CC BY
73
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Артамонова И.В.
(Москва)
УДК 83.3
«АРМЕЙСКИЙ НАПОЛЕОН» П.И. ПЕСТЕЛЬВ ЧЕРНОВИКАХ А.С. ПУШКИНА
В статье рассматривается графическое наследие А.С. Пушкина, в котором содержатся изображения одной из самых значимых фигур декабрьского восстания на Сенатской площади. П.И. Пестель, руководитель Южного общества декабристов, а также диктатор и сторонник радикальной модели преобразования государственного аппарата,по воспоминаниям современников, в качестве личностного ориентира выбрал Наполеона, воинственного реформатора и европейского завоевателя. Стремление к единоличному лидерству, именуемое «комплексом Наполеона», привело его в кресло председателя Директории, а затем на кронверк Петропавловской крепости. Автор рассматривает данный комплекс как совокупностьпсихологическихмотивов и фактологического материала, которые легли в основуисторико-литературной модели. Образы, мифологические концепты и сюжеты, связанные с фигурой французского императора, прочно проникли в русское самосознание, что послужило основой для формирования наполеонизма как этико-культурной нормы, перешедшей из истории в русскую литературу эпохи романтизма и получившей развитие в реалистической парадигме. П.И. Пестель как неоднозначная и политически опасная фигура не мог фигурировать в пушкинских произведениях открыто, однако, его профиль встречается в набросках поэта в качестве определяющей фигуры. Внешнее сходство декабриста и французского императора в изображении А.С. Пушкина усложняет атрибуционный процесс, имеющий крайне важное значение в изучении творчества поэта: единство в профильном изображении триады С.И. Муравьев-Апостол - П.И. Пестель - Наполеон говорит об исключительно образном авторском мышлении и художественных особенностях его поэтического наследства, а также о значимости для него идейных позиций участников движения и восстания.
Ключевые слова: наполеонизм, декабристы, восстание на Сенатской площади, Наполеон, наброски, Пестель.
The article considers the A.S. Pushkin's graphic heritage which contains the images of one of the most significant figure of a December revolt at the Senate Square. P.I. Pestel, the head of the Southern society of Decembrists and also the dictator and the supporter of radical model of transformation of government, according the memoirs of the contemporaries, has chosen Napoleon as a personal reference point, who was the aggressive reformer and the European conqueror. The aspiration to individual leadership called "Napoleon's complex" has brought him into a chair of the Directory's chairman, and then to the death on the kronwerk of the Peter and Paul Fortress. The author considers this complex as the set of psychological motives and factual material which have formed the basis of historico-literary model. The images, mythological concepts and plots connected with a figure of the French emperor have got strongly into the Russian consciousness that has formed a basis for formation of a napoleonizm as the ethic and cultural norm which has passed from history into the Russian literature of an era of romanticism and gained development
in a realistic paradigm. P.I. Pestel as ambiguous and politically dangerous figure couldn't appear in Pushkin works openly, however, his profile meets as the defining figure in sketches of the poet. The external similarity of the Decembrist and French emperor in the image A.S. Pushkin complicates the attributional process which is important extremely in studying of works of the poet: unity in the profile image of a triad S.I. Muravyev-Apostol — P.I. Pestel — Napoleon tells about author's thinking exclusively figurative and art features of his poetic inheritance and also about the importance for him ideological positions ofparticipants of the movement and a revolt.
Key words: napoleonizm, Decembrists, a revolt at the Senate Square, Napoleon, sketches,
Pestel.
DOI: 10.24888/2410-4205-2017-12-3-55-61
олитические события, современником которых был А.С. Пушкин, не могли не отра-
Пзиться в его творчестве, а также в графических изображениях в черновиках, сопутствующих его поэтической мысли. Образование тайных обществ в России, а также само декабрьское восстание на Сенатской площади, явилось, в определенной степени, ответом прогрессивной части общества на ряд вопросов, возникших в России после победы над Наполеоном в 1812 г. Молодые офицеры, участвовавшие в заграничных походах, имели прекрасную возможность сравнить «господство дикой татарщины» [4, с.59] в России и жизнь в побежденной Франции.
Став одним из знаковых событий первой четверти XIX в., 14 декабря 1825 г. осталось в памяти А.С. Пушкина и его черновиках на протяжении многих лет. Таким образом, нам необходимо рассмотреть пушкинскую биографию и его творчество в соотношении с историческими событиями.
Одной из ключевых фигур в антиправительственномзаговоре являлся П.И. Пестель, руководитель Южного общества. Отношение современников к нему не было однозначным: «Лицемер, честолюбец, Наполеон, Макиавелли - эти эпитеты возникают в мемуарах и переписке той эпохи всякий раз, когда речь заходит о Пестеле» [5]. Кроме того, О.И. Киянская определяет в участниках заговора стремление к единоличному лидерству как «комплекс Наполеона» [4, с. 84], что не может быть нами оставлено без внимания.
Предложим более широкую трактовку понятия «наполеоновский комплекс», подразумевающую не только психологическую подоплеку, но и исторические факты, которые определили характер литературной модели. То есть для нас оказывается важен не только комплекс мотивов, образов, мифологических концептов и сюжетов, связанных с фигурой французского императора, прочно вошедших в русское самосознание, а также обращение к наполеонизму, перешедшему из истории в русскую литературу эпохи романтизма и получившего развитие в реалистической парадигме.
Таким образом, «наполеоновская» линия в самоопределении П.И. Пестеля позволяет сделать вывод о существовании определенной историко-литературной мировоззренческой модели, ставшей ориентиром для молодых людей первой четверти XIX в.
Одновременно заметим, что в пушкинском наследии не только тексты привлекают исследователей - так, И. Менье в статье «Франция в рисунках А.С. Пушкина» представляет анализ черновых изображений, свидетельствующих «о личных навязчивых идеях»<зд. и далее пер.с франц. наш - И.А> [14, с. 66]. Р.Г. Жуйкова отмечает неоднозначный и сложный характер атрибуционного процесса, имеющего для нас особенно важное значение. Согласно ее исследованию, именно стилевая особенность пушкинских портретных рисунков - обобщенная профильная линия - допускает множественность в личностной идентификации. Так, автор указывает триаду С.И. Муравьев-Апостол - П.И. Пестель - Наполеон [2, с.71], которая особенно любопытна в свете ряда исторических трудов как прототип Германна в повести «Пиковая дама» [12], вызвавший обширную научную дискуссию [1;7]. И если подлинно известно, что С.И Муравьев-Апостол был внешне похож на Наполеона [4, с.89], то П.И.
Пестель воплощает в себе в воспоминаниях современников характерологический портрет французского императора. Однако данные сближения и уподобления, по мнению Р.Г. Жуй-ковой, несут в себе проявление «тончайшего и точнейшего типологического чутья», представляющего исключительное образное мышление автора [2, с. 71]. И. Менье на основании своего материала, в свою очередь, делает вывод о наличии у А.С. Пушкина константной идеи о либеральной власти в своей стране, что доказывает присутствие в его рукописях французских философов и революционеров [14, с. 66].
В 1820-е годы А.С. Пушкин находился в южной ссылке, что, как отмечает Б.А. Трубецкой, способствовало сближению поэта с революционно настроенными представителями декабристского движения - членам кишиневского подразделения Южного общества [10, с.72]. При этом градус политической активности поэта неизменно повышался, и в его творчестве прослеживалась тенденция к появлению «либеральных» идей, что свидетельствует о том, что именно этот период творчества содержит наиболее ярко выраженные свободолюбивые мотивы (в отличие от «петербургских» произведений, принимаемых литературоведческой наукой за образец вольнодумства - «Вольность», «К Чаадаеву», кишиневские стихотворения «Кинжал», «Наполеон», «Узник» и ряд поэм более экспрессивны и политически остры), зрелость и глубину. Добавим также, что революции в Европе, а также смерть Наполеона и Байронаполучили основательное отражение в творчестве поэта.
Знакомство А.С. Пушкина и П.И. Пестеля, по предположению О.И. Киянской, могло произойти еще в Лицее, где Пестели отмечены как посетители [3]. Их встреча произошла в 1821 г., о чем мы можем судить по дневниковой записи поэта: «Утро провел с Пестелем; умный человек во всем смысле этого слова. Moncoeurestmaterialiste, maismaraisons'yrefuse. Мы с ним имели разговор метафизический, политический, нравственный и проч. Он один из самых оригинальных умов, которых я знаю» [9, с.14]. В целом, их общение ограничивается 1821 г. [9, с.14-15] и носит дискретный характер, далее в записях революционер упоминается только в 1833 г., причем в достаточно негативном ключе, что подтверждается воспоминаниями И.П. Липранди о Пушкине [9, с.211].
Интересно, что в отличие от «наполеоновских» профилей, отдельных изображений П.И. Пестеля в рукописях А.С. Пушкина немного, что можно объяснить не только цензурными соображениями, но и, в целом, исторической подоплекой, поэтому, на наш взгляд, целесообразнее рассмотреть его в комплексе окружающих изображений для реконструкции пушкинской мысли.
Один из профилей начертан на черновике стихотворения «Напрасно ахнула Европа», которое при жизни А.С. Пушкина не публиковалось [8, с. 378].
Рис.1. П.И. Пестель. Конец 1824 - начало 1825 гг. Атрибуция Т.Г. Цявловской
Петербургское наводнение, случившееся 7 ноября 1824 г., стало причиной гибели тиража «Полярной звезды» за 1825 г. Альманах снова отпечатали, и он вышел 21 марта 1825 г. с некоторым опозданием. В стихотворении упомянут Бестужев, который вместе с К. Рылеевым издавал этот альманах. Интересно, что П.И. Пестель, находясь на юге, не был причастен к делам альманаха. Здесь можно предположить ход пушкинской мысли. Он вводит аллюзию на библейский сюжет, предрекая спасение «и людям и скотам». Все вышеупомянутые лица были впоследствии причастны к выступлению на Сенатской площади: П.И. Пестель и К.Ф. Рылеев окончат свою жизнь на виселице, А.А. Бестужев будет сослан.
Далее профиль П.И. Пестеля встречается в знаменитом альбоме В.П. Зубкова в окружении П.А. и В.Ф. Вяземских, входивших в круг общения А.С. Пушкина, а также изображений С.П.Трубецкого и К.Ф. Рылеева.
Рис.2 Фрагмент листа из альбома В.П.Зубкова (рисунки А.С.Пушкина). Осень 1826 -зима 1827 гг. Сверху П.А. Вяземский; слева П.И. Пестель, три профиля В.Ф. Вяземской, С.П.Трубецкой, К.Ф. Рылеев.
Теперь обратимся к наиболее изученным черновикам и наброскам лиц, участвовавших в восстании 14 декабря 1825 г. Строфы пятой главы «Евгения Онегина», написанные в январе 1826 г., содержат необходимые нам изображения. А. Эфрос проводит хронологические сопоставления, а также указывает взаимосвязь французской революционной триады (Вольтер, Мирабо, Робеспьер) в пушкинской рукописи с его автопортретными изображениями [13, с. 926]. Эту колонну профилей возглавляет изображение П.И. Пестеля, что, согласно И. Менье, в черновиках романа «изображения французских революционеров у Пушкина всегда соотносятся с декабристами» [14, с. 66].
Примечательно, что в январе 1826 г. поэт не мог знать о поворотах судьбы П.И Пестеля. В это время революционер находился на юге и был арестован в день восстания, в начале января он уже находился в Петропавловской крепости, о чем А.С. Пушкин не мог знать заранее. Здесь уже речь идет о политическом и аналитическом мышлении поэта: после встречи, увековеченной в дневниковой записи, он мог оценить роль Пестеля в антигосударственном заговоре. Причем пушкинская осведомленность в декабристских делах как раз подтверждается именно набросками, поскольку мы можем видеть на его изображениях не только территориальное «тяготение» (С.П. Трубецкой и К.Ф. Рылеев -
Северное общество), но и иерархичность изображения (в «онегинских» черновиках пятой главы Пестель открывает профильный ряд (VII - VIII строфы, а также IX - X строфы), тогда как К. Рылеев закрывает его (IX - Хстрофы)).
Рис.3. Пестель, Пущин, Дельвиг, Кюхельбекер, Рылеев
Обратим также внимание, что на рис.3 есть перечеркнутое автопортретное изображение, что говорит об осторожности поэта, а также о том, что он обладал некоторой информацией, касающейся готовящегося выступления. Вспомним также его неоконченную мысль: «И я бы мог», - а также рисунок виселицы с пятью повешенными, который подробно рассмотрен в работах А. Эфроса[13], Т.Г.Цявловской[11], Л.В. Крестовой[6]. Примечателен в этом плане и его смелый разговор с Николаем I, где он честно признался в своей политической позиции[6, с.48].
Заметим, что П.И. Пестель как неоднозначная и политически опасная фигура не мог фигурировать в пушкинских произведениях открыто, однако, его профиль встречается в набросках поэта в качестве определяющей фигуры, что может говорить о значимости идейных позиций участников декабристского движения и восстания в жизни поэта, а также объяснять художественные особенности его поэтического наследства.
Обобщенная профильная линия, свойственная изображениям Пестеля и Наполеона, а также мировоззренческая позиция руководителя Южного общества декабристов позволяют нам вывести следующую закономерность: «наполеоновские» амбиции, как бы далеко они не заходили, оканчиваются крахом, и это подтверждается Историей. Литературные произведения, в которых герой «болен» наполеонизмом (напр., «Пиковая дама»), также подтверждают это, что необходимо учитывать при комплексном анализе текста.
Список литературы
1. Есипов В.М. Германн, Пестель и мнимые открытия // Вопросы литературы. 2014. № 4. С. 392-397.
2. Жуйкова Р.Г.Портретные рисунки А.С. Пушкина: Каталог атрибуций (А—Б) // Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. ОЛЯ. Пушкин.комис. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. Вып. 23. С. 69-89.
3. Киянская О.И. А.С. Пушкин и П.И. Пестель: к истории взаимоотношений [Электронный ресурс] Режим доступа: http://rodnaya-istoriya.ru/index.php/istoriya-i-literatura/istoriya-i-literatura/a.s.-pushkin-i-p.i.-pestel-k-istorii-vzaimootnosheniie.html (дата обращения 13.07.2017).
4. Киянская О.И. Пестель. Серия ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия, 2005. 355с.
5. Киянская О.И. Профессионал от революции. К вопросу о конспиративной деятельности П.И. Пестеля в 1819-1825 годах //Литературное обозрение. 1997. № 4. С. 4-18.
6. Крестова Л.В. Пушкин и декабристы //Временник пушкинской комиссии.1962. Изд-во АН СССР, 1963. С.41-48.
7. Мильчина В.А. Письма к «лучшему другу» //Отечественные записки. 2013. № 5(56). С. 364-367.
8. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 10 т. Прим. Б.В. Томашевского. Л.: Наука. Т. 2. Стихотворения, 1820-1826. 1977.
9. Пушкин А.С. Дневники. Записки. СПб.: Наука, 1995.
10. Трубецкой Б. Пушкин в Молдавии. Кишинев: Литература артистикэ, 1976. 480с.
11. Цявловская Т.Г. Отклики на судьбы декабристов в творчестве Пушкина// Литературное наследие декабристов. Л.: Наука, 1975. С.195-218.
12. Эдельман О.В. Незнакомый Пестель // Новое литературное обозрение. 2011. № 111. С.130-147.
13. Эфрос А. Декабристы в рисунках Пушкина. Лит.наследство. Т.16-18. М.: Жур-нально-газетное объединение, 1934. С. 923-946.
14. Meynieux I. La France dans les dessins de Puskin // Revue des études slaves - под. ред. Е.Эткинда, 1987. V. 59. № 1, pp. 65-74 цит. по электронный ресурс [режим доступа]: http://www.persee.fr/doc/slave 0080-2557 1987_num_59_1_5611 (дата обращения
08.08.2016). - пер.с франц. автора. -И.А.
References
1. Esipov V.M. Germann, Pestel' i mnimye otkrytija //Voprosy literatury. 2014. № 4. S. 392-397.
2. Zhujkova R.G. Portretnye risunki A.S. Pushkina: Katalog atribucij (A—B) //Vremennik Pushkinskoj komissii /AN SSSR. OLJa. Pushkin. komis. L.: Nauka. Leningr.otd-nie, 1989. Vyp. 23. S. 69-89.
3. Kijanskaja O.I. A.S. Pushkin i P.I. Pestel': k istorii vzaimootnoshenij [Jelektronnyj resurs] Rezhim dostupa: http://rodnaya-istoriya.ru/index.php/istoriya-i-literatura/istoriya-i-literatura/a.s. -pushkin-i-p.i. -pestel-k-istorii-vzaimootnosheniie.html (data obrashhenija
13.07.2017).
4. Kijanskaja O.I. Pestel'. Serija ZhZL. M.: Molodaja gvardija, 2005. 355 s.
5. Kijanskaja O.I. Professional ot revoljucii.K voprosu o konspirativnoj dejatel'nosti P.I. Pestelja v 1819-1825 godah //Literaturnoe obozrenie. 1997. № 4. S. 4-18.
6. Krestova LV. Pushkin i dekabristy // Vremennik pushkinskoj komissii. 1962. Izd-vo AN SSSR, 1963. S.41-48.
7. Mil'china V.A. Pis'ma k «luchshemu drugu» //Otechestvennye zapiski. 2013. № 5 (56). S. 364-367.
8. Pushkin A.S. Polnoe sobranie sochinenij: V 10 t. Prim. B.V. Tomashevskogo. L.: Nauka. T. 2. Stihotvorenija, 1820-1826. 1977.
9. Pushkin A.S. Dnevniki. Zapiski.SPb.: Nauka, 1995.
10. Trubeckoj B. Pushkin vMoldavii. Kishinev, 1976.346 s.
11. Cjavlovskaja T.G. Otkliki na sud'by dekabristov v tvorchestve Pushkina //Literaturnoe nasledie dekabristov. L.: Nauka, 1975. S. 195-218.
12. Jedel'man O.V. Neznakomyj Pestel' //Novoe literaturnoe obozrenie. 2011. № 111. S. 130-147.
13. Jefros A. Dekabristy v risunkah Pushkina. Lit.nasledstvo. T.16-18. M., 1934. S. 923946.
