CC BY
103
ПРОБЛЕМЫ ПЕДАГОГИКИ И ПСИХОЛОГИИ
йО!: 10.17805Дри.2015.2.28
Атрибуция ответственности за психологическое благополучие престарелых людей в представлениях студенческой молодежи и работающих взрослых
Т. П. Емельянова, А. А. Зинина (Московский гуманитарный университет)
В статье представлены результаты исследования социальных представлений (СП) о психологическом благополучии престарелых людей в российском обществе и атрибуции ответственности за их психологическое благополучие.
Выборку составили 112 чел., из которых 56 являются студентами (от 18 до 23 лет) и 56 — работающие взрослые (от 24 до 40 лет). Использованы следующие методики: для определения содержания СП респондентов о психологическом благополучии престарелых применялись авторские опросники «Психологическое благополучие престарелых» и «Атрибуция ответственности»; качественные методики «Баблс» и «Психологический рисунок престарелого человека». Для диагностики социально-психологических особенностей испытуемых были применены следующие методики: «Шкалы психологического благополучия», опросник «Готовность к возрастным изменениям», методика на определение социальной идентичности личности, а также методика на определение ценностных ори-ентаций Е. Б. Фанталовой.
Доказано, что эмпирически выделенные пять типов респондентов — носителей СП о психологическом благополучии престарелых — различаются между собой как содержанием СП, так и социально-психологическими особенностями респондентов каждого типа. Первый тип (СП выражаются тезисом «Благополучие — это позитивные социальные контакты») приписывает ответственность за благополучие престарелого человека его семье, родным и близким. Респонденты этого типа характеризуются идентичностью с семьей. Второй тип («Благополучие стариков — это социальные гарантии») отличается идентификацией с семьей, преобладающие ценности — «счастливая семейная жизнь», «наличие хороших и верных друзей», «познание». Третий тип («Благополучие — в душевном покое») идентифицирует себя помимо друзей и единомышленников с людьми той же профессии. Респонденты четвертого типа («Благополучие — в мудрости») идентифицируют себя с коллегами, людьми своей профессии, с единомышленниками в большей степени, чем с семьей. Пятый тип («Благополучие — это уверенность в поддержке близких») идентифицирует себя прежде всего с людьми того же возраста и утверждает ценности «активная, деятельная жизнь» и «здоровье».
Полученные результаты интерпретируются через механизм проекции собственных желаний и надежд молодых респондентов, которые в силу своих качеств и особенностей мечтают о том или ином образе старости. При этом результаты наших предыдущих исследований показывают, что представления о жизни реальных стариков преимущественно негативно окрашено.
Ключевые слова: социальные представления, психологическое благополучие, поколение престарелых, атрибуция ответственности, ценностные ориентации, социальная идентичность.
ВВЕДЕНИЕ
В динамичном современном обществе старость воспринимается как синоним угасания, а не изменения. По сравнению с традиционными культурами общественная ценность старости подвергается разрушению. Между тем поколенческие отношения структурируются прежде всего такой переменной, как возраст, имеющей стратификационное значение в социальном пространстве. В российском обществе сегодня группа самого старшего возраста (люди старше 75 лет) оказывается проблемной группой, подвергающейся дискриминации. Эта дискриминация проистекает из результатов конструирования обществом представлений о старости, аккумулирующих преимущественно негативные, визуально воспринимаемые характеристики и те свойства, которые отражают несоответствие старого человека требованиям модернизационно-го, ориентированного на инновационные технологии, требующего от человека силы и выносливости современного общества. Исследователи отмечают признаки маргинализации и стигматизации старшего поколения (Смолькин, 2004).
В России, переживающей глубокие трансформационные общественные преобразования, этот процесс приобретает резко выраженный характер в связи с утратой старшим поколением статуса носителя традиционных ценностей, опыта и авторитета. Содержание межпоколенческих связей во многом лишается ценностной основы, оставляя место лишь для личностного и бытового контакта. Процесс межпоколенческо-го дистанцирования становится все более заметным (Журавлев, Дробышева, 2011). В ответ на подобное отношение общества люди преклонных лет «теряют самое главное — веру в себя, свои способности и возможности. Они обесценивают себя, теряют самоуважение, испытывают чувство вины; у них падает мотивация, а следовательно, снижается и социальная активность» (Анцыферова, 2006: 294).
Это положение дел в обществе обусловило цель нашего исследования — изучение представлений о психологическом благополучии людей преклонного возраста с акцентом на атрибуцию ответственности за это благополучие.
ПРОГРАММА ИССЛЕДОВАНИЯ Исследование проводилось в 2014-2015 гг. в г. Москве. Из результатов нашего предыдущего исследования (Емельянова, Зинина, 2014) было известно, что существуют группы респондентов — носителей разных социальных представлений (СП) о психологическом благополучии престарелых людей. Основной гипотезой данной работы стало предположение о существовании в обществе различных видов атрибуции ответственности за психологическое благополучие. Мы предположили также, что элементы СП о психологическом благополучии взаимосвязаны не только с видом атрибуции ответственности, но и с социально-психологическими особенностями респондентов: с их собственным психологическим благополучием, готовностью к возрастным изменениям, с ценностными ориентациями и идентичностью. В качестве респондентов в исследовании приняли участие 112 чел., из которых 56 являются студентами в возрасте от 18 до 23 лет (средний возраст — 20 лет, в том числе 35 жен., 21 муж.), и 56 чел. принадлежат к группе работающих взрослых в возрасте от 24 до 40 лет (средний возраст — 32 года, в том числе 34 жен., 22 муж.).
Исследование проходило в два этапа: на поисковом этапе респондентами выступили по 10 чел. из каждой поколенческой когорты, а на этапе основного исследования — 92 чел. (по 46 чел. из каждой группы). На поисковом этапе респондентам предлагалось написать эссе на тему «Психологическое благополучие престарелых людей в России». На основании полученных с помощью тематического контент-анализа результатов был разработан авторский опросник, состоявший из 36 шкал. С помощью данной методики на основном этапе исследования определялась структура СП. На этой же стадии исследования была использована авторская методика «Атрибуция ответственности», разработанная на основе эссе респондентов и теоретических предположений о приписывании ответственности. Для оценки эмоциональных элементов СП о психологическом благополучии были использованы качественные методы: «Баблс» и «Психологический рисунок престарелого человека». Для диагностики социально-психологических особенностей испытуемых в работе были применены следующие методики: «Шкалы психологического благополучия» (Шевеленкова, Фесенко, 2005), опросник «Готовность к возрастным изменениям» (Глуханюк, Гершкович, 2003), методика на определение социальной идентичности личности (Даудрих, 2000), а также модифицированная методика на определение ценностных ориентаций Е. Б. Фантало-вой (Фанталова, 2001).
Математическая обработка осуществлялась в программе «Statistica.10» с использованием коэффициента корреляции Спирмена, непараметрического критерия для несвязанных выборок Манна — Уитни, кластерного анализа по методу К-средних.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Одной из основных задач исследования являлся анализ структуры СП о психологическом благополучии престарелых людей. Для выделения ядерных элементов СП использовался коэффициент позитивных ответов — ТСР (Tauxcategoriquepositif), предложенный Ж.-К. Абриком (Емельянова, 2006: 243). В совокупной выборке наибольший «вес» получили следующие элементы: «Гармоничность отношений престарелого человека с окружающим миром зависит от личности человека» (коэффициент 79), «На психологическое благополучие в престарелом возрасте оказывает влияние здоровье» (коэффициент 76), «Психологически благополучный престарелый человек находится в гармонии с собой и с окружающим миром» (коэффициент 76).
По преобладающим элементам можно заключить, что респонденты обеих групп оценивают благополучие престарелых людей через их личностные характеристики. Этот результат подкрепляется и данными авторской методики «Атрибуция ответственности», где в качестве ключевого фактора достижения психологического благополучия в старости также рассматриваются личностные особенности (среднее значение 8,6, стандартное отклонение 2,2). В удаленную от ядра СП периферию вошел элемент «Большинство престарелых людей психологически благополучны» (коэффициент 11). В связи с этим можно заключить, что картина реальной жизни мало соответствует желаемому образу благополучия стариков.
В ходе исследования были проанализированы эмпирически выделенные методом кластерного анализа типы респондентов, различающиеся по степени выраженности элементов СП. Было обнаружено пять групп респондентов с различными СП о престарелых людях. В соответствии с преобладающими элементами СП эти типы получили названия: «Благополучие — это позитивные социальные контакты», «Благополучие стариков — это социальные гарантии», «Благополучие — в душевном покое», «Благополучие — в мудрости» и «Благополучие — это уверенность в поддержке
близких». Дальнейшее описание и интерпретация результатов строятся на основе полученной типологии. Анализ структуры СП о психологическом благополучии престарелых людей, как и остальные вычисления, производился отдельно для каждого из типов респондентов.
В первый тип вошли 27 респондентов, что составило 29,3% от всей выборки. В их числе 17 студентов (63% от респондентов первого типа) и 10 взрослых (37%). В ядро представления у этого типа респондентов входят такие элементы, как «Психологическое благополучие для престарелого человека ощущается через внимание и заботу со стороны родных и близких» и «Психологически благополучный престарелый человек легко поддерживает контакт с другими возрастными группами». Таким образом, представление строится вокруг тезиса «Благополучие — это позитивные социальные контакты».
Второй тип респондентов — носителей СП о престарелых людях включает 23 чел. (25% от всей выборки). В этом типе также преобладают студенты — 14 чел. (61%), работающие взрослые представлены в количестве 9 чел. (39%). В ядерную часть СП входят такие элементы, как «Общество должно нести ответственность за психологическое благополучие престарелых людей» и «Престарелые люди часто не получают поддержку государства». Общий смысл этого представления можно обозначить как «Благополучие стариков — это социальные гарантии».
В третий тип входят 17 чел. (18,5%), из них четверо студентов (24%), работающих взрослых — 13 чел. (76%). Ядро СП респондентов данного типа представлено семью элементами, которые отражают разностороннюю позицию по отношению к психологическому благополучию стариков. Так, например, широко представлены элементы, ориентированные на возрастную изменчивость: «Психологическое благополучие изменяется с возрастом ввиду пересмотра ценностей, изменения потребностей» и «Психологически благополучный престарелый человек не чувствует, что доживает свои дни, не винит всех в своих проблемах», «Психологически благополучный престарелый человек испытывает чувство удовлетворения от прожитой жизни». Респонденты третьего типа придают большое значение накопленному опыту престарелых людей, считая, что в старости благополучные люди позитивно оценивают свою жизнь. Этот тип придерживается идеи: «Благополучие — в душевном покое».
Четвертый тип представлен 11 респондентами (11,9%), из которых пятеро студентов (45,5%) и шесть взрослых (54,5%). В ядре СП данной группы наряду с элементами, отражающими важность контактов с другими возрастными группами, ярко выделяются элементы «Психологически благополучный престарелый человек имеет цель и смысл жизни» и «Психологически благополучный престарелый человек не чувствует, что доживает свои дни, не винит всех в своих проблемах». Представители данной группы связывают психологическое благополучие с наличием определенных жизненных целей и осмысленным существованием человека. Это подтверждается таким элементом ядра, как «Молодежь часто не понимает, что нужно престарелому человеку». Этот тип респондентов склоняется к тезису: «Благополучие — в мудрости».
Наконец, пятый тип составляют 14 чел. (15,2%). Студенческая группа представлена шестью респондентами (42,8%), работающие взрослые — восемью (57,2%). Для этого типа важнейшие ядерные элементы СП: «Психологическое благополучие для престарелого человека ощущается через благодарность, уважение, сочувствие», но «Зависит и от личности человека». Представители данного типа полагают, что залогом психологического благополучия престарелых людей является внимание со сторо-
ны окружающих. По преобладающим элементам можно назвать этот тип «Благополучие — это уверенность в поддержке близких».
Выделенные типы по содержанию элементов СП согласуются с преобладающими у респондентов видами атрибуции ответственности за психологическое благополучие стариков. Как уже было отмечено выше, в среднем все типы в наибольшей степени подчеркивают значимость личной ответственности человека за свое психологическое благополучие. Однако при сравнении данных методики «Атрибуция ответственности» выявляются различия в позиции респондентов, представителей разных эмпирических типов. Так, респонденты первого типа («Благополучие — это позитивные социальные контакты») приписывают ответственность семье престарелого человека, его родным и близким. Второй тип респондентов («Благополучие стариков — это социальные гарантии») приписывает ответственность за психологическое благополучие стариков государству. Третья группа респондентов — тип «Благополучие — в душевном покое» — приписывает ответственность исключительно обществу, по этому параметру данный тип отличается от всех других типов ф < 0,01). Четвертый тип респондентов («Благополучие — в мудрости») ответственность за психологическое благополучие атрибутирует исключительно личности престарелого человека. Респонденты пятого типа («Благополучие — это уверенность в поддержке близких») приписывают наибольшую ответственность за психологическое благополучие стариков семье и друзьям.
Оценка собственного психологического благополучия (данные методики К. Рифф) по-разному представлена у респондентов пяти типов. Так, респонденты первого типа («Благополучие — это позитивные социальные контакты») дают высокие баллы по шкалам «Автономия» и «Баланс аффекта», что говорит об их независимости, способности противостоять социальному давлению. В то же время они испытывают неудовлетворенность обстоятельствами собственной жизни и часто чувствуют в себе недостаток способности поддерживать позитивные отношения с окружающими. Возможно, именно поэтому в СП о благополучии стариков согласно механизму проекции представители этого типа отмечают важность участия и внимания со стороны близких.
У респондентов второго типа («Благополучие стариков — это социальные гарантии») слабо представлена шкала «Автономия», что означает чрезмерную озабоченность ожиданиями и оценками других людей, неумение противостоять давлению окружающих. Вероятно, именно конформные установки взаимосвязаны с атрибуцией ответственности за психологическое благополучие стариков государству и обществу в целом.
Третий тип респондентов («Благополучие — в душевном покое») имеет средние значения по выраженности шкал психологического благополучия и может быть оценен как гармоничный. Вероятно, носители данного типа СП уже сейчас вполне удовлетворены своей жизнью, а в престарелом возрасте рассчитывают заново переживать собственные успехи.
Представители четвертого типа респондентов («Благополучие — в мудрости») значительно отличаются от остальных выраженностью шкалы «Автономия», что позволяет судить о них как о независимых личностях, которые ответственны за собственную жизнь. Кроме этого, для них характерно наличие ясных целей в жизни, чувства осмысленности, позитивного отношения к себе, так как у них наблюдаются высокие показатели в шкалах «Цель в жизни» и «Самопринятие».
Пятый тип опрошенных («Благополучие — это уверенность в поддержке близких») оказался самым гармоничным: высокие значения наблюдались практически во
всех шкалах, кроме «Автономии». Можно сказать, что носители данного типа СП дорожат общественным мнением. Они также имеют самые высокие баллы по шкалам «Позитивные отношения с окружающими», «Осмысленность жизни», «Управление средой» и «Личностный рост». Представители этой группы способны к эмпатии, любви и близости с окружающими, они имеют цели и убеждения, придающие смысл жизни, способны самостоятельно создавать условия, удовлетворяющие их личностным потребностям и целям.
Было установлено, что выделенные типы респондентов различаются по признаку готовности к возрастным изменениям. Хорошо сформированной готовностью отличается только пятый тип («Благополучие — это уверенность в поддержке близких»). Его физиологический, социальный, личностно-психологический и профессиональный уровни готовности ярко выражены. У респондентов данного типа сформированы когнитивный и мотивационный уровни готовности. Второй тип («Благополучие стариков — это социальные гарантии») кардинально отличается от других только по высоте аффективного уровня готовности к возрастным изменениям (высокий аффективный уровень готовности означает толерантное отношение к процессу старения). Именно эти респонденты меньше всего обеспокоены предстоящими физиологическими изменениями. У респондентов первого типа («Благополучие — это позитивные социальные контакты»), наоборот, аффективный уровень менее выражен, тогда как когнитивный уровень высок. Третий тип респондентов («Благополучие — в душевном покое») отличается слабой выраженностью всех уровней готовности к изменениям. У представителей четвертого типа («Благополучие — в мудрости») готовность к возрастным изменениям также представлена на высоком уровне.
Для описания социально-психологических особенностей респондентов с разными типами СП о психологическом благополучии престарелых людей были выявлены присущие им виды идентичности. Отмечено, что в каждом типе наибольшее количество респондентов идентифицируют себя с друзьями и единомышленниками. Для первого и второго типов также высоко значима идентичность с семьей. Менее выражена идентичность с соседями и с людьми своей религии. Представители третьего типа идентифицируют себя с людьми одной профессии. Респонденты четвертого типа скорее идентифицируют себя с коллегами, людьми своей профессии, людьми с такими же проблемами, с единомышленниками, чем с семьей. Пятый тип респондентов значимо отличается от других выраженностью социальной идентичности с людьми того же возраста (р < 0,01).
Рассматривая ценностные ориентации, нужно заметить, что у всех типов наибольшее распространение получили одни те же ценности: «счастливая семейная жизнь» и «наличие хороших и верных друзей». Для первого типа кроме названных наиболее важна ценность «здоровье», для второго — «познание». У респондентов третьего типа выделяется высокая ценность интересной работы и ценность познания. Для четвертого типа характерно абсолютное превосходство ценностей «интересная работа», «здоровье» и «свобода как независимость в поступках и действиях». По этим показателям четвертый тип значимо (р < 0,01) отличается от всех остальных. Пятый тип ценит активную, деятельную жизнь и здоровье.
Качественная методика «Баблс» обрабатывалась с помощью тематического контент-анализа высказываний: о чем думает психологически благополучный престарелый человек, что он говорит, что делает, куда ходит. Проценты по категориям в методике «Баблс» подсчитывали» отдельно для каждого типа (за 100% принимались все представленные категории одного типа).
Представители первого типа («Благополучие — это позитивные социальные контакты») считают, что престарелые люди думают, как помочь своей семье и внукам (39% от всех категорий данного типа), с радостью вспоминают о прошлом (30%). В речи престарелых людей часто звучат советы, они любят вести беседы, но не навязывают собственное мнение и не жалуются на жизнь (28%). В категориях действия акцентируются активный образ жизни психологически благополучных стариков, занятия спортом, интерес к жизни друзей и общества, чтение и путешествия (28,6%), разнообразные хобби (23,8%), визиты в семьи детей (19,5%) и работа (14%).
У респондентов — представителей второго типа («Благополучие стариков — это социальные гарантии») в категории «о чем он думает» больше всего выражены категории «с радостью вспоминают о прошлом» (30%) и думают «как помочь своей семье и внукам» (30%). Вместе с этим представители второго типа чаще других отмечают, что благополучный престарелый человек задумывается о мироустройстве, о том, что жизнь прекрасна (15%). В категории «о чем он говорит» часты темы семьи, ее поддержки (20%). Благополучный престарелый человек ухаживает за цветами, читает книги, гуляет с собакой, занимается зарядкой, готовит вкусные обеды, причем все, что он делает, он делает с удовольствием (29%).
Респонденты третьего типа («Благополучие — в душевном покое») описывают мысли благополучного престарелого человека о любви к семье, обществу, Богу (28%), о себе и своих потребностях (16%), о планах на будущее (16%) и о том, как хорошо жить (16%). Старики помогают советами (31,3%). В категориях действия («что он делает») выделяются помощь семье, забота о внуках (25%). Престарелые люди открывают что-то новое вместе с самыми маленькими членами семьи, читают им сказки на ночь, балуют. Престарелым людям нравится помогать семье, они получают от этого удовольствие, чувствуют собственную значимость, но у них находится время и на собственные дела (20,8%).
Представители четвертого типа («Благополучие — в мудрости») считают, что психологически благополучные престарелые люди думают о будущем, ставят для себя новые цели и стремятся жить настоящим (38,5%). Кроме этого, они предполагают, что благополучные старики думают о себе, о своих увлечениях и возможностях, о способах решения проблем, думают о том, что жизнь прожита не зря, о своих достижениях в карьере и в личной жизни, уверены, что жизнь не заканчивается в старческом возрасте (38,5%), пытаются разобраться в политике и ситуации в стране (15%), переосмысливают жизнь, оценивают собственный опыт, пытаются познать себя и жить в гармонии с окружающими, общаются с представителями разных поколений, знают, что происходит в мире (37,5%), и не забывают наслаждаться жизнью (25%).
Пятый тип респондентов («Благополучие — это уверенность в поддержке близких») считает, что престарелые люди думают о будущем своих детей и внуков (35%), ведут активную социальную жизнь, ходят на культурные мероприятия, в театры, в консерватории, в музеи и на выставки (более 33%), видят перспективы (30%), они никуда не спешат, не ругаются и счастливы (26,3%), сосредоточены на новых целях (21%) и интересуются общественной ситуацией (15%).
Можно заметить, что у большинства респондентов (четырех из пяти типов) преобладают суждения о благополучных стариках через ассоциирование их с семьей, детьми и внуками. По-видимому, в этом проявляется российская традиция ожидания помощи от стариков в семейных и хозяйственных делах. Исключение составляет четвертый тип («Благополучие — в мудрости»), в его составе лишь 12% респондентов, которые и по другим показателям отличаются от остальных. Так, для них характерно
абсолютное превосходство ценностей «интересная работа», «здоровье» и «свобода как независимость в поступках и действиях», они скорее идентифицируют себя с коллегами, людьми своей профессии, людьми с такими же проблемами, с единомышленниками, чем с семьей. Кроме этого, для них характерно наличие ясных целей в жизни, высокая степень готовности к возрастным изменениям, позитивное отношение к себе и самопринятие. Именно респонденты этого типа ответственность за психологическое благополучие атрибутируют исключительно личности престарелого человека, не приписывая ее ни семье, ни государству, ни обществу в целом.
ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ Обобщая полученные результаты, можно отметить, что были выделены эмпирические типы респондентов по преобладающим элементам СП. При этом наблюдается полное смысловое соответствие содержания СП о благополучии стариков у представителей каждого из пяти типов их вектору атрибуции ответственности. Данные методики «Баблс» позволили уточнить содержание СП через конкретное атрибутирование благополучным старикам способов осмысления жизни, тематики разговоров и специфики поведения. Полученные результаты позволяют сделать некоторые обобщения. Во-первых, образ благополучного престарелого человека является проекцией собственных желаний и надежд молодых респондентов, которые в силу своих качеств и особенностей мечтают о том или ином позитивном образе старости. Во-вторых, ответственность за психологическое благополучие стариков оказалась «многоликой»: у разных типов респондентов она атрибутируется личности, семье, обществу или государству. В-третьих, содержание СП о психологическом благополучии в старости у молодых тесно связано с такими социально-психологическими характеристиками, как готовность к возрастным изменениям, идентичность, ценностные ориентации, самооценка психологического благополучия. Наконец, в-четвертых, сам образ благополучной старости преимущественно ассоциируется с включенностью в жизнь детей и внуков, что соответствует стандарту традиционного общества, а не саморазвитию и личностной самореализации.
Между тем в проведенном нами ранее исследовании (Емельянова, Зинина, 2014) было показано, что СП о реальном престарелом человеке и его общественном статусе имеют преимущественно негативный характер у тех же возрастных когорт. Так, респонденты описывали престарелого человека как одинокого, никому не нужного, даже жалкого, считали его балластом, акцентировали внимание на его маленькой пенсии и незначительной поддержке со стороны государства. Таким образом, в настоящем исследовании мы имеем дело с идеализированным представлением молодежи о том, какой они желали бы видеть старость, и о собственном благополучии в престарелом возрасте. Полученные результаты позволяют думать, что проблема восприятия в обществе различных сторон и аспектов старческого возраста далека от решения. Актуальными остаются не только такие фундаментальные научные проблемы, как особенности самовосприятия и самопрезентации людей преклонных лет, эффекты взаимного оценивания представителями разных поколений друг друга и др., но и практические психологические аспекты коррекции эйджизма в российском обществе.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Анцыферова, Л. И. (2006) Развитие личности и проблемы геронтопсихологии. 2-е изд., испр. и доп. М. : Изд-во Института психологии РАН. 512 с.
Глуханюк, Н. С., Гершкович, Т. Б. (2003) Поздний возраст и стратегии его освоения. 2-е изд., доп. М. : Московский психолого-социальный институт. 112 с.
Даудрих, Н. И. (2000) Социальная идентичность: методический аспект // Социология 4М. №12. С. 77-95.
Емельянова, Т. П. (2006) Конструирование социальных представле-ний в условиях трансформации российского общества. М. : Изд-во Института психологии РАН. 400 с.
Емельянова, Т. П., Зинина, А. А. (2014) Уровни репрезентации престарелых людей в российском обществе // Знание. Понимание. Умение. № 3. С. 213-223.
Журавлев, А. Л., Дробышева, Т. В. (2011) Экономическая социализация формирующейся личности: теоретическая модель и экспериментальное исследование (на примере ценностных ориентаций личности) // Психологический журнал. Т. 32. №2. С. 59-81.
Смолькин, А. А. (2004) Социокультурная динамика отношения к старости : автореф. ... канд. социол. наук. Саратов. 20 с.
Фанталова, Е. Б. (2001) Диагностика и психотерапия внутреннего конфликта. Самара : Изд. дом «БАХРАХ-М». 128 с.
Шевеленкова, Т. Д., Фесенко, П. П. (2005) Психологическое благополучие личности // Психологическая диагностика. № 3. С. 95-129.
Дата поступления: 12.02.2015 г.
ATTRIBUTING RESPONSIBILITY FOR PSYCHOLOGICAL WELL-BEING OF AGED PEOPLE IN THE PERCEPTION OF STUDENT YOUTH AND WORKING ADULTS
T. P. Emelianova, A. A. Zinina (Moscow University for the Humanities)
The paper describes the study of social representations (SR) of psychological well-being of aged people in Russia. The authors also investigate the attributions of responsibility for the psychological well-being of this category of citizens.
The sample included 112 people — 56 students (35 female, 21 male) 18 to 23 years old (median age — 20). Another 56 respondents (34 female, 22 male) belong to the group of working adults aged 24 to 40 (median age — 32). During the main stage of the study, we determined the content of social representations with the help of purpose-made questionnaires "Psychological well-being of aged people" and "Attribution of responsibility", which were based on the results of preliminary research as well as on the qualitative methods of "Bubbles" and "Psychological picture of the aged". To describe the socio-psychological characteristics ofour respondents, we used the "Psychological well-being scales", the questionnaire on "Readiness for age-related changes", the method of social identity determination, as well as E. B. Fantalova's method of value orientations.
The study proved that the empirically outlined five types of respondents with different SR also have differing SR content and socio-psychological characteristics. The first type of respondents expresses SR with the thesis "Well-being implies positive social contacts" and attributes responsibility for the welfare of the aged people to their families, relatives and friends. The respondents of this type have strong identity with their family. The second type of respondents believes that "well-being of aged people stands for their social security". These respondents identify themselves with their families. Their prevailing values are "happy family life", "good and true friends" and "knowledge". The third type ("Well-being is a peace of mind") associates itself with friends and people of the same occupation. Their main values are "interesting work" and "knowledge". Respondents of the fourth type ("Well-being means wisdom") identify themselves with colleagues and like-minded people to a greater extent than with their family. Their dominating values are "interesting work", "health" and "freedom as independence in behavior and actions". The fifth type ("Well-being is confidence in your loved ones and their support") identifies itself primarily with people of the same age. This type of respondents considers "active life" and "health" their main values.
These outcomes were interpreted via the mechanism of projecting one's own desires and hopes of the young respondents, who shape a particular image of old age due to their qualities and specific fea-
tures. At the same time, our previous studies have shown that their representations of the aged's real life are predominantly negative.
Keywords: social representations, psychological well-being, generation of aged people, responsibility attribution, value orientations, social identity.
REFERENCES
Antsyferova, L. I. (2006) Razvitie lichnosti i problem gerontopsikhologii [Personality development and the problems of gerontopsychology]. 2nd edn., revised and enlarged. Moscow, Publ. House of the Institute of Psychology, RAS. 512 p. (In Russ.).
Glukhaniuk, N. S. and Gershkovich, T. B. (2003) Pozdnii vozrast i strategii ego osvoeniia [Late age and its development strategy]. 2nd edn., enlarged. Moscow, Moscow Psychological and Social Institute Publ. 112 p. (In Russ.).
Daudrikh, N. I. (2000) Sotsial'naia identichnost': metodicheskii aspekt [Social identity: A methodological aspect]. Sotsiologiia: 4M, no. 12, pp. 77-95. (In Russ.).
Emelianova, T. P. (2006) Konstruirovanie sotsial'nykh predstavlenii v usloviiakh transformatsii rossiiskogo obshchestva [The construction of social representations in the course of the transformation of Russian society]. Moscow, Publ. House of the Institute of Psychology, RAS. 400 p. (In Russ.).
Emelianova, T. P. and Zinina, A. A. (2014) Urovni reprezentatsii prestarelykh liudei v rossiiskom obshchestve [Levels of representing the aged people in Russian society]. Znanie. Ponimanie. Umenie, no. 3, pp. 213-223. (In Russ.).
Zhuravlev, A. L. and Drobysheva, T. V. (2011) Ekonomicheskaia sotsializatsiia formiruiushcheisia lichnosti: teoreticheskaia model' i eksperimental'noe issledovanie (na primere tsennostnykh orientat-sii lichnosti) [Economic socialization of the emerging personality: A theoretical model and experimental research (the case of personal value orientations)]. Psikhologicheskii zhurnal, vol. 32, no. 2. pp. 59-81. (In Russ.).
Smolkin, A. A. (2004) Sotsiokul'turnaia dinamika otnosheniia k starosti [Sociocultural dynamics of attitude to age] : abstract of the diss. ... Candidate of Sociology. Saratov. 20 p. (In Russ.).
Fantalova, E. B. (2001) Diagnostika i psikhoterapiia vnutrennego konflikta [Diagnosis and therapy of internal conflict]. Samara, BAKhRAKh-M Publishing House. 128 p. (In Russ.).
Shevelenkova, T. D. and Fesenko, P. P. (2005) Psikhologicheskoe blagopoluchie lichnosti [Psychological well-being of the person]. Psikhologicheskaia diagnostika, no. 3, pp. 95-129. (In Russ.).
Submission date: 12.02.2015.
Емельянова Татьяна Петровна — доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры социальной и этнической психологии Московского гуманитарного университета. Адрес: 111395, Россия, г. Москва, ул. Юности, д. 5, корп. 3. Тел.: +7 (499) 374-56-11. Эл. адрес: [email protected]
Зинина Анна Александровна — аспирант кафедры социальной и этнической психологии Московского гуманитарного университета. Адрес: 111395, Россия, г. Москва, ул. Юности, д. 5, корп. 3. Тел.: +7 (499) 374-56-11. Эл. адрес: [email protected]. Научный руководитель — д-р психол. наук, проф. Т. П. Емельянова.
Emelianova Tatiana Petrovna, Doctor of Psychology, Professor, Department of Social and Ethnical Psychology, Moscow University for the Humanities. Postal address: Bldg. 3, 5 Yunosti St., 111395 Moscow, Russian Federation. Tel.: +7 (499) 374-56-11. E-mail: [email protected]
Zinina Anna Aleksandrovna, Postgraduate, Department of Social and Ethnical Psychology, Moscow University for the Humanities. Postal address: Bldg. 3, 5 Yunosti St., 111395 Moscow, Russian Federation. Tel.: +7 (499) 374-56-11. E-mail: [email protected]. Research advisor: Doctor of Psychology, Professor T. P. Emelianova.
