CC BY
93
УДК 94(100)"1914-1918":316.75
«АРМЕЙСКИЙ ВЕСТНИК» И «ГЕРОИЧЕСКОЕ» НА ЕГО СТРАНИЦАХ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ1
Алферова И.В.
В статье на основе анализа содержания газеты «Армейский вестник» и архивных материалов Российского государственного военно-исторического архива, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, интерпретируются особенности формирования образа «героя» и «героического» в годы Первой мировой войны. Выделяются несколько факторов, определивших презентацию подвигов комбатантов на страницах фронтовой печати: понимание командованием «героического», его трансформация в зависимости от хода военных действий; предписания военной цензуры, исходившей из соображения сохранения военной тайны; уровень профессионализма работников редакции газеты, который определял своевременный выпуск газеты и ее содержание.
Ключевые слова: Первая мировая война, военная печать, «Армейский вестник», «героическое», «образ героя».
"THE ARMY BULLETIN" AND "HEROIC" ON THE PAGES DURING THE WORLD WAR
I
Alferova I.V.
In the article based on analysis of the content of the newspaper "The Army Bulletin" and archival materials of the Russian State Military Historical Archive, many of which are first introduced into a scientific turn, interpreted features of the formation of the image of "hero" and "heroic" during the World War I. Identify several factors that determined the presentation of feats of combatants on the pages of the front press: understanding of the command of the "heroic", its transformation depending on the progress of military actions; requirements of military censorship, for the conservation of military secrets; the level of professionalism of employees of the newspaper, which defined the timely issuance of the newspaper and its content.
Keywords: World War I, military press, "Army Bulletin", "heroic", "the image of the hero".
Генерал-лейтенант императорской армии, а впоследствии инструктор Агитпропотдела Политуправления РККА Н.М. Потапов в своей работе «Печать и война» отводил фронтовым газетам особую роль. По его мнению, они должны были «быстро информировать читателей о всех важных событиях, сопровождая сообщения необходимыми комментариями; обсуждать все происходившее в пределах армии и внутри войсковых частей; сообщать о
1 Статья написана в рамках реализации гранта РГНФ 15-0100399
наиболее выдающихся подвигах отдельных лиц и целых частей; давать исторические и географические описания районов, занятых армией; отмечать памятные для армии дни и чествования героев войны» [1, с. 37].
В новейшей отечественной историографии появились работы, посвященные истории периодической печати периода Первой мировой войны как обобщающего характера, так и рассматривающие отдельные проблемы ее функционирования [2]. В том числе внимание исследователей привлекает изучение
деятельности печатных изданий, как наиболее результативного в тот период средства пропаганды [3, 4, 5, 6]. Прежде всего, в рамках имагологии рассматривается формирование «образа врага». Появились отдельные работы, интерпретирующие создание героических образов и их трансляцию на уровень общественного сознания [7, 8, 9, 10, 11]. Однако вопрос эффективности пропагандистской работы армейской печати в годы Первой мировой войны еще мало изучен.
Не претендуя на всестороннее рассмотрение проблемы в рамках журнальной статьи, хотелось бы с привлечением архивных источников и материалов газеты «Армейский вестник» продемонстрировать отдельные этапы отображения «героического» на страницах издания. Вместе с тем выявить определенные сложности, которые помешали газете стать «выразителем духа государственной
сплоченности и решимости довести войну до полной победы, не взирая ни на какие лишения и жертвы...», что является по мнению того же Н.М. Потапова образцом «положительной, полезной работы печати» [1, с. 7-8].
К началу Первой мировой войны российская военная печать насчитывала несколько изданий. Центральным органом военного министерства были военно-научный журнал «Военный сборник» и газета «Русский инвалид». Свои печатные органы имели военные округа и штабы казачьих войск. Однако на начало военных действий какая-либо фронтовая печать, на страницах которой объяснялись бы цели и задачи происходивших событий военнослужащим, в действующей российской армии отсутствовала. Возможно, причиной этому было отрицательное отношение к печати, которое сформировалось в русском Генеральном штабе еще со времен русско-японской войны, когда в газетах освещался ход мобилизации, давались полные описания сражений с упоминанием частей войск. Не случайно уже в первый день войны начальник штаба Верховного
Главнокомандующего Н. Н. Янушкевич отправил начальникам окружных штабов телеграмму: «Корреспонденты в армию допущены не будут» [1, с. 17].
В то же время командующие фронтов достаточно скоро осознали необходимость информирования комбатантов. Так, в докладе начальника штаба главнокомандующего Юго -Западным фронтом генерал-лейтенанта М. В. Алексеева от 31 июля 1914 года указывалось на необходимость издания специальной газеты «с целью ознакомления воинских чинов армий с событиями на обширном театре действий». Речь шла о широком распространении газеты, «которая приняла бы на себя задачу будить чувства бодрости, веры в себя, любовь к родине, необходимости ведения борьбы с настойчивостью и упорством по примеру наших предков» [12, оп. 1, д. 2948, (ч. 1), л. 1].
Первой из фронтовых газет стал издаваться «Армейский вестник» при штабе Юго-Западного фронта. Начальник Цензурного отделения Управления генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего армиями Юго -Западного фронта полковник Б. В. Геруа, по чьей инициативе появился армейский печатный орган, считал, что газета «должна была связать войска с тылом и Россией, давать ориентировку в общей политической и военной обстановке» и вместе с тем, «рассказывать о подвигах наших войск и отдельных лиц, развлекать» [13, с. 6].
Уже в первых газетных номерах сформировалась редакторская концепция и была определена главная читательская аудитория -офицерский состав. Так, основное содержание газеты составляли обзоры военных действий на Юго-Западном и Северо-Западном фронтах, а также действий союзников. Они были достаточно детальны, пестрили названиями населенных пунктов, перечисляли
многочисленные военные стычки, по началу демонстрируя «доблесть наших войск», «ничтожность наших потерь» и «громадные потери» противника. Определенные
идеологические установки являлись не лишними для офицеров русской армии, которые, как следовало из воспоминаний русского офицера-мемуариста, «уделяют гораздо больше (или, по крайней мере, достаточно много) внимания конкуренции между видами вооруженных сил и "полковому снобизму", а также офицерской преданности царю и государству, которому они служат, а не каким-либо этническим различиям» [14, с. 37].
Что же касается задачи информационного
обеспечения солдатской массы, она, если и решалась «Армейским вестником», то не в первую очередь. При этом уже с первых номеров на страницах газеты присутствовал некий обобщенный образ былинного героя-солдата, при описании которого использовалась лубочная стилистика. В редакционной статье «Армейского вестника» № 3 1914 года «великая черноземная сила, богатырь Микула Селянинович» противопоставлялся «расслабленному немцу-"бюргеру"» и «русский витязь, отразивший на своем веку немало врагов, видевший полчища татар и не раз спасавший родину от порабощения призывался "С Богом, вперед!"» [15, № 3, 14 августа]. Свидетельством «непоколебимого русского духа русского солдата» явился и «молодецкий подвиг казака Крючкова», совершенный им в пределах действий СевероЗападного фронта, «поддержавшего во всем блеске славу донского казака», уложив 11 немецких уланов. Сообщение об этом было размещено во № 2 «Армейского вестника» [15, № 2, 12 августа].
Конкретные же примеры героического поведения комбатантов армий фронта, которые обеспечивали успешный ход военных операций в юго-западном направлении на начальном этапе войны, практически не получили своего отражения на страницах газеты.
Несколько изменить отношение к содержанию газетных материалов командование заставили масштаб и последствия поражения российской армии под Таннебергом. В условиях «неоправданно больших потерь» верховное командование посчитало недостаточным для поддержания воодушевления читающей публики «сухих отчетов о передвижении наших войск и взятых трофеях». Генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего Ю.Н. Данилов в своей телеграмме от 22 августа 1914 года к начальнику штаба главнокомандующего Юго-Западного фронта генерал-лейтенанту
М.В. Алексееву передавал настоятельную просьбу начальника штаба Верховного
главнокомандующего Н.Н. Янушкевича, которая заключалась в следующем: «Вследствие выяснившейся острой необходимости... описаний подвигов наших частей и отдельных лиц и других материалов, дающих картинные представления о деятельности войск. не отказать в зависящих распоряжениях о назначении особого лица в штаб армий Юго-Западного фронта, коему был бы поручен сбор соответствующих материалов и присылка их в штаб Верховного Главнокомандующего» [12, оп. 1, д. 2948, (ч. 2), л.
71].
Обер-квартирмейстер штаба армий Юго-Западного фронта М. С. Пустовойтенко уже 20 августа сделал необходимые распоряжения [12, оп. 1, д. 2948, (ч. 2), л. 72]. Полковник Б. В. Геруа в свою очередь докладывал в ответной телеграмме обер-офицеру для поручений при начальнике штаба Верховного
главнокомандующего А. А. Свечину: «На Ваше письмо от 22 августа сообщаю Вашему превосходительству, что штабам армий уже поставлено требование собирать для опубликования материалы по описанию подвигов наших частей и отдельных лиц, со вложением организации этого дела на военно-цензурное отделение штабов армий» [12, оп. 1, д. 2959, л. 1].
«Панический страх по всей стране», вызванный слухами, что «полмиллиона наших погибло в Мазурских озерах» [16, с. 59], заставил командование изменить и отношение к содержанию корреспонденций с фронта. Под воздействием вышеуказанных обстоятельств Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич разрешил отправить в армию десять корреспондентов, из них шесть российских, которые выехали из ставки 26 сентября 1914 года [17, с. 176].
Редакция «Армейского вестника» в это же время обращалась к офицерам всех частей действующей армии с просьбой присылать в газету «описания боев, стычек, разведок и отдельных подвигов» [15, № 22. 28 сентября]. Форма изложения предоставлялась на усмотрение авторов, при этом не исключалось возможность печатание фельетонов юмористического характера и жанровых картинок, допускалось и напечатание фамилии авторов.
Использование на страницах газеты материалов очевидцев военных событий столкнулось со сложно разрешимой проблемой: обязательное сохранение военной тайны, а, следовательно, со строгими цензурными ограничениями.
Генерал-квартирмейстер штаба
главнокомандующего Юго-Западного фронта генерал-майор М. С. Пустовойтенко отправил 29 сентября 1914 года в штаб V армии телеграмму, в которой передавал «повеление» Верховного главнокомандующего «более строго
придерживаться перечня тех сведений, появление которых в печати воспрещены согласно постановлению Совета Министров 24 июля 1914 года». Причиной «повеления» как раз были статьи, касающиеся военных действий,
которыми наводнилась печать. «В этих статьях, - указывал М.С. Пустовойтенко, - нередко встречается оценка различных видов оружия, наших и неприятельских, приводятся различные сноровки и соображения для будущего, указывается на слабые стороны наших противников. Хотя название частей и отсутствует, но по общему настроению статей на этот счет можно делать различные более или менее достоверные догадки» [18, оп. 1, д. 956, л. 2].
Заметки, которые печатались в «Армейском вестнике» с начала октября 1914 года уже не сообщали названия войсковых соединений и фамилии старших офицеров, как, например, в материале «Один из боевых дней наших стрелков»: «Еще до перехода в наступление был убит шрапнелью командир полка П-ъ. Командование немедленно принял на себя полковник С-мъ, находившийся в цепи» [15, № 26. 7 октября]. Однако и «безыменная» подача материала могла предоставить противнику определенные сведения. Фронтовые офицеры, находясь в гуще военных событий, часто оформляли свои заметки для газеты в виде боевых сводок, что не позволяло обходить молчанием некоторые детали военных операций, непреднамеренно раскрывая секретную информацию.
В конце ноября 1914 года, Н. Н. Янушкевич в телеграмме М. В. Алексееву высказал серьезную озабоченность по поводу содержания «Армейского вестника». Он указывал, что в издании, «всякому слову» которого «придается если не официальный, то официозный характер. иногда сообщает сведения, распространение которых является, безусловно, недопустимым» и по поручению Верховного главнокомандующего указывал «на необходимость соблюдения крайней
осторожности и тщательности редакции, без чего продолжение издания должно быть признано вредным» [17, с. 61]. Генерал Н. Н. Янушкевич предлагал ограничиться
перепечаткой в газете сообщений, которые исходят из Генерального штаба, лишь несколько комментируя их. «Если все наше общество мирится со скудостью вестей с театра военных действий, то с этими же вестями должны мириться и войска» [17, с. 62], - заключал он.
В феврале 1915 года в газете появилась новая рубрика «Наши воинские подвиги», в которой редакция планировала помещать извлечения из войсковых донесений. Однако из специального комментария следовало, что для
сохранения военной тайны «в ее полной неприкосновенности» в материалах будут упускаться «названия полков, рот, имена командиров и места событий» [19, № 76. 3 февраля]. Воинские подвиги, таким образом, получавшие освещение на страницах газеты, должны были сохранять анонимный характер. Так, по-видимому, по соображениям сохранения военной тайны редакция газеты обошла молчанием героическую сторону осады крепости Перемышль, а о ее взятии, что явилось ярчайшим триумфом российского оружия, сообщила лишь в нескольких строках в газетном номере от 10 марта 1915 года [19, № 91. 10 марта].
Определенные изменения коснулись не только содержательной части материалов «Армейского вестника». Решая проблемы психоэмоционального состояния отступающих войск, командование большее внимание стало уделять художественному оформлению газетного материала и озаботилось литературными талантами авторов издания.
Необходимо заметить, что в редакции «Армейского вестника» с самого начала работали люди, знакомые с газетным делом. Редакторскую должность исполнял некоторое время «бывший репортер из Петрограда» прапорщик В. И. Осипов [13, с. 6]. С декабря 1914 по март 1915 г. редактором газеты был подполковник Л. З. Соловьев, который до этого работал журналистом в «Новом времени» и считался специалистом по военно-морским вопросам, участвовал в русско-японской войне, знал военную среду. Работая, в газете, он выезжал непосредственно на позиции и затем в ряде статей делился своими впечатлениями [19, № 96, 22 марта]. Однако занимал он эту должность чуть больше двух месяцев: во время одной из поездок простудился, проболел несколько недель и скончался.
Летом 1915 года на страницах газеты начал печататься И. А. Родионов, есаул 39-й Донской казачьей особой сотни, штаб-офицер при военно-цензурном отделении, который еще в 1909 году в издательстве А. С. Суворина опубликовал по следам первой русской революции повесть «Наше преступление (Не бред, а быль)» с подзаголовком «Из современной народной жизни». Публикация выдержала пять изданий и принесла писателю широкую известность.
Генерал-квартирмейстер Юго-западного фронта М. К. Дитерихс (назначен 01. 04. 1915) способствовал печатанию пространных очерков
(иногда по несколько материалов под разными псевдонимами в одном номере) талантливого писателя и публициста, который к тому же зарекомендовал себя еще до войны убежденным патриотом-монархистом. Материалы И. А. Родионова отличались не только хорошим литературным языком, но и глубоким проникновением в тему. Ему удавалось при освещении, казалось бы, безысходных событий «Великого отступления» находить
соответствующие образы и темы, которые могли воодушевить на геройское противостояние врагу.
Так, в одном из таких материалов И. А. Родионов сравнивал Россию с «медведем», который «при всей его громадной силе почти всегда бежит прочь от человека и только раненый вскидывается на дыбы и бросается на врага», а «галицийский эпизод» характеризовал «даже не раной, а царапиной», и выражал надежду, что «вся совокупность одиннадцатимесячной драмы, кажется, наконец-то, вздыбила Россию, и она, как раненый медведь, уже решительно пошла на врага» [19, № 131, 16 июня].
В октябре 1915 года есаул И. А. Родионов был назначен исполняющим должность редактора «Армейского вестника» [12, оп. 2, д. 1045, л. 135]. Газете под его руководством предстояло стать «наиболее видным отражением событий, происходящих в действующей армии, настроений, господствующих в ней» [12, оп. 1, д. 2951, л. 24]. Генерал-майор М. К. Дитерихс вновь обратился к генерал-квартирмейстерам штабов армий фронта с требованием «озаботиться сбором соответствующего материала, черпая его в донесениях корпусов, подробные описания боевых действий и подвигов частей войск и отдельных чинов, а также всех ярких случаев боевой жизни войск» [12, оп. 1, д. 2951, л. 24]. Собранный материал, в том числе фотографические снимки, было рекомендовано доставлять три раза в неделю - по вторникам, средам и четвергам в военно-цензурное отделение штаба главнокомандующего Юго-Западного фронта.
По-видимому, учитывался и тот момент, что мотивирующее воздействие печатного слова в силу изменившейся ситуации, должно было быть обращено не только к солдату, имевшему боевой опыт. Осенью 1915 года на фронте оказывались всё новые волны мобилизованных, среди которых были не только запасники, но и ополченцы и даже «белобилетники» (мужчины, освобожденные от военной службы в мирное время). Перед командованием русской армии в полный рост встала задача патриотического воспитания вновь
прибывающего пополнения, в том числе и при помощи формирования «героических символов», которые должны были реализовывать «героическое» уже в контексте окопной войны, в оккупации или в плену.
Однако редакция газеты, испытывая дефицит актуальных армейских сообщений, заполняла полосы газеты пространными внешнеполитическими обзорами, перепечатками из других изданий. Фронтовые подвиги, описание которых все же появлялось в соответствующей рубрике газеты, относились к полугодовой давности, что соответствовало цензурному предписанию. Материалы по -прежнему не содержали названий местностей и войсковых соединений и изобиловали клише и штампами вроде «молодцы-разведчики», «чудо-богатыри», «суворовская хватка». Герои заметок с «редким мужеством» и «поразительной находчивостью» побеждали врага.
В декабре 1915 года начальник военно-цензурного отделения штаба
главнокомандующего Юго-Западного фронта подполковник К. В. Сахаров представил доклад М. К. Дитерихсу, в котором отмечал значительное изменение в программе «Армейского вестника». При этом он предлагал после его личной цензуры отправлять телеграммы в Петроградское телеграфным агентство, чтобы «статьи и известия, свидетельствующие о высоком духе наших войск, об их доблести, мужестве, подвигах войсковых частей и отдельных лиц, о расстройстве и состоянии наших врагов стали бы достоянием не только небольшого круга читателей газеты, но и широкой публике в глубине России» [12, оп. 1, д. 2951, л. 131, 131 об.]. «Иначе получается, - предупреждал К. В. Сахаров, - не соответствующие действительности впечатления, как будто на других фронтах беспрерывно совершаются боевые дела и подвиги, достойные внимания, а на Юго-Западном фронте как будто их совсем нет» [12, оп. 1, д. 2951, л. 131, 131 об.].
Однако М. К. Дитерихс ответил отказом, посчитав «более полезным широкое распространение самого "Армейского вестника" в народе, а не в публике и в обществе, для которых цена известий агентства все равно одинаково ноль. Общество (неразб.) телеграммами не занять и без того вся Россия говорит, что только и покоя, что на Юго-Западном фронте» [12, оп. 1, д. 2951, л. 131, 131 об.].
Здесь представляется уместным сообщить еще об одной проблеме, в связи с которой «Армейскому вестнику» никак не удавалось
«служить вестником в широком смысле чинам действующей армии» [12, оп. 1, д. 2951, л. 93]. По докладам офицеров, приезжавших в штаб непосредственно с фронта осенью 1915 года, выяснилось, что части войск, находившихся в окопах, не получают газеты по два месяца [12, оп. 1, д. 2951, л. 4]. В свою очередь из штабов корпусов сообщалось, что они получают «Армейский вестник» в очень ограниченном количестве экземпляров с промежутком в три-пять дней. Предполагалось, что газета задерживается где-либо в тыловых конторах, «почтовые же конторы при корпусах передают газеты без задержки и таковые оттуда рассылаются частям своевременно» [12, оп. 1, д. 2951, л. 21].
Порядок рассылки номеров «Армейского вестника», согласно доклада начальника военно-цензурного отделения К. В. Сахарова, состоял в следующем. В день выхода газеты, номера запаковывались по 100 экземпляров и отправлялись почтой в штабы дивизий фронта. Так как на отдельных пачках и номерах не указывалось, какой конкретно части предназначалась посылка, он предположил, что «она дальше названных штабов не направляется, с одной стороны потому, что не отмечена конкретным адресом, с другой - попадая в канцелярию штаба и так перегруженной своей непосредственной работой, остается там, в лучшем случае до востребования адресатом» [12, оп. 1, д. 2951, л. 93].
Проверка в феврале 1916 года, проведенная в 102 и 125 пехотных дивизиях фронта, показала, что газета приходит к ним раз в 2-3 недели в количестве 2-3 экземпляров [12, оп. 1, д. 2952, л. 135 об.]. Редактор газеты И. А. Родионов объяснял недостатки в доставке, отсутствием «означенных адресов» в экспедиции редакции, однако сведения, «что газета "Армейский вестник" не доходит вовсе или доходит в малом количестве до войск передовых линий, для рот, сотен, и батарей» поступали и от других частей [12, оп. 1, д. 2952, л. 131].
Таким образом, на основании даже беглого обзора документов и анализа содержания «Армейского вестника» можно констатировать, что командование российской армии в начальный период войны не уделило значительного внимания тиражированию героических образов среди воюющих на фронте. Возможно, сказывалось широко распространенное мнение о готовности русского народа умереть за «веру, царя и отечество», на что позднее указывал генерал русской армии, главнокомандующий
Западным, а затем Юго-Западным фронтами А. И. Деникин. В своих известных «Очерках русской смуты» он сокрушался: «Увы, затуманенные громом и треском привычных патриотических фраз, расточаемых без конца по всему лицу земли русской, мы проглядели внутренний органический недостаток русского народа: недостаток патриотизма» [20, с. 18].
Сам стиль в изображении «героического», который сформировался уже в первые месяцы на страницах газеты, характеризовался избитыми стереотипами, поверхностными обобщениями, гиперболизацией военной доблести солдата российской армии и карикатурным изображением противника. Не случайно, он был позднее раскритикован военным историком, издававшимся в эмиграции, А.А. Керсновским, который писал: «Совершенно нетерпим и недопустим слащавый тон о «солдатиках» и «серых героях». Он раздражает бойцов и деморализует значительные их категории. В основе слащавости и пафоса всегда фальшь. Авторов подобного рода статей и очерков следует, после первого и последнего предупреждения, лишать права писать до окончания военных действий» [16, с. 59-60]. Подобный «лубочный» материал, возможно, мог развлечь читающую публику в тылу и подогреть патриотические чувства, однако, для комбатанта, уже получившего боевое крещение, «нелепая бравада» могла вызвать только отторжение.
В то же время реальное изображение фронтовой действительности, в том числе героических свершений, на которое с определенного момента стала ориентироваться редакция газеты, наталкивалось на ограничительные предписания военной цензуры, а также бюрократические препоны. Не способствовала популярности «Армейского вестника» и организационная неразбериха по доставке газеты в окопы. «Случалось, что "Вестник Армии" приносил новости уже с неделю, как известные в окопах, отстоящих верстах в пятидесяти от Варшавы, через варшавские газеты» [21, с. 88], - сообщал офицер штаба армии.
Е. Кривцов в обзоре «Книга и газета на войне», размещенном в «Военном сборнике». Он же отмечал что «роль непрерывной посредницы между народом и армией может играть только газета, ежедневная и аккуратно доставляемая» [21, с. 86].
Список литературы
1. Потапов Н.М. Печать и война. М. ; Л., 1926. 84 с.
2. Гужва Д.Г. Военная периодическая печать русской армии в годы Первой мировой войны 1914 - 1918 годов. Новосибирск, 2009. 167 с.
3. Асташов А.Б. Пропаганда на русском фронте в годы Первой мировой войны. М., 2012. 400 с.
4. Русский фронт в 1914 - начале 1917 года. Военный опыт и современность, М., 2014. 740 с.
5. Блохин В.Ф., Алферова И.В. Преданье административной старины: «белые пятна» на страницах российских газет (вторая половина XIX века - 1917 год) // Новый исторический вестник. 2016. № 3(49). С. 32-48.
6. Сенявская Е.С. Психология войны в ХХ веке. Исторический опыт России. М.: РОССПЭН, 1999. 383 с.
7. Алферова И.В. Женщины-героини в социально-политическом контексте Первой мировой войны (на страницах печати) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2016. № 1(63). С. 16-23.
8. Блохин В.Ф. «Героическое» на страницах иллюстрированного журнала «Лукоморье» 1914 - 1917 годов // Россия в эпоху политических и культурных трансформаций. Материалы всероссийской научной конференции «Печать и цензура в истории России». Научный редактор В. Ф. Блохин. Брянск, 2016. С. 37-60.
9. Пахалюк К.А. Отражение героизма русских солдат и офицеров Первой мировой войны в мемуарной литературе советского периода // Великая война: сто лет / Под ред. Мягкова М. Ю., Пахалюка К. А. СПб., 2014. С. 206-236.
10. Структура образа героев в российском общественном дискурсе в годы Первой мировой войны // Первая мировая война в истории и культуре России и Европы/ Под ред. Г. В. Кретинина, И. О. Дементьева, С. А. Якимова. Калининград, 2013. С. 305-314.
11. Сенявская Е.С. Противники России в войнах ХХ века: эволюция «образа врага» в сознании армии и общества. М., 2006. 288 с.
12. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2067.
Оп. 1.
13. Геруа Б.В. Воспоминания о моей жизни. Париж, 1970. Т. II. 217 с.
14. Хаген фон М. Пределы реформы: национализм и русская императорская армия в 1874-1917 годы // Отечественная история. 2004. № 5. С. 37-49.
15. Армейский вестник. 1914.
16. Керсновский А.А. Философия войны. М., 2012. 208 с.
17. Лемке М.К. 250 дней в Царской ставке. Мн., 2003. 448 с.
18. РГВИА. Ф. 2122. Оп. 1.
19. Армейский вестник. 1915.
20. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. Выпуск. 1. Париж, 1921. 200 с.
21. Военный сборник. 1915. № 11.
Об авторе
Алферова Ирина Викторовна - доктор исторических наук, профессор кафедры философии, истории и политологии, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, alferovairi@yandex.ru
