CC BY
126
УДК 94 (47) 084 ББК 86.376 (2Рос=Калм)
С.С. Белоусов
БАПТИСТСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ КАЛМЫКИИ В 1890-1930-Е ГОДЫ
Аннотация. В статье на основе источников различного характера исследуется процесс формирования баптистских организаций в Калмыкии, анализируется политика государства в их отношении.
Ключевые слова: Баптисты, протестантские организации, религиозная политика, Калмыкия.
S.S. Belousov
FORMATION OF THE BAPTISM IN KALMYKIA (IN 1890-1930 YEARS)
Annotation. The article deals with the process of formation of the Baptists organizations in Kalmykia on the base of the sources of the various character and analyzes the policy of the Soviet state towards them.
Key word: Baptists, protestants organizations, religious policy, Kalmykia.
История протестантских организаций и их взаимоотношений с государственной властью в Калмыкии почти не исследована. Среди историков к этой теме обращался С.С. Белоусов [1], некоторые материалы о протестантских организациях постсоветского периода содержатся в работах М.Б. Марзаевой [2]. В настоящей статье предпринята попытка исследовать процесс становления в Калмыкии на протяжении 1890-1930-х гг. баптистских обществ - наиболее многочисленных среди действующих в республике организаций протестантского направления в христианстве.
Зарождение баптизма в Калмыкии относится к 1890-м гг., именно в эти годы в церковных документах впервые появляются сведения о сторонниках вероучения баптистов, пришедшего в Россию из Германии во второй половине XIX в. и через немецких колонистов быстро распространилось по стране. Баптисты отвергали церковную иерархию, таинства, обряды, почитание креста, икон и мощей, считая, что путь к спасению человека лежит лишь через личную веру в Христа, а не через посредничество церкви. Они не придавали особого значения теоретической стороне веры и выдвигали на первый план ее практическую сторону, призывая жить по заветам Библии. В баптистских общинах все были равноправны: пресвитеры и диаконы избирались из числа членов общины, которая их контролировала и имела право уволить. На основе равноправия строились отношения внутри семьи. Баптисты сумели создать единый сильный центр с хорошо поставленной пропагандой и налаженными связями на местах. Их общества были организованы в «Союз баптистов России», который получал поддержку различного характера из-за границы. Очень существенным моментом, обеспечившим быстрое распространение баптизма, являлась постоянная нацеленность его приверженцев на пропаганду своих религиозных взглядов среди православных и представителей других вероучений.
В Калмыкии первые баптистские группы появились в переселенческих селах, в основном в тех, где ранее сформировались группы молокан и штундистов, вероуче-
ния которых имели большое сходство с баптистским. Молокане и штундисты по существу подготовили почву для распространения баптизма в Астраханской губернии. Свою определенную роль здесь сыграло то обстоятельство, что вплоть до конца 1890-х гг. российские власти не обращали должного внимания на деятельность баптистов, не запрещая им проводить свои собрания и другие культовые действия. Вследствие этого многие молокане и штундисты, не имея возможности открыто отправлять свои религиозные культы и испытывая постоянное давление со стороны властей, перешли в близкий им баптизм. Правительство спохватилось только на рубеже Х1Х-ХХ вв., когда баптизм уже набрал силу, существенно расширив благодаря умело поставленной пропаганде ряды своих сторонников за счет православных и представителей других вероисповеданий. В 1899 г. по настоянию обер-прокурора Синода РПЦ К. Победоносцева баптизм был включен в разряд вредных для России сект, и с ним началась борьба.
В Астраханской губернии в начале 1890-х гг. баптизм делал только первые свои шаги. Численность его адептов тогда была незначительной, но постоянно возрастала.
В селениях Ергенинской возвышенности одной из первой образовалась баптистская община хутора Кичкина. В 1897 г. в нем проживало 39 баптистов [3, С. 515]. Хутор Кичкин находился в степной глубинке, в стороне от дорог, поэтому религиозный надзор за его жителями со стороны РПЦ долгое время был затруднен. Этим воспользовались вначале молоканские, а затем баптистские проповедники, которые развернули в нем активную пропаганду своих учений. В 1890-е гг. у кичкинских протестантов появились свои сильные проповедники из числа местных крестьян -Шевченко и Лавренко, начитанность и красноречие которых были широко известны в Астраханской епархии и признавались миссионерами. Благодаря этим обстоятельствам численность сторонников баптизма на хуторе к 1916 г. выросла до 73 человек, кроме того, в нем тогда проживали еще 87 молокан, вместе с которыми они составляли 10 % от общей численности населения хутора [4, С. 335].
На рубеже XX в. власти зафиксировали случаи пропаганды баптизма среди местного крестьянского населения со стороны отдельных жителей селений Астраханской и соседних губерний, приезжавших по хозяйственным делам на калмыцкие земли и в ергенинские селения. Известно, что в 1896 г. пытался склонить в баптизм при-ютненских крестьян Ленковых, подрядившийся к ним на заработки, крестьянин с. Пришиб В. Тараканов [5, С. 591], в 1902 г. в пропаганде баптистского вероучения среди крестьян с. Заветного был уличен и затем выслан из последнего К. Л. Углев -тоже уроженец с. Пришиб Астраханской губернии [6, С. 125]. В данном населенном пункте издавна существовала многочисленная молоканская община, значительная часть членов которой, затем перешла в баптизм. Основатели российского баптизма образовали в с. Пришиб первый в России нелегальный миссионерский центр по распространению своего вероучения, поэтому активное участие жителей упомянутого села в распространении баптизма не является случайным.
Положение баптистов и представителей других неправославных вероисповеданий существенно укрепилось после выхода 17 апреля 1905 г. «Высочайшего указа об укреплении начал веротерпимости». Они получили право открыто отправлять свои религиозные культы, строить и открывать молельные дома, регистрировать свои общества, заключать с православными смешанные браки. Указ разрешил свободный переход из одного вероисповедания в другое.
После опубликования упомянутого указа начался процесс легализации баптистских групп и обществ. Баптисты активизировали пропаганду среди населения, чтобы поднять свою численность и тем самым иметь основания для регистрации. В 1905-1917 гг. после-
дователи баптизма появляются среди жителей селений Элистинской волости: Элисты, Улан-Эрге, Троицкого, Вознесеновки.
Крупная община баптистов возникла в с. Элисте. В 1916 г. она насчитывала приблизительно 100 человек и имела сторонников во всех близлежащих к Элисте населенных пунктах [7, С. 74]. Элистинская община баптистов сложилась, очевидно, после 1905 года, и состояла из принявших баптизм молокан и православных. Элистинские баптисты установили прочные связи со своими единоверцами на Ставрополье и в Области войска Донского, но вдохновителем и руководителем их являлся наставник астраханских баптистов М.М. Шишкин. «Это горячий и беззастенчивый пропагандист баптизма, рьяный и умелый организатор, и пользующийся большим влиянием среди баптистов проповедник» - так характеризовали Шишкина его религиозные оппоненты [7, С. 74]. Он руководил зарегистрированной в г. Астрахани организацией евангельских христиан баптистов, к которой принадлежали баптисты селений Элистинской волости. М.М. Шишкин неоднократно посещал села Элиста, Улан Эрге, Вознесеновку, Троицкое и Богородское, где на встречах с приверженцами баптистского вероучения обучал их приемам скрытой пропаганды среди православных, собирал пожертвования, знакомил с российским законодательством по религиозному вопросу, помогал готовить прошения к губернским властям о легализации баптистских общин.
В начале XX в. последователи баптизма появились в с. Улан-Эрге. В этом селе религиозное диссидентство первоначально приняло форму молоканства, возникшего в первые годы существования села. После высылки в 1870-е гг. наиболее активных молокан, оставшиеся их сторонники приутихли и никак открыто более себя не проявляли. Однако недоверие к Русской православной церкви у некоторых жителей села осталось. Епархиальные власти и члены уланэргинского причта об этих настроениях знали. «Все жители православные, но дух молоканства от первых насельников, витает еще и доселе, хотя и не так открыто» - говорилось в отчете Астраханского епархиального комитета за 1912 г. [8, С. 9]. Посеянные молоканами в первые годы существования поселения семена недоверия к православию искусно использовали в своих интересах проживавшие на урочище Можары баптисты. Воспользовавшись тем, что уланэргинские крестьяне ежегодно пригоняли к ним на зимовку свой скот, они развернули среди них пропаганду своего учения. Постепенно пропаганда начинала приносить свои первые плоды. В 1914 г. открыто заявили о своем разрыве с православием и переходе в баптизм две крестьянские семьи (19 человек) [9, С. 24], а в 1917 г. семья Н.Г. Кузыченко, Ф.Т. Тоцкая и А.А. Низкопоклонная [10, Л. 5].
В начале XX в был отмечен факт попытки пропаганды баптистского учения непосредственно в калмыцких кочевьях. 20 мая 1915 г. к заведующему калмыцким народом поступило донесение от чиновника особых поручений УКН Ф. И. Плюно-ва о конфликте, произошедшем с участием баптиста Е.Ф. Олейникова на урочище Цаган-Нур Малодербетовского улуса, где находилось аймачное управление. В 1906 г. Олейников со своей сожительницей П.П. Ткачевой (тоже баптисткой) с согласия за-йсанга С. Талтаева переехал из с. Киселева в Цаган-Нур, в котором занялся сапожным ремеслом. По словам Плюнова, они отличались «буйным, мстительным характером, терроризирующие все цаган-нурское население», «кощунственно отзывались о православной церкви и вере» и вели пропаганду баптистского вероучения среди русского населения урочища [11, Л. 32 об.]. В один из июльских дней 1915 г., во время богослужения, проводившегося приезжим иеромонахом Мелентием для православного населения Цаган-Нура, Олейников подошел к палатке-церкви и громко свистя,
выстрелил из ружья в воздух. Этим он хотел открыто продемонстрировать пренебрежение к православной церкви и сорвать религиозную службу [11, Л. 33]. За свою хулиганскую выходку Олейников по распоряжению астраханского губернатора был выслан за пределы Калмыцкой степи, однако, вскоре ( в том же году) ему разрешили вернуться. Олейников и Ткачева на сей раз поселились в балке Каменной Шебенеров-ского аймака Малодербетовского улуса [11, Л. 54].
В противовес, ширившийся баптистской пропаганде, руководство 4-го благочинного округа организовало в январе 1916 г. 12-ти дневные миссионерские курсы для жителей сел Элиста и Улан Эрге. На них были привлечены епархиальный (С. Кудинов) и окружной (Е. Смирнов) миссионеры, священник села Элиста М. До-ктусов и заведующий Уланэргинским станом иеромонах Иринарх. На курсах подробно разбирались вопросы православного вероучения, рассматривалась с критических позиций история возникновения баптизма и его учение. Миссионерские курсы вызвали большой интерес у местных крестьян, многие из которых пришли на них с семьями, а местные баптисты для проведения полемики телеграммой вызвали из г. Астрахани своего наставника М.М. Шишкина. Результатом проведения курсов стало возникновение в селах Элиста и Улан Эрге кружков ревнителей православия [7, С. 76].
С 6 по 14 марта 1916 г. подобные курсы прошли в с. Кичкине. Во время их миссионерами было преподано 13 уроков, на которых основное внимание уделялось рассмотрению догматов православного учения, правильности толкования Библии, обстоятельному критическому разбору вероучений молокан и баптистов. В отличие от своих единоверцев в с. Элиста, кичкинские баптисты не проявили интереса к курсам, а их вожаки уклонились от встреч с миссионерами [4, С. 337].
1890-е годы стали временем зарождения баптистских групп у немецкого населения Калмыкии. В период своего поселения в 1870-х гг. в Большедербетовском улусе немецкие колонисты по вероисповеданию были лютеранами или меннонитами, однако в последнее десятилетие XIX в. среди них появились и последователи баптистского вероучения. По сведениям инспектора народных училищ А. Твалчлеридзе, в селе Немецкая Хагинка в конце 1890-х годов числилось 186 дворов, из которых 24 являлись приверженцами баптизма [12, С. 630].
В 1920-е гг. в результате прихода к власти большевистской партии государственно-конфессиональные отношения претерпели серьёзные изменения. Главной целью партия провозгласила создание социалистического строя, при котором религия постепенно должна была отмереть, уступив место новому коммунистическому мировоззрению. Вместе с тем большевистское руководство отдавало себе отчет в том, что ликвидировать религию в стране с многомиллионной массой верующих и с глубокими культурными и религиозными традициями быстро не получится, и, что для реализации данной цели потребуется определенное время. Слишком грубое давление и репрессии могли серьезно осложнить общественно-политическую обстановку и поставить под угрозу существования молодое государство, особенно в первые годы, когда у него на местах еще не было прочной опоры. Воздерживаться от активных силовых действий в определенной степени власти побуждало международное общественное мнение, негативно реагирующее на ущемление прав и свобод верующих в СССР, а также необходимость хотя бы видимого соблюдения собственного законодательства о культах, принципы которого заложили Декрет Совета народных комиссаров от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и положения Конституции РСФРСР 1918 г. Эти принципы включали свободу совести и вероиспо-
веданий, отделение церкви от государства, уравнение в правах представителей всех вероисповеданий, верующих и неверующих
Несмотря на некоторые несоответствия отдельных положений советского законодательства о культах принципам, провозглашенным в первой российской конституции и декрете об отделении церкви от государства, законы в целом давали возможность религиозным обществам функционировать. К тому же в первой половине 1920-х гг. советское руководство в религиозной политике проявляло определенную сдержанность, призывая государственные органы и партийные организации избегать прямого вмешательства в дела верующих, обращая главное внимание на антирелигиозную пропаганду. По отношению к протестантским организациям государство вплоть до начала коллективизации проводило более осторожную политику, по сравнению с Русской православной церковью. Это объяснялось, во-первых, тем, что протестантизм в досоветской России не являлся государственной религией и не олицетворял, подобно Русской православной церкви, старый общественный строй, с остатками которого велась беспощадная борьба, во-вторых, российские протестанты имели за границей сильных покровителей единоверцев, оказывавших в случае вопиющих нарушений прав верующих в СССР давление по различным каналам на свои правительства, а через них на советское руководство, в третьих, особенностями протестантского культа, с его доктриной «социального равенства», сближавшей ее, таким образом, с большевистским учением, с другой стороны - упрощенностью убранства молитвенных домов, в которых отсутствовали ценные материальные предметы, способные вызвать интерес у властей [1, С. 340].
Предоставление протестантам равных религиозных прав позволило их лидерам более активно включиться в процесс регистрации своих обществ.
В Калмыцкой автономной области в 1926 г. процедуру регистрации прошли 3 баптистских общества: с. Элисты Маныческого улуса, с. Кряжевого Яндыко-Мочажного улуса и с. Немецкой Хагинки Большедербетовского улуса.
Элистинское общество евангелистских христиан баптистов насчитывало 65-70 человек, руководил им местный крестьянин Руденко и совет из трех человек. Руденко одновременно работал заведующим «Крестьянским домом» в с. Элисте. 1 апреля 1929 г. в областной газете «Красная степь» вышла заметка «Под сенью «Дома Крестьянина», в которой критиковалась работа упомянутого учреждения, при этом автор заметки напрямую увязывал недостатки работы упомянутого учреждения с принадлежностью Руденко к баптистам. «Ясно, что от этого трутня в баптистской шкуре и от его сына регента и запевалы псалмов евангелистского «братства во христе» - восклицал корреспондент - «Дому крестьянина и заезжим мужикам пользы не так-то много. Если так будет продолжаться, то может случиться, что «Д.К» в одно прекрасное время превратится в баптистский агитпроп» [13].
Значительных успехов в пропаганде своего учения добились баптисты в с. Немецкая Хагинка. Большинство жителей в нем составляли немцы, исповедовавшие в основном лютеранство, энергичная пропаганда баптистов способствовало переходу части лютеран в баптизм. Автор не располагает полными данными о количестве немецких баптистов в 1920-е гг., но, по сведениям ОГПУ, баптистские группы имелись в каждом из семи немецких населенных пунктов Большедербетовского улуса. Религиозные собрания они проводили в молитвенных помещениях, а в с. Немецкая Хагинка даже во дворе жилого дома. Средняя посещаемость молитвенных собраний составляла в 1930 г., по тем же агентурным данным ОГПУ, 40 человек. [14, Л. 51.] Исходя из этого можно предположить, что численность немецких баптистов Большедербе-
товского улуса колебалась в пределах от 200 до 280 человек. Баптистские группы организационно входили в Немецко-Хагинское религиозное общество евангельских христиан баптистов и имели единый руководящий орган из трех человек. В 1930 г. у немецких баптистов не было своих проповедников, поэтому богослужения проводили по очереди рядовые члены групп [14, Л. 51].
Относительно терпимое отношение советского руководства к сектантским организациям продолжалось недолго: уже со второй половины 1920-х гг. оно усиливает антирелигиозную пропаганду против них и административный нажим, переросший в 1930-е гг. в открытые репрессии против служителей культа и религиозных активистов. 2 августа 1928 г. на совещании Агитпропотдела Нижневолжского крайкома ВКП(б) (Калмыцкая область в рассматриваемое время входила в состав НижнеВолжского края и решения органов власти данного субъекта были обязательны для исполнения калмыцким руководством) была принята специальная резолюция «Об антирелигиозной работе», обязавшая партийные организации на местах резко усилить антирелигиозную пропаганду, и наметившая целый комплекс мер по ее реализации. «Особое внимание - говорилось в ней - должно быть обращено на сектантство - этой наиболее приспособившейся к современным условиям формы религиозного воздействия на массы» [15, Л. 22].
На рубеже 1920-1930-х гг. власти приступили к ликвидации религиозных организаций и репрессиям против их руководителей и активистов. В 1929 г. был арестован авторитетный баптистский проповедник немцев Калмыкии В. Пульман, которого, правда, вскоре за недоказанностью вины и благодаря настойчивым хлопотам его единоверцев освободили. В середине 1930 г. ОГПУ арестовала сразу группу протестантов Немецкой Хагинки, в том числе баптистов Я.Я. Гармиля, Ф.Ф. Арнольда, Г.Ф. Арнольда, В.Г. Шульде. Задержанным было предъявлено обвинение в контрреволюционной агитации и деятельности, антиколхозной агитации и распространении слухов о близкой гибели советской власти. Проводя расследование, ОГПУ основывалось исключительно на донесениях секретных агентов, внедренных в религиозные организации, поэтому и обвинительное заключение было построено на их материалах. Судя по материалам дела, вина немхагинских протестантов заключалась в высказываниях, критикующих действия властей. В разговорах они не жалели эпитетов в адрес советской власти и некоторые их суждения подчас действительно были очень резкими. Баптист Я.Я. Гармиль отзывался о существующей власти так: «Советская власть морит крестьян голодом и мучает наших духовных отцов, скоро настанет время, и мы от них избавимся» [14, Л. 88]
В вину арестованным ставили помимо контрреволюционной агитации еще и увеличение числа сторонников их вероучений. В обвинительном заключении по делу немхагинских протестантов говорилось: «Рост сектанства в соответствии с прошлыми годами значительно вырос за счет их организационной деятельности и к данному периоду село представляет из себя пораженное сплошным сектанством» [14, Л. 88]. Таким образом, верующие обвинялись в успехах своей религиозной деятельности. Думается, что религиозный мотив сыграл не последнюю, а может быть и решающую роль в аресте верующих. Власти, потерпев неудачу в перевоспитании верующих на атеистический лад с помощью пропаганды, очевидно, решили подавить религиозные организации протестантов путем репрессий. [1, С. 340].
Ф.Ф. и Г.Ф. Арнольды получили по 8 лет заключения в концлагерях, Я.Я. Гармиль - 3 года, В.Г. Шульде был оправдан и освобожден из под ареста. Все приговоренные к заключению в концалгеря баптисты полностью отсидели свои сроки, они были реа-
билитированы в 1989 г. на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О реабилитации жертв политических репрессий, имевших место в период 30-40-х годов и начале 50-х годов».
В 1928 г. власти нанесли удар по элистинским баптистам. Их лидер - М.Е. Герма-шев неоднократно привлекался к судебной ответственности. Первый раз его арестовали в 1913 г. за пропаганду баптизма, в 1928 г. он был осужден и выслан в Архангельскую область для отбывания наказания как руководитель баптистского общества. Отсидев положенный срок, он в 1933 г., вернулся в г. Элисту, но в сентябре 1937 г. был вновь арестован, осужден и выслан в Свердловскую область. В 1940 г. он освободился из мест заключения и после возвращения возобновил молитвенные собрания у элистинских баптистов [16, Л. 29 об.].
Репрессии по отношению к лидерам протестантских организаций, безусловно, ставили своей главной целью запугать основную массу верующих, лишив их воли к сопротивлению. Возможно, что изоляцией наиболее активной части служителей культа верующих, власти хотели также не допустить или осложнить перерегистрацию протестантских организаций и дезорганизовать таким способом их религиозную жизнь. 8 апреля 1929 г. вышло новое законодательство о религиозных объединениях, значительно ужесточившее требования властей к религиозным организациям. Новый закон запретил религиозную деятельность вне церковных стен, религиозные объединения лишились права устраивать детские, юношеские, женские молитвенные и другие собрания, организовывать группы для обучения религии, а также библейские кружки.
Религиозным объединениям запретили заниматься организацией касс для сбора добровольных пожертвований, любой благотворительной деятельностью. Религиозные организации обязаны были в течение года пройти перерегистрацию, в противном случае они закрывались, а их помещения и имущество передавались местному Совету. Немхагинские баптисты прошли перерегистрацию по новому закону, однако в 1931 г. неожиданно последовало распоряжение о новой перерегистрации, коснувшееся на этот раз только объединений, отнесенных властью к сектантским.
В результате административного нажима и репрессий властям Калмыкии к концу 1930-х гг. удалось добиться закрытия всех баптистских организаций, в результате чего деятельность баптистов переместилась в нелегальную сферу.
Зародившись в Калмыкии в 1890-е гг. баптизм в первой половине XX столетия прошел различные вехи своего становления. В Калмыкию он был привнесен жителями соседних с нею губерний и распространился среди крестьянского населения. Баптистские группы сформировались за счет молокан и православных, порвавших со своими религиозными организациями. Баптизм укоренился у части крестьянского населения благодаря поддержке извне от своих единоверцев, активной пропаганде баптистского вероучения и либерализации имперского законодательства о культах. В первом десятилетии XX в. главными задачами адептов баптистского вероучения было его распространение, институционализация и юридическое признание со стороны государства. В 1920-1930-е эти цели были достигнуты, однако вследствие активного проведения советским государством политики воинствующего атеизма, к 1940 г. все указанные достижения в значительной степени были перечеркнуты, и баптистам пришлось многое начинать заново.
Список литературы
1. Белоусов С.С. Религиозная жизнь немецкого населения Калмыкии (конец XIX - начало XX вв.) (на русском и немецком языках) / Международная научная кон-
ференция «Исторические связи калмыков Нижнего Поволжья и общины Сарепта в ХУІІІ-ХІХ веках. Взаимоотношения в области истории, науки, религии и культуры. С 6 по 13 апреля 2000 года в Сарепте / Волгоград. - Волгоград, 2001. Издатели: Ди-дрих / Берлин и М. И. Табаков / Волгоград, «Старая Сарепта». - С. 333-347.
2. Марзаева М.Б. Русская православная церковь Калмыкии (1990-2010 гг.). // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. - 2011. - № 2. -С. 56-59.
3. Отчет Астраханского епархиального православного Кирилло-Мефодиевского Братства за 1897 год / Астраханские епархиальные ведомости (далее АЕВ). - 1898. - № 13.
4. Краткосрочные миссионерские курсы в селе Кичкине, Черноярского уезда / АЕВ. - 1916. - № 17-18.
5. Астраханское Кирилло-Мефодиевское Братство в 1896 г. / АЕВ. - 1897. - № 15.
6. Летницкий И.В. Миссионерская и духовно-просветительская деятельность Астраханского Кирилло-Мефодиевского Братства в Астраханской епархии (18731903 гг.). - Астрахань, 1903.
7. Миссионерские курсы в с. Элиста и Улан-Эрге / АЕВ. - 1916. - № 3.
8. Отчет Астраханского епархиального комитета православного миссионерского общества за 1912 год. - Астрахань. - 1912.
9. Отчет о деятельности Астраханского епархиального комитета православного миссионерского общества за 1914 год. - Астрахань. - 1915.
10. Государственный архив Астраханской области. - Ф. 13. - Оп. 1. - Д. 55589.
11. Там же. - Ф. 1. - Оп. 2. - Д. 1519.
12. Твалчрелидзе А. Ставропольская губерния в статистическом, географическом, историческом и сельскохозяйственном отношениях. - Ставрополь, 1897.
13. Бойкот Под сенью «Дома крестьянина» / Красная степь. - 1929. - 1 апреля
14. Архив Федеральной службы безопасности по Республике Калмыкия (АУФСБ. РК). - Д. 11921 Р.
15. Национальный архив Республики Калмыкия (далее - НАРК). - Ф. П-1. -Оп. 1. - Д. 299
16. Государственный архив Российской Федерации. - Ф. Р-6991. - Оп. 3. - Д. 641.
