CC BY
43
Экология микроорганизмов / Ecology of microorganisms Оригинальная статья / Original article УДК 628.543.35: 579.22 (262.81) DOI: 10.18470/1992-1098-2017-4-120-137
БАКТЕРИАЛЬНЫЕ СООБЩЕСТВА ПЕЛАГИАЛИ И ДОННЫХ ОТЛОЖЕНИЙ СЕВЕРНОГО КАСПИЯ В 2015-2016 ГГ.
Ольга В. Колотова*, 1Ирина В. Соколова, 1Ирина В. Владимцева, 1 Евгения О. Шмелева, 2Никита Б. Водовский
1 Волгоградский государственный технический университет, Волгоград, Россия, [email protected] 2Каспийский филиал ФГБУН ««Институт океанологии им. П. П. Ширшова» Российской академии наук, Астрахань, Россия
Резюме. Цель. Проведены микробиологические исследования проб воды и донных отложений, отобранных в летние периоды 2015-2016 гг. в акватории Северного Каспия в рамках постпроизводственного мониторинга районов поисково-оценочного бурения. Методы. Отбор проб, согласно общепринятым методикам, осуществлялся вблизи четырех водных структур: Ракушечная, Сарматская, Широтная, Хвалынская. В исследуемых образцах воды и донных отложений определены соотношения сапротрофных, нефтеокисляющих, фено-локисляющих и сульфатредуцирующих бактерий, а также исследована общая численность микроорганизмов. На основе полученных данных произведена оценка качества водной среды за исследуемый период: определены коэффициент Разумова, класс качества и уровень сапробности изученных образцов воды. Результаты. Результаты исследований говорят о неоднородном распределении концентраций индикаторных групп микроорганизмов в точках исследуемых структур изученной акватории. Также мониторинг водной среды и донных отложений показал наличие как очень чистых (ксено- и олигосапробных), так и грязных (поли- и ги-персапробных) зон в акватории Северного Каспия. Выводы. Динамика изменения численности различных групп микроорганизмов в летние периоды 2015-2016 гг. вблизи нефтяных месторождений свидетельствует об успешности процессов самоочищения водной среды и восстановлении экосистемы исследуемой акватории после антропогенного вмешательства.
Ключевые слова: мониторинг, микроорганизмы, Северный Каспий, пелагиаль, донные отложения, численность.
Формат цитирования: Колотова О.В., Соколова И.В., Владимцева И.В., Шмелева Е.О., Водовский Н.Б. Бактериальные сообщества пелагиали и донных отложений Северного Каспия в 2015-2016 гг. // Юг России: экология, развитие. 2017. Т.12, N4. C.120-137. DOI: 10.18470/1992-1098-2017-4-120-137
BACTERIAL COMMUNITY OF PELAGIC ZONE AND SEDIMENTS OF THE NORTH CASPIAN SEA DURING 2015-2016 YEARS
1Olga V. Kolotova*, Urina V. Sokolova, Urina V. Vladimtseva, 1Evgenia O. Shmeleva, 2Nikita B. Vodovsky
Volgograd State Technical University, Volgograd, Russia, [email protected] 2Caspian branch of FSBUE "Institute of Oceanology named after P.P.Shirshov"
RAS, Astrakhan', Russia
Abstract. Aim. Microbial researches of water and sediment samples selected in summer period of 2105-2106 years in the North Caspian Sea water area as post-production monitoring (district of prospecting drilling) was made. Methods. Sampling realized according to conventional methods close to four water structures: Rakushecnaya, Sar-matskaya, Shirotnaya, Khvalynskaya. Proportions of saprotrophic, oil - and phenol oxidase and sulfate-reducing microorganisms defined in researched water and sediment samples, the total number of bacteria was also researched. The value given to the quantity of water area for researched period: the coefficient Razumova, quality class and saprobity level of the studied water samples. Results. Studies had shown non-uniformly distribution of indicate groups' microorganisms concentrations at the investigated structures' points of the water area. Also the water monitoring had shown existence of very purify (xeno - and oligosaprobic) and dirty (poly - and hypercaprobic)
zones in the Northern Caspian Sea's water area. Main conclusions. However the population dynamics of the different microorganisms groups in summer period of 2015-2106 years near oil water fields attest to successful processes of self-purification of water area and recovering of water area ecosystem after human impact. Keywords: monitoring, microorganisms, North Caspian Sea, pelagic zone, sediments, numberosity.
For citation: Kolotova O.V., Sokolova I.V., Vladimtseva I.V., Shmeleva E.O., Vodovsky N.B. Bacterial community of pelagic zone and sediments of the North Caspian Sea during 2015-2016 years. South of Russia: ecology, development. 2017, vol. 12, no. 4, pp. 120-137. (In Russian) DOI: 10.18470/1992-1098-2017-4-120-137
ВВЕДЕНИЕ
Каспийское море, являясь уникальной экосистемой, испытывает на себе все возрастающее антропогенное воздействие, связанное с влиянием промышленных источников, нефтедобычей и судоходством. Для акватории Северного Каспия характерны с одной стороны высокая динамичность естественных процессов, связанных с мощным притоком органического вещества с речным стоком, а с другой - техногенные влияния вследствие аварийных разливов нефти, судовых сбросов и сбросов сточных вод [1]. Накопление разнообразных загрязнений, особенно таких стойких как нефть и продукты ее трансформации, приводит к снижению самоочищающей способности Каспийского моря за счет уменьшения концентрации растворенного кислорода и скорости процессов минерализации органического вещества, накопления токсичных продуктов анаэробного распада, изменения солевого состава и других характеристик.
Являясь первым звеном в детритных пищевых цепях, важнейшую роль в обеспе-
чении резистентности морской экосистемы к антропогенному воздействию играют микроорганизмы, обладающие высокими адаптационными способностями и пластичностью обменных процессов [2; 3]. Литературные данные свидетельствуют о том, что мониторинговые исследования микрофлоры в северной части Каспийского моря ведутся с 20-х годов XX века, благодаря чему накоплены многочисленные сведения о роли микроорганизмов в общей продуктивности экосистемы Северного Каспия и в процессах деструкции загрязнителей [4-6].
Целью настоящего исследования является оценка качества водной среды на основе данных о соотношении индикаторных групп микроорганизмов (сапротрофы, угле-водородокисляющие, фенолокисляющие и сульфатредуцирующие) в бактериопланк-тоне и бактериобентосе нефтяных месторождений Северного Каспия.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
Материалом исследований послужили пробы воды и донных отложений, отобранные в 23 фиксированных точках в районе Северного Каспия в июле-августе 20152016 гг. в рамках постпроизводственного мониторинга районов поисково-оценочного бурения. Расположение точек пробоотбора привязано к соответствующим структурам, обозначенным на рисунке 1. На структуре «Ракушечная» выполнено 9 точек пробоотбора (точки 1,2,4,5,6,7,8,9,11), 5 - на структуре «Сарматская» (точки З1, З2,1,2, К), на структурах «Широтная» (1,2,3,5) и «Хвалын-ская» (1,3,4 К) по 4 точки отбора проб, и одна точка находится на юго-западе, в отдалении от перечисленных структур - Диагональная (Д).
Отбор проб осуществлялся согласно требованиям, установленным к этим процедурам [7; 8].
Для определения общей численности микроорганизмов в воде и донных отложениях применяли метод люминесцентной микроскопии с использованием микроскопа БИОМЕД 6Т ЛЮМ. Приготовление препаратов осуществляли по методике, описанной в руководстве [9]. Препараты окрашивали акридиновым оранжевым (1:10000) и микро-скопировали при увеличении х150-300. Численность сапротрофных микроорганизмов определяли высевом проб воды и донных отложений, а также их разведений на пластинки питательного агара (производства ООО «Биокомпас-С», г. Углич) в чашки Петри. Для оценки численности нефтеокис-
ляющих микроорганизмов в пробах воды и донных отложений применяли высев проб и их разведений в жидкую среду Диановой-Ворошиловой следующего состава, (г/л) [10]: К2НРО4 - 1,0; КН2РО4 - 1,0; Ж4Ш3 -1,0; MgS04 - 0,2; СаСЬ^О - 0,01; FeCl3•6H20 - 3 капли насыщенного раствора; дизельное топливо летнее - 1% [11]. Численность нефтеокисляющих микроорганизмов в пробах определяли высевом исходной морской воды и 5 последовательных разведений (метод предельных разведений) каждой пробы в 5 мл среды Диановой - Ворошиловой. Посевы инкубировали при температуре 28-30°С. Навеску грунта из проб дон-
ных отложений массой 10 г тщательно перемешивали с 90 мл стерильной водопроводной воды и получали разведение 1:10, из которого готовили следующие 4 разведения. Посев и культивирование полученных разведений донных отложений в среде Диано-вой-Ворошиловой осуществляли аналогично методике, описанной для морской воды. Учет результатов осуществляли через 7-14 суток. После инкубации отмечали визуально наличие или отсутствие роста микроорганизмов: помутнение среды, образование пленки или осадка, определяя наиболее вероятную численность (НВЧ) микроорганизмов по таблице Мак-Креди [9].
Рис. 1. Карта точек пробоотбора в северной части Каспийского моря Fig. 1. The map of sampling in the Northern Caspian Sea
Для оценки численности фенолокис-ляющих микроорганизмов также применяли метод предельных разведений и определение их НВЧ в 1 мл морской воды или в 1 г донных отложений. Посев разведений воды и донных отложений (готовили 5 последовательных разведений в изотоническом растворе) осуществляли в жидкую селективную среду Егоровой следующего состава (г/л) [8]: К2НРО4 - 1,0; (ЫН)2 S04 - 0,1; MgS04 - 0,2;
№С1 - 0,2; СаСЬ - 0,1; Feaз - 0,02; MnS04 -0,01; (N^2 НР04 - 0,5; фенол - 1,0. Культивирование посевов осуществляли при температуре 28-30°С, учет результатов производили через 7-14 суток, отмечая пробирки с помутнением питательной среды.
Для установления численности сульфатредуцирующих бактерий в исследуемых пробах методом предельных разведений применяли агаризованную (1,5%) среду
Таусона следующего состава (г/л) [12]: (N^2 SO4 - 4,0; К2НРО4 - 0,5; MgS04•7Н20 - 1,0; соль Мора - 0,5; лактат кальция - 5,0; дрожжевой экстракт - 1,0. Подготовленные для разведения воды и донные отложения (1:10, 1:100, 1:1000 и т.д.), а также исходную воду объёмом 1 мл разливали в стерильные
пробирки, смешивали с расплавленной и остуженной до 45°С средой Таусона объемом 9 мл и охлаждали в смеси воды и льда для создания анаэробных условий. Посевы культивировали при температуре 28-30°С, отмечая пробирки, в которых наблюдали почернение среды в течение 14-28 дней.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
В ходе экспедиционных исследований акватории Северного Каспия были отобраны пробы воды и донных отложений (рис. 1). Исследование микробиоценоза, отобранных проб, проводилось в летний период, т.к. именно в это время года интенсифицируются химические и биологические процессы, что увеличивает количество доступной для бактериопланктона органики, в результате чего численность микроорганизмов достигает пиковых значений [4].
Глубины точек в районе исследований составляли от 5 до 30 м. Температура воды в период отбора проб (июль-август) в исследуемом районе составляла в 2015 г. от 11 до 29°С, в 2016 г. - от 7 до 29,3°С. Соленость воды в 2015 г. колебалась в интервале
Общая численность
Максимальная численность микроорганизмов в исследованных пробах воды в 2015 г. отмечена в точке 3 структуры «Широтная» (далее «Ш») и составила 14643,2 • 103 м.к./мл, что в 6 раз больше среднего значения за год в исследованных водных пробах (в донных отложениях этой же точки численность высока, но не максимальна и составила 13091103 м.к./мл). В воде точки 3 структуры «Ш» отмечен максимальный уровень солености из всех измеренных в 2015 г. (18,2 г/л) и высокое значение рН (9,1) (одна из 5 проб с уровнем рН выше 9). Несколько ниже общая численность микроорганизмов в воде точки 2 структуры «Сарматская» (далее «С») - 13833103 м.к./мл (в грунте этого образца общая численность имеет практически минимальное значение среди всех исследованных донных проб в 2015 г. и составляет 217,59103 м.к./г донных отложений, что ниже среднегодового значения почти в 16 раз). Соленость воды на данной точке несколько ниже - 17,6 г/л, а уровень рН также имеет высокое значение - 9,1.
Минимальные концентрации микроорганизмов в пробах воды 2015 года зафик-
от 15,1 до 18,2, в 2016 г. - от 13 до 22,6 промилле. рН исследуемых проб воды в 2015 г. находился в интервале от 6,4 до 9,28, в 2016 г. - от 8,4 до 9,1 ед. Содержание растворенного кислорода в воде в 2015 г. зафиксировано в концентрации от 4,8 до 6,7 мг/л, в 2016 г. концентрация кислорода изменялась от 4 до 7,5 мг/л.
Был изучен микробиологический состав отобранных проб воды и грунта. Результаты микробиологического анализа проб морской воды и донных отложений показали неоднородное распределение по общей численности, концентрациям сапрофитных, уг-леводородокисляющих, фенолокисляющих и сульфатредуцирующих бактерий.
микроорганизмов
сированы на 2-х точках: точке 4 структуры «Хвалынская» (далее «Х») - 24,32 103 м.к./мл (при этом в донных отложениях численность в 2,6 раза выше - 64,20 103 м.к./г донных отложений), что почти в 100 раз ниже среднегодового значения. Возможно, низкая концентрация микроорганизмов частично объясняется низкой температурой воды - 12,5°С. Соленость 16,9 г/л; рН=8,9 в точке К структуры «Х» - 39,53 103 м.к./мл (содержание в грунте 8300,04 103 м.к./г донных отложений, т.е. более чем в 200 раз выше, чем в воде данной станции). Здесь также отмечена низкая температура воды 12°С. Соленость 16,9 г/л; рН=8,7.
В 2016 г. максимальная численность микроорганизмов зафиксирована в воде пробы в точке З1 структуры «С» - 8131,34 103 м.к./мл (в донных отложениях при этом также концентрация высока и составляет 18725,7 103 м.к./г донных отложений, что в 2,3 раза больше, чем в воде), что выше среднегодового значения в 2,83 раза, но ниже максимального значения для 2015 г. в 1,8 раза. В воде этой точки отбора также отмечен высокий уровень солености (20,5 г/л),
рН=8,9. Несколько ниже общая численность микроорганизмов в точке 11 структуры «Ракушечная» (далее «Р») - 8013,25 103 м.к./мл (в донных концентрация значительно ниже -936,28 103 м.к./г донных отложений), что более 6 раз выше, чем в 2015 г. При этом следует отметить, что по сравнению с данными 2015 г. уровень солености снизился с 16,4 до 15,2 г/л, рН - с 8,78 до 8,6. На точке 2 структуры «Р» также высокое значение общей численности - 7304,71 103 м.к./мл (в донных почти на порядок ниже 813,13 103 м.к./г донных отложений). По сравнению с
2015 г. численность микроорганизмов возросла практически в 60 раз. При этом уровень солености существенно снизился с 16,6 до 13 г/л, а значения показателя рН выросли с 7,88 до 9,0.
Минимальная в 2016 г. численность микроорганизмов в воде точки К структуры «Х» - 428,49 103 м.к./мл (в грунте численность в 13,7 раза выше и составляет 5870,76 103 м.к./г донных отложений), что в 10,84 раза выше, чем в 2015 г. По данным гидрологических исследований температура воды в день отбора пробы была низкой 9,5°С (в 2015 - 12,5°С), уровень солености максимальный среди всех отобранных проб воды 22,6 г/л (по сравнению с 2015 г. увеличилась на 6 ед.), рН=8,6 (снизился на 0,1 по сравнению с 2015 г.). Общая численность микроорганизмов в воде этой точки в 6,7 раза ниже среднегодовой концентрации. Несколько выше общая численность микроорганизмов в воде точки К структуры «С» - 689,98 103 м.к./мл (в грунте этой точки отмечена максимальная численность микроорганизмов в
2016 г. - 34077,4 103 м.к./г донных отложений), что в 4,35 раза ниже, чем в 2015 г. В 2015 г. в грунте этой точки отбора также была зафиксирована максимальная численность микроорганизмов. Снижение численности микроорганизмов воде, возможно, связано с понижением температуры с 17 до 13°С. Отмечено также повышение солености с 15,6 до 22,2 г/л и снижение рН с 9,0 до 8,7.
В проанализированных пробах донных отложений в 2015 г. максимальная общая численность микроорганизмов отмечена в точке К структуры «С» - 20783,8 • 103 м.к./г донных отложений (в воде этой ст. общая численность в 6,9 раза ниже - 3002,86 103 м.к./мл), что превышает среднее годовое значение данного показателя в донных отложениях практически в 6 раз. Несколько
ниже общая численность микроорганизмов в грунте точки 3 структуры «Ш» -13091,12 1 03 м.к./г донных отложений (в водной пробе данной станции отмечено максимальное в 2015 г. значение данного показателя, таким образом, общая численность в воде превышает таковую в донных отложениях приблизительно на 12%). В донных отложениях точки 2 структуры «Ш» общая численность составила 12011,44 1 03 м.к./г донных отложений (в воде этой станции концентрация значительно ниже -1879,32 103 м.к./мл, т.е. в 6,4 раза меньше, чем в грунте).
Минимальная численность в 2015 году в донных отложениях отмечена в точке 1 структуры «Ш» и составила 64,2 1 03 м.к./г донных отложений (в воде этой пробы 209,66 103 м.к./мл, в 3,27 р. больше), что в 54 раза ниже средней концентрации микроорганизмов (34 74,8 1 8 1 03 м.к./г донных отложений) в донных пробах в 2015 г. Среди всех точек структуры «Ш» в 2015 г. на точке 1 в воде и грунте отмечены самые низкие значения общей численности микроорганизмов. Незначительно выше общая концентрация микроорганизмов в грунте точки 7 структуры «Р» - 66,36 1 03 м.к./г донных отложений (в воде 29 63,84 1 03 м.к./мл, что в 44,66 раза выше и это максимальная численность микроорганизмов среди всех станций Ракушечная в 2015 г.)
В 2016 г. максимальное значение общей численности микроорганизмов в донных отложениях сохранилось в точке К структуры «С» - 34077,40 103, значение показателя возросло в 1,6 раза по сравнению с
2015 г. Здесь содержание микроорганизмов существенно ниже (в 49 раз) и составило 689,98 103, и по сравнению с 2015 г. численность микроорганизмов в воде этой станции снизилась в 4,35 раза. Общая численность в донных отложениях данной точки отбора в
2016 г. выше среднегодового значения в 7,7 раза. В пробе грунта З1 структуры «С» общая численность микроорганизмов почти в 2 раза ниже, чем в грунте точки К структуры «С» и составила 18725,70 1 03 м.к./г донных отложений, что в 4,25 раза превышает среднегодовое значение показателя. По сравнению с 2015 г. значение показателя также существенно увеличилось (в 15,66 раза) В воде точки З1 структуры «С» в 2016г. отмечено максимальное значение общей численности микроорганизмов - 8131,34 103 м.к./мл, од-
нако в грунте данный показатель превышает таковой в воде в 2,3 раза).
В 2016 г. минимальная общая численность микроорганизмов в донных отложениях отмечена в пробах точки 4 (661,3 103 м.к./г донных отложений, в воде -4976,65 103 м.к./мл, т.е. в 7,5 раза больше) и 7 структуры «Р» (691,67 103 м.к./г донных отложений, а в воде 1720,74 103 м.к./мл, т.е.
в 2,5 раза больше), что в 6,66 и в 6,37 раза ниже средней концентрации за 2016 г. в донных отложениях. По сравнению с 2015 г. общая численность в грунте этих проб возросла соответственно в 2,46 и 10,4 раза. При этом общая численность микроорганизмов в воде точки 4 структуры «Р» с 2015 по 2016 год возросла соответственно в 8,15, а в точке 7 структуры «Р» уменьшилась в 1,72 раза.
Численность
В 2015 г. максимальная численность сапротрофов в пробах воды отмечена в точке 7 структуры «Р» - 200,00 103 КОЕ/мл (при этом содержание данной группы микроорганизмов в грунте этой станции одно из самых низких и составило 43,8103 КОЕ/г донных отложений), что превышает среднегодовое значение в 4,4 раза. Содержание сапротро-фов составляет 6,75 % от общей численности микроорганизмов в воде данной пробы. Здесь зафиксирована соленость 15,5 г/л, рН=9, температура воды в момент отбора пробы 22°С.
Несколько ниже содержание сапро-трофов в воде точки Диагональная -141,2103 КОЕ/мл (в грунте не определялась). Здесь соленость 16,8, рН=9,01, температура 18°С. Еще ниже, но на высоком уровне содержание сапротрофов в воде точки 5 структуры «Ш» - 127,00-103 КОЕ/мл (в грунте также один из самых низких показателей 35,8 103 м.к./г донных отложений). Соленость 17,5 г/л, рН=8,7, температура 23,5.
Все перечисленные выше точки (7, Д, 5) можно охарактеризовать как воды с классом качества VI, воды грязные, гиперса-пробные.
Минимальная численность сапро-трофов зафиксирована в точке 2 структуры «Р» - 0,10103 КОЕ/мл (в грунте 110,0 103 КОЕ/г донных отложений), что ниже среднегодового значения в 450 раз. Воды данной точки отбора характеризуются и достаточно низкой общей численностью микроорганизмов (122,09 103 КОЕ/мл). Таким образом, содержание сапротрофов не превышает 0,08% от общего числа микроорганизмов в воде точки 2 структуры «Р». По данным гидрологических исследований соленость 16,6 г/л, рН=7,88, температура 27,2°С. Практически на том же уровне содержание сапротрофов и в водном образце точки 1 структуры «Х» - 0,11103 м.к./мл (в грунте 288,0 103
сапротрофов КОЕ/г донных отложений). Соленость воды 16,5 г/л, рН=8,56, температура 12°С. В воде точки К структуры «Х» численность сапро-трофов несколько выше, однако не достигает 1000 КОЕ/мл и составляет 0,830 103 КОЕ/мл (в грунте 710103 КОЕ/г донных отложений). Здесь соленость 16,9 г/л, рН=8,7, температура 12°С.
На трех точках отбора с минимальной концентрацией сапротрофов: 2 «Р», 1 «Х», Контрольная «Х» - воды отнесены к III классам качества, очень чистым, ксено-или олигосапробным.
В исследованных в 2015 г. пробах донных отложений максимальная численность сапротрофов отмечена в точке 1 структуры «С» - 791,7 103 КОЕ/г донных отложений, что превышает среднегодовое значение в 4,4 раза (в воде данной точки численность сапротрофов довольно низкая и составила 2,2 103 КОЕ/мл, что в 360 раз ниже данного показателя для донных отложений). Численность сапротрофов составляет 10% от общей численности микроорганизмов в грунте данной станции.
Минимальная численность сапро-трофов в грунте в 2015 г. зафиксирована в точках 11 структуры «Р» и 2 структуры «С» - 23 103 КОЕ/г донных отложений (0,29% от общей численности) и 24 1 03 КОЕ/г донных отложений (11% от общей численности) соответственно, что более, чем в 7 раз ниже среднегодового значения и в 34 раза ниже максимального значения.
В 2016 г. максимальная численность сапротрофов в воде исследованных проб установлена в точке 7 структуры «Р» -360 103 КОЕ/мл (21% от общей численности), в 2015 г. в воде этой станции также было зафиксировано максимальное содержание данной группы микроорганизмов, однако в 2016 г. оно возросло в 1,8 раза. Численность сапротрофов в точке 7 структуры «Р» в 2016 г. превысила среднегодовое значение в 12,8
раза. При этом содержание сапротрофов в грунте этой станции в 33 раза ниже (10,750 103 КОЕ/г донных отложений). Температура воды составила 26,6°С, соленость 13,4 г/л, рН сохранился на уровне 9. Вода данной пробы оценена как умеренно-загрязненная (IV класс качества), полиса-пробная.
Минимальная численность сапротро-фов в водных пробах, отобранных в 2016 г. отмечена в точке 1 структуры «Х» -0,048 1 03 КОЕ/мл, что составляет лишь 0,0026% об общей численности бактерий в воде образца в 2015 г. в воде этой точки также было зафиксировано одно из самых низких содержаний данной группы микроорганизмов - 0,11103 КОЕ/мл.
Таким образом, за год содержание са-протрофов снизилось в воде пробы 1 структуры «Х» в 2,3 раза. По сравнению со средней концентрацией сапротрофов в исследованных пробах воды в 2016 г. концентрация в этой точке в 586 раз ниже. В грунте рассматриваемой точки отбора в 2016 г. также зафиксировано минимальное содержание сапротрофов 1000 м.к./г. По данным гидрологических исследований температура воды сохранилась на уровне 12°С, соленость возросла с 16,5 до 21,3 г/л, рН несколько увеличился и составил 9,1. По содержанию сапро-трофов и общей численности микроорганиз-
мов вода на точке 1 структуры «Х» относится к I классу качества (очень чистая, ксено-сапробная).
В пробах донных отложений, проанализированных в 2016 г. максимальная численность сапротрофов зафиксирована в точке 32 структуры «С» и составила 94,00 103 КОЕ/г донных отложений (0,59% от общей численности), что выше среднегодовой концентрации сапротрофов в грунте в 5,5 раза. По сравнению с 2015 г. содержание сапротрофов в донных отложениях указанной точки уменьшилось в 1,8 раза, их содержание в воде уменьшилось в 5,4 раза.
Минимальная численность сапротро-фов в донных отложениях установлена в точке 1 структуры «Х» - 1000 КОЕ/г (0,097% от общей численности), что ниже среднегодового значения в 17 раз. В воде этого образца в 2016 г. также зафиксирован минимальный уровень содержания сапротрофов. Содержание сапротрофов в донных отложениях в 20 раз выше такового в воде точки 1 структуры «Х». По сравнению с 2015 г. содержание данной группы микроорганизмов в грунте снизилось в 288 раз.
Данные анализа общей численности микроорганизмов и содержания сапротрофов в водных образцах и пробах донных отложений представлены на рис. 2-5.
469 4S4 US <9 6 40.7 U8 US 49 43.1 49J! 48.3
а) вода/water, 2015
46.3 (8.4 48.S 41.6 48.7 4«.« 48.9 49 49.1 49.? 4SL3
б) вода/water, 2016
Рис. 2. Распределение численности сапротрофов (тыс. КОЕ/мл)
в водных образцах в 2015 (а) и в 2016 (б) годах Fig. 2. Distribution of number of the saprotrophic microorganisms (thousand CFU/ml) in water samples at 2015 (a) and 2016 (б) years
I»
_з
I 5» I 249
1« 149
SO
—w
Щ
Н»
48.J 414 4t.S me HI 46.) 4S.9 J9 19.1 4(12 4S.S
a) вода/water, 2015
14D0O 130» 12C№ 11 КО 100® 8000 ЗОЮ 7000 £000 5000 4000 5000 ОТО 1000
Ii«
JBJ MJ 49! 48.6 46 7 403 43.4 Щ 49. T 49.1
б) вода/water, 2016
Рис. 3. Распределение общей численности микроорганизмов (тыс. кл/мл)
в водных образцах в 2015 (а) и в 2016 (б) годах Fig. 3. Distribution of the total number of microorganisms (thousand sells/ml) in water samples at 2015 (a) and 2016 ( б) years
а) донные отложения/sediment, 2015 б) донные отложения/sediment, 2016
Рис. 4. Распределение численности сапротрофов (тыс. КОЕ/г. донных отложений) в донных образцах в 2015 (а) и в 2016 (б) годах Fig. 4. Distribution of number of the saprotrophic microorganisms (thousand CFU/g sediments) in sediment samples at 2015 (a) and 2016 (б) years
I
ZDKXh 1S200 ibjoo
17KJO 16К» 152» 142» 132» 122» 112» 102» 92« 62« 720Э
Б
SSM
49»
49 л is б
4Й0 IS? 49 1 49? 49 3
а) донные отложения/sediment, 2015
iflfl 4В.7 4ВЛ
I 492
б) донные отложения/sediment, 2016
Рис. 5. Распределение общей численности микроорганизмов (тыс. кл/г донных отложений) в донных образцах в 2015 (а) и в 2016 (б) годах Fig. 5. Distribution of the total number of microorganisms (thousand sells/g sediment) in sediment samples at 2015 (a) and 2016 (б) years
Представленные на рисунках 2-5 данные свидетельствуют о существенном разбросе по содержанию сапротрофных бактерий и общему числу микроорганизмов в точках отбора проб внутри каждой из изученных станций в период 2015-2016 гг. Представляет интерес изменение содержания са-
протрофной микрофлоры относительной общей численности в течение исследуемого периода (см. табл. 1), т.к. именно сапротро-фы, усваивая легкодоступное органическое вещество, вносят наиболее существенный вклад в процессы самоочищения морской воды.
Таблица1
Средние значения общей численности микроорганизмов и содержания сапротрофных бактерий в воде и донных отложениях изученных точек отбора
Table 1
Average values of the total number and saprotrophic microorganisms in the water
Структура Structure Год Year Ракушечная Rakushechnaya Широтная Shirotnaya Сарматская Sarmatskaya Хвалынская Khvalynskaya
Вода / Water Среднее значение кол-ва сапротрофов, тыс. КОЕ/мл Average value of saprotrophic microorganisms, thousand CFU/ml 2015 43,73 68,00 30,24 24,23
2016 53,62 3,85 21,86 2,64
Среднее значение общей численности, м.к./мл Average value of total number of microorganisms, thousand cell/ml 2015 1153,00 5592,00 3968,00 244,00
2016 4183,00 2014,00 2930,50 1326,00
% сапротрофов от общей численности % saprotrophic to the total number of microorganisms 2015 3,79 1,21 0,76 9,93
2016 1,28 1,91 0,75 1,99
Донные отложения / Sediment Среднее значение кол-ва сапротрофов, КОЕ/г донных отложений Average value of saprotrophic microorganisms, thousand CFU/g sediment 2015 115,51 119,85 226,01 319,8
2016 10,14 15,385 43,06 6,33
Среднее значение общей численности, м.к./г донных отложений Average value of total number of microorganisms, thousand cell/g sediment 2015 753 6382,75 5061,67 3565,25
2016 304,7 2867 15308,33 2690,75
% сапротрофов от общей численности % saprotrophic to the total number of microorganisms 2015 15,34 1,88 4,46 8,97
2016 3,33 0,54 0,28 0,23
Данные, представленные в табл. 1, свидетельствуют о том, что средние концентрации сапротрофных бактерий в период с 2015 по 2016 год увеличились на структурах Ракушечная и Сарматская (в точках отбора проб воды этих структур в 2016 г. зафиксированы максимумы концентраций сапротро-фов: в точке 7 структуры «Р» - 360106 КОЕ/мл и Контрольной структуры «С» -105106 КОЕ/мл), при этом доля сапротрофов относительно общей численности бактерий на данных точках снизилась. Следует отметить, что в 2016 г. в водах именно этих точек отбора установлен наиболее низкий класс качества (точки 5 и 7 структуры «Р», точке К структуры «С» - IV класс), однако эта характеристика воды по сравнению с 2015 г. несколько улучшилась. В водах всех изученных структур, за исключением «Ш», средние концентрации сапротрофов снизились, их процент от общей численности бактерий составил от 0,75 на «С» до 1,99 на «Х». В водах структуры «Ш» среднее процентное содержание сапротрофов от общей численности бактерий возросло в 1,6 раза. При этом общая численность бактерий снизилась в среднем в 2,8 раза (в 2015 г. в водах этой станции зафиксировано максимальное значение общей численности бактерий более 14 млн м.к./мл). Следует отметить также, что в точках отбора проб воды структуры «Ш» в
2015 г. установлены IV-V классы качества, в
2016 г. классы качества на тех же точках структуры «Ш» - II-III.
Что касается донных отложений на изученных станциях, то данные табл. 3 свидетельствуют о том, что в период 2015-2016 гг. средние концентрации сапротрофов в
грунтах всех станций существенно снизились (на структурах «Р», «С», «Х» более, чем в 10 раз). Общая численность бактерий в грунтах структур «Р», «Ш» и «Х» снизилась, в грунтах структуры «С» увеличилась - в 3 раза. При этом в водах данной структуры общая численность бактерий увеличилась менее значительно (приблизительно в 2,5 раза), классы качества воды повысились с IV до II-III. Перечисленные факты могут свидетельствовать о завершении процессов деструкции органики в водной среде и преимущественной аккумуляции продуктов трансформации органического вещества в придонном горизонте.
Численность нефтеокисляющих микроорганизмов
В ходе лабораторных исследований была определена численность нефтеокисля-ющих бактерий. Распределение микроорганизмов этой группы представлено на рисунках 6 и 7.
Как видно, из анализа проб, определяющих количество нефтеокисляющих микроорганизмов, проведенных в 2015 и 2016 годах, максимальное содержание данной группы отмечено на ст. 32 структуры «Р» (в водном образце) в 2015 году. Концентрация нефтеокисляющих микроорганизмов в этой точке составила 2500 кл/мл. Из анализируемых водных проб такой максимум наблюдался только в одной точке. В донных пробах максимумы концентраций обнаружены в трех точках: 8 структуры «Р», точке 3 структуры «Ш», З2 структуры «С» с аналогичным содержанием 2500 кл/г донных отложений.
48.3 48.4 48.5 48.6 48.7 48.8 48.9
а) вода/water, 2015
lar
46.3 46.4 48.5 43.6 487 48.8
49 49.1 49.2 49.3
б) вода/water, 2016
Рис. 6. Численность нефтеокисляющих микроорганизмов в водных образцах (а, б) в 2015-2016 гг. Fig. 6. Number of oil microorganisms in water (a, б) in 2015-2016 years
а) донные отложения/sediment, 2015 б) донные отложения/sediment, 2016
Рис. 7. Численность нефтеокисляющих микроорганизмов в донных образцах (а, б) в 2015-2016 гг. Fig. 7. Number of oil microorganisms in sediment (a, б) samples in 2015-2016 years
Минимальное содержание нефтеокисляющих микроорганизмов в 2015 г. обнаружено в точках 2 структур «С» и 4 структуры «Х». При этом нефтеокисляющие бактерии присутствуют во всех исследуемых образцах воды. В донных образцах минимальное количество обнаружено в точках 1 и 11 структуры «Р», точке 2 структуры «С». В точке отбора проб 1 структуры «Ш» углево-
дородокисляющие микроорганизмы отсутствуют, при этом в одной пробе бактерий этой группы не более 25 кл/мл.
В 2016 году наметилась общая тенденция к снижению количества нефтеокис-ляющих микроорганизмов в исследуемой акватории. Максимум в пробах 2016 г обнаружен в точке 5 структуры «Р» (водный образец), при этом концентрация составила в
10 раз меньше, чем в 2015 году - 250 кл/мл. Из исследованных образцов донных отложений максимальное количество нефтеокисляющих микроорганизмов обнаружено в точках 1 структуры «Р» и 32 структуры «С» -500-600 кл/г донных отложений. В 2016 году в 12 точках из 24 отмечено минимальное количество нефтеокисляющих микроорганизмов - не более 6 кл/мл. В донных образцах минимальное количество отмечено в 9 точках и не обнаружено в 6 точках из 22 проб. Из водных проб минимальное количество бактерий этой группы обнаружено на протяжении двух лет в точках 2 структуры «С» и 4 структуры «Х». В точке 1 структуры «Ш» на протяжении всего периода исследования в донных пробах отмечено отсутствие нефтеокисляющих бактерий.
Численность фенолокисляющих
микроорганизмов По количеству фенолокисляющих микроорганизмов максимальные концентрации в 2015 году наблюдали в точках водных образцов 1 и 7 структуры «Р», точках 3 и 5 структуры «Ш». В придонном горизонте максимальное увеличение численности
наблюдали в точках 8 структуры «Р», точке 3 структуры «Ш», точке З1 структуры «С». И в водных, и в придонных пробах оно составило порядка 2500 кл/мл. Одинаковое максимальное количество по нефтеокисля-ющим и фенолокисляющим бактериям в придонном горизонте наблюдали в точках 8, 3, З1 выше перечисленных структур - 2500 кл/мл (г донных отложений).
В 2016 году концентрация феноло-кисляющих микроорганизмов снизилась и в 18 точках либо не были обнаружены, либо составили 1 кл/мл. Максимум наблюдали в 1 точке - в точке З1 структуры «С» (водная проба). Концентрация здесь составила 250 кл/мл, что в 10 раз меньше, чем в 2015 г. В донных пробах такой же максимум обнаружили в точке 1 структуры «Р». В 10 донных образцах из 22 фенолокисляющие микроорганизмы обнаружены не были.
Средние концентрации фенолокис-ляющих микроорганизмов в придонном горизонте оба года чуть больше (в 1,1-1,3 раза). Распределение численности фенолокис-ляющих микроорганизмов в рассматриваемый период представлено на рисунках 8 и 9.
a) вода/water, 2015 б) вода/ water, 2016
Рис. 8. Численность фенолокисляющих микроорганизмов в водных (а, б)
образцах в 2015-2016 гг. Fig. 8. Number of phenol oxidase microorganisms in water (a, b) samples at 2105-2016 years
1
* я
•Sa J* ' e"lj )• ■
44.S ^^H'l
- I
К
я? «■^^■H'.J 11 \
ft* л I''
■ I
а ----- ---f I 1.2 -44 5
IP • .1
»4 ■ I "
I . -i <•■*
44, ■ • I"
--------J 0,3
û
4ВЛ 46 S
a) донные отложения/ sediment, 2015
б) донные отложения/ sediment, 2016
Рис. 9. Численность фенолокисляющих микроорганизмов в донных (а, б)
образцах в 2015-2016 гг. Fig. 9. Number of phenol oxidase microorganisms in sediment (a, б) samples at 2015-2016 years
Численность сульфатредуцирующих микроорганизмов
Анализ водных и донных образцов по содержанию группы сульфатредуцирую-щих бактерий по 2015 году показал, что только в 3 точках водного горизонта обнаружены микроорганизмы этой индикаторной группы: точках 6 и 7 структуры «Р», точке 2 структуры «С». Содержание их в воде - единичные клетки в мл. В то же время в этих же точках содержание в донных образцах выше, чем в остальных донных пробах. При этом в точке 5 структуры «Ш» (придонный горизонт) отмечено максимальное содержание сульфатредуцирующих микроорганизмов -6000 кл/мл. Больше 1000 кл/мл обнаружено еще в 2 донных образцах - точке 6 структуры «Р» и З1 структуры «С». 2015 году в 5 точках не обнаружено сульфатредукторов ни в водных пробах, ни в донных отложениях. В точках 32 структуры «С» и К структуры «Х» не обнаружена данная группа в течение 2 лет.
В 2016 количество сульфатредуци-рующих микроорганизмов в водных образцах увеличилось незначительно. В 8 точках
зафиксированы единичные клетки: точках 1, 2, 7, 8 и 9 структуры «Р», точке 2 структуры «Ш», точках 2 и K структуры «К». Максимальное содержание (25 кл/мл) отмечено в точке 9 структуры «Р», в 2015 году в водной пробе не было обнаружено данной группы бактерий.
Максимальное значение суль-фатредуцирующих микроорганизмов в донных отложениях в 2015 году обнаружено в точке 5 структуры «Ш» (6 103кл/г донных отложений).
Из всех анализируемых точек по данным индикаторным группам выделяется точка З1 структуры «С», где обнаружены максимумы концентраций нефтеокисляю-щих и фенолокисляющих в придонном слое в 2015 году и обнаружены сульфатредукто-ры в донных отложениях. Кроме того, максимум по фенолокисляющим микроорганизмам был зафиксирован в этой точке в водном образце в 2016 году. Графически распределение численности сульфатредуциру-ющих микроорганизмов в водных и донных образцах представлено на рисунках 10 и 11.
463 46J 466 466 4«.? -i ii ИУ J 49.1 492 49.3
а) вода/water, 2015
0.0028 o.o»»
1Ш 0.0122 0.002
0.00» 0.0014 00013 0.001 DOOM 0.0006 0.0004 0.000? 0
463 464 466 466 46 J 466 469
б) вода/water, 2016
491 49.2 49.3
■ 0024 10.013
loo:: 10.021 0.02 10.019 10.016 10.017 ¡0.016 10.0«
lo.0H
I0.01:
■ 0.012 I0011
001 10009 O.0M 0.007 0.0K 0.006 0.0D4 0 00i 0.002 0001
Рис. 10. Численность сульфатредуцирующих микроорганизмов в водных (а, б)
образцах в 2015-2016 гг. Fig. 10. Number of sulphate-reducing microorganisms in water (a, б) samples in 2015-2016 years
• i
10 25 034
0.23 0.2? Q.J!
:o.n a.i
0.09 0 02 o.or ось 00s
■0.04 ■0.0 J
0.02 001
а) донные отложения/sediment, 2015
б) донные отложения/sediment, 2016
Рис. 11. Численность сульфатредуцирующих микроорганизмов в донных (а, б) образцах в 2015-2016 гг. Fig. 11. Number of sulphate-reducing microorganisms in sediment (a, б) samples at 2015-2016 years
Оценка состояния качества исследуемых водных структур Оценку качества водных проб проводили в соответствие с требованиями ГОСТ 17.1.3.07-82 «Охрана природы. Гидросфера. Правила контроля качества воды водоемов и водотоков» и ГОСТ 17.1.2.04-77 «Показатели состояния и правила таксации рыбохозяй-ственных водных объектов».
Для этого использовали следующие показатели: общее количество бактериальных клеток, определенное методом прямого счета; количество сапротрофных бактерий, определенное методом посева на мясопеп-тонную агаризованную среду; индекс, или коэффициент Разумова (отношение первого показателя ко второму). Результаты определения класса качества воды и ее сапробности представлены на рисунках 12 и 13.
а) индекс Кр /index Kp, 2015 б) индекс Кр/ index Kp, 2016
Рис. 12. Индекс Разумова Кр в водных образцах в 2015 (а)-2016 (б) Fig. 12. Index of Razumova Kp in the water samples in 2015 (a)-2016 (б)
49.3 4&4 4Й.5 43.6 467 40 & 46.4 49 49.1 49.2 492
а) 2015
U.07 0.06 0,05 0.W О.ОЭ 0,02
-
48.3 484 48.5 48.6 48 7 48 8 48.9 49 49.1 492 49. J
б) 2016
Рис. 13. Классы качества водных образцов в 2015 (а)-2016 (б) гг. Fig. 13. Quality classes of water samples in 2015 (a)-2106 (б) years
Полученные в ходе исследований данные об изменении общей численности микроорганизмов в воде изученных структур с 2015 по 2016 год свидетельствуют о наличии тенденции к уменьшению данного показателя. Средняя концентрация уменьшилась приблизительно на 18%, однако максимальные значения общей численности в воде сократилась в 1,8 раза. При этом общая концентрация микроорганизмов в самой «чистой» точке возросла в 10,84 раза. Таким образом, в пробах воды, отобранных на ана-
лиз в 2016 г., данный показатель имеет более равномерное распределение.
Аналогичная тенденция выявлена и при анализе общей численности микроорганизмов в донных отложениях исследуемых структур. Максимальные значения данного показателя выросли за изученный период в 1,6-15,7 раза, минимальные увеличились в 2,5-10,4 раза.
Анализируя изменение численности сапротрофов в период с 2015 по 2016 г., необходимо отметить существенное сниже-
ние средней численности данной группы в воде изученных структур в 1,6 раза, в донных отложениях - в 10,5 раза. При этом максимальная численность сапротрофов в водных пробах увеличилась за год в 1,8 раза, в пробах грунта уменьшилась в 8,4 раза. Полученные данные могут свидетельствовать о снижении количества легкодоступного органического вещества в водной фазе и в грунте вследствие как биологических процессов самоочищения, так и физико-химических. Максимальные концентрации сапротрофов могут быть связаны с близостью точек отбора проб к источникам органического загрязнения, либо с завершением процессов деструкции нефтяных загрязнений.
Сравнивая содержание нефтеокис-ляющих микроорганизмов в пробах воды исследуемых структур, в целом можно отметить уменьшение их количества. Замечена тенденция перехода высоких концентраций данной группы микроорганизмов из водной составляющей - в донную. Концентрации в придонном горизонте выросли примерно в 1,7-2,7 раза. Максимальные концентрации в водном горизонте превышают средние в 911 раз, в придонном горизонте - в 5 раз в 2015 и в 10 - в 2016 году. Полученные результаты могут свидетельствовать об успешной биодеградации легких углеводородов до более простых соединений, снижении количества первых в водной среде и, как следствие, снижении концентрации нефтеокисляющих бактерий [13]. Более тяжелые фракции разлагаются сложнее и, опускаясь в придонный горизонт, аккумулируются в последнем, вызывая рост численности соответствующей микрофлоры. Возможно, с этим и связана разнонаправленность тенденций изменения численности нефтеокисляющих бактерий в водном и придонном горизонтах. В то же время в водной среде завершающие процессы деструкции органики связаны с деятельностью сапрофитной микрофлоры, рост численности которой в отдельных точках зафиксирован в 2016 г.
При оценке численности фенолокис-ляющих микроорганизмов также выявлена общая тенденция снижения их количества с 2015 по 2016 гг.: в воде исследуемых струк-
тур в 10 раз, в грунте - в 22-28 раз, что также связано с заключительными этапами микробной деструкции фенольных компонентов нефти.
Сопоставляя средние концентрации нефте- и фенолокисляющих бактерий, можно констатировать преобладание (почти в 2 раза) нефтеокисляющих по сравнению с фе-нолокисляющими в 2015 году. В придонном горизонте в 2015 году количество обеих групп практически одинаково. В 2016 - в водном горизонте нефтеокисляющих и фе-нолокисляющих бактерий примерно одинаковое небольшое количество - около 20 кл/мл, а в придонном слое нефтеокисляю-щих в 3 раза больше, чем фенолокисляющих, но не более 60 кл/г донных отложений.
Сульфатредуцирующие бактерии обнаружены в минимальных концентрациях (единичные клетки в мл) в отдельных точках при анализе проб воды большинства изученных структур, за исключением структуры Хвалынская. Закономерно их преобладание в донных отложениях. При этом концентрации сульфатредуцирующих бактерий в исследуемых пробах грунта в 2015 сопоставимы с концентрациями нефте- и фенолокисляющих микроорганизмов. В 2016 отмечено уменьшение численности данной группы в образцах грунта приблизительно в 15 раз по сравнению с 2015 г.
За изученный период доля исследованных проб воды, отнесенных по данным микробиологического анализа ко II-III классам качества, возросла на 43,5%, отнесенных к III-IV - уменьшилась на 21,77%. В 2015 г. 26% исследованных проб воды были отнесены к V классу качества, в 2016 г. проб воды такого качества не выявлено.
Таким образом, в ходе исследований в рамках постпроизводственного мониторинга районов поисково-оценочного бурения в 2015-2016 гг. определены общая численность микроорганизмов в воде и донных отложениях, а также соотношение индикаторных групп микроорганизмов в пробах, отобранных в акватории четырех структур Северного Каспия. Полученные данные позволили произвести оценку качества водной среды в исследуемых районах.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Зайцев В.Ф., Монахов С.К., Курапов А.А. Эколо- Федерации // Вестник АГТУ. 2008. N6 (47). С.195-гический мониторинг Каспийского моря в Российской 199.
2. Курапов А.А., Умербаева Р.И., Гриднева В.В. Микроорганизмы в процессах деструкции нефти в водоемах // Юг России: экология, развитие. 2010, Т. 5, N4. С. 86-88. DOI:10.18470/1992-1098-2010-4-86-88
3. Куликова И.Ю. Микробиологическая оценка вод Северного Каспия в условиях освоения месторождений углеводородного сырья // Исследовано в России: электр. научный журнал http://zhurnal.ape.relarn.rU/articles/2005/118.pdf (дата обращения 13.05.2017)
4. Сокольский А.Ф., Винникова В.Н., Петровичева Е.В., Умербаева Р.И., Сокольская Е.А., Абдурахма-нов Г.А., Панков А.Г. Многолетние изменения в состоянии микрофлоры и оценка трофического статуса Северного Каспия // Защита окружающей среды в нефтегазовом комплексе. 2008. N7. С. 46-49.
5. Островская Е.В., Колмыков Е.В., Холина О.И., Пронина Т.С. Углеводороды в воде и донных отложениях Северного Каспия // Юг России: экология, развитие. 2016, Т. 11, N1. С. 137-148. DOI:10.18470/1992-1098-2016-1-137-148.
6. Tait R.D. Benthos response following petroleum exploration in the southern Caspian Sea: Relating effects of nonaqueous drilling fluid, water depth, and dis-
solved oxygen // Marine Pollution Bulletin. 2016. V. 110. P. 520-527. DOI: 10.1016/j.marpolbul.2016.02.079
7. ГОСТ 17.1.5.05-85 «Охрана природы. Гидросфера. Общие требования к отбору проб поверхностных и морских вод, льда и атмосферных осадков», 1986, 12 с.
8. ГОСТ 17.1.5.01-80. «Охрана природы. Гидросфера. Общие требования к отбору проб донных отложений водных объектов для анализа на загрязненность», 1982, 5 с.
9. Теппер Е.З. Практикум по микробиологии: под ред. Г.И. Переверзевой. Москва: Дрофа, 2004. 256 с.
10. Руководство по методам гидробиологического анализа поверхностных вод и донных отложений / Под ред. В.А. Аббакумова Ленинград: Гидрометео-издат, 1983. 240 с.
11. ГОСТ 17.1.3.07-82 Охрана природы. Гидросфера. Правила контроля качества воды водоемов и водотоков, 1982, 10 с.
12. Методы общей бактериологии: Пер. с англ. / Под ред. Ф. Герхардта и др. Москва: Мир, 1984. 264 с.
13. Гриднева В.В., Куликова И.Ю. Аборигенные уг-леводородоокисляющие микроорганизмы в биоре-медиации Северного Каспия от нефтяного загрязнения // Юг России: экология, развитие. 2010, Т. 5. N4. С. 78-80. DOI:10.18470/1992-1098-2010-4-78-80
1. Zaitsev V.F., Monakhov S.K., Kurapov A.A. Ecological monitoring of the Caspian Sea in the Russian Federation. Vestnik AGTU [Vestnik of Astrakhan State Technical University]. 2008. Vol. 47, no. 6. pp. 195-199.
2. Kurapov A.A., Umerbaeva R.I., Gridneva V.V. Microorganisms in processes of the destruction of oil in reservoirs. South of Russia: ecology, development. 2010. Vol. 5, no. 4. pp. 86-88. (In Russian) D0l:10.18470/1992-1098-2010-4-86-88
3. Kulikova I.Yu. [Microbiological assessment of the waters of the Northern Caspian in conditions of development of hydrocarbon deposits]. Issledovano v Rossii. Available at: http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2005/118.pdf (accessed 13.05.2017)
4. Sokol'sky A.F., Vinnikova V.N., Petrovicheva E.V., Umerbaeva R.I., Sokol'skaya E.A., Abdurakhmanov G.A., Pankov A.G. Long-term changes in the condition of microflora and estimation of the North Caspy trophic status. Zashchita okruzhayushchei sredy v nefte-gazovom komplekse [Environmental protection in oil and gas complex]. 2008. no. 7. pp. 46-49. (In Russian)
5. Ostrovskaya E.V., Kolmykov E. V., Kholina O. I., Pronina T.S. Hydrocarbon pollution in the north-western part of the Caspian Sea. South of Russia: ecology, development. 2016. Vol. 11, no. 1. pp. 137-148. (In Russian) D0I:10.18470/1992-1098-2016-1-137-148.
6. Tait R.D. Benthos response following petroleum exploration in the southern Caspian Sea: Relating effects of nonaqueous drilling fluid, water depth, and dis-
solved oxygen. Marine Pollution Bulletin. 2016. Vol. 110. pp. 520-527. DOI:
10.1016/j.marpolbul.2016.02.079
7. GOST 17.1.5.05-85 Nature protection. Hydrosphere. General requirements for surface and waters, ice and atmosphere precipitation sampling. 1986. 12 p. (In Russian)
8. GOST 17.1.5.01-80. Nature protection. Hydrosphere. General requirements for sampling of bottom sediments of water objects for their pollution analysis. 1982. 5 p. (In Russian)
9. Tepper E.Z. Praktikum po mikrobiologii [Workshop on microbiology]. Moscow, Drofa Publ., 2004. 256 p.
10. Abbakumov V.A., ed. Rukovodstvo po metodam gidrobiologicheskogo analiza poverkhnostnykh vod i donnykh otlozhenii [Manual of Methods for hydrobiolog-ical analysis of surface waters and sediments]. Leningrad, Gidrometeoizdat Publ., 1983. 240 p.
11. GOST 17.1.3.07-82 Nature protection. Hydrosphere. Procedures for quality control of water in reser-voires and stream flows. 1982, 10 p. (In Russian)
12. Gerkhardt F. ed., Metody obshchei bakteriologii [Manual of Methods for General Bacteriology]. Moscow, Mir Publ., 1984. 264 p.
13. Gridneva V.V., Kulikova I.J. Native carbonoxidation microorganisms in bioremedetion Northern Caspian Sea from oil pollution. South of Russia: ecology, development. 2010, vol. 5, no. 4. pp. 78-80. (In Russian) DOI:10.18470/1992-1098-2010-4-78-80
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ Принадлежность к организации Ольга В. Колотова* - к.т.н, доцент кафедры промышленной экологии и безопасности жизнедеятельности Волгоградского государственного технического университета, пр. Ленина, 28, г. Волгоград, 400131, Россия, тел.:+7(8442)248441; e-mail: [email protected]
Ирина В. Соколова - к.б.н., доцент кафедры промышленной экологии и безопасности жизнедеятельности Волгоградского государственного технического университета, г. Волгоград, Россия. Ирина В. Владимцева - д.б.н., профессор кафедры промышленной экологии и безопасности жизнедеятельности Волгоградского государственного технического университета, г. Волгоград, Россия, e-mail: [email protected]
Евгения О. Шмелева - магистрант кафедры промышленной экологии и безопасности жизнедеятельности Волгоградского государственного технического университета, г. Волгоград, Россия. Никита Б. Водовский - научный сотрудник Каспийского филиала ФГБУН «Институт океанологии им. П.П. Ширшова» РАН, (+78512) 544559; ул. Савушкина, 6 корп. 27, г. Астрахань, 414056 Россия, e-mail: vodovsky@rambler. ru
Критерии авторства
Ольга В. Колотова обработала пробы воды и донных отложений, написала рукопись, обработала статистические данные; Ирина В. Соколова обработала пробы воды и донных отложений, обработала статистические данные, написала рукопись; Ирина В. Владимцева написала рукопись, принимала участие в обсуждении результатов; Никита Б. Водовский предоставил материал для мониторинговых исследований, обработал статистический материал в графический, Евгения О. Шмелева принимала участие в обработке данных и оформлении материалов. Все авторы в равной степени несут ответственность при обнаружении плагиата, самоплагиата и других неэтических проблем.
Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Поступила в редакцию 16.06.2017 Принята в печать 31.07.2017
AUTHORS INFORMATION Affiliations
Olga V. Kolotova* - Ph.D. in Technics, Associate Professor at the Department of Industrial Ecology and Life Safety of the Volgograd State Technical University, 28 Lenina Ave., Volgograd, 400131, Russia, tel.:+7(8442)248441; e-mail: [email protected]
Irina V. Sokolova - Ph.D. in Biology, Associate Professor at the Department of Industrial Ecology and Life Safety of the Volgograd State Technical University, Volgograd, Russia.
Irina V. Vladimtseva - Doctor of Biological Sciences, Professor at the Department of Industrial Ecology and Life Safety of the Volgograd State Technical University, Volgograd, Russia, e-mail: [email protected]
Еvgenia O. Shmeleva - Master of Science at the department of Industrial Ecology and Life Safety of Volgograd State Technical University, Volgograd, Russia.
Nikita B. Vodovsky - Research Fellow at the Caspian Branch of the Federal Publicly Funded Institution of Science "The Institute of Oceanology named after P.P. Shirshov", Russian Academy of Sciences, Savushkina st., 6 bldg. 27, Astrakhan, 414056 Russia, e-mail: [email protected]
Contribution
Olga V. Kolotova conducted an analysis on the water samples and bottom sediments, wrote the manuscript and analyzed statistical data; Irina V. Sokolova conducted an analysis on the samples of water and bottom sediments, analyzed statistical data, wrote the manuscript; Irina V. Vladimtseva wrote the manuscript, participated in the discussion on the findings; Nikita B. Vodovsky provided materials for monitoring studies, transoformed statistical materials into graphic; Evgenia O. Shmeleva participated in conducting the analysis of data and design of the materials. All authors are equally responsible for avoiding the plagiarism, self-plagiarism or any other unethical issues.
Conflict of interest
The authors declare no conflict of interest.
Received 16.06.2017 Accepted for publication 31.07.2017
