CC BY
75
-УДК: 81.26+347.78.034
БАШКИРСКИМ ЭПОС «УРАЛ-БАТЫР» В СВЕТЕ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ ПЕРЕВОДА
© С.Г. Шафиков,
доктор филологических наук,
заведующий кафедрой,
Башкирский государственный университет,
ул. Коммунистическая, 19,
450076, г. Уфа, Российская Федерация,
эл. почта: sagit.shafikov@yandex.ru
Статья посвящена эпической поэме башкирского народа «Урал-батыр» и проблеме ее перевода на английский язык, осуществленный автором данной статьи. Автор исходит из позиции, в соответствии с которой так называемый точный перевод, ориентированный на форму, утяжеляет стиль, нарушая языковую норму. Наоборот, компромиссный перевод, предполагающий использование различных переводческих трансформаций, позволяет гармонично соединять форму и содержание, сохраняя этнокультурный колорит оригинала. В статье приводятся примеры перевода с учетом строя башкирского языка, специфики оригинального текста и особенностей языка перевода.
Ключевые слова: перевод, эпос, трансформация, стиль, текст, синоним, синтаксис, семантика, транслитерация, культурная реалия
© S.G. Shafikov
THE BASHKIR EPIC «URAL-BATUR» IN THE LIGHT OF THE THEORY AND PRACTICE OF TRANSLATION
The article devoted to «Ural-batur», a heroic epic of the Bashkir nation, focuses on its translation into English accomplished by the author of this article. The author proceeds from the assumption that the so called faithful translation, which is aimed at reproducing form, challenges standard language and makes the whole work turbid and ponderous. On the contrary, compromise translation that suggests applying established transformation methods makes it possible to harmonize form and content and retain the original colour. The article provides concrete examples of translation from Bashkir into English with commentary on the specific features of the source-language and the target-language.
Bashkir State University, 19, ulitsa Kommunisticheskaya, 450076, Ufa, Russian Federation, e-mail: sagit.shafikov@yandex.ru
Key words: translation, epic, transformation, style, text, synonym, syntax, semantics, transliteration, culturally specific language unit
1. Героическая сага. Эпическая поэма «Урал-батыр» по праву стоит в одном ряду с такими шедеврами национального фольклора, как финская «Калевала», германская «Песнь о Нибелунгах», древнеанглийский «Беовульф», киргизский «Манас», казахский «Козы-Корпеш и Баян-Слу» и др.
Сюжетная линия башкирского эпоса построена в жанре героической саги, герой которой символизирует неисчерпаемую силу народа, борющегося за жизнь, против смерти, воплощенной в дивах, джиннах и исполинских змеях. В первой части повествования Урал-батыр, преисполненный глубоким сочувствием к человечеству, начинает битву против кровожадного шаха Катила, который
каждый год в день своего рождения топит девушек в колодце и сжигает юношей на костре в качестве ритуального жертвоприношения. Во второй части герой бьется с многоголовыми змеями и их повелителем Кахкахой, а также с оборотнем Заркумом. В третьей части эпоса Урал ведет столетнюю войну против злых демонов и их повелителя, Азракой. Все эти силы зла на самом деле символизируют пожары, наводнения, землетрясения и прочие стихийные бедствия. Постепенно из тел убитых героем чудовищ образуется суша, куда устремляются люди и животные, чтобы найти здесь мир и убежище от злой стихии. Безбрежное море превращается в озеро, последний оплот оставшихся в живых злых созданий,
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/ 2015, том 20, № 2 (78) lllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllES
С.Г. Шафиков ///////////////////////////////////////////////////тт
включая Шульгена, родного брата Урала. Повествование завершается легендой, трактующей образование Уральских гор, местных рек и ущелий. Легенда гласит, что усыпальница героического Урала находится на вершине горы, названной в его честь, с которой он некогда низверг своих соперников. Таким же образом реки, берущие свое начало в горных вершинах, нарекаются по именам сыновей Урала. В заключение легенда переходит в лирическое описание возрожденной земли, населенной разнообразными животными, потомками героев эпоса. Так, сказочная птица Хомай, любимая супруга Урала, порождает лебедей и прочих птиц, а крылатый конь Акбу-зат и бык, некогда принадлежавший Катилу и укрощенный Уралом, приводят с собой на эту землю своих потомков.
Вне всяких сомнений, определенные мотивы в эпосе берут свое начало с незапамятных времен, отражая как мотивы народной мифологии, так и всеобщие вечные категории, такие как добро и зло, жизнь и смерть, счастье и несчастье и т.д. Поэтому между «Урал-батыром» и национальными традициями других культур существует много параллелей. Например, женские персонажи Хомай и Айхылу напоминают читателю красавиц из восточных сказок, а замечательный крылатый конь Акбузат воспевается и в других тюркских эпосах. Некоторые сюжетные ходы башкирского эпоса обнаруживаются в древних мифах других культур. Сюда относится и выбор «худшей» дороги на распутье, и живая вода, и героическое детство сыновей Урала (как в детстве Геракла), и трагическая смерть героя (как в ирландских мифах о Кухуллине), и поиск бессмертия (как в аккадских текстах о Гильгамеше), и мотив всемирного потопа (как в библейских мифах). В башкирском эпосе все эти мотивы получают оригинальную интерпретацию. Так, Урал ищет живую воду не с тем, чтобы добыть себе бессмертие, а для утверждения вечной жизни на земле, и его смертью не заканчивается произведение, в отличие, например, от германских текстов, таких
как «Старшая Эдда» или «Беовульф». Зато смерть Урала утверждает простую мысль о превосходстве добра над злом и жизни над смертью.
Публикация этого эпоса вызвала значительное число научных работ, включая монографические исследования [1—5], а также различные литературные переложения и интерпретации [6—8].
Кроме поэтической версии, записанной собирателем фольклора Мухаметшой Буран-гуловым [9, с. 12], существует также прозаическая версия «Урал-батыра», записанная А.И. Харисовым от сэсэна Исмагила Рахма-туллина [10, с. 3], которая идейно совпадает с поэтической версией. Как и в эпической поэме, центральное место занимает здесь тема добра и зла, хотя изначальный миф превращается в сказку, в которой уже утрачены отдельные образы, и даже образ Шульгена оказывается свернутым (в самом начале повествования этот антигерой, глотнув запретную кровь, превращается в зверя) [11, с. 176].
2. Переводы героического эпоса «Урал-батыр». Перевод памятника национальной культуры на другой язык знакомит с ним носителей иной культуры с иной историей и иными стереотипами поведения. Кроме того, такой перевод играет важную роль в преподавании иностранного языка, позволяя ощутить сопричастность конкретной культуры общечеловеческим ценностям через посредство языка. Наконец, любой перевод позволяет обнаружить языковые универсалии, и вместе с тем выявить индивидуальные особенности родного языка с его семантикой и прагматикой, что способствует успеху межкультурной коммуникации.
Первый перевод эпической поэмы Урал-бытыр» на русский язык осуществил поэт Га-зим Шафиков. На английский язык эпос был впервые переведен автором данной статьи [12—13]; в полном объеме авторский перевод эпической поэмы на английский язык увидел свет в трехъязычной книге «Башкирский народный эпос» [10]; также осуществлен перевод прозаической версии поэмы [14].
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/ 2015, том 20, № 2 (78) 111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111
3. Поэтический перевод как компромисс.
Любой переводчик поэтического текста встает перед проблемой перевода на язык другого строя и происхождения, другой культуры и литературной традиции. Существует два основных подхода к литературному переводу: ориентация на сохранение формы и ориентация на сохранение стиля.
Первый подход основан на принципе дословного или почти дословного перевода оригинального текста. Автор предисловия к академическому изданию башкирского эпоса указывает, что главная ценность «научно-литературного перевода» состоит в наиболее точной передаче содержания оригинального текста [9, с. 50]. Однако в поэтическом произведении академическая точность «утяжеляет» стиль в результате бесконечных нарушений норм языка и тем самым «облегчает» его художественную ценность, делая перевод наименее точным. Хотя в указанном издании сохраняется строфическое деление без перестановки строк, нарушение ритмики и рифмы подлинника снижает общее эстетическое впечатление.
Второй подход базируется на «музыкальной» артикуляции языка перевода, гармонично соединяющей форму, содержание и лингвокультурный колорит оригинала. Худшее зло, как говорит К.И. Чуковский, состоит в «коверканье языка» ради так называемой точности перевода, в результате чего «музы-кальнейший Шелли» может предстать перед иноязычным читателем «каким-то злосчастным заикой» [15, с. 68].
Полное соответствие между текстом оригинала и текстом перевода, к которому стремится «научно-литературный перевод», невозможно по определению. Поэтому переводчик должен следовать очевидному компромиссному правилу: информация, не представляющая содержательной ценности, может быть опущена, тогда как семантически, стилистически и эмотивно существенная информация должна передаваться с помощью средств выражения данного языка. Всеми до-
ступными средствами должен сохраняться дух поэтического произведения, а смысл должен передаваться с помощью компромиссного перевода, который уравновешивает необходимость и возможность передачи оригинальной идеи с учетом культурных традиций, строя языка и характерных для данного языка выразительных средств.
4. Языковая специфика и перевод. Башкирский язык относится к типу агглютинативных языков, для которых характерна — особенно в эпической поэзии — рифмовка корней при помощи большого разнообразия суффиксов. Стих подлинника рассматриваемого эпоса имеет обычно семи- или восьмисложный размер и характеризуется прихотливым рисунком рифмовки, свободно меняющимся по ходу повествования. Рифмы по большей части глагольные, клаузулы (рифми-ческие концовки) либо конечные, либо внутренние. Поскольку для английского языка такая форма не совсем обычна, переводчику пришлось использовать другую систему, а именно четырехстопный хорей, уже успешно использованный ранее (ср. немецкий перевод финской «Калевалы», оригинал «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло и ее перевод на русский язык и т.д.). Этот размер строго выдерживается на протяжении всего перевода «Урал-батыра», компенсируя отсутствие рифмы. Удлинение строки на один-два слога позволяет избежать больших семантических потерь и максимально приблизиться к стилю подлинника с помощью особых синтаксических построений, в частности анафоры, фразовой инверсии, объединения простых предложений и т.д.
Межъязыковое расхождение, главным образом, относится к языковым выразительным средствам. Например, башкирский оригинал описывает смерть Азраки посредством глаголов сапкан да, онтаран, тураклаган, синонимичных одному английскому глаголу slash «рубить, сечь, резать»; поэтому семантически адекватным представляется образ этого злодея, рассеченного на части и падающего на
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/ 2015, том 20, № 2 (78) IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIII ПППППШШ
землю: As the dev-shah crashed down breathless (ср. аллитерацию в глаголах crash и slash).
Переводной текст должен, прежде всего, опираться на принцип языковой нормы. Поэтому при переводе на английский язык приходится отказаться от традиционного для башкирского фольклора повторения форм ти и тип, которые используются для указания на источник информации. Дословный перевод звучал бы несколько странно: *he began talking, they say, and he talked a lot, they say, and they came to an agreement, they say и т.д. Традиционная для башкирского текста лексическая повторяемость в большинстве случаев компенсируется использованием синонимов; лишь в некоторых случаях используется простое повторение отсылочных форм.
Число предложений далеко не всегда совпадает, что также связано с нормой, в частности с типичным для английского возвышенного стиля синтаксисом. Так, весь эпизод, описывающий смертельную схватку Урала с Азракой, представлен в одном длинном предложении, описывающем цепочку быстро следующих друг за другом событий; при буквальном переводе возникала бы неуместная синтаксическая ретардация.
5. Переводческие трансформации. Перевод, особенно перевод поэтического текста, невозможен без трансформаций, под которыми понимаются межъязыковые преобразования с целью достижения переводческого эквивалента. Переводческие трансформации могут быть грамматическими и лексическими. К грамматическим трансформациям относятся замены частей речи или членов предложения, объединение предложений или их членение. Лексические трансформации заключаются в конкретизации, генерализации, дифференциации значений, антонимическом переводе, компенсации потерь, возникающих в процессе перевода, а также в смысловом развитии и целостном преобразовании [16]. Впрочем, деление трансформаций на типы и виды есть в значительной степени условность, поскольку само деление языковых
90
структур на грамматику и лексику условно, а некоторые виды трансформации в чистом виде вообще не встречаются. Главное же заключается в том, что на прагматическом уровне языка перевод может требовать замены одних стилистических средств (грамматических или лексических) другими, компрессии и расширения, например, с целью интерпретирующего (поясняющего) перевода.
При переводе поэтического текста приходится перемещать значимые единицы между строками, разбивать или объединять предложения, опускать избыточную информацию, чтобы компенсировать сжатие в другом месте, где требуется уточнение, детализация, повтор. Так, перевод на английский язык эпизода битвы между Уралом и Азракой занимает меньше строкового пространства, чем оригинал, что позволяет передать другие смыслы с помощью более пространного поясняющего перевода, который устраняет возможные помехи в восприятии. Например, две строки башкирского текста (Кен кугышкан, ти, Урал, // Тен кугышкан, ти, Урал) передаются одной строкой (Day and night fought Ural-batur); при этом стилевая приподнятость сохраняется: параллельная конструкция в башкирском тексте в переводе компенсируется инверсией. По другой причине опускается в переводе строка Дейеу?эр?е кырранда («пока он сокрушал девов»), т.к. эта информация читателю уже известна из предыдущего изложения. В другом месте параллельная конструкция в башкирском языке передается аналогичной структурой придаточного предложения с союзом when: Эзрэкэ сабып %араган, // Ут та бврквп %араган (When Azraka raised his long Sword, // When he shot at Ural fire-whirls...).
6. Передача общего стиля. Передача приподнятого стиля героического эпоса обязана как выбранному стихотворному размеру, так и характерным для этого жанра стилистическим средствам. При этом важно находить эквиваленты не только для конкретных лексем (например, дева в русском языке стилистически корреллирует с maid в английском языке),
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/ 2015, том 20, № 2 (78) IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIII
но и поддерживать общий стилевой рисунок произведения, т.е. выбирать стилистически предпочтительные варианты при переводе нейтральных единиц. Так, предпочтительным эквивалентом нейтрального башкирского слова кы$ является maid «дева» (вместо общеупотребительного слова girl «девушка»). Поэтому, наряду с нейтральной лексикой, в переводе используются стилистически возвышенные лексемы типа steed (аналог нейтрального horse «конь»), brand (как возвышенный синоним нейтрального слова sword «меч»), dale вместо valley «долина» и т.д. Употребляется также целый ряд архаичных слов, характерных только для классической англоязычной поэзии, таких как aught «всё», naught «ничего», ere «до тех пор» и т.д. Например, в эпизоде обращения Заркума к Уралу с просьбой, чтобы тот спас его от смерти, используется архаичное слово hie вместо современного глагола hurry: Come and save my life o jeget, // May Death hie not come to take me!
Важную роль играют синтаксические средства выразительности, такие как инверсия и повтор: much amazed was Ural-batur (вместо Ural-batur was much amazed). В этом примере используется полная инверсия, однако гораздо чаще встречается неполная инверсия: On a straddled dev, with Zarkum, // Shulgan set out on his journey (вместо Shulgan straddled a dev and set out on his journey), или Eagerly I begged my father (вместо I eagerly begged my father), или to the meal they sat together (вместо they sat together to the meal). Повтор также позволяет усилить прагматический эффект текста. Так, в эпизоде, в котором Урал-батыр укрощает чудовищного быка одиозного шаха, повторяется не только глагол, но и общий смысл высказывания (кровь струей хлынула из бычьей пасти), что усиливает эмотивный заряд: And from great strain blood came spurting, // From his mouth came dripping downward... Кроме того, в переводе используются синтаксические клише, позволяющие передать оригинальные признаки эпического стиля. Так, в оригинале прямая речь персонажей вводится обычно словами типа
былай тигэн, ти (например при обращении Урала к лесным обитателям) или ошолай тип heйлэгэн (например в рассказе старца о жесто-костях Катила). Здесь для перевода используются поэтические конструкции типа thus he/ she spoke and said in this wise вместе с вариантами: Ural spoke and said in this wise, // Thus it was he spoke to Shulgan, thus said the cuckoo и т.п. «Кумулятивный эффект» достигается комбинированным использованием лексических и синтаксических средств передачи жанрового стиля. Например, путешествие Урала и Заркума описывается следующим образом: Up hill, down dale they had travelled, // Ere they came upon a strange thing.
7. Передача сравнений. Прием сравнения чрезвычайно распространен в эпической поэме, особенно при портретном описании персонажей. Значения образов воспроизводятся в переводе как можно более точно. Так, укоряя отца за наказание Шульгена палкой, Урал сравнивает отцовскую палку с абсолютным исполнителем воли, беспрекословно выполняющим приказ Янбирде; таким абсолютным исполнителем выступает образ животного: сокола (шоцкар), щуки (суртан), пиявки (hелек) и охотничьей собаки (кесек). В переводе сохраняется эквивалентность этих образов сравнения; ср.:
Кошка сейер шоцкар^ай, Балык тотор суртандай, Кан курыусы heлeктэй, Йэнлек аулар кесектэй...
Like a falcon for bird-catching, Like a pike that goes a-fishing, Like a leech that sucks out game-blood, Like a hound well-trained for fowling.
Значения башкирских сравнительных суффиксов -?ай, -дай, -тэй в конце строки передается в английском языке союзом like в начале строки. Интересен в отношении перевода эпизод, в котором Урал высмеивает свиту шаха Катила, мощных батыров: Кубэ-
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/ 2015, том 20, № 2 (78) llllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllEQ
лэктэй йэнегеце // кайкы ер?эн табайым? (ср. английский эквивалент: Where's the place where I could dump you, // Moth-like creatures in my power //Flapping, fluttering, apprehensive?). Дословный перевод башкирского кубэлэктэй йэнеге??е (moth-like soul «душа, подобная мотыльку») был бы непонятен читателю, поэтому привлекается система образов: «человек» ^ «подобный мотыльку» (moth-like creature) ^ «трусливое создание» (apprehensive creature) ^ «бьющийся, прыгающий мотылек» (a flapping/ fluttering moth), что, конечно, требует добавления дополнительной строки.
Сравнение особенно часто применяется для описания красоты девушки или коня. В соответствии с логикой английского синтаксиса при описании девушки в переводе изменен порядок поэтических образов, используемых для описания женской красоты, так же как и перестроен ритмический узор стиха, однако все оригинальные сравнения и метафоры остаются нетронутыми: ..Муплап юнган арастай // балтыр ите белэген // Азра туйган кыйрыр^ай // Кэпэйеп торран кукрэген // Кура аша йылмылдап // Торран кулдэй ку^эрен... (.And her arms and legs were shapen // Beautifully, as if chiseled // Out of wood, and like a falcon // Who had had a feast on game-bird // She looked stately with her high breast, //And her eyes were like blue waters // Shining brightly through the rushes.). Культурное своеобразие особенно ярко выражено в описании сказочного коня Акбузата: Коларын бецэй ка^аран: ...both his prick-ears // Were as fine-edged as an awl-point; Ялын кы^ай тараран: Like a maid's hair was his mane combed.
8. Передача культурно-специфичных понятий. Слова, составляющие уникальную модель мира определенной культуры, при переводе превращаются в так называемые культурные реалии или экзотизмы. Такие реалии, основанные на транслитерации, могут входить в словарный состав английского языка, например: dev «уродливое, наделенное сказочной силой чудовище, способное летать по
воздуху», kumiss «напиток из кобыльего молока» и т.д. В этом случае перевод не представляет сложности, однако иногда приходится прибегать к транслитерации ввиду отсутствия в английском языке соответствующего эквивалента, например: tolpar «крылатый конь в легендах тюркских народов», maithan «место для народных собраний», turah «человек, наслаждающийся властью и авторитетом». Даже если культурно-специфическое значение имеет эквивалент в языке перевода, переводчик должен стремиться к поддержанию этнокультурного своеобразия оригинального текста. Например, слово батыр в башкирском оригинале может переводиться и в некоторых случаях переводится словом hero «богатырь», но ради сохранения тюркского колорита переводчик чаще прибегает к транслитерации (batur) или использует гибридный окказионализм типа hero-batur. Это относится и к словам типа yeget «удалой молодой человек» и sukmar «палица» (это слово используется наряду с синонимами club, cudgel, mace). К культурно-специфической лексике башкирского эпоса относятся также топонимы типа Yaman-tau (дословно «плохая гора»), горный массив на Южном Урале; Kaf (Kaf-tau) «легендарная гора, населенная фантастическими существами»; Iramal «Иремель, горный хребет на северо-востоке Башкирии» и т.д. Транслитерация культурно-специфичных слов может сопровождаться трансформацией ударения, например batur, самое частотное слово в английском переводе, в соответствии с ритмикой текста, должно произноситься с ударением на первый слог. Перенос ударения есть также пример переводческого компромисса, который обусловливается размером четырехстопного хорея и более привычным для фонетического строя английского языка ударением на первом слоге.
При переводе экзотизмов в художественном тексте полезно сопровождать транслитерацию калькированием, поскольку это
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/2
2015, том 20, № 2 (78)
НАУК РБ
%,
20, № 2 (78)
