CC BY
94
I (Tl \JJ
L,t>
Ы
кегмонапмстика
КИРЕЕВ Антон
Александрович
Кандидат политических наук, доцент
Восточный Институт - Школа региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета,
ул. Суханова, 8, Владивосток, Россия, 690950
[email protected] ORCID: 0000-0003-0274-4030
'V с
■.я
2022 Том 9 № 2
—
ПРИГЛАШЕНИЕ К ДИСКУССИИ
УДК 327
БАРЬЕРЫ РОССИЙСКО-КИТАЙСКОЙ ТОРГОВЛИ: ПРОБЛЕМЫ ОЦЕНКИ
В статье рассматриваются проблемы оценки торговых барьеров. С опорой на широкое определение понятия «торговые барьеры», с учётом способа воздействия на внешнюю торговлю и степени управляемости автором выделены четыре их типа: прямые конъюнктурные, прямые структурные, косвенные конъюнктурные и косвенные структурные. Определены ранги стран -основных торговых партнёров России по уровню анализируемых барьеров в отношении российского экспорта за 2015-2019 гг. и медианные ранги, характеризующие уровни их комплексной барьерности. В результате проведённого кросс-национального сравнения КНР получила самые высокие относительные ранги по уровню таких барьеров, как нетарифные, транспортно-логистиче-ские, институциональные, социальные, и наиболее высокую оценку уровня комплексной барьерности. Автор приходит к выводу, что важнейшую роль в сдерживании роста российско-китайской торговли в исследуемый период играли косвенные (социальные и демографические) барьеры.
Трансграничная торговля, торговые барьеры, внешнеторговая политика, Россия, Китай ■ ■ ■
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований и Академии общественных наук Ки-© Киреев А.А., 2022 тая в рамках научного проекта № 20-511-93005.
Л I Ii\ \ V Ц) , ITSi
ШЛ iCKS-T:
IM
Ы
MA
кегмонапмстика
Шй
ж
* / /f^r,
л^ч v
> Tyv^
2022 Том 9 № 2
KIREEV Anton Aleksandrovich
Candidate of political sciences, associate professor Oriental Institute - School of Regional and International Studies, Far Eastern Federal University,
8, Sukhanova Street, Vladivostok, Russia, 690950
[email protected] ORCID: 0000-0003-0274-4030
BARRIERS OF RUSSIAN-CHINESE TRADE: ASSESSMENT PROBLEMS
The article discusses the problems of evaluating trade barriers. Based on a wide definition of the concept of «trade barriers», taking into account the method of influence on external trade and degree of controllability, the author identified four types ofthem: direct conjunctural, direct structural, indirect conjunctural and indirect structural. The ranks of countries - the main trading partners of Russia in terms of the level of analyzed barriers regarding Russian exports for 2015-2019 and median ranks characterizing the levels of their complex barrier were determined. As a result of the conducted cross-national comparison, the PRC received the highest relative ranks in the level of barriers such as non-tariff, transport, institutional, social, and highest assessment of the level of complex barrier. The author concludes that indirect (social and demographic) barriers played the most important role in restraining the growth of Russian-Chinese trade in the study period.
Transborder trade, trade barriers, foreign trade policy, Russia,
China
Введение
Бурное развитие трансграничной торговли и в особенности возлагаемая на неё роль локомотива роста мировой и национальных экономик в последние десятилетия привлекали внимание всё большего числа исследователей к торговым барьерам. Комплекс задач, связанных с оценкой воздействия барьеров на торговые отношения стран и регионов, сформировал крупное направление международно-экономических исследований, ядром которого выступает семейство эконо-метрических моделей, генетически восходящих к гравитационному уравнению Я. Тинбергена [17]. Однако активное и во многих аспектах плодотворное развитие гравитационного моделирования торговли выявило ряд важных проблем, присущих этому подходу к изучению торговых барьеров. Существование этих проблем отмечалось многими авторами [5; 7], но попыток специального и взаимосвязанного обсуждения, анализа методологических последствий и путей их решения до сих пор не предпринималось.
В числе методологических проблем гравитационного подхода к оценке торговых барьеров ключевыми, по своим познавательным и политико-управленческим последствиям, можно назвать три: 1) неполнота определения понятия «торговые барьеры»; 2) смещённость изучения торговых барьеров в сторону их монетарно измеримых разновидностей; 3) относительность оценок барьеров конкретных (двусторонних) торговых отношений.
Л
&С.Г2
1«-*
ЛН1OP IS V S
китаискои торговли:
л- » т>
М 4 I "N В.
1>егионапмстмка 2022 Том 9 № 2
Первая из названных проблем состоит в том, что в практике гравитационного моделирования содержание понятия «барьеры» обычно сводится к набору из нескольких оказывающих прямое влияние на торговлю факторов, переменные которых и включаются в гравитационное уравнение. При этом выбор изучаемых факторов, как правило, производится интуитивно, отражая скорее собственные исследовательские интересы и теоретические предпочтения авторов, или же по аналогии, путём переноса уже апробированной модификации модели на новые случаи. В результате за пределами гравитационной модели остаётся обширный круг менее очевидных факторов, препятствующих торговле косвенно1.
Вторая из проблем связана с тем, что узкому пониманию торговых барьеров сопутствует смещение внимания исследователей к таким их разновидностям, которые наиболее доступны для точного количественного описания и в конечном счёте монетарного выражения. Объективно ими являются тарифные барьеры торговли (таможенные пошлины и транспортные тарифы), а также те нетарифные барьеры, которые могут быть (через адвалорные эквиваленты) приведены к тарифным величинам. Однако во многих случаях значительно более мощное влияние на объёмы торговли оказывают барьеры, которые не только не могут быть напрямую измерены по какой-либо интервальной шкале, но и плохо поддаются непосредственному качественному описанию2. Эффект этой скрытой для гравитационных моделей торговли части барьерного «айсберга» в них либо полностью игнорируется, либо систематически занижается. В свою очередь, это ведёт к переоценке веса и силы воздействия на товарные потоки видимой части того же «айсберга», представленной в международной и национальной экономической статистике.
Третья крупная проблема изучения торговых барьеров заключается в некорректном истолковании относительности их эмпирических оценок. Средством расчёта относительного уровня барьеров между парой торговых партнёров в гравитационном моделировании служит уже упоминавшаяся переменная «многостороннее сопротивление» [8]. При этом под «многосторонним сопротивлением» обычно понимается средняя (стоимостно измеряемая) величина политически регулируемых барьеров между данной страной и всеми её торговыми партнёрами, в том числе потенциальными (то есть в пределе - всеми странами мира) [18]. Таким образом, относительный уровень препятствий между парой торгующих стран оценивается в довольно узком сегменте всего диапазона барьеров и вместе с тем в очень широком географическом (в конечном счёте общемировом) масштабе. Подобная трактовка «многостороннего сопротивления» отражает скорее нормативные конвенции неолиберального экономического мировоззрения3, чем реальную практику трансграничной торговли.
Три названные методологические проблемы весьма обширны и сложны, и их решение потребует проведения целой серии взаимосвязанных теоретических и эмпирических исследований. Не претендуя на получение широких обобщений, в рамках настоящей статьи попытаемся прояснить некоторые из вопросов, входящих в эти проблемы.
На основе данных о российско-китайской торговле за 2000-2019 гг. дадим предварительную оценку различных её барьеров с точки зрения целесообразности их включения в гравитационную модель торговых отношений двух стран. Выбор в качестве изучаемого объекта внешней торговли России и Китая связан, во-первых, с возрастающими объёмами и значимо-
1 Следствием изначального сужения понятия «торговые барьеры» стали такие трудности в интерпретации модели, как «парадокс границы» [3; 12], для преодоления которых в неё включают макрофактор - «многостороннее сопротивление» [8] - или различные частные, эмпирически подбираемые переменные [11; 15].
2 О проблемах количественного изучения и эконометрического моделирования нетарифных барьеров см., например, [4]. Интерес к изучению нетарифных и иных неявных рыночных барьеров возник в связи с развитием институциональной экономической теории [5].
3 Такие как гомогенность мирового пространства, полная количественная измеримость экономических феноменов и всеобъемлющая рациональность рыночных агентов. - Прим. авт.
1Г-' ■■•0.1
Шш I Ш \ V -ИГ/ . ^у
ы
^егмоналистика
.// -л ,-ш .........,
2022 Том 9 № 2
И
стью двустороннего товарообмена, во-вторых, с высокой степенью влияния на него монетарно «невидимых» препятствий, а в-третьих, с тем, что гравитационное моделирование российско-китайской торговли в настоящее время, по сути, только начинается, и в таких условиях важно избежать переноса на него тех недостатков данного подхода, которые уже обнаружили себя в исследованиях других подобных объектов.
Наша методика оценки сравнительного барьерного профиля Китая предполагает три этапа: первый - оценка средних уровней торговых барьеров в отношении экспорта по РФ и странам - основным торговым партнёрам за 2015-2019 гг.; второй - ранжирование средних уровней анализируемых барьеров и присвоение странам порядковых рангов по уровню торговых барьеров в отношении российского экспорта; третий - определение сравнительного ранга Китая по каждому виду анализируемых барьеров и в итоге - ранга его комплексной барьерности.
Торговые барьеры: понятие и типология
Термин «торговые барьеры», несмотря на частое употребление в научных публикациях и политико-правовых документах, до сих пор не получил своего чёткого и устоявшегося определения. В практике современного использования этот термин служит предельно общей категорией, содержание которой в основном исчерпывается двумя понятиями - «тарифные барьеры» и «нетарифные барьеры». При всех разноречиях в официальных и научных трактовках этих двух понятий и под «тарифными», и под «нетарифными» барьерами торговли обычно понимаются определённые решения и действия государственных органов в области торговой, и шире - внешнеэкономической, политики [4; 9; 14].
В действительности совокупность факторов, которые могут оказать значимое сдерживающее воздействие на международные товарные потоки, не сводится ни к торговой политике, ни к какими-либо целенаправленным решениям и действиям в целом. На это указывает, в частности, периодическое появление в гравитационных уравнениях различных так называемых «объективных» переменных, выражающих географические, языковые, религиозные, исторические и иные подобные им характеристики стран - торговых партнёров. При этом, вопреки мнению многих авторов, роль этих переменных состоит не только в том, чтобы служить неуправляемыми (фиксированными) величинами, позволяющими уточнить оценки уровня «субъективных» политических препятствий торговле [9]. При всей своей инерционности эти фоновые факторы торговли также могут стать предметом непосредственного или опосредованного регулирования, и с этой точки зрения границу между «объективными» и «субъективными» барьерами следует рассматривать как относительную и подвижную.
Исходя из сказанного, понятию «торговых барьеров» можно дать следующее определение: это все факторы, независимо от их происхождения («объективного» или «субъективного»), которые способны снизить физический и (или) стоимостный объём товарного потока между странами. Как следует из этого определения, барьерность (как и контактность) любого фактора не может быть однозначно установлена заранее, на основании политических целей или теоретических ожиданий, но оценивается по результатам его воздействия [4]. Отсюда также вытекает и то, что один и тот же фактор может в принципе реализовать и барьерную, и контактную функцию в зависимости от пространственно-временного масштаба его анализа, от широты географического, исторического или отраслевого контекста, в котором изучается динамика торговли.
Наиболее общими признаками для типологизации торговых барьеров в их широком смысле выступают: 1) способ воздействия на трансграничную торговую деятельность; 2) степень управляемости.
кегмоналистика
тшк.
т»
I
/м
2022 Том 9 № 2
. ..
А1 Ч Т^- V
.Ш7
Ж
С точки зрения способа воздействия торговые барьеры делятся на прямые и косвенные. Прямые торговые барьеры являются частью самой трансграничной торговли, возникая перед её участниками на различных этапах этого процесса. Они, как правило, осознаются как торговые издержки и закладываются в цену товара. Косвенные торговые барьеры отражают внешние условия торговой деятельности, состояние её национальной (двусторонней) и международной экономической / внеэкономической среды. Их сложно опосредованное воздействие в целом неочевидно и менее доступно для учёта в ценообразовании.
С точки зрения управляемости (со стороны регулирующих органов) торговые барьеры могут быть разбиты на конъюнктурные и структурные. Конъюнктурными торговыми барьерами управляют государственные органы (или международные правительственные институты) в оперативном, краткосрочном плане. Структурные торговые барьеры могут корректироваться только в долгосрочном периоде при условии осуществления постоянного и затратного стратегического регулирования, и поэтому их динамика чаще всего имеет стихийный характер.
Перекрёстное применение двух названных признаков даёт возможность разграничить четыре типа торговых барьеров1: 1) прямые конъюнктурные; 2) прямые структурные; 3) косвенные конъюнктурные; 4) косвенные структурные.
На рисунке показано, как между данными типами могут быть распределены различные специализированные виды торговых барьеров, обсуждаемые в научной литературе [3; 4; 9; 11].
Тарифные меры (пошлины, налоги, транспортные тарифы) Нетарифные меры (технические, санитарные; квотирование, лицензирование, субсидирование)
Информационные меры (ограничения доступа к информации)
Конъюнктурные прямые барьеры
Институциональная среда (текущая экономическая политика, законодательство и судопроизводство, коррупция) Социальная ситуация (уровень потребительских доходов и расходов, безработицы)
Экономическая ситуация (уровень цен, валютные курсы, кредитные ставки)
Конъюнктурные косвенные барьеры
Пограничная инфраструктура (количество и пропускная способность пунктов пропуска)
Транспортно-логистическая инфраструктура (плотность, качество, пропускная способность дорог, портов, складов) Географическое положение (расстояния, смежность, континентальность)
Структурные прямые барьеры
Культурные структуры (ценности, религия, язык, исторические связи)
Демографические структуры (численность населения, плотность, расселение)
Социальные структуры (имущественная и профессиональная стратификация)
Экономические структуры (тип экономики, технологический уклад, специализация)
Политические структуры (политический режим, членство в политических блоках)
Природные условия (ландшафтные и климатические особенности)
Структурные косвенные барьеры
Источник: составлено автором.
Рис. Типология торговых барьеров
1 Деление на четыре типа является предельно упрощённым, поскольку каждый из двух признаков по сути представляет собой непрерывную шкалу. - Прим. авт.
ЖтднТОРТТГУ
л
ско-китаискои торговли:
Ж ЩкЛ - 'XV' v 4 ,
1>егионапмстмка 2022 Том 9 № 2
,. .. .
Перечни видов торговых барьеров (а тем более конкретизирующих их примеров), приведённые по каждому из четырёх типов (см.рис.), являются лишь кратким обзором этой обширной области. Тем не менее использование данной типологической схемы позволяет расширить круг факторов, рассматриваемых в качестве препятствий двусторонней трансграничной торговле, и сделать их отбор в целях её гравитационного моделирования более систематическим и последовательным. Итоговый набор факторов, подлежащих включению в модель двусторонней торговли, будет определяться индивидуальными особенностями страны-экспортёра и импортёра, составом и структурой их барьерных профилей, но при этом необходимо, чтобы на начальном этапе отбора в него были включены барьеры всех четырёх типов.
Величина воздействия торговых барьеров на российский экспорт в Китай
Высокий уровень торговых барьеров в отношении российского экспорта в Китай отмечается во многих исследованиях1. Вместе с тем попытки дать обобщённую оценку величины воздействия торговых барьеров на российский экспорт в эту страну крайне редки. Так, в докладе экспертов Всемирного банка [16], утверждается, что в 2015 г. потенциал товарного экспорта России в Китай не был реализован на 24,7%. Такая оценка, отмечается в докладе, основана на результатах гравитационного моделирования этого направления российской внешней торговли.
По оценкам Международного торгового центра (МТЦ; International Trade Center), нереализованная доля российского экспортного потенциала на китайском направлении составляет 58,3%2. По этому показателю Китай превосходит рынки других основных торговых партнёров России, таких как США, Германия, Нидерланды, Республика Корея, Япония и Великобритания. Данная оценка также основывается на одной из модификаций гравитационного уравнения. Однако её значительное расхождение с оценкой Всемирного банка связано не столько с особенностями применяемой методики анализа, сколько с временным рядом использованных статистических данных, который охватывает период первой половины 2010-х гг.3
На наш взгляд, приведённые выше оценки следует считать существенно заниженными. Это обусловлено тем, что в обоих случаях во внимание принимался весьма ограниченный набор торговых барьеров, главным образом прямых: конъюнктурных (тарифные и нетарифные меры) и структурных (расстояние, близость к морю, общая граница). Эффект косвенных барьеров в оценках уровня реализации потенциала российского экспорта в Китай остался в основном неучтённым.
О существенном занижении общих оценок потенциального объёма российского экспорта в Китай свидетельствуют и некоторые результаты исследований экспортного потенциала на отраслевом уровне. В настоящее время наиболее активно изучаемым сегментом российского экспорта в Китай является торговля сельхозпродуктами. Согласно данным ФГБУ «Агроэк-спорт», при условии снятия существующих торговых ограничений российские производители мясной и растениеводческой продукции могли бы увеличить объём ввоза в Китай на 530 млн
1 Анализ барьеров доступа сельскохозяйственных товаров на рынок Китая. URL: http://www.eurasiancommission. org/m/act/pram_i_agropram/dep_agrapram/monitoring/Documents^apbepbi в Китае.pdf (дата обращения: 28.12.2021); [6].
2 Export Potential Map. URL: https://exportpotential.mtracen.org/en/markets/geo-map?fromMarker=i&expor-ter=643& toMarker=j&whatMarker=a&what=a (дата обращения: 20.07.2021).
3 Средние темпы роста спроса и предложения импортёра и экспортёра в эти годы были заметно более высокими, чем в 2015 г. - Прим. авт.
Щ&Г^Ы/ I \<r®< x M г .v - VV Гг; • S v X.
«f "amÄTca jfc ' Л -4 V >V • * • 4 - J' '""^b^x/H ^
Л1 л R V> 'ЖЖ-, ' ^if C^ i/s \/\
кегионапмстмка 2022 Том 9 № 2
W ' ' " ■
t \. r >7- •„.»., Л' ■ . * U Lvv ■!' . r1 . • > ./£■•' Шх- ■ > > г \
IM!
Iii
i .¡4! J
долларов США1. Вместе с тем, по оценкам уже упоминавшегося МТЦ, нереализованный потенциал экспорта этой группы товаров составляет лишь 103 млн долларов2. Безусловно, эти расхождения в оценках проблематично полностью объяснить ростом российского сельхозпро-изводства и увеличением спроса на его продукцию в Китае, наблюдавшимися в последние годы. Судя по всему, отчасти они обусловлены и различиями в понимании самого содержания торговых ограничений, эффект которых учитывался в обоих исследованиях.
Оценить силу воздействия торговых барьеров на российский экспорт более полно, хотя и весьма приблизительно, позволяет использование такого показателя, как коэффициент эластичности фактического экспорта к ВВП торгующих стран. Сравнение коэффициентов эластичности российского экспорта в Китай с аналогичными показателями торговли с другими основными партнёрами России (США, Нидерланды, Германия, Италия, Великобритания, Япония и Республика Корея3) на протяжении четырёх 5-летних периодов с 2000 по 2019 г. даёт представление о том, какой объём экспортного потенциала не был реализован Россией в эти годы (табл. 1).
Таблица 1
Средние значения коэффициентов эластичности российского экспорта к ВВП стран -основных торговых партнёров за 2000-2019 гг.
Страна 2000-2004 2005-2009 2010-2014 2015-2019 2000-2019
Китай 1,10 0,91 1,02 1,02 1,01
США 1,02 1,03 0,97 1,03 1,01
Япония 1,09 1,15 1,24 0,89 1,08
Республика Корея 1,08 1,20 1,15 0,96 1,09
Нидерланды 1,23 1,12 1,12 0,92 1,09
Германия 1,11 1,03 1,03 1,03 1,05
Италия 1,17 1,11 1,03 0,88 1,04
Великобритания 1,06 1,10 0,92 1,14 1,06
Мир 1,13 1,04 1,05 0,95 1,04
Примечание. Коэффициенты эластичности рассчитывались как отношение среднего темпа роста экспорта РФ (в текущих ценах) к среднему темпу роста ВВП страны-импортёра / мирового ВВП (в текущих ценах) за соответствующий 5-летний период, а также за период 2000-2019 гг. в целом.
Источники: рассчитано по: UN Comtrade: International Trade Statistics. URL: https://comtrade.un.org/data (дата обращения: 25.06.2021); Indicators. URL: https://data.worldbank.org/indicator (дата обращения: 15.07.2021).
Как следует из таблицы 1, с 2000 по 2014 г. российский экспорт в Китай относительно ВВП этой страны рос значительно медленнее, чем совокупный российский экспорт относительно мирового ВВП. Эта ситуация изменилась лишь в 2015-2019 гг., когда сектор внешней
1 Краснов Д. Китай как фактор российского агропродовольственного экспорта. URL: https://inagres.hse.ru/ data/2020/10/01/1369085805/Preza_China_22.09.pdf (дата обращения: 26.12.2021).
2 Export Potential Map. URL: https://exportpotential.intracen.org/en/markets/geo-map?fromMarker=i&expor-ter=643& toMarker=j&whatMarker=a&what=a (дата обращения: 20.07.2021).
3 Эти страны в последние 20 лет устойчиво входили в число ведущих торговых партнёров России в дальнем зарубежье. - Прим. авт.
1Г-' ■■•0.1
Шш I Ш \ V -ИГ/ . ^у
ы
^егмоналистика
.// -л ,-ш .........,
2022 Том 9 № 2
И
торговли РФ столкнулся с многочисленными и многосторонними санкционными ограничениями. Тем не менее по итогам двух десятилетий (2000-2019 гг.) средний коэффициент эластичности российского экспорта в Китай (1,01) остался заметно ниже среднего коэффициента эластичности совокупного экспорта России (1,04).
Если сравнить Китай по коэффициенту эластичности российского экспорта с другими семью партнёрами России, то даже в наиболее успешные для развития российско-китайской торговли периоды (2000-2004 и 2015-2019 гг.) эта страна в их списке не поднималась выше четвёртого места. В целом за 2000-2019 гг. Китай, наряду с США, имел самое низкое среднее значение данного показателя.
Анализ данных, представленных в таблице 1, свидетельствует, что в сравнении с динамикой коэффициента эластичности совокупного экспорта России её экспорт в Китай в 20002019 гг. в среднем (под воздействием всех возможных барьеров) недополучал около 3,3% прироста в год на 1% прироста ВВП Китая. В сравнении же с такими лидерами по торговой открытости для российского экспорта в 2000-2019 гг., как Нидерланды и Республика Корея, нереализованный потенциал составлял уже в среднем 8,3% в год. Несмотря на кардинальные различия в характере межгосударственных отношений стран, по уровню труднодоступности для российских товаров китайский рынок в последние 20 лет был вполне сопоставим с американским.
Барьерный профиль российского экспорта в Китай в сравнительной перспективе
Относительно высокая степень закрытости китайского рынка для экспорта чаще всего объясняется применяемыми властями этой страны нетарифными и административными мерами [6; 13]. Чтобы получить более развёрнутую картину барьерного профиля Китая, его состава и структуры, рассмотрим средние уровни восьми видов торговых барьеров на пути российского экспорта в Китай в 2015-2019 гг., которые охватывают в совокупности все четыре типа - прямые конъюнктурные (тарифные и нетарифные барьеры), прямые структурные (географические и транспортно-логистические барьеры), косвенные конъюнктурные (институциональные и социальные барьеры) и косвенные структурные (культурные и демографические барьеры). При этом с целью выявления особенностей барьерного профиля Китая для российского экспорта сопоставим его с барьерными профилями остальных вышеназванных торговых партнёров России (табл. 2, 3).
Для дальнейшего обобщения значения показателей, характеризующих уровни национальных торговых барьеров (табл. 2), были преобразованы в баллы общей порядковой шкалы от 1 (максимальный уровень) до 8 (минимальный уровень). В таблице 3 представлены порядковые ранги стран - основных торговых партнёров России по уровням различных видов барьеров и определены медианные ранги, характеризующие уровни их комплексной барьерности.
Согласно данным таблицы 3, наибольший ранг комплексной барьерности в отношении экспорта имеет Китай, к которому по этому показателю более других стран приближаются Республика Корея и Италия. Наименьший ранг имеют Нидерланды. Промежуточное положение занимает группа из таких стран, как Япония, США, Германия и Великобритания.
Если рассмотреть в сравнительной перспективе структуру барьерного профиля Китая, можно отметить, что наиболее высокие ранги в ней принадлежат четырём видам торговых барьеров: нетарифным, транспортно-логистическим, институциональным и социальным. В барьерном профиле Республики Корея ключевыми (наиболее высокими по относительному
Щк&^Ы/ IW^ stf yxV^v'i'A ^ .'V • VV f, ; IW.,- •• ' v X
/(f ллгЖл I1 • % \ ^^FP^r/1'"'/ .. • -J /Щ^я&еЧ/Ц ?
'*.".' \MA11 V"? • 'Ж/t V?>4' > X
1>егионапмстмка 2022 Том 9 № 2
-
,l\i J
рангу) барьерами являются тарифные и культурные, а также транспортно-логистические и социальные, а в барьерном профиле Италии - институциональные. Главный вклад в повышение комплексной барьерности для экспорта рынка Японии вносят нетарифные, географические и культурные барьеры. В США эту роль играют демографические, географические, нетарифные и транспортно-логистические барьеры; в Германии - тарифные, географические, культурные и демографические; в Великобритании - тарифные, географические, социальные и демографические. В барьерном профиле Нидерландов большинство анализируемых видов торговых барьеров имеют самый низкий ранг, за исключением тарифных и культурных.
Таблица 2
Средние уровни торговых барьеров в отношении экспорта по РФ и странам -основным торговым партнёрам за 2015-2019 гг.
Вид торговых барьеров
Страна тарифные1 5 геогра-фиче-ские3 транс-портно-логисти-ческие4 инсти-туцио-наль-ные5 социальные6 культурные7 демографические8
Китай 9,9 70,7 5 795,0 3,6 44,2 7 384,2 20,0 144,3
США 4,6 92,0 7 517,9 3,9 91,8 51 776,6 91,0 34,7
Япония 5,4 86,5 7 486,3 4,0 88,9 30 951,5 46,0 335,4
Республика Корея 14,0 92,5 6 614,0 3,7 82,7 25 227,8 18,0 521,7
Нидерланды 5,7 100,0 2 155,2 4,1 98,6 40 788,1 80,0 412,6
Германия 5,7 91,8 2 065,1 4,2 95,2 37 383,2 67,0 231,2
Италия 5,7 100,0 2 383,1 3,7 75,0 26 694,8 76,0 200,5
Великобритания 5,7 93,8 2 510,8 4,0 95,2 35 231,7 89,0 269,6
РФ 7,1 69,4 5 516,79 2,7 32,7 8 038,9 39,0 8,4
Мир 9,2 70,6 x 2,9 50,0 9 001,8 43,5 55,2
Примечания: Уровни соответствующих торговых барьеров за период 2015-2019 гг. рассчитывались как средние значения следующих показателей: 1 - среднее геометрическое уровня таможенных тарифов при применении Режима наиболее благоприятствуемой нации, %; 2 - оценка делового и инвестиционного климата в странах мира
- трансграничная торговля (Doing Business. Trading across Borders), ранг; 3 - линейные расстояния между столицами стран, км; 4 - индекс эффективности логистики (Logistics Performance Index), ранг; 5 - качество регулирования
- индикатор качества государственного управления (Regulatory Quality - The Worldwide Governance Indicators), ранг; 6 - скорректированный чистый национальный доход на душу населения (подушевая величина валового национального дохода за вычетом потребления основного капитала и истощения природных ресурсов), долларов США); 7 - индекс индивидуализма Г. Хофстеде (оценка на 2015 г.); 8 - плотность населения, человек на один км2); 9 - среднее расстояние до остальных стран мира, км.
Источники: рассчитано по: Indicators. URL: https://data.worldbank.org/indicator (дата обращения: 15.07.2021); Doing Business Legacy. URL: https://www.worldbank.org/en/programs/business-enabling-environment/doing-business-legacy (дата обращения: 15.07.2021); GeoDist. URL: http://www.cepii.fr/CEPII/en/bdd_modele/presentation.asp?id=6 (дата обращения: 12.07.2021); Logistics Performance Index. URL: https://data.worldbank.org/indicator/LP.LPI.OVRL. XQ?view=chart (дата обращения: 15.07.2021); Worldwide Governance Indicators. URL: http://info.worldbank.org/ governance/wgi/ (дата обращения: 15.07.2021); Dimension Data Matrix. URL: https://geerthofstede.com/research-and-vsm/dimension-data-matrix/ (дата обращения: 16.07.2021).
'¡^шгчш I ^к^тт:- ,• .:X ■ ■ n тщX
кегионапмстмка 2022 Том 9 № 2
- ,
. 1 ■ i - -
Таблица 3
Ранги стран - основных торговых партнёров РФ по уровню торговых барьеров в отношении российского экспорта за 2015-2019 гг.
Вид торговых барьеров Медиан-
Страна тарифные нетариф-ные геогра-фиче-ские транс-портно-логистические инсти-туцио-наль-ные соци- аль- ные культур-ные демографические ный ранг по комплексу барьеров
Китай 2 1 4 1 1 1 2 2 1,5
Республика Корея 1 5 3 2 3 2 1 8 2,5
Италия 3 7 6 3 2 3 5 3 3
Япония 4 2 2 5 4 4 3 6 4
США 5 4 1 4 5 8 8 1 4,5
Германия 3 3 8 8 6 6 4 4 5
Великобритания 3 6 5 6 6 5 7 5 5,5
Нидерланды 3 7 7 7 7 7 6 7 7
Примечание. Шкала рангов по уровню барьеров от 1 (максимальный) до 8 (минимальный). Медианный ранг страны рассчитывался как среднее значение в упорядоченном ряду её балльных оценок по всем видам анализируемых барьеров.
Источник: рассчитано автором.
Выяснение сравнительных кросс-национальных особенностей барьерного профиля Китая не даёт, однако, достаточных оснований для характеристики его внутренней структуры, то есть взаимного соотношения различных входящих в него видов барьеров по силе воздействия на экспорт. Немногочисленные исследования, затрагивающие этот вопрос, согласны лишь в том, что среди всех видов торговых ограничений наименее значительный эффект на экспорт в Китай оказывают тарифные барьеры1. При этом в числе мер, которые являются главными препятствиями к выходу на китайский рынок, называются транспортно-логистические, нетарифные и институциональные барьеры.
Проведённый нами анализ корреляции между динамикой российского экспорта в Китай в 2000-2019 гг. и различными видами торговых барьеров приводит к иным выводам. Значимую (на уровне 0,01) связь с экспортом показали (в порядке убывания величины коэффициента Пирсона): социальные (0,949), демографические (0,931), транспортно-логистические (0,870) и тарифные (-0,597) барьеры2.
1 Анализ барьеров доступа сельскохозяйственных товаров на рынок Китая. URL: http://www.eurasiancommission. org/m/act/prom_i_agroprom/dep_agroprom/momtoring/Documents/Барьеры в Китае.pdf (дата обращения: 28.12.2021); [2].
2 Рассчитано по: UN Comtrade: International Trade Statistics. URL: https://comtrade.un.org/data (дата обращения: 25.06.2021); Indicators. URL: https://data.worldbank.org/indicator (дата обращения: 15.07.2021); Doing Business Legacy. URL: https://www.worldbank.org/en/programs/business-enabling-environment^doing-business-legacy (дата обращения: 15.07.2021); GeoDist. URL: http://www.cepii.fr/CEPn/en/bdd_modele/presentationasp?id=6 (дата обращения: 12.07.2021); Worldwide Governance Indicators. URL: http://info.worldbank.org/governance/wgi/ (дата обращения: 15.07.2021); Dimension Data Matrix. URL: https://geerthofstede.com/research-and-vsm/dimension-data-matrix/ (дата обращения: 16.07.2021).
кегионапмстмка 2022 Том 9 № 2
Я*
Таким образом, результаты анализа указывают на ведущую роль во внутренней структуре барьерного профиля Китая косвенных барьеров (социальных и демографических). Что касается присутствия тарифных барьеров в ряду ключевых составляющих китайского барьерного профиля, это можно объяснить хронологическими рамками использованных данных. Тарифные барьеры стали постепенно терять своё значение в торговой политике Китая с середины 2000-х гг., когда их барьерная функция начала переноситься на нетарифные барьеры, количество и совокупный эффект которых в последующие годы резко возросли [1; 10]. В пользу того, что к настоящему времени нетарифные барьеры вытеснили тарифные в числе важнейших составляющих барьерного профиля Китая, говорят и результаты корреляционного анализа российского экспорта в Китай и девятнадцать других стран мира1 в 2019 г. и различных видов торговых барьеров: по силе своего воздействия нетарифные барьеры занимают промежуточное положение между демографическими и транспортно-логистическими.
Следует отметить, что экстраординарная ситуация, сложившаяся в мире в 2020-2021 гг. в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19), внесла в условия российско-китайской торговли некоторые изменения. В это время российский экспорт в Китай столкнулся с целым комплексом новых барьеров нетарифного типа, основную часть которых составили санитарные и фитосанитарные меры, а также технические требования. Главным объектом спровоцированных пандемией COVID-19 ограничений, которые в ряде случаев имели запретительный характер, стало российское продовольствие2. Однако эти ситуативные изменения в долгосрочном периоде вряд ли способны существенно скорректировать внутреннюю структуру барьерного профиля Китая. Уже в начале 2022 г., по мере снижения неопределённости, связанной с динамикой пандемии, и усиления санкционного давления Запада, Китай приступил к постепенному сворачиванию введённых ранее торговых ограничений.
Заключение
Итоги проведённого исследования барьеров российско-китайской торговли можно подвести в нескольких тезисах, которые относятся как к содержательным, так и к методологическим аспектам этой проблемной области:
1. Спектр барьеров, способных оказать воздействие на объёмы и динамику трансграничной (в том числе российско-китайской) торговли, значительно шире того их набора, который обычно привлекает внимание исследователей, прибегающих к её математическому (гравитационному) моделированию. Репрезентативность моделирования и в целом любого рода объяснения межстрановой и межрегиональной торговли требует включения в процесс отбора объясняющих факторов торговых барьеров всех четырёх выделенных нами типов - прямых конъюнктурных, прямых структурных, косвенных конъюнктурных и косвенных структурных. Расширение эмпирической базы исследования торговых барьеров предполагает включение в неё и тех ограничений, уровень которых может быть измерен только в порядковых или номинальных шкалах.
2. По неполным, заниженным исследовательским оценкам, учитывающим сдерживающее воздействие только некоторых прямых торговых барьеров, нереализованная часть потенциала российского экспорта в Китай в середине 2010-х гг. составляла более половины от его общего объёма. По этому показателю Китай лидировал среди основных торговых партнёров России.
1 Помимо вышеназванных стран, в их числе были: Аргентина, Австралия, Австрия, Бельгия, Бразилия, Канада, Чехия, Дания, Индия, Индонезия, Малайзия, Филиппины. - Прим. авт.
2 Фаляхов Р. Китай сдерживает российский экспорт сильнее, чем ЕС и США. URL: https://www.gazeta.ru/ business/2022/02/17/14542819.shtml (дата обращения: 23.03.2022).
rw^t ГагСЗК 'hy -XTK"^ ~ Ц . • X:
Ж, ЩкЛ V 4 /
1>егионапмстмка 2022 Том 9 № 2
V • • I V V\j -
Если же принять в расчёт эффект всей совокупности торговых барьеров, то в 2000-2019 гг. он делал ежегодный прирост российского экспорта относительно динамики ВВП Китая в 4 раза более медленным в сравнении с приростом совокупного экспорта России в тот же период.
3. Из восьми основных торговых партнёров РФ в дальнем зарубежье в 2015-2019 гг. КНР имеет наиболее высокую оценку уровня комплексной барьерности по рассмотренным видам торговых барьеров. В результате проведённого кросс-национального сравнения Китай получил самые высокие относительные ранги по уровню таких барьеров, как нетарифные, транс-портно-логистические, институциональные и социальные.
4. С точки зрения внутренней структуры барьерного профиля Китая входящие в него виды торговых барьеров по силе своего воздействия на российский экспорт могут быть ранжированы в следующем порядке: социальные, демографические, нетарифные и транспортно-логистические. Таким образом, именно косвенные барьеры, образующие общественную среду российского экспорта в КНР, выступают наиболее существенными препятствиями для его расширения.
5. Различия в методиках между упомянутыми гравитационными исследованиями и нашим походом не позволяют напрямую сравнивать сделанные на их основе выводы об уровне торговых барьеров в экспорте из России в Китай. Однако из настоящего анализа очевидно, что включение рассмотренных в нём косвенных барьеров в гравитационные модели может значительно повысить фиксируемую ими величину нереализованного потенциала двусторонней торговли.
Конкретные выводы, сделанные в этой работе, имеют предварительный характер. Они основаны на применении довольно простых методов: качественное сравнение небольшого числа случаев (стран), порядковое шкалирование и корреляционный (параметрический и непараметрический) анализ. На начальном этапе изучения барьеров двусторонней торговли важен не столько высокий уровень точности (требующий обработки крупных массивов данных), сколько большая полнота описания изучаемых объектов, использование более широкого круга переменных. Такая полнота повышает шансы на обнаружение ключевых объясняющих факторов, для последующего анализа которых могут применяться более точные методы. Главным результатом предварительного качественного изучения барьеров двусторонней торговли должно стать описание внешней (кросс-национальной) и внутренней структуры барьерных профилей страны-экспортёра и импортёра. Опираясь на них, в свою очередь, может быть обоснована спецификация гравитационной модели торговли, адекватная особенностям двух стран и их международного окружения.
Список литературы
1. Ван И. Присоединение Китая к Всемирной торговой организации: условия и последствия // Аналитические доклады Научно-координационного совета по международным исследованиям МГИМО (У) МИД России. 2006. № 1 (16). 44 с. URL: http://www.mgimo.ru/files2/y01_2012/218647/ad-16.pdf (дата обращения: 10.12.2021).
2. Изотов Д.А. Оценка сравнительного потенциала увеличения торговли регионов Дальнего Востока со странами АТР // Известия ДВФУ. Экономика и управление. 2020. № 3. C. 5-20. http://dx.doi. org/10.24866/2311-2271/2020-3/5-20
3. Каукин А., ИдрисовГ. Гравитационная модель внешней торговли России: случай большой по площади страны с протяжённой границей // Экономическая политика. 2013. № 4. С. 133-154.
4. Оценка экономических эффектов отмены нетарифных барьеров в ЕАЭС. Санкт-Петербург: ЦИИ ЕАБР, 2015. 72 с.
кегионапмстмка 2022 Том 9 № 2
5. Рыжова Н.П. Экономическая интеграция приграничных регионов / отв. ред. П.А. Минакир. Хабаровск: ИЭИ ДВО РАН, 2013. 352 с.
6. Рынок Китая: вопросы доступа. Аналитический отчёт / под общ. ред. В.Ю. Саламатова, А.Н. Спартака. М.: ITI, 2017. 168 с.
7. Шумилов А.В. Оценивание гравитационных моделей международной торговли: обзор основных подходов // Экономический журнал ВШЭ. 2017. Т. 21. № 2. C. 224-250.
8. Anderson J.E., van Wincoop E. Gravity with Gravitas: A Solution to the Border Puzzle // The American Economic Review. 2003. Vol. 93. № 1. Pp. 171-192.
9. Chen B., Li Y. Analyzing Bilateral Trade Barriers Under Global Trade Context: A Gravity Model Adjusted Trade Intensity Index Approach // Review of Development Economics. 2014. Vol. 18. № 2. Pp. 326-339.
10. Devadason E.Sh., Chenayah S. Proliferation of Non-Tariff Measures in China - Their Relevance for ASEAN. https://doi.org/10.2139/ssrn.1950462
11. Kepaptsoglou K., Karlaftis M.G., Tsamboulas D. The Gravity Model Specification for Modeling International Trade Flows and Free Trade Agreement Effects: A 10-Year Review of Empirical Studies // The Open Economics Journal. 2010. Vol. 3. Pp. 1-13.
12. McCallum J. National Borders Matter: Canada - U.S. Regional Trade Patterns // The American Economic Review. 1995. Vol. 85. № 3. Pp. 615-623.
13. Non-Tariff Barriers in Agriculture and Food Trade in APEC: Business Perspectives on Impacts and Solutions. URL: https://www.ncapec.org/docs/ABAC%20Documents/2016%20ABAC%20USC%20 Marshall%20School%20-%20Non-Tariff%20Barriers%20in%20Agriculture%20and%20Food%20Trade.pdf (дата обращения: 10.12.2021).
14. Non-Tariff Measures: Evidence from Selected Developing Countries and Future Research Agenda. https:// doi.org/10.2139/ssrn.1744076
15. OliveroM.P., Yotov Y.V Dynamic Gravity: Endogenous Country Size and Asset Accumulation // Canadian Journal of Economics. 2012. Vol. 45. № 1. Pp. 64-92.
16. Sanghi A., Burns A., Djiofack C., Prihardini D., Dissanayake J., Hollweg C. A Rebalancing China and Resurging India: How Will the Pendulum Swing for Russia? URL: http://hdl.handle.net/10986/28422 (дата обращения: 10.12.2021).
17. Tinbergen J. Shaping the World Economy; Suggestions for an International Economic Policy. New York: Twentieth Century Fund, 1962. URL: http://hdl.handle.net/1765/16826 (дата обращения: 10.12.2021).
18. Yotov Y.V., Piermartini R., Monteiro J.-A., Larch M. An Advanced Guide to Trade Policy Analysis: The Structural Gravity Model. https://doi.org/10.30875/abc0167e-en
References
1. Wang Y. China's Accession to the World Trade Organization: Conditions and Consequences. Analytical Reports of the Scientific and Coordination Council on International Research MGIMO (U) of the Russian Foreign Ministry. 2006. No. 1 (16). 44 p. Available at: http://mgimo.ru/files2/y01_2012/218647/ad-16.pdf (accessed 10 December 2021). (In Russian)
2. Izotov D.A. Assessing the Comparative Potential for Increasing Trade of the Far East Regions with the APR Countries. Izvestiya DVFU. Ekonomika i upravlenie = The Bulletin ofthe Far Eastern Federal University. Economics and Management. 2020. No. 3. Pp. 5-20. http://dx.doi.org/10.24866/2311-2271/2020-3/5-20 (In Russian)
3. Kaukin A., Idrisov G. The Gravity Model of Russian Foreign Trade: Case of a Country with Large Area and Long Border. Ekonomicheskayapolitika = Economic Policy. 2013. No. 4. Pp. 133-154. (In Russian)
4. Estimating the Economic Effects of Reducing Non-Tariff Barriers in the EEU. Saint Petersburg, 2015. 72 p. (In Russian)
1Г-' ■■•0.1
Шш I Ш \ V
Jfl . ITSi J ■
L,t>
Ы
M.A, 11
^егмоналистика
Шй
.// -л ,-ш .........,
2022 Том 9 № 2
""с*.,-;
5. Ryzhova N.P. Economic Integration of Border Regions. Ed. by P.A. Minakir. Khabarovsk, 2013. 352 p. (In Russian)
6. China's Market: Access Issues. Analytical Report. Ed. by V.Yu. Salamatov, A.N. Spartak. Moscow, 2017. 168 p. (In Russian)
7. Shumilov A.V. Estimating Gravity Models of International Trade: A Survey of Methods. Ekonomicheskiy zhurnal VShE [HSE Economic Journal]. 2017. Vol. 21. No. 2. Pp. 224-250. (In Russian)
8. Anderson J.E., van Wincoop E. Gravity with Gravitas: A Solution to the Border Puzzle. The American Economic Review. 2003. Vol. 93. No. 1. Pp. 171-192.
9. Chen B., Li Y. Analyzing Bilateral Trade Barriers Under Global Trade Context: A Gravity Model Adjusted Trade Intensity Index Approach. Review of Development Economics. 2014. Vol. 18. No. 2. Pp. 326-339.
10. Devadason E.Sh., Chenayah S. Proliferation of Non-Tariff Measures in China - Their Relevance for ASEAN. https://doi.org/ 10.2139/ssrn.1950462
11. Kepaptsoglou K., Karlaftis M.G., Tsamboulas D. The Gravity Model Specification for Modeling International Trade Flows and Free Trade Agreement Effects: A 10-Year Review of Empirical Studies. The
Open Economics Journal. 2010. Vol. 3. Pp. 1-13.
12. McCallum J. National Borders Matter: Canada - U.S. Regional Trade Patterns. The American Economic Review. 1995. Vol. 85. No. 3. Pp. 615-623.
13. Non-Tariff Barriers in Agriculture and Food Trade in APEC: Business Perspectives on Impacts and Solutions. Available at: https://www.ncapec.org/docs/ABAC%20Documents/2016%20ABAC%20USC%20 Marshall%20School%20-%20Non-Tariff%20Barriers%20in%20Agriculture%20and%20Food%20Trade.pdf (accessed 10 December 2021).
14. Non-Tariff Measures: Evidence from Selected Developing Countries and Future Research Agenda. https:// doi.org/10.2139/ssrn.1744076
15. Olivero M.P., Yotov Y.V. Dynamic Gravity: Endogenous Country Size and Asset Accumulation. Canadian Journal of Economics. 2012. Vol. 45. No. 1. Pp. 64-92.
16. Sanghi A., Burns A., Djiofack C., Prihardini D., Dissanayake J., Hollweg C. A Rebalancing China and Resurging India: How Will the Pendulum Swing for Russia? Available at: http://hdl.handle.net/10986/28422 (accessed 10 December 2021).
17. Tinbergen J. Shaping the World Economy; Suggestions for an International Economic Policy. New York: Twentieth Century Fund, 1962. Available at: http://hdl.handle.net/1765/16826 (accessed 10 December 2021).
18. Yotov Y.V., Piermartini R., Monteiro J.-A., Larch M. An Advanced Guide to Trade Policy Analysis: The Structural Gravity Model. https://doi.org/10.30875/abc0167e-en
■ ■ ■
Для цитирования:
Киреев А.А. Барьеры российско-китайской торговли: проблемы оценки // Регионалистика. 2022. Т. 9. № 2. С. 81-94. http://dx.doi.Org/10.14530/reg.2022.2.81 For citing:
Kireev A.A. Barriers of Russian-Chinese Trade:Assessment Problems. Regionalistica [Regionalistics].
2022. Vol. 9. No. 2. Pp. 81-94. http://dx.doi.org/10.14530/reg.2022.2.81 (In Russian) ■ ■ ■
