CC BY
504УДК 347.78
Орлова Татьяна Евгеньевна Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина
Международно-правовой институт
Россия, Москва orlovat111@ya.ru Orlova Tatiana Kutafin Moscow State Law University International Law Institute Russia, Moscow
АВТОРСКОЕ ПРАВО НА РЕЗУЛЬТАТЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА Аннотация: данная статья содержит анализ эволюции правового статуса искусственного интеллекта и проблемы защиты прав разработчиков и пользователей программного обеспечения на основе ИИ. Рассматривая доктринальный и нормативный аспекты обозначенной темы, автор предлагает меры по совершенствованию законодательства России в области авторского права на результаты деятельности ИИ.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, авторское право, искусственный интеллект, роботы, правообладатель, пользователь, гражданское законодательство.
COPYRIGHT ON THE RESULTS OF ARTIFICIAL INTELLIGENCE
ACTIVITY
Annotation: this article analyzes the evolution of the legal status of artificial intelligence and the problem of protecting the rights of AI software developers and users. By considering the doctrinal and regulatory aspects of the designated topic, the
author suggests measures to improve Russian legislation in the field of copyright on the results of AI activity.
Key words: intellectual property, copyright, artificial intelligence, robots, copyright holder, user, civil legislation.
Развитие технологий искусственного интеллекта (ИИ) ускоряется с каждым годом и наступление четвёртой индустриальной революции не за горами. Именно так мотивировала необходимость серьёзных законодательных изменений Стратегическая программа Японии по интеллектуальной собственности 2016 г. [1]
Значимость и всесторонность воздействия технологий на социум порождают множество новых общественных отношений и объектов, требующих доктринального объяснения и нормативного закрепления. Одним из проблемных объектов является произведение, сгенерированное машиной без участия человека.
Искусственный интеллект представляет собой систему технологий, решающих задачи, которые ранее были доступны только человеческому разуму. Эта система носит имя «искусственной интеллектуальной системы», или «ИИ-системы». В её основе лежат два важнейших качества: адаптивность и автономность.
Адаптивность позволяет выполнять не заложенные заранее задачи, то есть изменяться под действием меняющихся условий. Таким образом, интеллект способен адекватно реагировать на новые, не встречавшиеся ранее данные.
Автономность — это способность системы выполнять функции без управляющего воздействия извне, то есть самостоятельно.
Существуют и иные характеристики ИИ. Во-первых, это существование искусственного интеллекта в материальной или виртуальной реальностях.
Роботы воспринимают окружающий материальный мир сенсорами и воздействуют на него своими устройствами вывода. А виртуальный ИИ зависит от специально сформированной программы [2, с. 49].
Во-вторых, широта выполняемой работы. ИИ-система, выполняющая только один вид задач, называется узкой. Например, программа для игры в го «AlphaGo» не может водить трамвай. А общий искусственный интеллект выполняет широкий круг разнообразных задач. Например, голосовой помощник «Алиса» может искать информацию в сети «Интернет» и распознавать изображённые на фотографиях предметы.
В-третьих, развитость интеллекта. Слабый ИИ решает поставленные задачи, не задумываясь и не осознавая, что делает. Сильный — обладает самосознанием. Все существующие сегодня технологии искусственного интеллекта являются слабыми. Однако современный уровень научного развития не позволяет определить самосознание даже у живых существ.
Признанным в правовой доктрине является приведённое И.В. Понкиным и А.И. Редькиной определение: «искусственный интеллект — это искусственная сложная кибернетическая компьютерно-программноаппаратная система (электронная, в том числе — виртуальная, электронномеханическая, био-электронно-механическая или гибридная) с когнитивно-функциональной архитектурой и собственными или релевантно доступными (приданными) вычислительными мощностями необходимых емкостей и быстродействия, обладающая: свойствами субстантивности..., моделирования, самообучения, адаптирования своих действий к окружающей среде» [3, с. 91-109].
Итак, можно выделить следующие важнейшие признаки ИИ-технологии:
1) предназначена для обработки информации;
2) способна анализировать информацию об окружающем мире;
3) обладает автономностью при выполнении алгоритма и способностью к самообучению без участия оператора.
Содержание авторских прав на результаты интеллектуальной деятельности, созданные искусственным интеллектом
В 2016 году японская ИИ-программа написала роман под символическим названием «День, когда компьютер написал роман» и даже вышла в финал Литературной премии им. Хоси Синъити [4]. Этот случай показывает важность регулирования авторских прав на созданные машинами произведения не только с позиции охраны этих произведений, но и защиты прав авторов-людей.
Авторское право — это система имущественных и личных неимущественных прав, связанных с созданием и использованием (исполнением, изданием, показом и т. д.) объективных результатов творческой деятельности в области науки, искусства и литературы [5, с. 34].
Согласно п. 1 ст. 1228 Гражданского кодекса РФ [6] автором признаётся только гражданин, чьим творческим трудом создан конкретный результат интеллектуальной деятельности (РИД).
Понятие и критерии творческой деятельности или труда ни законами, ни судебной практикой чётко не описываются.
По ст. 1259 ГК РФ объекты авторских прав — это произведения науки, литературы и искусства независимо от достоинств и назначения произведения, а также способа его выражения. Отдельно указано, что программы для ЭВМ также относятся к объектам авторских прав и охраняются как литературные произведения.
В правовой доктрине сформировались основные концепции о месте искусственного интеллекта и результатов его деятельности в праве:
1) робот — самостоятельный субъект авторского права, способный выступать как соавтором, так и индивидуальным творцом [7, с. 9];
2) робот как субъект авторского права, способный быть лишь соавтором человека [8, с. 72];
3) робот как средство, используемое в творческой деятельности и объект интеллектуальных прав [9, с. 1205];
4) неохраноспособность машинных РИД [10, с. 351].
Многие годы проблемы института авторских прав на машинное творчество носили скорее теоретический, чем практический характер ввиду того, что использование техники лишь дополняло творческую деятельность человека, но не заменяло её.
Сейчас ситуация меняется. Искусственный интеллект вполне успешно может конкурировать с человеком в части создания результатов интеллектуальной деятельности, а их современное промышленное создание практически невозможно без использования сложных вычислительных систем.
К сожалению, говорить о формировании общепризнанной модели регулирования или хотя бы единого понятийного аппарата, связанного с деятельностью ИИ, не приходится. К примеру, так звучит определение из Национальной стратегии по искусственному интеллекту Сингапура [11]: «искусственный интеллект — это способность симулировать интеллектуальную деятельность человека компьютером».
Более конкретное, но не менее лаконичное определение содержится в п. 2 ст. 2 Базового закона Японии от 14.12.2016 № 103 «Об улучшении использования данных публичного и частного секторов» [12]: «термин «технология, связанная с искусственным интеллектом» означает технологию для реализации таких интеллектуальных функций, как обучение, умозаключение и суждение, воплощаемых с помощью искусственных средств» [13, с. 67].
Сравнительно недавно в той же Японии была предпринята попытка внесения изменений в законодательство об авторском праве, целями которой стали защита произведений машинного творчества от незаконного использования без разрешения автора и предоставление разработчикам
программного обеспечения (ПО) на основе ИИ права на получение соразмерной компенсации за такое использование [14].
Несмотря на возрастание количества принимаемых нормативных правовых актов, связанных с искусственным интеллектом, эти документы носят преимущественно прикладной характер (например, регулируют вопросы производства, испытания [15] или регистрации [16]). В то же время, малочисленные документы об охране «машинного творчества» ограничиваются лишь указанием на необходимость такой охраны. Примерами могут служить «Charlevoix Common Vision For The Future Of Artificial Intelligence» [17], принятый странами G7 в 2018 г. и Стратегическая программа Японии по интеллектуальной собственности 2016 г. [18]
То же наблюдается и в правовой системе нашей страны. В Указе Президента РФ от 10.10.2019 № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» (вместе с «Национальной стратегией развития искусственного интеллекта на период до 2030 года») отмечается важность ускоренного развития технологий машинного обучения, проведения связанных с ним исследований, впервые даётся определение искусственному интеллекту: «ИИ — это комплекс технологических решений, позволяющий имитировать когнитивные функции человека (включая самообучение и поиск решений без заранее заданного алгоритма) и получать при выполнении конкретных задач результаты, сопоставимые, как минимум, с результатами интеллектуальной деятельности человека.» [19] Это определение носит прикладной характер и не позволяет определить связи искусственного интеллекта с гражданским и, тем более, правом интеллектуальной собственности.
Вопросы авторского права в нашей стране регулируются частью четвёртой Гражданского кодекса РФ. П. 1 ст. 1228 ГК РФ признаёт автором результата интеллектуальной деятельности гражданина, творческим трудом которого создан такой результат. Согласно п. 1. ст. 1259 ГК РФ, объектами
авторских прав являются произведения науки, искусства и литературы, а также приравненные к ним программы для ЭВМ. Такие произведения носят творческий характер и выражены в объективной форме. Так как назначением ИИ является решение, в том числе, творческих задач подобно человеку, то результаты деятельности программы или робота можно отнести к произведениям. В ст. 1257 ГК РФ отмечается, что автором произведения является гражданин, чьим творческим трудом оно создано. Закон признаёт субъектом авторского права физическое лицо, человека. Следовательно, несмотря на относимость результатов работы ИИ к произведениям, сам ИИ авторскими правами на это произведение не обладает. То есть результаты интеллектуальной деятельности, созданные ИИ, объектами авторских прав быть не могут, так как не созданы автором (человеком).
Кроме того, искусственный интеллект по своей природе может рассматриваться как программа для ЭВМ. Согласно ст. 1261 ГК РФ, программа для ЭВМ — это представленная в объективной форме совокупность данных и команд, нацеленная на получение определенного результата, включая подготовительные материалы, полученные в ходе разработки программы, и порождаемые ею аудиовизуальные отображения. В целом, данное определение подходит под научное описание технологии ИИ.
Исходя из описанного, в современном отечественном законодательстве ИИ представляется инструментом человека. Поэтому при ответе на вопрос о принадлежности авторских прав следует исходить из фактического творческого участия человека в формировании произведения. Однако при отсутствии творческого вклада человека вопрос о принадлежности спорных объектов остаётся открытым.
Одной из первых стран, затронувших проблему на нормотворческом уровне является Великобритания. Согласно ст. 178 Закона «Об авторском праве, промышленных образцах и патентах» [20], произведениями искусства,
созданными при помощи компьютера являются даже те объекты, в создании которых человек не участвовал. Автором признаётся физическое лицо, которое приняло меры, необходимые для создания произведения.
В то же время, в законодательстве существует множество пробелов. К примеру, не упомянуты аудиовизуальные произведения, а также отсутствуют критерии оригинальности произведений [21, с. 22-24].
В британской судебной практике признанным считается мнение, что автором произведений, созданных с помощью компьютера, обычно признается разработчик программного обеспечения, впоследствии создавшего произведение, то есть объект авторского права [22].
В мировой практике встречаются две крайности в регулировании творчества машин: принципиальное нерегулирование и стремление создать радикально новые правовые институты.
Отсутствие творческого вклада человека при создании произведений ИИ означает возможность оспаривания прав лица на созданный объект. Так, Бюро по авторскому праву США неоднократно подтверждало, что произведения, созданные не человеком, не могут получить охрану в США, так как входят в сферу общественного достояния [23]. В результате создание результатов интеллектуальной деятельности с активным использованием искусственного интеллекта часто маскируется реальным или мнимым участием в разработке результатов интеллектуальной деятельности людей. Это означает сокрытие проблемы и, как следствие, создание неопределенности с принадлежностью прав на создаваемые РИД, снижение стимула для совершенствования искусственного интеллекта и ослабление защиты авторов-людей.
Европейский союз выступил с предложением наделить роботов правосубъектностью и добавить к юридическим и физическим лицам категорию «техническое лицо» [24, с. 14]. Данные предложения
рассматривались в разрезе юридической ответственности за вред, причиненный роботами.
Институт юридической ответственности выполняет восстановительную, предупредительную, карательную и другие функции. Однако восстановление социальной справедливости при помощи карательной санкции в отношении ИИ невозможно. Так, к устроившему ДТП беспилотному автомобилю невозможно применить лишение свободы, штраф или возмещение морального вреда. Гражданскую ответственность придётся нести владельцу беспилотника.
Таким образом, введение концепции «технического лица» не решает проблему правоотношений из причинения вреда роботами. Однако теоретически она может помочь с признанием ИИ автором и правообладателем сгенерированных им произведений науки и искусства.
Программы уже умеют писать стихотворения и картины, но не использовать свои произведения и распоряжаться правами на них. Возможно, в будущем это изменится.
Более того, программы и роботы, функционирующие на основе ИИ, разрабатываются и производятся человеком для удовлетворения его потребностей и не обладают собственным интересом в отношении своих результатов деятельности, в отличие от человека. Задачей права и реформ законодательства должна быть защита законных интересов людей, что проблематично при наделении статусом автора роботов.
Можно заключить, что искусственный интеллект — это вещь. А вещное право содержит институт права собственности на вещи, полученные в результате использования другой вещи, то есть плоды. В соответствии со ст. 136 ГК РФ [25, с. 351], независимо от того, кто использует вещь, полученные доходы, продукция и плоды принадлежат собственнику вещи, если иное не предусмотрено нормативными правовыми актами или договором и не вытекает из существа правоотношения.
Однако нормы вещного права не применимы, когда речь идёт о генерируемых произведениях науки, литературы или искусства, так как п. 1 ст. 1227 ГК РФ устанавливает независимость интеллектуальных прав от вещных. П. 3 той же статьи исключает возможность применения норм вещного права к правоотношениям по поводу создания и использования результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации по аналогии.
Следовательно, нормы о плодах к ситуациям, когда ИИ создаёт объекты авторского права, не применяются, несмотря на кажущуюся эффективность.
Итак, в зарубежных системах права прослеживается отсутствие единого подхода к регулированию исследуемой области. В частности, делаются попытки по формированию правосубъектности искусственного интеллекта. Во внутреннем российском праве регулирование также содержит ряд пробелов и коллизий. Правовой анализ законодательства России позволяет сделать вывод, что в настоящий момент право на творения ИИ принадлежит владельцу аппарата, который их создал.
Перспективы развития права в этой области
С утверждением в 2019 году Указа Президента РФ о развитии искусственного интеллекта в стране наблюдается переход сферы регулирования машинного творчества из доктринальных источников в нормативно-правовые.
Концепция развития регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта и робототехники до 2024 года, утвержденная распоряжением Правительства РФ № 2129-р, определила основные подходы к трансформации системы нормативного регулирования в Российской Федерации для обеспечения возможности создания и применения таких технологий в различных сферах экономики с соблюдением прав граждан и обеспечением безопасности личности, общества и государства [26]. Применительно к охране результатов интеллектуальной деятельности данная Концепция в п. 12 установила, что, в частности, необходимо определить:
1) целесообразность расширения толкования понятия творческого вклада и (или) предоставления правовой охраны как объектам интеллектуальной собственности в другом формате;
2) условия допустимости использования при разработке и эксплуатации ИИ-систем РИД третьих лиц и совершенствование порядка закрепления прав на результаты интеллектуальной деятельности, созданные с использованием высоких технологий.
В октябре 2020 г. в Государственную Думу РФ был внесён законопроект о закреплении исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, созданные искусственным интеллектом, за правообладателем программы, сформировавшей данный результат интеллектуальной деятельности [27, с. 1]. Данный подход, один из самых простых в реализации, на мой взгляд, в корне не верен: не способен стимулировать создание новых произведений, так как предоставляет права лицу, не участвующему в процессе их создания. Это может привести к монополизации интеллектуальной собственности разработчиком программного обеспечения.
Ещё одним подходом к законодательному регулированию РИД роботов можно считать перенос их в сферу общественного достояния. Ст. 1283 ГК РФ почти полностью повторяет Бернскую конвенцию по охране литературных и художественных произведений 1986 г. [28], где указывается, что любое лицо может пользоваться произведением без разрешения правообладателя по истечении определённого времени. Если внести изменения в Гражданский кодекс, в соответствии с которыми срок охраны машинного творчества будет истекать в момент его создания, это будет означать отсутствие правовой охраны оного. Верховный суд РФ прокомментировал, что по смыслу ст. 7 и 18 Бернской конвенции произведение может стать общественным достоянием вследствие истечения срока охраны, иные причины не являются основанием для признания произведения перешедшим в общественное достояние [29].
Изменение концепции общественного достояния противоречит отечественному и международному законодательству, а также может привести к потере экономического интереса к развитию технологий искусственного интеллекта [30, с. 12].
Возвращаясь к применению нормы о плодах к результатам деятельности искусственного интеллекта, можно предложить следующие изменения в гражданское законодательство.
Для начала стоит отметить, что право собственности на плоды и иные доходы по ст. 136 ГК РФ принадлежит собственнику вещи. Разберёмся, кто должен обладать правами на произведения ИИ: собственник робота или программы ЭВМ (пользователь) или правообладатель (разработчик) программного обеспечения.
Примером может служить самообучающаяся программа, работающая на основе нейронной сети, целью которой является генерация текстов путём анализа пользовательских данных. На выходе такой программный софт получает готовый текст и часть кода, созданного в процессе самообучения и служащего для эффективного функционирования самой программы. Если сгенерированный текст представляет интерес для пользователя, то добавочный код используется разработчиками ПО для его исследования и совершенствования, а значит представляет интерес для них.
Таким образом, необходимо разграничить результаты работы ИИ на внутренние, созданные для функционирования технологии и принадлежащие правообладателю, и внешние, то есть создаваемые для пользователя и принадлежащие ему. Ст. 1228 можно дополнить таким пунктом: «Права на результаты интеллектуальной деятельности, сгенерированные с использованием технологий искусственного интеллекта, первоначально возникают у собственника вещи для автоматического создания результата
интеллектуальной деятельности, у пользователя программы для ЭВМ или правообладателя программы ЭВМ».
В дополнение к вышесказанному, в главу 71 ГК РФ следует добавить параграфы, поясняющие, что понимается под произведениями ИИ, добавочным кодом (компонентом программы) и их генерацией. Надо уточнить, что права на сгенерированные произведения науки, литературы и искусства принадлежат собственнику устройства, использованного для этой цели. Исключением будет ситуация, когда самообучающейся программой пользовался не собственник устройства, на котором она установлена. То есть, в случае, когда одним компьютером пользуются двое, правами на результаты интеллектуальной деятельности будет обладать тот субъект, что пользовался программой для их генерации. Конечно, права на произведения науки, литературы и искусства и программы для ЭВМ, сгенерированные ИИ, должны осуществляться при условии соблюдения прав правообладателей, то есть разработчиков используемых технологий. Это позволит ограничить нарушения лицензионных договоров при создании объектов авторского права.
Из-за того, что у объектов авторских прав, создаваемых ИИ, нет авторов, на данные правоотношения не могут распространяться некоторые интеллектуальные права. Невозможно признание личных неимущественных прав и привязка срока правовой охраны к личности автора. Однако стоит прописать в законе, что правообладатель произведений машинного творчества имеет право на указание своего имени или наименования на экземплярах или компонентах такого произведения. Этому может способствовать ссылка в статье на главу 70 ГК РФ, так как имущественные права правообладателей таких специфичных по процессу создания объектов авторских прав должно приравниваться к исключительным правам авторов.
Ст. 1344 можно дополнить пунктом о сроке действия исключительного права на произведения роботов, начинающемся со дня его создания и длящемся
в течение 25 лет. Срок охраны, отличный от существующего срока охраны прав автора, упростит дальнейшее развитие машинного обучения [31, с. 76-81].
Все предложенные поправки могут быть востребованы уже в ближайшем будущем. Но в дальнейшем, когда настанет эра сильного искусственного интеллекта, осознающего себя частью объективной реальности и способного своими деяниями осуществлять права и нести обязанности, придётся признать программы ЭВМ и роботов субъектами права. По словам О. А. Ястребова такое решение повлечёт изменения не столько в частном праве, сколько в публичном, а именно в административном праве [32, с. 271-283].
Комиссия по гражданско-правовому регулированию в сфере робототехники Европейского Парламента отметила, что пока ИИ не обретёт самосознание, правовое регулирование должно сосредоточиться на производителях и операторах умных машин, «поскольку эти нормы права не могут быть преобразованы в машинный код» [33, с. 4].
В современном мире экономика государств всё больше зависит от новых технологий, явление «цифровая экономика» уже не кажется чем-то фантастическим.
Представляется, что в первую очередь необходимо ввести чёткие критерии квалификации РИД, генерируемых искусственным интеллектом, в качестве объектов интеллектуальной собственности и авторского права. Кроме того, стоит дифференцировать ситуации, в которых субъект будет признаваться правообладателем в отношении определённых результатов деятельности.
Список литературы:
1. Intellectual Property Strategic Program 2016 / Стратегическая программа Японии по интеллектуальной собственности 2016 г. (утверждена 09.05.2016 Штаб-квартирой Стратегии по интеллектуальной собственности) [Электронный
ресурс] // URL:
https: //www.kantei .go .j p/j p/singi/titeki2/kettei/chizaikeikaku20160509_e.pdf
2. Душкин Р. В. Искусственный интеллект // М.: ДМК Пресс, 2019. 280 с.
3. Понкин И. В., Редькина А. И. Искусственный интеллект с точки зрения права // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. Юридические науки. 2018. Т. 22, № 1. С. 91-109.
4. Olewitz C. A Japanese A.I. program just wrote a short novel, and it almost won a literary prize / Digital Trends. 2016 [Электронный ресурс] // URL: https://www.digitaltrends.com/cool-tech/japanese-ai-writes-novel-passes-first-round-nationanl-literary-prize/
5. Макарова М. Авторское право и Интернет // Наука и жизнь. 2017. № 4. - С. 34-37.
6. Часть четвёртая Гражданского кодекса РФ от 18.12.2006 № 230-Ф3 // Собрание законодательства РФ, № 52 (часть I), ст. 5496, декабрь 2006.
7. Bridy А. Coding Creativity: Copyright and the Artificially Intelligent Author // Stanford Technology Law Review. № 5. 2012. Pp. 1-28.
8. U. S. Congress, Office of Technology Assessment, lntellectual Property Rights in an Age of Electronics and Information, OTA-CIT-302 (Washington, DC: U. S. Government Printing office, April 1986). 299 p.
9. Samuelson Р. Allocating Ownership Rights in Computer-Generated Works // University of Pittsburgh Law Review. 1185. 1985. Pp. 1185-1228.
10. Breyer S. G. The Uneasy Case for Copyright: a study of copyright in books, photocopies, and computer programs // Harvard Law Review. 1970. № 2. Pp. 281-355.
11. National Artificial Intelligence Strategy / Smart Nation Singapore [Электронный ресурс] // URL: https://www.smartnation.gov.sg/why-SmartNation/NationalAIStrategy
12. Базовый закон Японии от 14 декабря 2016 г. № 103 «Об улучшении использования данных публичного и частного секторов» / Basic Act on the Advancement of Public and Private Sector Data Utilization № 103 of December 14, 2016 [Электронный ресурс] // URL: https://www.japaneselawtranslation.go.jp/en/laws/view/2975
13. Морхат П. М. Искусственный интеллект: правовой взгляд: Научная монография / РОО «Институт государственно-конфессиональных отношений и права». М.: Буки Веди. 2017. 257 с.
14. Japan moves to protect 'copyrights' of AI creations / The Japan Times. 2016 [Электронный ресурс] // URL: https: //www.j apantimes.co.j p/news/2016/05/10/national/j apan-moves-protect-copyrights-ai-creations/.
15. Руководство по испытаниям автоматизированных транспортных средств (Австралия, 2017) / Automated vehicle trial guidelines [Электронный ресурс] // URL: https://www.ntc.gov.au/codes-and-guidelines/automated-vehicle-trial-guidelines.
16. Civil Law Rules on Robotics. European Parliament resolution of 16 February 2017 with recommendations to the Commission on Civil Law Rules on Robotics (2015/2103(INL)) / Official Journal of the European Union [Электронный ресурс] // URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-8-2017-0051_EN.html.
17. Charlevoix Common Vision For The Future Of Artificial Intelligence // URL: https://www.mofa.go.jp/files/000373837.pdf.
18. Intellectual Property Strategic Program 2016 / Стратегическая программа Японии по интеллектуальной собственности 2016 г. (утверждена 09.05.2016 Штаб-квартирой Стратегии по интеллектуальной собственности) [Электронный ресурс] // URL: https: //www.kantei. go .j p/j p/singi/titeki2/kettei/chizaikeikaku20160509_e.pdf.
19. Указ Президента РФ от 10.10.2019 № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» (вместе с «Национальной стратегией развития искусственного интеллекта на период до 2030 года») // Собрание законодательства РФ, № 41, ст. 5700, октябрь 2019.
20. Закон 1998 г. «Об авторском праве, промышленных образцах и патентах» / Copyright Designs and Patent Act [Электронный ресурс] // URL: https://wipolex.wipo.int/ru/legislation/details/18023.
21. Ladbroke v. William Hill ltd [1964] 1 All E.R. 465 HL at 466 and 469; Sorjamaa T. I, Author — Authorship and Copyright in the Age of Artificial Intelligence. Helsinki, 2016. P. 22-24 [Электронный ресурс] // URL: https://www.cipil.law.cam.ac.uk/virtual-museum/ladbroke-v-william-hill-1964-1 -all-er-465.
22. Nova Productions v. Mazooma Games. [2006] EWHC 24 (Ch); [2006] E.M.L.R. 14 // URL: https://www.oxbridgenotes.co.uk/law_cases/nova-productions-v-mazooma-games-2006.
23. Compendium of U. S. Copyright Office Practices, § 313.2 (December 22, 2014) [Электронный ресурс] // URL: https://copyright.gov/comp3/chap300/ch300-copyrightable-authorship.pdf.
24. Nevejans N. Université d'Artois, Centre de Recherche en Droit Ethique et Procédures EUROPEAN CIVIL LAW RULES IN ROBOTICS. 2016. 34 p.
25. Часть первая Гражданского кодекса РФ от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ, № 32, ст. 3301, декабрь 1994.
26. Распоряжение Правительства РФ от 19.08.2020 № 2129-р «Об утверждении Концепции развития регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта и робототехники до 2024 года» // Собрание законодательства РФ, № 35, ст. 5593, август 2020.
27. Шестоперов Д. Что написано софтом // Коммерсант. 2020. Ноябрь, 11.
С. 1.
28. Бернская Конвенция по охране литературных и художественных произведений от 09.09.1886 // Бюллетень международных договоров, № 9, с. 3, сентябрь 2003.
29. Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.2015 [Электронный ресурс] // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_186586
30. Moriggi A. The role of intellectual property in the intelligence explosion. // 4iP Council Research Award Winner 2017 (Second Place). 13 p.
31. Артений Л. С. Искусственный интеллект в авторском праве // Вестник науки и образования. 2019. № 7(61). Часть 1. С. 76-81.
32. Ястребов О. А. Искусственный интеллект в правовом пространстве: концептуальные и теоретические подходы // Правосубъектность: общетеоретический, отраслевой и международно-правовой анализ: Сб. матер. к XII Ежегодным научным чтениям памяти С. Н. Братуся. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ; Статут, 2017. 434 с.
33. Проект Отчёта с рекомендациями Комиссии по гражданско-правовому регулированию в сфере робототехники (2015/2103(INL)), 31.05.2016 / Draft Report with recommendations to the Commission on Civil Law Rules on Robotics. 22 p. [Электронный ресурс] // URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/JURI-PR-582443_EN.pdf?redirect
