АРМЕЙСКИЙ КЛАСТЕР ГОСПОДСТВУЮЩЕЙ КУЛЬТУРЫ США В АКСИОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 81-2; 316.7

doi: 10.52470/2619046X_2022_3_59

АРМЕЙСКИЙ КЛАСТЕР ГОСПОДСТВУЮЩЕЙ КУЛЬТУРЫ США

В АКСИОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

(НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)

А.С. Романов, Е.Г. Субачева, К.Ю. Агафонова

Аннотация. В лингвокультурном ареале США феномен социального отчуждения между гражданскими и военными известен как military-civilian gap. С одной стороны, институт узаконенного государством вооруженного насилия - это жизненно важный продукт господствующей культуры. С другой стороны, армейский кластер и его самобытные ценности в некоторой степени противопоставлены «цивильному миру». Военный социум характеризуется совокупностью субкультурных констант. Каркас профессионального образа мира военнослужащего составляют аксиологические доминанты. Последние обнаруживают себя в когнитивно-поведенческих паттернах, социальных практиках, символике и военном подъязыке. Фундаментальные ценности профессии реализованы в декларативно-риторических феноменах официоза и в обиходно-разговорных единицах неформальной коммуникации военнослужащих.

Ключевые слова: порождающая культура, вооруженные силы США, military-civilian gap, ценности, аксиосфера, военный подъязык, армейская субкультура, стереотипизация, стереотип.

THE ARMY CLUSTER OF THE DOMINANT CULTURE

OF THE USA IN THE AXIOLOGICAL ASPECT

(BASED ON THE MATERIAL OF THE ENGLISH LANGUAGE)

A.S. Romanov, E.G. Subocheva, K.Yu. Agafonova

Abstract. The phenomenon of social alienation among civilians and the military is defined in American society as the military-civilian gap. On the one hand, the institution of state-legalized armed violence is a vital product of the dominant culture. On the other hand, the military cluster and its distinctive values are to some extent opposed to the «civilian world». Military milieu is characterized by a set of subcultural constants. Axiologicaldominants make up the skeleton of a soldier's professional worldview. The latter reveal themselves in cognitive-behavioral patterns, social practices, symbolism, and military sublanguage. Official and vernacular registers of the military lingo reflect fundamental values of the profession.

Keywords: generative culture, U.S. Armed Forces, military-civilian gap, values, axiosphere, military sublanguage, army subculture, stereotyping, stereotype.

В американской научной литературе феномен антагонизма между порождающей культурой и ее военным кластером известен как military-civilian gap (см., например, работы Dunivin, 1994; Ricks, 1997; Rahbek-Clemmensen et al., 2012; Knopf, 2015; Pease, Billera & Gerard, 2016; Meyer, Wynn, 2018; Lewis, 2018; Parrot et al., 2021 и др.). Как отмечает Б. Бейли, автор монографии «America's Army. Making All-Volunteer Force» («Вооруженные силы США. Становление армии, комплектуемой на добровольной основе»), обязательная воинская повинность мирного времени впервые была введена в 1940 г. Государство опиралось на призыв во время Второй мировой войны (WWII, 1939-1945 гг.), «холодной войны» (The Cold War, 1947-1962), войны на Корейском полуострове (The Korean War, 1950-1953), а затем и во Вьетнаме (The Vietnam War, 1954-1975). К концу 1960-х гг. призыву подлежали два поколения американцев. Отцы, а затем и их сыновья либо призывались на военную службу, либо делали это добровольно.

МОСКОВСКИМ ИНФОРМАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ УНИВЕРСИТЕТ -МОСКОВСКИЙ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ

Призыв воспринимался как обычный факт американской жизни [6, p. 4-5]. Отчуждению между цивилистами и военными во многом способствовал переход вооруженных сил США на добровольную систему комплектования войск. С отменой призыва в 1973 г. модель «солдата и гражданина» (Citizen-Soldier Army) уступает место концепции «воина-добровольца» (All-Volunteer Force) [14, p. 2; 15, p. 5-8]. Резкое сокращение численности американцев, имеющих опыт военной службы, приводит к еще большему размежеванию. Социальная бездна между цивилистами и военными во многом была обусловлена итогами крайне непопулярной войны во Вьетнаме. Вследствие реформ оборонного ведомства мужское население страны было освобождено от бремени воинского призыва. «Налог на войну», взымаемый с каждого мужчины призывного возраста, упраздняется. В американском обществе потребления сложившийся status quo получает меткую ироничную дефиницию: «the military is at war, Americans are at the mall» - «пока военные воюют, американцы ходят за покупками» [7]. Становление профессиональной армии происходит в условиях рыночной конкуренции. На этом фоне служба в вооруженных силах становится одним из продуктов, предлагаемых американскому потребителю. По словам экономиста М. Фридмана, одного из отцов-основателей «вооруженных сил рыночного образца», такая армия в полной мере соответствует духу американских идеалов индивидуальной свободы и экономической рентабельности. В результате революционных преобразований военного ведомства США «на смену логике гражданского долга приходит логика рыночных отношений» [6, p. 4]. Феномен military-civilian gap находит выражение в культурных практиках, демографической специфике, политических воззрениях, институтах [14, p. 2, 13]. Одним из важнейших аспектов социальной пропасти выступает конфликт ценностей.

В русле западной научной традиции, вооруженные силы традиционно интерпретируются как автономное культурное образование (military culture). Однако мы исходим из того, что таксономически военный социум представляет собой одну из страт господствующей гражданской культуры [2, с. 48]. Следовательно, рассматриваемый кластер, равно как и прочие силовые ведомства, может быть отнесен к субкультурным образованиям (military subculture) [4, с. 90]. Армия пропитана авторитарной и консервативной идеологией. Ее характеризуют дух коллективизма, дисциплина, жесткая вертикаль единоначалия. При этом индивидуальным правам, свободам и потребностям отведена второстепенная роль [11, p. 62]. Военному социуму присущи уникальные нормы, традиции и ценности, философия и образ жизни. Особенно подчеркнем специфику военного подъязыка. Культурное ядро армейского кластера формируется в относительной изоляция от гражданского общества [8; 9; 16]. Атомизация личности, прагматизм и жажда безудержного потребления условного цивилиста вступают в конфликт с воинским этосом. Под последним мы понимаем целостную систему морально-нравственных и профессиональных императивов военной службы. Воинский этос образует аксиологический каркас профессионального образа мира [2, с. 66]. Через преемственность культурного наследия обеспечивается воспроизводство самой системы. С одной стороны, армейский кластер общества есть продукт порождающей культуры гражданского общества. Первичная социализация будущего защитника происходит в колыбели гражданского общества. С другой стороны, военный социум в определенной степени противопоставлен гражданскому [1].

Описывая современное общество, автор монографии «The American Culture of War. The History of U.S. Military Force from World War II to Operation Enduring Freedom» («Американская культура войны. История вооруженных сил США со времен Второй мировой войны до операции "Несокрушимая свобода"») А.Р. Льюис приходит к ряду выводов. Столпами либерально-демократической идеологии гражданского общества США выступают индивидуализм, свобода личности и стремление к самореализации, прагматизм, рыночная логика от-

МОСКОВСКИМ ИНФОРМАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ УНИВЕРСИТЕТ -МОСКОВСКИЙ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ

ношений. На сегодняшний день армия заслуженно пользуется репутацией одного из наиболее авторитетных институтов. Об этом свидетельствует индекс социального доверия американцев к вооруженным силам (Pew Research Center, 2011; Kleykamp et al., 2018; Andrews, 2019; Ipsos Snap Poll: Afghanistan, 2021). Вне всякого сомнения, к своим защитникам американская общественность относится с глубоким пиететом. Однако в отсутствие тотальной войны служба нередко воспринимается как иррациональная трата времени, интеллекта, таланта [15, p. 35]. Отметим, что в повседневно-бытовом коммуникативном узусе GI (Joe) прослеживаются схожие идеи. Рассмотрим, например, пропитанные самоиронией бэкронимы NCO, LIFER, NAVY, MARINE. В военном профжаргоне лексема NCO (non-commissioned officer - 'сержант') реализует совершенно иное значение: No Civilian Opportunities - 'отсутствие перспектив «на гражданке»'. В приводимом жаргонизме эксплицирована идея о том, что Mother Green* неумолимо преследует тех, кто не сумел найти свою нишу в цивильном мире. Схожей семантикой наделяется сленгизм NAVY (Never Again Volunteer Yourself) - 'Больше никогда не поступай на службу добровольцем'. Как известно, в английском языке термину «кадровый офицер» соответствует эквивалент career officer. Его жаргонным аналогом выступает лексема LIFER, ассоциируемая с узником, отбывающим пожизненный срок [2, с. 142-143; 5; 10]. И, наконец, бэкроним MARINE в шутливой форме расшифровывается так: Maths and Reading Are Not Essential - 'Математика и чтение не обязательны'. Противоречие официально декларируемого и подлинного, неподверженного официальной цензуре и политкорректности, заслуживает особого внимания. Налицо конфликт ценностей не столько на уровне гетеровосприятия, сколько на уровне самоперцепции представителя армейской среды. Вследствие десублима-ции высоких концептов профессии наблюдается функционально-смысловая аксиологическая энантиосемия официально декларируемого (высокого) и обыденного (сниженного) [3, с. 6].

Армия обнаруживает совокупность фундаментальных характеристик или субкультурных констант. Последние представляют собой необходимые, повторяющиеся внутрисистемные связи и паттерны поведения членов военного социума. Субкультурные константы обеспечивают самовоспроизводимость и устойчивость всей системы, делают возможным диалог и преемственность поколений. Выделим универсальные и национально специфичные константы. К категории первых принадлежат, например, верховенство права, централизацию руководства и управления, единоначалие, воинскую дисциплину, консерватизм, преемственность культурно-исторического наследия, жертвенность воинского служения и др. К категории вторых, присущих исключительно США, отнесем идею национальной исключительности или богоизбранности, профессионализацию вооруженных сил, андроцентричность, негласную межвидовую конкуренцию [2, с. 16-17]. Субкультурные константы тесно переплетены с базовыми ценностными ориентациями или аксиологическими доминантами воинской профессии. Наиболее ярко официально декларируемые концептуально-аксиологические установки воинского этоса воплощены в феноменах официального регистра военного подъязыка. Подкрепим изложенное иллюстративным материалом, позаимствованном на официальных сайтах оборонного ведомства США (www.army.mil, www.navy.mil,www.marines.mil, www.marines.com,www.airforce.com,www.af.mil,www.uscg.mil,www.jcs.mil,www.defense.gov). 1. Официально декларируемые ценности видов вооруженных сил: Loyalty, Duty, Respect, Selfless Service, Honor, Integrity, and Personal Courage - «Верность, долг, уважение, беззаветное служение, честь, честность и личное мужество» (U.S. Army), Honor, Courage, and Commitment - «Честь, мужество и преданность делу» (U.S. Navy / U.S. Marine Corps), Integrity First,

* В языковом сознании представителя военного социума США метафорический образ «Зеленой матушки» олицетворяет вооруженные силы [5; 10].

МОСКОВСКИЙ ИНФОРМАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ -МОСКОВСКИЙ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ

Service before Self, and Excellence in All We Do - «Честность превыше всего, беззаветная служба и совершенство во всем, что мы делаем» (U.S. Air Force), Honor, Respect, and Devotion to Duty - «Честь, уважение и верность долгу» (U.S. Coast Guard), Organizational Agility, Innovation, Boldness - «Гибкость, инновации, смелость» (U.S. Space Force).

2. Официальные девизы видов вооруженных сил: This we'll defend - «На страже свободы США» (U.S. Army)*, Semper Fortis (Lat.) / Always Strong - «Всегда сильны» (U.S. Navy), Semper Fidelis (Lat.) / Always Faithful - «Всегда верны» (U.S. Marine Corps), Aim High... / Response: Fly-Fight-Win - «Держать планку высоко - летать, сражаться, побеждать» (U.S. Air Force), Semper Paratus (Lat.) / Always Ready - «Всегда готовы» (U.S. Coast Guard), Semper Supra (Lat.) / Always Above - «Всегда на высоте» (U.S. Space Force).

3. Официальные девизы воинских формирований: By Force and Valor - «Натиском и отвагой» (40th Armor Regiment), Fidelity, Honor, Valor - «Преданность. Честь. Отвага» (3rd Marine Division), Loyalty - «Верность» (319th Field Artillery Regiment), Pride Courage Valor - «Гордость. Мужество. Доблесть» (33rd Aviation Group) и др.

4. Вербовочные слоганы: Army Strong (U.S. Army, 2006-2018) - «Армия сильна», America's Navy - A Global Force for Good - «ВМС США - глобальные силы добра» (U.S. Navy, 2009-2014), Forged by the Sea - «Рожденные морем» (U.S. Navy, 2019), The Few. The Proud. The Marines - «Нас мало. Гордые. Морские пехотинцы» (U.S. Marines Corps, 1977-Pres-ent), We Don't Promise a Rose Garden - «Безоблачной жизни вам не обещали» (U.S. Marine Corps, 1970-1980 ss.) и др.

Подведем итоги. Армейский идиом как полуавтономная форма бытования общенародного языка отражает культурную память военного социума. Лексико-фразеологический пласт профессионального языка военной службы представлен литературным стандартом и социально-групповым диалектом. Последние обнаруживают функциональную и понятийную взаимосвязь. В военном подъязыке и символике запечатлены основы воинского этоса, нередко вступающие в противоречие с ценностными ориентациями порождающей культуры. Не отрицая значимости правового аспекта статуса военнослужащего, выскажем суждение о том, что разрыв между «гражданкой» и военным социумом имеет главным образом функционально-аксиологический характер. Именно ценности, выраженные в декларативно-риторических феноменах и феноменах-подлинниках армейского идиома, отражают суть мировосприятия военнослужащего. Иными словами, военный подъязык транслирует то глубинное, что отличает цивилиста от военнослужащего. Важным выводом для нас будет тезис о том, что сближение двух условных миров принципиально возможно благодаря «культурному переводу» как методу преодоления противоречий посредством экспликации реалий военного социума, его исторического наследия, аксиосферы, эталонов и антиобразцов неречевого и речевого поведения.

Библиографический список

1. БойкоБ.Л. Социально-групповая диалектология. М., 2018.

2. Романов А.С. Стереотипизация субкультурных констант в аксиологиии социально-группового диалекта (на материале ценностей и реалий военной службы в языковой культуре США): дис. ... д-ра филол. наук. М., 2020.

* Имплицитный посыл девиза указывает на фундаментальные ценности нации - свободу и американский образ жизни. Речевая формула официального регистра военного подъязыка способствует формированию в сознании целевой аудитории метафорической модели U.S. Soldier - Defender of Freedom and American Way of Life [3, р. 122-123; 13].

МОСКОВСКИМ ИНФОРМАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ УНИВЕРСИТЕТ -МОСКОВСКИЙ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНЫМ ИНСТИТУТ

3. Романов А.С. Стереотипизация субкультурных констант в аксиологиии социально-группового диалекта (на материале ценностей и реалий военной службы в языковой культуре США): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 2020.

4. Романов А.С., БойкоБ.Л. Дуализм профессионального сознания представителей военного социума США в контексте социально-психологического феномена military-civilian gap // Modern Humanities Success. 2022. № 3.

5. Axelrod A. Whiskey tango foxtrot: the Real language of the modern American Military. New York, 2013.

6. Bailey B. America's Army: making the all-volunteer force. Cambridge, MA, 2009.

7. Blankshain J.D., Margulies M.Z. The Downside of High Trust in the Military // The New York Times. 2021. Sept. 16.

8. Brim W.L. Impact of military culture on the clinician and clinical practice // B.A. Moore, & J.E. Barnett (Eds.), Military psychologists' desk reference. New York, 2013.

9. Collins J.J. The complex context of American military culture: A practitioner's view // Washington Quarterly. 1998. № 21 (4).

10. Dickson P. War Slang: America fighting words and phrases since the Civil War. Dulles, Virginia, 2003.

11. Goldich R.l. American Military Culture from Colony to Empire // Daedalus. 2011. Summer. Vol. 140. № 3. The Modern American Military. URL: https://www.jstor.org/stable/23047348 (дата обращения: 09.07.2022).

12. Ipsos Snap Poll: Afghanistan, 2021. A survey of the American adult population. URL: https://fingfx.thom-sonreuters.com/gfx/polling/lbvgnnggapq/Afghanistan_Snap_Topline.pdf (дата обращения: 06.07.2022).

13. Odierno R. This We'll Defend. 2012. July 16. URL: http://armylive.dodlive.mil/index.php/2012/07/ independence-day-2012/ (дата обращения 20.12.2022).

14. Parrott S., David L. Albright D.L., Eckhart N. Veterans and Media: The Effects of News Exposure on Thoughts, Attitudes, and Support of Military Veterans // Armed Forces & Society, 2021.

15. Lewis A.R. The American Culture of War. The History of U.S. Military Force from World War II to Operation Enduring Freedom. New York, 2018.

16. Wilson P.H. Defining military culture // Journal of Military History, 2008. № 72 (1).

А.С. Романов

доктор филологических наук профессор кафедры английского языка № 6

Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России

доцент кафедры английского языка

Военный университет имени князя Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации

Е.Г. Субачева

кандидат филологических наук

старший преподаватель кафедры английского языка (второго)

Военный университет имени князя Александра Невского Министерства обороны

Российской Федерации

К.Ю. Агафонова

преподаватель кафедры английского языка (второго)

Военный университет имени князя Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации E-mail: Research2021@mail.ru