CC BY
89
ISSN 1998-4812
Вестник Башкирского университета. 2012. Т. 17. №3(1)
1559
УДК 821.161.1.09.
БАШКИРСКИЙ ФОЛЬКЛОР В РУССКОЯЗЫЧНОЙ ПРОЗЕ БАШКОРТОСТАНА
© И. Г. Кульсарина
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32. Тел.: +7 (347) 272 74 63.
Е-mail: [email protected]
В статье анализируются идейно-художественные функции мотивов и образов башкирского фольклора в русскоязычной прозе Башкортостана. На конкретных примерах показана роль народного творчества башкир в создании сюжетной и композиционной структуры произведений Т. Генатулина, Г. Шафикова, Р. Ахмедова, Ш. Хазиахметова и других писателей республики. Выявлены приемы и принципы использования фольклорного материала в авторском тексте.
Ключевые слова: русскоязычная проза Башкортостана, мотив башкирского фольклора, образ башкирского фольклора, интертекстуальность, фольклорная символика, духовная культура башкир.
В русской литературе ХХ века особое место принадлежит творчеству известных писателей-уроженцев Башкортостана, внесших заметный вклад в историю и культуру нашей многонациональной страны. Среди этих художников слова неповторимостью стиля и поэтики, широтой тематического диапазона выделяются русскоязычные писатели республики. В предисловии заключительного тома антологии «Башкирия в русской литературе» отмечается: «Появление литераторов из башкир и татар, пишущих на русском языке, стало характерной особенностью второй половины ХХ века» [1, с. 4]. Действительно, имена таких писателей, как Анатолий Генатулин, Газим Шафиков, Рим Ахмедов, Ямиль Мустафин, Руслан Максютов, Шамиль Хазиахметов, Михаил Львов (Рафкат Габитов) и др. известны и популярны в широкой аудитории читателей. Характерная черта манеры письма указанных авторов - подробное и достоверное отражение жизни родного народа со всеми присущими ему национальными чертами, любовное описание красоты башкирской природы, стремление переосмыслить минувшие исторические события с позиции современности. Безусловно, в творчестве русскоязычных писателей творчески были переосмыслены, интерпретированы и использованы сюжеты, мотивы и образы башкирского фольклора.
Произведения одного из самобытных писателей современной отечественной литературы Анатолия Генатулина (Талха Гиниятуллин) привлекли внимание исследователей своеобразной системой пространственно -временных координат [2], публицистичностью, документальностью, ярко выраженной авторской позицией и актуальностью разрабатываемых в них проблем [3]. Проза этого писателя обладает еще одной характерной особенностью - конкретизацией места действия и художественной правдивостью в воссоздании материальной и духовной культуры башкир. Как справедливо было отмечено в критике, для него присущи «стремление объяснить читателям другой национальности, в данном
случае - русским, образ жизни недостаточно знакомых им людей - башкир. Это особенно бросается в глаза при описании обычаев, жизненного уклада, традиционных праздников» [1, с. 18]. Авторские пояснения национально-культурных реалий, творческое использование башкирского фольклора в структуре литературного произведения также являются стилеобразующими факторами поэтики народного писателя Башкортостана. Так, в рассказе «Албасты» автор, повествуя о судьбе башкирской женщины Гульшат в суровые годы войны, вводит образ мифического существа, нечистой силы. Уже в экспозиции рассказа сообщается о появлении этого чудища в окрестностях деревни Миндебаево: «Старики говорили, что эти неведомые лесные твари обретались здесь и в прежние времена. Кто они или что они такие - никто толком не знал. Похож на зверя - волосат и глаза в темноте светятся, но ходит прямо, сообразителен и хитер, как человек. Да избегает встречи с человеком» [4, с. 286]. Исчезнувшие с приходом большевиков в период революции, испугавшись шума и грохота, эти лесные жители снова появились в годы кровавой войны с фашистами. В рассказе в облике албасты представлен образ Анвара Алтын-хужина, дезертира, скрывавшегося в лесной гуще от людей. Оказавшись в его ловушке-берлоге молодая деревенская женщина Гульшат называет нелюдимого лесного обитателя Албасты. Действительно, в характере Анвара воплощены все черты мифического существа. Он также ненавидит людей, считая их своими кровными врагами, за то, что большевики раскулачили его предков, за то, что в отцовском большом доме сейчас обитают бывшие их слуги. Он мстит своим односельчанам, он с нетерпением ждет дня победы немцев над советскими солдатами... Фольклорная символика помогла автору психологически рельефно и разносторонне показать образ отшельника-дезертира Албасты-Анвара, углубить идейную направленность произведения.
А. Генатулин, адресуя свое произведение многомиллионному российскому читателю, не оставля-
1560
ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
ет без внимания фольклорно-этнографические детали, которые служат средством художественного воспроизведения реального фона описываемых событий, а также помогают понять и проследить за душевным состоянием героев. Например, на вопрос Албасты верит ли она в Бога, Гульшат, не задумываясь, могла дать положительный ответ: «Мать верила, знала слова молитвы, несколько раз в день произносила «Алла», после еды, поднеся к лицу ладони, благодарила Аллаха, в грозу тоже шептала «бисмилла», постилась, и в пятницу не стирала белье» [4, с. 308]. Таким образом, с помощью нескольких штрихов автор знакомит читателя с национальными традициями и обычаями башкир.
В романе «Поджог» А. Генатулин снова обращается к демоническим образам. Так, описывая жителей деревни, замечает: «Боялись не только восставших из могил покойников, но и разной нечисти, водившейся в те годы в окрестных лесах и болотах. Ведь и шурале, и албасты, и болотный шайтан ушли с этих мест совсем недавно, по словам аульских стариков, испугавшись большевиков» [4, с. 322]. В данном произведении автор обращается к генеалогическим преданиям и рассказам о существующих народных делениях в истории жителей Минлебаево. О первопоселенце деревни приводится два предания. В первом из них рассказывается о судьбе пятнадцатилетнего Минлебая, похоронившего своих близких и родных, погибших от жестоких рук царских карателей, а в другом - о ребенке-найденыше, на щеке которого была большая родинка и поэтому нареченного Минлебаем, впоследствии ставшим основателем деревни. В то же время писатель отмечает: «Но для историков и мальчик Минлебай, и ребенок Минлебай - все это выдумки, фольклор, так сказать. Аул Минлебаево основал сотник Минлебай Имашев, типтяр, получивший от царской власти угодья сосланных и казненных башкир после первого башкирского восстания» [4, с. 320]. Однако автор не пренебрегает народным вымыслом и домыслом, а детально воспроизводит их в рассказе, причем они предшествуют до исторических документальных источников. Особую тональность придают произведению народные рассказы о прозвищах населяющих эту местность. Интересны байки о багараках («Багарак, таудан килэ тагарап») и типтярах.
В прозе Т. Генатулина воедино слились разные жанры башкирского фольклора. Так, в сюже-тосложении рассказа «Песни» важную роль сыграли башкирские народные песни, а афористические жанры встречаются практически в каждом его произведении. Башкирские пословицы и поговорки, национально-культурная лексика использованы автором умело, к месту, иногда даются в оригинале с пояснением смысла в скобках. Необходимо отметить, что разговорно-просторечные языковые элементы в произведениях русскоязычных писателей Башкортостана играют важную роль в воссоздании
особенностей народно-разговорного языка, являются средством речевой характеристики персонажей, передачи отношений между персонажами и экспрессивной оценки действительности, служат основой сближения авторского повествования с речью героев.
Мотивы, образы и сюжеты башкирских народных песен и эпосов ярко представлены и в творчестве известного писателя республики Газима Шафикова. Создавая художественный образ поэта-просветителя XIX века М. Акмуллы в одноименной повести, писатель обращается к народным песням, которые любил слушать герой. А рассказ автора во вводной части об Урал-батыре, оросившем землю живой водой, помогает представить Акмуллу эпическим народным героем. Не случайно писатель называет его одним из сыновей Урал-батыра.
Известный башкирский героический эпос «Урал-батыр» привлек внимание многих литераторов. Цитаты, заимствования из этого кубаира, размышления о нем особенно часто встречаются в прозе башкирских и русскоязычных писателей. Так, в книге Р. Ахмедова «Слово о реках, озерах и травах» вместе с описаниями богатств башкирской природы даны сведения об истории географических местностей, органически сплетенные с народными легендами, преданиями и песнями. В первом разделе книги, названном «По следам народных легенд», автор, описывая неповторимую красоту реки Аги-дель, отмечает: «Я не знаю в Башкирии другой реки, у колыбели которой было бы спето столько проникновенных народных песен, сказано такое великое множество сказок, легенд, былей и преданий» [5, с. 9-10]. Далее приводятся размышления автора о названии реки, подкрепленные различными вариантами народной этимологии. В первую очередь писатель обращается к эпосу «Урал-батыр», заглавный герой которого своим подвигом обессмертил окружающую природу. Сыновья же Урала алмазными мечами прорубили в горах русла рек, чтобы дать воду исстрадавшимся жаждой людям. Одна из них, получившая название Агидель, прославляется во многих легендах и песнях. В конце своего повествования автор справедливо замечает, что Башкортостан - удивительный край, «где струится по древним камням живая история башкирского народа, ударяясь в фольклорные берега» [5, с. 11]. Так, глава книги «Арский камень» вся соткана из топонимических и исторических преданий. Вначале приводятся предания о прошлой жизни города Белорецка, о хищническом захвате башкирских земель заводчиками. Большинство фольклорных материалов, использованных автором, сопровождается историческими и литературными комментариями. Так, повествуя об Арском камне, скалистом известняковым выступе, автор наряду с легендами о помещике Арском приводит цитаты из романа «Кинзя» Г. Ибрагимова, книги «Памятники природы Башкирии» и т.д. Часто обращается
ISSN 1998-4812
Вестник Башкирского университета. 2012. Т. 17. №3(1)
1561
Р. Ахмедов к несказочной прозе о Пугачевском восстании. Легенды и предания о Крестьянском восстании встречаются при описании природных памятников в главах «Арский камень», «Доменные ворота», «Поединок в Сумрачной долине». В главе «Три брата» автор, рассказывая о целебных свойствах башкирского меда, обращается к мотивам башкирской сказки о трех братьях, которые обрели здоровье и счастье с помощью пчелы-бурзянки. Интересны топонимические предания и сказания, на сюжетах которых построена глава «Преданья старины глубокой». Так, знакомя читателей с озером Илкысыккан, писатель, описав реальный ландшафт озера, переходит к этимологическим комментариям его названия, далее приводит сказку о пастухе. В ней рассказывается как башкир-пастух, заночевавшей на берегу этого озера, встретился с нечистой силой: «открыл глаза пастух, видит: на берег выбралось безобразного вида чудище, ростом с десятилетнего малайку, руки и ноги кривые, голова косматая» [5, с. 40]. Пастух схватил водяного и привязал к дереву. На тоскливый его вой вышел из озера седой старик, пообещав в награду коней пастуху, он спасает своего внука. Однако пастух не выполнил условие старика: оглянулся на гул топота копыт и табун уходит обратно в озеро. В фольклоре данный мотив встречается как в преданиях, так и в эпосах. Р. Ахмедов сопоставляет сказку с эпосом «Кара Юрга», обращается также к работам русских краеведов В. Даля, М. Лоссиевского. Народными легендами и преданиями овеяно и озеро Аслыкуль, которое стало объектом внимания автора в разделе «Загадки Аслыкуля». Рассказ об истории этого уникального памятника Башкортостана соткан из воспоминаний матери писателя, знакомых рыбаков, образцов народной сокровищницы. Цитаты из «Башкирской русалки» В. Даля придают повествованию особое звучание. Так, включив следующий отрывок из «Башкирской
русалки»: «Озеро Ассулы, или Ачулы, в переводе: открытое, отверстое, бездонное, или, может быть, вернее, сердитое», далее автор развивает мысль Даля и приводит реальные истории из жизни отдыхающих на берегу этого озера [5, с. 131]. Топонимические предания и легенды о горах, реках, озерах воссоздают перед читателем величественный поэтический облик башкирской природы, отражают чувства и переживания автора от увиденного.
Многие художники слова, размышляя о духовных корнях башкир, обращаются к прошлому народа, отчасти их произведения приобретают форму исторических преданий. Так, в рассказах Ш. Хази-ахметова «Порт-Артур», «Исповедь семьи Пушкаре-вых» использована форма воспоминаний. В последнем из них описывается история одной семьи, где исповедь матери, отца и сына своеобразно раскрывают перед читателем судьбу башкирской женщины Мадины, связавшей свою жизнь с русским парнем Павлом. Автор вводит в текст исторические рассказы о нугайцах, пословицы и приметы.
В целом, разнообразные цитаты и реминисценции из сокровищницы народной мудрости, как приемы интертекстуальности, а также фольклорные образы и мотивы являются средствами выражения авторской позиции и служат ключом для прочтения глубинного смысла произведений русскоязычных писателей Башкортостана.
ЛИТЕРАТУРА
1. Башкирия в русской литературе: В 6 т. Т. 6. Уфа: Китап, 2004. 576 с.
2. Абдуллина А. Ш. Поэтика современной башкирской прозы: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 2009. 40 с.
3. Кузбеков Ф., Ионис Д. Публицистичность и документальность в творчестве Анатолия Генатулина// Бельские просторы. Уфа: Китап, 2006. №4. С. 103-111.
4. Генатулин А. Красная Поляна: повести, рассказы. Уфа: Китап, 2008. 472 с.
5. Ахмедов Р. Б. Слово о реках, озерах и травах. Уфа: Китап, 1985. 189 с.
Поступила в редакцию 06.09.2012 г.
