CC BY
77
А.Ш. Кадырбаев
«АРМЯНСКИЙ ВОПРОС» В РОССИЙСКО-ОСМАНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
События в Восточной Анатолии, Кили-кии и Закавказье, а также в СевероЗападном Иране или Иранском Азербайджане накануне и во время первой мировой войны, касающиеся трагических страниц в истории взаимоотношений народов Османской и Российской империй - турок, курдов, армян, греков, ассирийцев (айсоров), русских, азербайджанцев, тогда называемых закавказскими татарами, а также персов, большая часть которых в течение столетий являлась подданными этих империй, непросты и, на наш взгляд, излишне политизированы. Они рассматриваются преимущественно сквозь призму событий 1914-1915 годов, известных как геноцид армянского народа, во всяком случае, в армянской истории и в историях поддерживающих эту точку зрения иностранных -западных - и российских ученых. Хотя такого рода взгляд на отмеченные выше события - это мнение, прежде всего, политиков и политологов, а не ученых-историков.
А ведь до этих трагических событий было время почти полтысячелетнего проживания армянского народа в Османской империи, где всё было далеко не так однозначно. «Армяне общей численностью до (первой. -Авт.) мировой войны около 1.500.000 человек расселились преимущественно в вилайетах Армении [составляющей части Великой и Малой древней Армении]. На всей этой территории (Османской империи. -Авт.) мусульмане [турки и курды] в пять раз превосходили армян своей численностью, но на территории, примыкавшей к нашей (российской) границе, до войны 1914-1918 гг. было сосредоточено две трети всего армянского населения Азиатской Турции, но и здесь армяне составляли всего до 25% населения, и вообще мусульмане превосходили их своей численностью втрое»1.
Но точных статистических данных о численности населения Османской империи того периода нет, поэтому приведённые выше данные достаточно условные и приблизительные. Тем не менее принято считать, что армяне к концу XIX в. составляли меньшинство даже в шести провинциях, которые считались центром «исторической Великой Армении» (Эрзурум, Ван, Битлис, Харпур, Диярбакыр и Сивас). К тому же пересмотр не в пользу Османской империи её государственных границ после поражений в войнах с могущественными соседями привёл к наплыву мусульман, вытесняемых или спасающихся бегством с Балкан и Кавказа (особенно лазов и адыго-абхазских народов), что способствовало сокращению армян в доле населения на их исторической родине.
Армяне официально пользовались правами религиозной, социальной и культурной автономии при системе миллетов - религиозных общин, установленных Мехмедом II (1451-1481), и играли заметную роль в экономической жизни Османской империи. Завоевание упомянутым османским падишахом Мехмедом II, вошедшим в османскую историю под именем Фатих - Завоеватель, Константинополя и возникновение на руинах Византийской империи могущественной державы османов не повлекло за собой притеснений армян в этнокультурном и религиозном отношении и не имело для них негативных последствий. Хотя они платили специальный налог «джизью» за право исповедовать христианство, как и все немусульманские подданные Османской империи, им не разрешалось иметь и носить оружие, ездить верхом на лошадях, а только на ослах. Их также не принимали на службу в ряды янычар - пешей гвардии османов, в суде их показания часто отклонялись. К высшим
административным и военным должностям их не допускали. Но это компенсировалось тем, что (Армянская. - Авт.) «церковь все еще стояла во главе нации; армяне, искусные в торговле и производстве, могли достигать весьма высокого положения в османской экономической системе. Также власти позволяли процветать всевозможным образовательным, благотворительным и социальным институтам»2. Мехмед II смотрел на армян как на «полезный элемент» в государстве, уважал их опыт и знания в делах коммерции, приглашал в Стамбул армянских ремесленников и купцов. Османский падишах Селим I в 1513 г. после захвата у персов Тебриза переселил оттуда в Стамбул всех ремесленников армян. Расселились армяне и в других городах империи, где жили в достатке, работая не только торговцами и ремесленниками, но и банкирами и государственными переводчиками. Однако большинство оставались крестьянами в восточных вилайетах империи, известных под общим названием «Великой Армении», а также в нескольких западных районах возле Средиземного моря, которые называли Ки-ликией, или «Малой Арменией». Они мирились со своим зависимым от власти османов политическим положением, в том числе в течение значительной части XIX в., и потому армяне имели тогда репутацию «верноподданной общины» в Османской империи. В восточных провинциях армяне жили на горном плато вместе с курдами-мусульманами, ведущими кочевой образ жизни, которые издревле обитали на этих землях и являлись, как и армяне, автохтонным или коренным населением этого региона. Многие армянские крестьяне находились в экономической или своего рода «феодальной» зависимости от предводителей курдских племён. Оседлые армяне предоставляли своё жильё на зиму кочующим курдам с их стадами скота и отдавали им часть своего урожая в обмен на защиту и покровительство. До тех пор, пока Османская империя была сильным и процветающим государством, такой уклад работал относительно неплохо. Однако когда империя стала распа-
даться и её стала разъедать коррупция, ситуация для армянских крестьян ухудшалась, когда им было всё труднее платить обременительные подати османским сборщикам налогов и дань курдским сюзеренам. А отказ платить курдам приводил к нападениям последних на армянские селения, причём османские чиновники, известные своей продажностью, не хотели или не могли защитить и компенсировать нанесённый вред.
В Османской империи с XV века до 1876 г. гонений на армян не было. В 1606 г. армяне выразили солидарность с османскими властями после подавления ими греческого восстания на Кипре. В 1760 г. в рапорте русскому полководцу А.В. Суворову сообщалось, что армяне бежали из Персии от гнёта персидских шахов в Османскую империю, так как здесь условия жизни для армян были лучше3. «Христиане, - писал основоположник научного коммунизма Карл Маркс во второй половине XIX в., -пользуются в Турции большей религиозной свободой, чем в Австрии и России»4. В 1835 г. барон Врангель писал барону Розе-ну, известному российскому ученому-востоковеду, что «турецкое начальство не оказывает грекам и армянам никаких притеснений относительно обрядов вероисповедания. Мирная торговля находится в их руках - греков и армян»5. Русская армия во время походов на Османскую империю встречала в Турецкой Армении богатые армянские селения с большим количеством скота и полными амбарами, каковых ни одна русская губерния, как и Российская Армения, и Закавказье в целом, у себя не име-ли6. Как свидетельствует известный российский ученый-тюрколог В.А. Гордлевский: «В то время у армян, турок и курдов [были] связующие звенья. Армяне часто не только в общественных местах, но и дома говорили по-турецки. Турецкий язык употреблялся и в деловой корреспонденции: только писали армянскими буквами. Среди армян были и свои ашыки (ашуги), хранившие сокровища народного (турецкого. - Авт.) песенного фольклора... от одного армянина записан был в Бейшехире забытый турками эпос о
Коркуде-деде. Образованные армяне свободны были от религиозной нетерпимости: наоборот, стремясь к установлению более тесных связей между христианами и мусульманами... обнаруживали иногда большую тактичность, которая должна была подкупать мусульман и ломать взаимное закоренелое недоверие»7. Многие армяне стали видными государственными деятелями этой страны, хотя для этого они переходили в ислам, у некоторых падишахов Османской империи, например, у Абдул-Хамида II, матери были армянками. И поныне существует в Турции община хемши-нов или хемшилов (амшенцев) - мусульман, говорящих по-армянски, как и армян-христиан, граждан Турецкой республики, объединённых под духовным влиянием местной Армянской апостольской церкви и насчитывающих ныне более 160 тысяч, а также примерно столько же армян-гастарбайтеров из Республики Армения. Религиозная толерантность османских властей в период могущества Османской империи общеизвестна.
К XIX веку, по мере ослабления Османской империи и закабаления её странами Западной Европы в экономической и финансовой сферах, нарастало напряжение межрелигиозных взаимоотношений внутри страны, поскольку представители религиозных меньшинств - греки, армяне, евреи, экономически очень активных общин османского общества, выполняли функции компрадорской буржуазии, способствуя своей экономической деятельностью проникновению западного капитала в Османскую империю и её закабалению западными странами, извлекая при этом собственную экономическую выгоду. «Английский и французский капитал опирался на греческую и армянскую буржуазию, крайне влиятельную в старой Оттоманской Турции. группы (компрадорской турецкой буржуазии. - Авт.) связаны с ростовщическим, главным образом, французским банкирским капиталом и играют в национальном хозяйстве Турции ту же хищническую роль, что и греко-армянская буржуазия. Эти группы
заинтересованы. в установлении связи с Западом»8.
Свою роль в этом сыграли западные христианские миссионеры, преимущественно протестантские, в большинстве американцы и немцы, наплыв которых в Османскую империю в конце XIX - начале XX в. шёл по нарастающей, хотя и османское правительство, и местная Армянская апостольская церковь пытались противодействовать этому процессу распространения западных взглядов, носителями которых были миссионеры. К этому времени в Анатолии работали 176 миссионеров из США, которым помогали 878 местных жителей. Они создали 125 церквей с 27.787 прихожанами, а также 423 школы, где учились 26.496 учеников9. Ч. Эллиот, хорошо осведомлённый британский дипломат, имеющий большой опыт работы в Османской империи, писал: «Хорошее положение армян в Турции во многом определялось тем, что они были вполне восточной и свободной от примеси европейской культурой, в отличие от славян и греков. Но теперь эта черта уничтожалась: европейское образование и европейские книги распространялись среди них. Турки считали это явным намерением порвать с тем, что осталось от Османской империи, и основать Армянское царство.»10. Таким образом, деятельность миссионеров объективно привела к росту националистической идеологии и революционного воззрения среди армян (хотя они это и отрицали), что зародилось еще в армянской диаспоре, поскольку идеология этнического национализма - изобретение европейское. В XIX веке происходило становление в Европе национальных государств, а в Османской империи тогда религиозное сознание преобладало над этническим, и турецкие армяне не были исключением из этого правила, во всяком случае, до распространения в их среде во многом под влиянием проповедей западных миссионеров идей радикального национализма. Хотя, конечно, для этого были и внутренние политические и экономические причины. Османское правительство небезосновательно подозревало, что запад-
ноевропейские державы используют армянскую проблему как удобный повод для дальнейшего ослабления Османской империи. В свою очередь, Российская империя, которая, в частности, в ходе русско-турецкой войны 1828-1829 гг. захватила часть территории, где жили армяне, поддерживала антиосманские настроения турецких армян с целью аннексии оставшихся под османским управлением вилайетов Восточной Анатолии. Вполне понятно, что османское правительство в данной ситуации протестовало против растущего интереса держав Запада и России к судьбе армян, расценивая его как вмешательство во внутренние дела.
Поэтому неудивительны были опасения мусульманской части османского общества, прежде всего, турок, а также курдов и арабов, мухаджиров - выходцев с Северного Кавказа и Балкан, изгнанных властями Российской империи с Кавказа после Кавказской войны, а властями новых образовавшихся государств - Сербии, Болгарии, Греции с Балкан во второй половине XIX в., не очень заметно представленных среди компрадорской буржуазии и являвшихся в основном крестьянами, чиновниками, военными, деятелями культуры, которые стали рассматривать упомянутые религиозные меньшинства в качестве «пятой колонны» Запада и России. Данное обстоятельство использовалось правящими османскими кругами в кризисные моменты турецкой истории для возбуждения недоверия турецкого народа к греческой, армянской и еврейской общинам, зачастую апеллировавших к религиозным и классовым предрассудкам мусульманского населения империи.
Этому способствовали нарастающие к началу первой мировой войны экстремистские и сепаратистские настроения по отношению к Османской империи среди её армянских подданных, о чем свидетельствуют материалы российских архивов. «Секретно. Начальник штаба Кавказского военного округа. По отделу Окружного Генерал-Квартирмейстера. Отделение: Разведыв. 26 февраля 1913 г. № 2900. Гор. Тифлис.
Политические сведения из Азиатской Турции. Генерал-Квартирмейстеру Генерального Штаба: Сообщаю полученные за последнее время из Азиатской Турции политические сведения. (...) Из Баязида от 30 января сообщают, что в случае войны русские войска не встретят в пределах Баязидского санджака никакого сопротивления. Что касается христианского населения, т.е. армян, то они, конечно, с ещё большим нетерпением ждут прихода русских войск и готовы им оказать всяческое содействие. В ненависти к туркам и в мечтах освобождения от турецкого ига в настоящее время сходятся в замечательном согласии все турецкие армяне, независимо от политических взглядов и социального положения их. За Начальника Штаба Генерал-Майор /подпись/. За Генерал-Квартирмейстера Генерального Штаба Полковник/подпись/. Начальник Отделения /подпись/»11.
Армянские источники, в свою очередь, свидетельствуют: «В течение осени 1914 г., когда Турция ещё не вступила в семью воюющих стран, не готовилась к этому, в (российском. - Авт.) Закавказье с большим шумом и большой энергией стали организовываться армянские добровольческие дружины. Армянская Революционная Партия Дашнакцутюн (АРПД), вопреки постановлению своего съезда, который всего несколько недель до этого в Эрзеруме (на территории Османской империи. - Авт.) вынес решение об отрицательном отношении к добровольческим дружинам, приняла активное участие как в организации дружин, так и в их военных действиях против Турции. В таком весьма тяжёлом и ответственном деле, которое было чревато весьма серьёзными последствиями, закавказские органы АРПД и отдельные деятели нарушили волю верховного партийного органа -съезда»12. Таким образом, для политики Дашнакцутюн были характерны двойные стандарты, когда официально декларировалось одно, а делалось другое.
Террористический характер Дашнакцу-тюн определился ещё до трагических событий первой мировой войны, нацеленный,
причём, не только против мусульманских народов Османской империи - турок и курдов, мусульман Закавказья и СевероЗападного Ирана, но и против России, когда VI съезд Дашнакцутюн, проходивший в Стамбуле с 17 августа по 17 сентября 1911 г., объявил политику тайного и открытого террора против Российской империи, что, впрочем, не мешало её властям поддерживать дашнаков в их антиосманской деятельности. Ещё во время революции 1905 г. в России дашнаки временно переносят центр своей деятельности из Турции в российское Закавказье и ведут политику террора против монархического режима Российской империи, выступая как террористическая заговорщическая группа боевиков и копируя индивидуальный террор русских эсеров против представителей царского режима и агентов его спецслужб, что не препятствовало им в целом ряде случаев тайно сотрудничать с русской охранкой в борьбе против мусульманских движений. Причём в Османской империи Дашнакцутюн было официальной, видимой частью армянского национального движения, поскольку «среди армян в Турции существует тайная организация (Гнчак. - Авт.), которая предполагает в случае войны Турции с Россией организовать армянские добровольческие отряды, которые затем переходят в Россию и сражаются заодно с русскими войсками. Письмо начальника Казгыманского округа Карской области России. 4 августа 1914 г. № 85. г. Казгыман»13.
Уже накануне первой мировой войны, когда Османская империя потерпела ряд поражений в войнах на Балканском полуострове, «настроение армян. возбуждённое победами славян. продолжает быть повышенным. С одной стороны, армяне с поразительной уверенностью и нетерпением ждут раздела Турции и перехода большей части Армении к России, с другой стороны, с каждым днём растёт опасение армянского погрома. Особенно подавленным в этом отношении стало настроение армян после имевшего место 31 марта (1913 г. - Авт.) взрыва, разрушившего дом и вызвавшего
сильнейшую панику во всём населении города (Эрзинджана. - Авт.). Три главных виновника - армяне, видимо, занимавшиеся приготовлением бомбы, погибли при взрыве. Известие о взрыве произвело огромное впечатление далеко за пределами Эрзинд-жана - армяне ещё более стали бояться враждебных выступлений турок, а последние видят в этом признаки всеобщего вооружения армян. В результате - ещё большее обострение отношений между армянами и турками и, как следствие этого, следующий ряд факторов. В самом Эрзинджане турки решили произвести погром, едва предотвращённый усилиями некоторых разумных влиятельных турок; в Эрзеруме в день султанского праздника 14 апреля распространился упорный слух, что армянами будут брошены во время официального приёма у генерал-губернатора бомбы; слух этот не оправдался, может быть, вследствие особых мер, принятых полицией; и наконец, в Бит-лисе произошло вооружённое столкновение между армянами и турками, причём несколько человек было убито. Генерал-лейтенант /подпись/Юденич»14. Данные русских источников подтверждает западная миссионерка Грейс Кнапп, сообщая об арестах армян в Битлисе за то, что в их домах «хранились 10 единиц огнестрельного оружия, которые были с впечатляющим эффектом использованы против полиции»15. К сказанному следует добавить, что провинция Битлис являлась одной из цитаделей армянского революционного движения и впоследствии, во время наступления русских войск на Кавказском фронте весной 1915 г., она стала ареной жестокой борьбы между армянскими повстанцами и османской армией.
Похожая ситуация накануне первой мировой войны наблюдалась и в городе Ване, расположенном в сердце исторической Армении недалеко от границы Российской империи, который уже длительное время был центром армянской националистической пропаганды и считался оплотом Дашнакцу-тюн. Отношения между армянами и мусульманами в Ване ухудшались уже давно,
особенно между армянами и курдами. Армянская община интенсивно вооружалась, а нападения курдов на неё учащались. 9 июля 1913 г. вице-консул Великобритании в Ване сообщал, что «всеобщее беззаконие достигло уровня, невиданного за три предыдущих
года»16.
Из приведённого выше документа русских архивов очевидны действия армянских подпольных террористических групп, провоцирующих османские власти на репрессии, а мусульманское население на погромы армянских общин. Подрывная деятельность против Османской империи велась не только внутри страны среди турецкоподданных армян, но и извне, о чём свидетельствует письмо зам. министра внутренних дел военному министру Российской империи Сухомлинову В.А.: «ЗА МИНИСТРА исполняющий обязанности Товарища Министра Внутренних Дел. № 99699. 16 мая 1913 г. Его высокопревосходительству В.А. Сухомлинову. Совершенно доверительно. Милостивый Государь Владимир Александрович. Начальником Эриванского Губернского Жандармского Управления добыты сведения о совершившемся в начале минувшего апреля переходе нескольких групп вооруженных армян из России, через окрестности Джульфы, в Персию и о дальнейшем движении их в район гор. Баязета, в Турцию. Обстоятельство это встревожило турецкие власти и вызвало с их стороны распоряжение турецким дипломатическим представителям в пограничных местностях Кавказа выяснить общее настроение армянского населения и установить, не с согласия ли России и не при её ли поддержке происходят вооружения армян и их приготовления к каким-то выступлениям против Турции»17. Как показали дальнейшие события, опасения османских властей оказались не напрасными.
В Закавказье, где ныне Азербайджан, Армения и Грузия, находившиеся с первой половины XIX в. под властью Российской империи, армяно-мусульманское противостояние вылилось в вооружённые столкновения и взаимные погромы ещё в 1905 г., о
чём сообщают армянские источники, когда «возникшая в начале 1905 года в Баку братоубийственная резня продолжалась в Ка-марлинском районе, где орудовали дашнак-ские вооружённые бандиты - маузеристы. Дашнаки вели кампанию на уничтожение азербайджанцев под лозунгом "убивай как можно больше, грабь, не щади никого". Они разъезжали по армянским селам, произносили погромные речи, призывали трудовое крестьянство "с оружием в руках защищать честь и жизнь армян", старались вооружить армянское население против азербайджанцев. Дашнакские бандиты грабили, убивали мирных жителей, поджигали их сёла. После окончания подобных походов так называемые "спасители" армянского народа возвращались домой, устраивали кутежи в честь своих "побед". Недостатка в оружии дашнаки не испытывали, так как они получали его по особому разрешению Воронцова-Дашкова (наместника русского царя на Кавказе. - Авт.), к которому посылались делегации, уполномоченные армянскими епископами - Хореном и Суреном»18. Это свидетельствует как об участии деятелей Армянской церкви в этих трагических событиях, вдохновлявших дашнаков на погромы мусульманских селений, так и о попустительстве, и даже поддержке дашнаков со стороны российских имперских властей.
Действия армянских боевых групп затронули и Северо-Западный Иран или Иранский (Южный) Азербайджан. Правительство Персии, как тогда назывался Иран, хотя и находилось под контролем Российской империи, тем не менее стремилось сохранять нейтралитет в ситуации обострения османо-российских отношений, в итоге приведших к войне между ними: «Джульфа. Хой. Генералу Чернозубову. Министр Иностранных дел телеграфирует Главнокомандующему: "Персидский посланник заявил жалобу на персидских армян-беженцев и добровольцев, которые по дороге из Персии на Кавказ произвели ряд грабежей, в особенности в местечке Шоджа и персидской Джульфе, где не пощажены были и правительственные учреждения, [такие] как почта
и телеграф Персидской и Индоевропейской кампании. При этом ими были убиты 4 персидских казака, 2 фераша почты и много жителей и ранено 2 (русских. - Авт.) казака. К сожалению, основательность этой жалобы вполне подтверждается донесениями Введенского, который проездом в Хой видел следы разгромов, произведённых армянами и христианами-сирийцами (айсорами), нами (российскими властями. - Авт. ) вооружёнными. Не откажете сообщить, представляете ли возможным принять какие-либо меры против виновных в этих погромах, и каким путем Вы полагали бы предотвратить повторение в будущем подобных явлений, которые вызывают справедливое озлобление мусульман Персии против христиан вообще и которые сделают невозможным возвращение на родину упомянутых беженцев, несомненно, крайне обременительных для Кавказа. Благоволите (обуздать. - Авт.) добровольцев, производивших грабежи, и какие меры вы предполагали бы принять на будущее время"»19. Как видно из этого текста, российский министр иностранных дел Сазонов понимал, к каким пагубным последствиям приведут погромы мусульман дашнаками, вышедшие за пределы Российской и Османской империй и охватившие даже земли нейтральной Персии, когда их жертвами становились не только мусульмане, но и русские казаки, служившие в этой стране.
Погромы мусульман представляли собой часть стратегии армянских революционеров-дашнаков, призванной спровоцировать османское правительство на репрессии, а мусульманское население на бесчинства в отношении армян, которые привлекли бы внимание христианского мира - стран Запада и России и привели бы к их интервенции. Желание вызвать такую интервенцию, свойственное ряду лидеров Дашнакцутюна, документировано и подтверждается многими современниками, очевидцами тех событий. Например, западный миссионер С. Хэмлин сообщает, что члены подпольной армянской организации Гнчак, близкой к Дашнакцу-тюн, призывали использовать сочувствие к страданиям армян, чтобы спровоцировать
интервенцию. Для этого, они «изыскивали возможность убивать турок и курдов, поджигали их деревни, в расчёте на то, что разъяренные мусульмане восстанут и обрушатся на беззащитных армян и устроят такую варварскую резню, что Россия войдёт на территорию страны во имя человечества и христианской цивилизации и вступит во владение»20. О подобных планах армянских революционеров свидетельствуют американский исследователь Д. Хепворт,21 британский корреспондент Э. Пирс22 и его соотечественник К. Уокер23. Наблюдения британского консула в Эрзуруме Р. Грейвза о том, что «дух враждебности и расовой ненависти вызван в прежде дружелюбном турецком обществе, и он может однажды, если будет спровоцирован, вылиться в репрессии и зверства», оказались пророческими24. К сожалению, именно так и случилось.
В подготовке восстания армян против Османской империи свою роль сыграли и российские имперские власти, о чём свидетельствует телеграмма советника III Политического отдела, направленная послу России в Стамбуле М.Н. Гирсу: «По соглашению с верховным главнокомандующим и наместником кавказским признано своевременным подготовить восстание армян, айсоров и курдов на случай войны с Турцией. Банды будут формироваться под наблюдением наших консулов в Азербайджане (Иранском. - Авт.) и начальников наших отрядов там, в полной тайне от персидской администрации. Подготовлены винтовки, которые, однако, будут выданы лишь в нужный момент. Есть и кредит на субсидии. К активным действиям банды будут допущены не иначе, как с нашего разреше-ния,..»25. Интересна характеристика российскими властями формируемых армянских, ассирийских и курдских отрядов, которые они иначе как «банды» не называют, что позволяет высказать предположение о наличии в их составе заметного числа уголовных элементов. При этом, как видно из вышеприведённого текста, российские власти и формируемые ими «банды» совершенно не считались с суверенитетом Пер-
сии и Османской империи. Сведения приведённого российского источника о планах поставки оружия армянским революционным организациям подтверждают события в черноморском городе Трапезунде (ныне Трабзон) в январе 1914 г., когда местные армяне сообщили австрийскому консулу в этом городе, что русские поставляют оружие армянским революционерам. Тогда в ходе обысков в марте 1914 г. османской полицией было обнаружено большое количество винтовок, что привело к арестам в армянской общине Трапезунда 26.
Российское общественное мнение, которое выражала, в частности, влиятельная партия конституционных демократов (кадетов), представленная в Государственной Думе Российской империи, в целом поддерживало правительство по «армянскому» вопросу. 2 и 6 ноября 1914 г. на заседаниях ЦК этой партии были обсуждены два сообщения её лидера Милюкова, где было сказано, что армяне, проживающие в шести вилайетах Османской империи, ждут воззвания к ним от российского наместника на Кавказе и готовы поддержать российскую армию. Милюковым были изложены три вероятных проекта решения «армянского» вопроса. Первый вариант заключался в возможности создания после победы над османами независимого «Великого Армянского государства», куда войдут как османские, так и российские территории, населённые армянами, что отвечало интересам партии Дашнакцутюн, а не России. Второй проект, получивший более широкое распространение, являлся идеей об учреждении на территории Османской империи армянской автономии в её составе. Но эти два проекта Милюков считал невыгодными для России и выступал за третий проект, который предусматривал аннексию тех территорий османов, где проживали армяне. При этом он выражал опасение, что «при объединении армян (под властью России. - Авт.) надо бы позаботиться, чтобы это не было объединением на русском бесправии». Эти опасения разделял и В.И. Вернадский, выступивший против единого армянского государства,
считая, что его создание на побережье Чёрного моря «для русских интересов совсем нежелательно». А автономия армян под протекторатом Османской империи, по его мнению, «грозила бы неприятностью при международных осложнениях», т.к. в лице автономной Армении «Россия скорее будет иметь врага, чем друга». С его точки зрения, лучшим решением была бы аннексия Армении Российской империей, которая бы связала армянскую интеллигенцию с русскими интересами. Такой же точки зрения придерживался «патриарх» русского либерализма И.И. Петрункевич: «В автономной Армении под суверенитетом Турции Россия имела бы беспокойного соседа, постоянно стремящегося присоединить к себе армян из соседних областей; это был бы постоянный нарыв под боком, тем более, что и европейские державы, несомненно, постараются свои интересы проводить в автономной Армении. Поэтому и в торговом, и в военном отношении выгоднее была бы аннексия Армении к России с некоторой полосой Чёрного моря, как моря русского»27.
Так, образно говоря, российские имперские власти накануне первой мировой войны сами «выпустили джинна из бутылки», когда способствовали формированию армянских добровольческих отрядов под руководством Дашнакцутюн и Гнчак, обеспечивая их оружием, с целью использования против Османской империи, что привело уже в 1915-1920 гг. не только к резне дашнаками мусульманского населения, но и русского в Карской и Эриванской губерниях: «Террор дашнаков не прекращается. дашнаки всю силу гнева направили против мусульман, русских. Из тридцати тысяч русского населения Карской области осталось пятнадцать, остальное или разбежалось в Турцию или в Россию, или погибло. Пятнадцать мусульманских селений Ту-хурцского района вырезаны и разбежались. 29 июня 1920. № 94. Киров»28. Армянские источники, хотя и враждебные Дашнакцу-тюн, в лице армянских коммунистов также сообщают, что дашнаками не только в Карской области терроризировалось русское
население, но и «огнём и мечом уничтожались мусульманские и русские деревни в Армении.»29.
Свою лепту в разжигание настроений этнической нетерпимости среди турецко-подданных армян внесли и западные миссионеры своей идеологической и пропагандистской деятельностью на территории Османской империи, хотя для антиосманских и антимусульманских настроений турецких и российских армян были и внутриполитические причины, как в Османской, так и в Российской империи.
Примечания
1. Корсун Н.Г. Курс лекций по военной географии, читанных в Военной академии РККА. М., 1923, с. 37.
2. Suny R.G. Looking toward Ararat: Armenia in Modern History. Bloomington: Indiana University Press, 1993. P. 101.
3. Собрание актов, относящихся к истории армянского народа. Т. 2, М., 1838, с. 68.
4. Линч Х-Ф.Б. Армения, путевые очерки и этюды. Т. 1, Тифлис, 1910, с. 589.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. Изд. 2-е. Т. 10, с. 491.
6. Борьян Б.А. Армения, международная дипломатия и СССР Т. 1, М.-Л., 1928, с. 173-179.
7. Гордлевский В.А. Избранные сочинения. Т. 3. М., 1962, с. 127.
8. Китайгородский П. От колониального рабства к национальной независимости // Революционное движение в Передней Азии и Северной Африке. М., 1925, с. 30, 41.
9. Salt J. Imperialism, Evangelism and the Ottoman Armenians, 1879-1896. London: Frank Cass, 1993, p. 31.
10. Eliot C. Turkey in Europe. New York: Barnes and Noble, 1965, с. 400-402; Deringil S. The Well-Protected Domains: Ideology and Legitimation of Power in the Ottoman Empire, 1876-1909. London: I.B. Tauris, 1998, p. 128-129.
11. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 2000, оп. 1, д. 7716, л. 405, 405об., 406.
12. Качазнуни О. Дашнакцутюн больше нечего делать. Тифлис, 1927, с. 10, 12-13, 15.
13. РГВИА, ф. 2000, оп. 1, д. 7716. л. 418, 418об, 419.
14. Knapp G.H. The Tragedy of Bitlis. New York: Fleming H. Revell, 1919, p. 53.
15. Леви Гюнтер. Армянский вопрос в Османской империи: мифы и реальность. М., 2016, с. 98.
16. РГВИА. Ф. 2000, оп. 1, д. 7716, л. 420.
17. Арутюнян А.О. Воспоминания. Ереван, 1956, с. 47-49.
18. Hovannisian R.G. Armenia on the Road to Independence. 1918, Berkeley: University of California Press, 1969, p. 44-45.
19. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, 1893. Washington, DC: GPO, 1894. P. 1416.
20. Herwoth G.H. Through Armenia on Horseback. London: Isbister, 1898, p. 341.
21. Pears E. Forty Years in Constantinople: The Recollections of Sir Edwin Pears, 1873-1875. London: Herbert Jenkins. 1916, p. 155.
22. Walker C.J. Armenia. The Survival of Nation. Rev. 2nd ed. New York: St. Martin's Press, 1990, p. 135.
23. British Documents on Ottoman Armenians. 4 vols. / Edited B.N. Simsir. Ankara: Turk Tarih Kurumu Basimevi. Vol. 3, p. 251.
24. Documents on Ottoman Armenians. 2 vols. Ankara: Directorate General of Press and Information, 1982-1983. Vol. 1, p. 23.
25. Kunzler J. Kobi: Vater der Armenier. Kassel: Johannes Stauda, 1967. S. 151.
26. Леви Гюнтер. Указ. соч., с. 96.
27. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 523, оп. 1, дело 32, л. 50, 66, 67, 67об, 68об, 21; Шелохаев В.В. Разработка кадетами национального вопроса в годы первой мировой войны // Первая мировая война. Пролог XX века. М., 1998, с. 362-363.
28. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 5, оп. 1, д. 2178, л. 1.
29. Ховсепян Х. Мувараза ве курулуш (Десять лет войны и освобождение). Ереван, 1930, с. 3-6.
