CC BY
93
ДИАГНОСТИКА СОЦИУМА
УДК 130.2; 17.021.3; 159.947; 316; 364.14 DOI: 10.24411/2071-6427-2020-10009
Аутичное сообщество: история и перспективы осмысления феномена
Проблема и цель. Исследование условий и механизмов формирования новых форм социокультурных общностей — одна из важных проблем социально-гуманитарного знания в общем и философии культуры в особенности. Предметом изучения становятся социокультурные объединения, ранее неизвестные науке,— интернет-сообщество, различные сетевые сообщества, «соседские сообщества», сообщества по интересам и т.п., которые стимулируют развитие и применение и новых исследовательских подходов, и методов (контент-анализ, big data и др.). В последнее время такими социальными группами, активно заявляющими о себе, стали аутичные сообщества, включающие как самих аутистов (к примеру, сообщества самоадвокации), так и людей «вокруг» аутизма (родственники, специалисты и другие сопричастные). Задачей статьи является обоснование статуса аутичного сообщества, выявление признаков (маркеров), позволяющих говорить об «аутичном сообществе». Для этого целесообразно провести теоретико-методологический анализ понятия «сообщество», рассмотреть правомерность применения признаков «сообщества» к группам аутистов и людей «вокруг» аутизма. Для подтверждения идентификации аутичного сообщества как особой социокультурной общности приводятся данные анкетирования и экспертных опросов, проведенных в г. Красноярске.
Методология. Исследование опирается на фи-лософско-теоретические подходы: философская (в том числе культурная) антропология, структурно-функциональный анализ и понимающая социология. Вместе с тем предпринимается по-
Как цитировать статью: Гох А. Ф. Аутичное сообщество: история и перспективы осмысления феномена // Ценности и смыслы. 2020. № 1 (65). С.125-146.
А. Ф. Гох
Аспирант кафедры философии, социологии и религиоведения Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева E-mail: an_goh@mail.ru
Anatoly F. Gokh
Graduate student of the Department of Philosophy, Sociology and Religious Studies, Krasnoyarsk State Pedagogical University named after V. P. Astafiev, Russia
пытка обобщения первичных социологических данных, полученных с помощью надежных эмпирических методов, таких как наблюдение, включенное наблюдение, контент-анализ, нарративный диалог, интервью, глубинное интервью, метод фокус-групп, пилотажное анкетирование, анкетный опрос.
Результаты. С целью выяснения статуса аутичного сообщества проведен теоретико-методологический анализ понятия «сообщество», опирающийся на классические разработки Ф. Тенниса, в которых основные характеристики сообщества выстраиваются посредством противопоставления идеальных типов «гезельшафт / гемайншафт». Выявлены особенности сообществ, позволяющие отнести аутистов к особому типу сообщества — комьюнити. Акцентирован критерий, позволяющий идентифицировать объединения аутистов и людей «вокруг» аутизма: это система ценностей и соответствующих им поведенческих практик, оформляющих особую культуру. Результаты экспертных опросов и анкетирования подтверждают, что аутичное сообщество идентифицируется как «внешними» наблюдателями (прежде всего специалистами), так и самими участниками (носители аутизма, родители детей-аутистов, «сопричастные»).
Заключение. Исследование аутичного сообщества позволяет критически осмыслить формирование в современном обществе новых социокультурных общностей. В теоретико-методологическом аспекте вновь формирующиеся сообщества — благодатное исследовательское пространство, где открываются инновационные подходы, расширяется и уточняется понятийный аппарат гуманитарных наук, видится конкретная польза для социальной практики. Аутичные сообщества, состоящие из аутистов и людей «вокруг» аутизма, не находятся в выжидательной позиции, а объединяются для отстаивания своих интересов. Высказано предположение о том, что аутичное сообщество является носителем ценностей, которые противоречат парадигме «цинического разума» в современном мире, которые Н. Гартман относит к современным, «укрупненные группы» этих ценностей обозначены как Любовь к дальнему, Дарящая добродетель, Ответственность и вменение и ценность Внешнего обхождения. Акцентирована роль понимания и особого типа Воли (Ф. Теннис), объединяющей сообщество,— социальная воля.
Ключевые слова: аутизм, аутичное сообщество, общество, культура.
Введение. Исследование условий и механизмов формирования новых форм социокультурных общностей — одна из важных проблем социально-гуманитарного знания в общем и философии культуры
в особенности. В истории есть множество примеров того, как те или иные группы людей, объединенные некой сверхидеей, предполагающей особую систему идеалов и ценностей, отвечая на вызовы истории, меняли ее ход, и, внедряя на практике новые системы ценностей, вели к качественным трансформациям человеческой культуры. Сегодня интернет-сообщество, социальные сети, сообщества по интересам активно анализируются не только в популярной, но и научной литературе [28], что вполне оправдано в связи с выявляемой проблемой социально-политического и экономического регулирования, социального контроля, существенно ограничивающихся в условиях распределения и перераспределении функций «общества» и «сообщества».
За последние десятилетия социальной группой, активно заявляющей о себе, стало аутичное сообщество. Прежде всего, на этот статус претендуют так называемые сообщества самоадвокации, создаваемые самими носителями аутизма, но практика показывает, что данная социальная группа расширяется за счет людей «вокруг» аутизма, в которую входят родственники аутистов, специалисты и другие «сопричастные». Парадоксально, что в современном развитом мире с его декларациями равных прав и возможностей обнаруживаются целые группы, долгое время находившиеся в зоне «забвения» как со стороны общества, так и со стороны государства. Речь идет о людях с ментальными нарушениями, среди которых наиболее уязвимыми и незащищенными, на наш взгляд, оказываются аутисты. Основной причиной сложившихся отношений выступает дефицитарность претензий аутиста как социального субъекта занять свое место в обществе, стать его неотъемлемой частью. Внутренний мир носителя аутизма так и остается загадкой для остального человечества. Инаковый и непонимаемый всегда вызывает страх, а отсюда недоверие, неприятие и отторжение, а это означает, что обществу проще выстроить «границу» собственной зоны комфорта, нежели сделать усилие и преодолеть эгоцентризм. Одиночество, замкнутость, блазированность [14] как экзистенциальные проблемы человека в современном обществе послужили катализаторами появления сообществ аутистов, обративших на себя внимание общества. Заблуждением является и представление о закрытом «собственном мире» аутизма. Появление аутичных сообществ демонстрирует желание последних гармонично встроиться в непростые социокультурные условия современного бытия.
Цель. В данной статье предпринята попытка выяснить статус аутич-
ного сообщества; выявить критерии (признаки, характеристики), позволяющие отнести группу аутистов и людей «вокруг» аутизма к особому типу сообщества. Для этого проводится теоретико-методологический анализ понятия «сообщество», рассматриваются признаки сообщества, условия его самоидентификации, его способность к самостоятельной деятельности и понимание своей роли в динамично меняющемся социуме. С целью подтверждения существования аутичного сообщества представлены материалы эмпирического исследования по теме «Аутичное сообщество», проведенного в 2017-2019 гг. в городе Красноярке.
Методология. Поставленная задача становится нетривиальной в силу специфики работы с данной социальной группой. Аутисты считаются, и не без оснований, людьми со сниженными способностями к коммуникации. Поэтому необходим подбор оригинальных методов исследования. Но аутичное сообщество, с нашей точки зрения, это не только носители аутизма, но и люди «вокруг» аутизма: родители, родственники, попечители, специалисты, супруги, друзья, иногда соседи и другие люди, так или иначе участвующие в жизни аутистов либо оказывающие на нее значительное влияние. Теоретической базой исследования является философская феноменология, культурная антропология, аксиологический подход, структурно-функциональный анализ и понимающая социология. Вместе с тем уже показали свою эффективность такие эмпирические методы, как обобщение первичных социологических данных, наблюдение, включенное наблюдение, контент-анализ, нарративный диалог, глубинное интервью, анкетирование. Особенность изучения аутичного сообщества состоит в применении методов качественного исследования. Количественные методы, тем более метод больших чисел, в изучении этой социальной группы применимы в ограниченных масштабах. К нюансам исследования относится невозможность интервьюирования большинства носителей аутизма, и не только детей, но и взрослых. По причине дефицита получения данных первого порядка используются исследования еще с тремя фокус-группами: родителями и ближайшими родственниками аутистов; специалистами, профессионально взаимодействующими с аутистами; экспертами «вокруг аутизма». Исследователь по большей мере вынужден выступать как нерефлексивный слушатель.
Проблема выявления статуса сообщества. Для установления применимости термина «сообщество» к существующим группам аутистов необходимо выявить характеристики (признаки) сообщества, рассмо-
треть сообщество как социокультурный феномен. Термин «сообщество», широко используемый в обыденной лексике и популярной литературе, в научной литературе трактуется неоднозначно, несмотря на то что имеет не так много традиций исследования. В англоязычной литературе обычно сообщество обозначают термином community, этимология которого восходит к латинскому communitas (общественный дух), communis (разделено всеми). Сообщество — небольшая или большая социальная единица (группа живых существ), которая имеет что-то общее, например: нормы, религию, ценности или идентичность, ощущение места, прочные отношения за рамками генеалогии. В отечественной литературе сообществом признается группа людей, имеющих общие интересы, хобби, религиозные или политические взгляды, географическое положение, этнос и прочие всевозможные факторы [11; 12; 16]. В то же время существующие теории и системы сообществ [33; 34; 37; 38] трудно применимы к анализу аутичных сообществ.
В нескольких работах мы уже пытались рассмотреть вопрос не просто о появлении аутичных сообществ, но даже об аутичной культуре [2; 3; 4; 8]. Фактором объединения в таких социальных группах являются сформированные традиции, общие праздники, коммуникативные особенности, система ценностей. Специфика, а возможно, и уникальность аутичных сообществ состоит не только и не столько в том, что аутисты смогли самоорганизоваться, сколько в признании членами сообщества людей «вокруг» аутизма: это родительские организации, группы специалистов и другие организации, деятельность которых связана с сопровождением людей с аутизмом.
В современном обществе «равных возможностей», где декларируется равное достоинство каждого человека, можно условно выделить две полярные стратегии отношения к аутистам: стремление к заботе о нуждающихся, переходящее в гиперопеку, при этом опекаемые лишаются свободы и ответственности за самих себя; либо игнорирование «особенностей» нуждающихся в поддержке, объясняемое тем, что аутисты, как свободные субъекты, вполне способны преодолеть собственной инициативной деятельностью имеющиеся дефициты. И тот, и другой путь можно назвать тупиковым. Это делает тему аутичного сообщества не просто интересной в исследовательском формате, но и остро востребованной с точки зрения социокультурной практики.
Одним из возможных вариантов адаптации аутистов в общество
(социальной адаптации) может стать пересечение интересов с уже существующими более длительное время и добившихся определенных преференций сообществами глухих, незрячих и людей с нарушением опорно-двигательного аппарата. К примеру, в 2018 году инициативными гражданами создана Всероссийская организация родителей детей-инвалидов и инвалидов старше 18 лет с ментальными и иными нарушениями, нуждающихся в представительстве своих интересов,— ВОРДИ. В Красноярске создано и продуктивно осуществляет деятельность региональное отделение ВОРДИ. Именно родители — такое мы наблюдаем во всех странах мира — инициируют движения по защите прав людей, которые не всегда либо не совсем эффективно могут отстаивать собственные интересы. ВОРДИ претендует на неаффилированную институционализацию своего движения и рассматривается как трансформационная структура общества [13, с. 4]. Тем не менее функции этой формальной общественной организации представляют особый вид культуры, в котором образ жизни, способность сосуществовать и доверять, нравственные ценности, традиции [6] в значительной мере совпадают с признаками сообщества. Особенность ВОРДИ состоит в том, что в соответствии с уставными обязательствами организация поддерживает инициативы неформальных аутичных сообществ, таких как сообщества самоадвокации аутистов, КРОО «Свет надежды», СУ «Добрая», Международный институт аутизма (КГПУ им. В. П. Астафьева) и многочисленные организации и центры по сопровождению аутистов.
Здесь становится явным противопоставление общественных организаций и сообществ, что стимулирует научный интерес к сообществу как особой форме «социальной солидарности», отличной от групп по интересам, диаспор, общин и т.п. Специфика отношений «общество — сообщество» стала предметом социологии уже с конца XIX века. Сохраняется ли это противопоставление в современном мире? Насколько этот подход позволяет объяснить сложности и перспективы развития современных сообществ, в том числе аутичного сообщества, рассмотрим далее.
Сообщество как тип социальной солидарности. Социально-философское и культурологическое осмысление «сообщества» обычно связывают с разработками немецкого мыслителя Фердинанда Тённиса [21]. Исследователи трактуют этот подход как «неоаристотелевский», типологический, опирающийся на «юмовское» различение между «ближней» и «дальней» областью человеческих отношений и ориентаций.
Важно подчеркнуть специфику такого подхода для науки своего времени, состоящую в выделении «идеального типа» как методологической процедуры. Это важно и для идентификации аутистов как сообщества, поскольку в реальной практике не все люди с выявленным диагнозом входят в это сообщество или связывают себя с таковым.
«Теорема философии культуры» — таков подзаголовок основной работы Ф. Тённиса [21], что подчеркивает вклад его теории в философию культуры. Опора на точные, «математические» основания в анализе общества была требованием эпохи позитивизма. Выстраивая свою типологию, ученый использует термины Gemeinschaft (сообщество) и Gesellschaft (общество) для обозначения полярных типов социальности. Эти понятия выступают в роли «идеальных типов» [1, с. 389-402], которые моделируют идеализированную картину межчеловеческих отношений и позволяют выделить характерные черты реальных действий. Переводчики, работающие с наследием Тённиса, полагают, что для большей корректности следует употреблять данные слова в их изначальном значении. Это связано с тем, что изначальный смысл Gemeinschaft искажается, банализируется, если переводится как «община» или просто «общность». В социологии эти типы рассмотрены достаточно подробно, мы выделим лишь некоторые различия, для того чтобы увидеть «применимость» признаков Gemeinschaft к анализу современных сообществ и аутичного сообщества в том числе. Специфика «сообщества» выявляется именно в противопоставлении двух способов (типов) социальной организации — Gemeinschaft и Gesellschaft: общинный интерес против личного; традиции против кодексов; универсальные роли против типизированных; духовные ценности против мирских; небольшая общность против большого объединения людей [21, с. 168]. Объем данной статьи ограничивает возможность детально, вслед за Тённисом, проанализировать эти различия, поэтому уделим внимание базовым признакам сообщества (Gemeinschaft), применяя их к анализу аутичного сообщества.
Термином Gemeinschaft Ф. Тённис обозначает не просто группы людей, а «сплоченные совокупности, социальные солидарности» [10], образованные на основе природных взаимоотношений. «Быть вместе означает принадлежать к совместно созидаемому сознанию» [36, р. 69]. Совместно формируемое сознание охватывает и практически подчиняет всю жизнь человека. Траектория жизненного пути строго очерчивается последовательными ступенями [9, с. 314-323].
К такого рода социальным единствам относятся: в первую очередь — семья, соседи, далее — общины сельских поселений, единомышленники объединенные в городах по родовым, религиозным, политическим или другим признакам. Онтологически такое «единство» имеет природную, непроизвольную основу: в Gemeinschaft не вступают, в ней оказываются естественным образом [10]. Здесь становится понятно, что, несмотря на фундаментальность тённисовской методологии, он описывает сообщества эпохи традиционного, «аграрного» общества. Современные типы сообществ — модерный и постмодерный — не только обозначаются иным термином (community, комьюнити), но и отличаются своими признаками. Современные сообщества (интернет-сообщество, социальные сети, НКО) — это «солидарности», где объединение происходит на фундаменте ценностей и доверия, о чем речь пойдет далее. У Тённиса первичными факторами объединения в сообщество выступают родство, территория, экономические отношения, ценностный фактор «вырастает» на этих основаниях как на изначальной «почве». В философско-социо-логическом плане это роднит Тённиса и Маркса, они дети одной эпохи, ценности — «надстройка» над «базисом».
Воля — «генератор» сообществ. Ф. Тённис в моделировании полярных типов «социальных солидарностей» значительную роль отводит Wille как особой объединяющей силе. Здесь мыслитель, вне всяких сомнений, находится под влиянием традиции немецкой неклассической философии, онтологизирующей волю как глобальную жизненную силу [15; 26]. Это традиция связывать волю не с рациональным выбором, а с иррациональным стремлением к самосохранению и экспансии. В типологии Тённиса полярные социальные солидарности формируются на основании различных типов Wille. Сообщество (Gemeinschaft) — продукт Wesenwille — Воли, основанной на единомыслии. Gesellschaft базируется на принципиально ином типе Воли — Kurwille, в основе которой лежит контракт. Интерпретация предложенных Тённисом типов воли в немецком языке подразумевает движимое, мотивационное начало, сложнее уловить сущность терминов в переводах на другие языки. В англоязычной литературе для обозначения Wesenwille используют термин Essential will — существенное или главное желание, на русском языке она может трактоваться как воля первичная, инстинктивная. Kurwille на английском языке звучит как Arbitrary will — произвольное желание или по случаю, в переводе на русский может звучать как вторичная или рациональная Воля.
По Тённису, Wesenwille видится как утраченный идеал человеческих отношений. Взаимоотношения в этом типе воли основаны на чувственном, иррациональном. За ненадобностью здесь не срабатывает даже категорический императив Канта. Социальное согласие «зашито» в цельный образ, инкорпорированный в истории. Может показаться, что воля подобного рода объединяет даже не столько самих «высокофункциональных аутистов», сколько людей «вокруг аутизма», прежде всего родителей детей-аутистов. Но специалисты по комьюнити-органайзингу [29; 35] открывают новую объединяющую силу современных сообществ, называя ее «социальной волей».
Теннис утверждает, что, когда господствует Wesenwille, все сопровождается красотой, добром и благородством. Анализируя аутичное сообщество (детей-аутистов и их родителей, взрослых носителей аутизма, которых связывают особые отношения), мы можем констатировать: да, у групп аутистов и «вовлеченных» есть сообщество. Но при всей симпатии к Wesenwille Тённис признает чрезмерную эмоциональную загруженность отношений, сказывающихся на поступках, где мышление оказывается не на первых ролях. Отсюда и характеристика такой воли как «субстратной» [21, с. 168].
Все существование Gemeinschaft покоится на партиципативной идентичности как условии ее активной жизни [17]. Очевидно, что ау-тичные сообщества выстраиваются на «объединяющей воле», которая становится фактором выживания этих сложных и неоднородных по составу групп людей. Но есть существенное отличие от тённисовской Wesenwille. Изучение уже названных сообществ показывает, что это группы, единение, развитие и активное социальное поведение в которых опирается именно на личные усилия, создающие социальный капитал как источник силы, позволяющий действовать, преодолевать проблемы, которые невозможно было решить вне данного сообщества. Попытка выделить особенности аутичной (и инклюзивной) культуры показывает, как в трудных жизненных ситуациях, в ситуациях экзистенциального кризиса социально «обделенные» прилагают эти самые усилия, формируя новый жизненный ресурс и «здоровые» ценности в обществе «цинического разума» [20]. Аутичные сообщества, известные нам [3; 22; 30],— это «солидарности», выбранные осознанно, на основании единой системы ценностей, объединение тех, кто «понимает без слов» других людей, переживающих подобное состояние исключенности из
общества (Gesellschaft). Но общими для сообществ «гемайншафт» и современных «комьюнити» являются неформальность связей, духовное родство, родство ценностей, «понимание». На этих общих признаках остановимся подробней.
Ценности аутичного сообщества и роль понимания. Анализ ценностей аутичного сообщества будет представлен в другой статье, здесь мы, опираясь на классификацию Н. Гартмана, лишь коротко обозначим группу ценностей, фундирующих аутичные сообщества. Как известно, наиболее полная разработка теории ценностей принадлежит неокантианству, именно в этом учении ставится вопрос об объективной / субъективной природе ценностей, градации и выстраивании их иерархии. Так, Н. Гартман выделяет следующие группы ценностей: ценности субъекта, ценности благ и собственно нравственные ценности, их характерная черта — всеобщая вменяемость и обязательность [7, с. 344-365]. В классификации нравственных ценностей Н. Гартмана выделены три основные группы, которые сформировались в ходе исторического развития: первые — ценности античной морали, вторые — христианской, а третьи соответствуют современной системе ценностей. В последней группе ценностей первое место занимает Любовь к дальнему (альтруизм и солидарность, справедливость, нравственный идеал). За ней следует Дарящая добродетель (дарение и принятие дара, дар и благодарность, благотворительность, жертвенный дар). Далее следует Ответственность и вменение, предполагающие ответственность в единстве со свободой и долгом. Этой группе ценностей мы уделяем особое значение в исследовании аутичного сообщества [18]. И, наконец, ценность Внешнего обхождения, которая предполагает аристотелевские добродетели («этос» середины между соглашательством и настойчивостью во мнении, между бахвальством и самоуничижением, между отсутствием юмора и фривольностью) и существующие нравы (сфера этикета: внимательность, такт, дружелюбие, манеры и пристойность, гуманность и др.). В типологии Тённиса сообщество (Gemeinschaft) связывается системой ценностей (религиозных, культурных, трудовых, нравственных и т.д.), но эти ценности, как говорилось ранее, уже сформированы сообществом, и индивиду, непроизвольно включенному в него, приходится принимать их без какой-либо рефлексии. Такое безусловное принятие ценностей гарантирует индивиду как участнику сообщества защиту (самосохранение) и благополучие.
Особую ценность в сообществе имеет «понимание», поскольку устойчивость отношений, наполненность «подлинной жизнью» базируются на взаимопонимании [5]. Общество же (Gesellschaft), несмотря на мирное сосуществование, в сущностном понимании отличает отдаленность людей друг от друга независимо от прочности связей. Сообщества отличаются неформальными, теплыми отношениями, где распространена «невербальная» коммуникация. Основополагающим для сообщества является объединяющее отношение, которое осуществляется как видение того, что вы чувствуете, это улавливание смыслов посредством «всех органов чувств», для чего нужно глубокое знание друг друга. «Органом» понимания считается язык, но вербальная коммуникация не раскрывает всех необходимых для сообщества смыслов. В свою очередь, развивая идеи Тённиса о противопоставлении «гемайншафт / гезельшафт», Г. Плеснер [39] основательно рассматривал роль языка в коммуникации, поскольку языку присущ когнитивный момент, и придавал значимость смеху, плачу, мимике, так как они не находятся под контролем сознания. Взаимное понимание происходит в языке, «пружинами» которого выступают близость и любовь, это «родной» язык, на котором общаются мать и дитя. Истинное понимание (Eintracht) предполагает единодушие, согласие, гармонию, лад. Такое понимание, по Тённису, бывает у супругов: оно молчаливо, сдержанно, невыразимо; его содержание естественно, бесконечно и непостижимо.
Такого рода особый язык есть в аутичном сообществе, сами аутисты не стремятся сделать его общедоступным, в отличие от языка глухонемых или азбуки Брайля для слепых. Наиболее распространенный язык коммуникации в аутичных сообществах — язык Интернета, что во многом и предопределило развитие аутичного движения. Но это движение не ограничивается социальными сетями. Сообщества существуют и офлайн, однако большинство аутистов предпочитают сетевую коммуникацию, позволяющую учитывать их особенности: Темпл Грандин, выдающийся аутичный ученый, выдвигает гипотезу, что именно аутичные люди поспособствовали рождению компьютера и Интернета [31]. И глубинное, сущностное взаимопонимание есть в аутичных сообществах, оно позволяет аутистам и «сопричастным» идентифицировать себя как сообщество.
Развитие идеи «сообщества» в ХХ веке. В нашем исследовании важно обратить внимание на «доработку» оппозиции «общество —
сообщество» в работах Г. Плеснера, специалиста в области социальной и культурной антропологии. Если Тённис в заявленной им дихотомии приоритет отдавал «гемайншафт» и сожалел о том, что социум захватывают отношения «гезельшафт», то Плеснер показал, к каким страшным последствиям приводит привнесение принципов (идеологии) сообщества в общество. Два тоталитарных режима ХХ века (фашизм и сталинизм) стали проектной площадкой этих негативных процессов. При всей «холодности», «формальности» отношений в обществе «гезельшафт» является гарантом его сохранения: структурирует социальные процессы, оформляет конкурентную борьбу сообществ (гемайншафт), в ходе которой преимущества имеют социальные группы — носители наиболее жизнеспособных практик и систем ценностей: трудовых, культурных, моральных и т.д.
Обязанность общества — быть гарантом прав человека, а не утопическим объединением всех со всеми. Сообщество защищает человека от насмешек внешнего мира и в то же время сдерживает его развитие. Человек нуждается во внешней оценке, во внимании, в уважении, возможности вносить свой вклад далее границ сообщества. Теоретики «гемайншафт» (Ф. Тённис, Г. Плеснер) задаются вопросом о том, в какой ситуации общество продолжает существовать и постоянно восстанавливать свое равновесие [23, с. 388]. Вопрос является скорее риторическим, поскольку явного ответа до сих пор не получено. Мы вправе придерживаться аристотелевского равновесия. Перефразируя, аналогичный вопрос обозначил Юм [27] — о гармоничном сочетании «ближнего» и «дальнего» в социуме, ответ на который дают выдающиеся мыслители ХХ века: К. Поппер в анализе «открытого общества» [17], Ф. А. фон Хайек в рассуждениях о «расширенном порядке» и «порядке малой группы»: «не мы выбираем нормы морали, это они выбрали нас» [25]. История, жизнь ведут отбор как практик, так и соответствующих им систем ценностей. Это является основанием идеологии толерантности, основанной на скептицизме в отношении нашей правоты в оценке тех или иных культур, социальных практик. Пройти между «кюрвилле» и «везенвилле», минуя слабые стороны двух противоположных форм социальной организации,— задача нашего общества позднего модерна. В этом смысле изучение практик возникающих и активно развивающихся сообществ перспективно как с теоретической, так и с практической точек зрения.
К основным признакам сообщества Ф. Тённис относил веру в есте-
ственное или божественное происхождение общности; кровные связи; замкнутость жизни; сплоченность; устойчивость; неприятие чужаков, в чем мы убедились, пытаясь войти в одно из аутичных онлайн-сооб-ществ; общая собственность; согласие; отсутствие кодексов; отсутствие рыночных отношений; взаимопомощь и поддержка. И хотя ученый предполагал линеарную модель генезиса от общности к обществу, история преподносит и иные результаты. Объединяющие признаки аутичных сообществ самоадвокации мы рассматривали ранее [3; 4], и мы продолжаем это исследование. Сказанное выше позволяет говорить о том, что аутичное сообщество — «солидарность» иного типа и его изучение во многом раскрывает особенности и роль сообществ типа «комьюнити» в современном мире.
Особенности аутичного сообщества (по результатам эмпирического исследования). С июля 2012 года до мая 2019 года мы проводили исследование в городе Красноярске, направленное на выявление социокультурных особенностей аутичного сообщества. Это была многоэтапная работа, в ходе которой были сделаны выводы, позволяющие с уверенностью говорить об объединениях аутистов и людей «вокруг» аутизма как о сообществах модерного типа — community. Место исследования выбрано не случайно. В Красноярске исторически сложились условия, позволяющие проводить самостоятельную политику в вопросах комплексного сопровождения людей с аутизмом. Это и родительская организация «Свет надежды», входящая в состав ассоциации «Аутизм в России», и социальная усадьба «Добрая», построенная руками родителей и волонтеров за счет грантовой деятельности, осуществляющая пилотные социальные проекты по сопровождению аутистов, и первый в мире Международный институт аутизма, осуществляющий научное руководство исследований и подготовку высококвалифицированных специалистов, входящий в состав Международного консорциума институтов аутизма [22], и Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева, и Сибирский федеральный университет.
В ходе опросов были получены следующие результаты: 100% опрошенных знают об аутизме, 40% респондентов общаются с аутистами, хотя еще два десятка лет назад такой диагноз просто не выставлялся и людей с аутизмом как бы не существовало; более 70% опрошенных регулярно интересуются информацией об аутизме, сказывается локальность выборки анкетируемых, среди которых около 20% являются
практикующими специалистами, а большинство респондентов связывают свою профессиональную деятельность с вероятностным оказанием услуг либо носителям аутизма, либо их семьям.
Среди респондентов встречались родители и родственники аутистов, осваивающие необходимые компетенции и навыки сопровождения, а также сами высокофункциональные аутисты, предпочитающие не привлекать внимание к своей особенности.
Более 75% опрошенных заявили, что имеют представление об аутич-ных сообществах, получая информацию, в основном, через Интернет и научную литературу. Эта статистика только подтверждает сложившийся стереотип об аутичном сообществе как объединении исключительно самих носителей аутизма. Наша гипотеза конституирует более емкое толкование, в соответствии с которым членами аутичного сообщества являются не только аутисты, но и люди «вокруг аутизма». Опрос показал, что реальные участники аутичных сообществ не идентифицируют себя как членов такого рода солидарностей, в которых объединяющим фактором становится не диагноз, а общая система ценностей и единство практических задач по социальной адаптации аутистов.
Часть респондентов (7%) отметила, что аутичные сообщества характеризуются собственной культурой. Это стало откровением для исследователей и представляет научный интерес для более детальной проработки.
Опросы, изучение биографий, интервью и анкетирование показали, что аутисты, не нашедшие поддержки со стороны общества, вынуждены были объединиться в общность для отстаивания собственных интересов, что подтверждает теорию Ф. Тённиса. Специфика аутичных сообществ определяется его участниками: это люди с особым восприятием окружающего мира и «инаковой» ответной реакцией, что становится предметом недопонимания (и даже конфликтных ситуаций) в социальной коммуникации. Аутичные сообщества включают и людей «вокруг» аутизма, часто именно они представляют «лидерское ядро», вокруг которого и формируется то или иное сообщество. Исследователи в области ко-мьюнити менеджмента и комьюнити-органайзинга выяснили наиболее эффективную структуру таких сообществ — это «снежинка», по сути своей сетевое сообщество. Аутичным сообществам такая организация открывает возможности перехода от эмоций, которые мешают действовать (страха и апатии) к эмоциям, которые побуждают к действию,
надежде и чувству солидарности [29].
Организаторы сообществ помогают осознать ценности благодаря своим историям и активности во благо других, «дальних». В идеале, внутри открытых сообществ (что мы видим на примере Международного института аутизма, усадьбы «Добрая» и т.п.) выстраиваются прочные взаимоотношения, основанные не только на приверженности общей идее, ценностям, но и на личных обязательствах друг перед другом. Это добровольно взятые на себя обязательства, свойственные субъектам постконвенционального уровня морального развития [32]. Субъектам этого уровня свойственно «самовозложение морального долга» (В. И. Бакштановский), формирующее «символический капитал» (П. Бурдьё) данного сообщества, его социальный ресурс, позволяющий привлекать и ресурсы другого характера: от финансовых и административных до исследовательских, образовательных, просветительских, культурных, оздоровительных, терапевтических. Опыт успешных сообществ такого типа предполагает командный тип деятельности: стабильный состав людей, обладающих разным, часто уникальным, опытом, взаимодополняющими компетенциями. Это позволяет поддерживать друг друга, повышать стабильность, мотивацию и креативность, эффективно использовать навыки, время, ресурсы и поддержку волонтеров.
Следует честно признать, что в аутичных сообществах, и это доказывают наблюдения, происходит не только созидание высших гуманных ценностей. В них, как и в не-аутичных, происходят расколы, подмена целей, «заострение» признаков идентичности, ведущих к исключению тех или иных субъектов. Пока слабо развито ассоциативное единение аутичных сообществ, уже многочисленных.
Результаты. Сообщество как социокультурный феномен необходимо рассматривать как в истории социально-философских учений, так и в логике собственного развития. Выполненная Ф. Тённисом характеристика сообщества имеет фундаментальное значение, закладывая базовые понятия для анализа различных форм «социальных солидарностей». Можно предположить, что эта модель устарела, поскольку формировалась в определенную социальную эпоху (конец XIX в.) и в диалоге с другими социально-экономическими теориями (марксизм, веберианство). Хотя сообщества типа Gemeinschaft сегодня, в XXI веке, возникают, живут внутри Gesellschaft по тем же закономерностям, что выявил немецкий социолог [19]. В то же время методологические наработки Тённиса и Плеснера
в определенной мере недооценены и многообразие типов современных сообществ актуализирует смыслы и концепты дихотомии «общество — сообщество». Если выделение таких типов, как «местное сообщество», «сообщество по интересам», «глобальное сообщество», не вызывает вопросов, то сообщества, организующиеся посредством community organizing, community management, еще требуют своего осмысления, поскольку регулируются иными экономическими, политическими, социальными, технологическими и этическими механизмами. Аутичное сообщество — одна из таких прикладных исследовательских площадок. Ф. Tëннис как социолог пе мог пе предвидеть динамику социальных трансформаций будущего и зарождение совершенно новых типов общностей, одним из вариантов которых нам видятся аутичные сообщества. Взаимодействие аутистов осуществляется в пространстве киберпотоков, что стало возможным в условиях глобализирующегося информационного общества.
Дихотомия «общество — сообщество» позволяет найти совпадения и отличия, рассмотреть идентичность групп аутистов и людей «вокруг» аутизма как особую солидарность. Сразу укажем на различия: в аутич-ных сообществах объединяющей силой становится не избирательная и авторитарная воля (Kurwille), а социальная воля (Wesenwille), предполагающая демократические отношения, возможность участия в принятии решений; отношения в аутичных сообществах не иерархичные, а партнерские (Gesellschaft); связующим фактором выступают не родственные отношения, а общие ценности и добровольно возлагаемая на себя ответственность; «дальние», а не «близкие» входят в сообщество, объединяющее очень разных и далеких друг от друга людей. Сравнительный анализ солидарностей Gemeinschaft и community позволяет выявить общие признаки. Во-первых, доверие является определяющим для этих типов, оно — необходимое условие жизни сообщества. Во-вторых, для названных типов сообществ велика роль невербальной коммуникации и «понимания». В-третьих, эффективность и конкурентоспособность этих типов сообществ во многом определяется объединением индивидов, владеющих разными компетенциями.
Диалог между аутичными сообществами и обществом продолжается, наиболее верным представляется путь, ведущий через сближение культурных полей. По утверждению Э. Ротхаккера [40], любая культура — интригующее открытие уникальной общности с собственным окружающим миром. Может ли аутичное сообщество привнести в общечеловеческую
культуру заметный вклад? Да, сегодня мы это наблюдаем через разнообразные артефакты, такие как художественные произведения, орудия труда, новейшие технологии и т.д. Но наибольший вклад в человеческое достояние может привнести сама аутичная культура, основанная на искренних, естественных чувствах, том, в чем обнаруживается острая потребность в обществе позднего модерна.
Литература
1. Вебер М. Основные социологические понятия. Избранные произведения / пер. с нем. и общ. ред. Ю. Н. Давыдова. М.: Прогресс, 1990. 808 с.
2. ВикторукЕ. Н., Гох А. Ф., Минеев В. В. Концепт культуры как инструмент осмысления феномена аутизма // Аутизм и другие нарушения в развитии: современные исследования и разработки. 2018. № 1 (1). С. 30-37.
3. Викторук Е. Н., Минеев В. В., Гох А. Ф. Проблема статуса аутичного сообщества и признаки наличия аутичной культуры // Ценности и смыслы. 2018. № 3 (55). С. 79-92.
4. Викторук Е. Н., Минеев В. В., Гох А. Ф. Феномен аутизма в культурно-антропологической перспективе // Научные исследования и разработки. Социально-гуманитарные исследования и технологии. 2018. Т. 7, № 3. С. 33-38.
5. Викторук Е. Н., Черняева А. С. Феномен понимания в социально-философской рефлексии: монография. Красноярск: СибГТУ, 2009. 157 с.
6. Всеобщая декларация ЮНЕСКО о культурном разнообразии. 2001 [Электронный ресурс]. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ declarations/cultural_diversity.shtml (дата обращения: 20.09.2019).
7. Гартман Н. Этика / пер. с нем. А. Б. Глаголева под ред. Ю. С. Медведева, Д. В. Скляднева. СПб.: Владимир Даль, 2002. 708 с.
8. Гох А. Ф. Концепт как ключевое представление изучаемых культур // Молодежь и наука XXI века. Актуальные проблемы философии и социологии: мат-лы VI Всерос. науч.-практ. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых / отв. ред. Е. Н. Викторук. Красноярск: Краснояр. гос. пед. ун-т им. В. П. Астафьева, 2018. С. 14-17.
9. Давыдов Ю. Н. История теоретической социологии. В 5-ти т. Т. 2. Социология XIX века (Профессионализация социально-научного знания). М.: Магистр, 1997. 448 с.
10. Добреньков В. И., Кравченко А. И. История зарубежной социологии. М.: Академический проект, 2005. 704 с. [Электронный ресурс]. URL: https://www. gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/dobr/06.php (дата обращения: 20.09.2019).
11. Добрякова М. С. Исследования локальных сообществ в контексте позитивизма, субъективизма, постмодернизма и теории глобализации // Социология: методология, методы, математическое моделирование (4М). 2001. № 13. С. 27-59.
12. Задорин И. В., Мальцева Д. В., Полукеев О. А. Деятельные сообщества в он-лайн-среде для совместной профессиональной деятельности // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2012. № 6 (112). С. 28-42.
13. Заславская Т. И. Социоструктурный аспект трансформации российского общества // Социологические исследования. 2001. № 8. С. 3-11.
14. Зиммель Г. Большие города и духовная жизнь / пер. с нем. М.: Strelka Press, 2018. 106 с.
15. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / пер. с нем. Е. Герцык и др. М.: Культурная революция, 2005. 880 с.
16. Позаненко А. А. Самоизолирующиеся сообщества. Социальная структура поселений родовых поместий // Мир России. 2016. № 25 (1). С. 129-153.
17. Поппер К. Р. Открытое общество и его враги. В 2-х т. М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. 448+528 с.
18. Права и благополучие людей с инвалидностью в России и ЕС: международная конференция. Москва, апрель 2019 // Представительство Европейского Союза в Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: https://eeas.europa.eu/ delegations/russia_ru/61117/Международная%20конференция%20%22Права%20 и%20благополучие%20людей%20с%20инвалидностью%20в%20России%20и%20 ЕС%22 (дата обращения: 20.09.2019).
19. Самые необычные современные сообщества [Электронный ресурс]. URL: https://www.fresher.ru/2017/10/18/samye-neobychnye-sovremennye-soobshhestva (дата обращения: 20.09.2019).
20. Слотердайк П. Критика цинического разума / пер. с нем. А. Перцева; испр. изд-е. Екатеринбург: У-Фактория; М.: ACT, 2009. 800 с.
21. Тённис Ф. Общность и общество: основные понятия чистой социологии / пер. с нем. Д. В. Скляднева. СПб.: Владимир Даль, 2002. 452 с.
22. Черенёва Е. А., Богдашина О. Б., Казанова М. и др. Модернизация идей исследования аутизма и развития системы помощи людям с аутизмом в России: от региональной инициативы к глобализации решений // Психологическая наука и образование. 2016. Т. 21, № 3. С. 131-140.
23. Чеснокова В. Ф. Язык социологии: курс лекций. М.: ОГИ, 2010. 544 с.
24. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М.: Academia, 1995. 252 с.
25. ХайекФ. А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма / пер. с англ. М.: Новости, 1992. 304 с.
26. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление / пер. с нем. Ю. И. Айхенвальд. Минск: Харвест, 2011. 848 с.
27. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Мн.: Попурри, 1998. 720 с.
28. CastellsM. A network theory of power // International journal of communication. 2011. Vol. 5. P. 773-787.
29. Family Promise (Olson К.) [Электронный ресурс]. URL: https://translate. google.com/translate?hl=ru&sl=en&u=https://familypromise.org/&prev=search (дата обращения: 20.09.2019).
30. Gokh A. F., Mineev V. V., ViktorukE. N. Defending identity and diversity: the potential of cultural anthropology for reshaping autism // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. 2018. No. 11 (12). P. 1947-1961. DOI: 10.17516/1997-1370-0368.
31. Grandin T. Thinking in Pictures, Expanded Edition: My Life with Autism. New York: Vintage Books, 2006. 270 р.
32. KohlbergL., Hersh R. H. Moral development: a review of the theory // Theory into practice. 1977. Vol. 16, No. 2. Р. 53-59.
33. Kretzmann J., McKnight J. Building Communities from the Inside Out: A Path Toward Finding and Mobilizing a Community's Assets (3rd ed.). Chicago, IL: ACTA Publications, 1993. 14 р.
34. Latour B. Network, societies, spheres: Reflections of an actor-network theorist //
International journal of communication. 2011. Vol. 5. P. 796-810.
35. Marshall G. Why David Sometimes Wins: Leadership, Organization, and Strategy in the California Farm Worker Movement. New York: Oxford University Press, 2009, 368 p.
36. Nielsen D. A. Ferdinand Toennies on Sociology: Pure, Applied and Empirical. Selected Writings / Edited with an Introduction by Werner J. Cahnmann and Rudolf Heberle // American Political Science Review. 1974. Vol. 68, No. 4. P. 1728-1730.
37. Peck M. S. The Different Drum: Community-Making and Peace. New York: Simon and Schuster. 1987. 334 р.
38. Perkins D. D., Florin P., Rich R. C., et al. Participation and the social and physical environment of residential blocks: Crime and community context // American Journal of Community Psychology, 1990. № 18. Р. 83-115.
39. Plessner Н. Grenzen der Gemeinschaft: Eine Kritik des sozialen Radikalismus. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2002. 145 S.
40. Rothacker E. Philosophische Anthropologie. Bonn, 1964. 199 р.
AUTISTIC COMMUNITY: HISTORY AND PROSPECTS OF JUDGMENT OF THE PHENOMENON
Problem and purpose. Research of conditions and mechanisms of formation of new forms of sociocultural communities — one of important problems of social and humanitarian knowledge, and philosophy of culture in particular. The sociocultural associations which are earlier unknown to science — Internet community, various network communities, "neighbour's communities", communities on interests, etc. which stimulate development and application and new research approaches, and methods (the content analysis, big data, etc.) become a subject of studying. Recently the autistics communities including as autists (for example, disclosure advocacy communities) and people "round" autism (relatives, experts and others involved) became such social groups which are actively declaring. A task of article is justification of the status of autistic community, identification of the signs (markers), allowing to speak about «autistic community». «Community» is for this purpose expedient to carry out the theoretical and methodological analysis of concept, to consider legitimacy of application of signs of «community» to groups of autistic and people «round» autism. For confirmation of identification of autistic community as special sociocultural community these questioning and the expert polls, carried out in Krasnoyarsk are given.
Methodology. Research relies on philosophical and theoretical approaches: philosophical (including cultural) anthropology, the structurally functional analysis and understanding sociology. At the same time an attempt of synthesis of primary sociological data obtained by reliable empirical methods, such as the supervision included in supervision, the content analysis, narrative dia-
logue, interview, deep interview, a method of focus groups, flight questioning, questionnaire is made.
Results. For the purpose of clarification of the status of autistic community the theoretical and methodological analysis of concept the community, leaning on F. Tonnies's classical development in which the main characteristics of community are built by means of opposition of the ideal types "Gesellschaft / Gemeinschaft" (German. -Note of the author) is carried out. Features of the communities, allowing to carry autistic people to a special community type are revealed. The criterion, allowing to identify associations of autistic and people «round» autism is accented: it is system of values and corresponding to them behaviour, making out special culture. Results of expert polls and questioning confirm that the autistic community is identified as «external» observers (first, by experts), and participants (autism carriers, parents of autistic children, others involved).
Conclusion. Research of autistic community allows to comprehend critically formation in modern society of new sociocultural communities. In theoretical and methodological aspect again being formed communities are the fertile research space where innovative approaches open, extends and specified a conceptual framework of the humanities, the concrete advantage for social practice seems. The autistic communities consisting of autistic and people "round" autism are not in a waiting attitude, and unite for upholding of the interests. It is suggested that the autistic community is the carrier of values which "the integrated groups" these values contradict a paradigm of "cynical reason" in the modern world which N. Hartmann carries to modern, Giving virtue, Responsibility and imputation, and value of External manner are designated as Love to distant. The role of understanding and special type of Will (F. Tonnies) uniting community, which is a social will, is accented. Keywords: autism, autistic community, society, culture.
References
• Castells M. A network theory of power // International journal of communication. 2011. Vol. 5. P. 773-787.
• Cherenoeva E. A., Bogdashina O. B., Kazanova M. i dr. Modernizaciya idej issledovaniya autizma i razvitiya sistemy pomoshchi lyudyam s autizmom v Rossii: ot regional'noj ini-ciativy k globalizacii reshenij // Psihologicheskaya nauka i obrazovanie. 2016. T. 21, № 3. S. 131-140. [In Rus].
• Chesnokova V. F. Yazyk sociologii: kurs lekcij. M.: OGI, 2010. 544 s. [In Rus].
• Davydov Yu. N. Istoriya teoreticheskoj sociologii. V 5-ti t. T. 2. Sociologiya XIX veka (Professionalizaciya social'no-nauchnogo znaniya). M.: Magistr, 1997. 448 s. [In Rus].
• Dobren'kov V. I., Kravchenko A. I. Istoriya zarubezhnoj sociologii. M.: Akademicheskij proekt, 2005. 704 s. [Elektronnyj resurs]. URL: https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/ Sociolog/dobr/06.php (data obrashcheniya: 20.09.2019). [In Rus].
• Dobryakova M. S. Issledovaniya lokal'nyh soobshchestv v kontekste pozitivizma, sub"ektivizma, postmodernizma i teorii globalizacii // Sociologiya: metodologiya, metody, matematicheskoe modelirovanie (4M). 2001. № 13. S. 27-59. [In Rus].
• Family Promise (Olson K.) [Elektronnyj resurs]. URL: https://translate.google.com/ translate?hl=ru&sl=en&u=https://familypromise.org/&prev=search (data obrashcheni-ya: 20.09.2019).
• Gartman N. Etika / per. s nem. A. B. Glagoleva pod red. Yu. S. Medvedeva, D. V. Sklyadneva. SPb.: Vladimir Dal', 2002. 708 s. [In Rus].
• Goh A. F. Koncept kak klyuchevoe predstavlenie izuchaemyh kul'tur // Molodezh' i nau-ka XXI veka. Aktual'nye problemy filosofii i sociologii: mat-ly VI Vseros. nauch.-prakt. konf. studentov, aspirantov i molodyh uchenyh / otv. red. E. N. Viktoruk. Krasnoyarsk: Krasnoyar. gos. ped. un-t im. V. P. Astaf'eva, 2018. S. 14-17. [In Rus].
• Gokh A. F., Mineev V. V., Viktoruk E. N. Defending identity and diversity: the potential of cultural anthropology for reshaping autism // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. 2018. No. 11 (12). P. 1947-1961. DOI: 10.17516/1997-1370-0368.
• Grandin T. Thinking in Pictures, Expanded Edition: My Life with Autism. New York: Vintage Books, 2006. 270 p.
• Habermas Yu. Demokratiya. Razum. Nravstvennost'. M.: Academia, 1995. 252 s. [In Rus].
• Hajek F. A. Pagubnaya samonadeyannost'. Oshibki socializma / per. s angl. M.: Novosti,
1992. 304 s. [In Rus].
• Kohlberg L., Hersh R. H. Moral development: a review of the theory // Theory into practice. 1977. Vol. 16, No. 2. P. 53-59.
• Kretzmann J., McKnight J. Building Communities from the Inside Out: A Path Toward Finding and Mobilizing a Community\'s Assets (3rd ed.). Chicago, IL: ACTA Publications,
1993. 14 p.
• Latour B. Network, societies, spheres: Reflections of an actor-network theorist // International journal of communication. 2011. Vol. 5. P. 796-810.
• Marshall G. Why David Sometimes Wins: Leadership, Organization, and Strategy in the California Farm Worker Movement. New York: Oxford University Press, 2009, 368 p.
• Nicshe F. Volya k vlasti. Opyt pereocenki vsekh cennostej / per. s nem. E. Gercyk i dr. M.: Kul'turnaya revolyuciya, 2005. 880 s. [In Rus].
• Nielsen D. A. Ferdinand Toennies on Sociology: Pure, Applied and Empirical. Selected Writings / Edited with an Introduction by Werner J. Cahnmann and Rudolf Heberle // American Political Science Review. 1974. Vol. 68, No. 4. P. 1728-1730.
• Peck M. S. The Different Drum: Community-Making and Peace. New York: Simon and Schuster. 1987. 334 p.
• Perkins D. D., Florin P., Rich R. C., et al. Participation and the social and physical environment of residential blocks: Crime and community context // American Journal of Community Psychology, 1990. № 18. P. 83-115.
• Plessner N. Grenzen der Gemeinschaft: Eine Kritik des sozialen Radikalismus. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2002. 145 S.
• Popper K. R. Otkrytoe obshchestvo i ego vragi. V 2-h t. M.: Feniks, Mezhdunarodnyj fond «Kul'turnaya iniciativa», 1992. 448+528 s. [In Rus].
• Pozanenko A. A. Samoizoliruyushchiesya soobshchestva. Social'naya struktura poselenij
rodovyh pomestij // Mir Rossii. 2016. № 25 (1). S. 129-153. [In Rus].
• Prava i blagopoluchie lyudej s invalidnost'yu v Rossii i ES: mezhdunarodnaya konferen-ciya. Moskva, aprel' 2019 // Predstavitel'stvo Evropejskogo Soyuza v Rossijskoj Federacii [Elektronnyj resurs]. URL: https://eeas.europa.eu/delegations/russia_ru/61117/ Mezhdunarodnaya%20konferenciya%20%22Prava%20i%20blagopoluchie%20ly-udej%20s%20invalidnost'yu%20v%20Rossii%20i%20ES%22 (data obrashcheniya: 20.09.2019). [In Rus].
• Rothacker E. Philosophische Anthropologie. Bonn, 1964. 199 p.
• Samye neobychnye sovremennye soobshchestva [Elektronnyj resurs]. URL: https://www. fresher.ru/2017/10/18/samye-neobychnye-sovremennye-soobshhestva (data obrashcheniya: 20.09.2019). [In Rus].
• Shopengauer A. Mir kak volya i predstavlenie / per. s nem. Yu. I. Ajhenval'd. Minsk: Harvest, 2011. 848 s. [In Rus].
• Sloterdaik P. Kritika cinicheskogo razuma / per. s nem. A. Perceva; ispr. izd-e. Ekaterinburg: U-Faktoriya; M.: ACT, 2009. 800 s. [In Rus].
• Toennis F. Obshchnost' i obshchestvo: osnovnye ponyatiya chistoj sociologii / per. s nem. D. V. Sklyadneva. SPb.: Vladimir Dal', 2002. 452 s. [In Rus].
• Veber M. Osnovnye sociologicheskie ponyatiya. Izbrannye proizvedeniya / per. s nem. i obshch. red. Yu. N. Davydova. M.: Progress, 1990. 808 s. [In Rus].
• Viktoruk E. N., Chernyaeva A. S. Fenomen ponimaniya v social'no-filosofskoj refleksii: monografiya. Krasnoyarsk: SibGTU, 2009. 157 s. [In Rus].
• Viktoruk E. N., Goh A. F., Mineev V. V. Koncept kul'tury kak instrument osmysleniya fenomena autizma // Autizm i drugie narusheniya v razvitii: sovremennye issledovaniya i razrabotki. 2018. № 1 (1). S. 30-37. [In Rus].
• Viktoruk E. N., Mineev V. V., Goh A. F. Fenomen autizma v kul'turno-antropologiches-koj perspektive // Nauchnye issledovaniya i razrabotki. Social'no-gumanitarnye issledo-vaniya i tekhnologii. 2018. T. 7, № 3. S. 33-38. [In Rus].
• Viktoruk E. N., Mineev V. V., Goh A. F. Problema statusa autichnogo soobshchestva i priznaki nalichiya autichnoj kul'tury // Cennosti i smysly. 2018. № 3 (55). S. 79-92. [In Rus].
• Vseobshchaya deklaraciya YuNESKO o kul'turnom raznoobrazii. 2001 [Elektronnyi resurs]. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/cultural_diver-sity.shtml (data obrashcheniya: 20.09.2019). [In Rus].
• Yum D. Traktat o chelovecheskoj prirode. Mn.: Popurri, 1998. 720 s. [In Rus].
• Zadorin I. V., Mal'ceva D. V., Polukeev O. A. Deyatel'nye soobshchestva v onlajn-srede dlya sovmestnoj professional'noj deyatel'nosti // Monitoring obshchestvennogo mneniya: ekonomicheskie i social'nye peremeny. 2012. № 6 (112). S. 28-42. [In Rus].
• Zaslavskaya T. I. Sociostrukturnyj aspekt transformacii rossijskogo obshchestva // Sociologicheskie issledovaniya. 2001. № 8. S. 3-11. [In Rus].
• Zimmel' G. Bol'shie goroda i duhovnaya zhizn' / per. s nem. M.: Strelka Press, 2018. 106 s. [In Rus].
