CC BY
142
АРКТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИКА - МОЖНО ЛИ ОБЕСПЕЧИТЬ ГАРМОНИЮ ОБЩЕГО И ОСОБЕННОГО?1 ARCTIC ECONOMY -IS IT POSSIBLE TO HARMONIZE COMMON AND SPECIFIC?
В.А. КРЮКОВ
Директор Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН (ИЭОПП СО РАН), член-корреспондент РАН, д.э.н., профессор (г. Новосибирск); профессор НИУ Высшая Школа Экономики (г. Москва)
V.A. KRYUKOV
Director of the Institute of Economics and Organization of Industrial Production of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (IEEPP SB RAS), Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Economics, Professor (Novosibirsk); Professor of the National Research University Higher School of Economics (Moscow)
1 Результаты, представленные в настоящем материале, получены в процессе выполнения проекта Х1.174 (№ 0325-2018-0006) «Эволюция форм хозяйствования в Арктике» в рамках Программы фундаментальных исследований Президиума РАН 1.55 «Арктика — научные основы новых технологий освоения, сохранения и развития».
Я.В. КРЮКОВ
Старший научный сотрудник Центра ресурсной экономики ИЭОПП СО РАН, к.э.н.
Y.V. KRYUKOV
Senior Researcher, Center for Resource Economics, IEPP, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, PhD
АННОТАЦИЯ
В статье рассматриваются проблемы, связанные с формированием экономической системы, ориентированной на обеспечение устойчивого социально-экономического развития экономики «высоких широт». Отмечается, что традиционно реализуемый подход к развитию экономики Арктики и связанный с реализацией принципа «экономии от масштаба» не в состоянии обеспечить экономическое развитие данных территорий в гармонии с решением задач сохранения уникальных природных систем и тем более традиционных условий жизни и деятельности коренных народов Севера.
По мнению авторов, решение возможно на пути соединения современных технологий и достижений научно-технического прогресса при реализации проектов в Арктике, расширении роли местных сообществ в вопросах природонедропользования, а также в формировании пространственно-распределенных цепочек создания и реализации ценности производимой в Арктике продукции и предоставляемых услуг. Экономика Арктики не может и не должна рассматриваться и оцениваться как территориально-замкнутая система. Экономические интересы ее территорий (в лице муниципалитетов и местных сообществ) должны быть представлены на всех основных этапах как получения, так и аккумулирования экономических выгод. В основе подхода к анализу и разработке подобного подхода, по мнению авторов, лежит
28
категория «социальная ценность». Только на основе детальной проработки особенностей ее формирования можно и целесообразно создавать и развивать социально-экономические системы, обеспечивающие гармонию общих и особенных черт хозяйственной деятельности в Арктике [1]. ABSTRACT
Article analyses problems of formation of economic system oriented towards sustainable socio-economic development of the economy of "High North". Author emphasizes existing approach based upon "economy of scale" does not fits to the modern tasks of the economic development in harmony with preservation of the unique Nature and, more over traditional life style and economic activity of endogenous people of the North. Due to author opinion, solution is available in way of integration of modern technology (including Internet of things), extension of rights of local communities and municipalities in natural resources management (based upon inclusive principles) and also formation of spatially interconnected value chains as of goods as of services. Economy od Arctic could not be analyzed and valued as spatially closed system. Economic interests of Arctic areas (first of all of municipalities and communities) needs to be presented at all stages of value creation and value accumulation. Basis for this lies in a term "social value". Only this basis could create and develop appropriate socio-economic systems oriented towards harmonization of common and specific features of the Arctic economy.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Экономика Арктики, принцип «экономии на масштабе», социально-экономическая система, устойчивое развитие, традиционный уклад жизни коренных народов Арктики, цепочки создания стоимости, управление природными ресурсами, пространственно-распределенные цепочки создания ценности, социальная ценность.
KEYWORDS
Arctic economy, «economy of scale» principle, socio-economic system, sustainable development, traditional way of life of indigenous people of the Artic, resource management, resilience, spatially-interconnected value chains, social value.
Введение
Проблематика Арктики более чем многообразна и много-планова. Она, как правило, охватывает весьма широкий круг вопросов — от изучения до освоения природных ресурсов, включая и последующее продвижение предлагаемых подходов. Среди этих вопросов важное место занимают и собственно экономические — вызовы экономике Арктики и формирование таких подходов, которые обеспечивали бы решение социально-экономических задач на современном уровне. Вольное экономическое общество (ВЭО) — пожалуй, одна из наиболее подходящих «площадок» для обсуждения данных проблем в их комплексном и многоаспектном «ракурсе». Как было отмечено в уставе ВЭО 1824 г., одна из его ключевых задач состоит в том, чтобы «соединять взаимными пользами сословия ученых с теми, кто приводят в употребление полезные открытия и умоначертания, как-то: Химиков, Механиков, Минералогов, Ботаников с Домочадцами, Фабрикантами и Заводчиками. Тесная между сими сословиями связь есть один из вернейших и успешнейших способов к водворению и распространению всякого усовершенствования в упражнениях и работах, цель Общества составляющих» [2].
Прежде, конечно, надо остановиться на освещении общих и особенных черт экономики Арктики. От их соотношения зависит понимание того, насколько уместно говорить и ве-
30
сти речь о локальной экономической эффективности (в рамках пространственно-изолированного проекта) и насколько это приемлемо в случае такой специфической территории, как Арктика.
К сожалению, освещению вопросов собственно экономики Арктики посвящено не так много работ. Основной акцент, как правило, делается на глобальных (климатических), военно-стратегических, сугубо природоресурсных и, в гораздо меньшей мере, социальных проблемах народов Арктики. Современный всплеск интереса в основном связан с климатическими изменениями, а также геополитическими факторами (в основном в связи с появлением в мировой политике новых «глобальных игроков» — например, таких как Китай и Индия). На наш взгляд, экономика Арктики — это не только и не столько вопросы освоения природных ресурсов и их транспортной доступности. Новый статус новых глобальных игроков «предполагает» их вовлечение, в том числе и в вопросы Арктической политики (участие в решении которых также является и вопросом международного признания их возросшего статуса). Влияют также геополитические факторы и обстоятельства, которые связаны и с трансграничными вопросами. Поэтому Китай, Индия, Республика Корея, Япония и целый ряд европейских стран, которые находятся далеко от Арктики, имеют свои программы и проекты (в том числе и экономической направленности), связанные с данным регионом.
Арктика не является изолированной частью ни экономики нашей страны, ни мировой экономики в целом. Поэтому в ней также имеют место и общие экономические особенности, характерные для всех видов хозяйственной деятельности в любой части света — прежде всего, необходимость
сопоставления затрат и результатов в денежной форме и связанной с этим оценкой экономической эффективности.
При этом, однако, значительная удаленность, удлинение сроков оборота финансовых ресурсов вследствие действия фактора сезонности, а также отсутствия локальных рынков (как сбыта продукции, так и факторов экономической деятельности) накладывают свой значительный «отпечаток». Весьма существенна роль и экологических факторов (и такой весьма специфической их «составляющей», как «вечная» мерзлота). Экологические факторы связаны не только с повышенной уязвимостью арктической природы, но также ведут к удлинению циклов восстановления и возобновления природных экосистем.
Поэтому со всей определенностью можно отметить, что к числу общих черт экономики Арктики относится ее следование общему правилу: в тех сферах хозяйственной деятельности, где используется капитал, необходим его возврат по истечении определенного времени с приемлемым (для современных условий) уровнем его отдачи. Также необходимо принимать во внимание, что приемлемый уровень отдачи на капитал предполагает и учет дополнительной «платы за риск».
Особенные черты экономики Арктики связаны с тем, что имеет место:
• значительная удаленность от рынков сбыта продукции, производимой на Севере и в Арктике (высокая доля транспортных издержек);
• колоссальную роль играет транспорт;
• удлинение сроков оборота финансовых ресурсов (как текущих, так и капитальных) вследствие действия фактора «сезонности»;
32
• отсутствие локальных рынков — как для производимой продукции, так и в случае «факторов экономической деятельности»;
• существенная роль экологических и в целом природных факторов при определении, анализе и выборе направлений хозяйственной деятельности;
• значительное влияние геополитических факторов и обстоятельств (связанных как с трансграничными, так и с общеполитическими причинами).
В силу влияния отмеченных выше особенных черт экономика Арктики представлена тремя такими сегментами, как:
• общепринятая экономика, которая живет по тем же принципам и законам, что экономика в любой другой части света;
• хозяйственная деятельность коренных народов
(или нетоварная экономика; в англоязычной литературе — «subsistence economy»), которая основана на получении (добывании) средств к существованию в окружающей природе; при этом важно учитывать и принимать во внимание, что в процессе данной деятельности коренные народы Арктики накопили и сформировали уникальные подходы жизни и деятельности в экстремальных природных условиях; уникальность и неповторимость подобных практик до конца не осознана и не выявлена в полной мере и поныне (что особенно важно тогда, когда мы сталкиваемся с новыми климатическими явлениями);
• трансфертная экономика — хозяйственная деятельность, связанная с выполнением общегосударственных функций (не только государственное управление,
но и армия, охрана границы, правопорядок), а также предоставлением гражданам страны социальных услуг вне зависимости от места их проживания; все эти виды деятельности и услуг вызывают также определенный спрос и формируют определенные финансово-экономические потоки и связи в экономике Арктики.
Хозяйственная деятельность в каждом из сегментов экономики Арктики имеет и свои специфические формы координации — от преимущественно перераспределительных в государственном (трансфертном) сегменте экономики, до рыночных в экономическом сегменте (при этом перераспределительные процедуры являются «стандартным» инструментом обеспечения связанности крупных вертикально-интегрированных сырьевых компаний, активно осваивающих уникальные месторождения полезных ископаемых) и до нерыночных (обмена или дарения) в случае сегмента традиционной «экономики существования» (сохраняющего до сих пор многие «родимые пятна» натурального хозяйства).
Эволюция форм хозяйственной деятельности в Арктике в современных условиях «задается» (см. ниже) как периодическим переходом от одного вида уникального ресурса к другому, от одной территории к другой, так и высокой степенью «проточности» приезжего населения (привозящего с собой все новые и новые знания и навыки, а также привносящего новую «энергетику») [3], а также постоянным развитием и расширением форм и рамок кооперационных связей и партнерских отношений. Поэтому, например, экономика Арктики, скорее, «не приемлет» конкуренцию и соперничество в той жесткой форме, которая присуща экономике более южных широт. В частности, явно нецелесообразно, на-
34
пример, обособленное ведение трансфертной (прежде всего оборонной) и рыночно-ориентированной хозяйственной деятельности. Многие объекты (прежде всего, инфраструктуры) создаются с учетом их многофукционального использования — как для нужд государственного управления (включая обронные вопросы), так и хозяйственной деятельности самого различного характера и назначения (например, портовые сооружения и терминалы, склады и опорные поселения и пр.).
Как сегменты экономики Арктики, так и формы хозяйственной деятельности находятся к процессе непрерывных изменений и трансформации подходов и форм ее ведения. Формы и подходы, основанные на жесткой субординации и управлении из единого центра принятия решений при реализации тех или иных проектов, во все большей мере уступают дорогу формам, основанным на кооперации, партнерстве и взаимодействии. Это позволяет не только снижать высокие риски (как природно-климатические, так и экономические), но также находить и более приемлемые (исходя из учета местных условий и уникальных знаний коренных народов Арктики) решения.
Общепринятая экономика — перемены неизбежны
Изучением общепринятой экономики Арктики плодотворно занимались многие исследователи — как отечественные, так и зарубежные. Нельзя не отметить работы таких выдающихся исследователей, как А.Е. Пробст, В.В. Покшишевский, С.В. Славин [4-6]. Значительный вклад в понимание общих особенностей экономики Арктики внес Г.А. Агранат [7]. Из работ зарубежных исследователей нельзя не отметить концептуальную работу канадского историка Г. Иннеса [8].
Данные работы объединяет (несмотря на разные ракурсы рассмотрения экономики и развития производительных сил Арктики) акцент на выделение и рассмотрение особенностей хозяйственной деятельности, связанной с получением (добычей, производством и т.д.) т.н. «основного продукта, главного предмета торговли» [9]. В случае, например, Севера Канады (равно как и России) на протяжении длительного времени это был мех. Затем на смену мехам пришло золото, далее нефть и газ. С этим связано и определенное «решающее правило» общепринятой экономики Арктики — последовательный переход от одного уникального «основного продукта» к другому. В рамках одного и того же «основного продукта» может также на протяжении весьма длительного времени осуществляться переход от одного его источника к следующему (как правило, расположенному в более экстремальных природно-климатических условиях). Этот процесс разворачивался и разворачивается и в пространстве, и во времени.
Работы отмеченных выше отечественных исследователей при определении направлений развития экономики Арктики отличает в определенном смысле «производственный подход». Его суть заключается в создании таких подходов к реализации проектов, которые обеспечивали бы уменьшение затрат за счет комплексирования и лучшей координации различных экономических процессов (и связанных с ними подпроектов). Так, например, в рамках данного подхода С.В. Славин уделял особое значение роли в экономике Севера (и, соответственно, Арктики) «территориально-промышленных и промышленно-транспортных комбинатов». По его мнению, «характерными чертами организации указанных комбинатов являлись:
3
1) выделение государством территории, на которую распространялась деятельность данного комбината <...>;
2) включение в состав комбината всех отраслей хозяйства и всех видов производства, необходимых для решения основной задачи и общего подъема производительных сил данной территории;
3) подчинение всех предприятий, входящих в комбинат, единому руководству (управлению), объединяющему все материально-технические и финансовые средства, а также людские силы» [6, с. 46-47].
Упоминание данных работ — не только дань уважения предшественникам, но также и основание для констатации нетворческого и шаблонного подхода к решению современных проблем экономики Арктики преимущественно на основе т.н. «опорных зон развития Арктики» [10] или (что, по сути, то же самое) «минерально-сырьевых центров» [11]. Перенос опыта прошлых лет, к сожалению, не учитывает тех изменений, которые произошли и в экономике Арктики, и в возможностях ее развития. Предлагаемый подход (на основе опорных зон) носит во многом черты антикризисного управления и направлен на начало решения накопившихся здесь колоссальных проблем на основе того же комплексного подхода.
Современная ситуация отличается тем, что пространство Арктики стало значительно более доступным. При этом новых сверхэффективных источников «основных продуктов» становится все меньше. Поэтому возникают новые проблемы, которые и вызывают необходимость пересмотра подходов к освоению, взаимодействию и в целом формированию приемлемых условий осуществления экономических процессов в Артике.
Именно с исчерпаемостью возможностей появления все новых «основных продуктов» со сверхблагоприятными экономическими характеристиками, а также в связи с обострением проблем охраны окружающей среды ранимой природы Арктики связано усиление внимания к вопросам устойчивости модели ее социально-экономического развития [12].
В традиционной экономической модели развития и функционирования экономики Арктики делается акцент на межвременном распределении получаемого при производстве «основного продукта» значительного дополнительного дохода в текущем периоде. Данная возможность связана с такими обстоятельствами, как:
• значительный масштаб источника «основного продукта» (что в соответствии с действием принципа «экономии на масштабе» обеспечивает низкие удельные издержки в месте получения (производства)); причем уровень издержек таков, что позволяет поставлять данные продукты на удаленные рынки сбыта (как правило, расположенные за многие тысячи километров) и получать при этом значительный дополнительный доход;
• высокие цены на «основной продукт» на удаленных рынках.
Наличие разницы между ценами реализации «ведущих продуктов» и издержками на производство (получение) и транспортировку формирует иллюзорное представление о высокой доходности тех проектов в сегменте общепринятой экономики, которые реализуются в Арктике. На основе подобного иллюзорного представления отмеченный выше дополнительный доход (сверх его «нормального» уровня) относится к доходам рентного характера. Следующим шагом (вполне правомерным и в русле теоретических кон-
38
струкций Д. Рикардо) является присвоение данного дохода (относимого к ренте) собственником источников получения «ведущего продукта» — а именно, государством (в форме каких платежей и процедур с ними связанных — предмет отдельного обсуждения).
Наши исследования показывают, что подобная модель функционирования экономики Арктики имеет мало общего — как с устойчивостью в социально-экономическом смысле, так и (тем более!) в смысле экологическом и культурно-историческом [13]. В основе подобных выводов лежат следующие соображения (подтвержденные нашими расчетами):
• наличие колоссальных — по объему необходимых средств и усилий — обязательств т.н. «исторического характера» («закрытые» населенные пункты и производственные объекты, зоны повышенного загрязнения и сверхинтенсивного технологического воздействия на природу Арктики);
• необходимость устойчивого инвестирования в освоение и развитие новых и более совершенных процессов и подходов к освоению новых источников получения необходимых экономике продуктов.
С учетом отмеченного выше, вполне очевидно, что значительная часть т.н. «доходов рентного характера» в значительной мере относится к «расходам будущих периодов». В рамках системы централизованного планирования и управления и общенародной собственности на все экономические активы такая задача и не ставилась, и не рассматривалась — когда придет время, тогда «всевидящее око» примет необходимое решение и выделит требуемые инвестиционные ресурсы.
Относительное исчерпание возможностей реализации развития экономики Арктики в контексте и в рамках процедур, основанных на получении эффекта за счет «экономии на масштабе», предполагает формирование иных и организационных и финансовых институтов, ориентированных на решение задач устойчивого социально-экономического развития.
В основе создания подобных институтов — последовательная реализация ст. 72 Конституции РФ2 в части вопросов «владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами». Необходимость движения в данном направлении связана не столько с региональным «эгоизмом» (как это виделось с федерального уровня в 1990-е годы — «берите полномочий столько, сколько хотите»), сколько необходимостью учета и отражения местных особенностей многоаспектного процесса освоения и использования экономического потенциала Арктики.
Формы соучастия регионов и муниципалитетов могут быть самыми разнообразными — от формирования траст-фондов (или «Фондов будущих поколений» [15]) до создания и мониторинга деятельности т.н. «ликвидационных фондов» [16] (цель которых — нейтрализация в будущем последствий
2 «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ): Статья 72
1. В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся: ...
в) вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами;
г) разграничение государственной собственности;
д) природопользование; охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности; особо охраняемые природные территории; охрана памятников истории и культуры.»
[14].
реализации тех или иных проектов в Арктике), а также форм прямого участия в деятельности компаний (прежде всего, сервисных — как технологических, так и оказывающих широкий спектр услуг социального характера).
Например, об актуальности формирования подобных институтов свидетельствует то обстоятельство, что в настоящее время нарастает перечень производственных объектов, которые уже не используют нефтегазовые компании (например, газовые промыслы первых очередей (ГП) на месторождениях Медвежье и Уренгойское на территории ЯНАО). Вполне правомерно ставить вопрос об их ликвидации и последующей рекультивации территории тундры. Естественный вопрос: где взять деньги? Ответ компаний — денег на эти цели нет. Поэтому, как правило, следует стандартное предложение о формировании очередной «инвестиционной надбавки» к цене или тарифу и перекладывании, тем самым, подобных расходов прошлых лет на потребителя дня сегодняшнего. В мировой практике практика решения подобных проблем достаточно развита — например, создание финансово-экономических институтов (т.н. ликвидационных фондов) для аккумулирования и управления будущими издержками на ликвидацию горнорудных объектов (т.н. «sunk cost»).
России необходимо найти свои ответы на подобные вопросы и сформировать отечественную взаимоприемлемую модель (с позиции государства, компаний, регионов, а также муниципалитетов Арктической зоны) как для реализации проектов в современных экономических условиях, так и для их неизбежного последующего завершения.
Ответы на вопросы о подходах реализации — как новых проектов, так и продлении эффективного функционирования введенных ранее — предполагают развитие и расшире-
ние форм соучастия в данной деятельности (как компаний, так и местных сообществ). Это важно как с точки зрения раздела возникающих рисков, так и запуска и развития процесса поиска новых эффективных решений и формирования новых практик и умений (в дополнение к традициям и подходам одной, как правило, лидирующей компании). При этом, конечно, важно иметь в виду, что каждая экономическая система имеет и свой, присущий ей, производственный аппарат. Это касается и рыночной экономики, и экономики, которая создавалась на принципах централизованного планирования управления. Данные соображения более чем актуальны для России: на протяжении более чем 70-летней истории формировался определенной производственный аппарат, который и до настоящего времени накладывает ограничения на реализацию тех или иных решений (крупные производственные системы и большие единичные мощности технологических объектов). В общем случае практически невозможно в рамках тех организаций, которые создавались десятки лет тому назад (и изменения были связаны лишь с изменением статуса их собственности) осуществлять эффективно современные процессы освоения природных ресурсов в высоких широтах (именно в силу разнородности более мелких и все менее традиционных объектов освоения).
Арктика и рынок вполне совместимы
Отличительная особенность общепринятой экономики Арктики состоит в том, что получаемые (производимые) продукты реализуются на более чем значительном удалении — за многие тысячи километров. При этом реализуются, как правило, по ценам, которые в значительное число
42
раз превышают цены на скважине, промысле или на воротах рудника. Это приводит к тому, что основные выгоды реализуются и аккумулируются в интересах совсем других экономических агентов и в малой степени — в интересах Арктических территорий (регионов, муниципалитетов, местных сообществ — прежде всего, коренных народов).
Вместе с тем в большинстве случаев (за исключением исключительно ценных и компактных полезных ископаемых) и невозможно, и нецелесообразно говорить о локальной экономической эффективности более мелких и все разнообразных объектов. Как правило, все проекты, связанные с освоением природных ресурсов Севера и Арктики, являются частью весьма протяженных цепочек создания стоимости (ценности). Ориентация на экономическую эффективность в отдельном звене цепочки создания стоимости (ценности) ведет к значительному спаду и деградации тесно связанных и проектов, и сфер хозяйственной деятельности.
Так, например, «ледовый сбор» 1990-2000-х годов в сочетании с возрастанием роли фактора времени при расчетах привел к полной ликвидации вывоза леса и лесоматериалов по трассе Севморпути. Начиная с 1989 г. объемы экспорта лесоматериалов с Енисея (г. Игарка) стали резко падать, дойдя до нескольких десятков тысяч кубометров, а затем и вовсе прекратились. Значительно сократился и объем производства пиломатериалов. Решающее значение имели три обстоятельства: 1) из-за опережающего роста цен на топливо и энергию, а также налогов и платежей по кредитам (по сравнению с ценами на лесопродукцию) в Игарке лесопиление стало нерентабельным; 2) снизился спрос на экспортные пиломатериалы в Западной Европе; 3) традиционные поставщики древесины и пиломатериалов (из Нижнего
Приангарья) стали предпочитать отгрузку железнодорожным транспортом и далее через морские порты европейской России (Архангельск, Санкт-Петербург, Новороссийск) или Дальнего Востока; конкурентоспособность СМП для отправителей лесных грузов снизилась из-за увеличения тарифов [17, с. 276-280]. В основе «ухода» леса и пиломатериалов с трассы СМП — не только ледовые сборы и тарифы на перевозку, но и, в немалой степени, изменения в организации лесной отрасли в целом. Лесные предприятия стали меньше в размерах, уменьшились и партии поставляемого ими леса и пиломатериалов, а также резко возросло значение фактора времени при оценке целесообразности более длительных по времени схем поставки продукции на внешние рынки. «С начала 90-х число предприятий ЛПК увеличилось более чем вчетверо при снижении объема вывозки древесины в пять раз. Рост объемов перевозок лесных грузов начался только в 1999 г., но до сих пор в отрасли масса малых предприятий с небольшими грузопотоками. При этом ЛПК разбросан по огромной территории со слабой инфраструктурой, и расходы на перевозки занимают существенное место в экономике отрасли. ...Основная часть грузопотока (свыше 70%) приходится на круглый лес, далее идут пиломатериалы, измельченная древесина, ДСП и ДВП, пропитанная шпалопродукция, дрова, шпалопродукция без
пропитки, фанера и шпон, и крепежные лесоматериалы.....
По словам речников, основная проблема заключается в портовом сборе, взимаемом для поддержания атомного ледокольного флота (даже летом ледоколы должны осуществлять контроль над акваторией Карского моря)» [18].
Ситуация, как правило, является вполне благоприятной при высоких ценах на «основной продукт» экономики Ар-
44
ктики и при относительно низких удельных издержках на ее получение (см. выше — вследствие действия «фактора экономии на масштабе»). Однако ситуация становится близкой к критической при снижении цен и росте издержек. В этом случае доля Арктических регионов в получаемой части экономических выгод уменьшается еще более высокими темпами и социальные программы и планы развития в лучшем случае приостанавливаются.
Выход из подобной ситуации возможен на пути последовательной ориентации не столько на соучастие в получении финансовых результатов от той или иной общепринятой экономической деятельности, сколько на достижение той потенциальной социальной ценности природных ресурсов, которыми располагает Арктика.
Под социальной ценностью понимается совокупность всех тех эффектов, которые могут быть получены в рамках реализации того или иного проекта не только «на выходе» (в форме налоговых платежей и других финансовых результатов), но также и «на входе» в него. В последнем случае это предполагает участие в поставках оборудования, оказании научно-технических сервисных услуг, повышении квалификации кадров и, тем самым, росте конкурентоспособности и экономики Арктики и экономики страны в целом. В современной экономике большинства стран Севера и Арктики (Канады, Норвегии, США (Аляска)) управление природными ресурсами имеет своей целью рост (достижение, обеспечение) «социальной ценности» (в каком-то смысле шагом в этом направлении является «список/инициатива А. Бело-усова» [19]). Данное управление имеет не только социально-стоимостную «координату» (куда входят налоги, занятость, уровень квалификации и научно-технический уровень), но
и пространственную «метрику». При этом, однако, бессмысленно говорить и формировать процедуры раздела выгод и результатов от реализации проектов в Арктике вне связи с экономикой и социальной сферой страны в целом. Экономика Арктики является неотъемлемой частью национальной экономики.
Инструментом, который позволяет оценивать и анализировать уровень и динамику реализованной социальной ценности, является расчет соответствующих проектных мультипликаторов. Так, наш сравнительный анализ Арктических проектов России и Норвегии показывает следующее.
Для России характерно:
• ослабевание мультипликативного эффекта по мере перемещения центра реализации проекта с запада на восток страны;
• преобладание прямых локальных мультипликативных эффектов;
• преимущественная ориентация на импорт технологических решений и оборудования;
• наибольшее мультипликативное влияние — на «предпринимательские услуги», а также «производство и распределение электроэнергии».
В то же время, для Норвегии характерно:
• наибольшее влияние проектов на «научные исследования и разработки», «машины и оборудование».
Мы считаем, что развитие хозяйственных процессов в Арктике предполагает понимание и учет особенностей основных составляющих ее экономики. Особенность координации экономических процессов в экономике Арктики на протяжении более 70 лет заключалась не только в ее производственной направленности (формирование и под-
46
держание технологически связанных производств), но и в поддержании в определенного соотношения цен и тарифов вдоль всей цепочки.
При этом в ряде случаев — прежде всего, в случае хозяйственной деятельности коренных народов — учитывалось и принималось во внимание и т.н. традиционное (локальное) знание. Когда на территории ЯНАО ликвидировали систему планирования развития хозяйства коренных народов (в основе которой также лежали и традиционные знания) и на ее место пришел стихийный рынок, это привело к стремительному росту поголовья оленей, деградации тундры и, как следствие, к прогрессирующим инфекционным заболеваниям животных. Перевыпас оленей (излишнее поголовье) на полуострове Ямал в итоге приблизилось к 200 тыс. оленей (при предельно допустимой численности в 400-450 тыс. голов [20]). Система регулирования этой хозяйственной деятельности коренных народов оказалась под действием чисто рыночной стихии и стала ориентироваться на те сигналы, которые связаны со спросом (прежде всего, на рога оленей, который предъявляет Юго-Восточная Азия).
При переходе к системе координат, основанной на рыночных сигналах, выявляется неэффективность и нецелесообразность поддержания многих проектов, а также избыточная занятость и нецелесообразность многих поселений (прежде всего, монопоселений). В результате Арктика потеряла много десятков поселений, которые сейчас «закрыты».
Важнейшая задача — повышение наукоемкости на всех стадиях и для всех типов проектов. Рост сложности вызывает необходимость повышения интеллектуальной составляющей и наукоемкого сервисного обслуживания.
Объекты становятся очень специфичными и очень рассредоточенными. Это вызывает необходимость постоянного научного мониторинга, сопровождения, взаимодействия научной и производственной сред при реализации подобных проектов.
Где кончается и где начинается экономика Арктики?
«Старая новая» проблема, которая возникает в Арктике, — это проблема пространственно-распределенных цепочек создания стоимости и реализации получения эффектов теми или иными хозяйствующими субъектами, которые и участвуют в данных проектах, и затронуты ими.
Ответ на этот вопрос во многом связан с пониманием того, какую роль играет экономика Арктики в экономике страны в целом. Мы считаем, что развитие экономики Арктики обусловлено не только необходимостью освоения пространства страны «от Москвы до самых до окраин», сколько той ролью, которую данные проекты играют в развитии экономики страны в целом. Поэтому они предполагают рассмотрение и оценку исходя из взаимосвязей в рамках российского экономического пространства в целом. Сейчас, к сожалению, подобный мультипликатор работает очень слабо. Поставки оборудования, например, для проектов («Ямал СПГ-1») осуществлялись в основном из-за рубежа. Только сейчас завялены намерения по развитию отечественных центров машиностроения и компетенций для проектов3. К примеру, участие экономики региона в Ванкор-ском нефтегазовом проекте на Севере Красноярского края
3 Документ предусматривает локализацию оборудования, которое будет поставлено для третьей линии завода [21].
48
более чем скромное (от 4 до 7% общей суммы поставок оборудования и материалов).
Ни Северный морской путь, ни развитие арктических регионов не могут быть устойчивыми без прочных, а также взаимовыгодных и взаимообусловленных связей с внутренними регионами Российской Федерации — прежде всего районами, расположенными к югу от арктических регионов. В основе отставания в формировании подобных связей — не только технологическая неготовность, сколько неадекватные институциональные рамки реализации проектов.
Арктика располагает и новыми уникальными источниками природных ресурсов наукоемкого характера — это редкоземельные металлы (РЗМ) и импактные алмазы (уникальное абразивное сырье). Однако внешний рынок этих ресурсов уже занят (прежде всего, Китаем), а отечественная экономика не в состоянии пока предъявить на них адекватный спрос. Очевидно, что необходимо развивать свою экономику, интегрировать арктические проекты в систему национальных кооперационных связей в рамках общей экономической и структурной политики в рамках страны в целом.
Совместимы ли современная экономика и арктическая экономика? Ответ — совместимы. Однако для этого необходима гибкость во всех областях выработки принятия и реализации решений. Цифровые технологии, например, могут быть применены для формирования системы индикаторов при анализе, оценке и продвижении проектов арктической экономики.
В рамках той экономической системы, которая формируется в России с 1991 г., пока не удалось выйти на создание приемлемого подхода к решению проблем функционирования и развития хозяйственной деятельности и на Севере,
и в Арктике. Так, «после ликвидации системы централизованного планирования одним из основных методов государственного воздействия на экономику России стали федеральные целевые программы. Поэтому большие надежды связывались с подготовкой комплексной программы социально-экономического развития всей зоны российского Севера. Однако разработанный проект программы так и не был принят. Вместо общей программы по Северу велась разработка и реализация федеральных целевых программ: а) по отдельным субъектам Российской Федерации; б) отраслевых программ, объекты и мероприятия которых охватывают северные регионы; в) федеральных координирующих программ по макрорегионам (Дальний Восток, Сибирь), включающим и северные территории» [17, С. 25-26].
Экономика Арктики — особенная, но все же она — часть экономики России. Поэтому рассмотрение, реализация проектов и инициатив здесь не может не осуществляться в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности с решением социально-экономических проблем страны в целом.
Библиографический список
1. Крюков В.А., Токарев А.Н. Нефтегазовые ресурсы в трансформируемой экономике. Гл. 2. «Анализ и оценка общественной ценности недр». — Новосибирск: Наука-Центр, 2007. — С. 82-156.
2. Уставы Императорского Вольного Экономического Общества. Высочайшие рескрипты ему данные (1765-1898 гг.). — СПб.: Скоро-печатня А.Н. Цепова, 1899. — С. 63.
3. Пилясов А.Н. И последние станут первыми. Северная периферия на пути к экономике знания. — М.: УРСС, 2009. — 542 с.
4. Пробст А.Е. Основные проблемы географического размещения топливного хозяйства СССР. — М., 1939.
0
5. Покшишевский В.В. Якутия: природа, люди, хозяйство (Отв. редактор Б.П. Орлов). — М.: Издательство Академии Наук СССР, 1957. — 198 с.
6. Славин С.В. Промышленное и транспортное освоение Севера СССР. — М.: Издательство экономической литературы, 1961. — 300 с.
7. Агранат Г.А. Возможности и реальности освоения Севера / Серия «Итоги науки и техники. Теоретические и общие вопросы географии», Т. 10. — М.: ВИНИТИ, 1992. — 190 с.
8. Innis Harold A. The Fur Trade in Canada (with a new introduction by Arthur J. Ray). — First published — Yale University Press, 1930; University of Toronto, 2001. — 464 p.
9. Тихотский Дж. Алмазная колония России: Республика Саха (Якутия) (Пер. с англ. — Tichotsky John "Russia' Diamond Colony. he Republic of Sakha". — Hardwood Academic Publishers, 2000). — Якутск: НИПК «Сахаполиграфиздат», 2001. — С. 23.
10. Пономарев В. Восемь опор и одна дорога // «Эксперт». — 2017. — №49 (1055). URL: http://expert.ru/expert/2017/49/ vosem-opor-i-odna-doroga/
11. Григорьев М. Минерально-сырьевые центры как драйверы экономического развития Арктической зоны. URL: http://pro-arctic. ru/29/03/2017/resources/25915
12. Крюков В.А., Севастьянова А.Е. Шмат В.В. Нефтегазовые территории: как распорядиться богатством? Текущие проблемы и формирование условий долговременного устойчивого социально-экономического развития. — Новосибирск-Тюмень: ИЭОПП — АО «Правовая Экономика», 1995. — 368 с.
13. Крюков В.А., Ковалев С.Ю. Проблемы денежной оценки рентной составляющей в стоимости месторождений углеводородов. Учет возможных изменений институциональных условий. — Новосибирск: ИЭОПП, 2005. — 80 с.
14. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/ c6e42 f15d1b028b04b556f3f9ca32433ae2cc969/
15. Крюков В.А., Севастьянова А.Е., Шмат В.В. Утопическая идея или реальная надежда? Оценка возможностей для создания и деятельности специальных финансовых фондов сырьевых территорий в России и анализ зарубежного опыта. — Новосибирск: Ассоциация «Банки Сибири», 1996. — 94 с.
16. Анашкин О.С., Крюков В.А. О проблеме ликвидации основных производственных фондов на месторождениях полезных ископаемых // Минеральные ресурсы России: экономика и управление. — 2012. — № 2. — С. 3-13.
17. Проблемы Северного морского пути / Совет по изучению производительных сил РАН; Центр. науч.-исслед. и проектно-конструкт. ин-т. мор. флота (ЦНИИМФ). — М.: Наука, 2006. — 581 с.
18. Ямбаева Р. BUSINESS GUIDE (лес, упаковка). Приложение № 70 от 20.04.2005. — С. 34. URL: http://www.kommersant.ru/doc/569500
19. Шохин назвал возможные сроки утверждения инвестпроек-тов из «списка Белоусова» // Ведомости. — 2018. — 19 декабря. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/news/2018/12/19/ 789729-spiska-belousova
20. Мельникова Ж. Тундра против коммерции // Российская газета — Экономика УРФО. — № 7069 (2016). URL: URL: https:// rg.ru/2016/09/08/reg-urfo/uchenye-predupredili-ob-opasnosti-bolshogo-chisla-olenej-dlia-iamala.html
21. «Арктик СПГ-2» и Siemens подписали договор поставки оборудования. — 1 февраля 2019 г. URL: https://rogtecmagazine.com/ арктик-спг-2-и-siemens-подписали-договор-по/?lang=ru
List of References
1. Krjukov V.A., Tokarev A.N. Neftegazovye resursy v transformiruemoj jekonomike. Gl. 2. «Analiz i ocenka obshhestvennoj cennosti nedr». — Novosibirsk: Nauka-Centr, 2007. — S. 82-156.
2. Ustavy Imperatorskogo Vol'nogo Jekonomicheskogo Obshhestva. Vysochajshie reskripty emu dannye (1765-1898 gg.). — S.-Peterburg: Skoropechatnja A.N. Cepova, 1899. — S. 63.
3. Piljasov A.N. I poslednie stanut pervymi. Severnaja periferija na puti k jekonomike znanija. — M.: URSS, 2009. — 542 s.
4. Probst A.E. Osnovnye problemy geograficheskogo razmeshhenija toplivnogo hozjajstva SSSR. — M., 1939.
5. Pokshishevskij V.V. Jakutija: priroda, ljudi, hozjajstvo (Otv. redaktor B.P. Orlov). — M.: Izdatel'stvo Akademii Nauk SSSR, 1957. — 198 s.
6. Slavin S.V. Promyshlennoe i transportnoe osvoenie Severa SSSR. — M.: Izdatel'stvo jekonomicheskoj literatury, 1961. — 300 s.
7. Agranat G.A. Vozmozhnosti i real'nosti osvoenija Severa / Serija «Itogi nauki i tehniki. Teoreticheskie i obshhie voprosy geografii», T. 10. — M.: VINITI, 1992. — 190 s.
8. Innis Harold A. The Fur Trade in Canada (with a new introduction by Arthur J. Ray). — First published — Yale University Press, 1930; University of Toronto, 2001. — 464 p.
9. Tihotskij Dzh. Almaznaja kolonija Rossii: Respublika Saha (Jakutija) (Per. s angl. — Tichotsky John "Russia' Diamond Colony. he Republic of Sakha". — Hardwood Academic Publishers, 2000). — Jakutsk: NIPK «Sa-hapoligrafizdat», 2001. — S. 23.
10. Ponomarev V. Vosem' opor i odna doroga // «Jekspert». — 2017. — №49 (1055). URL: http://expert.ru/expert/2017/49/vosem-opor-i-odna-doroga/
11. Grigor'ev M. Mineral'no-syr'evye centry kak drajvery jekonomicheskogo razvitija Arkticheskoj zony. URL: http://pro-arctic.ru/29/03/2017/ resources/25915
12. Krjukov V.A., Sevast'janova A.E. Shmat V.V. Neftegazovye territorii: kak rasporjadit'sja bogatstvom? Tekushhie problemy i formirovanie
uslovij dolgovremennogo ustojchivogo social'no-jekonomicheskogo razvitija. — Novosibirsk-Tjumen': IJeOPP — AO «Pravovaja Jekonomi-ka», 1995. — 368 s.
13. Krjukov V.A., Kovalev S.Ju. Problemy denezhnoj ocenki rentnoj sostavljajushhej v stoimosti mestorozhdenij uglevodorodov. Uchet vozmozhnyh izmenenij institucional'nyh uslovij. — Novosibirsk: IJeOPP, 2005. — 80 s.
14. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/ c6e42 f15d1b028b04b556f3f9ca32433ae2cc969/
15. Krjukov V.A., Sevast'janova A.E., Shmat V.V. Utopicheskaja ideja ili real'naja nadezhda? Ocenka vozmozhnostej dlja sozdanija i deja-tel'nosti special'nyh finansovyh fondov syr'evyh territorij v Rossii i analiz zarubezhnogo opyta. — Novosibirsk: Associacija «Banki Sibi-ri», 1996. — 94 s.
16. Anashkin O.S., Krjukov V.A. O probleme likvidacii osnovnyh proizvod-stvennyh fondov na mestorozhdenijah poleznyh iskopaemyh // Miner-al'nye resursy Rossii: jekonomika i upravlenie. — 2012. — № 2. — S. 3-13.
17. Problemy Severnogo morskogo puti / Sovet po izucheniju proizvodi-tel'nyh sil RAN; Centr. nauch.-issled. i proektno-konstrukt. in-t. mor. flota (CNIIMF). — M.: Nauka, 2006. — 581 s.
18. Jambaeva R. BUSINESS GUIDE (les, upakovka). Prilozhenie №70 ot 20.04.2005. — S. 34. URL: http://www.kommersant.ru/doc/569500.
19. Shohin nazval vozmozhnye sroki utverzhdenija investproektov iz «spis-ka Belousova» // Vedomosti. — 2018. — 19 dekabrja. URL: https://www. vedomosti.ru/economics/news/2018/12/19/789729-spiska-belousova.
20. Mel'nikova Zh. Tundra protiv kommercii // Rossijskaja gazeta — Jekonomika URFO. — №7069 (2016). URL: URL: https://rg.ru/2016/09/08/ reg-urfo/uchenye-predupredili-ob-opasnosti-bolshogo-chis-la-olenej-dlia-iamala.html.
21. «Arktik SPG-2» i Siemens podpisali dogovor postavki oborudo-vanija. — 1 fevralja 2019 g. URL: https://rogtecmagazine.com/ arktik-spg-2-i-siemens-podpisali-dogovor-po/?lang=ru.
