CC BY
56
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 26 (381). Философия. Социология. Культурология. Вып. 38. С. 29-33.
УДК 1:316
ББК 60.027
И. Д. Самойлов
АСПЕКТЫ ПРИНУЖДЕНИЯ В РАМКАХ МЕХАНИЗМА РЕАЛИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ ВОЛИ
В данной статье рассматривается физический и экономический аспекты принудительной реализации властной воли. Проанализированы особенности построения структуры общества в каждом из этих случаев. Показан философский смысл возникновения феномена информационного общества.
Ключевые слова: социальная воля, власть, принуждение, сила, информационное общество.
Как индивидуальная, так и коллективная воля действуют внутри социальной реальности косвенным образом. Отсюда возникает необходимость выделить некие позитивистские, «реальные» социальные феномены, являющиеся своего рода инструментом реализации воли.
При исследовании социального феномена власти одной из главных ее характеристик отмечают силу, и, в частности, физическое силовое принуждение [1]. Другими словами, физическая сила это один из инструментов, посредством которого воля властвующего заставляет подчиняться себе.
В случае физического силового принуждения, воля властвующего оказывает воздействие посредством материальных объектов, обеспечивающих превосходство властвующего над подвластными. К таким объектам относится оружие, различные инженерно-техни-ческие конструкции - здания, стены, тюрьмы, средства транспорта, и т.п.
К примеру, античные легионеры обладали оружием, обеспечивающим превосходство над варварскими народами, по крайней мере, на начальных этапах завоеваний. Средневековый рыцарь владел оружием и доспехами, позволяющими ему победить в бою обычного крестьянина; основательные укрепления — феодальные замки - обеспечивали надежную защиту от любых посягательств. Как древние, так и современные государства, используют широкий арсенал военных средств, гарантирующий им силовое подавление любых массовых выступлений, противоречащих их воле, и, зачастую, позволяющих диктовать свою волю другим государствам. Таким образом, физическое превосходство было и остается важным инструментом реализации воли в материальном мире.
В ранних наших исследованиях было обосновано, что совершенствование тоталитарного общества в целом с необходимостью приводит к деградации отдельного его элемента, индивидуальности [2]. Аналогичным образом, акцент на физической реализации воли с необходимостью приводит к «размыванию» индивидуального волевого начала. Как правило, двое-трое всегда оказываются физически сильнее одного. Принцип единоначалия, аксиоматичный для армейских властных структур, необходим и внутри любых других общественных объединений, построенных на основе физического превосходства.
Исторически большинство «первоначальных» государств оказывались созданы именно по принципу превосходства власти в физическом отношении. Следовательно, система властных подчинений в таких государствах основывалась на принципах единоначалия и централизованного подчинения воле одного властителя — монарха. Известно, что властителями первоначальных государств («вождеств») становились лидеры наиболее сильных организованных групп [3]. Подобные вожди, стоявшие во главе группировок, обладали значительными возможностьями по физическому принуждению всех остальных индивидов, проживающих на определенной территории, к выполнению своей воли. Таким образом, формирование монархий как первоначальных форм государственности было с необходимостью обусловлено господствующей в обществе физической формой реализации социальной воли.
Аналогичная ситуация возникала и в империях, где основным инструментом, гарантирующим строгую вертикаль подчинения в них оказывалось физическое принуждение. В условиях тоталитаризма физическое принуждение
и силовое превосходство власти также являются обязательиьми атрибутами общественной формации. По всей видимости, любые формы организации власти в обществе, при которых существует единоличный правитель, основываются, прежде всего, на физическом превосходстве властвующих над подчиненными.
Рассмотрим особенности легитимации власти в обществах с физическим способом реализации социальной воли. Вообще говоря, причиной, по которой подвластные в таких условиях признают власть над собой и подчиняются ее воле, является постоянная забота о совместном выживании, о будущем всего общества. Индивидуальная воля-как-свобода здесь полностью подавлена и любая деятельность подвластных основывается на диалектически противоположном типе воли - воле-к-заботе. При этом подчиненным остается исключительно забота о существовании всей системы властного принуждения в целом. Одновременно, система практически полностью подавляет их индивидуальную свободу.
Происходит насаждение коллективизма, утверждение абсолютного превосходства группы над любой индивидуальностью средствами прямой физической силы. Жесткое подчинение воле властителя гарантирует существование как самого индивида, так и общества. Таким образом, необходимость подчинения вектора индивидуальной воли высшей воле правителя имеет характер общесоциального блага, позволяющего как индивиду, так и обществу эффективно действовать в тяжелых условиях окружающей среды для достижение цели совместного выживания.
Проявление индивидуального начала, выражающееся в несогласованности воли подчиненного и правителя крайне опасно для данной системы, поскольку это прямой путь к ее распаду, а значит, гарантированной гибели под воздействием внешней среды. Возникают понятие о долге, чести и их высокой (моральной) значимости как залоге выживания системы. Воля правителя оказывается непререкаема, даже если подчиненные могут считать, что он неправ: в любом случае, неподчинение становится тяжелейшим дисциплинарным нарушением. Ценность подчинения приказу всегда ставится выше всех остальных возможных ценностей в таких обществах.
Воля-как-свобода подчиненного оказывается полностью подавленной и само подчинение становится феноменом чистой воли-как-
заботы: подчиненный по сути заботиться о будущем системы и направляет свою волю таким образом, чтобы обеспечить ее дальнейшее существование. Любые проявления свободы воли, в том числе, свободы мысли, воспринимаются обществом данного типа как прямая угроза всему его существованию. Устанавливается своего рода диктатура общественного согласия, когда индивидуальное поведение, отклоняющееся от общепринятого, воспринимается практически любым членом общества как угроза обществу и, следовательно, угроза для него самого. Соответственно, любой член общества получает (моральное) право попытаться принудить поведение отклоняющегося индивида в соответствии с общепринятым. И достигается это путем физического воздействия - основного способа реализации социальной воли в рассматриваемых обществах.
Средневековый религиозный фанатизм, апологетика коллективизма в XX веке, различные крайние формы патриотизма, национализма в современности - все эти явления объединяет стремление принизить роль индивидуальной воли. Подобное принижение индивидуальной воли, ценности отдельного индивида обеспечивается путем физического принуждения, за счет внушения индивиду его физической слабости перед массой.
Итак, общества с господствующей формой реализации социальной воли в виде физической силы являются первоначальным типом обществ. Их отличительная особенность - предельное уменьшение роли индивидуальной воли, поскольку такие общества постоянно поставлены на грань уничтожения. Наличие индивидуальной воли есть слишком большая «роскошь» для них. Подобные общества построены на основе единоначалия, полное подчинение индивидов властителю выражает их волю-как-заботу о существовании как самих себя, так и общества в целом. Здесь личность и общество практически не разделяются. Так, Д. Фрэзер свидетельствует, что многие племена с первобытным образом жизни вообще не знали понятия «Я», основной единицей их языка и мышления было «Мы» [4]. Аналогичная ситуация складывалась и в тоталитарных обществах, другими словами тоталитаризм оказывался своего рода ренессансом первобытнообщинного мышления.
Среднестатистический член первобытного общества даже не мог представить себя в отрыве от племени (поскольку это бы была гарантированная гибель для него). И, одновременно,
выражая своими действиями «Мы», т.е. волю рода, он мог заставить другого члена племени соблюдать общепринятый распорядок посредством именно физического принуждения. Теоретически свободньм остается лишь сам правитель, однако, свобода эта крайне ограничена господствующими в обществе представлениями об общепринятом поведении и, в том числе, о должном поведении властителя.
Принципиальным образом отлична реализация социальной воли в обществах, построенных на основе экономической силы. Здесь эманация воли происходит уже не через прямое физическое превосходство, а, прежде всего, через договорные отношения и право собственности. Экономическая сила имеет «отрицательный» характер, поскольку связана не с наличностью чего-то, а с отсутствием, ограничением необходимого ресурса. Тот, кто обладает ресурсом, необходимым и недостающим другим, является сильным. Кроме того, обязательным условием существования экономической силы становится система, охватывающая все общество и препятствующая прямому присвоению ресурса заинтересованными в нем индивидами.
Таким образом, властителю, действующему посредством экономической силы для реализации своих интересов, необходимо во-первых общепризнанное право собственности, гарантирующее существование того, что принадлежит именно ему; а во-вторых, возможность совершения договоров с другими индивидами, в рамках которых возникают взаимные права и обязанности, гарантирующие, что индивиды будут подчиняться ему в обмен на предоставление им необходимого ресурса, которым обладает властвующей.
Общества с экономической формой реализации социальной воли исторически формировались из обществ, построенных на основе физического принуждения путем т.н. буржуазных революций. Монарх, правящий через физическое превосходство и стремление подчиненных выжить за счет полного подчинения ему лично, терял власть тогда, когда общество не было поставлено на грань выживания, немедленной гибели от внешней опасности. Следовательно, ценность его воли в качестве общесоциальной доминанты уменьшалась.
Статусом общесоциальной теперь стремилась обладать воля, направленная на удовлетворение постоянно растущих потребностей. Если «физикалистское» общество поставлено на грань выживания, это общество недостатка,
то экономическое - общество избытка. Здесь не идет речь о распаде и гибели системы из-за неподчинения одного ее элемента.
Всеобщий «гегелевский» рост свободы в таком обществе осуществляется за счет бесконечного роста потребностей, их усложнения и разнообразия. Воля-как-свобода проявляется в качестве стремления к поиску новых экономических ниш, удовлетворяющих все новые потребности. Воля-как-забота есть стремление к непосредственному удовлетворению этих потребностей, т.е. когда индивиды, заботясь о себе, реализуют свою волю в направлении их удовлетворения. Соответственно, волю-как-свободу проявляют, прежде всего, организаторы производств (и предоставления услуг) с целью поиска новых путей для создания эффективного прибыльного бизнеса. Потребители же товаров и услуг формируют настоящее гедонистическое «общество потребления», целью которого является максимальное удовлетворение все новых потребностей.
Происходит возвышение индивидуализма, приходит понимание ценности отдельного человека. Если «физикалистское» общество отрицает ценность индивида, то экономическое общество всеми способами старается внушить индивиду осознание собственной значимости. Поскольку только таким образом можно обеспечить непрерывный рост его индивидуальных потребностей, как стремление к большему благу для себя.
Выживание системы в целом оказывается глубоко вторичным, структуры, ранее обеспечивающие целостность государства и реализацию непререкаемой воли правителя, сами становятся видом коммерческих услуг. Так, армия является добровольной и оплачиваемой, деятельность полиции понимается как социальная услуга, отдельные виды оружия можно просто купить в развлекательных целях. Большинство внешних опасностей в экономическом обществе устранено - во многом за счет развития технического могущества государства.
Однако, гарантируя непрерывный рост свободы в материальном отношении за счет роста потребностей, экономическое общество не способно обеспечить рост свободы в сфере идеального. Возникновение третьего типа обществ связано с информационной революцией. Если результатом буржуазных революций стала всеобщая обеспеченность материальных потребностей, то результатом информационной становится всеобщая доступность реализации идеальных потребностей.
В постиндустриальном обществе происходит существенный рост сферы услуг по сравнению со сферой товарного производства [5,6,7]. Существенно возрастает роль финансовой системы - банки, страховые компании, биржи оказывают определяющее влияние на экономику, при этом не производя никаких материальных продуктов. Деньги, изначально бывшие мерой обмена товаров, теперь обретают самостоятельную ценность и получают возможность производить другие деньги. И если раньше денежным эквивалентом выступали сугубо материальные предметы - золотые, серебряные монеты, то теперь денежный счет -это только информация, хранящаяся в компьютерной системе банка.
Развитие технологий приводит к появлению универсальных обработчиков информации -электронных вычислительных машин, объединенных в общедоступные сети, способные пе-
редавать значительные массивы информации. Появляется носимая электроника (гаджеты), обеспечивающая человеку постоянный доступ к информационным ресурсам независимо от местоположения.
Все эти факторы вызывают увеличение роли информации в плане реализации социальной воли. Теперь воля оказывается объективирована уже не физическими инструментами принуждения или обладанием общественно значимьми ресурсами. Постепенно элиминируется роль силы в рамках феномена социальной власти. Все большую роль начинает играть непосредственное взаимодействие воль — т.е. влияние. Власть как господство, обеспечиваемое материальными силовыми методами, санкциями, начинает сдавать свои позиции абстрактному, идеальному миру прямого взаимодействия воль, не связанного с каким-либо материальным принуждением.
Список литературы
1. Etzioni A. Comparative Analysis of Complex Organizations. On Power, Involvement, and Their Correlates. New York: The Free Press, 1961.
2. Самойлов И. Д. Совершенствование личности и общества в рамках феномена тоталитарной власти // Вестник Челябинского государственного университета. Серия «Философия. Социология. Культурология». Челябинск, 2012. Вып. 28 №35 (289). С. 35-39.
3. Carneiro, R. L. The Chiefdom: Precursor of the State // The Transition to Statehood in the New World / Jones, G. D., and Kautz, R. R., eds., Cambridge &c, 1981.
4. Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь. М.: Изд-во полит, лит., 1983.
5. Porat М., Rubin М. The Information Economy: Development and Measurement. Wash., 1978.
6. Masuda Y. The information Society as Post-Industial Society. Wash., 1981.
7. Katz R.L. The Information Society: An International Perspective. N.Y., 1988.
Сведения об авторе
Самойлов Игорь Дмитриевич, аспирант кафедры социологии и социальной работы Курганского государственного университета.
igorletterbox@gmail.com.
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. No. 26 (381). Philosophy. Sociology. Culturology. Issue 38. Pp. 29-33.
ASPECTS OF COERCION IN THE REALIZATION OF THE MECHANISM OF SOCIAL WILL
Igor D. Samoylov
Postgraduate student of the Department Chair of Sociology and Social work in the Kurgan State
University, igorletterbox@gmail. com
This article discusses the physical and the economic aspects of an enforcement will power realization. In each of this case, we analyzed the features of society construction. In addition, article shows philosophical meaning of an informational society emergence.
Keywords: social will, power, coercion, force, information society.
References
1. Etzioni A. Comparative Analysis of Complex Organizations. On Power, Involvement, and Their Correlates. New York: The Free Press, 1961.
2. Samoylov I.D. Sovershenstvovanie lichnosti i obshchestva v ramkakh fenomena totalitarnoy vlasti // Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya «Filosofiya. Sotsiologiya. Kul'turologiya». Chelyabinsk, 2012. Vyp. 28 №35 (289). P. 35-39. (In Russ.)
3. Carneiro, R. L. The Chiefdom: Precursor of the State // The Transition to Statehood in the New World / Jones, G. D., and Kautz, R. R, eds., Cambridge &c, 1981.
4. Frezer D. D. Zolotaya vetv'. M.: Izd-vo polit. lit., 1983. (In Russ.)
5. Porat M., Rubin M. The Information Economy: Development and Measurement. Wash., 1978.
6. Masuda Y. The information Society as Post-Industial Society. Wash., 1981.
7. Katz RL. The Information Society: An International Perspective. N.Y., 1988.
Статья публикуется впервые, согласен на обработку персональных данных и размещение статьи в открытых источниках.
