CC BY
14
Баранчикова Марина Вячеславовна Стешич Елена Сергеевна
Баланс общественной опасности и наказуемости в транспортных преступлениях, повлекших гибель людей
Проанализирована особенность понимания уголовно-правовой категории «общественная опасность» применительно к обстоятельствам совершенного дорожно-транспортного преступления и личности виновного. Обозначены виды обстоятельств, учитываемых при оценке опасности личности неосторожного преступника, оказывающих влияние на наказуемость неосторожных преступлений. Авторы приходят к выводу о не обоснованном криминологически усилении наказания по ст. 263, 264 УК РФ и необходимости правильной оценки субъективной стороны аварий с тяжкими последствиями, ряд из которых являются убийством.
Ключевые слова: дорожно-транспортное преступление, авария, неосторожность, справедливость, общественная опасность преступления, личность преступника.
The balance of social danger and the punishability of the transport crimes, caused the death of people
The article analyzes the specifics of assessing the criminal-legal category "public danger" in relation to the circumstances of the committed road traffic crime and the identity of the perpetrator. The types of circumstances taken into account for assessing the danger of the person of a careless criminal, which affect the punishability of careless crimes, are indicated. The authors come to the conclusion that criminological unjustified increase in punishment under articles 263, 264 of the Criminal Code of the Russian Federation and the need for a correct assessment of the subjective side of accidents with serious consequences, some of which are murder.
Keywords: road traffic crime, accident, carelessness, justice, public danger of the crime, the identity of the criminal.
Динамика уголовного наказания (теория и практика его применения), как известно, социально обусловлена. В основе изменения уголовно-правовой нормы, в том числе санкции конкретной статьи, по авторитетному мнению В.Д. Филимонова, должен находиться криминологический анализ структуры различных видов преступлений, их уровня и динамики, которые выражают «новую (большую или меньшую) степень общественной опасности, готовности нравственного и правового сознания граждан принять норму в новом, измененном виде [1, с. 79-80].
Статистические показатели свидетельствуют о том, что в 2019 г. в России отмечалось сокращение основных показателей аварийности. Количество дорожно-транспортных происшествий снизилось на 2,2%, число погибших - на 6,8%, раненых - на 1,9%. Вместе с тем уровень травматизма остается крайне высоким: каждое одиннадцатое происшествие сопровождается смертельным исходом (14458 - 6,3%), а по вине водителей транспортных средств погибло 14,4 тыс. человек [2].
В связи с изложенным мы задались вопросом о балансе общественной опасности и наказуемости в транспортных преступлениях, повлекших гибель людей.
Согласно ст. 6 УК РФ наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Данные факторы подлежат обязательному учету при назначении наказания (ст. 60 УК РФ). Как указано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» характер общественной опасности устанавливается по направленности деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненному им вреду. В свою очередь, например, степень общественной опасности неосторожных деяний зависит от конкретных обстоятельств содеянного: характера и размера наступивших последствий, способа совершения преступле-
27
ния, вида неосторожности (легкомыслие или небрежность), а также обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание и относящихся к совершенному преступлению [3].
Исследование обстоятельств, которые позволяют оценить личность виновного в неосторожном преступлении с позиций влияния ее особенностей на вид и размер наказания, предполагает оценку психобиологических, социальных особенностей до и после совершения преступления, отношения к работе и учебе, правопорядку, семье, окружающим и другим ценностям жизни. Все это позволяет суду сделать вывод об устойчивости антисоциальных ориентаций подсудимого, прогнозировать его дальнейшее поведение [4; 5, с. 94-103]. К числу данных о личности виновного, учитываемых судом, относятся наличие предыдущих фактов привлечения к административной и уголовной ответственности за транспортные преступления, его физиологическое состояние в момент управления транспортным средством, вид неосторожности и правонарушающего поведения, выявление причин и условий совершения преступления. Наличие ранее совершенных дисциплинарных проступков, административных правонарушений, однородных с совершенным преступлением, может свидетельствовать о нарастающей общественной опасности виновного.
В числе детерминант, повышающих тяжесть неосторожных преступлений, ведущая роль принадлежит признакам, связанным с субъектом преступления. Признание высокой опасности нахождения лиц, управляющих транспортом, в состоянии опьянения обусловило появление в 2019 г. категории тяжких неосторожных преступлений в российском уголовном законе [6]. На наказуемость преступлений, по мысли законодателя, помимо указанного обстоятельства, влияют тип правонарушающего поведения в сфере движения и эксплуатации транспорта, тяжесть наступивших последствий и вид неосторожности. Максимальное наказание за их совершение достигает 12 лет лишения свободы при наступлении смерти одного человека и 15 лет лишения свободы - за гибель двух и более лиц. Отсутствие альтернативных наказаний в ч. 2.1 и 4 ст. 263 УК РФ, ч. 4 и 6 ст. 264 УК РФ, видимо, следует объяснить целями борьбы с увеличивающимся числом случаев управления транспортными средствами в состоянии опьянения.
Сегодня практика назначения наказания основана на признании опьянения водителя обстоятельством даже более существенным, чем тяжесть наступивших последствий. Так, например, нарушения правил дорожного движения,
повлекшие смерть двух и более лиц, квалифицируемые по ч. 5 ст. 264 УК РФ, могут влечь наказание в виде лишения свободы на срок до 7 лет, в то время как причинение смерти одному лицу в результате аналогичных действий пьяного водителя наказывается на срок до 12 лет лишения свободы (!).
Конкретные криминолого-психологические исследования показывают, что дорожно-транспортное преступление, совершенное в состоянии алкогольного опьянения, есть закономерное следствие, итог формирования предрасположенности, личностной готовности к нарушению закона, антисоциальной направленности личности [7, с. 17-24; 8, с. 275-281]. Одновременно возникает вопрос о том, насколько оно многократно опаснее других нарушений правил дорожного движения и как определить степень опасности каждого нарушителя. Безусловно, с одной стороны, превышение скоростного режима на трассе менее опасно, чем в условиях города, а проезд на запрещающий сигнал светофора через пешеходный переход потенциально более вредоносен, чем обгон. Действия водителя, допускающего опасное вождение, с большей вероятностью могут привести к дорожно-транспортному происшествию, чем однократное нарушение им правил движения.
При всем понимании указанных обстоятельств на законодательном уровне, по нашему убеждению, не уделяется должное внимание факторам, генетически связанным с криминологическими основами пенализации рассматриваемых уголовно наказуемых действий.
1. Нарушение баланса социальной справедливости в ходе пенализации норм, схожих по объективной и субъективной стороне.
Специально предназначенной для охраны общественных отношений в сфере эксплуатации транспорта является, как известно, гл. 27 УК РФ. Тем не менее, она не содержит исчерпывающий перечень опасных деяний. В гл. 33 УК РФ «Преступления против военной службы» помещена ст. 350 «Нарушение правил вождения или эксплуатации машин». Обратим внимание на тот факт, что ч. 3 ст. 350 УК РФ предусматривает наказание за причинение смерти двум и более лицам в виде лишения свободы сроком до 7 лет. Никаких отягчающих обстоятельств совершения преступления более не предусмотрено. В связи с этим получается, что похожие события, но при участии специального субъекта - лица, проходящего военную службу, влекут кратно меньшее наказание, хотя масштабы тяжких последствий
28
могут быть значительно больше. Они связаны с управлением боевыми машинами, например танком, бронетранспортером, самоходной артиллерийской установкой, иной техникой, предназначенной для перевозки людей, вооружения, боеприпасов, имущества и других грузов. Так, гарнизонным военным судом г. Ростова-на-Дону по ч. 3 ст. 350 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении осужден проходящий военную службы по контракту К. Установлено, что в 4 часа утра виновный, находясь в состоянии алкогольного опьянения и управляя специальной боевой машиной «Тигр», в центре города, двигаясь на запрещающий сигнал светофора со скоростью не менее 100 км/ч, допустил столкновение с легковым автомобилем, в результате чего водитель последнего погиб, а пассажиру причинен тяжкий вред здоровью1. За те же самые действия, но по ст. 264 УК РФ виновному ранее могло быть назначено наказание на срок до 7 лет лишения свободы, а теперь до 12 лет лишения свободы.
2. Усиление наказуемости по ст. 263, 264 УК РФ на фоне либерализации ответственности за неосторожные преступления, влекущие смерть, как свидетельство снижения ценности человеческой жизни.
Внесением изменений в ст. 15, 263 и 264 УК РФ к категории тяжких преступлений впервые за много лет стали относить некоторые квалифицированные виды неосторожных преступлений, совершенных в сфере безопасности движения и эксплуатации транспорта. Санкции иных неосторожных преступлений, связанных с причинением смерти, не пересматриваются, более того, по сравнению с первоначальной редакцией уголовного закона они оказались снижены на 1/3. Теперь максимальное наказание за эти преступления составляет до 7 лет лишения свободы. Однако ничего могущего привести к снижению опасности неосторожных преступлений за последние десятилетия не наблюдается. Одна авиационная катастрофа или пожар уносит больше жизней, чем на счету серийного убийцы, а аварии на Чернобыльской и Фукусимской АЭС повлекли вред, сопоставимый с локальной (а может быть, и широкомасштабной) войной. Кроме того, официальная структура криминальной смертности показывает, что на долю преступлений небольшой и средней тяжести приходится почти половина погибших от всех преступлений [9, с. 677-687].
1 Приговор Ростовского гарнизонного суда от 5 февраля 2015 г. в отношении К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 350, ст. 125 УК РФ.
3. Сверхпенализация преступной неосторожности.
Изложенное в п. 2 свидетельствует о том, что усиление наказуемости по ст. 263, 264 УК РФ на фоне либерализации ответственности за иные неосторожные преступления, влекущие смерть, криминологически необоснованно и, судя по всему, является реакцией на резонансные ДТП последнего времени. Более того, оно фактически уравнивает степень общественной опасности неосторожного причинения смерти и убийства (!), что видно при сравнении санкций ст. 263, 264 и 105 УК РФ. Профессор А.И. Коробеев справедливо подчеркивает, что «при такой драконовской пенализации (подчеркиваем) неосторожных транспортных преступлений остаются напрочь проигнорированными практически все принципы действующего уголовного права (равенства перед законом, вины, гуманизма), а также отдельные принципы уголовно-правовой политики (экономии репрессии, целесообразности дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания)» [10, с. 72].
4. Требуется изменение подходов следственно-судебной практики к оценке событий, произошедших в ходе нарушений правил дорожного движения, с криминальными последствиями.
В настоящее время отечественная судебная практика исходит из того, что отношение виновного к последствиям автодорожного преступления может быть исключительно неосторожным. И только в том случае, если лицо умышленно использовало транспорт в целях причинения вреда здоровью, наступает ответственность по статьям о преступлениях против жизни и здоровья [11], т.е., например, за убийство.
Результаты исследований свидетельствуют о том, что некоторые ДТП в «модель» неосторожного преступления никак не вписываются. Таран машин и автобусных остановок, скоростная езда по улицам города, тротуарам, проезд на запрещающий сигнал светофора лицами, лишенными водительского удостоверения, в пьяном виде и пр. не связаны с «нарушением правил дорожного движения», которыми виновный дерзко и вызывающе пренебрегает. Здесь наблюдаются гедонистические мотивы, мотивы самоутверждения, доминирования, которые проявляются в демонстрации мощности своей машины, собственной исключительности, демонстрации удали и веры во вседозволенность. При этом виновный (если он вменяем, а так бывает в 100% случаев) не
29
может не предвидеть возможности смертельного травмирования других лиц, но относится к этому с безразличием. И когда такое травмирование происходит, то это не нарушение правил движения, а убийство с косвенным умыслом. Вывод в определенной степени подтверждается совпадением особенностей личности осужденных. Установлено, что социальная дезадаптированность (неразвитое супер-эго, проявляющееся в несогласии с принятыми социальными нормами, ориентации на собственные желания, беспринципности, низком уровне осознания своей ответственности перед другими) и ожидание агрессивных действий в ситуациях, которые реальную угрозу могут и не представлять, являются общими чертами осужденных за причинение смерти по неосторожности и убийство [12, с. 12-13].
Появление категории тяжких транспортных преступлений в рассматриваемых статьях еще
1. Филимонов В.Д. Криминологические основы уголовного права. Томск, 1981.
2. Дорожно-транспортная аварийность в Российской Федерации за 12 месяцев 2019 года: информ.-аналит. обзор. М., 2020.
3. О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 дек. 2015 г. № 58 (ред. от 18 дек. 2018 г.) // Рос. газ. 2015. 29 дек.
4. Вагин О.А., Гаврилов Б.Я., Горяинов К.К., Овчинский В.С., Осипенко А.Л., Федоров А.В., Черников В.В., Чечетин А.Е. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». С приложением решений Конституционного суда Российской Федерации и обзоров практики Европейского суда по правам человека. М., 2020.
5. Грибанов Е.В. Технологии предупреждения преступлений: проблемы формирования и развития // Государство и право. 2019. № 10. С. 94-103.
6. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 17 июня 2019 г. № 146-ФЗ // Рос. газ. 2019. 19 июня.
7. Стешич Е.С., Красненкова С.А. Криминальная предиспозиция как фактор дорожно-транспортного преступления (по материалам конкретного исследования) // Вестн. Академии Генеральной прокуратуры РФ. 2014. № 2.
8. Красненкова С.А. К социально-психологическому портрету личности осужденного,
более усугубило существующий и ранее разрыв между их наказуемостью и наказуемостью иных составов неосторожных преступлений [13, с. 86-95]. Такой подход по праву считают «неординарным решением законодателя, свидетельствующим о его стремлении устранить накопившиеся в этой части проблемы» [14, с. 4], однако избранный путь их решения остается неоднозначным.
Таким образом, в условиях нарушенного баланса общественной опасности транспортного преступления, повлекшего гибель людей, и наказания за его совершение растет актуальность определения справедливой меры уголовной ответственности за конкретное правонарушение с учетом личности виновного и обстоятельств содеянного. Вопрос, как видно, уходит в не менее важную тему судейского усмотрения в уголовном праве и требует самостоятельного исследования.
1. Filimonov V.D. Criminological bases of criminal law. Tomsk, 1981.
2. Traffic accidents in the Russian Federation for 12 months of 2019: information and analytical review. Moscow, 2020.
3. On the practice of assigning criminal penalties by the courts of the Russian Federation: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation d.d. Dec. 22, 2015 No. 58 (as amended on Dec. 18, 2018) //Russian newsp. 2015. Dec. 29.
4. Vagin O.A., Gavrilov B.Ya., Goryainov K.K., Ovchinsky V.S., Osipenko A.L., Fedorov A.V., Chernikov V.V., Chechetin A.E. Commentary on the Federal Law "On Operational-Search Activity". With the application of the decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation and reviews of the practice of the European Court of Human Rights. Moscow, 2020.
5. Gribanov E.V. Crime prevention technologies: problems of formation and development // State and law. 2019. No. 10. P. 94-103.
6. On amendments to the Criminal Code of the Russian Federation: fed. law d.d. June 17, 2019 No. 146-FL // Russian newsp. 2019. June 19.
7. Steshich E.S., Krasnenkova S.A. Criminal predisposition as a factor of road traffic crime (based on the materials of a specific study) // Bull. of the Academy of the General Prosecutor's Office of the Russian Federation. 2014. No. 2.
8. Krasnenkova S.A. To the socio-psychological portrait of the personality of a convicted person who committed a traffic crime while intoxicated // Crime, penalty, correction: third Intern. penitentiary forum. Moscow, 2017.
30
совершившего дорожно-транспортное преступление в состоянии алкогольного опьянения // Преступление, наказание, исправление: III Междунар. пенитенциарный форум. М., 2017.
9. Корецкий Д.А., Стешич Е.С. Проблема оценки тяжести неосторожных преступлений, связанных с лишением жизни // Всероссийский криминологический журнал. 2017. № 4.
10. Коробеев А.И. Неосторожное транспортное преступление как аналог убийства: метаморфозы отечественной пенализации // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XVII Междунар. науч.-практ. конф. М., 2020.
11. О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения: постановление Пленума Верховного суда РФ от 9 дек. 2008 г. № 25 // Рос. газ. 2008. 26 дек.
12. Стешич Е.С. Теоретические и методологические основы криминологического исследования преступлений, связанных с причинением смерти: дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2019.
13. Пикуров Н.И., Баранчикова М.В. Вопросы квалификации преступных нарушений правил дорожного движения в постановлении Пленума и судебной практике // Уголовное право. 2017. № 2.
14. Бавсун М.В., Карпов К.Н., Комарикова С.А. Квалификация преступных нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: учеб. пособие. Омск, 2020.
9. Koretsky D.A., Steshich E.S. The problem of assessing the gravity of careless crimes involving loss of life // All-Russian criminological journal. 2017. No. 4.
10. Korobeev A.I. Careless transport crime as an analog of murder: metamorphoses of domestic penalization // Criminal law: development strategy in XXI century: proc. of XVII Intern. sci. and practical conf. Moscow, 2020.
11. On judicial practice in cases on crimes related to violation of traffic rules and operation of vehicles, as well as their illegal possession without intent to steal: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation d.d. Dec. 9, 2008 No. 25 //Russian newsp. 2008. Dec. 26.
12. Steshich E.S. Theoretical and methodological bases of criminological research of crimes related to causing death: diss. ... Dr of Law. Krasnodar, 2019.
13. Pikurov N.I., Baranchikova M.V. Questions of qualification of criminal violations of traffic rules in the resolution of the Plenum and judicial practice // Criminal law. 2017. No. 2.
14. Bavsun M.V., Karpov K.N., Komarikova S.A. Qualification of criminal violations of traffic rules and vehicle operation. Omsk, 2020.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Баранчикова Марина Вячеславовна, кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры уголовного права, криминологии и психологии Орловского юридического института МВД России им. В.В. Лукьянова; e-mail: marina-baranchikova@yandex.ru;
Стешич Елена Сергеевна, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры криминалистики и оперативно-разыскной деятельности Ростовского юридического института МВД России; e-mail: esteshich@mail.ru
INFORMATION ABOUT AUTHORS
M.V. Baranchikova, Candidate of Law, Associate Professor, Deputy Chief of the Department of Criminal Law, Criminology and Psychology of the Lukyanov Orel Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: marina-baranchikova@yandex.ru;
E.S. Steshich, Candidate of Law, Associate Professor, Assistant Professor of the Department of Forensic Science and Operational Search Activity of the Rostov Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: esteshich@mail.ru
31
