CC BY
77
60-70-х гг. XX в. термин «альбом» перестал быть просто описательным, получив устойчивый смысл культурного и музыкального явления - определенной формы представления музыкального материала в виде звукозаписи. Его отличительными чертами стали цельность и неразрывность восприятия как музыкального цикла; взаимодействие аудиоряда с визуальным (оформление), смысловым (текст и оформление) рядами; нередко воплощение в звучащей реальности музыкальных событий, никогда до того не существовавших в иной форме, где процесс звукозаписи есть не фиксация созданного, а непосредственный и важный инструмент творчества.
Примечания
1. Грампластинка // RU.WIKIPEDIA.ORG. 2011. URL: Ьир://ги.,шЫреШа.ог^/'шЫ/Грампластинк:а
2. Глебов И.[Асафьев Б.] Два течения - две оценки // Из прошлого советской музыкальной культуры. Вып. 2: сб. ст. / сост. и ред. Т. Н. Ливановой. М.: Сов. композитор, 1976. С. 260.
3. Долгова М. Fusion: начало. Майлз Дэвис // Сим-фониум. 2008. № 2. С. 52.
4. Дэвис X. Авторизованная биография «Битлз» / пер. с англ. В. Н. Чемберджи, В. В. Познера. М.: Радуга, 1990. С. 317.
УДК 82:1
Г. Н. Кулагина, Н. П. Ячина, Р. А. Гумеров
«АВТОБИОГРАФИКЦИИ» КАК ОТРАЖЕНИЕ ДУХОВНОЙ АТМОСФЕРЫ В РОССИИ В НАЧАЛЕ ХХ в.
Авторы доказывают, что начало XX в. в России - время переосмысления автобиографий. Автобиографикции и автобиографии в начале XX в. все более превращаются в психоаналитические произведения, для них характерна авторефлексивность письма, субъективность, индивидуализм, интимность. Особенность автобиографий начала XX в. в России в том, что в них появляется больше вымысла. Автобиографию можно рассматривать как уникальную форму духовной жизни личности.
The authors argue that the beginning of the XX century in Russia was the period of transformations of autobiography. Autobiografiction and autobiography were increasingly turning to psychoanalytic works, they were characterized by self-reflexive writing, subjectivity, individualism and intimacy. During this period philosophers and writers tended to combine biography with fiction. One of the peculiar features of the early twentieth century Russian autobiography was its growing fiction ality. Autobiography can be seen as a unique form of spiritual life of the individual.
Ключевые слова: автобиография, автобиографик-ция, психоанализ, И. Бунин, А. Белый.
Keywords: autobiography, autobiografiction, psychoanalysis, I. Bunin, A. Beliy.
Начало XX в. в России - время переосмысления автобиографий. Кризис эпохи поставил вопрос об отношениях вымысла и биографии. Стремление философов и писателей изобразить «внутреннюю жизнь», появление психоаналитических автобиографий можно рассматривать как следствие нестабильности общественной жизни. Автобиография - наиболее удобная форма для самовыражений. Философы и писатели часто обращались к форме автобиографий в момент духовного кризиса. В них они выражали свои духовные переживания, свой духовный опыт. В них все, что сильно затронуло душу автора: любовь, размышления о смысле жизни, религиозные искания, любые эмоции, восхищение произведениями искусства и т. д. Поэтому автобиографию можно рассматривать как уникальную форму духовной жизни личности. В них можно найти описание душевных травм, навязчивых идей.
Рейнольдс полагает, что главная функция автобиографии - это утешение, стремление вселить уверенность в завтрашний день [1], помочь выйти из духовного кризиса, поэтому можно говорить о психотерапевтической функции автобиографии.
© Кулагина Г. Н., Ячина Н. П., Гумеров Р. А., 2012
Автобиография - своеобразная форма диалога с Вселенной. Автор разрушает границу между собой и окружающим миром, дает оценку и себе, и другим, создает свой «духовный» портрет. Автобиографии, воспоминания («тексты жизни») помогали авторам не только осмыслить жизненный опыт, но и переоценить его, сконструировать идентичность. «Тексты жизни» - часть самопознания, самооправдания.
Ф. Лежен определяет автобиографию как «...повествование о себе, первостепенное значение в котором имеют события частной жизни и история становления личности» [2].
Необходимо различать термины «автобиография» и «автобиографикция».
Цель статьи - выяснить, какова роль «авто-биографикций» в начале XX в.
Термин «автобиографикция» (аШюЬ^гайсйоп) имеет три значения:
«1. текст на пересечении вымысла и автобиографического вымысла;
2. вымышленное жизнеописание;
3. написание еще какого-то вымысла» [3].
Термин «автобиографикция» указывает на проницаемость жанров. Границы между автобиографией и другими жанрами размываются.
Рейнольдс утверждает, что автобиографикция - очень неопределенный жанр. Он лежит на пересечении автобиографии, вымысла, эссе [4]. Автобиографикция как литературная форма соседствует с другими литературными формами: с письмами, дневниками, портретом, некрологом, мемуарами, дневником и т. д.
Среди жанров, на базе которых возникли автобиография и автобиографикция в России, можно назвать житие, исповедь, проповедь, летопись. Большое влияние на развитие автобиографического жанра оказали западноевропейские философы и писатели.
В начале XX в. в России автобиография и «автобиографикция» становятся популярными жанрами. Популярность этих литературных жанров можно объяснить секуляризацией общества. Для философов и писателей автобиографии и авто-биографикции - светская альтернатива религиозных размышлений о смысле жизни, о смерти. Авторы занимаются не только самопознанием и самовыражением, но и стремятся выразить свое отношение к событиям в стране, к религии, культуре. М. Бахтин писал о самовыражении: «Выразить самого себя - это значит сделать себя объектом для другого или для себя самого <...>. При этом собственное слово становится объектом и получает второй - собственный же голос» [5].
В этот период также создаются автобиографические романы. Исследователь Е. Я. Болдырева отмечает, что «автобиографический роман есть метатворчество, метатекст, отражающий и жизнь,
и творчество <...>, автобиографический роман и у Бунина, и у модернистских писателей имеет особый статус - это и не жизнь, и не ее отражение в творчестве, это пограничное пространство...» [6]. Исповедальный характер этих произведений часто был связан с христианским мировосприятием. Писатели и философы перерабатывают библейские сюжеты, мифы.
Русские читатели познакомились с такими произведениями, как «Лето Господне» И. С. Шмелева, «Путешествие Глеба» Б. К. Зайцева, «Юнкера» А. И. Куприна, «Детство Никиты» А. Толстого, «Подстриженными глазами» А. Ремизова, «Другие берега» В. Набокова, «Времена» М. Осор-гина и др. Темы памяти, «утраченного рая» становятся интегральными для многих писателей. Тема «утраченного рая» нашла отражение в произведениях И. Шмелева, В. Набокова, И. Бунина, А. Белого, А. Ремизова. Возвратиться в «утраченный рай» герой Бунина пытается, растворившись в космической стихии музыки, в снах.
В этот период производится своеобразный эксперимент: философы и писатели стремятся соединить жизнеописание с вымыслом. Особенность автобиографий начала XX в. в России в том, что в них появляется больше вымысла.
На развитие жанра автобиографикции оказала влияние концепция жизнетворчества символистов. Русские символисты начала XX в. стремились объединить жизнь и творчество. Жизне-творчество - искусство жить, способ жизни, ее одухотворение, понимание всей ее полноты и сложности. Для них личная жизнь - творческий процесс. Как и Ф. Ницше, символисты стремились конструировать свою жизнь как литературный текст. Для них мир - искусствоподобный текст. Для символистов жизнетворчество часто превращалось в мифотворчество (в возрождение старых мифов и создание новых), в конструирование утопических проектов (создание Эдема на земле, идеального царства и т. д.).
В. Xодасевич описывал среду символистов в очерке «Конец Ренаты»:
«Символисты не хотели отделять писателя от человека, литературную биографию от личной. Символизм не хотел быть только художественной школой, литературным течением. Все время он порывался стать жизненно-творческим методом, и в том была его глубочайшая, быть может, невоплотимая правда, но в постоянном стремлении к этой правде протекла, в сущности, вся его история. Это был ряд попыток, порой истинно героических, - найти сплав жизни и творчества, своего рода философский» [7]. О Нине Петровской он пишет: «Жизнь свою она сразу захотела сыграть - и в этом, по существу ложном, задании осталась правдивою, честною до конца. Она была истинной жертвою декадентства» [8]. Идея
жизнетворчества, т. е. соединения искусства и жизни, была близка К. Бальмонту, В. Брюсову, А. Белому, А. Блоку и другим символистам. Они и свою жизнь стремились строить по законам искусства. В. Брюсов в статье «Священная жертва» писал: «Пусть поэт творит не свои книги, а свою жизнь» [9]. Для символистов жизнетворче-ство ассоциируется с высоким творческим порывом. Как и мир, бытие, жизнь трактовалась ими как текст, который может быть прочитан. Идеал жизнетворчества диктовал особую организацию общества символистов, воплощённую в «Средах» Вяч. Иванова, в религиозно-философском обществе Д. Мережковского и З. Гиппиус, в литературной школе В. Брюсова. Мифотворчество и жизнетворчество Вяч. Иванов стремился воплотить в жизнь в своем доме «Башне» (ул. Таврическая, 25), где происходили встречи («Среды»). Обсуждались философские и эстетические вопросы, такие темы, как «искусство и социализм», «романтизм и современная душа», «счастье», «индивидуализм и новое искусство», «религия и мистика», «одиночество», «мистический анархизм». Присутствовали Бердяев, Блок, Брюсов. Философов, Городецкий, Кузьмин, Сологуб, Ремизов, Зиновьева-Аннибал и другие.
В «Башне» были и другие эстетические кружки. Одним из таких воплощений мифотворчества и жизнетворчества был «кабачок Гафиза», или «общество гафизитов».
В «Башне» была создана группа Фиас. Совещания были организованы Зиновьевой-Аннибал и проходили в ее квартире одновременно со «Средами». Название группы пришло из греческого слова, обозначающего «вакхический танец».
«Как вспоминала Сабашникова, мы должны были называть друг друга иными именами (сама Сабашникова носила имя Примаверы. - М. М.), носить особые одежды, создавать атмосферу, приподнимающую над повседневностью» [10]. Это была еще одна попытка воплотить идеалы жиз-нетворчества в жизнь. Чтобы преодолеть одиночество, восстановить разрушенные связи с космосом, символисты обращались к идеям «живой жизни», к древнегреческой мифологии, к культу Диониса.
Символисты рассматривали жизнь как эстетическую категорию, поэтому эстетика в центре их внимания. Идея панэстетизма понималась ими как «представление о Красоте как глубинной сущности мира, ее высшей ценности и преображающей силе бытия». Одна из их тем - восприятие красоты жизни. Символисты противопоставляли искусство быту, стремились «эстетизировать» быт. Сологуб писал: «В конце концов, символизм, достигая высот творчества, создает "купол жизни"...Под этим куполом жизнь не хочет быть только бытом, но - красотой. Искусст-
во с нами и Бог - в нас!» [11]. Символисты онто-логизировали искусство.
Для А. Белого категория «жизнь» «недоступна анализу, интегральна и всемогущественна» [12]. Один из разделов книги А. Белого «Арабески» называется «Творчество жизни». Для А. Белого высшее «искусство есть искусство жить». («Искусство есть искусство жить. . Я должен определить искусство умением жить. . Жизнь - это совокупность норм поведения, предопределяющих теоретические вопросы разума. . Жизнь - есть личное творчество. ... Умение жить есть непрерывное творчество, это мгновение, растянувшееся в вечность. Творчество жизни есть тайна личности. Умение жить есть индивидуальное творчество, а общеобязательные правила жизни - маски, за которыми прячется личность. Жизнь, осознанная в законах, есть веселый маскарад.») [13].
Символисты пытались преодолеть разрыв между искусством и реальностью, с помощью символа стремились постигнуть природу человека. Они часто обращались к опыту мистическому, стремились проникнуть в трансцендентальную реальность метафизического бытия через сочувствие и переживание. В начале 1900-х гг. А. Белый работал над созданием оригинальных произведений - «симфоний» в прозе (они написаны ритмической прозой). Необычная форма должна была выразить мистико-апокалипсические настроения. С. Аскольдов писал о симфониях: «Все изображаемое совершается как бы в двух планах, или, по крайней мере, имеет двойственное значение, реальное или мистическое» [14]. А. Белый противопоставлял реальный мир его идеальной сущности. Он мечтал ускорить «революционный переворот» всех основ духовной и физической организации человеческой жизни.
Произведение А. Белого «Котик Летаев» -воспоминания о детстве («<...> воспоминание -музыка сферы; и эта сфера - вселенная» [15]). Автор жил в «ожидании катастроф» [16]. В его произведении присутствуют образы-мифы, образ лабиринта.
Автобиографикции и автобиографии в начале XX в. все более превращаются в психоаналитические произведения, для них характерна авторефлексивность письма, субъективность, индивидуализм, интимность. Философы и писатели выбирают форму потока сознания, внутреннего монолога, обращаются к снам, воспоминаниям о детстве, мифам, сказкам. Для многих произведений характерна фрагментарность, прерывистость. Например, В. Розанов не дистанцирован от читателя, философ-писатель не хочет остаться за кулисами, его не волнует, как будут встречены его откровения: с насмешкой или с симпатией. Произведения Розанова можно рассматривать как поток сознания, ощущений, впечатлений, обра-
зов, воспоминаний. Поток сознания - особая техника письма, форма организации текста, способ создания художественной образности, форма внутреннего монолога, который включает в себя бессвязные сенсорные впечатления, воспоминания, отрывки мыслей. Этот метод позволяет более глубоко раскрыть субъективную жизнь, более свободно выразить свои мысли и чувства, делает произведение оригинальным. Впервые термин был введен Уильямом Джеймсом в «Принципах психологии». Метафора представляла собой переосмысление идеи представления жизни как всеобщего непрерывного потока. Идеи 3. Фрейда и К. Юнга о бессознательном повлияли на дальнейшую разработку этого термина. (Пример потока сознания у Розанова: «Томительно, но не грубо свистит вентилятор в коридорчике: Я заплакал (почти): "да вот чтобы слушать его - я хочу еще жить, а главное друг должен жить". Потом мысль: неужели он (друг) на том свете не услышит вентилятора; и жажда бессмертия так схватила меня за волосы, что я чуть не присел на пол» [17]).
Писатели и философы этого периода стремятся уйти от заданных литературных форм, ищут новые формы выражения, занимаются автомифотворчеством, стремятся выстроить жизнь по законам искусства, соединить жизнь и творчество. Для писателей и философов начала XX в. в России характерна игра с масками, персонажами, ненадежными рассказчиками (например, «Красный смех» Л. Андреева).
В начале XX в. в России усиливается автобиографичность художественной литературы. Многие писатели приходят к выводу, что художественная литература может полнее и правдивее раскрыть автобиографию писателя, чем его формальная автобиография. Авторы предлагают читать художественную литературу как автобиографию и автобиографию как художественную литературу. На такое восприятие художественной литературы оказал влияние Ницше, который утверждал, что любое выражение - это самовыражение.
Новые элементы в автобиографиях появляются во время Первой мировой войны и после нее,
когда происходит «умаление человека». Появляется новое отношение к автобиографиям: ироническое, сатирическое, пародийное.
Таким образом, автобиографикции важны: в них отразилась духовная атмосфера времени.
Примечания
1. Цит. по: Saunders M. Autobiografiction: Experimental Life-Writing from the
Turn of the Century to Modernism / Literature Compass 6/5 (2009): 1041-1059, 10.1111/j. 1741-4113.2009.00649. P. 1043.
2. Цит. по: Павлова С. Ю. Французская автобиография романтической эпохи: дис. ... канд. филол. наук. М., 2003. С. 34.
3. Dictionnaire International des Termes Litte?raires. URL: http://www.ditl.info/arttest/art10086.php
4. Цит. по: Saunders M. Autobiografiction: Experimental Life-Writing from the Turn of the Century to Modernism/ Literature Compass 6/5 (2009): 10411059, 10.1111/j.1741-4113.2009.00649. P. 1043.
5. Бахтин M. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С. 381.
6. Болдырева Е. А. Автобиографический метатекст И. А. Бунина в контексте русского и западноевропейского модернизма: дис. ... д-ра филол. наук. Ярославль, 2007. С. 33.
7. Ходасевич В. Конец Ренаты // Колеблемый треножник. Избранное. М.: Сов. писатель, 1991. С. 270.
8. Ходасевич В. Указ. соч. С. 271.
9. Брюсов В. Священная жертва. URL: http:// dugward.ru/library/brusov/brusov_svyachen-naya_jertva.html
10. Цит. по: Михайлова M. В. Страсти по Лидии. Творческий портрет Л. Зиновьевой-Аннибал. URL: http:// www.a-z.ru/ women/ texts/ mihailrddd.htm
11. Воспоминания и статьи о Федоре Сологубе: критика. URL: http://sologub.ru/about/articles.
12. Цит. по: Аосский Н. История русской философии. URL: http://www.vehi.net/nlossky/istoriya/23. html
13. Белый А. Арабески. Книга статей. М.: «Муса-гет», 1911. С. 195. URL: www.biblioclub.ru/book/68687/
14. Аскольдов С. Творчество Андрея Белого // Литературная мысль: Альманах 1. СПб., 1922. С. 82.
15. Белый А. Котик Летаев. Сочинения. Т. II. Проза. М.: Худож. лит., 1990. С. 347.
16. Там же. С. 421.
17. Розанов В. Опавшие листья. Короб второй и последний (1915) // Мысли о литературе. М.: Современник, 1989. С. 265.
