CC BY
23
© 2006 г. В.А. Безруков
авторские ремарки как основа разработки алгоритма идентификации состояния аффекта
Современные исследования в области психологии, нейрофизиологии, лингвистики и психолингвистики показывают, что сильная эмоция может оказывать неоднозначное воздействие на поведение индивида. Аффект как наиболее сильное и интенсивное проявление эмоциональной сферы человека может вызывать у него состояния эвстресса, дистресса и пограничного поискового состояния.
Суть различий между данными психологическими состояниями в том, что эвстресс благотворно (конструктивно) влияет на речемыслительные процессы, деятельность и поведение человека в целом; дистресс -отрицательно (деструктивно); цель поиска, являющегося адаптационной фазой перехода из фазы дистресса в фазу эвстресса, состоит в нахождении оптимальных путей восстановления самоконтроля и норм поведения в состоянии аффекта. Существование данных фаз аффекта подтверждают как психологические исследования [1, с. 51; 2, с. 58-61], так и работы по лингвистике и психолингвистике [3, с. 55-56; 4, с. 47-48]. К числу объективных признаков, позволяющих судить о переживании человеком того или иного психологического состояния, относятся прежде всего речь, невербальное поведение и висцеральные реакции.
Изучение способов номинации комплекса упомянутых индикаторов эмоционального состояния человека средствами языка представляет интерес не только для лингвистов. Дело в том, что именно лингвистические исследования в данной области позволяют выявить и типологизировать обширный языковой материал, который в силу своей специфики труден для анализа и интерпретации в рамках собственно нейрофизиологических, психических, психиатрических, лингвокриминологических исследований. Поскольку живая разговорная речь в состоянии аффекта по понятным причинам редко становится объектом прямого наблюдения, материалом для анализа служат тексты художественных произведений. Методологическая состоятельность подобного подхода в настоящее время не вызывает сомнений. Представляется, что наиболее подходящим для анализа видом художественного текста является драматургическое произведение, где речь персонажей и лаконичные авторские ремарки являются единственным средством передачи психологического состояния говорящего.
Основным фактором, определяющим особенности употребления средств языка при сообщении об эмоциональном состоянии человека, является двойственная природа последнего. С одной стороны, эмоциональные состояния непосредственно не наблюдаемы (как и процессы мышления), и о них можно узнать лишь из сообщения субъекта; с другой стороны, получить представление о том или ином эмоциональном состоянии, переживаемом в данный момент субъектом, можно по косвенным, внешне наблюдаемым признакам (особенностям речи, мимике, жестам, движениям, поведению субъекта в целом). Принимая во внимание данную особенность, сообщение об эмоци-
ях в свою очередь можно подразделить на изображение и описание [5, с. 87]. Если описание - это прямая номинация состояния, то под изображением понимается в первую очередь языковая фиксация в авторских ремарках так называемых выразительных движений человека.
Семантическая классификация ремарок, изображающих состояние аффекта, опирается на подразделение всего массива выразительных движений на три класса: мимические (лица), пантомимические (всего тела) и фонационные (голосовые).
Традиционно под выразительными движениями голоса понимается комплекс просодических элементов, используемых в речи субъекта для придания ей эмоциональной окраски: темп, тембр, громкость, высота и интонация [6, с. 16]. Анализ произведений англоязычных драматургов показал, однако, что не все из перечисленных элементов просодики встречаются в авторских ремарках.
Наиболее часто в ремарках отражены три просодические характеристики, при этом каждая из них содержит признаки, релевантные для идентификации состояний аффекта, а именно:
- темп (he breaks off, suddenly angry; after a minute; much faster now, and like a conspirator);
- тембр (harshly; piteously; rebelliously; furiously; confidentially; desperately);
- громкость (with a furious shout; loudly and angry; screaming; in a fierce whisper; shrilly; explosively; dully).
Содержание фонетических средств, выражающих эмоциональные состояния говорящего, значительно расширилось благодаря работам Дж. Трейгера, выделившего так называемые «вокализации», не обладающие языковой структурой и факультативные с точки зрения присутствия в высказывании фонетических средств. К их числу относятся: 1) характеризато-ры - смех, плач, шепот, завывания и т.п., 2) квалифи-каторы - интенсивность произнесения, высота тона как маркированное явление; 3) разделители - неязыковые комбинации звуков (сочетания типа уф-уф, кхм и т.п.) [7, с. 66]. В отечественной науке, как правило, выделяются также следующие элементы: пауза, кашель, вздох, смех, плач [8, с. 7].
Каждый из перечисленных признаков находит выражение в авторских ремарках, сигнализирующих о состоянии аффекта, например:
- пауза (after a moment of indecision; after a pause; long silence);
- кашель (dad coughs up the terrible death rattle in his throat... and dies);
- вздох (with a sharp sigh of joyful relief);
- смех (begins to laugh hysterically; laughs nervously; laughing exultantly);
- плач (she starts to cry; she breaks down sobbing; she begins to weep hysterically).
Плач, смех, вздох могут рассматриваться и как элементы другой системы - вегетативных (висце-
ральных) реакций человека [9, с. 534], наряду с такими проявлениями, как побледнение / покраснение кожных покровов, нарушение ритма дыхания, секреторных функций желез и т.п. Специалисты в области психолингвистики говорят в данном случае о признаковой коммуникации, подчеркивая ее важную роль в процессе общения [10, с. 10]. Тем не менее вегетативные реакции не всегда позволяют однозначно определить тип психологического состояния.
Опыт изучения мимических проявлений показывает, что эмоции могут быть переданы путем изменений мимики не только во всех зонах лица, но и отдельных его частей. В качестве наиболее значимых выделяются следующие зоны: лоб и брови, глаза (глаза, веки, основание носа), нижняя часть лица (нос, щеки, рот, челюсти, подбородок) [11, с. 145]:
- выражение лица (looks hurt; her face hardens and she stares at her husband with accusing hostility);
- лоб и брови frowning; with his raised eyebrow he tries to indicate the point of pain);
- глаза (lifting his eyes skywards;her eyes fall shut; wide-eyed);
- нижняя часть лица (his lips trembling; smiling).
Значимой для передачи эмоционального состояния
оказывается также такая характеристика, как «контакт глаз», который «регулирует эмоциональное отношение в диаде при одновременном сохранении стабильности психологической близости» [12, с. 119-120]. При изучении контакта глаз в первую очередь обращают внимание на направленность движения, длину паузы, частоту контакта. Данные характеристики находят свое выражение в таких ремарках, как looking away; looks up, surprised; staring at her wildly.
Анализ материала показывает, что традиционные психологические и нейропсихологические классификации мимики не всегда применимы для идентификации аффекта по авторским ремаркам.
Причиной этому, возможно, может служить тот факт, что план выражения кинемы (т.е. собственно действие, дифференцирующее различные состояния аффекта) не всегда адекватно передается единицами языка [13]. Во-первых, здесь может иметь место полисемия, когда языковой знак выражает разные кинемы. Так, например, кинематическое речение frowning в авторской ремарке может соответствовать минимум двум кинемам, одна из которых передает эмоциональное значение (хмурить лоб - проявлять недовольство / гнев), в то время как другая - интеллектуальное действие (хмурить лоб - задуматься). Очевидно, что каждая из этих кинем имеет особенности исполнения.
Во-вторых, речение может выражать не форму (т.е. действие), а смысл кинемы (т.е. ее значение), например, with a trace of defiance. Данное речение характеризует не выражение лица, а скорее сообщает о впечатлении, которое оно производит на собеседника. Подобная особенность кинематических речений объясняется тем, что их семантическая структура имеет двуплановую природу, сочетающую буквальный план, отражающий исполнение кинемы, и символический план, отражающий коммуникативное содержание невербального знака, причем один из планов в семантике речения преобладает [14, с. 76]. Сравнивая кинематические речения первого и второго типов, Е.М. Верещагин и В.Г. Кос-
томаров предлагают различать речения соматические, отражающие кинему со стороны формы, и сенсуальные, ориентированные на смысл и отражающие кинему в содержательном плане [13, с. 41].
Наконец, экспликация действия (т.е. степень выраженности невербального действия вербальными средствами) в кинеме может быть различна: от полного в лексикографических описаниях кинем [15, с. 164167] до нулевого во фразеологизмах, где смысл кинемы, положенной в основу речения, больше не используется и уже забылся (to throw down the glove) [14, с. 84]. В большинстве случаев, однако, план выражения кинемы передается в речении с помощью минимального числа компонентов, как правило, названия производимого действия и / или части тела (lifting his eyes skywards).
Перечисленные особенности кинематических речений снижают прогностический потенциал сообщений о мимике человека, переживающего состояние сильного эмоционального возбуждения. Наиболее информативной здесь является группа «выражение лица».
Одна из основных проблем, возникающих при изучении пантомимических выразительных движений, состоит в том, что до сих пор не существует четкого критерия дифференциации двух основных элементов данной подсистемы - жестом и позой. Интересная попытка решения данного вопроса содержится в работах Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, предлагающих различать четыре компонента соматического языка - жест, мимику, позу, выражение лица -по признаку динамика (жест, мимика) / статика (поза, выражение лиц) [16, с. 158]. Необходимо также отметить, что подавляющее большинство жестов различных видов - это движения рук и верхней части тела (плеч и головы).
Анализ авторских ремарок показывает тем не менее, что выразительные движения тела человека, находящегося в состоянии аффекта, не исчерпываются приведенным выше списком. Кроме поз и жестов возможно выделение группы локомоторных движений, подразумевающих «перемещение в пространстве своего тела, средств, предметов труда, инструментов» [17, с. 358]. Не являясь выразительными движениями в собственном смысле этого слова, локомоции передают одну из существенных черт аффекта - чрезмерное двигательное возбуждение - и выступают поэтому идентификационным признаком аффекта.
Примерами ремарок, сообщающих об описанных пантомимических движениях, могут служить:
- жесты (he raises his hand in an eloquent gesture; savagely seizing her arm; gripping Michael's arm; he shrugs his shoulders);
- позы (she sits on the chair in a passion of crying; Willy trying to stand; he bends fiercely toward her slight figure; he suddenly stiffens);
- локомоции (she rushes through to the poker table; fumblingly starts to dial; she moves about helplessly; shaking her umbrella).
Анализ материала показывает, однако, что названные группы пантомимических движений не содержат признаки, позволяющие однозначно идентифицировать состояния эвстресса, дистресса или поиска.
Релевантными для идентификации аффекта при выполнении движений и действий в целом является такой признак, как контакт / отсутствие контакта. В группе бесконтактных действий выделяются две подгруппы: аутистичные движения (т.е. направленные на себя) и экстравертные движения (т.е. направленные вовне и протекающие без контакта с людьми или предметами). К первой подгруппе относятся жесты, позы и мыслительные процессы; в группу экстраверт-ных действий без контакта включены такие признаки, как перемещение в пространстве, указание на людей, предметы, псевдовзаимодействие, а также направление взгляда. Экстравертные действия, протекающие в контакте, включают тактильное взаимодействие (преимущественно агрессивного характера) и визуальное взаимодействие.
Не менее значимым для определения состояния аффекта является такой признак, как нарушение действия, проявляющийся как в артикуляционных нарушениях, так и в нарушениях функции опорно-двигательного аппарата. Как подчеркивают некоторые авторы, мимические изменения в состоянии аффекта также могут быть описаны в терминах «расстройство / нарушение» [18, с. 278].
Знание комплекса паралингвистических характеристик позволяет адекватно, с учетом особенностей их языкового выражения, идентифицировать типы психологического состояния в авторских ремарках. Так, например, идентификационными признаками поискового состояния являются:
- выраженные артикуляторные затруднения (stammering; stuttering, spitting out the words);
- использование обычного регистра громкости (т.е. отсутствие при описании голосовых характеристик состояния поиска таких лексических единиц, как scream; shout; shriek; whisper; shrilly; explosively; dully);
- небольшое количество пауз, при отсутствии полного прерывания речевого потока (after a pause; he pauses - mumbles);
- обилие аутистичных жестов (covers her face with her hands; closing his hands over his ears convulsively);
- большое количество перемещений и изменений поз (Warren exits; she springs to her feet and walks about the cabin distractedly, clenching and unclenching her hands; more subdued, she walks a few steps in thought);
- отсутствие агрессивных действий и тактильного контакта в целом; возможность отсутствия / присутствия визуального контакта при этом одинакова (looks about her with an expression of almost panic; looking around and coming to life; looks closely at Henderson's face);
- нарушения дыхания и тремор (gasping, frightened; trembling).
Подобным образом могут быть представлены особенности невербального поведения человека в состояниях дистресса и эвстресса.
При прямой номинации описание эмоциональных состояний, вызываемых аффектом, представлено широким массивом ремарок, обозначающих как собственно аффекты (despair, hate, terror, horror, rage), так и характер их проявления (shock, hysteria, stupor). При этом описание и изображение имеют общий признак -
развитие и изменение аффекта. В случае с изобразительным подклассом ремарок отражается изменение и развитие одной из невербальных характеристик аффекта, в описании - самого состояния. Данный признак представляет аффект как динамичный процесс и отражает его основные стадии [19, с. 235]:
- начало (вход в состояние аффекта) (she begins to be hysterical; gets excited; he flies into a fury);
- развитие аффекта (just a little more sharply; trying to keep up her hard, bitter tone, but gradually letting a note of pitiful pleading creep in; more and more embarrassed);
- аффективный взрыв (he breaks down completely; he breaks out angrily; he loses his temper);
- выход из состояния аффекта (then he weakens again; he seems to fall into almost grotesque fatigue).
Выделенные группы ремарок, коррелирующие с типом протекания аффективной реакции, могут служить основой для создания алгоритма идентификации состояний эвстресса, дистресса и поиска.
Практическая ценность данного алгоритма состоит в широком спектре его возможного применения. В частности, особенности невербального компонента высказывания сигнализируют о недостаточной степени сформированности учебных навыков и обеспечивают, таким образом, более адекватную связь «преподаватель - обучающийся» [20]. Кроме того, анализ паралингвистических приемов общения является важной составной частью процесса обучения искусству публичных выступлений, строящихся, как правило, по принципам аффективной (эмоциональной) речи [21]. Известно также, что пребывание человека в состоянии аффекта во время совершения противоправного действия может существенным образом повлиять на решение суда. Одним из методов, позволяющих установить факт наличия / отсутствия состояния аффекта, является ретроспективный анализ экспертами показаний свидетелей о внешности, действиях, походке, особенностях звучания голоса и других невербальных характеристиках поведения обвиняемого во время и после совершения преступления [22, с. 39]. Такие авторские ремарки, как, например, he sinks back, exhausted; a howl which weakens into a moan; he continues trying to speak, but only harsh noises are heard, передают существенные признаки состояния аффекта: физическое и психическое истощение, наступающее в результате аффективного взрыва. Подробные описания специфических выразительных движений человека при различных проявлениях аффекта могут использоваться при судебно-психиатрической экспертизе и служить одним из оснований для обоснованного заключения.
Таким образом, анализ авторских ремарок в драматургических произведениях позволяет выделить и классифицировать ряд информативно значимых признаков, коррелирующих с состояниями эвстресса, дистресса и поиска, и создать алгоритм их идентификации. Данные о характеристиках невербального поведения индивида в состоянии аффекта в целом, а также алгоритм идентификации конкретного типа психологического состояния человека по внешне наблюдаемым признакам имеют методическую ценность для целого ряда дисциплин: психологии, методики препо-
давания иностранных языков, ораторского искусства, суггестологии, лингвокриминалистики и др. Представляется также, что выявление значимых корреляций между невербальной и вербальной моделями поведения позволит расширить комплекс знаний об особенностях поведения человека в экстремальных ситуациях.
Литература
1. Ротенберг В. С., Аршавский В.В. Поисковая активность и адаптация / Отв. ред. П.В. Симонов. М., 1984.
2. Спивак Д.Л. Лингвистика измененных состояний сознания: Дис. ... д-ра филол. и психол. наук. СПб., 1998.
3. Носенко Э.Л. Попытка системного подхода к анализу речи в состоянии эмоциональной напряженности // Психологический журнал. 1980. № 6.
4. Синеокова Т.Н. Парадигматика эмоционального синтаксиса (на материале английского языка): Дис. ... д-ра филол. наук. М., 2004.
5. Гак В.Г. Эмоции и оценки в структуре высказывания и текста // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1997. № 3.
6. Поваляева М.А. Невербальные средства общения. Ростов н/Д, 2004.
7. Николаева Т.М., Успенский Б.А. Языкознание и паралингвистика // Лингвистические исследования по общей и славянской типологии. М., 1966.
8. Лабунская В.А. Невербальное поведение. Ростов н/Д, 1986.
9. Геллерштейн С.Г. Выразительные движения // Большая Советская Энциклопедия. Т.5. М., 1971.
10. Портнов А.Н. Язык, мышление, сознание (психолингвистические аспекты). Иваново, 1988.
11. Трусов В. П. Выражение эмоций на лице (по материалам работ П. Экмана) // Вопросы психологии. 1982. № 5.
12. Вальсинер Я., Миккин Х. Невербальная коммуникация в диадах (по материалам экспериментальных исследований за рубежом) // Труды по психологии. Вып. 335. Тарту, 1974.
13. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. О своеобразии отражения мимики и жестов вербальными средствами (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1981. № 1.
14. Хлыстова В.Г. Функционально-структурная и семантическая характеристика кинематических речений, отражающих коммуникативный аспект семантики (на материале английского языка): Дис. ... канд. филол. наук. Н. Новгород, 2005.
15. Амбарцумова Ж.Э. Русские соматические словосочетания и их лексикографическая фиксация // Словари и Лингво страноведение / Ред. Е.М. Верещагин. М., 1982.
16. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М., 1983.
17. Климов Е.А. Общая психология. Общеобразовательный курс. М., 1999.
18. Сухаребский Л.М. Клиника мимических расстройств. М., 1966.
19. Калашник Я.М. Патологический аффект // Психология эмоции. Тексты. М., 1993.
20. Величко Л.Ф. Методический аспект паралингвистиче-ских характеристик устной иноязычной речи: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. М., 1982.
21. Суслова М.М. Синтаксические конструкции аффекта в современном английском языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1997.
22. Ситковская О.Д. Судебно-психологическая экспертиза аффекта: Методическое пособие. М.,1983.
5 июня 2006 г.
Нижегородский государственный лингвистический университет
© 2006 г. М.А. Венгранович
фольклорный текст в аспекте специфики фольклорной эстетической макросферы
Изучение феномена фольклорного текста как явления устного словесного творчества народа имеет длительную научную традицию, опирающуюся на понимание языка фольклора как сложного по генезису образования, «где диалектически сплавлены его образующие, т.е. и конкретные народные говоры, и диалектный язык как система всех соответствующих диалектных явлений, и общенародный язык в целом как метасистема русского языка.» [1, с. 69]. К тому же эта система в силу аккумулятивной способности отражает следы собственных стадиальных изменений и этапов коллективной эстетической шлифовки. Именно сплав разнородных в языковом отношении элементов обеспечивает языку фольклора гетерогенную природу и замкнутый характер. В связи с этим наибольшую актуальность в современной науке, накопившей к настоящему времени значительный исследовательский материал, связанный прежде всего с прикладными аспектами рассмотрения фольклорных фактов, приобретает функционально-стилистический аспект изучения языка фольклора, предполагающий не только выявление стилистической характерности фольклорных текстов, но и определение факторов,
обусловливающих эту специфику. Одним из таких базовых экстралингвистических факторов является, на наш взгляд, фольклорная речедеятельностная макросфера, в которой исходя из понимания фольклора как специфической, сложной, исторически и социально обусловленной формы словесной деятельно -сти логично предположить наличие таких особенностей проявления эстетического освоения мира, какие не характерны для других видов человеческой культуры (и прежде всего художественной литературы).
При определении специфики фольклорной рече-деятельностной макросферы будем исходить из нескольких теоретических посылок.
1. Эстетическое само по себе не является реальным свойством предметов и действий, «которые бы по самой своей сути или внутренней организации вне зависимости от времени, места и оцениваемого были носителями эстетической функции» [2, с. 245]. Эстетическое свойство явлений всегда обусловлено их соотнесенностью с жизнью общества, человечества, это «общечеловечески значимое в явлениях» [3, с. 39]. Сущность эстетического «сверхприродна» и носит общественно-исторический, социокультурный харак-
