CC BY
80Бальзак: поэтика, числа, деньги
Франческо Спандри
Франческо Спандри. Университет Roma Tre (Uniroma 3), Рим, Италия, [email protected]
В статье рассматривается гипотеза, согласно которой Оноре де Бальзак в своих художественных произведениях, а также переписке, публицистических текстах и метатекстах (предисловия и заключения), где он рефлексировал над своим методом работы с материалом (прежде всего количественными и статическими показателями, претендующими на выражение рациональной истины о жизни), развивал концепцию романа как жанра, способного представить разнообразие мира во всей его полноте. Выбранная Бальзаком стратегия предполагала создание текста, который подчеркивал логику и объективную власть чисел и статистики. Эта гипотеза конкретизируется в ходе анализа различных текстов писателя и находит свое подтверждение в том, что бальзаковский реализм развивается в сторону интереса к частностям и имманентности. В этом отношении бальзаковскую поэтику можно описать в ее развитии в двух направлениях. Первое связано с необходимостью изображения, опирающегося на исследование загадочного внутреннего мира человека и глубинных слоев бытия. Второе — с необходимостью описания поступков и страстей, обширного и детального мимесиса вселенной социальных отношений, восприятия и передачи в письме любого опыта, независимо от его социального или культурного статуса. Столь кардинальный сдвиг парадигмы повествования привел к созданию текстов, в которых числа становились самостоятельным действующим лицом. При этом числа регулировали миметическую точность рассказа и располагались в математических формах, которые в итоге занимали основное пространство прозы, количественно измеряя широту диапазона человеческой жизни, рассказывая о движении денег и жизненных перипетиях героев.
Ключевые слова: Оноре де Бальзак; литература; роман; организация повествования; поэтика; выразительные формы; числа; экономика.
Перевод с итальянского Михаила Бурака, перевод с французского Сергея Фокина.
Поэтика1
Чтобы задать основное направление исследования, можно начать с небольшого текста — первой попытки написания Бальзаком исторического романа2. «Ага-тиза» («Agathise»), фрагмент 1820 года из «Сочинений аббата Савонати» («Œuvres de l'abbé Savonati»), содержит элемент, дающий пищу для размышлений о будущей поэтике. С помощью введения на сцену собственного альтер эго, ставящего под вопрос авторскую инстанцию, Оноре де Бальзак, как представляется, вкладывает в центр повествования идеи разложения и множественности. Вот высказывание Матриканте, предполагаемого переводчика рукописи произведений Савонати:
Здесь каждая страница несет оттиск правды; и я не сомневаюсь, что сочинения Савонати во всех отношениях выходят за рамки заурядного множества подобных трудов: философия, мораль, нравы, стиль, правила приличия, все здесь собрано как нечто единое3.
Другими словами, в соответствии с утверждением одного из выразителей идей автора, искусство написания романов требует смешения жанров и практически энциклопедиче-
и г\ «-» к> f
ских знаний. Этот интуитивный вывод в дальнейшем будет иметь подтверждение.
Мы находим его еще более ясно выраженным в незаконченной новелле в духе Лоуренса Стерна «Час из моей жизни», написанной в 1822 году: в ней лорд Роон — псевдоним Баль-
1. Названия произведений Бальзака будут передаваться с помощью следующих аббревиатур: ЧК—«Человеческая комедия» (Balzac H. La Comédie humaine. P.-G. Castex (dir.). P.: Gallimard, «Bibliothèque de la Pléiade», 1976-1981. 12 vol.); СС — Собрание сочинений (BalzacH. Œuvres diverses/P.-G. Castex (dir.). P.: Gallimard, «Bibliothèque de la Pléiade», 1990-1996. 2 vol.); Пер. — переписка (Balzac. Correspondance / R.Pierrot, H.Yon (ed., annot.). P.: Gallimard, «Bibliothèque de la Pléiade», 2006-2017. 3 vol.); ПГ—письма к Ганской (BalzacH. Lettres à Madame Hanska / R.Pierrot (dir.). P.: Laffont, , 1990. 2 vol. (Bouquins)); АБ—бальзаковский ежегодник (L'Année balzacienne. Revue annuelle du Groupe d'Études Balzaciennes. Garnier (1960-1982); PUF (1983-)).
2. О формировании поэтики Бальзака см.: Diaz J.-L. Devenir Balzac. L'invention de l'écrivain par lui-même. Saint-Cyr-sur-Loire: Christian Pirot, 2007; Bertini M. Incroci obbligati. Romanzo, ritratto, «mélodrame». Milano: Edizioni Unico-pli, 2010; Idem. Honoré de Balzac: gli scritti teorici// G.Bosco, R.Sapino (dir.). I ca-davérai nell'armadio. Sette lezioni di teoria del romanzo. Torino: Rosenberg & Sellier, 2015. Р. 53-73.
3. CC. Vol. 1. Р. 654.
зака и анаграмма имени Оноре — приходит к оригинальной концепции истории в результате умозаключений о своей жизни: историк, читаем мы в первой главе, это не исследователь дат и династий, он не только воспевает национальные героические деяния, он открывает иной способ осмысления и воссоздания событий истории человечества:
Существует род истории, который позволяет раскрыть intus человека и побуждения, которые толкают его на такие действия <...>. Эта тайная история Человеческого рода, эта сокровищница всех чувствований мне всегда казалась сложнее, чем все остальные литературные жанры4.
В предисловии к «Человеческой комедии» 1842 года, написанном ровно двадцать лет спустя, Бальзак точными примерами продемонстрирует эту новую точку зрения на историю, приверженцем которой он стал5. Но уже здесь можно заметить, что эта концепция «тайной истории рода человеческого» допускает два дополнительных подхода: вертикальное исследование глубинных слоев бытия, то есть попытка изучения тайны человека, и «опись», то есть описание поступков и страстей, обширный и детальный мимесис вселенной социальных отношений. Нам могут возразить, что «Агатиза» и «Час из моей жизни» не очень показательны в этом отношении. И все же эти два фрагмента, известные только специалистам, содержат семена будущей бальзаковской поэтики.
Период 1824-1825 годов — первый этап движения к реализму. Это — годы «Истории живописной Франции»6, систематического чтения Вальтера Скотта и сотрудничества с «Литературным фельетоном», решающего для формирования литературного мировоззрения Бальзака. Например, читая рецензию на «Сент-Ронанские воды» (1823)7 Валь-
4. CC. Vol. 1. Р. 870.
5. Ср. борьбу госпожи Морсоф со страстью («Лилия долины»); несчастья обоих Бирото, — Франсуа («Турский священник»)» и Цезаря («История величия и падения Цезаря Бирото»); страдания «Могильщицы» («Сельский врач») и госпожи Граслен («Сельский священник») (см.: ЧК. Vol. 1. Р. 17).
6. Во второй части «Утраченных иллюзий» Даниэль д'Артез советует Люсь-ену де Рюбампре написать «историю живописной Франции», то есть описать «костюмы, мебель, дома, внутреннее убранство, личную жизнь, передавая дух времени, вместо того чтобы мучительно излагать известные факты» (ЧК. Vol. 5. Р. 313).
7. Анонимная рецензия, опубликованная в январе 1824 года, атрибуция кото-
тера Скотта, можно заметить, что автор очевидным образом фокусирует определенные моменты романа, признавая за Скоттом наблюдательность, то есть способность сконцентрировать на одной странице множество деталей («эти мелкие детали о нравах, привычках, обычаях»8), интересующие читателя.
Аналитический характер повествования характеризует основу бальзаковского творчества в зрелом периоде, что особенно проявляется в периферийных областях его творчества: вступлениях, предисловиях, заключениях. Так автор снова помещает разговор о деталях в центр своей рефлексии в «Предуведомлениях» к «Парню» (1828), написанных почти в то же самое время, что и первая редакция «Шуанов». Это — ключевой текст, в котором Бальзак доверяет собственный голос новой фигуре авторского альтер эго: писать, провозглашает Виктор Морильон, значит описывать «бесчисленные детали жизни веков»', то есть улавливать в мелком, микроскопическом, остаточном, бесконечно малом принципиальные и характерные черты человеческих деяний. И не случайно в предисловии к первому изданию к «Сценам частной жизни» (1830) снова появляется писатель, верный деталям и чуждый игре воображения10.
Очевиден смысл высказываний, в которых преломляется авторская речь. Бальзаковская поэтика развивается в двух направлениях: необходимость изображения, опирающегося на исследование загадочного внутреннего мира человека, и необходимость восприятия любого опыта, независимо от его социального или культурного статуса. К этому второму направлению, которое представляет интерес с точки зрения размышлений о реализме в его специфических формах, относится, например, введение к «Евгении Гранде» (1833). Здесь автор предстает как красноречивый описатель деталей, который счастлив возможностью придать вселенной своего творческого воображения микроскопический масштаб провинциальной повседневности.
Следовательно, если каждый романист пишет под воздействием реальности, несущей печать бесконечного раз-
рой Бальзаку, согласно редакторам Собрания сочинений, не может быть поставлена под сомнение, см.: CC. Vol. 2. Р. 1312.
8. CC. Vol. 2. Р 107.
9. ЧК. Vol. 8. Р. 1680.
10. «Автор твердо верит, что только детали определяют теперь ценность произведений, ошибочно называемых Романами» (ЧК. Vol. 1. Р. 1175).
нообразия и множественности11, не приходится удивляться тому, что Бальзак все более осознает возможность рационального программирования собственных замыслов. Когда в предисловии к «Двум поэтам» (1837) мы читаем, что в задуманном произведении будет тысяча персонажей и что оно 12
составит 25 томов, очевидно, что речь идет именно о замысле". В самом деле, ничто не может остановить развитие количественного фактора в повествовании. Эта способность к расширению символически показана в «Утраченных иллюзиях», где от темы взаимоотношений между Парижем и провинцией автор переходит к вопросам, касающимся журналистики, и к проблеме жизни, разрушаемой иллюзиями14. Кроме того, интересно отметить, что результатом этой неудержимой динамики становится способность к саморефлексии внутри текста: в отрывке, где Даниэль Д'Ар-тез излагает свою критику исторического романа «Лучник Карла IX», написанного Люсьеном де Рюбампре, совет, обращенный к молодому автору и предписывающий преодолеть вальтер-скоттовскую модель, сводится к призыву описывать то, что очевидно множественно, многогранно и многообразно, — то есть страсти. Действительно, страсть включает в себя «бесчисленные оттенки» и ее описание подразумевает обладание «огромными возможностями»^.
Но задающий концептуальную рамку паратекст предлагает иные возможности и мотивы, в которых замысел обрисовывается рельефнее, в результате чего роман, — отображение сути жизни во всей ее полноте, — не может не подчиниться логике чисел. Бальзак говорит об «огромном количестве сю-жетов»!6, пронизывающих его произведение, о невозможности для автора следовать предусмотренным масштабам!7; говорит в этой связи о единообразии, которое, нивелируя
11. В предисловии Феликса Давина к «Обзору нравов в XIX веке» (1835) это произведение названо «огромным», «безмерным» (ЧК. Vol. 1. Р. 1149, 1150).
12. См.: ЧК. Vol. 5. Р. 110.
13. В предисловии 1842 года речь идет о «двух или трех тысячах выдающихся фигур определенной эпохи» (ЧК. Vol. 1. Р. 18). В предисловии к первому изданию «Пьеретты» (1840) указывается объем произведения: «тысяча страниц этого пространного произведения», «смысл тысячи историй, которые сформируют эту историю нравов» (ЧК. Vol. 4. Р. 22, 26).
14. Бальзак признает, что охват описания расширился сам собой: «Поле расширилось вопреки автору», «Таким образом картина расширилась» (ЧК. Vol. 5. Р. 111).
15. «Провинциальная знаменитость в Париже» (1839): ЧК. Vol. 5. Р. 313.
16. См. предисловие к первому изданию «Музея древностей» (1839): ЧК. Vol. 4. Р. 963.
17. См.: Ibid. Р. 961.
разницу обычаев, становится источником «бесчисленных нюансов»18 и новых неисчерпаемых выразительных возможностей; определяет процесс повествования — согласно знаменитой метафоре мозаики — как процесс, состоящий в смещениях во времени, соединении частей, добавлении вставок. В предисловии 1842 года, представляющем собой
и U /»< и /»< U
концентрированный синтез этой своеобразной и богатейшей теории, мы вновь находим замысел создания «истории
19 о и
человеческого сердца», состоящей из тысяч персонажей,—
о 20
подтверждение непреложной ценности деталей и признание важнейшего процесса накопления, спровоцированного фактором тотального мимесиса^.
С другой стороны, все вышеизложенное не может не удивлять, если принять во внимание, что «Человеческая комедия» — это замысел, основанный на стремлении к созданию чего-то грандиозного, что романтическая мечта написания книги-синтеза познания преследовала многих современных Бальзаку писателей22.
Числа
У Бальзака закон множественности играет важнейшую роль в создании романа: последний, следуя принципу множественности, преобразуется в повествование, всецело использующее возможности числового измерения. Числа наводняют его произведения: обозначенные словесно, они органично входят в поток повествования, делая его лишь еще более выразительным; изображенные в виде цифр, они стремятся акцентировать собственное существование буквально на каждой странице23. Но, прежде всего, их повсеместное присутствие может быть интерпретировано как признак эпохи: «Наш век — это век цифр» («Notre siècle est
18. См. предисловие к первому изданию «Дочери Евы» (1839): ЧК. Vol. 2. Р. 263.
19. ЧК. Vol. 1. Р. 10. Идея событийной истории отвергается Бальзаком неоднократно: «Провинциальная знаменитость в Париже»: ЧК. Vol. 5. Р. 313, предисловие к первому изданию «Беатрисы» (1839): ЧК. Vol. 2. Р. 636; предисловие к первому изданию «Дочери Евы»: ЧК. Vol. 2. Р. 262.
20. «Августейший обман», то есть роман, должен быть «правдив в деталях» (ЧК. Vol. 1. Р. 15).
21. «Увидев, как я собираю столько фактов и описываю их как есть <...»> (ЧК. Vol. 1. Р. 16).
22. См.: GusdorfG. Le Romantisme, I. P.: Éditions Payot & Rivages, 1993. Р. 404406. Ср. также: CurtiusE.R. Balzac. P.: Éd. des Syrtes, 1999. P. 195.
23. Butor M. 6/7 ou les dés de Rabelais// Littérature. 1971. № 2. Р. 4-6.
celui des chiffres»), заявляет Оноре в одном из своих писем24. Ему вторят друг за другом Люпо в «Чиновниках» (i837)2s, Клузье в «Сельском священнике» (1839)2® и рассказчик в «Последнем воплощении Вотрена» (i847)27.
Сам статистический метод — согласно известной теории, человек «становится цифрой»^8 — превращается в важнейшую тему искусства, что не ускользает от Бальзака. Писатель неоднократно цитирует работу по статистической географии «Производительные и торговые силы» Франции (1827), прославившую Шарля Дюпена2®. Ссылки на барона Дюпена должны читаться как культурологический симптом: они говорят о заре новой моды30. Анализируя связь формирования во Франции современного государства и политической демократии с эволюцией науки о числах, Пьер Розан-валлонЗ1 обозначает десятилетие 1830-1840 годов как начало «эры статистического бума»з2. Бальзак участвует в этом движении: в «Физиологии брака» (1829) статистическая наука становится ядром его анализазз, «Трактат о современных возбуждающих средствах» (1839) прямо определяет статистику как знания, необходимые для управления34.
В ткани повествования числа играют поливалентную роль. В «Письме о Киеве», к примеру, они используются как своего рода опора, на которой держится изложение. Путе-
24. Пер. Vol. 1. Р. 784 (26 апреля 1833).
25. «Цифра—убедительное основание обществ, опирающихся на личный интерес и на деньги, и такое общество дано нам Хартией!» (ЧК. Vol. 7. Р 1112).
26. «Все сегодня сводится к деньгам» (ЧК. Vol. 9. Р. 818).
27. «...поскольку злосчастная тенденция нашего времени в том, чтобы все переводить в цифры, убийство человека кажется тем более поразительным событием, чем больше похищенная сумма» (ЧК. Vol. 6. Р. 827).
28. «Полковник Шабер» (ЧК. Vol. 3. P. 369).
29. См.: «Мелкие невзгоды супружеской жизни» (ЧК. Vol. 12. Р. 106), «Трактат об элегантной жизни» (ЧК. Vol. 12. Р. 211), «Прегрешения королевского прокурора» (ЧК. Vol. 12. Р. 424). О Шарле Дюпене см.: BarbérisP. Balzac, le baron Charles Dupin et les statistiques (AB. 1966. Р. 67-84).
30. «.тот, кто ничего не знает или не умеет писать, подсчитывает фонтаны Парижа, изучает цвета номеров домов, введенные префектом, и утверждает, что интересуется статистикой; благо статистика теперь в моде и заниматься статистикой значит сделать себе положение» — Бальзак «О моде в литературе. Первое письмо. Госпоже графине д'О...т» — La Mode. 29 mai 1830 (CC. Vol. 2. P. 760).
31. Rosanvallon P. L'État en France de 1789 à nos jours. P.: Seuil, 1990. Р. 37.
32. Ibid. Р. 41.
33. «Супружеская статистика» (ЧК. Vol. 11. Р. 921).
34. «Статистика должна быть бюджетом вещей, она может выявить серьезные вопросы, которые поднимаются современными эксцессами по отношению к будущему наций» (ЧК. Vol. 12. Р. 326).
шествие на Украину, предпринятое в 1847 году, чтобы увидеть госпожу Ганскую, действительно задает начало тексту, усеянному временными (расписания) и пространственными (расстояния) уточнениями, выражающими упорство путешественника, которому не терпится достичь цели. Однако в письмах к «иностранке» речь идет не столько о миметической точности, сколько о своего рода текстуальном иллюзионизме35: эти страницы, наполненные богатым эмоциональным содержанием, можно сравнить с полотном различной плотности, где небольшие части повествования чередуются с большими величинами. И это обоснованно. В этих письмах Бальзак представляет своей далекой корреспондентке схему собственной долговой ситуации, деньги становятся у него
«-» <->36 "
главной направляюще^0: проводимыи им анализ денежных обстоятельств соединяет жизненный опыт с процессом сочинительства. Один пример поможет пояснить эту модель. В письме от 17 августа 1847 года Бальзак перечисляет свои долги, которые необходимо погасить прежде, чем он сможет уехать в замок Верховня, куда он прибудет 13 сентября. Депрессия заставляет его определить этот нескончаемый, неутешительный перечень долгов как «сводку бессилия»з7: вполне понятное определение.
Не приходится сомневаться, что внутреннему бессилию того, кто делает сводную таблицу итоговых сумм и их получателей, соответствует объективная власть чисел, создающая иллюзию рождения денег на чистом листе бумаги. Не так уж абсурдно предположить, что читатель, обманутый этим миражом даже на секунду, может принять цифровые обозначения за реальное состояние. Цифры — вот единственная реальность. Как пишет сам Бальзак в письме от 29 марта 1848 года, обеспокоенный тем, какой оборот принимает февральская революция, а также падением акций железных дорог «Норд»:
Я великий игрок, не имеющий колоды карт, Наполеон без армии. Я замышляю дела, не имея средств
к существованию^.
35. О письмах к госпоже Ганской см.: SzypulaE. Balzac's Love Letters: Correspondence and the Literary Imagination. Research Monographs in French Studies 52. Cambridge: Routledge, 2016.
36. См. особенно письма от 3 июня 1834, 22 декабря 1842, 24 июня 1846, 13 января 1847, 24 июля 1847, 27 марта 1848, 7 апреля 1848, 24 июля 1848.
37. ПГ. Vol. 2. Р. 672.
38. Ibid. Р. 777.
Деньги
Хотя функция чисел не сводится, на первый взгляд, к формальному обогащению текста, лишенному смысловой нагрузки, они, тем не менее, выражают имманентно присущие им характер и особенности. Числа делают как бы моментальный слепок с персонажа, «обрисовывают» его имущество в тот или иной период жизни:
перед вступлением в брак (Роза Кармон):
Наследство аббата [дяди мадемуазель Кормон] насчитывает больше ста тысяч экю, сбережения дочери должны составлять больше двухсот тысяч ливр, она владеет отелем и Пребоде и получает пятнадцать тысяч ливр ренты («Старая дева»)39;
при достижении совершеннолетия (Фелиситэ де Туш):
В 1812 году ее состояние составляет пятнадцать тысяч ливров ренты от Туш, владения ее отца; двенадцать тысяч франков, что приносили тогда земли Фокомба, преумноженные на треть после продления аренды; и капитал в триста тысяч франков сэкономленных ее опекуном («Беатриса»)40;
в момент прекращения профессиональной деятельности (Клод-Жозеф Пийро):
В 1812 году состояние этого торговца скобяными товарами, ушедшего на покой, составляло сначала семьдесят тысяч франков, вложенных в гроссбух, с которых он получал пять тысяч и несколько сотен франков ренты; потом сорок тысяч франков, подлежащих выплате в течение пяти лет без процентов,— стоимость заведения, проданного одному из служащих. За тридцать лет, с ежегодным оборотом в сто тысяч франков, он заработал семь процентов от этой суммы и жизнь поглощала примерно половину этого дохода («Цезарь Бирото»)4\
Числа отмечают различные этапы жизненного пути персонажа: история куртизанки (Аврелия Шонц), ставшей пред-
39. ЧК. Vol. 4. Р 888.
40. ЧК. Vol. 2. Р. 691.
41. ЧК. Vol. 6. Р. 118.
метом любви маркиза (Артюр де Рошфид)42; описывают специфические социальные типы, например провинциального бездельника (Амедей де Сулас)43; определяют количество того, что теоретически невозможно подсчитать: счастье (Бирото)44, супружеская честь (Адольф де Шодорей)45, ум (Люсьен де Рюбампре)46.
Круговорот чисел теснейшим образом связан с описанием парижской жизни во всех ее материальных аспектах:
Несмотря на все эти глупые заявления о деньгах, живя в Париже, мы все равно должны жить под бременем счетов, почитать цифры и лобызать раздвоенное копыто Золотого тельца («Чиновники»^.
Вотрен объясняет опьяненному первыми успехами в высшем свете Растиньяку, что модный молодой человек не может оставаться в пансионе мадам Воке и что жизнь в Париже дорога:
Мой юный друг,—продолжал Вотрен шутливо-отеческим тоном,—если вы собираетесь играть в Париже роль, вам нужно иметь трех лошадей, днем тильбюри, а вечером двухместную карету,—итого девять тысяч франков только на выезд. Вы не достойны вашего предназначения, если не истратите хотя бы трех тысяч франков у портного, шестисот у парфюмера, по триста у шляпника и у сапожника. А прачка будет стоить и всю тысячу. Если молодой человек на виду, он обязан быть особо безупречным в отношении белья: не правда ли, ведь это всего чаще подвергается внимательному рассмотрению? Любовь и церковь требуют красивых покровов для своих алтарей. Итак, мы насчитали четырнадцать тысяч. Я уж не говорю о тратах на игру, подарки и пари. Не посчитать двух тысяч на карманные расходы просто невозможно. Я вел такую жизнь и знаю, во что она обходится. К расходам на все эти предметы первой необходимости добавить еще шесть ты-
42. «Беатриса» (ЧК. Vol. 2. Р. 898-904).
43. См.: Безансон — это город, где все продается «классифицируется, определяется, познается, распределяется по полочкам, переводится в цифры, перечисляется» (ЧК. Vol. 1. Р. 926).
44. «Цезарь Бирото» (ЧК. Vol. 6. Р. 63).
45. «Мелкие невзгоды супружеской жизни» (ЧК. Vol. 12. Р. 67).
46. «Провинциальная знаменитость в Париже» (ЧК. Vol. 5. Р. 382-383).
47. ЧК. Vol. 7. Р. 902.
сяч на хлебово и тысячу на конуру. Вот видите, мой мальчик, так и наберется в год тысяч двадцать пять, а иначе мы попадем в грязь, станем посмешищем, и не видать нам ни будущего, ни успехов, ни любовниц! Я еще забыл грума и лакея! Не Кристофу же носить ваши любовные записки! И неужели вы будете писать на такой бумаге, на какой пишете теперь? Это равносильно самоубийству. Поверьте старику, умудренному опытом!—произнес он густым басом («Отец Горио»)48.
Люсьен Шардон де Рюбампре, недавно переехавший в столицу вслед за мадам де Баржетон, изумляется тому, что от двух тысяч франков, привезенных из Ангулема, семьсот шестьдесят уже потрачены: сам Париж, «странная пропасть»^, является причиной этого «денежного кровотечения». Жизнь в столице требует владения, так сказать, «доктриной высшего порядка», то есть доктриной «статистическо-финансо-вой». В письме к госпоже Ганской от 12 июля 1842 года Бальзак подробно касается этой темы:
Представьте, что у вас 800000 франков серебром (70000 дукатов) и вы хотите приехать жить во Францию,— это то, что вам будет нужно, чтобы жить здесь счастливо и без забот. Вам нужно будет 300000 франков на то, чтобы купить поместье и жить там 7 месяцев в году, оно будет приносить вам не более 10000 франков год, но вы будете тратить на жизнь там со всей семьей в течение 7 месяцев около 7000 франков. 100000 франков вам придется потратить на дом в Париже, чтобы жить в нем 5 месяцев в холода. Затем вы потратите 400000 франков ренты, чтобы вложить их во французские фонды, чтобы вам хватало на эти 5 зимних месяцев в Париже, которые обойдутся вам в 15000 франков. Вот благоразумие и счастье в 800000 франков... Вам угодны подробности. Семейство за 5 зимних месяцев в Париже (ноябрь, декабрь, январь, февраль, март) потратит на выезд 3000 франков, на кухню — 5000 франков, туалеты и развлечения—2500 франков, общие расходы—прислуга, отопление, свет—2500 франков. Ну положите еще 2000 франков на то, что забылось, и непредвиденные расходы. Остальное время в поместье вы живете, как вам будет угодно.
48. Перевод Е. Корша. ЧК. Vol. 3. Р. 178.
49. «Провинциальная знаменитость в Париже» (ЧК. Vol. 5. Р. 292).
Другая формула: вы живете весь год в Париже (если у вас свой дом), имея 30000 франков ренты. Но чтобы иметь 30000 франков ренты, нужны 800000 франков во французских фондах5о.
В общем 100000 франков на дом и 300000 франков вложений в гроссбух обеспечат вам прехорошенькую жизнь и будут стоить 80000 дукатов. Если у вас только 40000 дукатов, вас ожидает жизнь обыкновенная, в уединении, спокойствии, безмятежности где-то в глухой провинции или в пригороде Парижа5\
Он стремится предстать в глазах своего недоверчивого ангела как враг роскоши и в особенности как человек, владеющий «наукой бытия»52, необходимой для жизни в Париже так, чтобы не быть обреченным на нищету и не оказаться в долговой яме.
Однако в еще большей степени числа нужны для отображения движения денег, определяющих судьбу героя. Кредиторы или должники, бедняки или богачи, врачи, зем-левлад ельцы или подающие надежду писатели — все бальзаковские персонажи оказываются вовлеченными в этот круговорот, масштабы которого невозможно было бы определить, если бы не было чисел. В качестве наглядного примера можно привести следующий. Цифры, в которых исчисляется достояние Миноре, составляющее по подсчетам его наследников 700-800 тысяч франков, как в зеркале отражают весь процесс накопления: экономия, проценты с разных сделок, капиталовложения, ценные бумаги:
Во сколько вы оцениваете состояние доктора? — спрашивал секретарь у финансиста.
— Если каждый год откладывать по двенадцать тысяч франков, то за двенадцать лет наберется сто сорок четыре тысячи франков, а сложные проценты от этой суммы составляют по меньшей мере сто тысяч франков; но поскольку парижский нотариус наверняка присоветовал старику, как выгоднее поместить деньги, а до 1822 года он, вероятно, вкладывал их в государственную ренту из восьми или семи с половиной процентов, то теперь у него должно быть около четырехсот тысяч франков, да еще
50. ПГ: Vol. 1. Р. 590.
51. Ibid. Р. 592.
52. Ibid. Р. 591 (то же письмо).
четырнадцать тысяч годового дохода от пятипроцентной ренты, которая нынче идет по сто шестнадцать франков. Умри он нынче, мы получили бы семьсот-восемьсот тысяч франков, не считая дома и утвари,—если, конечно, он не отпишет большую часть Урсуле («Урсула Мируэ»)5з.
Даже после смерти доктора, когда официально объявляется правопреемство Миноре, разделение на отдельные части 600000 франков, которые покойный оставил наследникам, как будто измеряет его прошедшую жизнь в непосредственных количественных эквивалентах.
Сто двадцать девять тысяч франков, которые предстояло взыскать с Портандюэров, пятнадцать тысяч франков трехпроцентной ренты, которая в ту пору шла по семьдесят шесть франков и давала капитал в триста восемьдесят тысяч франков, дом, оцененный в сорок тысяч франков, и его богатая обстановка составляли вместе около шестисот тысяч франков, что, по всеобщему мнению, было не так уж мало («Урсула Мируэ»)54.
В той сцене, где радость Феликса Гранде по поводу удачной продажи вина голландцам и бельгийцам по высокой цене смешивается с отчаянием племянника, оплакивающего смерть своего отца, цифры, поставленные в ряд одни за другими,— «шестьсот тысяч франков», «двести тысяч франков», «девятьсот тысяч франков», «полтора милиона франков»55 — являются своеобразным пролепсисом необходимых операций по вложению капитала в государственные облигации, что составляет предмет размышлений безжалостного бондаря. Вся биография Моро описывается в немногих, но красноречивых цифрах, с помощью которых рассказчик представляет финансовую ситуацию управляющего округом Прель в 1822 году («Евгения Гранде»)5б. В эпизоде, в котором рассказывается об увеличении судебных издержек, тяжесть которых ложится на плечи несостоятельного в финансовом отношении Люсьена де Рюбампре («Страдания изобретате-ля»)57, автор показывает, как обескураживающий протаго-
53. Перевод В. Мильчиной; ЧК. Vol. 3. Р 801.
54. Перевод В. Мильчиной; ЧК. Vol. 3. Р. 925.
55. ЧК. Vol. 3. Р. 1099.
56. ЧК. Vol. 1. Р. 753.
57. ЧК. Vol. 5. Р. 591.
низм чисел оставляет на лице персонажа отпечаток анонимных денежных знаков5®.
Порой повествование как будто запутывается, и числа, как у Рабле, словно смеются над читателем^. Дело в том, что Бальзак редко заботится о достоверности приводимых цифр6о и ему не вполне удается контролировать их нарастающий поток. Другими словами, с помощью миметического уточнения, с помощью сущностного и детального описания, реализм освобождается от критерия правдоподобия и оказывается в зоне «слепого пятна». Можно привести многочисленные примеры. Пять или шесть миллионовб1, приписываемые алчному Гранде («Евгения Гранде»), дают повод для критики, связанной с тем, что сумма чрезмерно велика; сорок восемь тысяч франков годового дохода Бролара, главного клакера парижских театров, появляются на странице романа как сумма, взятая неизвестно откуда; сомнительными для наполеоновского барона представляются «двенадцать тысяч ливров ренты» («Дом кошки, играющей в мяч»)б2, приписываемые Сомервье; сумма, которую Горио дает каждой из своих дочерей, «чтобы сделать их счастливыми, удачно выдав замуж» («Отец Горио»)бз меняется в ходе повествования, как и сумма сбережений Элизабет Фишер («Кузина Бетта»)б4. Бальзак теряется в расчетах, и максима, которую вспоминает Биксье, «Опасность запутаться подстерегает того, кто жаждет определенности» («Чиновники»^, вполне применима к прихотливой арифметике автора.
Эта изощренная арифметика обнаруживает себя еще более явственно в динамике последующего повествования. В процессе движения книги от рукописи до гранок числа, что называется, принимаются «танцевать», и этот «танец» изменяет все величины: стоимость государственных обли-
58. См.: Péraud A. «À quoi ça rime?... ou les ambivalences sémiotiques du compte de retour», dans Illusions perdues // Actes du colloque des 1er et 2 décembre 2003 organisé par l'Université Paris-Sorbonne et la Société des études romantiques édités par José-Luis Diaz et André Guyaux. P.: Presses de l'Université de Paris-Sorbonne, 2004. P. 215-231. Ср. также: MénardM. Balzac et le comique dans «La Comédie humaine». P.: PUF, 1983. Р. 413; Moscovici S. La machine à faire des dieux. Sociologie et psychologie. P.: Fayard, 1988. Р. 350.
59. См.: Butor M. 6/7 ou les dés de Rabelais. Р. 4-6.
60. В «Мелких буржуа», однако, Бальзак поясняет читателю доходы семьи Тюлье, см.: ЧК. Vol. 8. Р. 36.
61. ЧК. Vol. 3. Р. 1033-1034.
62. ЧК. Vol. 1. Р. 68.
63. ЧК. Vol. 3. Р. 113.
64. ЧК. Vol. 7. Р. 271.
65. Ibid. Р. 1109.
гаций, которыми страстно желает обладать Феликс Гранде («Евгения Гранде») 66, цену бумаг, приобретенных Цезарем Бирото («Цезарь Бирото»)б7, величину денежного обязательства Поля де Манервиля («Брачный договор»)0®.
Похоже, скрупулезность экономиста-историка заставляет автора в конечном итоге представить цифры в соответствии с реальной покупательской способностью денег: так происходит с сотней тысяч дукатов, составляющих капитал, наследуемый Екатериной Медичи («Итак, сто тысяч дукатов того времени составляют, учитывая высокую ценность золота, примерно шесть миллионов сегодня, когда дукат стоит почти двенадцать франков», «О Екатерине Медичи»)0®, или с суммой, потраченной Танги дю Шателем на похороны Карла VII («Какой француз не знает, что Танги дю Шатель потратил тридцать тысяч экю того времени (миллион сегодня) на похороны Карла VII, благодетеля его дома?», там же) 7°. Но к чему эта скрупулезность? Ни один экономист никогда не сможет составить «таблицу конвертации»^1 в отношении сумм, указанных автором. Подобные конвертации — к которым снисходительны, в том числе сами издатели — обречены остаться нерасшифрованными. Когда Жан Сгард, изучая проблему соотносимости чисел с социально-экономической точки зрения в таком тексте, как «Манон Леско» (1731), демонстрирует методы, позволяющие с большей эффективностью понять исторический контекст, в рамках которого разворачивается действие романа Прево, становится очевидной невозможность выйти за пределы этого знания 2.
Выводы
Если рассматривать основную ткань повествования во взаимосвязи с многослойными теоретическими размышлениями, творчество Бальзака предстает насыщенным и раз-
66. ЧК. Vol. 3. Р. 1099. прим. 2.
67. ЧК. Vol. 6. Р. 57.
68. ЧК. Vol. 3. Р. 622.
69. ЧК. Vol. 11. Р. 185.
70. Ibid. Р. 335.
71. Seylaz J.-L. Une scène de Balzac: le transport de l'or dans Eugénie Grandet (AB. 1980. Р. 61).
72. Sgard J. L'échelle des revenus// Dix-Huitième Siècle. 14. P.: Garnier, 1982. Р. 425433. Ср. также: PéraudA. Le Crédit dans la poétique balzacienne. P.: Classiques Garnier, 2012. Р. 375.
носторонним. Мы увидели, в какой мере в рамках одной умозрительной парадигмы возможно стремление проникнуть в тайну хитросплетений человеческой истории и выразить многообразие мира во всей его полноте.
Позднее, когда «Человеческая комедия» становится выдающимся произведением, критика также признает роль
и о о 73 -I—г
этой постоянно присутствующей двойственности'0. При этом неоспоримо, что бальзаковский реализм развивается в сторону интереса к частностям и имманентности: столь кардинальный сдвиг парадигмы повествования приводит к созданию текстов, в которых числа становятся самостоятельным действующим лицом.
Но числа не обладают магической ценностью, не являются фигурой божественного, не раскрывают — как у пифагорейцев — основы бытия74, они лишь регулируют миметическую точность рассказа, располагаются в чисто математических пределах, которые занимают основное пространство прозы, количественно измеряя диапазон человеческой жизни, рассказывая о движении денег и жизненных перипетиях.
Библиография
Balzac H. Correspondance / R.Pierrot, H.Yon (ed., annot.). P.: Gallimard (Bibliothèque de la Pléiade). 2006-2017. 3 vol. Balzac H. La Comédie humaine, édition publiée sous la direction de PierreGeorges Castex. P.: Gallimard (Bibliothèque de la Pléiade). 1976-1981. 12 vol. Balzac H. Lettres à Madame Hanska / R.Pierrot (ed.). P.: Laffont (Bouquins). 1990. 2 vol.
Balzac H. Œuvres diverses, édition publiée sous la direction de Pierre-Georges
Castex. Paris: Gallimard (Bibliothèque de la Pléiade). 1990-1996. 2 vol. Barbéris P. Balzac, le baron Charles Dupin et les statistiques// L'Année balzacienne. 1966. Р. 67-84.
BertiniM. Honoré de Balzac: gli scritti teorici // I cadavérai nell'armadio. Sette le-zioni di teoria del romanzo / Gabriella Bosco e Roberta Sapino (dir.). Torino: Rosenberg & Sellier, 2015. Р. 53-73. Bertini M. Incroci obbligati. Romanzo, ritratto, "mélodrame". Milano: Edizioni Unicopli, 2010.
Butor M. 6/7 ou les dés de Rabelais// Littérature. 1971. № 2.
Camus А. Le Mythe de Sisyphe // Essais / R.Quillot et L.Faucon (ed.). P.: Gallimard, 1965.
CurtiusE.R. Balzac. P.: Éd. des Syrtes, 1999.
73. «Бальзак, реалист-визионер, остро осознает онтологическую неполноту феноменального мира» (GusdorfG. Le Romantisme, I. P.: Éditions Payot & Rivages, 1993. Р. 818).
74. О математике и отношению к числу на рубеже XVIII-XIX веков, см.: Gusdorf G. Le Romantisme, I. Р. 457-463.
Diaz J.-L. Devenir Balzac. L'invention de l'écrivain par lui-même. Saint-Cyr-sur-Loire: Christian Pirot, 2007.
GusdorfG. Le Romantisme, I. P.: Éditions Payot & Rivages, 1993.
L'Année balzacienne. Revue annuelle du Groupe d'Études Balzaciennes. Garnier (1960-1982); PUF (1983-).
Ménard M. Balzac et le comique dans «La Comédie humaine». P.: PUF, 1983.
Moscovici S. La machine à faire des dieux. Sociologie et psychologie. P.: Fayard, 1988.
Péraud A. «À quoi ça rime?... ou les ambivalences sémiotiques du compte de retour», dans Illusions perdues //Actes du colloque des 1er et 2 décembre 2003 organisé par l'Université Paris-Sorbonne et la Société des études romantiques édités par José-Luis Diaz et André Guyaux. P.: Presses de l'Université de Paris-Sorbonne, 2004.
Péraud A. Le Crédit dans la poétique balzacienne. P: Classiques Garnier, 2012.
Rosanvallon P. L'État en France de 1789 à nos jours. P.: Seuil, 1990.
Seylaz J.-L. Une scène de Balzac: le transport de l'or dans Eugénie Grandet// L'Année balzacienne. 1980.
Sgard J. L'échelle des revenus // Dix-Huitième Siècle. 14. P.: Garnier, 1982.
Szypula E. Balzac's Love Letters: Correspondence and the Literary Imagination. Research Monographs in French Studies 52. Cambridge: Routledge, 2016
Balzac: Poetics, Numbers, Money
Francesco Spandri. University of Roma Tre (Uniroma 3), Rome, Italy, [email protected]
At the center of the article is the hypothesis, which boils down to the fact that Balzac develops the concept of the novel as a genre that is capable of representing the diversity of the world in all its entirety. The article also examines Balzac's works of art and his correspondence as well as journalistic texts and metatexts (prefaces and conclusions), in which it is possible to find his own reflection on the developed method of working with material (primarily quantitative and static indicators that claim to express the rational truth about life). Balzac's chosen strategy involves the creation of text that emphasizes the expressive potential of numbers. This hypothesis is clarified in the course of analyzing a number of the writer's different texts taking the form of a conclusion according to which Balzac's realism develops in the direction of interest in details and immanence. In this regard, Balzac's poetics can be described in its development in two directions. The first is associated with the need for an image, based on the study of man's mysterious inner world. The second is connected with the need to perceive and convey in writing any experience, regardless of its social or cultural status. Such a significant shift in the paradigm of storytelling leads to the creation of texts in which numbers become an independent actor. At the same time, numbers regulate the mimetic accuracy of the story and are arranged in mathematical forms, which ultimately occupy the main space of prose, quantitatively measuring the breadth of the range of human life and talking about the movement of money and life's vicissitudes.
Keywords: Honoré de Balzac; literature; novel; organization of storytelling; poetics; expressive forms; numbers; economics.
References
Balzac H. Correspondance (ed., annot. R.Pierrot, H. Yon), Paris, Gallimard (Bibliothèque de la Pléiade), 2006-2017, 3 vol.
Balzac H. La Comédie humaine, édition publiée sous la direction de Pierre-Georges Cas-tex, Paris, Gallimard (Bibliothèque de la Pléiade), 1976-1981, 12 vol.
Balzac H. Lettres à Madame Hanska (ed. R. Pierrot), Paris, Laffont (Bouquins), 1990, 2 vol.
Balzac H. Œuvres diverses, édition publiée sous la direction de Pierre-Georges Castex, Paris, Gallimard (Bibliothèque de la Pléiade), 1990-1996, 2 vol.
Barbéris P. Balzac, le baron Charles Dupin et les statistiques. L'Année balzacienne, 1966, pp. 67-83.
Bertini M. Honoré de Balzac: gli scritti teorici. I cadavérai nell'armadio. Sette lezioni di teoria del romanzo (dir. Gabriella Bosco e Roberta Sapino), Torino, Rosenberg & Sellier, 2015, pp. 53-73.
Bertini M. Incroci obbligati. Romanzo, ritratto, "mélodrame", Milano, Edizioni Unico-pli, 2010.
Butor M. 6/7 ou les dés de Rabelais. Littérature, 1971, no. 2, pp. 3-18.
Camus A. Le Mythe de Sisyphe. Essais (dir. R.Quillot, L.Faucon), Paris, Gallimard, 1965.
Curtius E. R. Balzac, Paris, Éd. des Syrtes, 1999.
Diaz J.-L. Devenir Balzac. L'invention de l'écrivain par lui-même, Saint-Cyr-sur-Loire, Christian Pirot, 2007.
Gusdorf G. Le Romantisme, I, Paris, Éditions Payot & Rivages, 1993.
L'Année balzacienne. Revue annuelle du Groupe d'Études Balzaciennes, Paris, Garnier, 1960-1982, PUF, 1983-.
Ménard M. Balzac et le comique dans «La Comédie humaine», Paris, PUF, 1983.
Moscovici S. La machine à faire des dieux. Sociologie et psychologie, Paris, Fayard, 1988.
Péraud A. "À quoi ça rime?... ou les ambivalences sémiotiques du compte de retour", dans Illusions perdues. Actes du colloque des 1er et 2 décembre 2003 organisé par l'Université Paris-Sorbonne et la Société des études romantiques édités par José-Luis Diaz et André Guyaux, Paris, Presses de l'Université de Paris-Sorbonne, 2004, pp. 215-231.
Péraud A. Le Crédit dans la poétique balzacienne, Paris, Classiques Garnier, 2012.
Rosanvallon P. L'État en France de 1789 à nos jours, Paris, Seuil, 1990.
Seylaz J.-L. Une scène de Balzac: le transport de l'or dans Eugénie Grandet. L'Année balzacienne, 1980, no. 1, pp. 61-67.
Sgard J. L'échelle des revenus. Dix-Huitième Siècle, 1982, no. 14, pp. 425-433.
Szypula E. Balzac's Love Letters: Correspondence and the Literary Imagination. Research Monographs in French Studies 52, Cambridge, Routledge, 2016.
