CC BY
260
УДК 902(470.51)"850/1500' Т.И. Останина
АРСКИЕ УДМУРТЫ ПО АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ДАННЫМ
Статья посвящена происхождению арской группы удмуртов на основе археологических источников. Использованы материалы, полученные удмуртскими и татарскими археологами за последние 40 лет в изучении средневековых памятников Нижнего Прикамья и Среднего Поволжья. В сопоставлении материалов разновременных памятников Волжской Булгарии, расположенных в Закамье и в Предкамье, прослежен процесс формирования арской группы удмуртов, начиная с середины IX в. и до XVI в. Предложена оригинальная гипотеза этногенеза арской группы удмуртов.
Ключевые слова: Этногенез, арские удмурты, Волжская Булгария, средневековая археология, финно-угорско-тюркские связи.
В историко-лингвистической литературе арскими удмуртами принято называть часть южноудмуртского населения - носителей кукморского и шошмин-ского диалектов удмуртского языка, проживающих в Балтасинском, Кукморском, Мамадышском районах Республики Татарстан, в Мари-Турекском районе Марий Эл и в южных районах Кировской области (территория между Средней Волгой и Вяткой).
В настоящее время общепринята этимология этнонима ар, данная В.К. Кельма-ковым. Он связывает этноним с тюркскими словами еп, ег, ^ «мужчина, человек, муж» и считает, что название ар присвоено удмуртам волжскими булгарами, а этноним ар никогда не был самоназванием удмуртов - им пользовались тюр-коязычные народы (татары, чуваши, башкиры) для обозначения своих северных соседей [12, с. 189-191].
В последней своей работе «Происхождение удмуртского народа» (2010) М.Г. Атаманов скрупулезно собрал все известные исследователям письменные и фольклорные предания об Арском княжестве, арах, арских людях и их комментарии современными историками, лингвистами. Автором приведен большой объем удмуртской топонимики данного региона, а также предания удмуртов, татар, русских об арах, Арском княжестве и его столице - городе Арске. Изучив
сообщения арабских, русских, булгарских письменных источников, а также народные предания, работы историков, этнографов, археологов и лингвистов, М.Г. Атаманов приходит к выводу, что «Арское (Удмуртское) княжество существовало в составе Булгарского государства, а позже Казанского ханства, имело особое положение - определенную самостоятельность и автономию» [2, с. 170].
Автор сетует, что из-за отсутствия достаточного объема древних письменных источников пока трудно определить его исторические корни и истоки, считает, что археологически Арский край изучен совершенно недостаточно, что на наш взгляд, так категорично утверждать нельзя.
В последние 30-40 лет ХХ в. резко и увеличился объем полевых работ на территории Прикамья, что привело к написанию диссертаций, крупных обобщающего плана монографий, посвященных культурам эпохи средневековья. Это, прежде всего, работы В.А. Семенова (1980), М.Г. Ивановой (1994, 1998), Р.Д. Голдиной (1985, 1999), коллективная монография «История Удмуртии» (2007), а также коллективный труд казанских археологов по изданию ряда томов «Археологическая карта ТАССР», обобщающего плана работы Т.А. Хлебниковой (1984), Р.Г. Фахрутдинова (1975, 1984) и публикация материалов раннебулгар-ских некрополей Е.А. Халиковой и Е.П. Казаковым, в частности знаменитого Танкеевского могильника (1971, 1972, 1977), Тетюшского I могильника (1977). Большое значение имеют работы казанских археологов по изучению поселений с раннебулгарским слоем: крупномасштабные раскопки Билярского археологического комплекса, начатые в 1967 г. под руководством А.Х. Халикова и его учеников. Проводились раскопки (с 1972 г.) на поселениях р. Казанки (Р.Г. Фахрутди-нов, Н А. Кокорина, А.А. Бурханов), р. Шумбут (1955, 1983, 1989, 1993 гг.) [26, с. 11-15].
Все это дало возможность проследить средневековую историю взаимоотношений финно-угорского и тюркского населения в Нижнем Прикамье, а также процесс формирования современных народов этого региона. Этому способствовали и совместные разведочно-раскопочные работы археологических экспедиций Удм. ИИИЯЛ при Совете Министров УАССР (ныне Удм. ИИЯЛ УрО РАН; начальники отрядов В.А. Семенов, Н.И. Шутова, Л.А. Наговицин) и Удмуртского республиканского краеведческого музея (ныне НМ УР им. К. Герда; начальник отряда Т.И. Останина) в 1982-1989 и 1992 годах. Были обследованы почти все правые притоки р. Камы от Вятки до Волги. Обследовались и ранее открытые здесь археологические памятники. Было исследовано значительное количество новых памятников археологии, на ряде из них в дальнейшем проводились рас-копочные работы (Старозюринское, Арское, Кирбинское, Чаллынское городища, Атынский, Арняшский могильники). Новые полевые данные, материалы археологической карты Татарстана, разработанная Т.А. Хлебниковой типология и хронология керамического материала, являющемся массовым и иногда почти единственным источником для изучения памятников средневековья, позволили сделать некоторые выводы по истории арских удмуртов и определить их место в общей судьбе населения Волжской Болгарии.
В вопросе расселения арских удмуртов еще в дореволюционное время существовало две точки зрения. Исследователи Д. Островский, И.Н. Смирнов,
М.Г. Худяков, Н.В. Никольский считали, что удмурты не являются автохтонами Предкамья. Другая точка зрения, выказанная А.А. Спицыным, П.Н. Лупповым и С.К. Кузнецовым, сводилась к тому, что арские удмурты - древнейшие обитатели северо-восточных районов Казанской губернии (ныне Татарстана). К последней точке зрения примыкают и современные исследователи (М.Г. Атаманов, В.Е. Владыкин, М.В. Гришкина, В.К. Кельмаков). В указанной ранее работе М.Г. Атаманов выразил свою мысль следующим образом: «коренным, автохтонным населением здесь (на территории бывшей Арской земли. - Т.О.) были удмурты (ары, аряне, арские люди) - потомки худяковско-азелинской культуры» [2, с. 69]. Далее он пишет, что арская группа удмуртов формировалась на основе пьяноборско-азелинского населения с включением поломско-чепецкого населения, переселившегося в УШ-1Х вв. н.э. в Волго-Камье» [2, с. 173].
Как же на имевшемся сейчас материале, прежде всего, археологическом, можно решить проблему происхождения данной группы удмуртов?
Мы предлагаем свой вариант формирования арской группы удмуртов, впервые опубликованный в 1995 г. [17, с. 3-17]. Во-первых, следует отметить, что история этой группы удмуртов тесно связана с историей Волжской Булгарии и событиями второй половины I тыс. н.э.
Самые ранние археологические памятники волжских болгар в Среднем Поволжье принято относить ко вт. пол. VIII - пер. пол. IX вв. Они были оставлены населением первой волны болгарских племен - барсил, пришедших сюда с Предкавказья и Нижнего Поволжья. Причинами передвижения населения были, во-первых, постоянная борьба с арабами в первой трети VIII в.; во-вторых, религиозные и политические разногласия в связи с принятием хазарской аристократией иудейской веры [7, с. 285]. В последнее время на территории Самарской Луки обнаружены более ранние памятники кочевников (последняя четверть VII в.), так называемого новинковского типа. Вопрос об их исходной миграции в лесостепное Поволжье пока является открытым. В научной литературе преобладает мнение о Восточном Приазовье, где находилась «Великая Болгария» хана Кубрата. В это время проживающее в Среднем Поволжье именьковское (славянское) земледельческое население в основной своей массе уходит на запад в Днепровско-Донское междуречье, освобождая огромные территории Нижнего Прикамья. По мнению В.В. Седова, только небольшая часть оставшегося в Среднем Поволжье славянского населения примет участие в формировании Волжской Болгарии [18, с. 10].
Всего на карте современного Татарстана, на территории Закамья, Т. А. Хлебниковой и Е.П. Казаковым нанесено 56 пунктов разного вида археологических памятников времени появления и начального расселения (сер. VIII-X вв.) болгарских племен на Средней Волге [11, с. 112]. Авторы выделяют две хронологические группы. Первая (VIII - сер. IX вв.) расположена в юго-западной части Татарстана, на правобережье Волги, ниже устья р. Камы (рис.1). Они оставили керамику, тесно связанную с культурой Приазовья, Предкавказья и Подонья, а также оседающих на землю скотоводов с кочевым компонентом салто-маяцкой культуры.
Во вт. пол. IX - нач. X вв., с одной стороны, происходит перемещение населения салтово-маяцкой культуры и освоение низовий р. Камы, богатой лугами и черноземными почвами, а с другой - эту территорию осваивает на-
селение, имеющее керамику прикамско-приуральского типа. Следует отметить, что во вт. пол. IX в. в Закамье (территория между Волгой и р. Шешмой, левого притока р. Камы) наблюдается усиление притока населения с Прикамья. Здесь на поселениях исследователи (Е.П. Казаков, Т.А. Хлебникова) наблюдают наличие, кроме булгарской керамики, фрагментов посуды группы V (по определению Т.А. Хлебниковой, ломоватовской-раннеродановского культур), VI (поломской), VII (сылвинской культуры), а также керамики с Приуралья (керамика группы VIII - позднекушнаренковского типа). Нами подсчитано, что из указанных 56 памятников 28 (мест находок, селищ, городищ) имеются находки глиняной посуды, где основным признаком является битая раковина в глиняном тесте, веревочно-гребенчатый и резной орнамент, округлодонность горшков и чаш, характерных для указанных культур. В это время происходит активное взаимовлияние финно-пермского, угорского и болгаро-салтовского населения. В керамических находках наблюдается угасание значения керамики группы II, характерной для разноплеменного населения Подонья и Предкавказья - алан и носителей салтово-маяцкой культуры. На поселениях превалируют черты керамики, оставленной приуральско-прикамским населением. Это наблюдается и в погребальном обряде, и в инвентаре ранних болгарских могильников [10].
Факт ухода части населения с Приуралья и Прикамья наблюдают исследователи археологических культур этих регионов. В 1985 г. в книге «Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье» Р.Д. Голдина пишет о серьезных переменах в жизни верхнекамского населения, так как целый ряд памятников прекращает свое существование в IX в. (Деменьковский, Урьинский, Каневский, Важгортский, Щукинский, Русиновский могильники, то есть 6 могильников из 12 поздних некрополей, VII-IX вв.). Все они в основном были расположены в южной и западной окраинах культуры [4, с. 133]. Исследователь верхокамской группы памятников ломоватовской культуры В.А. Кананин отмечает в Верховьях Камы резкий рост численности населения в конце I тыс. н.э., что, возможно, и послужило толчком для передвижения населения в район Нижнего Прикамья [5, с. 39].
Передвижение верхнекамского населения в Закамье могло проходить двумя путями: по Каме или р. Чепце - Вятке. На р. Чепце в то время проживали предки северных удмуртов, оставившие памятники поломской культуры [20, с. 56-75], а на Вятке - удмуртское население еманаевско-кочергинской культур. В той или иной мере они тоже приняли участие в этом передвижении. Об уходе части населения свидетельствуют могильники бассейна р. Чепцы, которые, как и в верховье р. Камы, перестали функционировать (Адамовский II могильник Мыдланьшай, возможно, Поломский II могильник Красная Горка, датируемые VIII - сер. IX вв.). Погребальный обряд и вещевой (в том числе и керамический) материал камского населения (носители поломской, ломоватовской, неволинской культур) фиксируется в раннебулгарских языческих погребениях Тетюшского и Танкеевского могильников на территории Закамья.
Тетюшский могильник расположен около г. Тетюши в Республике Татарстан. Здесь в 1966, 1969-1970, 1980 годах были проведены крупномасштабные раскопки под руководством Е.П. Казакова и Е.А. Халиковой. Всего вскрыто 263 погребения, из них 140 отнесены исследователями к раннеболгарскому
времени, половина погребена по языческому обычаю. Дата этих погребений вт. пол. IX - нач. X в. (мусульманские - датируются кон. X-XI вв.) [11, с. 21-35]. Погребальный обряд и вещевой материал идентичны другому памятнику этого времени - Танкеевскому могильнику.
Танкеевский могильник расположен в центральной части Волжской Булга-рии (20 км от г. Болгара, на одном из притоков р. Утки, впадающей в р. Каму). Начиная с 1961-го по 1974 год здесь казанскими археологами проводились систематические раскопки, в результате чего было вскрыто 1200 погребений. Памятник датируется серединой К^! вв. Господствующая часть погребений принадлежит языческому населению. Е.А. Xаликова в 1972 г. пишет, что из 881 погребения только 56 - мусульманские [22, с. 146]. Xарактеризуя погребальный обряд языческих погребений, она сводит его к следующим элементам: грунтовой характер захоронений, простые конструкции могил, имеющие относительно длинные (220-260 см) и глубокие (80-140 см) могильные ямы; западная ориентация, применение лицевых покрытий, сопровождение умерших украшениями, орудиями труда, иногда оружием и конской упряжью, наличие глиняных сосудов, присутствие в могилах костей домашних животных - остатков погребальной пищи; остатки костей животных в верхних слоях могильника. Глиняная посуда (гончарные кувшины и кринки; лепные сосуды горшковидной и чашевидной формы) расположена в изголовье, реже - в ногах.
Лепная округлодонная посуда Танкеевского могильника имеет самые близкие аналогии в памятниках ломоватовской, поломской и кушнаренков-ской культур, а гончарная - в памятниках салтовского круга [22, с. 146]. На указанных могильниках прикамско-уральская керамика составляет 50 % всех сосудов [10, с. 96-97, 155].
В X в. наблюдается новый поток населения салтово-маяцкой культуры из Подонья и Северного Донца, Предкавказья, что отражается в преобладании на поселениях керамики I и XI групп. Это перемещение связано, во-первых, с наступлением печенежских орд (они уже в сер. X в. овладели всей степью), во-вторых, с разгромом Xазарского каганата в 965 г. князем Святославом. Несмотря на это, финно-угорская керамика (У^Ш группы, в том числе сылвинского и кушнаренковского типов) присутствует в погребениях X в., но в погребальных комплексах происходит уже спад находок этих групп керамики. Еще довольно много отдельных групп камской керамики на поселениях X-XI вв. Так, например, керамика верхнекамская и бассейна р. Сылвы (группы V, VII), по данным Ф.Ш. Xузина, составляет 36 % всей лепной керамики города Биляра - столицы Волжской Булгарии [25, с. 23]. В археологическом комплексе «Джукетау», расположенном на левом берегу р. Камы, на западной окраине г. Чистополя, в слое XI в. территории западного посада керамика с толченой раковиной составляет 28,9 % [14, с. 335]. Исследователь отмечает, что в Джукетау гораздо слабее представлена посуда болгаро-салтовских истоков и сравнительно более ощутим так называемый «прикамско-уральский компонент» [14, с. 335]. Это свидетельствует, прежде всего, о существовании в восточно-камском направлении заселения будущей территории Волжской Булгарии, которое на первых порах даже преобладало.
Керамика темно-серого цвета с битой раковиной в тесте и веревочным орнаментом фиксируется и на памятниках правобережья р. Шешмы (левый приток р. Камы), восточной границы предмонгольской Булгарии. На двух памятниках -пограничных городищах Ошинском и Елантовском - подобная керамика найдена с типичной булгарской лощеной [28, с. 32].
Материалы могильников и поселений дают нам право говорить о мирных взаимоотношениях камского и булгарского населения. И оседлому камскому населению, и пришлому - кочевническому - было достаточно сельскохозяйственных угодий. Черноземы между Волгой и Шешмой и сейчас составляют 65,1 % площади. Представитель арабской географической литературы X в. Ибн-Русте, описывая этнический состав Волжской Булгарии, сообщает о трех разрядах населения и «пропитании этих разрядов в одном месте», то есть племена жили в одной географической среде - Нижнем Прикамье (Закамье). Это были племена булгар, берсул, эсегел. Секретарь посольства Багдадского халифа аль-Муктадира -Ахмед ибн-Фадлан (921-923 гг.) расширяет число племен начала X в., проживающих в Волжской Булгарии: барсилы, болгары и эсегелы (эскел), суазы (сувары), билеры, баранджары [21, с. 10-54; 27, с. 45].
Если барсилы - население северокавказских и прикаспийских болгарских племен; болгары - носители салто-маяцкой культуры с Подонья, Приазовья; ескелы, по данным ибн-Фадлана, - кочевые племена. Видный татарский археолог А^. Xаликов эсегелов связывал с восточным прикамско-уральским этническим массивом [23, с. 78]. На наш взгляд, на современном уровне знаний о том, какие племена являются финно-пермским населением, можно лишь предполагать, с уверенностью же можно утверждать только то, что это население (за исключением племенной знати) в X в. не приняло ислама. О том, что к исламизации булгарского полиэтнического населения не все отнеслись положительно, указывается в записках Ахмед ибн-Фадлана: среди суваз и других булгарских племен против принятия ислама действовала целая партия, во главе которой стал некто Вырыг [21, с. 41].
Изучая археологические памятники домонгольской Волжской Булгарии (XI-XII вв.), казанские археологи отмечают густонаселенность территории Зака-мья, особенно там, где располагались столичные булгарские города. Самое большое количество памятников археологии ранних булгар приходится на бассейн р. М. Черемшан. Весьма плотно были заселена и широкая камская долина между городами Булгар и Джукетау. Всего Р.Г. Фахрутдиновым было подсчитано 686 раннеболгарских домонгольских памятников археологии [28, с. 29]. Письменные источники называют в этом районе 40-60 городов. Все это свидетельствует о высокой плотности населения в XI-XII вв. Проявившаяся нехватка земли, укрепление власти царя болгар, особенно усилившаяся с 922 г. - с превращением ислама в официальную государственную религию, привели к уходу части населения с территории Закамья.
В XI в. арабские путешественники уже знают Волжскую Булгарию как страну мусульманскую. Язычники занимают самое униженное положение в обществе, поэтому часть булгарского и финно-пермского населения уходит на территорию правобережья Средней Волги (предки чуваш) и Предкамья (булгары
и ары). Здесь обнаружены археологические памятники X-XI вв. с керамикой этих этнических групп (Полянское, Гремячинское селища). Поселения вначале располагались в правобережной части р. Камы от устья р. Меши до устья р. Суши (рис. 2). До середины XIII в. наибольшая концентрация памятников наблюдается на р. Бетьке. Если в низовье р. Меши, Казанки, в нижнем и в среднем течении рек Ошняк и Суша преобладали болгарские памятники, то на р. Бетьке - памятники с болгарской и финно-угорской керамикой. В состав глиняного теста последней группы керамики входили битая раковина, растительность и песок. Лепные округлодонные сосуды имели гребенчатый (Байтеряковское, Рыбно-Слободское селища), шнуровой (Ямашевское I, Полянское селища) орнамент, на венчики наносились насечки и защипы. Подобная техника нанесения орнамента и технология их изготовления были характерны для керамики родановской и чепецкой культур. Таким образом, развитие орнаментации керамики у населения Нижнего Прикамья, оторванного от основной этнической массы, происходило одинаково.
Разведочно-раскопочные работы на р. Меше привели к открытию памятников начала II тыс. н.э. Это были поселения с двуэтнической керамикой (болгарской и финно-угорской) или только с финно-угорской (Русско-Сердинское, Таутерменское селища и Старозюринское городище). На Старозюринском городище в 1983 г. Н.И. Шутова провела небольшие раскопки (вскрыто 170 кв. м). Были обнаружены шило, стержень от весов, железный черешковый наконечник стрелы, пряслице, фрагменты тиглей и куски шлака и значительное количество фрагментов лепной керамики (242 фр.) [29, л. 4-5]. В состав глиняного теста входит битая раковина, песок (шамот?). У большинства фрагментов орнамент отсутствует, только три из них имеют ряд ямочных наколов по шейке. Н.И. Шутова датирует данное городище X-XI вв.
Можно предположить, что в это время по правым притокам р. Меши болгаро-финно-пермское население перешло на р. Казанку, где и основывало Арское городище, Бужинское и Кутюшское селища.
Для более точной датировки этих памятников (X-XI вв.) вещевого материала пока недостаточно. В нижних слоях Арского городища (культурный слой достигает 120 см) найдены фрагменты лепной керамики (без орнамента), аналогичной посуде из Старозюринского городища. Основным доказательством такой ранней даты этих памятников, в первую очередь Арского городища, являются арабские источники X-XII вв.
Xарактеризуя состав Булгарии, Ал-Истахри (X в.)пишет: «(третья) группа их, называемая Ал-Арсанийа, и царь сидит в Арсе... И вывозят из Арсы черные соболя и олово». Арабский географ и путешественник Ибн^аукал в 967 г. сообщает: «(третья) группа их, называемая ал-Арсанией, и царь сидит в Арсе, городе их. и вывозят из Арсы черных соболей, черных лисиц и некоторое число рабов». Другой арабский географ Ал-Идриси (сер. XII в.) сообщает, что «город Арса некрасивый, на укрепленной горе» [15, с. 411-412]. Пушные богатства Арской земли стали объектом внимания еще одного арабского автора, купца и миссионера Абу Xамид ал-Гарнати, который дважды (в 1135-1136, 1150 годах) побывал в Волжской Булгарии.
Итак, к XII в. в Предкамье на территории, близкой по форме прямоугольнику, обращенной одной стороной к р. Казанке (Арское городище), окаймленной реками Брыска - Кама - Суша, возможно, Шумбут, находилась Арская земля со столицей в городе Арсе (Артаб, Арта, Арсай, Арча), с которым археологи, историки и лингвисты связывают Арское городище (рис. 2). На определенной нами территории Арской земли, Арское городище самое большое по площади (24 тыс. кв. м), оно хорошо укреплено, занимает в данном регионе выгодное положение. Поэтому только оно могло быть центром княжества, где сидел царь. В предмонгольский период (XII - пер. пол. XIII в.) количество поселений в бассейне р. Казанки со смешанной булгаро-финно-пермской керамикой увеличивается в направлении ее низовья.
Исторические документы середины XIII в. ясно указывают, что в 1236 г. через Волжскую Булгарию прошла монголо-татарская армия хана Батыя, завоевав и разгромив ее, а в 1237-1241 гг. она завершила завоевание большей части русских земель. В 1242 г. при возвращении из Польши и Венгрии татаро-монгольская армия опять напала на земли Волжской Булгарии. С этими событиями связан уход части населения на территорию русских земель. Владимирский князь Юрий Всеволодович разрешил переселение булгар на поволжские берега. Часть булгар-ского населения с территории Закамья ушла с насиженных мест, перешла Каму, двинулась на север - в Предкамье. В среднем и верхнем течении р. Меши резко увеличилось число булгарских памятников, а также в бассейне рек Ошняк, Суша, Омарка. В золотоордынский период (XIII - нач. XV вв.) на р. Меше поселения с финно-пермской керамикой отсутствуют, а носители двуэтнической керамики перемещаются с рек Бетьки и Суши к востоку - на реки Шумбут, Берсут и Омарку (рис. 3). Чаллынское городище (XII-XVI вв.) с окружающими его двумя селищами, Кирменское городище (XIV-XVI вв.) продолжают существовать и в период Казанского ханства. При раскопках Чаллынского городища в 1989 г. на его площадке кроме очертаний жилища болгарского типа найдены остатки наземного жилища, идентичного находкам на Солдырском I городище Иднакар [9], Дондыкарском и Кушманском Учкакар городищах [13, с. 86], а также керамика, аналогичная керамике с одновременных памятников на территории Удмуртии (группа VI, по определению Т.А. Xлебниковой, удмуртская).
По писцовым книгам XVI-XVII вв. в бассейнах рек Берсут, Омарка были записаны только татарские селения. Возможно, оторванные от основной массы арского населения, носители финно-пермского этноса отатарились в связи с принятием ими ислама. В пользу ассимиляции удмуртского населения свидетельствуют и данные изучения поздних мусульманских могильников на территории Предкамья. И.Р. Газимзянов, исследуя погребальный обряд мусульманских могильников (Чаллынский, 40 погребений, Кожаевский и др.), отмечает наличие элементов домусульманской погребальной обрядности. Погребальный инвентарь запрещен исламом, но, тем не менее, в женских и детских погребениях встречаются украшения (височные кольца, серьги, браслеты и бусы), в мужских - детали пояса, орудия труда и оружие. Имеют место остатки погребальной пищи в виде костей животных в изголовье, или ногах умершего, или в глиняном сосуде. Глиняная посуда лепилась специально для погребения. В группу домусульманского
погребального обряда исследователь относит и наличие культа огня, жертвенные ямы, вторичные захоронения и кенотафы [3, с. 19-22]. Если проанализировать погребальный обряд чепецкого (удмуртского) населения IX-XIII вв., то он полностью совпадает с этими элементами - реликтами языческой обрядности мусульманизированых арян [8, с. 35-49].
До нас дошли лишь их удмуртские топонимы (кереметь, отдельные названия населенных пунктов) [30, с. 117-118], зафиксированные около данных рек в Мамадышском районе РТ.
В период Золотой Орды и Казанского ханства Арская земля, как территориально-податная единица, продолжала существовать, но сильно сократила территорию проживания и количество финно-пермского населения - арян. Ей приходилось постоянно воевать то с казанскими ханами, то с русскими ушкуйниками и др. Этнический ее состав, по данным документов, был неоднороден: это и «арские люди» (удмурты), и «черемисе» (мари), и «чуваша арская» (болгары), и татары.
Входя в состав Казанского ханства, за престол которого постоянно шла борьба между ханами из других орд, каждый раз арским князьям приходилось выбирать свою позицию и не всегда в пользу претендента на ханский престол. Так, в 1496 г. русские летописи отмечают, когда Мамук-хан, царь Шибанской орды, овладев Казанью, пошел походом на Арскую землю, то «Арские князья града своего не сдаша, но бишася с ними крепко» [31, с. 127]. Боязнь расправы, возможно, заставила часть жителей р. Казанки покинуть свои насиженные места. На наш взгляд, начиная с XV в. аряне стали активно заселять нижнее течение р. Вятки с притоками, освоение которого усилилось после 1552 г. (взятия г. Казани войском Ивана Грозного) и последующих карательных событий вт. пол. XVI в. В период проведения разведывательных работ отрядом Удмуртского республиканского музея по р. Ошторме в 1982 г. в самом старом удмуртском селении рода Зумья - Ошторма-Юмья был найден боевой русский топор (XV-XVI вв.). На территории этого села же найден удмуртский могильник XVIII в., что подтверждает относительно позднее освоение этой территории арскими удмуртами [16, л. 42-45].
Согласно легендам, род Уча еще в XV в. жил около Казани (имеется в виду Иски-Казань), затем переселился на территорию современного Кукморского и Мамадышского районов Татарстана, далее в Можгинский район Удмуртии [1, с. 110-113]. Как показывают исследования М.Г. Атаманова, другой род Кибья, также жил под Арском, а оттуда по реке Вале переселился в Можгинский район УР. К памятникам первых переселенцев можно отнести Ореховский могильник XVI в., расположенный в Алнашском районе Удмуртии, хорошо изученном археологом В.А. Семеновым [19, с. 69-94].
Разрядная книга 1631 г. указывает, что в пределах Казанского уезда числилось вотяцких ясашных людей 983 двора. Как подсчитала доктор исторических наук М.В. Гришкина, численность арских удмуртов в первой половине XVII в. не превышала 5 тыс. человек [6, с. 11]. В переписной книге 1678 г. Арской дороги Казанского уезда сведения об удмуртах на территории Предкамья уже отсутствуют. Это свидетельствует, во-первых, об уходе арских удмуртов с терри-
тории бассейна р. Казанки; во-вторых, об ассимиляции оставшегося арского населения с казанским населением, носящим в то время название «чуваша арская». Такой представляется нам история взаимоотношений булгарского (тюркского) и финно-пермского населения, которая неотделима от этногенеза южных удмуртов. Многое еще требует доказательств и носит предположительный характер, что обязывает археологов активизировать раскопочно-разведочные работы в Предкамье.
Рис. 1. Археологические памятники Волжской Булгарии. УШ^ вв. (по Т.А. Xлебниковой, Е.П. Казакову, 1976 г.)
Рис. 2. Археологическая карта Волжской Булгарии (Арского княжества). X - пер. пол. XIII вв.
Рис. 3. Археологическая карта Предкамья. Вт. пол. XШ-XVI вв.
_
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Атаманов, М.Г. По следам удмуртских воршудов. - Ижевск: Удмуртия, 2001. - 216 с.
2. Атаманов-Эграпи, М.Г. Происхождение удмуртского народа: Монография. -Ижевск: Удмуртия, 2010. - 576 с.
3. Газимзянов, И.Р. О некоторых элементах в погребальной практике Волжских булгар X-XV вв. // Гуманистические традиции Запада и Востока в музейном деле России и Татарстана / Материалы Всеросс. науч.-практич. конф. 12-14 сентября 1995 г. - Казань. 1995. - С. 19-22.
4. Голдина, Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. - Иркутск, 1995. - 280 с.
5. Голдина, Р.Д., Кананин, В.А. Средневековые памятники верховьев Камы. -Свердловск, 1989.
6. Гришкина, М.В., Берестова, Е.М. Колонизационные процессы и расселение этнических групп в Вятско-Камском междуречье в XVI - первой половине XVIII века. - Ижевск, 2006. - 86 с.
7. Гумилев, Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. - М., 1993. - 336 с.
8. Иванова, М.Г. Погребальный обряд северных удмуртов в IX-XШ вв. // Материалы по погребальному обряду удмуртов. - Ижевск, 1991. - С. 35-55.
9. Иванова, М.Г. Иднакар - древнеудмуртское городище X-XШ вв. - Ижевск, 1998. - 294 с.
10. Казаков, Е.П. Погребальный обряд Танкеевского могильника // Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья. - Казань, 1971.
11. Казаков, Е.П., Халикова, Е.А. Раннеболгарские погребения Тетюшского могильника // Из истории ранних болгар. - Казань, 1976. - С. 21-35.
12. Кельмаков, В.К. Происхождение и первые упоминания этнонима ар // Этнонимы. - М., 1970. - С. 10-14.
13. Кокорина, Н.А., Останина, Т.И. Исследование Чаллынского городка (раскопки 1983, 1989 гг.) // Древние Чаллы. - Казань, 2000. - С. 76-174.
14. Набиуллин, Н.Г. Прикамско-приуральский компонент в населении города Джу-кетау X-XIVвв. (по материалам керамики) // Российская археология: достижения XX -перспективы XXI вв. / Материалы науч. конф. - Ижевск, 2000. - С. 333-335.
15. Новосельцев, А.П. Восточные источники о восточных славянах Руси VI-IX вв. // Древнерусское государство и его международное значение. - М., 1965.
16. Останина, Т.И. Отчет об археологических исследованиях Удмуртского республиканского краеведческого музея летом 1982 г. //Архив ИА РАН. Р-1, № 9041.
17. Останина, Т.И. Из истории арских удмуртов (наброски к этногенезу южных удмуртов) // Традиционная материальная культура и искусство народов Урала и Поволжья. - Ижевск, 1995. - С. 3-17.
18. Седов, В.В. К этногенезу волжских болгар // РА. - 2001. - № 2.
19. Семенов, В.А. Южные удмурты в XVI веке (по материалам Ореховского могильника) // Вопросы этнографии Удмуртии. - Ижевск, 1976. - С. 69-94.
20. Семенов, В.А. Погребальный обряд чепецкого населения в эпоху раннего средневековья (VI-X вв.) // Материалы по погребальному обряду удмуртов. - Ижевск, 1991. - С. 56-75.
21. Путешествие Ибн-Фадлана на реку Итиль и принятие в Булгарии ислама. -Казань, 1992. - 94 с.
22. Халикова, Е.А. Погребальный обряд Танкеевского могильника и его венгерские параллели // Проблемы археологии и древней истории угров. - М.: Наука, 1972. - С. 145-154.
23. Халиков, А.Х. Татарский народ и его предки. - Казань: Таткнигоиздат, 1989. -
221 с.
24. Хлебникова, Т.А., Казаков, Е.П. К археологической карте ранней Волжской Болгарии на территории ТАССР // Из археологии Волго-Камья. - Казань, 1975. - С. 109-136.
25. Хузин, Ф.Ш. Лепная керамика // Посуда Биляра. - Казань, 1986. - С. 16-23.
26. Хузин, Ф.Ш. Чаллынское городище: проблемы сохранения, исследования и музеефикации // Гуманистические традиции Запада и Востока в музейном деле России и Татарстана / Материалы Всеросс. науч.-практич. конф. 12-14 сентября 1995 г. - Казань, 1995. - С. 11-15.
27. Хузин, Ф.Ш. Волжская Булгария в домонгольское время (Х - начало XIII веков). - Казань, 1997. - 184 с.
28. Фахрутдинов, Р.Г. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарии и ее территория. - Казань, 1975. - 218 с.
29. Шутова, Н.И. Отчет об исследованиях четвертого отряда Удмуртской археологической экспедиции в 1983 г. // Архив Удм. ИИЯЛ УрО РАН. № 644.
30. Шутова, Н.И. К вопросу о расселении аров в конце I первой половине II тыс. н.э. // Проблемы изучения древней истории Удмуртии. - Ижевск, 1987. - С. 114-141.
31. Полное собрание русских летописей. Т. 19. - СПб., 1903.
Поступила в редакцию 10.11.2010
T.I. Ostanina
The Arsk Udmurts according to the archeological data
The article is devoted to the origin of the arsk group of the Udmurts according to the archeological sources. Materials, obtained by Udmurt and Tartar archeologists for the last 40 years during the research of medieval monuments of the Low Kama region and the middle Volga region, are used. Comparing the materials of monuments of different times of Volga Bulgaria situated in Zakamie and Predkamie the author observed the forming process of the arsk group of the Udmurts from the middle of IX century and till XVI century. As a result of this research the original ethnogeny hypothesis of the arsk group of the Udmurts is shown.
Key words: ethnogeny, the arsk Udmurts, Volga Bulgaria, medieval archeology, Finno-Ugric-Turkic relations.
Останина Таисия Ивановна,
доктор исторических наук, старший научный сотрудник Национального музея Удмуртской Республики им. К. Герда
г. Ижевск E-mail: nmur_gerd@mail.ru
