CC BY
43
УДК [111 + 159.922]:340.114.5 Похилько Александр Дмитриевич
доктор философских наук, профессор кафедры философии, права и социально-гуманитарных наук Армавирского государственного педагогического университета
Бурьянова Евгения Ивановна
доцент кафедры теории и истории права и государства
Невинномысского государственного гуманитарно-технического института
АВТОНОМНОСТЬ
ПРАВОВОГО БЫТИЯ И СОЗНАНИЯ
Pokhilko Alexander Dmitrievich
D.Phil. in Philosophy, Professor, Philosophy, Law, Social Sciences and Humanities Department, Armavir State Pedagogical University
Buryanova Evgenia Ivanovna
Assistant Professor, Theory and History of Law and State Department, Nevinnomyssk State Institute for Humanities and Technical Sciences
INDEPENDENCE OF LEGAL REALITY AND CONSCIOUSNESS
Аннотация:
В статье рассмотрен вопрос об основаниях автономности правового сознания в аспекте феноменологической философии. В общем плане автономность сознания интерпретируется как абсолютное в сознании. Подчеркивается, что специфика автономности правового сознания усматривается в автономии его бытийного основания, то есть социального акта, социального действия. Поставлен вопрос о динамике правового сознания и правового бытия. Делается вывод о том, что противоречие, существующее между общим благом и индивидуальной свободой и справедливостью, разрешаясь, порождает диалектику процесса автономности правового сознания.
Ключевые слова:
автономность сознания, правовое сознание, правовое бытие, личность, индивид, общество, общее благо, свобода, личностные права.
Summary:
The article deals with the foundations of the legal awareness's independence in the framework of phe-nomenological philosophy. In general, the independence of consciousness is interpreted as an absolute in consciousness. The authors consider the specifics of the legal awareness independence as the autonomy of its existential foundation, namely, social act. The dynamics of legal awareness and legal reality are discussed. It is concluded that resolution of the contradiction between the common good and individual liberty and justice generates dialectic independence of legal consciousness.
Keywords:
independence of consciousness, legal awareness, legal reality, person, individual, society, common good, freedom, personal rights.
Задачей статьи является обоснование положения о неразрывности правового сознания и правового бытия в аспекте их автономности. Автономность сознания интерпретируется как абсолютное в сознании, то, что существует на собственных социокультурных основаниях [1]. Начало автономности сознания можно усмотреть в нравственном и эстетическом сознании с их рефлексией на самодетерминацию человека в качестве свободного субъекта духовной культуры. Ядро автономности сознания сконцентрировано в превращенных формах рациональности, таких как религия, философия и наука, представляющих собой культурные коды общественной, социальной памяти [2].
В определении понятия права присутствует содержание свободы - самое главное для понимания смысла социальной (правовой) нормы. Признание автономности субъекта (свободной личности) выступает первым началом познания автономности правового сознания как особого феномена. Рассматривая человеческий смысл права, его роль в становлении личности, Э.Ю. Соловьев приводит такое определение права: «Право - это система установленных или санкционированных государством общеобязательных норм, обеспечивающая совместное граж-данско-политическое существование людей на началах личной свободы и при минимуме карательного насилия» [3]. Знание - важный, но не единственный способ выражения правового бытия в правовом сознании. Существенны и правовые убеждения, а также образно-эмоциональные компоненты и настроения, которые влияют на действия людей.
Процесс структурного начала в правовом сознании связан не с историческим моментом возникновения и развития права, а относится к тому времени, когда главную роль играют не генетические, а вероятностные формы взаимосвязи правового сознания с факторами, обусловли-
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ (2015, № 22)
вающими его появление в обществе. Обращение к внутренним предпосылкам автономности сознания дает возможность лучше понять значимость диалектического детерминизма в автономности феномена правового сознания [4].
Во-первых, существуют внутренние противоречия самого правосознания, которые отражают тенденции развития общества. При этом право стремится сохранить существующий статус-кво и потому консервативно, формально непротиворечиво. Правовые предпосылки соответствуют такому понятию «основание» в логике и диалектике, которое обозначает опосредствованные противоположности в их притупленном, положенном виде. Основание - это как бы «примиренные» противоречия.
Во-вторых, системные внутренние предпосылки автономности правосознания зависят как от внешних, так и от внутренних условий. К этим внутренним условиям относится прежде всего культура личности. Правовая реальность по-своему «объективна», а культура - рефлексивная установка. Правосознание соответствует уровню культуры личности как субъекта правосознания. Существует ли правовое бытие? Если да, то в чем суть такого правового бытия или правовых оснований? На данный вопрос отвечает феноменология права.
Феноменология интересуется главным: что такое бытие правового, в чем суть права. Впервые раскрыл такие основания автономности правового сознания А. Райнах [5]. Вместе с «чистой математикой» или «чистым естествознанием» существует «чистое право», состоящее из априорных и синтетических суждений, положений. Главные моменты идеи А. Райнаха состоят в следующем:
1. Существует чистая, обобщенная наука права с ее чистыми законами правового бытия.
2. Позитивное право вовсе не совпадает с правом априорным.
3. Наконец, априорное право в свою очередь не совпадает с правом естественным.
Рассмотрим эти положения.
1. Социальное бытие представляет собой чистый правовой континуум как способ существования личности в отношении к другим. Оно трансцендентально, то есть не зависит от эмпирического индивидуального сознания, а находится в чистом сознании, которое зависит от «творческого воображения» трансцендентального субъекта, основано на трансцендентальной апперцепции его восприятия. Когда А. Райнах дает определение обещания в качестве социального акта и раскрывает его основания и следствия, то этот как бы пример говорит о сущностных основаниях и следствиях. Такая интерпретация представляет собой максимум достижимого феноменологической философией в понимании сущности правового. «Поэтому мы и отказываемся от попытки определить понятия прав и обязательств. Легко видеть, что обычные определения "субъективного права" нечего не могут нам дать. Как мы могли бы, например, определить права как "позволение", если права очевидным образом относятся не к воле и образу действий лиц и если понятие позволения, очевидно, ничем не яснее понятия правомерности. Или как мы могли бы принять определение "право есть власть воли или господство воли", если в пределах априорного учения о праве значимо то, что не воля, а лицо обладает властью, и что оно далее реализует свою власть не посредством своей воли, но посредством социального акта».
2. Позитивное право отличается от права априорного. «Мы должны со всей отчетливостью подчеркнуть как самостоятельность позитивного права по отношению к априорному учению о праве, так и независимость этого учения от позитивного права». Отдельные области общественной жизни вообще не затрагиваются позитивно-правовым нормированием и регулированием. Однако в них обнаруживаются правовые формообразования, которые независимы от существующего позитивного права. Таким образом, здесь значимы отмеченные априорные законы.
3. Априорное право не совпадает также и с естественным правом. В самой дефиниции правового сознания надо учитывать диалектическое единство его зависимости и независимости (суть представляемого понимания автономии) от внешних условий. Правовое бытие как совокупность правовых оснований имеет нерефлексивный характер; оно, выражаясь в правовом сознании, выборочно воспроизводится им, когда те или иные фрагменты правового бытия попадают в локус внимания. Общественное признание бытия автономного субъекта (то есть свободной и ответственной личности) выступает самым началом автономности правового бытия и сознания. Право справедливо разделяет самое большое социальное благо - благо жизни (в ее формальных условиях - гарантиях), отсюда следуют также свобода и возможность действовать в социальном пространстве [6].
Право имеет своей предпосылкой общее благо равенства в сохранении человеческой жизни, личностного бытия и его автономии. Только после обеспечения гарантий этого права идет речь и о других ценностях (собственность, свобода, честь, достоинство и т. д.). Общее благо в ряду ценностей оказывается выше по сравнению с индивидуальными правами. Автономия личности и автономия индивидуальности от этого не ущемляются, а временно «заключаются в
скобки», чтобы зафиксировать абстрактную, формальную ценность - общее благо, представить его как самый важный закон государства, который предохраняет от тирании, олигархии, охлократии (по типологии Аристотеля) [7].
Автономия личности исследовалась русскими философами, в частности философами права. По мнению известного русского философа В.С. Соловьева, «сущность права состоит в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага» [8]. Действительно, общее благо ограничивает, хотя и не элиминирует личную свободу. Меры государства против преступника оказываются для него благом (хотя он этого обычно не понимает), при этом эти меры исключают смертную казнь или же пожизненное заключение в тюрьме. Из такого понимания общего блага вытекает, что оно не может уничтожать хотя бы одного субъекта этих интересов, потребностей и стремлений, забирая у него жизнь или формальную возможность его свободных действий, так как оно выступает как благо и для этого человека. В противном случае оно становится частным интересом и утрачивает право быть всеобщим правом [9].
В настоящее время все более острой становится проблема индивидуально-личностных прав (скажем, права на автономию телесности, на эвтаназию и прочие). Личные (или гражданские) права-свободы должны обеспечивать автономию индивида в гражданском обществе, приоритет внутренних ориентиров саморазвития индивидуальности. В антропологии права дискутируются необычные проблемы: о транссексуальности, об однополых браках, о правах эмбриона, а также о законности трансплантации органов человека, о праве на эвтаназию как добровольный и безболезненный уход из жизни, о клонировании и другие [10].
Таким образом, специфика автономности правового сознания состоит в автономии его бытийного основания, то есть «социального акта», может быть, точнее будет вести речь о социальном действии. Правовые основания стабильны. Эта стабильность говорит о высокой степени автономности правового сознания, например, по сравнению с автономностью политического сознания, выступает в ряду правовых ценностей в классическом варианте выше индивидуальных прав, хотя автономность личности и индивидуальности явно не затрагиваются. Внутренние условия правового сознания зависят от внешних условий, но также и обладают своим внутренним духовным, культурным потенциалом - потенциалом ненасилия (и справедливости). Противоречие между общим благом и индивидуальной свободой и справедливостью, разрешаясь, порождает диалектику процесса автономности правового сознания. В этом процессе разрешения противоречий правового сознания важную роль играет диалог [11]. Правовой диалог выступает в данном случае как самораскрытие автономности личностного осознания. Будущее за диалогической этикой и диалогическим правом.
Ссылки:
1. Похилько А.Д. Проблема автономности сознания // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2005. № 1. С. 7-13.
2. Петьков В.А., Похилько А.Д., Губанова М.А. Социокультурные формообразования: философский аспект // Общество: философия, история, культура. 2015. № 3. С. 34-38.
3. Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас. М., 1991. С. 416.
4. Похилько А.Д. Предпосылки автономии правового сознания // Общество и право. 2005. № 1 (7). С. 96-100.
5. Райнах А. Априорные основания гражданского права : собрание сочинений / пер. с нем. М., 2001. С. 153-326.
6. Там же С. 232.
7. Аристотель. Политика. Собрание сочинений : в 4 т. М., 1984. Т. 4.
8. Соловьев В.С. Чтения о богочеловечестве. Минск, 1999. С. 794.
9. Садово-Румянцев В.Ю., Похилько А.Д. Личностные права человека в гражданском обществе // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2011. № 5. С. 27-30.
10. Ковлер А.И. Антропология права. М., 2002. С. 425-462.
11. Петьков В.А., Похилько А.Д., Губанова М.А. Диалог как средство развития педагогической культуры субъектов образовательного процесса вуза // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 3: Педагогика и психология. 2015. № 1 (157). С. 82-87.
