Бахаизм - идейная эволюция неоуниверсалистской религиозной доктрины(путь от Востока до Запада) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Лейла МЕЛИКОВА

Кандидат философских наук, старший научный сотрудник отдела «История религии и общественной мысли» Института востоковедения им. акад. З.М. Буниятова Национальной академии наук Азербайджана

(Баку, Азербайджан).

БАХАИЗМ — ИДЕЙНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ НЕОУНИВЕРСАЛИСТСКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ДОКТРИНЫ (ПУТЬ ОТ ВОСТОКА ДО ЗАПАДА)

Резюме

Рассматривается идейная эволюция бахаизма — религиозной доктрины, зародившейся на платформе шиитско-имамитской мессианской доктрины в 1844 году в Иране и окончательно сформировавшейся к 1863 году, — в ее связи с социокультурными тенденциями западной неолиберальной идеологии и глобализма. Автор относит бахаизм к неоуниверсалистским религиозным концепциям, чьи морально-этические постулаты не содержат ни-

каких сенсационных тезисов и повторяют уже имеющиеся положения других религий. Анализируются феноменологические аспекты и сущность бахаизма в контексте исторических условий и факторов его возникновения, нюансы религиозной идентичности бахаитов, в том числе и в связи с их взаимоотношениями с обществом и государством. Делается вывод о противоречивости и утопичности доктринальных основ данного учения.

КЛЮЧЕВЫЕ Бахаизм, Баб, Баха-Аллах, Абд-уль-Баха, Шоги Эффенди, СЛОВА: глобализм, неоуниверсалистские религии,

универсализм, космополитизм.

Введение

С конца ХК — начала ХХ века можно наблюдать, как на Западе на фоне общего культурного и духовного кризиса и утраты доверия к институту церкви растет массовый интерес к различным религиозным культам и теософским течениям, преимущественно восточного происхождения. Впоследствии вся эта порожденная культурой модерна новая религиозность трансформировалась в своеобразную постмодернистскую социокультурную реакцию. Однако

на фоне культурного и общественно-религиозного «многоголосия» постмодернистского хаоса можно уловить настойчивую ноту — призыв к универсализму, общечеловеческому единению и установлению нового мирового порядка, исходящего от целого ряда религиозных движений и объединений, которые можно обозначить общим термином «неоуниверсалистские религии»1. Всех их, как бы ни различались неоспиритуальные2 аспекты их идейного содержания, объединяет идея единого мирового правительства. И, может быть, ярче и прочнее всего этот неоуниверсалистский аспект вплетен в доктринальную основу бахаизма. Характерной чертой баха-итского учения является именно универсализм, практически идентичный глобалистской концепции всечеловеческого универсума. Согласно заявлениям бахаитских идеологов из Всемирного дома справедливости (ВДС) — верховного органа бахаитской организации, расположенного в Хайфе (Израиль), — человечество должно стремиться к установлению Нового мирового порядка.

Последователи бахаизма отстаивают его статус как новой мировой религии3. В основе учения основателя бахаизма Баха-Аллаха4 лежит идея о преемственности божественного откровения. Согласно этой концепции, все основатели религий в истории человечества — лишь передатчики, черпающие свое знание из единого божественного источника, звенья в длинной цепи пророков. Центральной идеей в учении его предшественника и наставника Баба5 была мысль о том, что пророк Мухаммад был последним пророком бога не для всей истории человечества, а только для определенного исторического этапа. Следующий цикл открывается двумя пророками, один из которых — это сам Баб, а имя второго пока неизвестно. Именно эта идея и была унаследована бахаизмом и поставлена в центр его религиозно-философской концепции. По убеждению бахаитов, Баха-Аллах — это и есть предсказанный Бабом обетованный пророк. Бахаиты считают, что нынешняя цивилизация вступила в эпоху, для которой главным и последним в нынешнем цикле пророком был и остается Баха-Аллах. С его приходом мессианские пророчества, содержащиеся почти во всех религиях, исполнились.

Ниже мы попытаемся проследить идейную эволюцию бахаизма с момента его появления, чтобы определить, чем же он является на современном этапе.

1 В качестве примера неоуниверсалистских религиозных концепций можно привести такие течения, как Церковь Унификации (Объединения) Муна, раджнишизм и, с некоторыми оговорками, совокупность религиозных течений в рамках движения «New Age» («Новое время», «Новый век», «Новая эра») — единой религии с четко организованной структурой под названием «New Age» не существует.

2 «Неоспиритуализм» — неологизм Р. Генона, образованный от латинского «neo» и «spiritus» (новый, дух), — различные формы «новой религиозности», представляющие собой эклектическое сочетание фрагментов мистических знаний, субъективных представлений, элементов современного научно-технического мировоззрения, ведущие человечество к упадку.

3 Важнейшими принципами для достижения общепланетарного единения человечества в новую общественную формацию под названием Новый мировой порядок бахаиты считают признание общего источника откровений и единства всех основных религий мира; самостоятельный поиск истины каждым верующим; отказ от всех видов предрассудков, присущих человечеству; гармонию между религией, человеческим разумом и научным знанием; необходимость всеобщего образования; устранение крайних форм бедности и богатства; равенство мужчин и женщин; необходимость ввода в обращение всеобщего вспомогательного языка международного общения; установление федеративной формы всемирного правления с единым административным центром, регулирующим экономику, систему международной безопасности и судопроизводство. Международное Сообщество бахаи (МСБ) аккредитовано при ООН в качестве организации с правами совещательного голоса в Экономическом и социальном совете (ЭКОСОС) и Детском фонде ООН [www.baliai.rii].

4 См.: Баха-Аллах — (араб.-. «Oil flgj). мирза Хусейн Али Нури (перс.-. lSjy ÚJ^ 1 j J^ ) (1817—1892) — основатель бахаитского вероучения. Наиболее аутентичным вариантом транскрипции этого имени является получившее наибольшее распространение в литературе «Бахаулла». Однако мы предпочли использовать первый вариант как наиболее точно передающий смысл при переводе на русский язык (в переводе с арабского— слава/свет/ сияние/блеск Аллаха. — JIM.).

5 Баб — (араб.-. i_ibll — Врата) более известное имя сейида Али Мухаммада Ширази (перс:. <J jl J¿" ■^-i Jt íh) (1819—1850), — основателя бабидского вероучения, торговца из Шираза, бывшего идейно-историческим предшественником и духовным наставником Баха-Аллаха.

Генетическая связь бахаизма с шиитским исламом

Генетическую общность бахаизма с шиизмом целесообразнее рассматривать исключительно через призму его истоков в бабизме, а следовательно, и в контексте шиитского ислама в целом. В 1848—1852 годах на фоне крайне неблагоприятной социально-политической обстановки6 весь Иран был охвачен мощными вооруженными восстаниями бабидов — участников религиозно-политического движения, грозившего подорвать устои правления Каджарской династии.

Чтобы стало понятно, на какой традиционной основе могло сложиться такое религиозное учение, как бабизм, напомним, что, в соответствии с шиитской мессианской доктриной, на землю должен явиться последний двенадцатый богоизбранный имам, чтобы установить справедливый миропорядок. Подобным мессией — спасителем рода человеческого — в шиизме выступают аль-Махди (в пер. с араб.: ведомый, направляемый) и аль-Каим (в пер. с араб.: восставший из семьи Пророка Мухаммада /мир Ему/). Согласно этой концепции, исчезнувший двенадцатый имам на протяжении 69 лет продолжал руководить своими приверженцами через посредников, которым был присвоен титул «баб» (в пер. с араб.: Врата). Таких посредников было всего четыре, но со смертью в 940 году последнего из них начался период становления и формирования шиитско-имамитской религиозно-политической доктрины, которая достигла своей кульминации при Сефевидах. Так как скрытый имам и его последний посредник-«врата» отказались назвать своего преемника, шииты-имамиты до сегодняшнего дня ждут возвращения скрытого имама — Махди или Каима, который восстановит на земле божественную справедливость. Здесь важно, что Каим придет не только в качестве спасителя человечества, но и в качестве основателя новой религии7.

Бабидо-бахаитская религиозно-философская концепция зародилась в лоне именно шиит-ско-имамитской мессианской доктрины. Основатель бабизма — Баб вышел из шайхитской среды. Как и многие другие школы в Иране, шайхитская (араб.: аш-шайхиййа) школа возникла на почве традиционных мессианских настроений и существовала в Кермане в XIX веке, но она и по сей день занимает в шиитском исламе свое собственное, оригинальное место. Основателем школы шайхитов был шейх Ахмад аль-Ахсаи (1753—1826), араб по национальности. Он и его последователи аллегорически толковали Коран, возвещая скорое второе пришествие Имама Махди. Шейх происходил из аль-Ахса, что на территории Бахрейна в Аравии. Этот регион примыкает к побережью Персидского залива. Интересно, что карматы еще в X веке создали здесь небольшое «идеальное государство», которое в свое время посетил и Насир-и Хосров. По-видимому, этот факт, в числе прочих, также сыграл роль в формировании взглядов и духовного уклада шейха Ахмада8. Впрочем, согласно сохранившимся сведениям, шейх никогда не стремился к основанию собственной школы и тем более к какой-либо конфронтации с шиитским традиционализмом, так как всегда считал себя верным учению имамов иснааша-ритского шиизма9. Вполне понятно, что, несмотря на это, взгляды и оригинальный подход

6 То и дело в городах вспыхивали голодные бунты и волнения, большинство которых не было связано с бабидским движением (см.: МирзаКазем Бек. Баб и бабиды. Религиозно-политические смуты в Персии в 1844—1852 годах. Избранные произведения. Баку: Элм, 1985. С. 219; ИвановМ.С. Антифеодальные восстания в Иране в сер. XIX века. М.: 1982. 247 с.).

7 См.: Ислам. В кн.: Энциклопедический словарь. М.: Наука, 1991. С. 127.

8 Учитывая, что бабизм развился из шайхизма, примечательно, что еще В. Бартольд приводил мнение И. Гольд-

циера, высказывавшегося о движении бабидов как о «дальнейшем развитии идеи махдизма в исмаилитском смысле» (Бартольд В.В. Сочинения. В 6 томах. Т. 6. М.. 1966. С. 391).

шейха Ахмада аль-Ахсаи встретили упорное непонимание в среде муджтахидов10. Духовным преемником шейха Ахмада стал его ученик иранец сейид Казем Решти (1793—1843), родившийся в Реште, на юго-западе Каспийского побережья, и умерший в Багдаде. Сейид Казем также был глубочайшим метафизиком и мистиком и оставил значительное наследие, часть которого, к сожалению, исчезла вместе с рукописями шейха Ахмада во время двух набегов, опустошивших Кербелу. История шайхитской школы на этом не заканчивается. При втором преемнике шейха Ахмада школа переехала в Керман (на юго-востоке Ирана), где ее последователи основали богословское медресе, школу и типографию. Со временем традицию продолжили другие наставники. В совокупности количество работ шайхитской школы превышает тысячу названий, а сама она и по сей день является одним из самых популярных и авторитетных в Иране философских дискурсов. Но мы здесь вынуждены вернуться к тому моменту, когда из недр шайхитской школы возникло новое религиозное направление, обозначаемое в научной литературе как «бабизм». Необходимо также учесть, что к началу XIX века в традиционном иранском шиизме произошли важнейшие внутренние изменения, связанные с идеологической расстановкой акцентов. Направление усули вновь стало преобладать над ахбари, что дало возможность шиитскому духовенству в лице муджтахидов активно вмешиваться в общественные и мирские дела. Этот факт ярко высвечивает обособленность позиции шайхит-ской школы, которая, в отличие от шиитских традиционалистов, верила, что после смерти пророка Мухаммада, Али, Фатимы и Имамов их священные души могут воплотиться в избранных людях. Шайхиты также предсказывали, что новый мессия — Имам-Махди — должен появиться в самом скором времени, о чем миру возвестит посредник в лице «совершенного шиита». Таким образом, шайхиты готовили общественно-религиозное сознание к скорому появлению посредника-«врат» и группы лиц, в которых будет воплощена духовная сущность самых святых лиц шиизма и за которыми, соответственно, будет беспрекословно признан авторитет и власть во всех сферах жизни обычных людей. Тем самым шайхиты вольно или невольно готовили благоприятную религиозную почву для последующего зарождения бабизма.

Незадолго до своей смерти сейид Казем Решти призвал своих учеников искать посредника-«врата» грядущего Каима. Один из учеников сейида, мулла Хусейн Бошруйе, в числе прочих отправился исполнять наказ учителя. Оказавшись в Ширазе, он сблизился с молодым сейидом Али Мухаммадом, впоследствии, 23 мая 1844 года, провозгласившим себя Бабом — Вратами Бога. Вслед за муллой Хусейном его соратники также признали Баба.

10 Здесь необходимо пояснить, что в истории шиитской мысли еще в XVII веке обозначились расхождения в отношениях к традиции. С одной стороны существовало направление «усули» (аль-усулийун), которых можно определить как «критических богословов», а с другой — направление «ахбари» (аль-ахбарийун), представленное богословами-«фундаменталистами». В трактовке свода шиитского предания (хабар) первые проявляли критический подход, руководствуясь критериями внешней достоверности, вторые же настаивали на сохранении целостности свода предания. Хотя разногласия между этими двумя направлениями были сосредоточены прежде всего в области канонического права (аль-фикх), позиция ахбари повлияла и на подход к проблемам традиционной шиитской метафизики. При определении достоверности хадисов (то есть действительной принадлежности того или иного хадиса Имамам) для ахбари приоритетным, решающим фактором служило исключительно содержание самого хадиса, а никак не авторитет муджтахида, то есть богослова, наделенного правом суждения, или же авторитет личности передатчика традиции. Во всех этих диалектических перипетиях позицию шайхитской школы можно обозначить как промежуточную, но более близкую к ахбари (см.: Корбен А. История исламской философии / Пер. с французского А. Кузнецова. Комментарии П. Костылева [http://islamology.ru/library/2008/10/post_18.shtml], 30 октября 2013. Пер. выполнен по книге: Corbin H. Histoire de la philosophie islamique. Gallimard, 1986). Однако шайхиты расходились с шиитскими богословами направления ахбари в ряде концептуальных вопросов, возражали против большого количества преданий и отсутствия их критики. Они выступали за единый подход при толковании Корана и шариата. В свою очередь, шиитское духовенство подвергало их критике за идею отрицания воскресения человека в физическом теле после смерти — подробнее о религиозно-философских воззрениях шейха Ахмада аль-Ахсаи и его биографии см.: .(^«»W; ^L^i 'ni ^liï jl^ .Jbu. j j

Здесь можно предположить, что к тому моменту в шайхитской среде была утрачена атмосфера идейного единства, существовавшая при шейхе Ахмаде аль-Ахсаи, а со смертью сей-ида Казема Решти часть шайхитов решила преобразовать и обновить учение, придав ему менее формальный и более социально-религиозный характер, чтобы приобрести реальный политический вес. Для этого была необходима новая религиозно-идеологическая база — идея, способная сплотить вокруг себя религиозные массы. На роль творца и воплощения такой идеи как нельзя лучше подошел Баб, который в 23 года оказался в Кербеле, усиленно интересовался различными течениями в тарикате, посещал занятия сейид Казема Решти и к тому времени уже привлек внимание и уважение в шайхитской среде11.

Следующим шагом Баба в его новой миссии стал хадж в Мекку и Медину. 20 декабря 1844 года около главной мусульманской святыни Каабы Баб заявил, что он — «врата» Бога, через которые проявит себя грядущий Имам. Этот аспект следует рассмотреть подробнее.

Для Баба, как и для шайхитов в целом, шиизм (или религия истины) был основан на четырех опорах (ар-рукн ар-раби'), среди которых особенно был важен уровень Четвертого Столпа. Говоря словами исследователя Тодда Лоусона, «шиизм до сего времени признавал пять столпов веры: таухид (единобожие), нубувва (вера в пророков), воскресение, имамат и шариат (юриспруденция). Шайхиты объединили таухид с шариатом, веру в пророков с воскресением и добавили принцип совершенного шиита. Таким образом, для Баба шиизм, или религия истины, был основан на четырех опорах, а не пяти. Его четверичное суждение, несомненно, отражает доктринальную позицию, особенно уровень Четвертого Столпа (араб.: ар-рукн ар-раби')...»12 Смысл этого важного для бабизма термина — «ар-рукн ар-раби'» — в истории шайхитской школы заключался в выполнении предписания Имамов шиитской традиции быть в единстве с «Друзьями Бога» (араб.: ал-авлийа). В имамитской эзотерической традиции быть в согласии с «Друзьями Бога» означало следовать непременному условию соблюдения мистической иерархии циклов, согласно которой нынешний период — период сокрытия Имама (араб.: ал-гайбат). Как указывает А. Корбен, сокрытие Имама в свою очередь подразумевает сокрытие и его Порога (Врат) (араб.: ал-баб) и всей последующей иерархии. Эта иерархия представляет собой группу лиц, не явленных публично. Их сокрытие является обязательным важным условием. Знает их только Имам, предупредивший в своем последнем письме, что тот, кто будет выступать от его имени, станет самозванцем. До пришествия Имама гайбат не должен нарушиться. Как далее пишет Корбен, «этот тезис непрестанно повторяется учителями шайхитской школы. Поэтому всякое религиозное движение, порывающее с гайбатом, рвет одновременно и с шиизмом и с шайхизмом»13. В другой части своего фундаментального исследования исламского эзотеризма А. Корбен, раскрывая суть шиитско-имамитской эсхатологии, совершенно справедливо замечает: «Последнее послание Имама предостерегает от всякого обмана и мошенничества, от всяких попыток положить конец этому эсхатологическому ожиданию его неизбежного прихода (в этом состояла драма бабизма и бахаизма)»14.

Современный петербургский востоковед И.В. Базиленко пишет: «Признавая известную степень условности такого понятия, как «ересь», применительно к шиизму, представляется все же возможным выделить два основных признака, позволяющих судить о «еретической» сущности того или иного направления, течения, общины в шиитской среде. Для ереси всегда характерны,

■ во-первых, намеренное и осознанное отрицание или уклонение от исполнения принципиальных догматов — столпов веры (одного или сразу нескольких);

11 См.: Мирза Казем Бек. Указ. соч. С. 73.

12 Lawson T. Dangers of Reading: Inlibration Communion and Transference in the Qur'an Commentary of the Bab. В кн.: Scripture and Revelation. London: Gorge Ronald, 1997. P. 185—186.

13 Корбен А. Указ. соч. C. 177.

14 Там же. С. 41.

■ во-вторых, оформление новой организационной структуры и выделение ее из мусульманской общности в качестве самостоятельной и почти всегда антагонистически ориентированной к этой общности единице»15.

Таким образом, ясно, что Баб, уже нарушив гайбат, вышел за рамки шайхитского учения и создал новое, включавшее элементы буржуазного социального реформаторства. Как известно, Баб в 1847 году создает свое важнейшее произведение «Байан» (Изъяснение) на персидском языке с изложением своих заповедей и предсказанием грядущего появления «Того, кого явит Бог». Однако это не мешает Бабу в том же году, находясь в тюремном заключении в Маку (на границе с Северным Азербайджаном), объявить себя имамом-Махди. В этом, на наш взгляд, заключается противоречивость статуса Баба как проводника нового «откровения», предрекшего в своем программном сочинении «Байан» приход Обетованного, но одновременно поспешившего присвоить себе титул «Махди», который, по логике, должен был принадлежать грядущему пророку. Неудивительно, что мусульманское духовенство Ирана было всерьез обеспокоено подобным положением дел. В традиционно шиитской стране, где считалось, что судьбами народов и правителей негласно управляет скрытый имам, который явится и провозгласит о судном дне, объявить себя мессией означало бросить вызов сразу всей системе управления — как шахской власти, так и власти духовенства. Бабиды выдвигали лозунги, в которых отразились интересы иранской торговой буржуазии и затрагивались многие стороны социальной жизни, практические интересы человека. В «справедливом» «царстве Баба», отменялись очень многие принципиально важные принципы Корана, например ограничение на ростовщичество и взимание процентов, что в исламе рассматривается как грех; «провозглашалась полная свобода торговой деятельности, распространявшаяся, однако, лишь на коренных жителей страны, — иностранцы и иноверцы должны были решительно изгоняться; таким образом иранское купечество избавлялось от иностранной конкуренции»16. Также выдвигались требования реформы некоторых мусульманских обычаев и установлений в отношении семьи и быта, положения женщины; упрощения культа путем отмены молитвенных собраний, ежедневной пятикратной молитвы; освобождения от повинностей и налогов; равенства мужчин и женщин; отмены ношения хиджаба; общности имущества и равного его распределения.

Можно заметить, что бабидское движение содержало элементы революционных буржуазно-демократических преобразований. В силу утопичности своих взглядов и представлений о принципах общественного переустройства, а также отсутствия стабильной материальной базы бабиды потерпели военное поражение. Так или иначе, но Садр-азам (премьер министр) Мирза Таги Хан просил разрешения Насреддин шаха на казнь Баба, и 9 июля 1850 года Баб был расстрелян, а движение жестоко подавлено. Несомненно, что бабидское движение во многом соответствовало настроениям и потребностям переломного периода истории Ирана, находившегося в процессе социально-буржуазных преобразований. Однако очевидно, что одних лишь созревших социально-политических предпосылок было бы недостаточно, чтобы подняться на вооруженную борьбу такого масштаба и характера, какую развернули бабиды. «Душу Ирана... не перестают терзать религиозные сомнения и искания... Иранец. склонен к спекулятивному мышлению, и нигде, как в Иране, не было столько ересей, выражения протеста в форме религиозной»17.

15 Базиленко И.В. Особенности эволюции религиозно-философской доктрины шиизма в историко-культурном пространстве мусульманского Востока // Христианское чтение (изд.-во: СПб ПДА), 2010, № 1 (32). С. 169.

16 Крывелев И.А. История религий. Т. 2. М., 1976. С. 257.

17 Кузнецова Н.А. Иран в первой половине XIX века. М.: Наука, 1983. 265 с. Цит. по выр. В.П. Никитина. С. 224.

Трансформация учения Баба с появлением нового духовного лидера —

Баха-Аллаха

Всю историю бабидско-бахаитского движения можно подразделить на следующие основные периоды:

а) период, связанный с жизнью и деятельностью Баба, основавшего собственное учение;

б) постбабидский период трансформации учения Баба в новое религиозное течение — бахаизм благодаря новоявленному лидеру Баха-Аллаху;

в) этап, связанный с жизнью и деятельностью потомков Баха-Аллаха;

г) этап, охватывающий всю остальную часть истории бахаизма, по сегодняшний день включительно, связанный с основанием Всемирного Дома Справедливости (1963 г.).

Совершенно очевидно, что наиболее важным среди этих этапов является этап, связанный с появлением Баха-Аллаха как нового духовного лидера бабидской общины.

После казни Баба и большинства ключевых фигур бабидского движения в 1852 году по подозрению в причастности к покушению на Насреддин шаха был задержан некий мирза Хусейн Али Нури. Именно этот человек, впоследствии прославившийся как Баха-Аллах, обозначил новый вектор развития учения и вывел его на совершенно новые горизонты.

После ареста Баха-Аллах вместе с группой проходивших по делу бабидов был заключен в подземную тюрьму Сиях Чаль. По ходу следствия многих из них казнили. В ходе четырехмесячного следствия Баха-Аллаха неоднократно допрашивали, но до суда дело так и не дошло за отсутствием доказательств о причастности к покушению. В результате вышел шахский указ, по которому Баха-Аллах с семьей и единомышленниками должен был покинуть страну. Здесь нужно отметить особую роль российского посла князя Д.И. Долгорукова, который в 1852 году лично ходатайствовал об освобождении Баха-Аллаха из тюрьмы18.

После освобождения Баха-Аллаху было предложено на выбор убежище либо в России, либо в Турции. Баха-Аллах выбрал Багдад (находившийся тогда в составе Османской империи) и переселился туда в 1853 году с семьей. Вскоре в Багдаде сформировалась небольшая бабидская община, делами которой стал управлять Баха-Аллах. В Багдаде Баха-Аллахом были написаны: один из его важных богословских трудов «Китаби Иган» (прибл.: 1863 г.) (пер. с перс. : Книга Несомненности), книга «Сокровенные слова», мистический трактат «Хафт вади» (пер. с перс.: Семь долин). Шахское правительство неоднократно требовало от правительства Османской империи выслать бабидов, и они были выселены в Константинополь (ныне Стамбул). Перед отъездом из Багдада Баха-Аллах собрал своих преданных последователей в саду (в бахаитских источниках упоминается как «Ризван») губернатора Неджиб-паши и объявил, что он и есть Тот, кого проявит Бог. Срок пребывания в саду «Ризван» составил 12 дней, с 21 апреля по 2 мая 1863 года. Именно столько длится ежегодно священный праздник баха-истов «Ризван».

26 июля 1868 года султан Абдул Азиз издал не подлежащий пересмотру фирман — Баха-Аллаха с семьей и последователями сослать на вечное поселение в палестинский город Акка (ныне Хайфа, Израиль). Город был, по сути, большой тюрьмой, куда со всех концов Османской империи свозились преступники. Иранское правительство прислало специального наблюдателя за исполнением султанского указа. В 1872—1873 годах в Акке появляется главная книга

18 Об этом подробнее см.: БазиленкоИ.В. Краткий очерк истории и идеологии бахаизма (XIX—XX вв.). СПб.: Изд.-во СпбГУ, 1998 [http://www.abc-globe.com/bahaizm.htm], 2 июля 2008. Приложение I. Об участии российского посланника кн. Д.И. Долгорукова в судьбе Баха-Аллаха в 1852—1853 годах.

Баха-Аллаха «Китаб-и Агдас» (Наисвятая Книга), в которой провозглашаются духовные законы для человечества и принципы управления человеческим сообществом. Баха-Аллах также продолжает рассылать свои лаухи — специальные послания-скрижали по самому широкому кругу вопросов — как правителям разных стран, так и ученым, политикам, государственным и общественным деятелям. В 1877 году Баха-Аллах переселяется из Акки в загородное поместье Мазрае, а два года спустя — в великолепный особняк Бахджи недалеко от Акки, где был специально разбит сад, названный «Ризван». Здесь в окружении любящей семьи и боготворящих его последователей, в комфорте и уюте Баха-Аллах благополучно живет до своей кончины. Он не перестает писать. В 1891 году в Бахджи появляется его знаменитое «Послание к сыну Волка» с призывом к покаянию, обращенное к шейху Мухаммаду Таги Исфагани, сыну известного исфаганского богослова шейха Мухаммада Бакира, вынесшего в свое время смертный приговор двум бабидам. Одновременно эта скрижаль еще раз демонстрирует и обосновывает принципы учения, провозглашенные Баха-Аллахом, где постулируется, что все религии «произошли от единого Источника, они — лучи одного Света. То, что отличаются они один от другого, следует приписать различиям в требованиях веков, в которые они провозглашались»19. Умер Баха-Аллах в мае 1892 года в возрасте 75 лет, заболев лихорадкой. Сад Бахджи, где он был похоронен, стал впоследствии местом паломничества бахаитов со всего мира и бахаитской Киблой. Его последние скрижали содержали запечатанное завещание «Китаб-и Ахди» (текст которого опубликован А.Г. Туманским под заглавием «Грамота моего Завета»), позже вскрытое его старшим сыном Абд-уль-Баха (1841—1921), ставшим его преемником во главе баха-итской общины. Мы не стали вдаваться здесь во все перипетии, сопровождавшие процесс признания бабидами Баха-Аллаха, скажем только, что он был не безоблачным. Но факт остается фактом: только Баха-Аллаху из всех бабидов, включая и оставшихся «Букв Живущего» (хуруф-и хайй) — из ближайших 18 сподвижников Баба, — удалось заново сплотить людей, поднять морально-духовный настрой в общине на новый уровень, задать новые ориентиры и организовать слаженную работу механизма управления своими приверженцами.

Анализируя жизнь и деятельность Баха-Аллаха, можно заключить, что его реформаторская деятельность окончательно проявилась и оформилась в аккский период. Если книга «Китаб-и-Иган» в идейном аспекте являлась больше подготовительной базой для признания Баха-Аллаха предсказанным в «Байане» пророком, то «Китаб-и-Агдас» уверенно сообщает об установлении на земле духовной власти Баха-Аллаха, которая рано или поздно будет признана человечеством. Именно здесь истоки социальных аспектов современного бахаизма. Говоря словами Шоги Эффенди20, «Китаб-и-Агдас» — это «Хартия грядущей мировой цивилизации», где «автор — в одном лице Судья, Законодатель, Объединитель и Искупитель человечества — возвещает правителям земли о вступлении в силу «Величайшего Закона»21. В этой книге Баха-Аллах закладывает фундамент для построения Нового мирового порядка каким его видят бахаиты. В «Китаб-и-Агдас» Баха-Аллах впервые использует выражение «Дом Справедливости» (араб.: Бейт-уль-Адль), оставляя открытым для последующего уточнения вопрос об уровне или уровнях системы этого органа22, впоследствии детально разработанный его преемниками. Нужно сказать, что в «Китаб-и-Агдас» Баха-Аллахом был предусмотрен и важнейший инструмент для поддержания и финансового благосостояния, и могущества бахаитской общины, ставший источником средств на долгие годы вперед. Он обозначен в «Китаб-и-Агдас»

19 Epistle to the Son of the Wolf by Baha'u'llah. (C) 1953 NSA of the USA [http://bahairesearch.com/mssian«axa^ Бахаи-Авторитетныетексты/Бахаулла/ПосланиекСынуВолка.айрх], 29 October 2013 (см.: Абз. 18).

20 Шоги Эффенди Раббани — (араб.: ^hW — (1897—1957) — правнук Баха-Аллаха, внук его старшего сына — Абд-уль-Баха, назначенный им в его завещании «Хранителем Дела Божьего» (араб.-перс.: _>ol ¡^¡j), и возглавлявший бахаитскую общину с 1921 по 1957 год.

21 См.: Бахаулла. Китаб-и-Агдас. Наисвятая книга. СПб: 1998. С. 25—27. На англ. яз.: Kitab-i-Aqdas by Baha'u'llah. Haifa: Baha'i World Centre, 1992 (оригинал на арабском языке) [http://bahai-library.com/writings/bahaullah/aqdas/ description.html], 29 October 2013.

22 См.: Бахаулла. Указ. соч. Прим. 42.

как «Хукук-Аллах» (пер. с араб. : Право Бога) и выражен в 19%-м налоге на имущество бахаита. При жизни Баха-Аллаха все поступающие финансы стекались к нему, после его смерти — к Абд-уль-Баха. В своем завещании Абд-уль-Баха указал, что Хукук должен будет поступать «Хранителю Дела Божьего», то есть Шоги Эффенди. Поскольку в настоящее время в бахаизме нет Хранителя, средства поступают во Всемирный Дом Справедливости. Средства из этого фонда идут на развитие бахаитской организации и на ее нужды, а также используются в благотворительных целях.

Таким образом, в критический для бабидского движения период Баха-Аллах сумел разработать новую тактику и стратегию, более подходящую для исторических условий. На следующих этапах он выступил с новых позиций как в социально-политическом, так и религиозно-догматическом и морально-этическом аспектах. Баха-Аллах внес в учение Баба такие совершенно новые аспекты, как пацифизм, веротерпимость, космополитизм. Однако антиномич-ность ситуации с возникновением бахаитского учения была заложена уже в самом ее фундаменте — в идейной платформе бабизма. Это не могло не уводить обоих все дальше от ислама вплоть до вполне официального и полного разрыва с ним в 1925 году, окончательного трансформировавшего бахаизм в новое учение23.

Идейные преемники Баха-Аллаха

Еще в начале ХХ века бахаитские идеи распространились в Западной Европе и Северной Америке и, как оказалось, отлично подошли для обслуживания важных финансово-экономических интересов Запада — не случайно они были быстро подхвачены и взяты на вооружение западными глобалистами. В поисках своеобразного «кода доступа» для проникновения в социокультурные и ментальные пространства исламского Востока западный глобализм использовал все доступные для него пути, пароли и символы. Однако идеологи глобализма при всем желании не могли разработать подлинно глобальной идеологии, так как сознательно игнорировали специфику культурно-исторического развития восточных цивилизаций. В частности, мусульманский мир изначально оказался тем пространством, куда для постмодернистского западного религиозно-культурного сознания вход был достаточно затруднен в силу доктриналь-ных особенностей исламской религии, трудно поддающейся процессу секуляризации. Однако это совсем не смущало теоретиков глобализма, для которых идеи «теологизации» изначально подразумевали «отождествление собственных интересов с морально-этическими канонами универсума», а «девиз на государственной печати США «Novus ordo Seculorum» — «новый порядок на века» — из мистического задания стал воплощаться в политическую реальность»24.

В свое время А. Тойнби констатировал, что «концентрические атаки современного Запада на исламский мир ознаменовали и нынешнее столкновение между двумя цивилизация-

23 Бахаизм уже в 1927 году официально добился признания себя в качестве самостоятельной религиозной общины «благодаря тому, что в 1925 году апелляционный мусульманский суд в Беба (Египет) объявил бахаитов немусульманами» (см.: БазиленкоИ.В. Краткий очерк истории и идеологии бахаизма [XIX—XX вв.]). Изначально находившийся в острой конфронтации с шиитским исламом, бахаизм всегда вызывал активное сопротивление и со стороны арабо-мусульманского мира (см.: .^312 ,1977 .А** ЛМ1 з На современных арабских антибахаитских интернет-ресурсах можно увидеть материалы, обличающие связь и идейную общность бахаитской доктрины с содержанием так называемых «Протоколов сионских мудрецов», к признанию подлинности которых склоняются многие арабские и мусульманские правительства и политические лидеры (см.: ¿)^,^ с-ЬДа. ^¡"з [11Ир://\у\у\у. anti-bahai.com/site/modules.php?name=News&new_topic=28], 30 октября 2013). Здесь также можно привести мнение Р. Генона, утверждавшего, что «согласно «фабуле» самих «Протоколов», организация, которая изобретает и распространяет современные идеи для достижения в конце концов мирового господства, отлично осознает фальшивость таких идей» (Генон Р. Рецензия на итальянское издание книги «Протоколы сионских мудрецов» [http://philosophy.ru/ НЬгату/§иепоп/рш1Йт1], 30 октября 2013).

24 Хорина Г.П. Глобализм как идеология // Глобализация и гуманитарное знание, 2005, № 1. С. 71.

ми», которое «также представляет собой весьма характерный эпизод в стремлении Запада вестернизировать весь мир»25. Давая научную оценку бахаизму с любых позиций, всегда необходимо учитывать реальную политическую и финансово-экономическую ситуацию периода, когда он зародился. Ведь «учение Баха-Аллаха появилось и организационно оформилось во второй половине XIX века, когда всем ходом истории страны Востока втягивались в экономический и технологический прогресс Запада, который, в свою очередь, искал на Востоке духовно-организационные формы, отвечающие не всегда отчетливо сознаваемым потребностям»26. Как в экономическом, так и в идейном аспекте возникновение бахаизма имеет две основные причины, тесно связанные с его корнями в шиитском исламе с изначально присущим тому духом противоречия. В тот период у власти в Иране находилась династия Каджаров, склонная к попыткам модернизировать аппарат власти и приобщить страну к техническому прогрессу, но не пользовавшаяся особой поддержкой у населения. В экономическом плане возникновение бахаизма было своеобразной реакцией на позицию иранского духовенства, активно сопротивлявшегося буржуазным процессам вливания иностранного капитала. Еще Баб подчеркивал, и это зафиксировано в «Байане», что для бабидов важным делом является развитие национальной торговли. Баха-Аллах пошел в этом еще дальше, модернизировав идеи Баба, приспособив их к изменившимся историческим условиям и выступив с позиций компрадоров. Рассматривая бахаизм в контексте исторических условий его возникновения, приходится еще раз констатировать широко известный и повторяемый в литературе факт полной адекватности его принципов и установлений интересам и требованиям восточной компрадорской буржуазии, чья деятельность была тесно связана с политико-экономическими интересами западных держав. Только в свете этого факта этимология основных идейных принципов проясняется в несколько расшифрованном виде. Универсализм учения Баха-Аллаха действительно предлагал совершенно новый как религиозно-этический, так и социально-экономический подход к расширению поля деятельности для удовлетворения реальных финансовых амбиций, а провозглашенный космополитизм с психологической точки зрения разрушал преграды между западным и восточным типами мышлений, что облегчало процесс вливания иностранного капитала в восточный регион.

Заложенные в саму суть бахаитского учения, эти идейные посылы получили свое логическое развитие и продолжение уже на последующем этапе, когда в начале ХХ века Абд-уль-Баха27 увидел свою главную цель в создании Всемирного сообщества бахаитов. Для этого было необходимо прежде всего распространить и укрепить бахаизм в Западной Европе и Северной Америке, что ему и удалось — оттуда в Хайфу уже с 1894 по 1901 годы прибывали паломники28. Абд-уль-Баха, которому волею судьбы пришлось развивать учение своего отца на христианском Западе, вынужден был придать «бахаизму космополитическую оболочку идеологии общечеловеческих ценностей»29. В 1911 году он отправляется в путешествие, успевает побывать в Америке, Англии, Франции, Германии, Швейцарии, Австро-Венгрии, в этих странах он в течение двух лет читает лекции, проповедует, встречается с представителями различных социальных организаций и структур30. «Заголовки газет 1911—1913 годов оповестили о появлении в Европе и Америке «великого борца за мир нового века», «Учителя», «Апостола», «Посланника мира»31. Итогом этих поездок станут написанные позже послания к бахаитам

25 Тойнби А.Дж. Статьи из книги «Цивилизация перед судом истории». С. 116 [http://royallib.ru/read/toynbi_ arnold/stati_iz_knigi_039tsivilizatsiya_pered_sudom_istorii039.html#307200], 30 октября 2013.

26 Об этом подробнее см.: БазиленкоИ.В. Краткий очерк истории и идеологии бахаизма (XIX—XX вв.).

27 Абд-уль-Баха — sl^Jl (пер. с араб.: «раб Баха»), Аббас-эфенди (1841—1921) — сын и идейный преемник Баха-Аллаха, много сделавший для распространения учения на Западе.

28 См.: Materials for the Study of the Babi Religion / Compiled by E.G. Browne. Cambridge, 1918. P. 258.

29 Об этом подробнее см.: Базиленко И.В. Краткий очерк истории и идеологии бахаизма (XIX—XX вв.).

30 См.: Баха А. Мысль мира. (Речи и наставления Абдул Баха о новой культуре мира.) / Пер. с немецкого. М.: Наука, 1992. С. 8.

31 См.: Там же. С. 5.

Америки, Канады и Гренландии, объединенные под общим названием «Скрижали Божественного предначертания» (1916—1917), в которых он «возложил на них миссию мирового значения» по распространению бахаизма у них на родине, призывая обратить в бахаизм даже эскимосов. Однако реальное осуществление этих планов Абд-уль-Баха начнется лишь в 1937 году благодаря деятельности его внука Шоги Эффенди.

Получивший высшее гуманитарное образование в Оксфорде, что позволило ему в дальнейшем профессионально осуществлять переводы священных писаний учения на английский язык, Шоги Эффенди поставил перед собой цель претворить все замыслы Абд-уль-Баха в жизнь. Его перу принадлежат многочисленные письма, в которых он разъясняет миру назначение системы, являющейся первичным образцом и базой Нового мирового порядка. Его письмо от 28 ноября 1931 года, адресованное бахаитам Запада, озаглавлено вполне конкретно — «Цель Нового мирового порядка»32. В феврале 1934 он подробно излагает и обосновывает цели, назначение и структуру «Административной системы Бахаи», отмечая при этом теократический характер ее правления33. Чрезвычайно активно и с грандиозным размахом продолжая внедрять бахаитские идеи в жизнь, Шоги Эффенди 4 ноября 1957 года в самый разгар своей деятельности внезапно умирает в возрасте 60 лет, не оставив никакого завещания, — согласно официальной версии, от сердечного приступа, заразившись накануне в Лондоне гонконгским гриппом.

В 1963 году с основанием Всемирного Дома Справедливости в истории бахаизма начинается кардинально новый этап, охватывающий всю остальную часть его истории по сегодняшний день. Что очень важно, этот верховный орган правомочен издавать в соответствии с потребностями времени законы, не упомянутые в писаниях Баха-Аллаха34. Создание подобного механизма саморегуляции обеспечивало бахаизму достаточную вариативность в выборе путей последующего развития, позволяя легко приспосабливаться к любым историческим и географическим условиям, что, однако, с другой стороны, способствовало и обезличиванию, потере самобытности, и формализации движения. Со времен Шоги Эффенди структура предлагаемого Нового мирового порядка несколько изменилась. Он должен возникнуть посредством объединения усилий правительств всех стран и интеграции с общемировой бахаитской общиной.

Феноменологические аспекты бахаизма

При знакомстве с писаниями Баха-Аллаха, Абд-уль-Баха, Шоги Эффенди и, особенно, Всемирного Дома Справедливости становится вполне очевидно, что бахаизм не только рисует человечеству футуристическую картину мира в собственных красках, но и предлагает продуманное политическое устройство будущего мира. Бахаитские тексты настолько переполнены совершенно нерелигиозной терминологией, обсуждением проблем, далеких от сакральной тематики, что может сложиться впечатление скорее о социально-политическом учении.

При этом одним из основных и принципиальных аспектов бахаитской доктрины является тезис о невмешательстве в политику и пацифизме. Бахаиты, ссылаясь на Баха-Аллаха, призывающего в «Китаб-и-Агдас» к законопослушности и беспрекословному подчинению законам той страны, гражданином которой является бахаит, утверждают, что в случае военных действий в государстве35 они будут вынуждены отправиться на войну, но откажутся при этом

32 См.: Эффенди Шоги. Цель Нового мирового порядка. Хофхайм, 1979. С. 5.

33 См.: Там же. С. 30.

34 См.: Там же. С. 5.

35 Необходимо помнить, что Азербайджан уже много лет находится в состоянии войны с соседним государством, оккупировавшим его территории, и поведение части общества, сплотившейся вокруг бахаитской организации, в случае всеобщей мобилизации несложно предугадать.

стрелять, что, конечно же, является нонсенсом. Кто же, в этом случае, государство или религия (в лице самого ее отца-основателя Баха-Аллаха) выступил бы в роли палача в отношении верноподданных граждан-бахаитов, отправив их на верную смерть? Вопрос, безусловно, риторический, хотя и деликатный с точки зрения гуманизма.

В свете этого небезынтересным представляется не очень давний (2003 г.) политический скандал. «Эксперт по вооружениям Министерства обороны (Великобритании. — ЛМ.) доктор Дэвид Келли покончил с собой после того, как его публично назвали источником утечки информации о фальсификации данных так называемого иракского досье (доклад о наличии в Ираке оружия массового поражения). Этот громкий скандал чуть было не привел к отставке премьер-министра Великобритании Тони Блэра»36. «И еще один штрих его биографии: четыре года назад он принял бахаизм — разновидность основанного в XIX веке пацифистского религиозного учения»37. На наш взгляд, эта трагическая история наглядно демонстрирует противоречивость в бахаизме пункта о невмешательстве в политику. Хотя доктор Келли был убежденным приверженцем бахаитской веры (которая, кстати, запрещает самоубийства), остаться в стороне от политики, сыгравшей роковую роль в его судьбе, ему все же не удалось.

Да, современный бахаизм видит своей стратегической задачей установление федеративного миропорядка в планетарном масштабе. Признаться, радует отсутствие в нем механизма насильственного насаждения собственных принципов и идей, свойственного тоталитарным идеологиям. Однако нет никакой гарантии, что при других общественных условиях провозглашенные гуманистические принципы не отступят на второй план перед необходимостью элементарного самосохранения. Мы нашли подтверждение этой нашей мысли в рассуждениях одного из крупнейших теологов XX века Пауля Тиллиха. Обозначая все явления идеологического порядка термином «квазирелигии», а некоторые даже, в силу феноменологических особенностей, — «гуманистические квазирелигии», ученый пишет: «Подлинная опасность заключается не в том, что религии Духа и гуманистические квазирелигии подавляются другими, менее хрупкими формами религий или квазирелигий, а в том, что, защищая себя, они вынуждены идти против собственной природы, принимая образ своих противников». В таких случаях возникает «саморазрушительная радикализация» и гибель провозглашенного либерального гуманизма неизбежна, отмечает автор38. Неудивительно, что в некоторых работах ученых, отошедших от среды бахаитов, отмечается, что в последние годы в бахаитской общине усилились такие тенденции, как «буквализм толкования, патриархальная власть, теократия и цензура», и такой разворот событий назван «радикальной переориентацией», перекликающейся с позициями «фундаменталистских» движений где бы то ни было...»39 К примеру, тот путь, который бахаизм проделал в Соединенных Штатах за последние четыре десятилетия ХХ века, а также в Хайфе, привел его к большему фундаментализму. В общине усилились реакция на ее маргинализацию, моральный дуализм, абсолютизм и утверждения непогрешимости, милленаризм, авторитаризм, строгие поведенческие требования и т.д. Все это демонстрирует, что бахаиты-фундаменталисты видят в гражданском обществе и в академическом сообществе негативные компоненты своей общины, отмечают исследователи40.

Поэтому, скорее всего, как удачно подметил еще А. Крымский, «учение о социальном равенстве всех людей вовсе не понимается бахаизмом в смысле республиканском или либе-

36 Глезарова Ю. Пятая независимая религия по версии ООН // Независимая газета, 1 июня 2005, № 9 (161).

37 Барбан Е. О чем мы любим молчать // Московский комсомолец, 2003, № 34.

38 См.: ТиллихП. Избранное. Теология культуры. В кн.: Христианство и встреча мировых религий. М.: Юрист, 1995. С. 396—401.

39 Metcalf B.D. Review on Research Work by Juan R.I. Cole, Modernity and Millennium: The Genesis of the Baha'i Faith in the Nineteenth-Century Middle East. New York: Columbia University Press, 1997 // Journal of Interdisciplinary History, 2000, Vol. 30, Issue 3. P. 567—568.

40 Об этом подробнее см.: Juan R.I. Cole. Fundamentalism in the Contemporary U.S. Baha'i Community // Review of Religious Research, March 2002, Vol. 43, No. 3. P. 195—217 [http://iranscope.ghandchi.com/Anthology/Bahai/ fundamentalism.htm], 30 October 2013.

ральном; напротив, для единого стада должен быть и единый пастырь, и политическая свобода даже не желательна с точки зрения высших человеческих интересов»41. Прикрываясь нейтралитетом, бахаизм не может развиваться в направлении активного противостояния убийствам и насилию; бахаиты не в состоянии самостоятельно отреагировать на то или иное значимое событие мировой общественно-политической жизни без соответствующих сигналов от ВДС. Все это, по нашему мнению, дискредитирует, обесценивает и придает узость теряющему в таком случае самоценность провозглашенному бахаизмом универсализму, немыслимому без полноценного участия в общемировом историческом процессе, частью которого являются, как это ни прискорбно, и войны, и насилие, и экспансионистские тенденции. Отреагировать на все это, обозначив свою гражданскую позицию, бахаиты могут только после одобрения или неодобрения «сверху».

Тот же П. Тиллих указывает, что в «экстремальных условиях обнаруживается нечто такое, что в определенной мере характерно для всех идеологически направленных движений и социальных групп. Речь идет об освящении общественного самоутверждения, для чего используются как религиозные, так и секулярные символы». Этот «квазирелигиозный элемент» способен наделить любую идеологию «особым энтузиазмом и силой», одновременно «порождая ее радикальную форму». В случае с социализмом «движущим религиозным элементом, выраженным посредством христианского символа конца света или секулярно-утопической идеи «бесклассового общества» как исторической цели, выступает ожидание «нового порядка вещей». «В секулярных квазирелигиях в качестве высшего интереса выступают народ, наука, некоторая форма или этап развития общества, высший идеал человечества, которые при этом обожествляются».

То, что бахаизм ставит перед собой утопические цели и задачи, отмечается и в цитированной нами выше рецензии на работу Хуана Коула42, где в качестве важного вклада ученого в анализ происхождения «Веры Бахаи» отмечается, что тот «подходит к интерпретации движений, подобных Бахаи, как утопических, а не как реакционных и антимодернистских»43.

Выше мы не случайно означили рассматриваемую тенденцию как «возможную», поскольку мы пока не имели возможности наблюдать трансформированную революционно-радикальную форму бахаизма в действии как то произошло с социализмом при трансформации его в коммунизм. Пока необходимо отметить, что бахаизм преодолел воинственные тенденции бабизма, обратив их в нечто прямо противоположное.

Опыт бахаизма, являющегося пробным камнем социокультурных тенденций «глобализма» — продукта неолиберального Запада, мог бы быть интересен в контексте проблемы взаимоотношений западного и восточного типов общественно-религиозного сознания. Однако пока мы можем наблюдать лишь один из вариантов своеобразного межцивилизационного диалога, играющего вполне определенную роль в формировании мировоззрения Нового времени и перспектив его развития.

На наш взгляд, на примере бахаизма Запад не совсем удачно осуществил «вестерниза-цию» восточных идей в подсознательной надежде впоследствии просочиться обратно на Восток, пропуском куда ему служило бы «исламское» происхождение. Изначальное взаимное отторжение ислама и бахаизма и окончательный разрыв последнего с материнской конфессией абсолютно закономерны. Еще в начале ХХ века исследователь писал: «Извлекая из древнейших источников национальные идеи и заимствуя в широких размерах иноземные

41 Крымский А.Е. История мусульманства (Очерки религиозной жизни). Часть 3. Бабизм и бахаитство. М.: Типография «Крестнаго Календаря», 1912. С. 18.

42 John «Juan» Ricardo I. Cole — американский историк современного Ближнего Востока и Южной Азии, профессор Мичиганского университета. Еще в начале своей карьеры стал приверженцем бахаизма и внес большой вклад в его изучение. В 1996 году официально заявил о выходе из движения, написал ряд критических статей о бахаизме.

43 Metcalf B.D. Op. cit.

идеи, Баб прививал иранскому исламу экстатические концепции Индии, мистическое умиление христианства и несколько теорий или гипотез современной Европы»44. Вопрос только в том, насколько сам ислам нуждался в этом? На наш взгляд, говоря об истории этих «несложившихся отношений» бахаизма с исламом, следует отметить, что самодостаточность и подлинный универсализм исламской религии не позволили ей органично воспринять «инородное тело» бахаитской религиозно-философской доктрины, среагировав именно на эклектику и синкретизм учения, а не на какие-то иные его аспекты. При этом бахаитов не смущают концептуальные особенности и различия в доктринальных основах религий, которые они пытаются свести воедино, в частности тот факт, что в буддизме, например, отсутствует идея бога как такового, индуизм пантеистичен, а христианство, ислам и иудаизм монотеистичны. Результатом этого может явиться только эклектическое сочетание несовместимых элементов, что и продемонстрировал бахаизм в своем стремлении объять необъятное, являющемся по сути стремлением заменить собой все религии. Это и позволило бахаизму достаточно просто и гибко строить собственно доктринальную основу, с легкостью апеллируя к священным текстам и высказываниям основателей самых разных религий. Синкретизм такого рода выглядит довольно искусственно. Эта особенность бахаизма подмечена учеными: «Бахаисты без промедления ссылаются на писания любой религии из девяти, которые они считают священными, чтобы защитить учения Баха-Аллаха и Абдул-Баха. В этом действительно у них есть превосходство. Многие из них хорошо ориентируются в писаниях мировых религий, особенно по части Ветхого, Нового Заветов и Корана. Таким образом, хорошо подготовленный представитель этого культа может привести буквально гамму богословских цитат в виде эклектической мозаики, обосновывая свои главные тезисы о том, что все люди являются частью великого братства, открытого нашей эре Баха-Аллахом»45. Но вот в четком определении бахаизма как религиозного течения единодушны только сами бахаиты. В научном мире — сколько исследователей, столько и мнений. Долгое время считалось, что бахаизм, возникнув как одна из форм реформаторства в исламе, способствуя его переосмыслению и помогая ему сохраниться и функционировать в других общественных условиях, нежели в реалиях арабского мира, во многом предвосхитил своим появлением процессы модернизации и реформаторства в исламе, появившиеся позднее46. Бахаизм называли утонченной, модернизированной формой ислама47. Авторитетный британо-американский востоковед Бернард Луис обозначил бахаизм как «постисламское верование», отмечая, что, хотя ислам и реагировал враждебно на его возникновение, «ситуация... была... как оказалось, далеко не столь опасной для адептов традиционной религии с их точки зрения»48. Какое-то время ба-хаизм в научной литературе причисляли к исламским сектам. И сегодня на страницах периодики можно встретить мнение, что бахаизм — «это секта...» и, что «единственная разница» между бахаизмом и «Аум Синрике» только в том, что «бахаисты излагали свою точку зрения, которая точно совпадает сегодня с тем, что является расхожим местом на любой сессии ООН. Это было, конечно, странно услышать в Иране прошлого века, но такой вот парадокс», — заявляет Гейдар Джемаль49. Тем более странно слышать подобное от исламского общественного деятеля, тогда как ислам еще в 1925 году официально зафиксировал факт полного своего разрыва с бахаизмом.

44 Берар В. Персия и персидская смута. СПб, 1912. С. 274.

45Мартин У. Царство культов. СПб: Логос, 1992. Глава 10. «Бахаизм» [http://www.reformed.org.Ua/2/409/Martin], 30 октября 2013.

46 См.: Васильев Л.С. История религий Востока. М.: Высшая школа, 1983. С. 164—165.

47 См.: Токарев С.А. Религии в истории народов мира. М.: Издательство политической литературы, 1976. С. 532—533.

48 Луис Б. Ислам и Запад. М.: Изд.-во Библейско-богословского института Святого Апостола Андрея (Диалог), 2003. Гл. 10.

49 Островская З. Ориентация — Ислам, или Назад в будущее. (Интервью с Гейдаром Джемалем.) // Человек, 1999, № 3 [http://www.molites.narod.ru/kausar/orentasiya.htm], 30 октября 2013.

Превалирование социально-политических аспектов над аспектами религиозными позволило многим критикам бахаизма отказать ему в праве вообще притязать на статус религии. Согласно такому мнению, «Бог Баха-Аллаха не согревает сердечной верой; бахаизм — прежде всего доктрина, идеология, следование которой едва ли способно проникнуть в душу человека, пробудить в ней раскаяние, исповедальность, надежду на прощение. Для обслуживания определенных интересов неявных политико-экономических сфер космополитические идеи основателей бахаизма превосходны, для утоления духовных исканий человека — малопригодны»50. «...Мы должны создавать нашу собственную систему устройства общества, не затрагивая существующие несовершенные системы. Наше вмешательство не только не изменит их, но, наоборот, погубит наше Дело», — говорил Шоги Эффенди51. «Наше понимание жизни общества, по существу, основано на подчинении воли отдельной личности воле всего общества. В Учении не призывается ни к подавлению личности, ни к превозношению ее, ибо последнее чревато тем, что человек может превратиться в существо антиобщественное... Общество может существовать только тогда, когда меньшинство подчиняется воле большинства» (Шоги Эффенди)52. Подобная стилистика до боли знакома всем, кому довелось жить при «коммунизме», не говоря уже о буквальных созвучиях с идеями «большевизма». То, что «между атеистическим коммунизмом, сформировавшимся в Европе, и религиозным бахаизмом, сформировавшимся в то же самое время в Азии, есть немало общих черт, связанных с их синтезирующим характером по отношению к канонам традиционных религий»53, отмечается уже давно и многими. Бахаизм с негодованием отвергает подобные сравнения, однако слишком много параллельных тенденций в феноменологических характеристиках: «Приверженцы бахаизма... считают, что учение Бахаи удовлетворяет потребности не только наследников культур Запада, но и других народов, которые все увереннее занимают свое место в сообществе наций. Но разве нельзя сказать то же самое о коммунистическом (социалистическом) учении? Коммунистическое мировоззрение синтезирует все предшествовавшие ему в глобальном мировом масштабе. Коммунизм — глобальное учение... к нему следует относиться не только как к революционной теории, но и как к «нерелигиозной религии», морально-этическому учению, заслуживающему не меньшего уважения, чем различные религии»54, — считают некоторые ученые, тем самым косвенно подтверждая теорию об идеологической сущности бахаитской доктрины.

Взаимоотношения с исторической родиной

Необходимо учитывать, что с самого момента своего появления на исторической арене бахаизм привлек внимание крупных держав, поспешивших использовать его в собственных политических интересах. Как указывает В.И. Базиленко, уподобляющий бахаизм «космополитическим структурам масонского типа»55, «в качестве примера можно привести отношение

50 Базиленко И.В. Краткий очерк истории и идеологии бахаизма (XIX—XX вв.).

51 Принцип невмешательства в политику и повиновение властям. Выдержки из Посланий Хранителя Веры Бахаи и Всемирного Дома Справедливости / Пер. с англ. СПб: Единение, 1993. Пункт 5.

52 Там же. Пункт 7.

53 Мамутов В.К. Коммунистическая вера в торжество социальной справедливости (эссе) // Альтернативы, 2000, № 3. С. 164 [http://libelli.ru/magazine/htm/00_3/esse.htm], 30 октября 2013.

54 Там же.

55 Духовное собрание (араб.: ^ ) — многоуровневый выборный орган из девяти человек со всемирным центром (ВДС) в Хайфе (Израиль). Как справедливо отмечает указанный исследователь, «в переводе с оригинального арабского «махфил» в первом значении — «место собрания», во втором — «ложа (масонская)» и только в третьем — «собрание». Исходя из характера деятельности и структуры бахаитской организации, второе значение арабского «махфил» выглядит предпочтительнее для адекватного перевода данного термина» (см.: Базиленко И.В. Бахаизм в современной России // Христианское чтение, 2004, № 23. С. 127—182).

российских и британских представителей в Иране к возникновению попыток использовать политический потенциал необабизма-бахаизма, ошибочно рассматриваемого в качестве переходной стадии от ислама к христианству, — таков был путь эволюции во взглядах россиян и британцев применительно к идеологии и организации иранских еретиков. Британские представители ранее российских оценили возможность использования этого движения в своих политических интересах на Среднем Востоке и в России»56.

Иранский посол в Москве Реза Саджади в 2011 году на вопрос, почему запрещена религия бахаитов, ответил: «Потому что бахаизм — не религия, а колониальная политическая партия, созданная Великобританией. Регион Ближнего Востока является стратегическим. Чтобы распространить свое господство над ним, Запад вносит раздор между народами. Один из приемов — изобретение разного рода «религий». Во времена правления династии Пехлеви бахаиты были инструментом в руках Англии. И до сих пор их лидеры находятся под влиянием британских спецслужб. Поэтому Иран не признает и не разрешает бахаизму действовать на своей территории»57.

В период правления династии Пехлеви (1925—1979) бахаиты составляли довольно значительную прослойку в высших правительственных кругах Ирана и среди интеллигенции. «Финансовое могущество бахаитов в Иране заставило правительство в 1972 году ввести особый налог на бахаитскую собственность», который косвенно придал бахаитской общине официальный статус. «Бахаиты были среди личного окружения последнего иранского монарха Мухаммада Резы (1941—1979), в числе его телохранителей и шоферов»58.

Иногда назначение на правительственные посты бахаитов вызывало вспышки религиозного фанатизма среди населения. Так, в 1948 году премьер-министр Ирана Ибрагим Хакими был вынужден подать в отставку, а премьером был назначен Хажир, проамерикански настроенный бывший министр финансов в кабинете Кавама ас-Салтанэ. Еще за два месяца до этого заранее осведомленный о грядущем назначении аятолла Кашани выпустил листовку, где характеризовал Хажира как англофила и бахаита, призывая народ закрыть лавки и базары, считая «долгом всех верующих» выразить протест против этого назначения. Обвинение Хажира в бахаизме послужило сигналом для массовых расправ с бахаитами в Ширазе, Мехабаде, Шахру-де, Резайе и других городах, пока власти не прибегли к силе для прекращения волнений. 17 мая 1955 года министр внутренних дел Ирана заявил в меджлисе о решении запретить бахаизм, закрыть молитвенные дома и т.д. Шиитские духовные лица выполнили указ более жестко, освободив всех бахаитов от занимаемых постов в государственном аппарате. 23 мая 1955 года, в последний день Рамазана, фанатиками, руководимыми муллой Фалсафи, в Тегеране был разгромлен бахаитский молитвенный дом, существовавший 25 лет. В Ширазе в связи с кровавыми столкновениями между шиитами и бахаитами, которые хотели воспрепятствовать разрушению их молитвенного дома, было объявлено военное положение59. Аятолла Боруджерди, которому в тот период отдавал предпочтение шах, почти открыто призывал к конфискации капиталов бахаитов и использовании их для реставрации мечетей и медресе, однако настаивал, чтобы антибахаитская кампания проводилась без кровопролития60. В письме от 9 мая 1955 года Боруджерди жаловался, что «бахаи имеют хорошо разработанную организацию, расходуют огромные суммы денег, которые поступают к ним из неизвестных источников. На протяжении ста лет своего существования бахаи неустанно вели пропаганду против ислама». «который, конечно же, является основой единства (нашего) национализма», а теперь «тайно работают

56 Базиленко И.В. Православная Россия и шиитский Иран: по страницам истории отношений (XVI — нач. XX вв.) // Христианское чтение, 2011, № 2 (37). С. 172.

57 Религия и религиозные меньшинства в Иране [http://www.portalostranah.ru/view.php?id=226&page=2], 30 октября 2013.

58 Базиленко И.В. Краткий очерк истории и идеологии бахаизма (XIX—XX вв.).

59 См.: ДорошенкоЕ.А. Шиитское духовенство в современном Иране. М.: Наука, 1985. С. 99.

60 См.: Там же. С. 79.

против монархии и государства»61. Бахаиты Ирана послали письмо в ООН с протестом против преследований. Международная бахаитская община также просила ООН вмешаться для защиты иранских бахаитов, что нашло свое отражение и в бахаитских источниках. Одновременно бахаиты изъяли свои капиталы (в общей сложности 1,5 млрд долл.) из Национального банка и перевели их в другой. Все грозило обернуться международным скандалом и вынудило правительство проявить терпимость как к бахаитам, так и к адептам других религий62. В 1978— 1979 годах «бахаиты утратили ряд своих позиций в Иране после победы революции, но пострадали главным образом малоимущие бахаиты. Состоятельные представители иранской общины заблаговременно эмигрировали и перевели свои капиталы в зарубежные банки»63.

В целом, иранская исламская революция 1979 года, соединив в себе два фактора — власти и исламской религии, маргинализировала бахаизм в Иране. Произошло это не только потому, что бахаиты не принадлежат к «Ахль аз-Зимма»64 и находятся в состоянии полного идеологического антагонизма с исламом. Это было бы слишком примитивным объяснением причин всех невзгод, которые бахаиты претерпели у себя на исторической родине. Причины этих проблем кроются гораздо глубже, в самой сущности бахаизма на уровне его самоидентичности. Современный американский исследователь Александра Ливи, исследуя идентичность бахаитов в Иране, находит убедительные доказательства того, что бахаитов не держит чувство «непоколебимой привязанности к своей родине», что «универсализация сущности их религии» позволила им предпочесть «националистическим обязательствам перед родиной» сохранение сильной религиозной общины. «Это говорит о том, каким образом они понимают свою идентичность: они прежде всего бахаи, и уже потом иранцы», — подчеркивает ученый. Сравнивая самоидентичность у бахаитов и у мусульман в Иране на протяжении ХХ века, автор отмечает, что, признавая уникальность персидского наследия иранской нации и государства, мусульмане Ирана всегда ставили исламские ценности выше националистических, но часто рассматривали их как одно и то же. Именно это «было невозможным для бахаитов», так как существовало и продолжает существовать «противоречие, свойственное концепции четко национального иранского наследия»65.

Заключение

В современных условиях консолидация и сплочение людей в объединении вокруг баха-итских принципов реорганизации общества может оказаться, и во многих странах и регионах планеты, в том числе и в Азербайджане, уже оказывается довольно успешным предприятием66.

61 Akhavi Sh. Religion and Politics in Contemporary Iran: Clergy-State Relations in the Pehlevi Period. New York, 1980. P. 77—78.

62 См.: ДорошенкоЕ.А. Указ. соч. С. 118.

63 Базиленко II.В. Краткий очерк истории и идеологии бахаизма (XIX—XX вв.).

64 Ахль аз-Зимма (араб:. Ja \ [«Люди Договора»]) — в исламе — немусульманское население, признавшее власть мусульман, платящее подушную подать — джизью (араб:, и получившее за это покровительство мусульман: защиту от внешних врагов и гарантию неприкосновенности личности и имущества наравне с мусульманами. К ним принадлежали Ахль аль-Китаб (араб:. . J"<1l ^¡¡.¡[«Люди Писания», или «Люди Книги»]). Государство Исламская Республика Иран признает, кроме ислама, только три религии: христианство, зороастризм и иудаизм.

65 LeavyА. Searching for Baha'i Identity (Baha'i Identity in Islamic Iran) // Journal of Cultural Studies of the Middle East and North Africa (JCSMENA), 22 August 2009 [http://journal.jcsmena.org/2009/08/22/searching-for-bahai-identity/], 30 October 2013.

66 Бахаитская община в Азербайджане зародилась в 1860-х годах, а отголоски иранских событий, связанных с зарождением предтечи бахаизма — бабизма, зафиксированы на территории Азербайджана еще в 1844 году. С 1863 года функционировали общины в Баку, Гяндже, Барде, Сальянах, Геокчае. В относительно благоприятных условиях бахаитские общины продолжали развиваться в Азербайджане вплоть до 1930-х годов. В настоящее время после длительного вынужденного перерыва бахаизм снова завоевывает свои позиции в Азербайджане (об этом подробнее см.: Меликова Л. Бахаизм в Азербайджане // Кавказ & Глобализация, 2007, Том 1 (5) [http://www.ca-c.org/c-g/2007/ journal_rus/c-g-4/09.shtml]).

При подобных результатах затруднительно предположить, для каких целей и задач при определенных условиях могла бы служить и использоваться сплотившаяся в лоне бахаизма часть общества.

Историческое развитие многочисленных религиозных традиций шло, как правило, в некой культурной изоляции, хотя они и претендовали при этом на универсальность. Бахаизм в этом смысле не исключение. Несмотря на попытку всечеловеческой консолидации под знаменем провозглашенного космополитизма, бахаизм не мог бы одинаково успешно отвечать на духовные запросы верующих, сформировавшихся в различных конфессиональных средах, по причине эклектичности и отсутствия механизма органичного синтеза элементов, вносимых чужой религиозной традицией.

Пристальней вглядываясь в картины исторической идейной эволюции бахаизма, можно заметить, как видоизменялись приоритеты его адептов в трактовке основ доктринального содержимого их вероучения, умудрявшихся при этом внешне оставаться верными духу и букве законов своего отца-основателя Баха-Аллаха. Здесь им помогли особенности дискурса, которые позволяли самому Баха-Аллаху широко использовать как в жизни, так и в творчестве аллегорические приемы. Аллегории и эзотерические изыски Баба, на наш взгляд, сослужили важную службу Баха-Аллаху в деле обоснования и развития его учения, базирующегося на текстах, изобилующих суфийской эзотерической символикой, чей смысл не под силу расшифровать даже искушенному читателю. Пытаясь вывести общую характеристику для определения доктринальных основ бахаизма, можно столкнуться с проблемами этического характера. Приходится констатировать, что все тексты Священных Писаний основоположников вероучения так или иначе уже снабжены комментариями Шоги Эффенди или Всемирного Дома Справедливости и любая иная трактовка будет всего лишь вольной интерпретацией основ учения. Однако этот факт не мешает противникам бахаизма использовать самые неожиданные, а иногда и парадоксальные характеристики. Так, бахаизм относили к разряду «эннеаграмматических»67 теософских учений (характеристика прозвучала несколько лет назад на одном из турецких телеканалов из уст мусульманского богослова), что само по себе придает учению мистическую глубину и смысл. Причины подобного отношения, характерного в основном для представителей мусульманской цивилизации, кроются, как это ни странно, пре-

67 Эннеаграмма — (от греч. ennea — девять) символ, изображающий девятиконечную звезду, ставший эмблемой многих теософских школ и учений. В бахаизме служит основной эмблемой вероучения. В Европе и на Западе этот символ стал «широко известен в узких кругах» благодаря Г.И. Гюрджиеву — основателю собственной школы эзотерической традиции, в которой он обнародовал «фрагменты неизвестного учения» (по выражению П.Д. Успенского — друга и соратника Гюрджиева). Само происхождение этого древнейшего восточного символа представляется интересным. Авторитетный синолог В.Е. Еремеев пишет: «Эннеаграмма в своей первоначальной форме была создана в Китае в эпоху Западного Чжоу (1122—771 гг. до н.э.). В конце этой эпохи знания об эннеаграмме просочились за пределы Китая и попали к иранским жрецам, что послужило появлению зороастризма и зерванизма. На Западе эннеаграмма, заимствованная у иранцев, тайно распространялась в составе каббалы, алхимии и родственных им учений. В итоге, она попадает в тот источник, с которым оказался знаком Гюрджиев» (Еремеев В.Е. Идейные истоки учения Г.И. Гюрджиева. В кн.: Сакральное, иррациональное и мифологическое: Сборник материалов конференции. М., 2005. С. 62). Гюрджиева в науке принято считать носителем традиций суфийского ордена накшбандийа (см.: Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. 4, М., 2001. С. 149). В контексте универсалистской доктринальности бахаизма интересно и то, что эннеаграмма и в рамках гюрджиевского учения «является «универсальным символом», «фундаментальным иероглифом универсального языка». Она с древних времен применялась «посвященными» для фиксации сакральных знаний. В принципе, «в эннеаграмму можно заключить все знание и с ее помощью можно его истолковать»» (ЕремеевВ.Е. Указ. соч. С. 61—62). В бахаизме этот символ трактуется весьма поверхностно, соотносясь лишь с таинственной символикой числа девять, связанной с числом имени бога, заключающим в себе тайный универсальный принцип мироздания (см.: Фаизи А.-К. Разъяснение символа Величайшего Имени [http://bahai-library. com/russian/misc/name.html], 30 октября 2013). Присутствие этого символа в бахаизме, на наш взгляд, не является случайным и указывает на существование в нем на ранних этапах неких эзотерических тенденций, роднящих его с древними тайными традициями и учениями и одновременно соотносящихся с системой традиционных древнеиранских представлений и верований. Добавим, что в гюрджиевском учении только эннеаграмма имеет прямое отношение к суфийским древним тайным традициям, а в остальном его учение также по-своему синкретично.

жде всего в феномене, обозначившем парадоксальность процессов в самом бахаизме. С уходом из жизни Баха-Аллаха развитие бахаизма пошло несколько иными, чем можно было предположить вначале, путями. Сталкиваясь вновь и вновь с проблемами как извне, так и изнутри, порою раздираемый противоречиями, бахаизм для собственного спасения и дальнейшего уверенного существования кардинально смещает акценты. От витиевато-закодированной стилистики к предельно ясным и четким формулировкам, почти лозунгам; от туманно-возвышенной недосказанности Баха-Аллаха — к открытости и ясности высказываний Абд-уль-Баха, обращенных к социуму на просторах всей планеты. Надо ли говорить, что та концептуальная составляющая доктрины бахаизма, которую должно было бы охарактеризовать как религиозно-сакральную и которая содержится в той или иной степени в трудах Баба и Баха-Аллаха, с приходом на сцену их преемников была отброшена как наименее способствующая процветанию. В этом-то и заключается парадокс. Сознательно отказавшись развиваться в направлении, которому стоило придать значение, обратив его в преимущество, бахаизм выбрал более легкий путь, который лишил его особой прелести, присущей любой истинной религии, и превратил фактически в одно из многочисленных религиозных движений современности со стандартным пакетом программных заявлений. Побоявшись углубиться в поиски особых возвышенных тайных истин, возможно в нем заключенных, бахаизм ушел в иную крайность, без труда заменив их легкодоступными пониманию масс постулатами, что позволило ему в современных условиях выступить своеобразным вспомогательным орудием духовно-религиозной платформы глобализации, дублирующим цели и задачи идеологии западного глобализма на уровне религиозного массового сознания.