1919.
47 См., например: Hill 1986.
48 Подробнее о других сочинениях малайской мусульманской историографии см., например:
Ревуненкова 2008.
49 О соотношении автобиографических заметок и современной истории см., например: Касаткина
2015.
Микульский Д. В. Биографии мусульманских ученых в ал-Манхал ал-'азб фи та'рихТарабулус ал-Гарб // Ars Islamica. В честь Станислава Михайловича Прозорова. М., 2016. C. 157-222.
Ревуненкова Е. В. Сулалат-ус-салатин: малайская рукопись Крузенштерна и ее культурно-историческое значение. СПб., 2008.
Фильштинский И. М. Арабская классическая литература. М., 1965.
Янковская А. А. Историко-этнографические сюжеты в средневековых арабских источниках по малайско-индонезийскому региону: дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2016.
Abaza M. Markets of Faith: Jakartan Da'wa and Islamic Gentrification // Archipel. 2004. Vol. 67, iss. 67. P. 173-202.
Ali I. M. B. (ed.) «Tuhfat al-Nafis». Sejarah Melayu dan Bugis. Singapore, 1965.
Andaya B. W., Andaya L. Y. A History of Malaysia. London, 2001.
Andaya B. W., Matheson V. Islamic Thought and Malay Tradition: An examination of the Writings of Raja Ali Haji of Riau (ca. 1809-1870) // Southeast Asian Perceptions in the Past. Singapore, 1979.
Angelbeek C. van. Korte schets van het eiland Lingga en deszelfs bewoners. Jakarta, 1820. URL: https://play.google.com/books/reader?id=hZVeAAAAcAAJ&hl=ru&pg=GBS.PP3 (accessed: 25.12.2018).
Angelbeek C. van. Korte schets van heteiland Linga en deszelfs bewoners // Verhandelingen van het Bataviaasch Genootschap van Kunsten en Wetenschappen. 1826. Vol. 11. P. 3-62.
Anna Katharina Lodisio // Geneagraphie — Families all over the world. URL: http:// geneagraphie.com/getperson.php?personID=I1406535&tree=1 (accessed: 17.12.2018).
Barlow H. S. (ed.) Boats, Boat building and fishing in Malaysia. Kuala Lumpur, MBRAS, 2009. Reprint № 27.
Berg W. C. van den. Le hadhramout er les Colonies Arabes dan's l'Archipel Indien. Batavia, 1886.
Blusse L. Queen among kings. Diplomatic ritual in Batavia // Jakarta — Batavia. Socio-cultural essays. Leiden, 2000. P. 25-42.
Christiaan van Angelbeek // Biografisch Portaal van Nederland. URL: http://www.biografis-chportaal.nl/persoon/55718859 (accessed: 25.12.2018).
Gallop A. T. Early Malay printing: An introduction to the British Library Collections // Journal of the Malaysian Branch of the Royal Asiatic Society. 1990. Vol. 63, № 1 (258). P. 85-124.
Gallop A. The Manuscript collection in the Muzium Kota Tinggi, Johor. 2011. November. URL: https://www.academia.edu/11206534/The_manuscript_collection_in_the_Muzium_Kota_ Tinggi_Johor_2011 (accessed: 15.12.2018 ).
Gedung Kesenian Jakarta // TripAdvisor. Indonesia. URL: https://www.tripadvisor.co.id/ ShowUserReviews-g294229-d7256879-r435564609-Jakarta_Arts_Building-Jakarta_Java. html (accessed: 25.12.2018).
H. M. baron de Kock // URL: Parlament.com. https://www.parlement.com/id/vg09llsb8mzu/ h_m_baron_de_kock (accessed: 19.12.2018).
Hasan J. Raja Ali Haji budayawan di gerbang abad XX. Pekanbaru, 2002.
Hill A. A. The Hikayat Abdullah: The Autobiography of Abdullah Bin Abdul Kadir, 17971854. Oxford, 1986.
Johan Koenraad de Kock // GenealogieOnline. URL: https://www.genealogieonline.nl/en/ genealogie-richard-remme/I418516.php (19.12.2018).
Khoo Kay Kim. Johor Sultanate // The Rulers of Malaysia. Encyclopedia of Malaysia. Kuala Lumpur, 2011. Vol. 16. P. 72.
Kock (Hendrik Merkus baron de) // Nieuw Nederlandsch Biografisch Woordenboek (NNB W). 1912. URL: http://resources.huygens.knaw.nl/retroboeken/nnbw/#page=351&accessor= accessor_index&view=imagePane&size=983&source=2 (accessed: 19.12.2018). Kop G. G. van der. Batavia: Queen City of the East. Batavia, 1926.
Loo Katevan D. H.t. De dood van Jan van Schaffelaar. Vaderlandschtreurspel. Amsterdam, 1820.
Mandal S. K. Becoming Arab: Creole Histories and Modern Identity in the Malay World. Cambridge, 2018.
Mardiana N. Politik kerajaan Johor, 1718-1862. Johor Bharu, 2008. Matanasi P. Sejarah Jaga Monyet dan Makian Monyet di Kalangan Tentara // Tirto.id. 28.11.2018. URL: https://tirto.id/sejarah-jaga-monyet-dan-makian-monyet-di-kalangan-ten-tara-dagN (accessed: 25.12.2018).
Matheson Hooker V. (ed.) Tuhfat al-Nafis. Karangan Raja Ali Haji. Kuala Lumpur, 1998. Matheson Hooker V. (transl.) The Precious Gift. Malay Great Works Series. Kuala Lumpur, 2012.
Matheson Hooker V. The Tuhfat al-Nafis: Structure and Sources // Bijdragen tot de Taal-, Land- en Volkenkunde. 1971. Deel. 127, afl. 3. P. 375-392.
Mills L. A. British Malaya 1824-1867. Reprint 22 (reprinted from MBRAS vol. 33, part 3 (1960), № 191). Kuala Lumpur, 2003.
Mobini-Kesheh N. The Hadhrami Awakening. Community and Identity in the Netherlands East Indies, 1900-1942 // Archipel. 2001. Vol. 62. P. 226-231.
Molhuysen P. C., Blok P. J. Neuw Nederlandsch Biografish Woordenboek. Deel 1, A.W. Sijyhoff's Uitgevers-Maatschapij N. V.: Leiden, 1911. Deel 1.
Molhuysen P. C., Blok P. J. Nieuw Nederlandsch Biografisch Woordenboek. Leiden, 1912. Deel 2.
Molhuysen P. C., Kossman Fr. K. H. Nieuw Nederlandsch Biografisch Woordenboek. Leiden, 1937. Deel 10.
Musa H., RodiR. C., MuhammadS. J. N. Sejarah Ringkas Warisan Perkapalan Tradisional Melayu // International Journal of the Malay World and Civilization. 2014. Vol. 2 (3). P. 31-42. Nieuwenhuys R. Mirror of the Indies. A History of Dutch Colonial Literature. Amherst, 1982. Orang Arab di Kampung Krukut // Okenews. 06.01.2014. URL: https://news.okezone.com/ read/2014/01/06/504/922317/orang-arab-di-kampung-krukut (accessed: 25.12.2018).
Politzer R. Cholera Studies. History of the Decease // Bulletin of World Health Organization. 1954. Iss. 10. P. 421-461.
ReynoldsD. F. (ed.) Interpreting the Self: Autobiography in the Arabic Literary Tradition. Berkeley, 2001.
Roodra van Eysinga (Philippus Pieter) // Nieuw Nederlandsch Biografisch Woordenboek (NNBW). 1912. URL: http://resources.huygens.knaw.nl/retroboeken/nnbw (accessed: 20.12.2018).
SchrikkerA. Caught Between Empires. VOC Families in Sri Lanka after the British Takeover, 1806-1808 // Annales de démographie historique. 2011/2. № 122. P. 127-147. URL: https://wwwxairn.info/revue-annales-de-demographie-historique-2011-2-page-127.htm#no4 (accessed: 19.12.2018).
Siti Hawa Hj. Salleh. Malay Literature of the 19th century. Kuala Lumpur, 2010. Syed Mohd. Zain al-Kudsi // Kamus Bahasa Melayu. URL: http://prpm.dbp.gov.my/ Cari1?keyword=engku&d=243192& (accessed: 25.12.2018)
The Vice-Regal or Bugis Dynasty // Royal Ark. URL: http://www.royalark.net/Indonesia/ riau3.htm (accessed: 18.12.2018).
Winet E. D. Indonesian Post-colonial Theatre: Spectral Genealogies and Absent Faces. Basingstoke; New York, 2010.
Winstedt R. O. Malay Text of «Tuhfat al-Nafis» // Journal of the Malaysian Branch of the Royal Asiatic Society. 1932a. Vol. 10, part II. P. 1-320
Winstedt R. O. The History of Johor (1365-1895) // Journal of the Malaysian Branch of the Royal Asiatic Society. 1932b. Vol. 10, part III. P. 66-89.
BATAVIA IN THE MEMOIRS OF AN EYE-WITNESS: AUTOBIOGRAPHICAL NOTES FROM THE CHRONICLE TUHFAT AN-NAFIS
ABSTRACT. The chronicle Tuhfat an-Nafis ("The Precious Gift") is one of the most significant sources for the history of Johor, a very important independent Muslim state in the Malay Archipelago which existed between the seventeenth and nineteenth centuries. Tuhfat an-Nafis was written around 1866 by Raja Ali Haji (1809-1872), one of the most profound intellectuals of his time. It was written in Malay language with Jawi script and sheds light on many aspects of Malay-Indonesian history. Besides the main storylines, the text contains different additional materials, including autobiographical passages. Among them is a report of the official visit to Batavia of a group of representatives of Johor's vice-king Raja Jafar (17731831) in early 1238 (1822), which the author took part in. In this passage, Batavia appears in the description of a fourteen-year-old Malay/Bugis boy who would soon become one of the most famous writers of his time. By comparing his simple story with the realities of Batavia's life in 1822, which were reflected in archival documents, memoirs and academic publications, we clarify some personalities, toponyms and dates described in the text. It should be also emphasized that this is a new type of source for the study of the colonial Batavia, the history of which is used to be written only on the basis of European works, primarily Dutch ones.
KEYWORDS : Malay Muslim historiography, Batavia, Raja Ali Haji, memoirs
Tatiana A. DENISOVA — Candidate of Historical Sciences, Moscow Institute of Oriental Studies, Center for Advanced Studies on Islam, Science and Civilization, University Technology of Malaysia (Russia, Moscow; Malaysia, Kuala Lumpur) E-mail: denistat@yahoo.com
REFERENCES
Abaza M. Markets of Faith: Jakartan Da'wa and Islamic Gentrification. Archipel, 2004, vol. 67, iss. 67, pp. 173-202. (in English).
Ali I. M. B. (ed.) "Tuhfat al-Nafis". Sejarah Melayudan Bugis ["Tuhfat al-Nafis". History of Melayudan Bugis]. Singapore: Malaysia Publ., 1965, 379 p. (in Malay).
Andaya B. W., Andaya L. Y. A History of Malaysia. Honolulu; London: Univ. of Hawaii Press; Palgrave MacMillan, 2001. (in English).
Andaya B. W., Matheson V. Islamic Thought and Malay Tradition: An examination of the Writings of Raja Ali Haji of Riau (ca. 1809-1870). Southeast Asian Perceptions in the Past. Singapore: Heinemann for ASAA, 1979, pp. 108-128. (in English).
Barlow H. S. (ed.) Boats, Boat building and fishing in Malaysia. Kuala Lumpur, MBRAS, 2009, reprint no. 27. (in English).
Blusse L. Queen among kings. Diplomatic ritual in Batavia. Jakarta — Batavia. Socio-cultural essays. Leiden: KITLV Press, 2000, pp. 25-42. (in English).
Denisova T. A. [Tuhfat al-Nafis — two Works under One Title]. Vostochnoe istoricheskoe istochnikovedenie i spetsialnye istoricheskie distsipliny [Eastern Historical Source Study and Special Historical Disciplines] Moscow: Russian Academy of Sciences Publ., 1995, iss. 4, pp. 75-94. (in Russ.).
Denisova T. A. Malayskiy mir v malayskikh khronikakh [Malay World in Malay Chronicles]. Moscow: MBA; Instit. of Oriental Studies of the RAS Publ., 2012, 264 p. (in Russ.).
Denisova T. A. Tukhfat an-Nafis (Dragotsennyy dar). Vvedenie, perevod i kommentarii [Tuhfat al-Nafis (Precious Gift). Introduction, Translation and Comments]. Moscow: Instit. of Oriental Studies of the RAS Publ., 2016, 628 p. (in Russ.).
Filshtinskiy I. M. Arabskayaklassicheskaya literatura [Arabic Classic Literature]. Moscow: Nauka Publ., 1965, 310 p. (in Russ.).
Gallop A. T. Early Malay printing: An introduction to the British Library Collections. Journal of the Malaysian Branch of the Royal Asiatic Society, 1990, vol. 63, no. 1 (258), pp. 85-124. (in English).
Gallop A. The Manuscript collection in the Muzium Kota Tinggi, Johor. 2011. November. Available at: https://www.academia.edu/11206534/The_manuscript_collection_in_the_ Muzium_Kota_Tinggi_Johor_2011 (accessed: 17.12.2018). (in English).
Hasan J. Raja Ali Haji budayawan di gerbang abadXX [Raja Ali Haji is the Creator of the 20th Century Gate]. Pekanbaru: UnRi Press, 2002, 344 p. (in Malay).
Hill A. A. The Hikayat Abdullah: The Autobiography of Abdullah Bin Abdul Kadir, 17971854. Oxford: Oxford Univ. Press, 1986, 360 p. (in English).
Iankovskaia A. A. Istoriko-etnograficheskie syuzhety v srednevekovykh arabskikh istochni-kakh po malaysko-indoneziyskomu regionu. Diss. Kand. [Historical and Ethnographic Pots in Medieval Arabic Sources in the Malaysian-Indonesian Region. Cand. Diss.]. St. Petersburg, 2016. (in Russ.).
Ikonnikova S. N. [Biography as a Socio-Cultural Dimension of History]. Kulturologicheskiy zhurnal [Journal of Cultural Research], 2011, no. 4. Available at: http://www.cr-journal.ru/rus/ journals/100.html&j_id=8 (accessed: 25.12.2018). (in Russ.).
Kasatkina A. K. ["An Imagined Article": Textualization Tools in the Oral Narratives of a Contemporary Urban Storyteller]. Situatsiya postfolklora: Gorodskie teksty i praktiki [The Situation of Postfolklore: Urban Texts and Practices]. Moscow: Forum Publ., 2015, pp. 101108. (in Russ.).
Khoo Kay Kim. Johor Sultanate. The Rulers of Malaysia. Encyclopedia of Malaysia. Kuala Lumpur: Archipelago Press; Didler Millet, 2011, vol. 16, pp. 72. (in English).
Kop G. G. van der. Batavia: Queen City of the East. Batavia: Kolff, 1926, 53 p. (in English).
Levro L. Drama i tragediya voFrantsii [Drama and Tragedy in France]. Moscow: Lit.-izdat. otd. nar. komissariata po prosveshcheniyu Publ., 1919, 88 p. (in Russ.).
Mandal S. K. Becoming Arab: Creole Histories and Modern Identity in the Malay World. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2018, 259 p. (in English).
Mardiana N. Politik kerajaan Johor, 1718-1862 [Political Government of Johor, 17181862]. Johor Bharu: Yayasan Warisan Johor, 2008, 248 p. (in Malay).
Matheson Hooker V. (ed.) Tuhfat al-Nafis. Karangan Raja Ali Haji [Raja Ali Haji's Writings.]. Kuala Lumpur: Yayasan Karyawan& DBP, 1998, 611 p. (in Malay).
Matheson Hooker V. (transl.) The Precious Gift. Malay Great Works Series. Kuala Lumpur: ITBM & DBP, 2012, 552 p. (in English).
Matheson Hooker V. The Tuhfat al-Nafis: Structure and Sources. Bijdragen tot de Taal-, Land- en Volkenkunde, 1971, Deel 127, afl. 3, pp. 375-392. (in English).
Mikulskiy D. V. [The Biographies of Muslim Scholars in al-Manhal al-'azb fi ta'rikh Tara bulus al-Gharb]. Ars Islamica. V chest Stanislava Mikhaylovicha Prozorova [Ars Islamica. In Honor of Stanislav Mikhailovich Prozorov]. Moscow: Vostochnaya Literatura Publ., 2016, pp. 157-222. (in Russ.).
Mills L. A. British Malaya 1824-1867. Reprint 22 (reprinted from MBRAS vol. 33, part 3 (1960), no. 191). Kuala Lumpur: MBRAS, 2012, 424 p. (in English).
Mobini-Kesheh N. The Hadhrami Awakening. Community and Identity in the Netherlands East Indies, 1900-1942. Archipel, 2001, vol. 62, pp. 226-231. (in English).
Molhuysen P. C., Blok P. J. Nieuw Nederlandsch Biografisch Woordenboek [New Dutch Biographical Dictionary]. Leiden: A. W. Sijyhoff's Uitgevers-Maatschapij N. V., 1911, Deel 1, 1601 p. (in Dutch).
Molhuysen P. C., Blok P. J. Nieuw Nederlandsch Biografisch Woordenboek [New Dutch Biographical Dictionary]. Leiden: A. W. SijyhofPs Uitgevers-Maatschapij N. V., 1912, Deel 2, 1599 p. (in Dutch).
Molhuysen P. C., Kossman Fr. K. H. Nieuw Nederlandsch Biografisch Woordenboek [New Dutch Biographical Dictionary]. Leiden: A.W. Sijyhoff's Uitgevers-Maatschapij N.V., 1937, Deel 10, 1462 p. (in Dutch).
Musa H., Rodi R. C., Muhammad S. J. N. Sejarah Ringkas Warisan Perkapalan Tradisional Melayu [Brief History of Malay Traditional Shipping Heritage]. International Journal of the Malay World and Civilization, 2014, vol. 2 (3), pp. 31-42. (in Malay).
Nieuwenhuys R. Mirror of the Indies. A History of Dutch Colonial Literature. Amherst: Univ. of Massachusetts Press, 1982, 336 p. (in English).
Politzer R. Cholera Studies. History of the Decease. Bulletin of World Health Organization, 1954, iss. 10, pp. 421-461. (in English).
Revunenkova E. V. Sulalat-us-salatin: malayskaya rukopis Kruzenshterna i ee kulturno-istoricheskoe znachenie [Sulalat-us-Salatin: Krusenstern's Malay Manuscript its Cultural and Historical Vlue]. St. Petersburg: Peterburgskoe vostokovedenie Publ., 2008, 672 p. (in Russ.).
Reynolds D. F. (ed.) Interpreting the Self: Autobiography in the Arabic Literary Tradition. Berkeley: Univ. of California Press, 2001, 345 p. (in English).
Schrikker A. Caught Between Empires. VOC Families in Sri Lanka after the British Takeover, 1806-1808. Annales de démographie historique [Annals of Historical Demography], 2011/2, no. 122, pp. 127-147. (in English).
Siti Hawa Hj. Salleh. Malay Literature of the 19th century. Kuala Lumpur: ITNM & DBP, 2010, 372 p. (in English).
Winet E. D. Indonesian Post-colonial Theatre: Spectral Genealogies and Absent Faces. Basingstoke; New York: Palgrave Macmillan, 2010, 262 p. (in English).
Winstedt R. O. Malay Text of "Tuhfat al-Nafis". Journal of the Malaysian Branch of the Royal Asiatic Society, 1932, vol. 10, part II, pp. 1-320 (in English).
Winstedt R. O. The History of Johor (1365-1895). Journal of the Malaysian Branch of the Royal Asiatic Society, 1932, vol. 10, part III, pp. 66-89. (in English).
