CC BY
24Авторская интерпретация анималистических образов в романе Э.М. Ремарка «Черный обелиск»
Киселева Надежда Михайловна,
канд. филол. наук, доцент кафедры немецкого языка и межкультурной филологии, Омский государственный педагогический университет E-mail: kisselova.nadja@mail.ru
Горшенина Яна Львовна,
канд. педагогических наук, доцент кафедры немецкого языка и межкультурной филологии, Омский государственный педагогический университет E-mail: evangelina7@mail.ru
Полуйкова Светлана Юрьевна,
канд. педагогических наук, доцент кафедры немецкого языка и межкультурной филологии, Омский государственный педагогический университет E-mail: s_poluikova@mail.ru
В статье рассматривается уникальность художественного восприятия и использования зооморфных образов Э.М. Ремарком. Данный аспект художественного стиля писателя не был ранее освещен в научной литературе, что свидетельствует об актуальности проведенного исследования. Его материалом стал текст романа «Черный обелиск», где анималистические переосмысления занимают особое место, выполняя ряд важных контекстуальных задач. Они не только служат средством вторичной номинации, наполняя роман экспрессией образного и эмоционально-оценочного характера, данные образы передают особое авторское мировоззрение, оригинальность его образного мышления. Целью исследования является определение степени анималистичности идиостиля Э.М. Ремарка в рамках данного произведения, неповторимости авторской интерпретации семантики зооморфных образов, а также их контекстуальной роли в нем. Помимо целого ряда художественных приемов, писателю удается не в последнюю очередь с помощью индивидуально интерпретированных анималистических образов создать свой особый авторский стиль, который позволяет ему очень точно и экспрессивно отразить время повествования, охарактеризовать своих героев, мысли и чувства «потерянного поколения», к которому создатель романа также принадлежит.
Ключевые слова: идиостиль, зооморфизм, метафора, сравнение, коннотации.
Введение
Творчество Э.М. Ремарка исследуется с самых разных сторон, анализируется, прежде всего, содержательная сторона его произведений. Антивоенный пафос автора, который был особенно присущ его ранним произведениям, буквально пронизывает все творчество этого великого немецкого «воинственного пацифиста» [13, с. 9]. Все книги автора призывают не только современников, но и потомков не допустить повтора ужасов войны и ее последствий [3, с. 89]. При чтении романов Ремарка и при анализе новейшей истории сохраняется ощущение, что жизнь человечества не меняется, все движется «по кругу» и остается "без перемен", и война никогда не кончится [8, с. 1]. Будучи ветераном первой мировой бессмысленной «бойни», он с удивительной достоверностью и невероятной экспрессией передает ее картины [6, с. 6-16]. При этом автор изображает трагедию не только одного солдата, но и целого поколения молодых людей, у которых война отобрала право на будущее. В романе «Черный обелиск» ("Der schwarze Obelisk", 1956) Э.М. Ремарк обращается к послевоенным переживаниям так называемого «потерянного поколения» Германии тридцатых годов прошлого века, которое, не забыв свое прошлое, пытается выжить в таком же агрессивном, на фоне безработицы и инфляции, настоящем, не дающем молодым ветеранам надежды на счастливую мирную жизнь.
Несмотря на бесконечный трагизм своих сюжетов, писатель сочетает его с удивительной иронией и самоиронией своих главных героев, помогающей скрасить суровую действительность, спасти себя от разрушения. «Ирония является содержательной концептуальной категорией художественного текста, позволяющей писателю имплицитно выразить свою мировоззренческую позицию и эмоционально-оценочное отношение к изображаемому объекту», отмечает О.В. Цепордей [9, с. 1]. Одним из способов экспликации такого рода модальности в романе «Черный обелиск» являются анимализмы, небольшая, но очень примечательная для идиостиля автора языковая деталь, которая, безусловно, работает на реализацию его творческого замысла и отражает особенность его метафорической картины мира.
Основная часть
Метафорически переосмысленные имена животного мира в структурном плане представлены как ^ лаконичными, так и развернутыми большей частью
индивидуальными авторскими метафорами и срав-
о с
CJ
см
нениями. При этом автор обращается как к общеупотребительным зоонимам, которые отчасти метафорически уже использованы немецкой разговорной речью и стали устоявшимися общеизвестными образами, но при этом метафорическое значение анимализмов автор изменяет контекстуально, так совершенно новыми для немецкого языка зоомор-физмами. Проследим, насколько более колоритным благодаря им становится образ того или иного персонажа романа «Черный обелиск». Поскольку женские образы этого романа были проанализированы ранее [5, с. 87], остановимся в данной статье на мужских портретах его действующих лиц.
Общеизвестна симпатия Э.М. Ремарка к живой разговорной речи, так умело использованной им в своих книгах [1, с. 2]. Но разговорная речь автора имеет очень творческий характер, она не только воссоздает живое общение, но и отражает на уровне зооморфного словоупотребления авторское самобытное воображение. Так, главный герой романа Людвиг Боймер, 25-летний ветеран первой мировой войны, который выступает в анализируемом романе в роли рассказчика, в чьи уста Э.М. Ремарк, без сомнения, вложил и свои мысли, чувства, оценки, работает в фирме своего боевого товарища, Георга Кроля, торгующей в небольшом немецком городке памятниками и надгробиями. Людвиг, размышляя о жизни, иронично сравнивает себя и Георга с обезьянами, сидящими на ветвях, не умными и не глупыми, не знающими, где их место - "... wir weder wirklich dumm, noch wirklich gescheit sind. Immer so dazwischen, wie Affen in den Ästen" [10, c. 71]. Порой они не всегда понимают, когда что-то проигрывают, а когда побеждают, словно пятнистые лесные обезьяны [7, c. 46] - "... wie die gefleckten Waldaffen" [10, с. 382]. Разговорное фамильярное значение зоонима Affe - это «болван, дурак» [2, с. 51], но данная узуальная семантика заметно трансформируется в авторском тексте, получая смешанные коннотации, не только пейоративные, но и мелиоративные. При этом, во втором примере, не без иронии изобразительно уточняется зоологический вид обезьян, с которыми себя отождествляет повествователь в заключение романа, данная метафора неизвестна в общеупотребительном языке, но ее контекстуальная образная экспрессия в совокупности с изобразительностью удваивает стилистический эффект авторской ремарки.
Аналогична оценка героев, прошедших войну, принадлежит Герде, подруге Людвига, для которой вчерашние герои в «мирной» жизни лишь неразумные ягнята - «Schäfchen» [10, c. 226]. С одной стороны, разговорная речь использует зооморфизм Schaf в значении «простофиля» [2, с. 601], с другой стороны, за счет диминутивной формы данный общеизвестный образ дополняется либо ироничными смыслами, либо наоборот, наполняется дружеским сочувствием. Вероятность первого варианта интерпретации этого зооморфизма в тексте может подтвердить еще одно диминутивное замечание со стороны Герды относитель-
но Людвига и его друзей, «arme Würmchen» [10, с. 218] - «бедные червячки. Разговорная лексема Würmchen [2, с. 752] именует «беззащитного слабенького ребенка», что применительно к ветеранам войны в сопровождении оценочного эпитета, безусловно, несколько уничижительно, а не ласкательно как в словаре немецкой разговорной лексики.
Необходимо отметить не только стилистическое, но и семантическое преобразование автором устоявшихся зооморфных образов в анализируемом произведении. С дождевым червем сравнивает Людвига священник Бодендик, не сомневающийся в непоколебимости своих догм, с которым Боймер часто встречается после церковной службы в часовне при психиатрической клинике, где молодой человек вечерами подрабатывает органистом. В очередной нравоучительной полемике с молодым органистом, задающим слишком много вопросов, возникших из-за горьких уроков совсем немилосердной действительности, Боденик весьма язвительно именует не разделяющего его взгляды Людвига «безобидным червем тривиальности» - "Sie harmloser Regenwurm der Trivialität" [10, с. 171]. И вновь видовое уточнение зоонима, которое, кстати, не полностью транслирует текст перевода, в сочетании с абстракцией и эпитетом производит абсолютно неординарный зооморфизм, характеризующий и пастора как персонажа книги, и когнитивный уровень языковой личности ее создателя. Боймер, в свою очередь, критично относясь к своему оппоненту, сравнивает священнослужителя с «большой черной вороной, скользящей в тумане» - "Bodendick streicht wie eine große schwarze Krähe durch den Nebel" [10, с. 169]. Это метафорическое сравнение построено не только на очевидном внешнем подобии, но его можно интерпретировать как более глубокую аллегорию, зная отношения и содержание бесед между этими героями книги. Однако данный зооним переосмыслен узуальной разговорной речью иначе, Krähe в ней это «противная баба» [2, с. 416]. Интересно, что в тексте перевода авторский зооморфный образ также претерпевает модификацию, превращая Боденика в этом эпизоде в «черную кошку», что иллюстрирует сложную проблему точности трансляции метафор в текстах перевода [5, с. 7]. Отрицательная оценка служителей церкви, кстати, звучит в том числе из уст Изабеллы, пациентки клиники, страдающей шизофренией, которой увлечен Людвиг, считающий, что мысли Изабель, несмотря на некоторую путанность, очень понятны и мудры. Для нее все священники как комары, что пьют кровь Христа, заперев его в своих церквях, чтобы завладеть его богатствами [7, с. 317]. - " Sie sind wie die Mücken ... " [10, с. 254]. В разговорном языке этот зооним представлен только в своем связанном значении, в рамках устойчивых фраз, либо толкуется как жаргонизм «деньги» [2, с. 507]. В данном случае мы в очередной раз имеем дело с исключительно авторским ассоциативным планом метафорического переосмысления.
сз о со -а
I=i А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
Похожую интерпретацию мы наблюдаем в метафорической характеристике своих сослуживцев Эдуардом Кноблохом, бывшего боевого товарища Людвига и Георга, в мирной жизни переродившегося в скупого ресторатора, для которого бедные друзья лишь невыгодные клиенты, «пиявки» [7, с. 207]. - "Blutegel seid ihr alle!" [10, с. 166]. Благодаря достатку Эдуарду, лишенному привлекательности и остроумия Людвига, удалось увести у него Герду. Именно поэтому Людвиг не скупится на сравнения следующего порядка: Эдуард разговаривает с Гердой «тоном сентиментальной лягушки, которая лихо восседает над темными прудами мировой скорби» [7, с. 165] - " ... im schmelzenden Ton eines Frosches" [10, с. 133], он крутится вокруг их стола то «как танцующий слон» - "wie ein tanzender Elefant" [10, с. 133], то «как парящая стрекоза» - "wie eine Libelle schwebend." [10, с. 133]. Используемая в одном фрагменте антитеза только усиливает эффект иронии и без того, очень «говорящих» анимализмов. Жадный Эдуард следит как сторожевой пес, чтобы «друзья» не проглотили лишний кусок - "du einem wie ein Bernhardiner die Bissen in den Mund zählst" [10, с. 218], с таким же точно вниманием, как «наседка смотрит за своими цыплятами» - "Eduard überwacht uns wie eine Bruthenne ihre Kücken" [10, с. 195]. В обиде Людвиг заклеймил Эдуарда еще одним немыслимым прозвищем: «Ты, павлин - импотент!» - "du impotenter Pfau!" [10, с. 163]. В последнем примере автор использует узуальную метафору, понимая Pfau как «щеголь, хлюст» [2, с. 549], но при этом он сопровождает общеизвестный зооморфизм таким окказиональным метафорическим эпитетом, который изумляет своей неожиданностью и экспрессивностью. Не менее интересен выбор Ремарком фамилий для своих героев, например, Knobloch в переводе с немецкого «чеснок», что уже является фи-томорфным символичным штрихом в метафорическом портрете этого персонажа. Что касается зооморфных характеристик, то они, безусловно, уникальны как в выборе, так и интерпретации автора.
Анимализмы очень точно характеризуют как поведение, так и нрав еще одного персонажа романа, поставщика гранита Ризенфельда, «акулы, плавающей в море человеческих слез» [6, с. 55] - "Dieser Hai im Meer menschlicher Tränen" [9, с. 48]. Этот «человек» имеет «лягушачью спину» -"Froschrücken" [9, с. 55], он издает свист носом, «точно сурок» - " ... wie ein Murmeltier" [9, с. 54], пьет спиртное как «дикий пятнистый осел» - "... säuft wie ein gefleckter Waldesel" [9, с. 55]. И снова образ пятнистого несуществующего животного неповторимо маркирует авторский текст, авторский идиостиль. Возможно, это какая-то индивидуальная ассоциация автора, игра его творческо-° го воображения, отражающая «черно-белый» ха-" рактер человеческого бытия. Посредством такого g числа ярчайших зооморфных деталей достигается ^ максимальная критичность и ироничность автор-Ü ской характеристики персонажа.
Как выяснилось, наиболее примечательными в этом отношении становятся антигерои, портреты антагонистов просто «сотканы» из зооморфиз-мов, точно передающих внешний вид, нрав, образ жизни обладателей анималистических черт. Уподобления животным не только являются номинативным средством, они чрезвычайно экспрессивны в оценочном плане. Чрезвычайно выразительно посредством анимализации представлен отставной фельдфебель Кнопф, опустившийся, спившийся участник войны, который, возвращаясь каждый вечер из пивнушки, по неистребимой непонятной традиции, мочится на черный обелиск, не дойдя до собственного туалета пары шагов. Все воспитательные беседы, человеческие уговоры безуспешны, потому что в этой «свинье» ничего человеческого больше не осталось - " ... du Sau" [9, с. 197]. Чтобы удостовериться в этом, достаточно познакомиться с метафорическим и звуковым «досье» этого персонажа. Кнопф не говорит, а «каркает» - "krächzt" [9, с. 259], шипит как селезень - "der zischende Enterich" [9, с. 325], из его горла раздается лай - "Ein heisernes Bellen entrinst sich Knopfs Kehle" [9, с. 359], он ржет как лошадь -"Er wiehert mit aufgerissenen Augen wie ein Pferd" [9, с. 301]. Надо признать, что в отношении Кноп-фа автор прибегает большей частью к простым общеизвестным глагольным зооморфизмам, образность которых в контексте произведения уступает эмотивности и оценочности. Данные характеристики отражают, в первую очередь, отрицательное отношение повествователя к изображаемому антигерою.
Изобретательнее автор «рисует» портрет директора гимназии Шиммеля, который, будучи фанатичным националистом, воодушевлял и отправлял на бессмысленную смерть, на фронт, своих учеников. Уцелевшие и быстро повзрослевшие вчерашние мальчишки встречают своего лженаставника в ресторане и видят его в новом свете, как уродливого зверя, имеющего «щетинистую кабанью голову, коварные, как у гиены, глаза, выпяченную цыплячью грудь» [7, с. 274] - "... den borstigen Schweinskopf, die tückischen Hyänenaugen und die vorstehende Hühnerbrust [10. c. 220].
Ответственность за исковерканные судьбы представителей «потерянного поколения» лежит и на других отправлявших их на смерть командирах, в романе им присвоены не мене хлесткие звериные ярлыки. Необычным «зоологическим дивом» - "zoologische Merkwürdigkeit" [10. c. 220], предстают в произведении генералы, которые для работников кладбища являют собой «такую же редкость, как гигантский жук-рогач Lucanus cervus, или ... как Мертвая голова» [10. c. 386] - " Ein gefallener General ist so selten wie - ... Riesenhirschkäfer, Lucanus cervus, oder ... wie ein Totenkopfschwärmer" [10. c. 309]. Такими «экземплярами» кладбища обмениваются ради престижа, как какой-нибудь раритетной вещью. Офицеры же рангом ниже, например, капитаны это лишь «свиньи» - "diese Schweine " [10. c.
309], не представляющие для кладбищ никакого интереса. Смешение в данном эпизоде латинизмов научного стиля и гробианизмов просторечия вновь образует контраст, максимально усиливающий стилистический эффект и без того безжалостной саркастической авторской зооморфной метафорики.
Вывод
Подытоживая представленную череду анималистических тропов, следует признать очень важную роль зооморфизмов в контексте проанализированного произведения Э.М. Ремарка. Анималистические образы героев романа невероятно колоритны. Они, с одной стороны, демонстрируют необычную образность мышления автора, отражают когнитивный уровень его языковой личности. С другой стороны, в данном романе они выполняют характерологическую роль, обозначая важные стороны того или иного героя, выражая эмоционально-окрашенное отношение рассказчика - автора к нему. Шкала оценки, заключенной в авторских сравнениях и метафорах очень широка, она охватывает все регистры низкого стиля (грубый, неодобрительный, фамильярный, ироничный, шутливый, ласковый). Пейоративные имена встречаются в основном в диалогической грубоватой речи неизбалованных жизнью героев романа, внутреннем диалоге рассказчика. Их дополняют неожиданные эпитеты, зооморфизмы также становятся частью больших приемов выразительности в тексте. В тексте перевода не всегда удается сохранить авторскую метафорическую картину в полной мере.
Проведенный обзор «анималистического» воплощения образов мужчин, героев романа Э.М. Ремарка «Черный обелиск», подтверждает бесспорную значимость зооморфизмов, их многофункциональность и оригинальность в этом произведении. Автор индивидуально метафорически использует огромную палитру существующих и вымышленных зоонимов, по-своему, контекстуально переосмысляет стилистическое и семантическое значение использованных им узуальных метафор, что придает тексту романа необычную, большей частью ироничную экспрессию. Данный аспект идиостиля великого немецкого романиста, как, впрочем, и другие стороны его самобытного творчества, безусловно, заслуживают дальнейшего детального изучения.
Литература
1. Волкова Р.А., Нечай Ю.П. Особенности стилизации немецкой разговорной речи в художественной прозе Э.М. Ремарка // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2011. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ osobennosti-stilizatsii-nemetskoy-razgovornoy-rechi-v-hudozhestvennoy-proze-e-m-remarka (дата обращения: 08.12.2021).
2. Девкин В.Д. Немецко-русский словарь разговорной лексики: Свыше 1200 слов. - М.: Рус. яз., 1994.
3. Киселева Н.М. Размышления Э.М. Ремарка о войне (на материале произведений Э.М. Ремарка). // Роль Сибири в поликультурном и многоязычном мире современного евразийского пространства: материалы Международной научной конференции 23-25 октября
2015 г. В 2-х частях. Ч. 2. / Под ред. С.В. Бу-ренковой. - Омск: Омский гос. ин-т сервиса, 2015. - с. 81-89.
4. Киселева Н.М. Роль зооморфизмов в создании женских образов романа Э.М. Ремарка «Черный обелиск». // Актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков: материалы межвузовской научно-практической конференции (Омск, 30 марта
2016 г.) / отв. Ред. Я.Л. Горшенина. - Омск: Омская юридическая академия, 2016. - с. 87-94.
5. .Маслечкина С.В. О сохранении метафоры при переводе // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина.
2015. № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ o-sohranenii-metafory-pri-perevode (дата обращения: 08.12.2021).
6. Матвеев М. Принципы формирования поэтики ранних произведений Э.М. Ремарка: Авто-реф. дис. . канд. филолог. наук / М. Матвеев. - Иваново: Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена,
2016. - С. 6-16.
7. Ремарк Э.М. Черный обелиск: [роман] / Эрих Мария Ремарк; [пер. с нем. В.О. Станевич]. -Москва: Издательство АСТ, 2015.
8. Свердлов М. Потерянное поколение: «На Западном фронте без перемен» Э.М. Ремарка. -Издательский дом «Первое сентября» газета «Литература» № 32/2004, ttp://lit.1september.ru/ article.php? ID=200403208
9. Цепордей О.В. Ирония как категория художественного текста (на материале языка романов Э.М. Ремарка и их переводов на русский язык) // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2008. № 10. URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/ironiya-kak-kategoriya-hudozhestvennogo-teksta-na-materiale-yazyka-romanov-e-m-remarka-i-ih-perevodov-na-russkiy-yazyk (дата обращения: 08.12.2021).
10. Remarque E.M. Der schwarze Obelisk. - Verl. Kiepenheuer&Witsch, Köln, 9. Aufl., 1996.
11. Schneider T.S. Erich Maria Remarque. Ein militanter Pazifist. Verl. Kiepenheuer&Witsch, Köln, 9. Aufl., 1994.
THE AUTHOR'S INTERPRETATION OF ANIMALISTIC
IMAGES IN E.M. REMARQUE'S NOVEL "THE BLACK
OBELISK"
Kiseleva N.M., Gorshenina Ya.L., Poluikova S. Yu.
Omsk State Pedagogical University
The article examines the uniqueness of the artistic perception and
use of zoomorphic images by E.M. Remark. This aspect of the writ-
es о
CO
-a
I=i А
—I
о
сз т; о
m О
от
З
ы о со
er's artistic style has not been previously covered in the scientific literature, which indicates the relevance of the study. His material was the text of the novel "The Black Obelisk", where animalistic re-interpretations occupy a special place, fulfilling a number of important contextual tasks. They not only serve as a means of secondary nomination, filling the novel with the expression of an imaginative and emotional-evaluative character, these images convey a special author's worldview, the originality of his imaginative thinking. The aim of the study is to determine the degree of animalism of E.M. Remarque's idiostyle within the framework of this work, the uniqueness of the author's interpretation of the semantics of zoomorphic images, as well as their contextual role in it. In addition to a number of artistic techniques, the writer manages, not least with the help of individually interpreted animalistic images, to create his own special author's style, which allows him to accurately and expressively reflect the time of the narrative, to characterize his characters, thoughts and feelings of the "lost generation", to which the creator of the novel also belongs.
Keywords: zoomorphism, linguistic personality, idiostyle, world-view, connotations.
References
1. Volkova R.A., Nechai Yu.P. Features of stylization of German colloquial speech in the fiction of E.M. Remarque // Bulletin of the Adygea State University. Series 2: Philology and Art History. 2011. No.3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-stilizatsii-nemetskoy-razgovornoy-rechi-v-hudozhestvennoy-proze-e-m-remarka (date of reference: 08.12.2021).
2. Devkin V.D. German-Russian dictionary of colloquial vocabulary: Over 1200 words. - Moscow: Rus. yaz., 1994.
3. Kiseleva N.M. E.M. Remarque's Reflections on the war (based on the material of E.M. Remarque's works). // The role of Siberia in the multicultural and multilingual world of the modern Eurasian space: Proceedings of the International Scientific Con-
ference on October 23-25, 2015 In 2 parts. Part 2. / Edited by S.V. Burenkova. - Omsk: Omsk State Institute of Service, 2015. - pp. 81-89.
4. Kiseleva N.M. The role of zoomorphisms in the creation of female images of E.M. Remarque's novel "The Black Obelisk". // Actual problems of linguistics and methods of teaching foreign languages: materials of the interuniversity scientific and practical conference (Omsk, March 30, 2016) / ed. by Ya.L. Gorsheni-na. - Omsk: Omsk Law Academy, 2016. - pp. 87-94.
5. Maslechkina S.V. On the preservation of metaphor in translation // Bulletin of LSU named after A.S. Pushkin. 2015. No.2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-sohranenii-metafory-pri-perevode (date of reference: 08.12.2021).
6. Matveev M. Principles of the formation of poetics of early works by E.M. Remark: Abstract. dis. ... Candidate of Philology / M. Matveev. - Ivanovo: A.I. Herzen Russian State Pedagogical University, 2016. - pp. 6-16.
7. Remarque E.M. The Black Obelisk: [novel] / Erich Maria Remarque; [trans. with him. V.O. Stanevich]. - Moscow: AST Publishing House, 2015.
8. Sverdlov M. The Lost Generation: "On the Western Front without change" by E.M. Remarque. - Publishing house "The first of September" newspaper "Literature" No. 32/2004, ttp://lit.1sep-tember.ru/article.php? ID=200403208
9. Tsepordey O.V. Irony as a category of literary text (based on the language of E.M. Remarque's novels and their translations into Russian) // Bulletin of the Adygea State University. Series 2: Philology and Art History. 2008. No.10. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/ironiya-kak-kategoriya-hudozhestvennogo-teksta-na-materiale-yazyka-romanov-e-m-remarka-i-ih-perevodov-na-russkiy-yazyk (accessed: 08.12.2021).
10. Remarque E.M. Der schwarze Obelisk. - Verl. Kiepen-heuer&Witsch, Köln, 9. Aufl., 1996.
11. Scnheider T.S. Erich Maria Remarque. Ein militanter Pazifist. Verl. Kiepenheuer&Witsch, Köln, 9. Aufl., 1994.
o d
u
CM CM
