CC BY
12Б.Ристовская-Йосифовская (Македония, Скопье) АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ТЕКСТЫ ЛИТЕРАТОРОВ Г.ОХРИД ГРИ ГОРА ПРЛ ИЧ ЕВ А И 3 АФ ИРА БЕЛ ЕВ А (В КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ)*
Литературные деятели периода македонского национального возрождения Григор Приличев (1830/1831 -1830) и Зафир Белев (1842/43 -1907), почетные горожане славянского исторического центра - Охрида, в автобиографических текстах точно воссоздали культурную и общественную жизнь юго-западной части Европейской Турции во второй половине XIX столетия. «Венценосный» Прличев* создавал свои поэтические и прозаические произведения на греческом, болгарском и македонском языках. В • Автобиографии» он рельефно представил картину существования юго-западной Македонии в сложнейших условиях турецкого политического и греческого духовного влияния. В тех же условиях и в то же время ремесленник, заключенный и революционер Белев (представитель национального возрождения в Охриде) в автобиографическом тексте создает литературный очерк о положении родного края и подъеме самосознания у политически и духовно подчиненных сограждан. Анализ литературно-исторической специфики обоих текстов показывает, что автобиографии Прличева и Белева -это культурологические и исторические индикаторы того времени, рассмотренные с позиции развития истории литературы и культуры в балканском контексте.
Прличев свою «Автобиографию» пишет в художественной манере на своеобразном «болгарском» языке с элементами охридского диалекта, употребляя различные тюркизмы и старославянизмы. Этот труд, по свидетельствам самого автора, был написан в период с 16.IV. 1884 г. по 1.V.1885 г., когда Прличев учительствовал в Солуни [Прличев 1959: 263]. По мнению некоторых исследователей, наброски к нему был сделаны Прличевым еще в тексте «Мечта одного старика» (газета «Балкан», 1883 г.) [Сталев 2005: 168-169; Тодоровски 2002: 223-231]. К сожалению, рукопись «Автобиографии» была опубликована только после смерти Прличева (1894 г.).
Свидетельства же Белева записаны его «Мемуарах» («Мемоарски записи»). Текст написан на охридском диалекте, но греческой азбукой. В мемуарах он зафиксировал свои собственные идеи и высказывания, а также зоспоминания о политических событиях 80-х гг. XIX в. Рукопись была опубликована только в 2001 г. [Белев 2001: 25-135]. Однако пока обнаружена только одна тетрадь его воспоминаний, поэтому дальнейшая судьба Белева -заключение, освобождение, отъезд в Болгарию, где он и заканчивает свою жизнь (село Костенец, 1907 г.) - остается неизвестной. Но, по свидетельствам
8 Б.Ристовская-Йосифовская, 2006 Григор Прличев - просветитель, выдающийся деятель периода национального возрождения в Македонии, воспитанник фанариотов, а позднее борец против греческого влияния в Македонии, учитель, поэт и переводчик. В 1860 г. на поэтическом конкурсе в Афинах был награжден лавровым венцом за лучшую поэму, написанную на греческом языке.
современников и соратников Белева, можно предположить, что он провел в заключении 15 лет и был амнистирован приблизительно в 1890 г., а записи начал вести сразу после освобождения [Ристовски 2001: 63-65].
Сопоставлять свидетельства Прличева и Белева, в которых с разных позиций показаны одни и те же аспекты культурной и общественной жизни Македонии, можно на различных уровнях. Среди прочего, это и различные личностные характеристики авторов - социальный статус, политическая ориентация, уровень образования и индивидуальная деятельность. Прличев. прозванный греческими литераторами того времени «вторым Гомером», был амбициозным интеллектуалом, поднявшимся в своем духовном развитии от фанатичного эллиниста до борца за славянские идеи в Македонии. Ему противостоит Белев, представитель мещанства, хозяин лавки и трактира, непосредственно участвовавший в борьбе за освобождение Македонии от турецкого господства. В мемуарах они предстают перед нами как личности, следующие своим убеждениям, не взирая на личные конфликты и разногласия. Прличев ведет борьбу за «славянизацию» Охрида и создание славянских школ, несмотря на изгнание и лишения. Белев же открыто высказывает свое несогласие с некоторыми известными участниками так называемого Охридского заговора, однако не отказывается от помощи в вооруженной борьбе.
В «Автобиографии» Прличев охватил большой период, от своего рождения до 1883 г., но особое внимание сфокусировал на борьбе против греческого духовного влияния. Кроме того, описывает некоторые значительные исторические события из истории церковно-просветительской борьбы в Македонии. В автобиографическом тексте Прличева мы можем проследить генезис его антифанариотских настроений, психологических колебаний и размышлений. Описан путь, который он проделал: греческое воспитание,
«пробуждение» славянского самосознания, организованная деятельность в рамках учения экзархов как формы сопротивления греческой патриархии и отражения славянофильской ориентации [Стефания 1988: 18-26]. Судьбоносной для Прличева оказалась встреча с Димитрием Миладиновым в Охриде (1848 г.), после которой он отказывается от идей эллинизма и обращается к славянству. Его усилия по открытию славянских школ в Охриде вызвали череду реакций. Так, оклеветанный греческим владыкой Мелетием, он оказывается в турецкой тюрьме в Дебаре (1868 г.) [Прличев 1959: 213-214]. Потом, находясь у владыки Антима в Дебаре, он попутно отмечает сохранность славянского языка в этом крае. Очень кратко Прличев упоминает о личном конфликте с митрополитом Натанаялом, из-за которого был изгнан из Охрида. В стихотворении, вошедшем в состав «Автобиографии», автор рьяно выступает против методов управления митрополита экзархата в Охриде. Деятельность митрополита описывается как деградация народного дела, за которое сам автор боролся, из-за которого был изгнан и страдал, Многочисленные причины и поводы для конфликтов прослеживаются в переписке с Натанаилом и в его воспоминаниях [Тодоровски 2002: 83-93]. Одним из значимых фрагментов в автобиографии Прличева является воспоминание о первом публичном исполнении стихотворения
«Тысяча восемьсот шестьдесят второе лето» в 1869 г. [Прличев 1959:255-256], опубликованного впервые в «Читалище» (1872 г.). Основная тема этого стихотворения - сожаление по поводу закрытия Охридской архиепископии. Стихотворение было популярно и публично исполнялось еще в то время, известно оно и сегодня, хотя часто указывается неверная дата его написания (1862 г. вместо 1867 г.).
Все вышеупомянутые факты иллюстрируют процесс духовного пробуждения населения Охрида и Македонии в целом, а также могут считаться достоверным свидетельством некоторых конкретных исторических событий, развития языка и национального сознания. В этом контексте еще с начала XIX века укрепляется славянство как этнический признак македонцев, хотя в этот период они именовались милетскими болгарами, чтобы подчеркнуть свое отличие от греков. Необходимо отметить, что на славянском самоназвании настаивают практически все пишущие на родном языке в этот период. Кроме того, акцентируется отличие народного языка от церковнославянского.
Из-за специфики развития македонской нации практически единственной исторической константой в Македонии является культура. В течение XIX в., особенно во второй половине, вплоть до первой балканской войны (1912 г.) наблюдается усиление культурно-просветительской деятельности, в которую было вовлечено огромное количество участников [Ристовски 1993: 155-167]. Из-за ряда политических и исторических обстоятельств македонские писатели, среди которых был и Прличев, вынуждены были творить в рамках других наций и культур, а именно, создавать значительные произведения на других языках (на греческом, болгарском, сербском). В ситуации, когда все еще не существовало официальной македонской азбуки, были созданы произведения на народном диалекте с использованием какой-либо из существующих азбук соседних стран, как в случае с записями Белева.
Возрождение национальной культуры происходило в нескольких направлениях, прежде всего это борьба за свою церковь, школу и письменность, а также организация вооруженных восстаний. К концу XIX в. вся Македония была охвачена народно-освободительным движением. В 1880 г. была сформирована Македонская лига и провозглашено Временное управление Македонии. В мае 1880 г. состоялось Народное собрание Германа Текке, на котором было выбрано Временное правительство Македонии, подготовившее конституцию.
Эти революционные события продолжались и в течение следующего 1881 г. В результате этих исторических событий, сопровождающихся террором со стороны албанских банд, особенно в западной части Македонии, начинается формирование отрядов для самообороны, переросшее в так называемый Охридский заговор. Аресты как следствие организованного сопротивления являются темой произведения Зафира Белева. Особое внимание он посвятил вооруженной борьбе за освобождение в период Охридского заговора, подробно останавливаясь на переживаниях и других психологических проявлениях осужденных. Записи Белева мемуарного типа. Они являются прямым свидетельством целого ряда общественно-экономических, культурологических
и психологических аспектов жизни македонцев в рамках Османской империи и показывают стремление народа к освобождению. Автор показал личные драмы заключенных, их психологическую нестабильность и колебания, вызванные унижениями и насилием со стороны турецких властей, пытками, издевательствами до смерти (например, сажанием на кол). Описания людей г их взаимоотношений очень жизненны и изобилуют мелкими подробностями, на первый взгляд, незначительными, но иллюстрирующими культуру, быт, привычки, обычаи того времени. Интересен также язык произведения -охридский диалект македонского языка, турецкий архаичный язык, специфические выражения, свойственные повествователю как представителю своего общественного слоя.
Исторические события, в основном, отражены верно. Но все-таки из-за временной дистанции в автобиографии Прличева встречаются некоторые погрешности и неточности (конкурс в Афинах, смерть Миладиновых) [Стада 2005: 173-175]. Белев фиксирует недавние события, хотя нельзя с полной уверенностью говорить об объективности описания. Не лишено субъективной модальности, например, описание его стычки со Спространовыми в заключении, особенно, если сравнить его свидетельство со словами Б. Спространова.
Но в автобиографических текстах обоих охридских авторов имеются объединяющие элементы, иллюстрирующие то время, а также взаимные дополнения, показывающие различные аспекты жизни Македонии в XIX в. Оба автора описывают положение в заключении: условия содержания в турецких тюрьмах, отношения между заключенными, отношение турецкой судебной власти к осужденным во время суда и вынесения приговоров, говорят также о роли и статусе албанцев в Османской империи. Из-за недостаточных мер безопасности весь северо-западный регион Македонии во второй половине ХГХ в. находился под гнетом государственной власти турок, а также подвергался нападениям со стороны разбойников из Албании, следствием которых было похищение людей и террор в отношении славянского населения. Г.Прличев особенно выделил привилегии «арнаутских» главарей, орудовавших в районе Дебара, а также дал краткое, но значимое описание общественной жизни Дебара и состояния духа населения [Прличев 1959: 235-236]. Он указывает на некоторые исторические причины, которые приводили к процессу исламизации христианского населения («все славяне, у которых, если не отец, то дед был христианином, решали перейти в исламскую веру, дабы избежать албанских грабежей») [Прличев 1959:226].
Особым мотивом, объединяющем произведения обоих авторов, можно считать мотив отъезда македонцев на заработки в чужие страны. Неосознанно авторы проповедуют переселенческую философию македонского человека конца XIX в., когда из-за трудного экономического и небезопасного для жизни положения на родине, люди искали спасения на чужбине. По разным причинам (невыносимая бедность, стремление к знаниям, политические интриги) Прличев неоднократно был вынужден переезжать в другие города Македонии и даже за границу. Что касается Белева, из-за своей деятельности на родине он был
осужден еще в 1871 г., после чего эмигрировал в Россию. Позднее в период арестов повстанцев в 80-е гг. XIX в. он запланировал побег в Болгарию, чтобы избежать ареста, но не успел его осуществить и был отправлен в ссылку. В Болгарию он уехал после освобождения из тюрьмы, но на этот раз вместе с семьей.
В круг македонских эмигрантов, принадлежавшим к разным культурным или просветительским обществам и организациям, и ведущим бурйую публицистическую деятельность, позже вошел и сын Белева - Наум Белев. О нем известно, что он жил в Софии, а в 1929 г. стал председателем македонского Охридского общества.
Исследование двух автобиографий, точнее мемуарных записей, описывающих один период македонской истории, показывает различную мотивацию авторов. Прличев и Белев смогли реалистично и достоверно представить современную им действительность в культурологическом контексте, четко отображая события и формулируя собственные взгляды. Анализируя тексты, мы отмечаем бросающиеся в глаза различия и совпадения. Они обусловлены разницей в мировосприятии авторов, обусловленной обстоятельствами их жизни. Эти тексты представляют собой важный материал для исследования фаз развития культурной, литературной и революционнополитической истории Македонии и отражают две стороны процесса национального возрождения: просветительскую деятельность и вооруженную борьбу.
Список литературы
Аврамовска Н. Записи за секидневниот дипломат (Зафир Г.Белев, 1845, Охрид - 1907, с.Костец) // Книжевен контекст: Споредбени проучуван>а.
Скоще, 2002.
Аврамовска Н. Автобиографщата во македонскиот литературен XIX век.
Скоще, 2004.
Белев 3. Мемоарски записи за Охридскиот заговор // Расказ на македонски ja3HK) / Б.Ристовски и Н Дела коски. Охрид, 2001.
Прличев С. Григор. Одбрани страници. Скощ’е, 1959.
Пърличев Г. Избрани произведения. София, 1970.
Пърличев Г. Избрани произведения. София, 1980.
Ристовски Б. Периодизацща на културно-литературниот развиток на македонскиот народ / Реферата на македонските слависта за XI мегународен славистички конгрес во Братислава. Скоще, 1993.
Ристовски Б. «Мемоарските записи за Охридскиот заговор» на македонски ]азик од Зафир Белев. Посебен отпечаток. Скоще, 2001.
Сталев Г. Творечкиот лик на Григор Прличев. Скоще, 2005.
Сталев Г. Преглед на македонската литература од XIX век. Скоще, 1963.
Стефашуа Д. Прличевиот панславизам. Охрид, 1988.
Топалов К. Григор Пърличев. Живот и дело. София, 1982.
ТодоровскиГ. Македонската книжевност во XLX век. Cranje, 1990.
Тодоровски Г. Книга за Прличев. Скогде, 2002.
ТоциновскиВ. Преводите на македонскиот ХГХ век. Скогде, 2005.
Христовска М.В. Просветителството во Македошца. Скощ'е, 2005.
Пер. слшкед. Н.В.Борошшкоег4
СС. Рогова, А.Ю. Братухин (Пермь,
О ВЛИЯНИИ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ ЭПИТАЛАМЫ НА АЛЕКСАНДРИЙСКИХ ПЕРЕВОДЧИКОВ «ПЕСНИ ПЕСНЕЙ» Греческий перевод Библии («Септуагинта») появился в Ш-П вв. до Р.Х • среде эллинизированных иудеев Александрии. В статье предпринимаете» попытка объяснить появление в греческом тексте «Песни песней» слов акробрш, иира, <рийж.
I. Слово акробрш встречается в «Песне Песней» три раза: «Твое
охотничьи угодья — парк с гранатовыми деревьями, с урожаем древесных плодов (иета карлой акроорбшу)» (4:13); «и пусть он ест от урожая егс древесных плодов (каргоэу акробрйюу аитоо)» (4:16); «и у наших дверей вес древесные плоды (кота акроброа)» (7:14). Этим словом переводится множественное число древнееврейского существительного meged «Spende, Bestes», «present, choice» [Konkordanz 1993 : 747], «excellence» [Lexicon 1999: 550], которое в Ветхом Завете встречается еще пять раз (в благословениях Моисея, Втор. 33:13 —16), где оно переводится словом юра в значении «fruit product» [Lexicon 1992: 527]. На другие языки словосочетание карябс
dKpoSpurav в «Песне» переводят следующим образом: «cum pomorum fractious, fructus pomorum, рота» [Vulgata 1994: 999-1001], «edle Friichte» [Die Bibel 1985: 659-660], «pleasant fruits» [Holy Bible 1984: 409], «съ плодомъ яблочнымъ, плодъ овощш, плоды».
Попытаемся выяснить, что побудило переводчиков передать древнееврейское слово со значением «дары» словом ^krOdrua, которое, согласно словарю Лиддел-Скотт-Джонс'а, имеет значения «fraits grown on upper branches oftrees, esp. hard-shelled fruits», «fruits generally)); «trees which produce such fraits», «fruit-trees in general)) (Lexicon 1948: 56). В наиболее известных произведениях древнегреческой литературы это слово появляется в медицинском (у Гиппократа, Галена), сельскохозяйственном (у Ксенофонта, Платона, Аристотеля, Теофраста, Страбона, Филона) или бытовом (у Демосфена, Плутарха, Лукиана) контексте.
Рассмотрим некоторые примеры: Ксенофонт (ок. 430-355/354 до н.э.) «Значит, и насчет посадки винограда, Сократ, ты во всем одного мнения со мной. И смоковницу, — спросил я, — так же надо сажать? Думаю, — отвечал Исхомах, — и все другие фруктовые деревья (акробрш)» (Домострой, 19, 12: пер. С.И.Соболевского). Платон (428/427-348/347 до н.э.): «<...> и всякое дерево, приносящее яства, напитки или умащения, например, непригодный для хранения и служащий для забавы и лакомства древесный плод (акробриол-карябф (Критий, 115Ь; пер. С.С.Аверинцева). Демосфен (384-322 до н.э.): «<Арефузий,> придя ночью на мой земельный участок, вырубил все привитые саженцы плодовых деревьев прекрасных сортов (фита акробрбшу yewaia
. © С.С.Рогова, А.Ю.Братухин, 206
