CC BY
219
АНТИБОЛЬШЕВИСТСКАЯ РОССИЯ
О.О. Антропов
АСТРАХАНСКИЕ КАЗАКИ И КАЛМЫКИ В БОРЬБЕ С БОЛЬШЕВИКАМИ (конец 1917 - начало 1919 гг.)
Астраханское казачье войско, в лице своей выборной власти (атаман, правительство, круг) осудившее Октябрьский переворот и не признавшее большевистский Совнарком, не смогло воспрепятствовать установлению Советской власти в Поволжье. Главным образом по той причине, что вернувшиеся с фронта казачьи полки, как и большинство станичников, отказались вступать в вооруженную борьбу с большевизированными Советами: уставшие от войны они предпочли поверить их обещаниям не трогать земли и уклад жизни казаков.
Первым этапом антибольшевистской борьбы астраханского казачества стало полное драматизма противостояние войсковых правительств коренной (казачьей) и калмыцкой части войска1, добровольческих казачьих и офицерских вооруженных формирований под общим руководством войскового атамана генерал-майора И.А. Бирюкова Астраханскому ВРК в декабре 1917 - феврале 1918 гг. Кульминацией этого противостояния стало казачье восстание 11 - 24 января2 в Астрахани. Не получившее поддержки казачьего и калмыцкого населения, оно было беспощадно подавлено.
Ликвидировав войсковые структуры, арестовав атамана Бирюкова, часть руководителей и участников восстания, председатель Астраханского ВРК и первый военный комиссар Астраханской губернии есаул М. Л. Аристов на длительное время лишил антибольшевистски настроенную часть астраханского казачества организующего начала. В течение января - марта 1918 г. казачьи станицы и калмыцкие улусы заявили о признании Советской власти. Подъесаул Н.К. Сережников и полковник К.В. Сахаров, участники восстания, пытавшиеся в августе - сентябре 1918 г. организовать в станицах антисоветское подполье, признавали, что астраханцы долго «стояли на красной платформе»3. Вплоть до конца 1918 г., по крайней мере на территории I отдела, существовали элементы казачьего самоуправления, красное Астраханское казачье войско проводило свои съезды и формировало добровольческие отряды для отправки на Северный Кавказ.
Однако разрастание пожара Г ражданской войны на юге России, ужесточение политики большевиков по отношению к «классово чуждым эле-
ментам», насаждение комбедов и эксцессы проддиктатуры привели к возникновению летом-осенью 1918 г. двух самостоятельных очагов антибольшевистской борьбы астраханцев (близ границ Астраханской губернии) под крылом Уральского и Донского казачьих войск.
В сентябре - октябре 1918 г. наиболее авторитетные лидеры коренной части Астраханского войска (придерживавшиеся кадетской ориентации) -председатель войскового круга и правительства Н.В. Ляхов, помощник войскового атамана Г.М. Астахов, атаман I отдела и начальник войскового штаба подъесаул Н.К. Сережников, - исходя из военно-политической обстановки на юге и востоке России и учитывая внутривойсковые противоречия (между республиканцами и монархистами, «самостийниками» и «единонеделимца-ми», казаками и калмыками и т.д.), выбрали в качестве базы для формирования астраханских войсковых структур и частей территорию Уральского казачьего войска. По их расчетам, Астраханское войско должно было стать частью единого антибольшевистского демократического лагеря, выступающего под лозунгами Всероссийского учредительного собрания и единой неделимой России. В качестве ставки и.о. астраханского атамана Г.М. Астахова и центра формирования частей был избран г. Гурьев. Именно Урал должен был стать местом сосредоточения сил коренного астраханского казачества, что соответствовало настроениям и самих станичников4.
Первые антибольшевистские добровольческие части из астраханских казаков на территории Уральского войска были сформированы подъесаулом Сережниковым в Гурьеве в ноябре - декабре 1918 г.
Второй этап антибольшевистской борьбы астраханского казачества начался с попытки некоторых казачьих и калмыцких лидеров во главе с помощником атамана по калмыцкой части войска нойоном Д.Д. Тундутовым (также возложившим на себя функции и.о. войскового атамана) воссоздать на Дону (опираясь на союз с донским атаманом П.Н. Красновым, киевскими монархическими организациями и командованием немецких оккупационных войск на Украине) войсковые структуры и части объединенного ка-зачье-калмыцкого войска.
Основной целью своей деятельности астраханцы провозгласили вовлечение в антибольшевистскую борьбу всего населения Калмыцкой степи и Нижнего Поволжья, освобождение Астраханской губернии от большевиков и создание здесь независимого казачье-калмыцкого государства (поддерживая лозунг территориального раздела России). Одновременно Тунду-тов и его соратники поставили перед собой задачу создания на основе каза-чье-калмыцких и офицерских частей общероссийской добровольческой монархической армии, которая, опираясь на поддержку Германии, стала бы главной антибольшевистской силой на юге России и, по совместительству, -блюстительницей германских интересов (в пику армии Добровольческой).
Слабые и в политическом, и военном отношении, не имевшие собственной территориальной, материальной, людской базы, структуры астра-
ханцев не смогли выполнить этих задач. Собравшаяся под знамена формируемой летом-осенью 1918 г. Астраханской армии относительно немногочисленная группа астраханских казаков, русских офицеров-монархистов и мобилизованных калмыков, стала основой сформированного в октябре -ноябре 1918 г. командованием Донской армии Астраханского корпуса. До конца февраля 1919 г. корпус оборонял юго-восточные границы Донского войска и прикрывал правый фланг Донской армии, действуя против частей 10-й армии советского Южного фронта на царицынском направлении.
Из находившихся на довольствии в Астраханской армии в октябре 8,5-9 тыс. человек5, поставить в строй в течение октября - декабря 18-го удалось не более половины: от 4,5 до 5 тыс. штыков и шашек. Политическое руководство астраханцев - несамостоятельное и непопулярное - не сумело завоевать серьезных позиций в антибольшевистском лагере. В этом не последнюю роль сыграла декларированная летом 1918 г. монархическая и прогерманская ориентация атамана Тундутова и его помощников.
Наряду с провалом попыток воссоздания Юго-Восточного союза, формирования казачье-калмыцкого государства и Астраханской армии, авторитет Тундутова подтачивала (и переживалась калмыками гораздо болезненнее) несостоятельность планов объединения астраханских, ставропольских и донских калмыков.
Астраханские, ставропольские и донские калмыки длительное время входили в различные административные единицы Российской империи, были группами во многом обособленными, имеющими собственных лидеров. Донские калмыки-казаки однозначно ориентировались на атамана Краснова и Донское войско, считая себя его неотъемлемой частью. Ставропольские, связавшие свою судьбы с Добровольческой армией и ее главнокомандующим генералом А.И. Деникиным, отрицательно относились к «казачьим экспериментам» Тундутова, предпочитая путь национального самоопределения в рамках автономии в составе единого Российского демократического государства.
Атаман Краснов, поддерживал претензии Тундутова на присоединение Большедербетовского (Ставропольского) улуса к Астраханскому войску6 , но отрицательно воспринимал посягательства астраханцев на донской Сальский округ, населенный в основном калмыками.
В августе процесс достиг своей кульминации: между астраханскими и ставропольскими калмыками вспыхнул острый конфликт. Улусное правление Большедербетовского улуса, располагавшееся в поселке Башанта Ставропольской губернии, встретило в штыки «самочинную попытку» астраханского атамана навязать ставропольцам свою администрацию: «Николай Опонгинов без ведома калмыков Улуса сделал доклад штабу Астраханского Казачьего Войска, результатом чего явилось причисление нашего улуса к Астраханскому Казачьему Войску. Сам же Опонгинов Тундутовым назначен атаманом улуса. Помощником атамана штабом назначен штабс-капи-
тан Прокопьев... Опонгинов и Прокопьев прибыли на ст. Башанта для приема дел Улусного управления и мобилизации калмыков... улусное управление доводит до сведения аймачных управлений, что оно не сдаст никому своих полномочий.. ,»7
В разосланном по этому поводу по аймакам письме улусного правления содержалось категорическое требование подчиняться только добровольцам Деникина, организовать отпор Н. Опонгинову и его сторонникам. Вместе с тем ставропольцы постановили, что вопрос об объединении с астраханцами - в будущем, когда для этого возникнут необходимые условия, -будет вынесен на решение общего улусного схода.
Наряду с объединением в Астраханском войске всех частей калмыцкого народа, калмыцким лидерам казалась исполнимой и привлекательной мысль о ликвидации расположенных в пределах улусов сел, созданных во второй половине XIX - начале XX вв. русскими и украинскими переселенцами. В этом им виделся радикальный способ раз и навсегда покончить с разгоревшимися территориальными спорами и кровавой враждой.
Так, 12 июля 1918 г. в письме нойону Тундутову, поддерживая «казачьи эксперименты», калмык-подхорунжий (к сожалению, подпись неразборчива, удалось разобрать только имя - Михаил) рассуждал: «А вам вообще надо освободиться от маленьких селений, вкрапленных между кочевьями. Как освобождаться - мы уже говорили, но это нужно сделать в первую пору! А после заключения перемирия будет поздно. Затем надо бы расширить несколько границы соприкосновения с Донской областью, для чего необходимо снять одно селение. Снятие вкрапленных селений диктуется стратегическими соображениями: они могут служить операционными базами большевиков при будущей безспощадной бойне, которую надо предполагать. Ни одного русского, ни в канцелярии Войскового правительства, ни в Войсковом правительстве, не следовало допускать, берите подходящих калмыков наших и донских. У нас много делается полно такого, что русским знать не следует»8.
Хотя проблема эта обсуждалась Тундутовым и сподвижниками только в узком кругу, информация на сей счет, перехватываемая сотрудниками особого отдела штаба Астраханского войска не укрепляла взаимного доверия казаков, калмыков и офицеров-добровольцев.
В ноябре - декабре 1918 г. военно-политическая обстановка на юге России изменилась. Успехи Добровольческой армии на Северном Кавказе, поражение Германии и появление в Екатеринодаре военно-дипломатических представителей держав Антанты заставили руководство астраханцев изменить планы. Н.В. Ляхов и Г.М. Астахов перебрались на Дон, сделав ставку на объединение всех антибольшевистски настроенных астраханских казаков и калмыков под единым командованием Деникина. Сюда же потянулись демократически настроенные представители калмыцкой интеллигенции, долгое время стоявшие на позициях сотрудничества с Советской
властью ради осуществления идеи создания национально-государственной автономии калмыцкого народа (С. Баянов, Э. Хара-Даван; на определенном этапе не избежал этого «соблазна» и Н. Очиров, сподвижник Тундутова). Наряду с проявившейся тенденцией некоторого обособления коренных казаков и калмыков, все это позволило к началу 1919 г. оформиться в астраханском руководстве демократической антитундутовской оппозиции, наличие которой значительно облегчало Деникину подчинение астраханцев как раз в момент его решительной борьбы против атамана Краснова, за лишение Войска Донского самостоятельности и включение Донской армии в объединенные Вооруженные силы юга России под его главным командованием.
Однако процесс вхождения Астраханского войска в эти единые вооруженные силы развивался весьма непросто: на фоне все более обостряющегося конфликта между Деникиным и Красновым разрасталась вражда обоих вождей антибольшевистского лагеря с нойоном Тундутовым. Астраханский атаман пытался наладить свои собственные отношения с офицерами-представителями Антанты, оправдывая как вынужденные свои отношения с немцами и Красновым. При этом он стремился сохранить свое положение лидера и, применяясь к новым обстоятельствам, предпринял попытку заручиться поддержкой Деникина. Наконец, все с меньшим успехом он пытался продолжать играть роль национального вождя и лидера ка-зачье-калмыцкого союза. С другой стороны, внимательным и непредвзятым современникам в метаниях нойона Данзана, получившего усилиями своих оппонентов прочную репутацию недалекого авантюриста и интригана, были видны и искренние его переживания по поводу бед и страданий своего народа, и сильное чувство ответственности за его судьбы.
Деникин, однако, испытывал стойкую неприязнь к «самостийнику и германофилу» Тундутову, возникшую в первые недели политической карьеры нойона, и эта его позиция, как и ко всем «ставленникам Германии», была принципиальной и бескомпромиссной. В «Очерках русской смуты» он не скупится на отрицательные характеристики: «11 июня в Новочеркасск прибыли из Киева с особой миссией герцог Н. Лейхтенбергский... известный по «Корниловскому делу» Иван Добрынский... некто полковник князь Тундутов - человек крайне ограниченного развития, объявивший себя атаманом Астраханского войска на том основании, что состоял раньше помощником Астраханского атамана. Тундутов добился какими-то путями приема у императора Вильгельма и, вернувшись из Берлина, стал распространять слухи о своем большом влиянии, которым он пользуется у немцев.»; «осенью Тундутов явился на поклон в Екатеринодар. Пороча всячески Донского атамана, он просил разрешения «отложиться» от Донской армии и присоединиться к Добровольческой»9; «князь Тундутов - определенный авантюрист, хотя и обладавший весьма посредственным умственным развитием, объявил себя, как известно, Астраханским атаманом и стал формировать армию, не без успеха мистифицируя Берлин и Новочеркасск»10.
Конфликт астраханского руководства с атаманом Красновым и командованием Донской армии, нараставший с октября 1918 г. и достигший кульминации в январе 1919 г., имел в своей основе целый комплекс причин.
Краснов, обвиняя астраханцев в иждивенчестве, в грабежах и насилиях над мирным населением, периодически требовал их активного участия в боевых действиях, скорейшего перехода всех частей и структур астраханцев на территорию Астраханской губернии, на собственное обеспечение. Астраханцы обвиняли донцов в безобразном снабжении, использовании астраханских частей исключительно в собственных интересах, мобилизации астраханских крестьян и казаков в донские части. Бурю негодования Тундутова и его сподвижников вызвали попытки Краснова присоединить к территории Войска Донского часть астраханских земель.
Оживленная переписка конца 1918 - начала 1919 гг. между астраханскими и донскими правителями весьма красноречива.
4 ноября 1918 г. Краснов писал астраханцам: «Астраханские части, почти не бывши в боях, все уже растаяли и расходятся. Служить и воевать не желают, а стоят очень дорого и много делают грабежей и беспорядков. Требую боевой работы, иначе распущу»11.
21 января 1919 г. командующий донскими войсками Восточного фронта, уже полгода безуспешно пытающимися захватить Царицын, обороняемый 10-й армией, генерал К.К. Мамантов докладывал Краснову (отправив копию астраханцам), что жители сел Астраханской губернии стремятся к мобилизации в донские части и просят у донцов защиты от партизанских по сути астраханских частей, которые чинят разбой и грабеж. «Для водворения порядка и для захвата бродячих шаек калмыков, собирающих с деревень крупными суммами контрибуцию и угоняющих пасущийся в полях скот, назначил произвести дознание и высылаю в Жутово, главное место действия партизан, конную полусотню казаков-стариков»12.
Тундутов в долгу не остался. 23 января он писал Краснову (копии отправил председателю Астраханского войскового правительства Н.В. Ляхову и председателю Донского войскового круга В.А. Харламову, главе анти-красновской демократической оппозиции): «Ген. Мамантов отдал приказ о сформировании Царицынского округа (Войска Донского. - О. А.), включив в его состав 6 станиц русских, 17 станиц калмыцких и 10 сел с хуторами. Мобилизуемые села волнуются, не зная, кого слушать. Вмешательства в дела края не допускаю. Подписанное вами соглашение с правительством войска предусматривает оперативное подчинение частей Астраханского войска впредь до очищения границ ВВД и Астраханской [губернии]. Мобилизация будет проведена и будет поддержана вооруженной силой. Корпус (Астраханский. - О. А.) переводится на свою территорию. Прошу указать ген. Мамантову [на] всю неуместность подобных приказов, вносящих дезорганизацию в общее дело. Не допуская мысли, что Донской атаман мог сделать такое распоряжение, правительство в заседании 18 января постанови-
ло «перенести место пребывания правительства, штабов и всего управления на территорию Астраханского края в село Аксай» и никакого вмешательства. .. не допускать. При этом должен поставить Вас в известность, что во всем освобожденном от красных крае административное управление уже функционирует, выбраны старшины и старосты и войсковая стража на местах. В селе же Тундутове имеет пребывание атаман Малодербетовского отдела, мною назначенный, которому подчинен в административном отношении весь освобожденный край. Всякая другая администрация, кем-либо назначенная, будет удалена с территории края. Одновременно отдается приказ о возвращении в ряды Астраханского войска всех уроженцев Астраханского края. Не явившиеся будут считаться дезертирами, а имущество конфисковано. Приказ будет расклеен во всех селах. Почему прошу распоряжения о переводе 3-х рот мобилизованных... сообщаю и прошу распоряжения, в противном случае снимаю с себя и правительства всякую ответственность»13.
24 января Краснов отвечал Тундутову: «Ваше вмешательство в дела командования идет во вред всему делу. Успеете [еще] поссориться из-за территорий, которые не вы очищали. Людей, мешающих ген. Мамантову в его святом боевом деле, предам полевому суду независимо [от] их звания и положения»14 .
Поскольку Деникин при поддержке союзников уже добился подчинения ему (как главнокомандующему созданных Вооруженных сил на юге России) Донской армии, Тундутов решил апеллировать к нему, а заодно получить деньги от правительства главкома ВСЮР в обмен на демонстрацию преданности и верности. 26 января он телеграфировал Деникину: «Ваше превосходительство... В начале января ген. Красновым был отдан приказ о сформировании Царицынского округа, [с] границей Ясутово - Черный Яр -Баскунчак. Т.к. этот округ захватывает 6 станиц русских, 13 станиц калмыцких и 12 сел, то я был принужден по постановлению правительства заявить протест. Ныне в освобожденной территории около 24 тыс. кв. верст установлен правовой порядок, администрация в полном согласии с постановлениями Особого совещания при Вашем Превосходительстве. Мобилизация идет полным ходом, и в недалеком будущем намечается операция в Черно-ярском направлении. Ввиду возможного разрыва с Донским атаманом в виду его захватнических стремлений, обостряется вопрос о кредите на содержание строевых частей, потому ходатайствую перед Вашим превосходительством о выяснении этого вопроса. Ген. Пуль (Начальник Британской миссии на Кавказе. - О. А.) заявил, что Войско Астраханское будет рассматриваться совершенно равноценным, как и Дон, и Кубань, и снабжение его будет идти от штаба Вашего Превосходительства. В ожидании Вашего ответа, твердо верю, что Ваше Превосходительство придет на помощь нам. Искренне преданный покорный слуга Дмитрий Тундутов»15.
Уже в эмиграции Краснов в нелицеприятных выражениях подвел свой итог этим спорам: «Самозваный астраханский атаман, князь Тундутов, гор-
до именовавший себя другом императора Вильгельма, оказался пустым и недалеким человеком, готовым на всяческую интригу, и очень плохим организатором. Он играл роль не то царя, не то полубога у калмыков, то предлагал себя и всех калмыков в полное распоряжение атамана, носился с фантастическим проектом создания особого Юго-Восточного союза, возглавляемого «великим атаманом», то, напротив, грозил идти со своими калмыками против Донского войска. Его калмыки были босы и оборваны, сидели на двухлетках и трехлетках, большинство не имело седел и оружия. Он был не страшен и не опасен, но беспокойства и тревоги доставил много.
Астраханский корпус численностью около 3 тысяч пехоты и тысячи конных, несмотря на всю безалаберность управления, все-таки хорошо дрался и довольно крепко оборонял восточные степи за Манычем от бродячих шаек Красной гвардии. В предвидении приезда союзников князь Тундутов со своим начальником штаба полковником Рябовым переехал в Екатерино-дар, где, желая услужить штабу генерала Деникина, занялся клеветою на атамана»16.
В начале 1919 г. войсковые структуры астраханцев поразил серьезный кризис, основой которого стали казачье-калмыцкие противоречия и противостояние сторонников и противников «добровольческой» ориентации. Конные и пехотные части, с октября 1918 г. входившие в состав войск Маман-това, таяли в непрерывных боях против 10-й армии красных в Сальских степях. Несколько серьезных поражений от кавдивизии Б.М. Думенко сильно понизили их боевой дух. Небольшие пополнения из мобилизованных калмыков приходили редко. В итоге перспективы сохранения казачье-кал-мыцкого союза оказались под вопросом. Калмыцкие лидеры колебались между идеями создания независимого калмыцкого войска, переходом калмыков в Донское войско и, даже, примирением с большевиками на основе амнистии сотрудничающей с казаками калмыцкой интеллигенции и создания единой советской Калмыкии (переговоры об этом с членами Калмыцкого ЦИКа А.М. Амур-Сананом и другими проводились в течение 1919 г. неоднократно, и повлияли на появление известного воззвания Ленина к калмыцкому трудовому народу от 10 июля 1919 г.).
Напряженную борьбу, длившуюся в астраханском правительстве в январе и феврале 1919 г., можно охарактеризовать как «деникинский переворот». Итогом многочисленных заседаний «самодовлеющего» (по выражению Деникина) астраханского руководства стала следующая компромиссная комбинация: единое казачье калмыцкое войско сохранено и встроено во ВСЮР, атаман и его сподвижники отстраняются от руководства. Д.Д. Тундутов, а с ним директор Политического кабинета и внешнего отдела Астраханского войскового (краевого) правительства статский советника И.А. Доб-рынский, начальник войскового штаба полковник Г.В. Рябов-Решетин, председатель войскового круга и правительства Б.Э. Криштафович, товарищ председателя правительства, помощник присяжного поверенного Н.О. Очи-
ров со своих постов были смещены. Все значимые посты в войске перешли в руки группы казачьих и калмыцких лидеров, ориентирующихся на главкома ВСЮР: и.о. войскового атамана стал председатель войскового круга и правительства казачьей части Астраханского войска присяжный поверенный Н.В. Ляхов, его помощником по казачьей части - полковник Г.М. Астахов, по калмыцкой - нойон Г. Тюмень (С. Тюмень), председателем войскового правительства калмыцкой части - присяжный поверенный С.Б. Баянов. Управление коренной частью Астраханского войска было сосредоточено в возглавляемом атаманом Войсковом правлении и войсковом штабе (начальник штаба - полковник А.Н. Донсков).
Центр политической жизни астраханцев переместился в Екатерино-дар. Однако основное внимание Деникина и его сторонников было приковано к калмыцким кочевьям в Сальских и Манычских степях. Даже убрав Тундутова с поста атамана и добившись его выезда за границу, Деникину далеко не сразу и с большим трудом удалось нейтрализовать его влияние среди калмыков и укрепить положение нового руководства. Главным итогом этих событий стало полное подчинение Астраханского войска главкому ВСЮР и сведение к минимуму роли и значения собственного политического руководства астраханцев.
В «Воспоминаниях» написанных в июне 1923 г. в Бутырской тюрьме, незадолго до расстрела, Тундутов так сформулировал причины своей отставки: 1) несправедливая мобилизация калмыков; 2) обвинение в соглашательстве с большевиками, так как он по его словам «давно видел бесцельность и преступность пролития братской крови и поднял вопрос о принятии предложения англичан об открытых переговорах с Советской властью на острове Принкипо»; 3) враждебное отношение к нему со стороны главного командования ВСЮР, потребовавшими от него отставки и выезда из пределов России, угрожая в противном случае арестом и приговором военно-полевого суда. При этом главным виновником своих бед нойон Данзан считал Деникина: «В Астраханском войсковом правительстве борьба казачьих верхов с главным командованием тоже нашла отклик. Председатель Астраханского войскового круга Ляхов, исполнявший при мне обязанности председателя войскового правительства Б.Э. Криштафович, члены правительства Астахов и Баянов стали открыто на сторону Деникина, обвиняя меня и помощника моего Очирова в национализме и сепаратизме. Насчет сепаратных наших планов и вожделений они написали даже доклад, обвинив меня попутно в германофильстве.
Условия работы создались невероятные, да и хорошего ничего ожидать было нельзя, и вот 8 февраля 1919 года я созвал экстренное заседание правительства и заявил им о сложении мною своих полномочий и передал их председателю правительства Ляхову. Немного спустя Деникин издал приказ, по которому мне и Очирову воспрещался выезд в казачьи области и мы выселялись из пределов Северного Кавказа, Астраханской и Ставропольской губерний.
Я взял заграничный паспорт, сел на итальянский пароход в Новороссийске и уехал за границу»17.
Договоренность о передаче Астраханского корпуса из Донской армии в Добровольческую была достигнута еще на совещании ген. А.И. Деникина и атамана П.Н. Краснова 26 декабря 1918 г. на ст. Торговой (в расположении Астраханского корпуса), где было заключено общее соглашение о подчинении Донской армии Деникину и создании ВСЮР.18 В ходе переговоров Деникин специально коснулся астраханских частей как примера пустой траты немалых людских и материальных ресурсов19. Справедливости ради отметим, что об этом же осенью 1918 г. неоднократно твердили и сами донцы. И позднее генерал Н.Э. Бредов, по приказу Деникина 19 -
22 февраля обследовавший Астраханский корпус перед его включением в состав Добровольческой армии20, отметил несопоставимо большую (по сравнению с числом находящихся в строю казаков и офицеров) численность чиновников, офицеров и казаков, приписанных к всевозможным тыловым частям, учреждениям, штабам, к существующим только на бумаге боевым подразделениям.
Во второй половине февраля 1919 г. остатки частей Астраханского корпуса занимали в Сальских и Манычских степях фронт более 200 верст, ведя бои вдоль железной дороги ветки Царицын - Тихорецкая с наступающими частями 10-й армии красных. По соседству с астраханцами действовала группа войск генерала А.П. Кутепова, в которую и планировалось включить личный состав корпуса.
По данным отчета генерала Бредова, астраханские части имели следующие расположение и состав21.
Войсковой штаб находился на станции Торговая (начальник штаба -полковник А.Н. Донсков). В штабе - 30 офицеров. Здесь же - ставка войскового атамана Н.В. Ляхова.
При штабе находились части и учреждения:
- Запасной стрелковый полк - 44 офицера, 152 стрелка, 3 пулемета (по списку - 153 офицера, 373 стрелков), при полку - Учебная команда (6-недельные курсы) и Школа пулеметчиков (2-месячные курсы; 15 офицеров, 40 стрелков);
- Запасная сотня (только на бумаге; в составе - 5 офицеров);
- Запасная батарея (только на бумаге; в составе - 5 офицеров);
- Лейб-гвардии Астраханская казачья сотня (почетный конвой атамана) - в строю не более 40 шашек ( по списку - 3 офицера, 57 казаков);
- Войсковая типография, издающая газету «Вестник Астраханского Казачьего Войска», - 3 офицера, заведующий, 2 помощника.
Управление начальника снабжения Астраханского войска находилось в Новочеркасске (начальник снабжения - полковник Сорокин). В управлении - 40 офицеров.
При управлении находились 1-я Отдельная Астраханская тракторная рота (20 тракторов; на ходу - 12; 1 бронированный - в Ростове), а также слесарные, токарные и прочие мастерские.
Штаб Астраханского корпуса стоял в станице Великокняжеская (командир корпуса, он же военный министр Астраханского войска, - генерал А.А. Павлов, начальник штаба генерал Терехов). В штабе - 40 офицеров, 100 солдат.
При штабе находились части и учреждения:
- Тяжелая артиллерийская батарея - 2 гаубицы (станция Торговая; не действовала из-за отсутствия лошадей);
- Инженерная рота (4 взвода: железнодорожный, саперный, телеграфный с 6-ю аппаратами Морзе, подрывной);
- Авиационный дивизион; управление дивизиона в Таганроге; 1-й отряд в станице Великокняжеская (3 исправных аппарата, 2 аппарата на ремонте на ст. Торговой; командир - есаул Зверев); 2-й и 3-й отряды - на ремонте в Таганроге;
- Тракторный взвод - 7 машин (на ремонте на станции Тихорецкая);
- Броневой дивизион (только личный состав, сам дивизион не сформирован); в его составе - один броневик «Астраханец», отправленный на станцию Тихорецкая для ремонта).
- Личный состав Волжско-Каспийской флотилии - 60 человек.
Кроме того, исключительно по бумагам при корпусе имелись два артиллерийских склада, орудийная мастерская, оружейная мастерская, шорная мастерская.
На фронте, проходившем в те дни по реке Сал, действовали следующие части:
- 1-я Астраханская казачья дивизия (начальник - генерал С.П. Зыков), штаб которой стоял на станции Зимовники железной дороги Царицын -Великокняжеская. 1-й полк дивизии был укомплектован казаками, остальные - калмыками и мобилизованными крестьянами. Полки имели такой состав: 1-й Астраханский казачий полк - 17 офицеров, 270 казаков., 2 пулемета; 2-й Астраханский казачий полк - 27 офицеров, 370 казаков, 5 пулеметов; 3-й Астраханский казачий полк - 27 офицеров, 400 казаков, 6 пулеметов; 4-й Астраханский казачий полк - 45 офицеров, 600 казаков, 6 пулеметов; 1-я Астраханская казачья батарея - 5 офицеров, 60 казаков, 2 орудия (одно неисправно), 2-я Астраханская казачья батарея - 5 офицеров, 60 казаков (орудий нет). Всего в дивизии числилось 123 офицера, 1 760 казаков, 19 пулеметов и 2 орудия;
- 1-я стрелковая бригада (начальник - генерал Е.И. Достовалов), штаб которой стоял на станции Двойная, в составе 1-го стрелкового полка (10 офицеров, 131 стрелок, 10 пулеметов), 2-го стрелкового Волжского полка (25 офицеров, 35 стрелков, 5 пулеметов), 1-й стрелковой артиллерийской батареи (10 офицеров, 55 стрелков, 3 орудия, из которых 2 неисправны) и 2-й стрелко-
вой артиллерийской батареи (6 офицеров, 50 стрелков, 2 орудия). Всего в бригаде числилось 101 офицер, 211 стрелков, 15 пулеметов и 5 орудий (2 неисправных);
- 2-я стрелковая бригада (начальник - генерал Д.К Гунцадзе), штаб которой находился на станции Шаблиевка); при штабе бригады имелись только кадры 3-го и 4-го стрелковых полков (60 офицеров, 475 стрелков,
2 пулемета);
- 1-я пластунская бригада (начальник - генерал В.А. Патрикеев), штаб которой находился на станции Зимовники; в составе 1-го пластунского Астраханского полка (66 офицеров, 110 казаков, 9 пулеметов), 2-го пластунского полка (только кадр полка при штабе бригады: 27 офицеров, 70 казаков,
3 пулемета) и 1-ой пластунской артиллерийской батареи - 11 офицеров, 27 казаков, 3 орудия (2 неисправно). Всего в бригаде в строю осталось около 60 бойцов.
Всего в Астраханском корпусе (к 15 февраля, вместе с кадрами не-сформированных частей) числилось 404 офицера, 2 355 казаков, 48 пулеметов, 7 орудий, 2 из которых находились при штабе корпуса (вместе с неисправными - 60 пулеметов, 15 легких орудий, 2 гаубицы). В строю (к 19 февраля) осталось всего 660 штыков, 1 260 шашек при 46 пулеметах и 7 легких орудиях.
В отчете Бредов подчеркнул, что снабжение корпуса налажено чрезвычайно плохо и части испытывают острый недостаток буквально во всем: продовольствии, медикаментах, боеприпасах, технических средствах, обмундировании (особенно теплой одежде). Обоз находился в зачаточном состоянии. Плохо была поставлена связь (особенно телефонная). В частях свирепствовал тиф, уносивший больше жизней, чем боевые действия. От болезней и бескормицы страдал конский состав. Единственной боеспособной частью оставалась Астраханская казачья дивизия. И Бредов предложил немедленно отвести корпус в тыл на длительный отдых и пополнение, а лучше - на переформирование. Однако, тогда как донские части Мамантова, потерявшие боеспособность и деморализованные, почти без сопротивления откатывались к Манычу и Дону, астраханские части, сохранившие еще относительную боеспособность, сумели на короткое время удержать оборонительные позиции от верховьев реки Сал до железной дороги Царицын
- Великокняжеская.
Полковник Ф.И. Елисеев, служивший в это время в Корниловском конном полку, упоминая в своих мемуарах о кровопролитных боях в Сальских и Манычских степях, отметил некоторые обстоятельства первого массового исхода и массовой гибели калмыков: из-за отхода совершенно разложившихся донских частей Мамантова за Дон и Маныч астраханские части, отступающие на Великокняжескую под ударами конницы Думенко и стрелковых дивизий 10-й армии части, оказались в окружении. С астраханцами отступали калмыки-беженцы со своим скарбом. «Но они так и не ушли, и жестоко были наказаны, как нам передавали»22.
В конце февраля - начале марта 1919 г. Астраханский корпус был включен в группу войск генерала А.П. Кутепова и отведен за Маныч в район Торговая - Тихорецкая на отдых, пополнение и переформирование23.
Из сохранивших боеспособность кадров корпуса была спешно сформирована Сво дно-Астраханская дивизия (начальник - генерал Гунцадзе, штаб - на станции Торговая), части которой уже в конце первой декады марта Кутепов вновь ввел в тяжелые оборонительные бои против 10-й армии, подходившей уже к Великокняжеской и Манычу.24
В состав дивизии, по сведениям штаба главкома ВСЮР, вошли: Астраханский сводный стрелковый полк (400 штыков на станциях Шаблиевс-кая и Зимовники, на зимовнике Пишванова), Астраханская казачья бригада генерала Зыкова, 1-й Астраханский казачий полк, 2-й сводный Астраханский конный полк (из кадров 2-го, 3-го и 4-го Астраханских казачьих полков; 800 шашек на станции Шаблиевская и в селе Бараниковское), Астраханский легкий артиллерийский дивизион в составе 1-й Астраханской конной батареи (из частей конной артиллерии корпуса) и сводной стрелковой батареи (7 орудий на станции Шаблиевская и в Бараниковском), мортирная батарея (2 гаубицы), авиаотряд (2 аэроплана) и Астраханская инженерная рота (121 сапер).
Кадр астраханских калмыцких полков был оставлен в тылу, за Маны-чем, и расквартирован в селах Митрофановка и Дивное. Здесь под руководством атамана Манычского отдела есаула Г.Д. Балзанова было начато формирование 1-го Манычского полка (именовался также Партизанским отрядом Балзанова и Запасным полком Астраханской бригады, штаб - в Митрофановке).
Смена военно-политического руководства Астраханского казачьего войска, включение астраханских частей в состав ВСЮР, их переформирование и долгожданный отдых открыли новые - казалось, победные, - перспективы участия астраханских казаков и калмыков в Белом движении на юге России.
Примечания
1 Около 160 тыс. калмыков, проживавших на территории Астраханской губернии, были приняты в Астраханское казачье войско в ноябре - декабре 1917 г. в результате соглашения заключенного калмыцкой знатью и интеллигенцией с казачьей старшиной Астраханского войска. Основной целью этого союза для калмыков являлось объединение в одно целое астраханских, ставропольских (а в перспективе и донских) калмыков, их оказачивание (как наиболее приемлемая форма национального объединения и самоопределения в условиях революции, как способ повышения своего социального статуса - из непривилегированной сословной группы «инородцев» - в казачье сословие) и совместная борьба с большевиками. Для казачьей верхушки принятие калмыков в войско было единственной возможностью попытаться укрепить свои позиции в Нижнем Поволжье и Юго-Восточном союзе. К началу январского 1918 г. восстания в Астрахани калмыцкая часть войска существовала, по большому счету, лишь на бумаге. Термин «Калмыцкое казачье войско», выдвинутый и утвердившийся в советской ис-
ториографии для периода революции и Гражданской войны следует считать некорректным. В документах того времени использовались только два названия: «Астраханское казачье войско» или «Астраханские казачьи войска».
2 Все даты приводятся по старому стилю (юлианскому календарю).
3 РГВА. Ф. 39778. Оп. 1. Д. 1. Л. 2-3 об.
4 Там же.
5 РГВА. Ф. 39457. Оп. 1. Д. 25. Л. 76-80.
6 Там же.
7 РГВА. Ф. 40280. Оп. 1. Д. 5. Л. 4.
8 Там же. Л. 19.
9 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 3. Берлин, 1924. С. 67-68, 119.
10 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 5. Берлин, 1926. С. 193-194.
11 РГВА. Ф. 39457. Оп. 1. Д. 24. Л. 80.
12 РГВА. Ф. 39457. Оп. 1. Д. 86. Л. 16.
13 РГВА. Ф. 39457. Оп. 1. Д. 86. Л. 16.-18.
14 РГВА. Ф. 39457. Оп. 1. Д. 86. Л. 14.
15 РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 164. Л. 1-1об.
16 Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское // Белое дело. Кн. 3. Дон и Добровольческая армия. М., 1992. С.91-92.
17 Цит. по: Морковчин В.В. Три атамана. М., 2003. С. 262, 292.
18 Краснов П.Н. Указ. соч. С. 150-151.
19 Поляков И.А. Донские казаки в борьбе с большевиками. Мюнхен, 1962. С. 342, 344.
20 ГА РФ. Ф. 5827. Оп. 1. Д. 103. Л. 1-6.
21 Там же.
22 Елисеев Ф.И. С Корниловским конным. М., 2003. С. 561.
23 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 5. С. 74.
24 РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 34. Л. 147-147 об.; Д. 5. Л. 110 об.
