CC BY
191
УДК 81'25
В. И. Фролов
преподаватель каф. переводоведения и практики перевода английского языка переводческого факультета МГЛУ; e-mail: [email protected]
АВТОПЕРЕВОД РОМАНА В. В. НАБОКОВА «ЛОЛИТА»
В статье анализируется авторский перевод романа В. В. Набокова «Лолита». Автор начинает с обзора имеющихся определений и описаний авторского перевода (автоперевода). Проводится различие между такими понятиями, как «авторский перевод», «автоперевод», «авторизированный перевод» и «двуязычный текст». Затем, возвращаясь к базовому для переводоведения разделению на «перевод как процесс» и «перевод как результат», автор рассматривает сам статус явления автоперевода и принципиальный вопрос его принадлежности к области межъязыкового перевода. Определив необходимые термины и понятия, автор переходит к сопоставительному анализу романа «Лолита», написанного на английском языке, и его перевода на русский, выполненного самим Набоковым. Переводческие решения разбираются не только в свете современных представлений об эквивалентности и коммуникативной равноценности, но и с точки зрения принципов, заявленных самим Набоковым.
Ключевые слова: автоперевод; Набоков; художественный перевод; «Лолита»; модели перевода; билингвизм.
V. I. Frolov
Lecturer, the Department of Translation Studies and Translation and Interpreting (the English Language), the Faculty of Translation and Interpreting, MSLU; e-mail: [email protected]
SELF-TRANSLATION OF V. NABOKOV'S "LOLITA"
The article analyzes self-translation of V. Nabokov's novel Lolita. The author starts with a review of existing definitions and descriptions of self-translation, differentiating such notions as author's translation, self-translation, authorized translation and bilingual text. Then, recalling the basic distinction between 'translation as a process' and 'translation as a result', the author questions the status of self-translation and the possibility of including it to the realm of translation proper. After the basic terms having been defined, the article presents a comparative analysis of Lolita and its translation into Russian, made by Nabokov himself. All translator's solutions are analyzed in the context of modern theories of communicative equivalence, as well as from the point of view of author's / translator's own theoretical principles.
Key words: self-translation; Nabokov; literary translation; Lolita; translation models; bilingualism.
Феномен автоперевода
Явление автоперевода (или авторского перевода) является одним из самых неоднозначных и малоизученных. Специализированная справочная литература предлагает несколько вариантов определения автоперевода:
Авторский перевод - особый вид перевода. С абстрактной точки зрения - это идеальный путь воссоздания оригинала на другом языке, ибо лучше автора никто оригинал не знает. В то же время в автопереводе возможны значительные трансформации исходного текста, недопустимые при переводе подлинника другим переводчиком. Поэтому критерии точности и вольности в приложении к авторскому переводу также видоизменяются [12, с. 12].
Auto-Translation / Self-Translation (авторский перевод) - перевод автором своего собственного произведения (текста)... В случае авторского перевода писатель-переводчик принимает для себя ряд важных решений, связанных с проблемой адаптации своего текста к принимающей культуре ... С другой стороны, в случае авторского перевода, видимо, корректнее говорить не об оригинале и переводе и их различиях, а о двух «версиях» («вариантах») произведения, имеющих равный статус [13, с. 16-17].
В обоих определениях подчеркивается особый статус автоперевода, отличия от традиционного двуязычного перевода в критериях описания и оценки.
Итак, как мы видим, проблема автоперевода действительно оказывается крайне специфической, однако во всем уже немалом корпусе переводоведческой литературы работ о феномене автоперевода существует совсем немного - чаще всего это небольшие статьи или параграфы в учебных пособиях. Исключением является недавно изданная монография «Двуязычный текст: история и теория художественного автоперевода» [21]. Авторы этой работы традиционному понятию автоперевода (self-translation) предпочитают термин «двуязычный текст» (bilingual text), т. е. есть текст как бы существующий «в двух ипостасях» (ср. второе словарное определение выше). В начале этой научной работы справедливо отмечается, что «современные теории перевода либо избегают проблемы автоперевода, либо попросту не способны за нее взяться» [там же, с. 9]. Авторы находят два вида причин, по которым явление автоперевода оказалось за рамками
специальных исследований: внешние (геополитические процессы образования национальных государств с их жесткой языковой политикой) и внутренние (неспособность литературоведения и теории текста адекватно описать двуязычный текст) [там же, с. 1-2]. Далее в работе отмечается необходимость анализировать автопереводы на более глубоком уровне, чем собственно переводы - ссылаясь на пере-водоведа Э. Пима, авторы работы утверждают, что переводчик существует не в некоем абстрактном зазоре между языками и культурами, а в особом межкультурном пространстве [там же].
Из работ отечественных авторов необходимо отметить статью А. М. Финкеля «Об автопереводе», которая является чуть ли не единственной в отечественном переводоведении попыткой осмыслить феномен автоперевода с теоретических позиций. Финкель начинает с того, что отмечает возможность значительных преобразований оригинала при автопереводе: «...изменения, которые автор-переводчик вносит в перевод, могут привести к значительным расхождениям его с оригиналом» [16, с. 105]. В статье ставится под вопрос распространенное убеждение, согласно которому переводчик должен создать такой текст, какой бы создал сам автор на данном языке: «Вильгельм Гумбольдт был, очевидно, прав, считая ошибочным и даже бессмысленным требование, чтобы переводчик писал так, как писал бы сам автор на языке перевода» [там же, с. 125]. Размышляя о статусе автоперевода, автор сравнивает значительные преобразования автором собственного текста с принципами перевода эпохи классицизма: «В авторском переводе границы между переводом и переделкой размываются <.> Возрождается в своеобразной форме давно отринутая переводческая поэтика классицизма <...> Но не выходит ли это за границы перевода?» [там же]. Таким образом, автор справедливо отмечает, что само понимание границ между переводом и переложением (переделкой) - понятие историческое. В монографии «Двуязычный текст.» также ставится под вопрос отнесение автопереводов к переводам вообще - ведь к ним неприменимы такие традиционные понятия переводоведения, как эквивалентность, текст оригинала / текст перевода, одомашнивание и экзотизация [21, с. 3].
Обзор немногочисленных исследований вопроса подводит нас к выводу о том, что в первую очередь «необходимо ответить на вопрос, в каком отношении автопереводы как тексты состоят с "нормальными"
переводами» [22, с. 258], а также понять, какими критериями должен пользоваться исследователь, сравнивая традиционные переводы и автопереводы.
Перевод как процесс и перевод как результат
Очевидно, что ответ на вопрос, относить ли нам автопереводы к переводам вообще, зависит от определения и трактовки самого понятия перевода. Определений существует великое множество, и «примеривать» их все к нашей проблеме не представляется возможным. Необходимо, на наш взгляд, взять наиболее глубинное концептуальное разделение, а именно - разделение перевода на процесс и результат. Это разграничение отмечалось теоретиками с самого зарождения науки о переводе. О нем, в частности, пишет Л. С. Бархударов в работе «Язык и перевод»:
.„даже когда слово «перевод» употребляется в смысле «перевод с одного языка на другой», оно и в этом случае имеет два разных значения: 1. Перевод как результат определенного процесса, т. е. обозначение самого переведенного текста. 2. Перевод как сам процесс, т. е. как действие от глагола переводить, в результате которого появляется текст перевода. [1, с. 5].
А. В. Фёдоров также отмечает разделение на процесс и результат: слово перевод... обозначает: 1) процесс, совершающийся в форме психического акта и состоящий в том, что речевое произведение (текст или устное высказывание), возникшее на одном - исходном -языке (ИЯ), пересоздается на другом - переводящем - языке (ПЯ); 2) результат этого процесса, т. е. новое речевое произведение (текст или устное высказывание) на ПЯ [15, с. 9].
Во многих западных учебных пособиях по переводу теория также подразделяется на text-oriented и process-oriented translation studies.
В направлении изучения перевода-результата, т. е. самих текстов, пошла лингвистическая теория перевода. Для изучения, сопоставления и критики переводов ученым в качестве методологической предпосылки сначала требовалось сформулировать четкое определение перевода. Одним из основателей лингвистической теории перевода Дж. Кэтфордом перевод определяется как «языковая операция, при которой происходит замена текста на одном языке текстом на другом» [20, с. 1], а уже упомянутый Бархударов - один из зачинателей
отечественной лингвистической теории перевода - определял перевод как «процесс преобразования речевого произведения на одном языке в речевое произведение на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения» [1, с. 11]. Первые определения были очень схематичными и абстрактными, однако лингвистическая теория перевода развивалась, и в итоге В. Н. Комиссаровым было предложено определение, которое можно считать одним из результатов всего полувекового развития лингвистического подхода. Оно звучит следующим образом: «. перевод можно определить как вид языкового посредничества, при котором . создается текст, коммуникативно равноценный оригиналу», когда перевод «во всем заменяет оригинал, является его полноценным представителем» [4, с. 45].
Не так давно свое определение перевода сформулировал Д. М. Бу-заджи, опираясь на теорию релевантности переводоведа Э.-А. Гутта. Переводом Д. М. Бузаджи предлагает считать «текст на переводящем языке, призванный воспроизвести максимум коммуникативно релевантной информации, содержащейся в тексте на исходном языке, с учетом ее относительной коммуникативной ценности» [2, с. 52]. Не анализируя здесь различия всех вышеперечисленных определений, хотелось бы отметить их общую черту: в лингвистически ориентированных определениях перевод в первую очередь трактуется как результат некоего процесса, т. е. как текст. В этом случае автоперевод можно считать частным случаем межъязыкового перевода, так как сам автор в конечном итоге создает текст, который должен отвечать тем или иным критериям.
Если же говорить о переводе как о процессе, то для его описания ученые использовали метод моделирования. Было предложено достаточное количество моделей, мы же здесь рассмотрим две из них, авторы которых принципиально выходят за границы узко лингвистического понимания перевода. Немецкий переводовед О. Каде предложил трехфазную модель, опираясь на теорию коммуникации, в свете которой понятие перевода «должно быть очерчено несколько шире», чем в «микролингвистическом смысле» [3, с. 69]. О. Каде выделяет следующие три фазы двуязычной коммуникации:
1. Коммуникация между автором текста оригинала и переводчиком.
2. «Мена кода» двух языков (этой фазой, по мнению О. Каде, ограничивается узко лингвистическое понимание перевода).
3. Коммуникация между переводчиком и получателями перевода (читателями, слушателями и т. п.). [там же, с. 74].
Данная модель подчеркивает многофункциональность деятельности переводчика. В первой фазе он выступает как получатель, во второй - как «перекодирующее звено» и, наконец, в третьей как отправитель текста. Очевидно, что в случае автоперевода первая фаза отсутствует. Введенное Ю. М. Лотманом понятие автокоммуникации (когда отправитель совпадает с получателем) обладает объяснительной силой в более широком культурологическом контексте. Сам Ю. М. Лотман отмечал, что модель была заимствована им из теории коммуникации и перенесена в сферу культуры [6, с. 159].
Вторая модель, которую нам хотелось бы рассмотреть, это так называемая герменевтическая модель, предложенная филологом и литературоведом Дж. Стайнером [23]. Он описывает перевод как четы-рехчастную процедуру, названную им «герменевтическим шагом» (hermeneutic motion). Дж. Стайнер выделяет следующие четыре этапа:
1. Изначальное доверие.
2. Присваивание.
3. Включение (слияние).
4. Компенсация (возмещение).
Под изначальным доверием Дж. Стайнер понимает допущение наличия смысла в тексте, - начиная работать с текстом, переводчик априорно допускает, что в нем «есть что переводить». Присваивание - это агрессивный захват смысла. Здесь Дж. Стайнер вспоминает метафору Иеронима Стридонского, который сравнивает смысл с пленником, а переводчика - с захватчиком. Третий этап включения обозначает интеграцию извлеченного смысла в пространство нового языка принимающей культуры. Последний этап возмещения как бы восстанавливает баланс, уравновешивает изначальный уклон в сторону оригинального текста. Неоднократно упоминая в работе набоковский перевод «Евгения Онегина», Дж. Стайнер в том числе экстраполирует на него свою герменевтическую модель и отмечает сверхкомпенсацию на последнем этапе.
Очевидно, что в случае автоперевода два первых этапа отпадают. Действительно, необходимость изначального доверия в данном случае представляется абсурдной. Этап же присваивания кажется лишним, поскольку подразумевает освоение смыслов, созданных другим человеком.
Таким образом, модели перевода, в рамках которых перевод трактуется в первую очередь как процесс и анализируется в широком контексте, выходящем за рамки лингвистического понимания, не позволяют считать автоперевод частным случаем межъязыкового перевода.
Тем не менее в данной статье мы ограничимся сопоставительным анализом текстов. Это означает, что наш подход будет сугубо лингвистическим. Следовательно, далее мы будем исходить из допущения о том, что автоперевод можно считать частным случаем перевода, а, значит, оценивать его мы будем по аналогичным критериям.
«Лолита» как двуязычный текст
Роман «Лолита» был написан в 1953 г., а первое издание вышло в 1955 г. Русский перевод, за который Набоков взялся после неудачной попытки его родственников, вышел двенадцать лет спустя в 1967 г. Этот автоперевод, по мнению ряда ученых, «выполнен в великолепной русской традиции. Набоков здесь пренебрег собственными правилами точного перевода» [17, с. 20]. Исследовательница творчества Набокова П. Мейер даже называет набоковские переводы «Евгения Онегина» и «Лолиты» двумя полюсами на шкале вольности / буква-листичности, а также проводит множество интертекстуальных параллелей между двумя произведениями:
...по меньшей мере четыре года Набоков усиленно трудился одновременно над «Лолитой» и «Онегиным». Набоков - переводчик «Онегина» ради строжайшей буквальности жертвует рифмой и размером; в «Лолите» доводится до логического предела парафрастический перевод. «Лолита» -это осуществленное через пространство и время переложение памятника русской литературы 1820-х годов на язык американской культуры 1950-х, пародирующее идею адаптирования оригинала к языковой специфике потребителя. Воссоздавая в своем английском переводе максимально русского «Онегина», Набоков одновременно сочинял в «Лолите» его предельно американизированный парафраз, обращаясь, таким образом, к обоим методам, находящимся в распоряжении переводчика, который стремится преодолеть культурный разрыв между производителем (Пушкин) и потребителем (американские читатели 1950-х годов) [7, с. 17-18].
Все исследователи романа «Лолита» отмечают многоуровневую сложность текста. Отдельные работы посвящены разбору огромного числа литературных и культурологических аллюзий, другие - особенности специфичного идиостиля. Однако, взявшись переводить свой
собственный роман, Набоков столкнулся в первую очередь не с экстралингвистическими, а с языковыми трудностями - в послесловии к русскому изданию он пишет о проблеме «взаимной переводимости двух языков»:
Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, всё нежно-человеческое (как ни странно!), а также всё мужицкое, грубое, сочно-похабное, выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговорённости, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов - всё это, а также всё относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям -становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма. Эта неувязка отражает основную разницу в историческом плане между зелёным русским литературным языком и зрелым, как лопающаяся по швам смоква, языком английским: между гениальным, но ещё недостаточно образованным, а иногда довольно безвкусным юношей, и маститым гением, соединяющим в себе запасы пёстрого знания с полной свободой духа [11, с. 386-387].
Отметим, что Набоков уделяет особое внимание разнице языков на фонетическом и лексическом уровнях.
Сопоставительный анализ англоязычного и русскоязычного текстов «Лолиты» выявляет ряд закономерностей:
She was Lo, plain Lo, in the morning, standing four feet ten in one sock. She was Lola in slacks. She was Dolly at school. She was Dolores on the Jotted line. But in my arms she was always Lolita.
Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе. Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятьях она была всегда Лолита.
В этом отрывке хотелось бы остановиться на нескольких моментах: 1) используются разнородные единиц измерения длины (футы, вершки); 2) Набоков отказывается от передачи аллитерации; 3) сохраняется оригинальный порядок слов, нарушающий правила актуального членения русского предложения.
"К "К "К
In a princedom by the sea.
В некотором княжестве у моря (почти как у По).
Аллюзия, отсылающая к начальным строкам стихотворения Эдгара По «Аннабель Ли», в переводе эксплицируется.
Ladies and gentlemen of the
jury
Уважаемые присяжные женского и мужеского пола!
Нейтральное обращение, использованное в оригинале, при переводе заменяется на непривычный (окказиональный) вариант - в Национальном корпусе русского языка такое сочетание встречается только в романе «Лолита».
She had entered my world, umber and black Humberland
Она вошла в мою страну, в лиловую и черную Гумбрию
Аллитерация не передается, к тому же имеет место необоснованная замена (темно-коричневая [umber] - лиловая).
Never did she vibrate under my touch, and a strident "what d'you think you are doing?" was all I got for my pains.
Никогда не вибрировала она под моими перстами, и визгливый окрик («что ты, собственно говоря, делаешь?») был мне единственной наградой за все старания ее растормошить.
Фраза, которую Лолита выкрикивает в английском тексте, типична для использования в подобной ситуации, в то время как русская фраза представляет собой окказиональное сочетание слов (в Национальном корпусе русского языка встречается только в романе «Лолита»). Слово pains передается словосочетанием «старания ее растормошить», что можно трактовать как смысловое развитие и экспликацию свернутого смысла.
Woof, commented the dog perfunctorily. I pressed the bell button, it vibrated through my whole system. Personne. Je resonne. Repersonne. From what depth this re-nonsense? Woof, said the dog. A rush and a shuffle, and woosh-woosh went the door.
«Гуф», - почел нужным прокомментировать пес. Я нажал на кнопку звонка; его вибрация прошла по всему моему составу. Personne: никого. Je resonne, repersonne: звоню вновь, и вновь. Откуда, из каких глубин этот вздор-повтор? «Гуф», - вставила собака. Порывистое приближение, шаркание и шум (гуф) распахнувшейся двери.
Типичное ономатопоэтическое «woof» передано необычным «гуф», хотя аналогом является междометие «гав». Французские слова «Personne. Je resonne. Repersonne» в оригинале обыгрываются напрямую, в то время как в переводе передается их значение. Аллитерация в последнем предложении передана (причем с помощью того же звука [ш]). Слово «woosh», обозначающее звук рассекаемого воздуха передано так же, как лай собаки («гуф»).
.and perhaps an actual visit from him, with trouble on my part to rationalize him as not being a ghost. Thomas had something.
.может быть, моим визитом к нему с целью перевести его воочию в реальность телесности из положения призрака. Апостол Фома был не так глуп.
Стилистически нейтральное выражение rationalize him as not being a ghost передано громоздким и неясным (и поэтому привлекающим внимание) «перевести его воочию в реальность телесности из положения призрака». Намек на «неверующего» апостола Фому при переводе эксплицируется.
But while the blood still throbs through my writing hand, you are still as much part of blessed matter as I am, and I can still talk to you from here to Alaska.
Но покуда у меня кровь играет еще в пишущей руке, ты остаешься столь же неотъемлемой, как я, частью благословенной материи мира, и я в состоянии сноситься с тобой, хотя я в Нью-Йорке, а ты в Аляске.
Дважды в этом предложении снова имеет место определенного рода экспликация. Набоков-переводчик как бы разъясняет и уточняет мысли Набокова-писателя.
На передаче аллитерации хотелось бы остановиться отдельно. Действительно, в выбранных нами примерах аллитерация за одним исключением не передается. Однако в одном исследовании [18] разобрано достаточное количество примеров из автоперевода «Лолиты», в которых Набоков передает аллитерацию. Тем не менее, как в свое время справедливо отметил В. К. Ланчиков [5], степень осознавае-мости, а значит, и действенности, стилистического приема аллитерации в русском и английском языке различны. Набоковед Дж. Розен-грант указывает на случаи компенсации приема аллитерации в других
местах текста, а также отмечает, что «хотя Набоков и пользуется аллитерацией в русском тексте, ее эффект в целом менее заметен, чем в английском» [14, с. 954].
Итак, анализ вышеприведенных примеров подводит нас к ряду выводов:
1. В автопереводе многие изначально «скрытые» смыслы эксплицируются. Однако, если учитывать тот факт, что во всех своих теоретических работах, посвященных вопросам перевода, Набоков отрицает и критикует какую-либо «ориентацию на читателя» [8; 9; 10], то подобные случаи можно объяснить универсальной тенденцией к «разъяснению» (explicitation) - одной из переводческих универсалий, выделенных М. Бейкер [19, с. 180-181].
2. Стилистические приемы фонетического уровня (в частности, аллитерация) передаются ситуативно (в одних случаях передаются, в других - не передаются, в третьих - компенсируются).
3. Стертые и узуальные языковые средства оригинального текста зачастую передаются стилистически маркированными (окказиональными или экспрессивными). В некоторых случаях это происходит из-за их буквальной передачи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). - М. : Международные отношения, 1975. - 240 с.
2. Бузаджи Д. М. К вопросу об определении понятия «перевод» // Мосты № 2 (30) - 2014. - С. 44-55.
3. Каде О. Проблемы перевода в свете теории коммуникации // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. - М. : Международные отношения, 1978. - С. 69-90.
4. Комиссаров В. Н. Теория перевода (Лингвистические аспекты). - М. : Высшая школа, 1990. - 253 с.
5. Ланчиков В. К. К вопросу об аллитерации в английской прозе // Тетради переводчика. - 2005. - Вып. 25. - С. 111-122.
6. Лотман Ю. М. Автокоммуникация: «Я» и «Другой» как адресаты (О двух моделях коммуникации в системе культуры) // Семиосфера. - СПб. : Искусство, 2000. - С. 159-165.
7. Мейер П. Найдите, что спрятал матрос: «Бледный огонь» Владимира Набокова. - М. : Новое литературное обозрение, 2007. - 312 с.
8. Набоков В. В. Искусство перевода // Лекции по русской литературе. -М. : Независимая газета, 1996. - С. 389-397.
9. Набоков В. Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин». -СПб. : Искусство-СПб, Набоковский фонд, 1998. - 928 с.
10. Набоков В. В. Предисловие к «Герою нашего времени» // Собрание сочинений американского. - Т. 1. - СПб. : Симпозиум, 2004. - С. 525-537.
11. Набоков В. В. Собрание сочинений американского периода. - Т. 2. -СПб. : Симпозиум, 2008. - 672 с.
12. Нелюбин Л. Л. Толковый переводоведческий словарь. - М. : Флинта ; Наука, 2009. - 320 с.
13. Основные понятия англоязычного переводоведения: терминологический словарь-справочник / РАН. ИНИОН. - М., 2011. - 261 с.
14. Розенгрант Дж. Владимир Набоков и этика воображения. Двуязычная практика / В. В. Набоков: pro et contra. - Т. 2. - СПб. : Изд-во Российского христианского гуманитарного института, 2002. - С. 929-955.
15. Федоров А. В. Основы общей теории перевода. - М. : Высшая школа, 1983. - 304 с.
16. Финкель A. M. Об автопереводе // Теория и критика перевода. - Л. : Издательство ЛГУ, 1962. - С. 104-125.
17. Хованская Е. С. Фразеологические единицы в произведениях В. В. Набокова и способы передачи на другой язык : дис. ... канд. филол. наук. -Казань, 2005. - 179 с.
18. Шаталов С. Ю. Некоторые особенности стиля В. В. Набокова в аспекте автоперевода (на материале «Лолиты») // Перевод и стилилстические ресурсы языка. - М. : МГЛУ, 2004. - С. 31-48. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 488. Сер. Лингвистика).
19. Baker M. Corpus-Based Translation Studies: The Challenges That Lie Ahead // Terminology, LSP and Translation / ed. by H. Sommers. - Amsterdam and Philadelphia : Benjamins, 1996. - P. 175-186.
20. Catford J. C. A Linguistic Theory of Translation: An Essay in Applied Linguistics. - Oxford University Press, 1965. - 103 p.
21. Hokenson J. W., Munson M. The Bilingual Text: History and Theory of Literary Self-Translation. - Routledge, 2007. - 236 p.
22. Routledge Encyclopedia of Translation Studies / ed. by M. Baker, G. Saldanha. -Routledge, 2008. - 704 p.
23. Steiner G. After Babel. - Oxford University Press, 1998. - 560 p.
