CC BY
10
Козьменко С.Ю.
АРКТИКА В СИСТЕМЕ ПРИОРИТЕТОВ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЛАНИРОВАНИЯ
ЭКОНОМИКИ РОССИИ
Аннотация. Сложившиеся новые геополитические условия накладывают жесткие ограничения на экономическое взаимодействие России со странами Европы. Это непосредственно касается экономической морской деятельности в акватории Черного и особенно Балтийского морей в плане реализации российским флотом права гарантированного выхода в Северную Атлантику, включая важнейшие проливы этого региона. Поэтому вектор морских коммуникаций смещается с западного направления на север, восток и юг. И если южный маршрут может превратиться в «турецкий гамбит», то суверенные права России на арктические пространства и земли пока неоспоримы. Таким образом, в системе приоритетов развития России в качестве доминанты стратегического планирования в долгосрочной перспективе 2030-2035 гг. выделяется Арктика. Сегодня это один из пяти морских регионов, преимущественно в котором решается задача сохранения Россией статуса великой морской державы.
Ключевые слова. Арктика, стратегическое планирование, морские коммуникации, великая морская держава.
Kozmenko S.Yu.
THE ARCTIC IN THE SYSTEM OF PRIORITIES FOR STRATEGIC PLANNING OF THE RUSSIAN ECONOMY
Abstract. The current new geopolitical conditions impose severe restrictions on Russia's economic interaction with European countries. This directly concerns economic maritime activities in the waters of the Black and especially the Baltic Seas in terms of the Russian fleet's exercise of the right of guaranteed access to the North Atlantic, including the most important straits of this region. Therefore, the vector of sea communications is shifting from the western direction to the south and north. And if the southern route can turn into a "Turkish gambit," then Russia's sovereign rights to the Arctic spaces and lands are still undeniable. Thus, in the system of development priorities for Russia, the dominant strategic planning in the current long-term perspective is 2030-35. The Arctic stands out. Today it is one of five maritime regions, mainly in which the task of maintaining Russia's status as a great maritime power is being solved.
Keywords. Arctic, strategic planning, sea communications, great maritime power.
Введение
В эпоху заката глобализации Россия оказалась на перепутье с чувством разочарования от неудавшихся попыток на равных интегрироваться в глобальный мир, используя подходы либерально-экономической модели (ЛЭМ). Такие подходы, весьма вероятно, соответствуют сложившемуся в западном мире по-
ГРНТИ 06.61.33 EDN XEUYTY © Козьменко С.Ю., 2024
Козьменко Сергей Юрьевич - доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Института экономических проблем им. Г.П. Лузина Кольского научного центра РАН (г. Апатиты Мурманской области). ORCID 0000-0002-3728-8357
Контактные данные для связи с автором: 184209, г. Апатиты Мурманской обл., ул. Ферсмана, д. 24а (Russia, Apatity, Fersmana str., 24a). Тел.: +7 911 760-92-93. Е-mail: fregat306@mail.ru. Статья поступила в редакцию 20.03.2024.
рядку, основанному на правилах, но никак не приживаются в реалиях российской экономики: либеральные подходы не воспринимались экономикой и политикой России, а западные ценности оказались чуждыми для населения нашей страны.
Кроме того, три десятилетия попыток стать частью глобального мира и игнорирования собственных национальных интересов на мировой арене привели к тому, что Россия потеряла доверие не только прежних союзников и партнеров, но также авторитет у приграничных и сопредельных государств, связанных с Россией вековыми традициями совместной государственности. Это развивающиеся в составе Российской Империи Эстония и Латвия (с 1721 г.), Польша, Литва (с 1795 г.) и Финляндия (с 1809 г.), а затем в составе Советского Союза (современные страны Прибалтики). К числу таких стран относятся и Украина с Молдавией, что в совокупности накладывает жесткие ограничения в морской деятельности России на Балтике и в Черном море в части гарантированного выхода в Северную Атлантику. Исторические аналогии
Правовая коллизия 1991 г. напоминает ситуацию 1917 г. За мгновенный по историческим меркам период, В.И. Ленин (6 лет и «Брестский мир», март 1918 г.) и Б.Н. Ельцин (7 лет и «Беловежское соглашение», декабрь 1991 г.), Россия потеряла огромные территории и стала стремительно превращаться из великой державы в государство второго плана. Теперь восстановление былого величия требует пересмотра базовых политических и экономических установок, а также неимоверного напряжения сил всего народа.
В этот период набирает силу тенденция дефрагментации глобальных процессов с появлением признаков возникновения полицентричного мира; в этом мире происходит смена стратегических целей мироздания - от достижения глобального превосходства к развитию образовавшихся центров на принципах «Make Russia Great Again - Сделаем Россию великой вновь» [1] - в результате на однополярном глобальном пространстве складываются новые альянсы, что отчетливо прослеживается, например, в мировой энергетике начала XXI в. [2, с. 31-45]. Для достижения этими центрами национального могущества предполагается, в отличие от ЛЭМ, активное использование императивов стратегического планирования [3].
В поле позиционирования России на геополитическом и экономическом атласе современного мира среди документов стратегического планирования последнего (с 2014 г.) десятилетия особо выделяются два, которые определяют статус России как великой морской державы [4]. Сходной позиции придерживается и Концепция внешней политики [5, ст. 50], позиционирующая нашу страну как великую (континентальную) державу.
Арктика в контурах морских приоритетов развития России
Национальные интересы России в Мировом океане формируются под воздействием целей и задач, которые определяются государством и обществом при проведении морской деятельности; достижение этих целей и решение задач достигается посредством отработанных принципов, методов и подходов, составляющих в совокупности содержание национальной морской политики [4, ст. 4, п. 1]. Политика -это искусство возможного, национальная морская политика отражает возможные действия государства (державы) в Мировом океане и в концентрированном виде выражается в Морской доктрине.
В истории современной России Морские доктрины Российской Федерации утверждались трижды указами Президента РФ в 2001 (МД-2001 [6]), 2015 (МД-2015 [7]) и 2022 (МД-2022 [4]) гг. При этом, только МД-2001 и МД-2015 определяют статус России как ведущей морской державы [4, ст. 8], тогда как МД-2022 - как великой [4, ст. 8]. Поэтому доминирующим приоритетом среди национальных интересов морской деятельности с утверждением МД-2022 в «условиях формирующегося полицентрич-ного мира [стало] сохранение за Российской Федерацией статуса великой морской державы» [4, ст. 9, п. 3]. Именно сохранение, а не достижение, поскольку за прошедшие с 2015 г. семь лет в отечественной морской деятельности появились императивы великой морской державы.
«В этот период созданы принципиально новые элементы морского потенциала России - спущены на воду и вступили в строй в составе Северного флота три (из десяти строящихся и планируемых) фрегата «адмиральской серии» (пр. 22350 «Адмирал Горшков») и другие носители ударного гиперзвукового комплекса морского базирования «Циркон» и беспилотного подводного аппарата «Посейдон» [8]. Кроме того, что важно для поддержания статуса великой морской державы в Арктике, в Санкт-Петер-
бурге, на Балтийском заводе создается серия из семи новейших уникальных кораблей - ледоколов проекта 22220, три судна уже работают в Арктике, два - достраиваются, 26 января 2024 г. в день 80-летия снятия блокады Ленинграда заложен пятый серийный корабль «Ленинград», а шестой, «Сталинград», планируется к закладке в 2025 г. Работа арктической группировки ледоколов обеспечила в 2023 г. рекордный грузооборот Северного морского пути (СМП) на уровне 36 млн тонн, что более чем в 5 раз превышает лучшие показатели времен СССР.
Доминирование на море, как морское мировоззрение, означает не столько сложившуюся в рамках маринизма ситуацию «абсолютного владения морем» [9], которая может быть достижима лишь теоретически только на морских картах, сколько обеспечение гарантированного доступа к морским ресурсам и пространству, как в экономическом, так и геополитическом смысле. Для достижения такого доступа морская держава должна обладать как мощной экономической базой, так и критическими макротехнологиями (подтвержденными компетенциями) в области судостроения и кораблестроения. То же подтверждается и в [10] при обосновании морской мощи государства.
Задача сохранения Россией статуса великой морской державы решается в пяти морских регионах, или районах страны в терминологии МД-2022 [4, ст. 13, 14] по отдельности. А также комплексно в дальней и океанской морских зонах. Среди пяти морских регионов к жизненно важным районам обеспечения национальных интересов России в Мировом океане полностью относятся два, Арктический бассейн, включая акваторию Северного морского пути [4, ст. 14, п. 3], и российский сектор Каспийского моря [4, ст. 14, п. 4], то есть северное и южное направление национальной морской политики. Восточное направление входит в эту категорию морских регионов частично и представлено только Охотским морем [4, ст. 14, п. 4]. Следует подчеркнуть, что Охотское и Каспийское моря относятся, по существу, к категории внутренних, в акватории которых задачи уровня великой морской державы могут решаться достаточно ограниченно.
Морские регионы западного направления национальной морской политики, к которым относятся Балтика и моря Черноморского бассейна (Черное и Азовское) с восточным Средиземноморьем, относятся к следующей категории важных районов обеспечения национальных интересов страны в Мировом океане. Ограничение морской деятельности в этих регионах связано, прежде всего, с недостаточным стратегическим (экономическим, политическим, военным и др.) присутствием флага России в ближней и дальней морских зонах.
Таким образом, в системе приоритетов развития России в пределах актуальных горизонтов планирования до 2030-2035 гг. выделяется Арктика, в сторону которой, то есть на север, смещается вектор развития морской деятельности России. В качестве базового региона сохранения Россией статуса великой морской державы Арктика выделяется, минимум, по трем основаниям:
во-первых, это оптимальное место для размещения стратегических ядерных сил с радиусом поражения, превышающим расстояние от точки старта (по легенде учений «Умка-2021», в районе широты 82°К) до южной границы США, как это показано в [11, с. 71];
во-вторых, становление и развитие Арктики как стратегической ресурсной базы, включая получение компетенций и разработку технологий освоения энергетических ресурсов континентального шельфа (КШ), в том числе и за пределами 200-мильной исключительной экономической зоны (ИЭЗ) в соответствии с решениями Комиссии ООН по границам континентального шельфа, руководствуясь ст. 76 этого документа [12];
в-третьих, «развитие Северного морского пути (СМП) в качестве национальной транспортной коммуникации, конкурентоспособной на мировом рынке» [4, ст. 9, п. 14], поскольку грузооборот СМП, сложившийся при реализации крупных отечественных инвестиционных проектов, характеризует результативность геоэкономического потенциала Арктики.
Учитывая значимость Арктики, как геостратегического пространства, в котором зарождается масштабная геополитическая и экономическая морская эпопея «Сделаем Россию великой вновь», первостепенное значение имеет правовое регулирование границ этого региона. Правовое регулирование зоны планирования экономической морской деятельности в Арктике Одним из ключевых нормативных актов регулирования морской деятельности является Конвенция ООН по морскому праву (Конвенция ООН [12]), которая вступила в силу 16 ноября 1994 г. Конвенция ООН
определяет границы жизненно важных для обеспечения национальных интересов России в Мировом океане [4, ст. 14, п. 1, 2] морских зон, ширина которых отмеряется от исходных линий и определяются двумя способами [13, ст.4]: во-первых, как линия наибольшего отлива вдоль берега, указанная на официально изданных в России морских картах; во-вторых, как прямая исходная линия, соединяющая наиболее удаленные в сторону моря точки островов, рифов и скал в местах, где береговая линия глубоко изрезана и извилиста или где имеется вдоль берега и в непосредственной близости к нему цепь островов.
Границы морских зон, устанавливаемые Конвенцией ООН от исходных линий, имеют следующие пределы: 12 миль [12, ст. 3-4] для территориального моря; 24 мили [12, ст. 33] для прилежащей зоны; 200 миль для ИЭЗ [12, ст. 55-59] и КШ [12, ст. 76]. В случае, если внешняя граница КШ (ВГКШ) простирается далее 200 миль от исходных линий, то предусмотрены три способа определения ВГКШ. Первый - ВГКШ ограничивается расстоянием 60 миль от линии 1% мощности осадочного чехла, когда толщина осадочных пород составляет минимум 1% кратчайшего расстояния от этой линии до подножия континентального склона. Второй - ВГКШ находится на расстоянии не более 350 миль от исходных линий. Третий - ВГКШ устанавливается на расстоянии не более 100 миль от 2500-метровой изобаты в избранном районе.
Данные о границах континентального шельфа за пределами 200-мильной зоны представляются соответствующим прибрежным государством в Комиссию ООН по границам континентального шельфа (Комиссия ООН), создаваемую на основе справедливого географического представительства. Комиссия дает прибрежным государствам рекомендации по вопросам, касающимся установления ВГКШ. Границы шельфа, установленные прибрежным государством на основе указанных рекомендаций, являются окончательными и для всех обязательны [12, ст. 76, п. 6].
Россия дважды в декабре 2001 г. и после доработки в августе 2015 г. подавала представление (заявку) на увеличение площади КШ в Арктике на 1,2 (1,191) млн км2 за счет присоединения комплекса Центрально-Арктических подводных поднятий - хребта Ломоносова и других участков морского дна, в том числе котловины Подводников, поднятия Менделеева, южной оконечности хребта Гаккеля, Чукотской котловины и Чукотского поднятия, а также зоны Северного полюса. При этом использовался критерий 100-мильного расстояния от 2500-метровой изобаты. По самым низким оценкам, это позволит прирастить потенциальные запасы углеводородов на 5 млрд т условного топлива.
В апреле 2019 г. Подкомиссия ООН (структурное подразделение Комиссии) предварительно одобрила российскую доработанную заявку на расширение шельфа Арктики и подтвердила геологическую принадлежность объектов, включенных в расширенные ВГКШ, к структурам продолжения шельфа России за пределами 200-мильной морской зоны и континентальной окраины материка Евразии. После этого вплоть до 2024 г. никаких действий для окончательного включения указанных в заявке объектов со стороны Комиссии ООН по границам континентального шельфа не предпринималось, и процедура рассмотрения этой российской заявки длится уже более 20 лет.
Несмотря на то, что основополагающим критерием разграничения морского пространства утверждается «поиск справедливого решения» (equitable principles), закрепленный в ст. 74 и 83 Конвенции ООН, последняя не учитывает исторических прав и особых обстоятельств Арктических государств, обосновывающих секторальное деление арктического пространства в части делимитации границ ИЭЗ и КШ. Такой (секторальный) принцип делимитации границ полярных владений сложился еще в докон-венционный период, то есть задолго до вступления в силу Конвенции ООН.
В частности, российский сектор полярных владений был образован в апреле 1926 г. Постановлением Президиума ЦИК СССР [14]. Этим документом закреплялись права СССР на «все как открытые, так и могущие быть открытыми в дальнейшем земли и острова, расположенные между побережьем СССР и Северным полюсом в секторе между меридианами 320 04 35 E и 1680 49 30 W». Так в зону национальной юрисдикции СССР включались все ныне принадлежащие России полярные острова и земли общей площадью порядка 0,2 (точнее 0,191) млн км2. Официального признания этого факта со стороны других государств не последовало, однако не поступило и возражений по этому поводу. При этом следует подчеркнуть, что это Постановление, даже судя по названию, определяет правовой статус только островов и земель, не затрагивая другие морские зоны, включая ИЭЗ и КШ.
Таким образом, площадь зоны планирования экономической морской деятельности в национальной юрисдикции России в Арктике определяется исходя из следующих соображений. При ограничении арк-
тического пространства с юга Северным полярным кругом общая площадь Арктики (суша, море, арктические острова и земли) составляет порядка 21,0 млн км2, в том числе площадь российского сектора -9,1 млн км2 (суша - 3,3; море - 5,8, включая полярные острова и земли - 0,2 млн км2). 9,1 млн км2 - это предельно возможная площадь реализации национальных интересов России в Арктике.
Реально суверенные права России распространяются на ИЭЗ в границах 200-мильной зоны площадью 4,1 млн км2, КШ такой же площади, континентальную сушу, а также полярные острова и земли общей площадью 3,3 и 0,2 млн км2, соответственно. Общая площадь «спорного» КШ составляет 5,8-4,1=1,7 млн км2, в том числе 1,2 млн км2 находится в стадии рассмотрения в Комиссии ООН по границам КШ. Следовательно, в морской зоне открытого моря в российском секторе находится акватория (с покрывающими водами) площадью 1,7 млн км2 и КШ 0,5 млн км2 в высоких приполюсных районах, которые круглогодично покрыты льдом. Заключение
Одним из основных показателей результативности экономической морской деятельности России в Арктике является грузооборот СМП, который в основном, более чем на 80%, формируется практически полностью за счет крупных отечественных инвестиционных проектов освоения энергетических ресурсов нефти, природного газа и угля. В 2023 г. грузооборот СМП составил 36,0 млн т, более 77% грузов сформировано по энергетическим проектам: «Новый порт» (нефть) - 6,0; «Ямал СПГ» (природный газ) - 20,0 и «Северная звезда» (уголь) - 2,0 млн т.
В пределах актуальных горизонтов планирования в долгосрочной стратегической перспективе до 2030-2035 гг. плановые показатели грузооборота СМП в целевые 2024, 2030 и 2035 гг. составляют 80, 150 (в соответствии с целевыми показателями «Круглогодичный Севморпуть») и 220 млн т, соответственно. Рекордный грузооборот 2024 г. планируется достичь по результатам работы крупных арктических проектов, таких как «Новый Порт» (нефтяной проект в Обской губе, ПАО «Газпром нефть») -5,56 млн т; «Восток Ойл» (нефтяной проект в Енисейском заливе, ПАО НК «Роснефть») - 30 млн т; «Ямал СПГ» (СПГ-проект в Обской губе, ПАО «Новатэк») - 19,7 млн т; «Арктик СПГ 2» (СПГ - проект в Обской губе, ПАО «Новатэк») - 12,6 млн т; Обский ГХК (СПГ-проект в Обской губе, ПАО «Новатэк») - 0,6 млн т; «Норильский никель» (цветные металлы, ПАО «ГМК «Норильский никель» в низовьях р. Енисей) - 0,96 млн т; «Северная звезда» (угольный проект на базе Сырадасайского месторождения, ООО «Северная звезда») - 3,5 млн т, а также иных проектов, северного завоза и транзита - 17,1 млн т.
Приведенные данные и выводы свидетельствуют о достойном месте Арктики в системе стратегического планирования экономики России.
Благодарности
Работа выполнена в рамках темы FMEZ-2023-0009 «Стратегическое планирование развития Арктики в новых геоэкономических и политических условиях» по государственному заданию ФИЦ КНЦ РАН.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Козьменко С.Ю., Козьменко А. С. Глобальное противостояние в европейской партии «Большой игры» // Век глобализации. 2023. № 4 (48). С. 67-79.
2. Андрианов В.В. Реструктуризация мировой энергетики как следствие санкционной политики коллективного Запада // Век глобализации. 2023. № 1 (45). С. 31-45.
3. О стратегическом планировании в Российской Федерации: Федеральный закон № 172-ФЗ от 28.06.2014 г.
4. Указ Президента РФ от 31 июля 2022 г. № 512 «Об утверждении Морской доктрины Российской Федерации».
5. Концепция внешней политики Российской Федерации: Указ Президента РФ № 229 от 31.03.2023 г.
6. Морская доктрина Российской Федерации на период до 2020 г. (утв. Президентом РФ 27.07.2001 г.).
7. Морская доктрина Российской Федерации (утв. Президентом РФ 26.07.2015 г.).
8. Послание Президента РФ Владимира Путина Федеральному собранию РФ, 29 февраля 2024 г.
9. Коломб Ф. Морская война, ее основные принципы и опыт. М.-СПб.: Terra Fantastica, 2003. 670 с.
10. Горшков С.Г. Морская мощь государства. М.: Воениздат, 1976. 464 с.
11. Козьменко С.Ю. Стратегическое планирование развития Арктики в среднесрочной перспективе // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2023. № 4 (142). С. 67-72.
12. Конвенция ООН по морскому праву 1982 г.
13. О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации: Федеральный закон № 155 от 31.07.1998.
14. Постановление Президиума ЦИК СССР «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане», 15 апреля 1926 г.
15. План развития Северного морского пути на период до 2035 г.: распоряжение Правительства РФ от 01 августа 2022 г. № 2115-р.
16. О национальных целях и стратегических задачах развития РФ на период до 2024 года: Указ Президента РФ № 204 от 07 мая 2018 г.
