CC BY
208
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2018. №4(54)
УДК 821.111
АВТОР И ЖАНР В «ЗАВЕЩАНИИ ОСКАРА УАЙЛЬДА»
ПИТЕРА АКРОЙДА
© Надежда Котова
THE AUTHOR AND THE GENRE IN "THE LAST TESTAMENT OF OSCAR WILDE" BY PETER ACKROYD
Nadezhda Kotova
"The Last Testament of Oscar Wilde" by Peter Ackroyd is a classical postmodern text, conceptually based on distrust of commonly used descriptions of the world and written in a form of dialogical synthesis and overlapping of genres. The genre complexity enhances the depth of perception and gives the reader an opportunity to find "what he himself is like" in the book: a testament, diary, biography, autobiography, confession, and literary criticism. The genre eclecticism together with the intertextual strategy creates the unity of form and content and intellectualizes the text. The theme of genre affiliation is directly related to the relationship between Ackroyd's novel and "De Profundis", a letter from Wilde to his close friend Lord Alfred Douglas. The letter is considered ambiguous in genre, being called a love letter, a letter-novel, in literary criticism it is a text with autobiographical, confessionary and literary-critical elements. The author with a postmodern attitude, an excellent master of stylistic imitation, finds another author whose texts deliberately create layers of interpretations and adopts Wilde's manner and style, his genre eclecticism and ambiguity. The article dwells upon the status of the author in postmodern discourse. The presumed and the real author of the novel are represented via the attribution of the text, autobiographical content, and stylistic particularities.
Keywords: Wilde, Ackroyd, genre, author, postmodernism.
«Завещание Оскара Уайльда» Питера Акройда - классический постмодернистский текст, концептуально основанный на недоверии к универсальным способам описания мира и формально реализованный при помощи диалогического синтеза и взаимопересечения жанров. Жанровая комплексность дает возможность многогранного восприятия, и читатель находит в книге то, «что есть он сам»: завещание, дневник, биографию, автобиографию, исповедь, литературно-критический труд. Данная жанровая эклектика в совокупности с интертекстуальными стратегиями создает единство формы и содержания и содействует интеллектуализации текста. Тема жанровой принадлежности напрямую связана с темой взаимосвязи романа Акройда с «De Profundis», письмом Уайльда близкому другу лорду Альфреду Дугласу. Откровенность, исповедальность, автобиографическая интимность и идейно-художественная специфика романа Акройда интертекстуально определена данным письмом. Жанровая характеристика «De Profundis», основного претекста романа Акройда, также является неопределенной. Оно обозначается в критике как любовное письмо, как письмо-роман, текст с чертами автобиографического повестования, отмечается его исповедальная и литературно-критическая тематика. Превосходный стилист Акройд, постмодернистская творческая посылка которого - не предлагать текст с одним смыслом, находит другого автора, в текстах которого также заложена смысловая множественность и перенимает не только стиль и манеру, но и уайльдовскую жанровую эклектику, многомерность и неоднозначность. Также в статье освещается тема авторства, актуальная для постмодернистского дискурса. Автор романа репрезентирован весьма условно, что обыгрывается на уровне атрибуции текста, автобиографичности содержания и стилистической специфики.
Ключевые слова: Уайльд, Акройд, жанр, автор, постмодернизм.
Роман Питера Акройда «Завещание Оскара Уайльда» (1983) [Ackroyd] - классический постмодернистский текст, концептуально основанный на недоверии к универсальным способам описания мира, и формально реализованный при
помощи диалогического синтеза и взаимопересечения жанров. Как отметил Ж.-Ф. Лиотар: «Постмодернистский писатель оказывается в ситуации философа: текст, который он пишет, произведение, которое создает, в принципе не могут
подчиняться установленным правилам, о них нельзя судить посредством детерминированных суждений, применяя к этому тексту или произведению известные категории. Произведение или текст как раз и заняты поиском этих категорий. Итак, художник и писатель работают без правил, ради установления правил того, что еще будет сделано» [Лиотар, с. 322]. Поиск новых правил привел Акройда сначала к Уайльду - стороннику нарушения правил, а затем к игре с традицией и жанровой эклектике.
Творчество Акройда в целом и интересующий нас роман в частности привлекают пристальное внимание отечественных и зарубежных исследователей. Авторов работ последних лет особенно интересуют интертекстуальные стратегии Акройда и жанровые особенности его многочисленных литературных биографий [Hânninen], [Ушакова], [Луков, Соломатина], [Шубина], [Knezevic], [Дубкова]. В настоящей статье помимо дополнений к теме жанровой принадлежности «гибридного произведения» «Завещание Оскара Уайльда» предлагается недостаточно представленная в критике тема жанровой взаимосвязи романа Акройда с письмом Уайльда «De Profundis» и тема авторства, актуальная для постмодернистского дискурса.
Смысловая множественность романа Акрой-да реализуется через «постструктуралистскую практику размывания традиционных жанровых границ» [Hânninen, с. 6] и интертекстуальную связь романа с письмом Уайльда «De Profundis». Авторское определение жанра «The Last Testament of Oscar Wilde» / «Завещание Оскара Уайльда» - завещание. Но это «завещание» не в практическом, юридическом, а в философском, онтологическом смысле: это изложение убеждений и принципов - что было характерно для всей нехудожественной прозы Уайльда, стилистическую специфику которого перенимает Акройд. Семантика «смерти» обусловлена финалом описываемых событий и усиливается определением «Last». Смысловая коннотация «The Last Testament» перекликается с «De Profundis» Р. Росса, поскольку в западном христианстве псалом 129 используется как погребальная молитва. Кроме того, само письмо впервые было опубликовано уже после смерти Уайльда.
История публикации «De Profundis» весьма запутана. Письмо, написанное в 1897 году, было откопировано другом Уайльда Р. Россом и отослано адресату. Впервые письмо было опубликовано Россом в сокращенном варианте на немецком языке в 1904 году, на английском - в 1905 году. В 1909 году Росс передал оригинал письма в Британский музей, запретив публикацию в те-
чение пятидесяти лет. Полный текст письма увидел свет в 1962 году при издании эпистолярного наследия Уайльда. Двадцатый век частями получал этот текст. И публикация романа Акройда в 1983 году вполне соответствовала логике появления автобиографических откровений писателя, как бы получивших продолжение и завершение в «последнем завещании».
«Завещание» представляет собой апокриф предсмертного дневника великого эстета. Необходимо отметить, что Уайльд никогда не вел дневник, но активно писал письма, которые стали неотъемлемой частью его литературного наследия, а в студенческие и пост-студенческие годы вел записи в тетрадях с образовательной целью. Осмысление индивидуального творческого и жизненного опыта в виде дневника Уайльду не требовалось. В годы успеха и творческого подъема он много писал, публиковался и имел широкий круг общения. Последний же период его жизни был лишен художественного творчества, вдохновение его покинуло, он ничего не сочинял, был ограничен в общении с близкими и друзьями в силу своих стесненных во всех смыслах обстоятельств. И Акройд нашел удачную форму, чтобы дать слово бесконечно одинокому и несчастному художнику, утратившему радость жизни, «главную движущую силу жизни и искусства - la joie de vivre» [Уайльд, с. 323]. Он дал ему возможность уйти из жизни с пером в руке, описать последние месяцы своей жизни, передать личные переживания, осмыслить прошлый опыт.
Содержательно роман Акройда - биография, или автобиография, если мы принимаем условия постмодернистской игры автора. Реконструкция последних дней жизни, представленная в дневниковой форме, дополняет огромный корпус текстов биографий Уайльда. В полухудожественной, полудокументальной форме Акройд приоткрывает не столько детали внешней общественно значимой биографической стези, сколько выстраивает гипотетический внутренний путь личности - к себе, к смерти, к славе, к вечности. В попытке продолжить «De Profundis», дописать, домыслить биографию Уайльда Акройд становится фикрайтером и создает фанфикшн.
Роман Акройда в некотором роде и литературно-критический труд. Как справедливо полагает финский исследователь Ю. Ханнинен, «романы Акройда - это литературная критика, написанная в виде художественного текста» [Hân-ninen, с. 73]. Через стилизацию манеры Уайльда, который всегда находил повод поговорить об искусстве, о красоте, о творениях других авторов, Акройд выходит и на такую субжанровую спе-
цифику. В романе встречаются воззрения на творчество авторов, которых знал и любил Уайльд, описываемая действительность обусловлена эстетическим, а не социально-бытовым восприятием, а экскурс в биографическое прошлое вписывает Уайльда-художника в культурную парадигму девятнадцатого столетия. Акройд вплетает в художественное повествование элементы литературоведческого анализа, «представляет своего героя как особый тип сознания, живущего текстами и не видящего границ между реальностью и произведением» [Блинова]. Акройд как дипломированный специалист по английской литературе посредством романного авторства проходит через жизнь Уайльда, подвергает осмыслению его труды, отслеживает его литературные влияния, пересматривает его место в литературном каноне. В этом смысле два художника, два критика как художника имеют много общего. Извлекая тексты из прошлого, подвергая их постмодернистской переработке, Акройд как и Уайльд своим текстом говорит, что искусство отражает другое искусство, другие тексты, а не жизнь.
Рассказ о себе в форме дневника или автобиографии не может не иметь исповедального оттенка. В романе Акройда это ощущается еще и потому, что основной претекст романа - «Бе Рго-исповедальность которого отмечается как в русскоязычной, так и в англоязычной критике; и потому что содержание романа - откровенное признание читателю в своих грехах, попытка их обусловить, получить читательское понимание и прощение; и потому что оценка этих действий ведется перед лицом вечности.
Исповедальная интенция в романе реализуется как через осмысление чувств героя, через желание обусловить и прояснить причины несправедливого наказания и текущего тягостного положения, через угрызения совести и непонимания того, за что он должен раскаиваться. Дневниковая форма позволяет герою озвучить то, что он не может сказать публично, то, что интимно и субъективно значимо, то, что помогает понять, принять и простить, что в целом характерно для исповедальной коммуникации.
Конкретизация жанра «Завещания Оскара Уайльда» Питера Акройда едва ли возможна. К нему можно справедливо применить знаменитое уайльдовское: читатель «увидит в нем то, что есть он сам» [Уайльд, с. 87]. Желающие прочитать биографию, найдут в книге описание жизни знаменитого английского эстета; стремящиеся услышать исповедь своего литературного кумира, получат возможность даровать ему прощение; любителям дневниковой формы откроются
хронологически структурированные подробности последних дней жизни писателя; литературный критик обнаружит в тексте идейно-эстетические принципы и позиции художника. «Искусство отражает не жизнь, а того, кто наблюдает его» [Уайльд, с. 87]. Так, через отсутствие жанровой предзаданности, автор-постмодернист актуализирует эстетический тезис своего героя в его «последнем завещании».
Важнейшим структурообразующим принципом постмодернистской повествовательной манеры является «маска автора», играющая функциональную роль в обеспечении литературной коммуникации. Как отмечает И. П. Ильин, именно маска автора «является тем камертоном, который настраивает и организует реакцию имплицитного (а заодно и реального) читателя, обеспечивая тем самым необходимую литературную коммуникативную ситуацию, уберегающую произведение от коммуникативного провала» [Ильин, с. 164-165].
Автор романа «Завещание Оскара Уайльда» репрезентирован весьма условно, он действительно в маске, что обыгрывается на уровне атрибуции текста, автобиографичности содержания и стилистической специфики. Автор, имя которого значится на обложке, пишет чужую автобиографию, в совершенстве копируя стилистику автобиографического субъекта. Текст Акройда написан на тексте жизни и творчества Уайльда и является продолжением письма, известного как «De Profundis». «Старый пергамент» «De Profondis» и творческой судьбы писателя, просвечивает в новом тексте стилистически, биографически, историко-культурно и достаточно правдиво. Это типичная для постмодернизма рефлексия о вто-ричности любого высказывания. Но это и иллюзорность авторского «я», его эфемерность и зависимость от «чужого слова».
Акройдовская модель палимпсеста обусловлена следующими авторскими интенциями: частично мистификационной, хотя повествование и ведется от имени рассказчика-субъекта автобиографии, совершенно очевидно, кто истинный автор текста; всецело референциальной, поскольку «образцовый читатель» воспринимает роман как мнимое продолжение «De Profundis»; и самое главное - стилизационной, потому что и формально, и содержательно именно стилизация осуществляет коммуникативную цель романа. Творческое осмысление и «присвоение» порождает новый текст, возникший из переработанного старого. Акройду-постмодернисту, Акройду-скриптору, «черпающего своё письмо» из необъятного словаря культуры, необыкновенно органично подошла маска Уайльда, талантливого
компилятора, автора-парадоксалиста, умелого стилиста, тоже перерабатывавшего «чужое слово» и умело вплетавшего его в свой текст.
Творчество Уайльда - классический пример диалога культур. Его тексты задолго до постмодерна представляли собой мозаику цита-ций, многомерное разнообразие фрагментов, вступающих в диалог с традицией, апеллирующих к новации и актуализирующих индивидуальный талант, выросший на классической почве. Современный читатель Уайльда хорошо осведомлен о деталях его жизненного и творческого пути, но в меньшей степени знаком с Уайльдом-интеллектуалом, интересовавшимся серьёзными философскими и эстетическими вопросами. Большой интерес с точки зрения идейно-эстетических исканий и становления будущего критика и писателя представляют его «Оксфордские тетради» (1880-1890), содержание которых являет собой «собрание прямых и косвенных цитат и парафраз философов, деятелей литературы и искусства, снабженных аналитическим и описательным комментарием самого Уайльда. Цитаты и парафразы принадлежат не только авторам, чья связь с Уайльдом широко известна: Платону, Аристотелю, Ш. Бодлеру, А. Ч. Суин-берну, Д. А. Саймондзу, Ж. Э. Ренану, У. Пейте-ру, Д. Рёскину, но также и тем, чьи имена обычно не ассоциируются с именем великого английского эстета. Среди них Г. В. Ф. Гегель, И. Кант, Г. Спенсер, Ч. Дарвин, Т. Г. Гексли, Д. Тиндалл, Э. Б. Тайлор, Т. Моммзен, Г. Т. Бакл, У. Уоллис, У. Э. Леки, Б. Джоуветт, У. М. Клиффорд, Д. Локк, Дж. Беркли, Д. С. Милль, Д. Юм и др.» [Котова, с. 18]. Столь авторитетные имена философов, социологов, деятелей науки и культуры свидетельствуют об обширности познавательных и научных интересов Уайльда, занимавшегося вопросами эволюции и происхождения человека, соотношения материалистической и идеалистической позиций в философской мысли, значимостью литературной и исторической критики. И весь этот потенциальный интертекстуальный багаж Уайльд берет с собой в «De Profundis», предоставляя вторичному автору - Акройду -писать, как бы по-новому, но в уже существующей технике.
Акройду-постмодернисту было «удобно» работать в маске Уайльда. Претекстами его романа стали не только многочисленные биографии Уайльда, но и практически все его тексты, а более всего нехудожественная проза. Автор-имитатор, автор-лицедей перевоплотился в Уайльда-художника и в Уайльда-эмпирическую личность, соединил фрагменты реальной биографии с псевдо-автобиографией и создал цель-
ное, коммуникативно состоявшееся повествование.
Откровенность, исповедальность, автобигра-фическая интимность и идейно-художественная специфика романа Акройда интертекстуально определена знаменитым «De Profundis», письмом Уайльда близкому другу лорду Альфреду Дугласу. Письмо имеет несколько названий: «Epistola: In Carcere et Vinculis» («Послание: в тюрьме и оковах», 1897) - авторский вариант; «De Profundis» («Из глубины» - первые слова покаянного псалма при отпевании по католическому обряду (Пс. 129), 1904) - вариант душеприказчика Уайльда Р. Росса, предложенный им для первой, сокращенной и посмертной публикации и закрепившийся в качестве официального названия; «Тюремная исповедь» - подзаголовок отечественных переводчиков, в котором определена жанровая и тематическая специфика.
Жанровая характеристика основного претек-ста романа Акройда является весьма неопределенной. Безусловно, это письмо, но письмо очень длинное: свыше ста страниц печатного текста. Знаменитый биограф Уайльда Р. Эллман определяет его как «любовное письмо», но оно и автобиографическое, и исповедальное, и литературно-критическое, и «письмо-роман» [Луков, Со-ломатина].
Постмодернист Акройд, исходная творческая посылка которого - не предлагать текст с одним смыслом, находит другого автора, в текстах которого также заведомо, но с другой целью заложена смысловая множественность. И если у Ак-ройда - это установка мировоззреческая, то для Уайльда - эстетическая. Если Акройд исходит из релятивных установок, порождаемых иронической снисходительностью по отношению к несуществующей для него истине, и ему комфортно в этом релятивизме, его вера - релятивизм, то релятивистские установки Уайльда, хотя они и реализуются через эстетическую игру со словом, по сути трагичны. Для Уайльда, поклонника философии Платона, истина априорна, но невозможна для актуализации в современном мире, поэтому он и находит истину в искусстве, и его смысловая множественность связана с эстетическими поисками.
«De Profundis» и «Завещание Оскара Уайльда» имеют ряд единых структурных, стилистических и интертекстуальных особенностей и смысловых интенций. Формат высказывания и направленность коммуникации в данном письме и романе-дневнике имеют ярко выраженный личностный оттенок. Но и первый и второй «личностные» тексты при всей своей жанрово обусловленной монологичности (дневник) или
диалогичности (письмо) подразумевали массового адресата - таковы были установки Уайльда, и уж без сомнения Акройда. Объединяют их и импровизационные моменты, характерные для обоих авторов, фактологичность и рефлексивность, отражающие целевые установки автора любого дневника или письма, хронологическая последовательность событий и эмоциональность их описаний.
В обоих текстах значителен элемент автобиографизма. Письмо как жанр не предполагает детальных экскурсов в прошлое адресанта, чего не скажешь о «Бе Рго&М18», в котором автобиографические реминисценции: детские воспоминания, юношеские годы личностного и творческого становления, собственные интерпретации этапов славы и падения, занимают достаточно много места. В жанровые характеристики дневника тоже не входит поэтапное описание событий собственной жизни, что не смущает Акрой-да-постмодерниста, который вставляет в текст фрагменты хронологически последовательного жизнеописания своего героя.
Особого внимания заслуживают многочисленные как в письме Уайльда, так и в романе Акройда, интертекстуальные отсылки к библейским и мифологическим сюжетам и персонажам, апелляции к художественным произведениям, их авторам и деятелям искусства в целом. Особую семантику приобретает биографическое топографическое пространство, естественным образом возникающее в «Бе РгойлМ18» и скрупулезно воссоздаваемое Акройдом. В случае с последним пространство несомненно призвано создавать эффект правдоподобия: точно обозначаются улицы и бульвары Парижа, по которым бродил Уайльд, кафе и рестораны, в которых он поводил время, отели, театры, церкви и другие топосы Парижа, к которым он имел отношение на последнем этапе своей жизни.
Композиционно оба текста не хроникально-линейны, хотя в них и силен элемент жизнеописания. Уайльд вспоминает объединяющие его с адресатом эпизоды прошлого и моменты, значимые для него как для художника. Акройд перемешивает события текущего момента с воспоминаниями о прошлом, которые выстроены в хронологической последовательности: от детских лет до этапа эмиграции, что соответствует ожидаемой от биографии жанровой условности.
И все же существенная разница между этими текстами-жизнеописаниями существует пусть не на уровне биографического содержания и даже стилистики, а на уровне авторской интенции. «Бе Рго&М18» - это текст, который дышит трансцендентным, и потому что он экзистенци-
ально выстрадан, и потому что интертекстуально глубок (при всем уважении к Акройду уайльдовской глубины интертекста он достигает лишь технически), но в большей степени потому что художественно вдохновлен (в платоновском понимании акта творчества). «Завещание Оскара Уайльда» - это текст, пребывающий внутри границ возможного опыта, безусловно качественный в художественном отношении, несомненно талантливый стилистически и концептуально. Но Акройд создает вторичный художественный текст, текст, основанный на 1есЬпе, мастерстве. Текст Уайльда, при всех постулатах эстетического формализма, - это рое81а, созданная с погружением в «традиционную мифологию художественного творчества» [Бодрийяр, с. 155].
Вклад Акройда состоит в том, что, оперируя имманентным, он не уничтожает трансцендентное, вторичный текст дышит первичными, призывает к их прочтению, распознаванию, новой интерпретации, и в новую эпоху озвучивает новую «психологическую гамму, которую перебирает искусство» [Выготский, с. 104].
Список литературы
Блинова М. П. Функции интертекста в биографических романах Питера Акройда // Политематический сетевой электронный научный журнал КубГАУ. № 93 (09). 2013. иИЬ: Ы1р8://суЬег1етпка.ги/аг11с1е/п/ Шпк18и-т1ег1ек81а-у-Ь^га11сЬе8кШ-готапаЬ-р-akroyda-1 (дата обращения: 10.06.2018).
Бодрийяр Ж. Общество потребления. М.: Культурная революция. Республика, 2006. 269 с.
Выготский Л. С. Психология искусства. СПб.: Азбука, 2017. 448 с.
Дубкова М. В. Трансформация жанра биографии в творчестве Питера Акройда: дис. ... канд. филол. наук. М., 2015. 178 с.
Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М.: Интрада, 1998. 256 с.
Котова Н. В. Философско-эстетические аспекты нехудожественой прозы О. Уайльда.: дис. ... канд. филол. наук. Ижевск, 2010. 236 с.
Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн? // Ad Ма^пет'93. Ежегодник Лаборатории постклассических исследований ИФ РАН. М.: Ad Ма^пет, 1994. С. 303-323.
Луков В. А., Соломатина Н. В. Феномен Уайльда: тезаурусный анализ. М.: Национальный институт бизнеса, 2005. 216 с.
Уайльд О. Письма. М.: Аграф, 1997. 416 с.
Ушакова Е. В. Литературная биография как жанр в творчестве П. Акройда: дис. . канд. филол. наук. М., 2001. 195 с.
Шубина А. В. Проблема биографического жанра в творчестве Питера Акройда: дис. . канд. филол. наук. СПб., 2009. 183 с.
Ackroyd P. The Last Testament of Oscar Wilde. L.: Hamilton, 1983. 185 p.
Hanninen U. Rewriting Literary History: Peter Ackroyd and Intertextuality. University of Helsinki, 1997. 79 p.
Knezevic M. M. Postmodernist Approach to Biography: «The Last Testament of Oscar Wilde» by Peter Ackroyd // FACTA UNIVERSITATIS. Series: Linguistics and Literature. Vol. 11. № 1. 2013. P. 47-54.
References
Ackroyd, P. (1983). The Last Testament of Oscar Wilde. 185 p. L., Hamilton. (In English)
Blinova, M. P. (2013). Funktsii interteksta v bio-graficheskikh romanakh Pitera Akroida [The Functions of Intertextuality in Biographical Novels by Peter Ackroyd]. Politematicheskii setevoi elektronnyi nauchnyi zhurnal KubGAUNo. 93 (09). URL: https://cyberleninka.ru/ arti-cle/n/funktsii-interteksta-v-biograficheskih-romanah-p-akroyda-1 (accessed: 10.06.2018). (In Russian)
Baudrillard, J. (2006). Obshchestvo potrebleniia [Consumer society]. 269 p. Moscow, Kul'turnaia revoli-utsiia, Respublika. (In Russian)
Vygotsky, L. S. (2017) Psikhologiia iskusstva [The Psycology of Art]. 448 p. St. Petersburg, Azbuka. (In Russian)
Dubkova, M. V. (2015). Transformatsiia zhanra bio-grafii v tvorchestve Pitera Akroida: dis. ... kand. filol. nauk [The Transformation of a Biographical Genre in Peter Ackroyd's Creative Work: Ph.D. Thesis]. Moscow, 178 p. (In Russian)
Hanninen, U. (1998). Rewriting Literary History: Peter Ackroyd and Intertextuality. 79 p. University of Helsinki. (In English)
Котова Надежда Владимировна,
кандидат филологических наук, доцент,
Удмуртский государственный университет, 426034, Россия, Ижевск, Университетская, 1. nad-kotova@yandex.ru
Il'in, I. P. (1998). Postmodernizm ot istokov do kontsa stoletiia: evoliutsiia nauchnogo mifa [Postmodernism from Its Origins to the End of the Century: The Evolution of a Scientific Myth]. 256 p. Moscow, Intrada. (In Russian)
Kotova, N. V. (2010). Filosofsko-esteticheskie aspek-ty nekhudozhestvenoi prozy O. Wil'da [Philisophical and aesthetic aspects of O. Wilde's non-fiction prose: Ph.D. Thesis]. Izhevsk, 236 p. (In Russian)
Knezevic, M. M. (2013). Postmodernist Approach to Biography: "The Last Testament of Oscar Wilde" by Peter Ackroyd. FACTA UNIVERSITATIS. Series: Linguistics and Literature. Vol. 11. No. 1, pp. 47-54. (In English) Liotar, Zh.-F. (1994). Otvet na vopros: chto takoe postmodern? [Answering the Question: What is Postmodernism?]. Ad Marginem'93. Ezhegodnik Laboratorii postklassicheskikh issledovanii IF RAN. Pp. 303-323. Moscow, Ad Marginem. (In Russian)
Lukov, V. A., Solomatina, N. V. (2005). Fenomen Uail'da: tezaurusnyi analiz [The Phenomenon of Wilde: Thesaurus Analysis]. 216 p. Moscow, Natsional'nyi institut biznesa. (In Russian)
Shubina, A. V. (2009). Problema biograficheskogo zhanra v tvorchestve Pitera Akroida: dis. kand. filol. nauk [The Problem of a Biographical Genre in Peter Ackroyd's Creative Work: Ph.D. Thesis]. St. Petersburg, 183 p. (In Russian)
Uail'd, O. (1997). Pis'ma [The Letters]. 416 p. Moscow, Agraf. (In Russian)
Ushakova, E. V. (2001). Literaturnaia biografiia kak zhanr v tvorchestve P. Akroida: dis. ... kand. filol. nauk [Literary Biography as a Genre in P. Akroyd's Creative Work: Ph.D. Thesis]. Moscow, 195 p. (In Russian)
The article was submitted on 16.06.2018 Поступила в редакцию 16.06.2018
Kotova Nadezhda Vladimirovna,
Ph.D. in Philology, Associate Professor, Udmurt State University, 1 Universitetskaya Str., Izhevsk, 426034, Russian Federation. nad-kotova@yandex. ru
