CC BY
297
УДК 351.758.5 (571.531)
АРХИТЕКТУРНО-ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ И ОБРАЗНО-КОМПОЗИЦИОННЫЕ ОСОБЕННОСТИ ХРАМОВ СЕВЕРНОГО БУДДИЗМА
л
© Е.В. Асалханова 1
Иркутский национальный исследовательский технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Рассматриваются планировочные, архитектурно-пространственные и образно-композиционные особенности буддийских монастырей и храмов Индии, Тибета, Монголии, Бурятии. Проведен анализ традиционных типов тибетских храмов дукан, лхакан, дацан, чортэн, а также монгольских и бурятских монастырей и храмов хурэ, сумэ, хит. Исследуется своеобразие архитектуры бурятских дацанов, в которой нашли отражение некоторые приемы и элементы русского церковного зодчества.
Ключевые слова: северный буддизм; Тибет; Монголия; Бурятия; архитектура.
SPACE PLANNING AND IMAGE COMPOSITIONAL FEATURES OF NORTHERN BUDDHIST TEMPLES E.V. Asalkhanova
Irkutsk National Research Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074, Russia.
The paper deals with the space planning, architectural and image compositional features of the Buddhist monasteries and temples of India, Tibet, Mongolia and Buryatia. It analyzes the traditional types of Tibetan temples Dukan, Lhakhang, Datsan, Chorten as well as Mongolian and Buryat monasteries and temples Khure, Sume and Khit. The study is given to the original architecture of Buryat datsans reflecting some techniques and elements of Russian church architecture. Keywords: Northern Buddhism; Tibet; Mongolia; Buryatia; architecture.
Понятие «северный буддизм» включает в себя тибетский буддизм и производные от него формы буддизма монгольских и ряда тюркских народов. Религиозное разделение произошло еще в начале I тысячелетия н.э., когда в рамках тхеравады («учения старейших») образовалась школа махасангхиков («сторонников большой общины») и возникла школа маха-яна, в которой утверждалось, что спасение доступно для всех, а не только для монахов; важная роль отводилась бодхисаттвам и т.д. К середине I тысячелетия н.э. разделение приняло географический характер: традиция тхеравады закрепилась в Юго-Восточной Азии, а в Северной Азии получили распространение махаяна и ваджраяна.
Тибет был великим перекрестком культур, начиная с VII—VIII вв., когда страна была одной из наиболее могущественных государств в азиатском регионе. Тибетцы были частью культурной матрицы, которая включала Индию, Кашмир (чье искусство отличалось от индийского), Непал, Центральную Азию и Китай. Буддизм стал доминирующей религией в Тибете с XI в. (с конца IX до последней четверти X вв. буддизм в Тибете преследовался). С этого времени тибетская культура развивалась в рамках теократического государства, которое избежало разрушений двух мировых войн ХХ-го столетия и внешних разграблений. До китайского вторжения в 1950 г. Тибет никогда не был завоеван, хотя внутреннее соперничество различных буддийских школ приводило к разрушению некоторых монастырей. В последующие 20 лет прошлого века в ходе китайской культурной революции более 90% ти-
бетских монастырей были безжалостно уничтожены, включая многие, процветавшие с XI—XII вв. Некоторые монастыри представляли собой небольшие средневековые города с религиозными и светскими постройками. Уникальное художественное наследие — архитектура, монументальная живопись и живопись-тангка, скульптура, декоративно-прикладное искусство — были в значительной степени разрушены. О внешнем виде и убранстве некоторых монастырей мы можем судить по фотографиям.
Для традиционной тибетской архитектуры характерны постройки с толстыми стенами крепостного типа, с узкими прямоугольными окнами и плоскими крышами. Стены, сложенные из грубо отесанных камней или гранитных плит, в нижних этажах были лишены окон. Их профиль имел небольшой наклон к центру здания, что придавало постройкам дополнительную прочность. Описание тибетской архитектуры было дано Е.И. Кычановым и Л.С. Савицким в исследовании «Люди и боги Страны Снегов», изданном в 1975 г.: «В Восточном Тибете еще в VII в. возводили сооружения замкового типа, которые обычно признаются прототипом тибетской архитектуры вообще. Это были шести-, девятиэтажные каменные дома с четырех- и восьмиугольными башнями высотой в 25—30 м. Трапециевидные замки-цзоны с башнями и жилые дома-крепости в несколько этажей, по форме напоминающие в вертикальном сечении усеченные пирамиды, сложенные из больших камней, — таковы были типичные строения древней, собственно тибетской архитектуры, не знавшей свода и арки».
1Асалханова Екатерина Владимировна, старший преподаватель кафедры дизайна, тел.: 89041587629, e-mail: [email protected]
Asalkhanova Ekaterina, Senior Lecturer of the Design Department, tel.: 89041587629, e-mail: [email protected]
С проникновением буддизма в Тибете зародилась храмовая архитектура. Первые тибетские храмы представляли собой массивные каменные приземистые сооружения с плоской кровлей и наклоненными примерно под углом в 75-80% от фундамента к кровле стенами, характеризовавшиеся в первую очередь традициями тибетской архитектуры, особенно четко сложившейся при постройке замков-цзонов и жилых домов. Самым первым храмом был кафедральный собор Лхасы Джокан, заложенный, вероятно, еще в начале VII в. для жен Сронгцэн Гампо, исповедовавших буддизм. Храм не сохранился в первоначальном виде из-за многочисленных перестроек [1, с. 123].
Планировочные принципы тибетских храмов обусловливались представлениями о доминанте горных вершин над местностью, в соответствии с которыми храмы возводились в высокогорных, порой труднодоступных местах (рис. 1). При строительстве монастырей, занимавших значительное пространство, храмы строились на самом возвышенном участке местности. Именно так сооружены крупнейшие монастырские ансамбли Тибета - Сэра, Брайбун, Галдан и многие другие. Последующие постройки храмов и монастырей стали все более ощутимо подвергаться влиянию архитектуры разных стран, из которых происходили проповедники буддизма. Так, первый тибетский монастырь Самъе, построенный около 779 г. к югу от столицы Тибета Лхасы, представлял собой комплекс зданий, расположенных вокруг центрального храма, он возводился по образцу индийского буддийского монастыря из Бихара Одантапури. Симметричная форма центрального храма со стенами, ориентированными по четырем сторонам света, символизировала «священный круг» (мандала). «Трехэтажный храм, как слоеный пирог, отразил в себе все храмовые традиции свои и соседних стран: нижний этаж его выстроен в тибетском стиле, второй - в китайском, третий - в индийском» [1]. Храмы монастыря Самъе украшены роспи-
сями, сюжеты которых стали впоследствии традиционными. Большая часть уникальных стенных росписей с изысканным колоритом и высоким профессиональным исполнением посвящена джатакам - историям о прошлых перерождениях Будды Шакьямуни.
Настоятель тибетского монастыря Тубтен Ешей Гьятцо пишет в исследовании «Gateway to the temple. Manual of Tibetan customs, art, building and celebrations» о традиции строительства храмов: «Храмы должны были возводиться в местах, обладающих в полной мере желательными приметами и соответствующими условиями, там должно быть как можно меньше таких вредных факторов, как вздорные люди, насекомые, растения с шипами и пропасти. Собственная, чисто тибетская традиция храмовой архитектуры представляет систему, которая объединяет все лучшее и гармоничное из различных архитектурных особенностей «небесных дворцов», описанных в тантрий-ских разделах священных книг. В этой традиции строительство начиналось со сбора всех материалов, нужных для возведения храма. Затем на участке земли выкладывался план будущего храма в соответствии с его размерами. Сообразно этим контурам опытные плотники и каменщики отмеряли линии, стараясь сохранять их совершенно прямыми и точными, также фиксируя и план пола. Храмы и жилища монахов строились в Тибете из камня. Стены - глинобитные из необожженного кирпича. Стены для большей прочности уплотняли: в зазор между двумя стенами сверху бросали камни. (Интересно отметить, что А. Фиораванти при строительстве Успенского собора Московского Кремля в 1479 г. выкладывал стены из квадров белого камня также с забутовкой: при этом способе внутреннее пространство стены заполняется большими кусками камня с последующей заливкой известковым раствором).
После возведения стен устанавливались основания колонн. Потолок представлял собой деревянный
Рис. 1. Монастырь Пхалкор в Гьяндзе, Тибет. Фото М. Степанцова
настил: после того, как были уложены через равные интервалы стропила, сверху на них накладывали короткие потолочные планки, чередуя заднюю и переднюю части в виде елочки («кости селедки») от стропила к стропилу. Сверху накладывали слой довольно больших камней. Все остающиеся пустоты заполняли гравием, и наконец, поверхность выравнивали мелкой галькой. Далее всю поверхность полностью покрывали слоем просеянной земли хорошего качества, которую затем энергично утрамбовывали ногами. Такой потолок весил несколько тонн [2]. Здания монастырей и храмов обычно окрашивались в красный, желтый или белый цвета, крыши золотились.
Сложилось несколько традиционных типов тибетских храмов: дукан, лхакан, дацан, также можно выделить тибетские храмы-чортэны, внутренние помещения которых могут быть украшены настенной живописью. Главный храм, куда собираются монахи для больших совместных молений, носит название цог-чен-дукан (тиб.: tshogs chen du khang - «дом большого собрания»). Дукан (тиб.: du khang, бур. дуган) - это прямоугольное здание с плоской крышей, в нем монахи собираются для занятий. На территории монастыря может быть несколько дуканов, и все они имеют определенное название согласно изучаемой в нем дисциплине: чойра- или цанит-дукан (факультет философии); дуйнхор-дукан (факультет астрономии и астрологии), манба-дукан (факультет медицины) и др. Эти храмы могут отличаться друг от друга размерами и размещенными в них изображениями божеств и святых: например, в храме медицины встречаются преимущественно изображения божеств медицины или тантрийских систем. Лхаканы - это храмы, посвященные отдельному божеству. Дацан (тиб.: grwatsan) -факультет, училище. Чортэн - это тибетский вариант ступы. Происхождение индийской ступы восходит к могильным холмам, затем она была предназначена для хранения буддийских реликвий. По легенде, Будда Шакьямуни на вопрос, какой должна быть ступа, перевернул вверх дном патру - чашу для подаяния. С тех пор «наиболее распространенная форма ступы -полусфера на квадратном основании, сверху ступа завершается символическими зонтами и обносится оградой с 4-я воротами-торана, ориентированными по сторонам света. На воротах размещали рельефы с отдельными эпизодами из жизни Будды. Небольшие ступы цилиндрической формы ставились внутри хра-мов-чайтья. В Индии еще в III в. до н.э. во времена правления Ашоки началось массовое строительство сооружений буддийского культа: монастырей-еихара (или сангхарама), храмов-чайтья. Форма чайтья была заимствована из гражданского строительства, в котором большое распространение получили подобные здания, перекрытые деревянным сводом. Причем в более крупных зданиях, когда возникала трудность в перекрытии большого пролета, внутри ставились столбы, на которые укладывались деревянные сводчатые перекрытия. По всей вероятности, так возникла одна из ранней формы своеобразной индийской базилики, легшей в основу типичной буддийской чайтья.
Чайтья сохранились в пещерных храмах I в. до н.э. Аджанты, Бхадже, Карли и др. В интерьере чайтья заметны следы росписи и позолоты» [3].
В основе архитектурной планировки храмов северного буддизма лежит религиозно-философская концепция мандалы (санскр.: та^а1а, тиб.: dkyil-'khor — круг, колесо) — одного из основных сакральных символов буддийской космологии. Геометрическая диаграмма мандалы представляется как горизонтальная проекция буддийской концепции Вселенной. Объемно-пространственное решение мандалы опирается на представление о мифической горе Меру (тиб.: И гаЬ) или Сумеру, которая является центром или вертикальной осью Вселенной. Буддийская космология базируется на двух основных концептуальных системах устройства материальной вселенной. Одна происходит из текста Абхидхармакоши индийского ученого Васубандху (около IV в. н.э.), другая — из Калачакра-тантры (XI в.). Согласно буддийской мифологии, в центре мироздания возвышается окруженная водами океана гора Сумеру, на вершине которой находятся великолепный город и прекрасный дворец. По сторонам от горы располагаются материки. Понятие центра и четырех сторон света послужило ориентацией для размещения основных храмов. Символическим воплощением горы Сумеру в ансамбле буддийского монастыря является цогчен-дукан — главный храм, в котором находится зал собрания, расположенный всегда в центре монастырского комплекса. Относительно этого центрального храма располагаются другие храмы и сооружения, жилища монахов.
Т.И. Барданова в своем исследовании «Декор в архитектуре бурятских буддийских храмов» указывает, что «в Монголии возводились типы монастырей хурэ, сумэ, хит в зависимости от численности лам и статуса» [4]. На самом деле отличие было в планировочной схеме монастырей: в основе планировки степных монастырей хурээ лежал принцип «кольца», хит — это горная обитель, где храмы располагались на склонах высоких гор, а сумэ — это небольшой храм при дацане. В Монголии «сооружения, которые строились у склонов гор, на отвесных скалах, по тибетской традиции назывались хийд-обителями. Манджушри-хийд у склона горы Богдо, Заяын хийд у горы Булган в Архангай-ском аймаке, Брээвэн хийд в горах Хэнтий, Хогно тар-нийн в горах Хогно-хана и другие в композиционном отношении построены по тибетскому стилю на сложном рельефе, крутых склонах» [5]. (К сожалению, красивейший горный монастырь Манджушри-хит (1733) значительно пострадал в 1930-е годы; храмы тибет-ско-китайской архитектуры были взорваны, от них остались лишь руины).
Происхождение планировочной структуры монгольских буддийских монастырей восходит к тому древнему периоду, когда стоянки кочевых племен образовывали «курень» (монг.: хурээ — круг, кольцо, круглая ограда), в центре которого находилась юрта вождя-старейшины. Такая форма кочевания имела военно-оборонительное значение в случае внезапного нападения врага. Впоследствии эта структура стала
основой традиционной планировки монастырских комплексов, а также градостроительства.
Первый стационарный монгольский монастырь Эрдэни-дзуу (1586), связанный со второй волной распространения буддизма в Монголии, был возведен по принципу хурээ. Он окружен монастырской стеной с четырьмя воротами. Стена имела оборонительное значение, в нее встроены 108 субурганов (санскр. ступа, тиб.: чортен). В Эрдэни-Дзуу можно увидеть сочетание построек различных архитектурных стилей: храм Лавран (XVIII в.) построен по принципу тибетской архитектуры, Цогчин более-менее сохранил национальную традицию, в остальных зданиях заметно влияние китайской архитектуры.
Амарбаясгаланту - большой монастырский комплекс находится в северной части Монголии у подножия горы Бурэн-хан, образован в 1723-1779 гг. Об этом монастыре А.М. Позднеев писал в 1896 г.: «Ограда сделана из обожженного кирпича, оштукатурена и окрашена в желто-красную краску. Гениев-хранителей два: Чжамсаран и Лхамо» [6, с. 26, 27]. Монгольский исследователь Н. Цултэм указывал на то, что «из всех строений комплекса только Чогчин -единственный храм, который сохранил элементы национальной формы».
У северного подножья гор Богдо, в долине реки Толы находился кочевой Их хурээ («большой курень»), его составляли юртообразные строения сто-ечно-балочной конструкции, удобные для монтажа и разбора. Со временем на месте кочевого лагеря образовался «Номын Их хурээ» (современный г. Улан-Батор). Планировка Их Хурээ - кольцевая: в середине помещался дворец хутугты, главные храмы, их окружали ламские поселки и остальные здания. В центре города находился двухэтажный шатрообразный деревянный храм Шар-ордон. Перед зданием храма отводилась большая площадь для проведения религиозных церемоний. С юго-запада по солнечному кругу располагались храмы ламских общин, исполняющих функцию хозяйственных единиц, которые образовы-
Рис. 2. Храм Калачакры в монастыре Гандантэгчинлин, г. Улан-Батор, Монголия.
Фото автора
вали почти полный замкнутый круг. Впоследствии по южную сторону от кольца стали строиться районы простолюдинов, а на западной и восточной сторонах -китайские торговые слободы, что вызвало недовольство лам. И с 1756 г. Их Хурээ перекочевал на участок западнее от всех строений. На новой местности построили храмы Чойра (изучения теории буддизма), так появился нынешний монастырь Гандантэгчинлин [6].
На его территории находятся храмы, сочетающие тибетский и китайский стили, а также возведенные в традициях национальной архитектуры, развивающие идею юрты (рис. 2). Храм Мэджид Чэнрэзиг (19111913) монастыря Гандантэгчинлин представляет собой лхакан - тибетский тип храма, предназначенный быть хранилищем для одной статуи. Композиция фасада построена на контрастах. Первый и второй этажи храма выполнены в камне в тибетском стиле, на нем покоится легкая деревянная двухэтажная надстройка в форме китайской пагоды. Описание храма было сделано в 1960 г. Н.М. Щепетильниковым: «Цоколь выложен из серого гранита, стены нижнего объема -из серого кирпича, окрашенного известью. Венчающий карниз тибетской части храма сделан из деревоплиты, окрашенной в красный цвет. Вход обрамлен стройным четырехколонным портиком. Размер постройки в плане (по линии примыкания стен к цоколю) 27,15х27,15 м; высота примерно 40-42 м. В храме стояла ныне не существующая колоссальная медная позолоченная статуя, отлитая в Урге китайскими мастерами. Внутренность храма представляет собой одно очень высокое помещение. Потолок поддерживают колонны, сделанные из целых стволов дерева и окрашенные красным лаком» [7, с. 156]. В настоящее время статуя Авалокитешвары восстановлена, величественно возвышаясь в центре храма. По боковым стенам, окрашенным в желтый цвет, в застекленных шкафах расположены скульптуры «тысячи Будд», по периметру зала установлены многочисленные бара-баны-хурдэ. Росписи расположены на втором и третьем ярусах храма с наружной стороны и представляют
собой изображения буддийских символов.
Со второй половины XVIII в. в степях Забайкалья появляются первые культовые сооружения. Вначале это были передвижные дуганы в виде войлочной юрты. Первый деревянный храм появляется у Гусиного озера в 1750 г. Это было первое стационарное здание бурятского культового зодчества. По описанию академика П.С. Палласа, посетившего Гусиноозерский дацан в 1772 г., комплекс состоял из главного двухэтажного храма и четырех малых. В интерьере первого этажа, сообщал ученый, нижняя часть стен была украшена изображениями наиболее почитаемых божеств. В небольшой часовне верхнего этажа «обычно висела картина бога Окин-Тенгри (тиб.: Лхамо - Е.А.), а по праздникам - и других божеств» [8, с. 96]. В статье «Бурятское искусство XVIII - начала XX века», изданной в 1972 г., К.М. Герасимова пишет: «В начале XIX века исчезли последние кочевые храмы-юрты, монастыри перешли на стационарное положение в деревянных зданиях небольшого размера, многие из которых были построены по типу русских пятиглавых и одноглавых церквей, но завершались четырехскатной крышей [с установленными на ней традиционными буддийскими украшениями]. По свидетельству иркутского генерал-губернатора Н.Н. Муравьева-Амурского, эти деревянные храмы были обставлены просто и даже бедно, за исключением дацанов (храмов) хорин-ских бурят. Разительная перемена в архитектуре и оформлении культового интерьера произошла в последней четверти XIX века» [9, с. 60, 61]. Буддийские монастыри - дацаны - возводили буряты, овладевшие к тому времени приемами русского строительного мастерства. Бурятские буддийские монастыри также строились по древнейшему принципу хурээ (кольца), мандалы и обносились стеной, оградой. Архитектура первых бурятских храмов по объемно-пространственной композиции совершенно отличалась от образцов буддийского зодчества Тибета и Монголии. В ней принцип мандалы самостоятельно и своеобразно переработан бурятскими мастерами в архитектуру хра-
ма, в которой нашли отражение некоторые приемы и элементы русского церковного и монгольского культового зодчества [10, с. 11]. В начале XIX в. строятся первые каменные храмы: Аннинский (1806-1808) и Агинский (1816). Уже на этом раннем этапе развития архитектуры в Бурятии появились трехэтажные цогчи-ны, трехэтажность стала обязательной характеристикой всех главных бурятских дацанов. При строительстве более поздних дацанов считали необходимым сохранить эту престижную масштабность [10, с. 168]. На первом этаже бурятских храмов находился большой зал молебствий, на втором этаже располагали дэважин (тиб. - макет «чистой земли»), третий предназначался для часовни гения-хранителя - самого сокровенного и таинственного помещения храма. «В тибетских храмах аналогичная по функциональному назначению часть (гонкан) отнесена к северной стороне и башнеобразно возвышается над остальным зданием» [10]. Ко второй половине XIX в. сложилась бурятская школа буддийского зодчества, заявившая о себе строительством нового, оригинального по типу, главного храма Гусиноозерского дацана (1858). «Характерной особенностью новых бурятских храмов были портики. Они всегда торжественно оформляли вход, к которому вела широкая открытая лестница или три меньших к каждой из дверей. Портик обычно наиболее архитектурно-значимая часть, композиция и архитектурно-декоративная разработка которого в существенной степени определяли художественный образ здания. В архитектурной концепции портиков при полной несхожести ордеров несомненно влияние образцов русского классицизма. Это и понятно, если принять во внимание участие русских архитекторов в проектировании многих дацанов. Вместе с тем в структуре портиков проявляются и специфические черты организации входа в храмах Монголии и Тибета. В соответствии с преобладанием в конечном синтетическом единстве тех или иных переработанных компонентов можно отметить несколько типов композиции. Они совершенно самобытны, так как не повто-
ряют каких-то образцов. Архитектурные решения портиков главных храмов бурятских дацанов всегда индивидуальны. Портики устраивались на южных фасадах и в верхних этажах» [10, с. 61]. Упрочение взаимосвязей с религиозными центрами буддизма в Монголии и Тибете нашло отражение в появлении новой формы кровли с приподнятыми углами ее краев (рис. 3). Богатые дацаны представляли собой большие комплексы из храмовых построек и жилых домов лам. Вокруг главного здания (цогчин-дугана) располагалось в правильном порядке иногда до двух десятков малых храмов (сумэ), посвященных отдельным персонажам буддийского пантеона.
Исходя из вышесказанного можно сделать вывод о том, что на становление бурятской буддийской архи-
тектуры оказали влияние традиции тибетского и китайского, а также русского зодчества. В целом бурятская архитектура в своем развитии прошла путь от юртовых храмов и деревянных многоглавых дуганов до каменных трехэтажных цогчинов, служивших центрами архитектурного ансамбля бурятского буддийского монастыря. Движущей силой развития бурятского зодчества было стремление к более полному выражению в архитектуре храма религиозно-философской концепции мандалы, к упрощению объемно-пространственной композиции, большей компактности архитектурных масс и выразительности образа.
Статья поступила 28.01.2015 г.
Библиографический список
1. Кычанов Е.И., Савицкий Л.С. Люди и боги Страны Снегов. М.: Наука, 1975. 304 с.
2. Thubten Legshay Gyatso. Gateway to the temple. Manual of Tibetan customs, art, building and celebrations. Bhandar, Kath-mandu, 1970.
3. Короцкая А.А. Сокровища индийского искусства. М.: Искусство, 1966. 384 с.
4. Барданова Т.И. Декор в архитектуре бурятских буддийских храмов: автореф. дис. ... канд. искусствоведения: 17.00.09. Улан-Удэ, 2006. 20 с.
5. Цултэм Н. Архитектура Монголии. Улан-Батор: Госиздательство, 1989. 126 с.
6. Позднеев А.М. Монголия и монголы: дневник и маршрут
1892 года. СПб.: Тип. Имп. Ак. Наук, 1896. Т. 1. 696 с.
7. Щепетильников Н.М. Архитектура Монголии. М.: Государственное издательство литературы по строительству, архитектуре и строительным материалам, 1960. 246 с.
8. Паллас П.С. Собрание исторических сведений о монгольских народах // Санкт-Петербургский вестник. 1778. Изд. Г.Л. Брайко, на средства и в типографии И. Вейбрехта. № 1. Ч. 1.
9. Герасимова К.М. Бурятское искусство XVIII — начала XX века // Искусство. 1972. № 9. С. 58—66.
10. Минерт Л.К. Памятники архитектуры Бурятии. Новосибирск: Наука, 1983. 190 с.
УДК 94(571.54/.55)"192"
СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ АКУШЕРСКО-ГИНЕКОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1920-х гг. (ПО МАТЕРИАЛАМ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ)
© Е.Н. Афанасова1
Иркутский государственный университет путей сообщения, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Чернышевского, 15.
Исследуется процесс становления государственной системы акушерско-гинекологической помощи в первой половине 1920-х гг. в одном из крупнейших регионов России - Восточной Сибири. Показан процесс создания элементов системы акушерско-гинекологической помощи - родильных домов и отделений, консультаций. Проанализирован уровень кадрового и материально-технического обеспечения в контексте развития системы здравоохранения в Восточной Сибири. В результате изучения обширного круга исторических источников определены основные факторы, препятствующие распространению качественной акушерско-гинекологической помощи в Восточной Сибири: недостаточное количество медицинских учреждений, не соответствующее потребностям региона; дефицит кадров; низкий уровень материально-технического и медикаментозного оснащения; приверженность населения традиционным формам медицинской помощи.
Ключевые слова: акушерско-гинекологическая помощь; материнство; Восточная Сибирь; охрана материнства и детства; социальная история.
OBSTETRIC AND GYNECOLOGICAL CARE SYSTEM FORMATION IN THE FIRST HALF OF 1920S (ON EAST SIBERIAN MATERIALS) E.N. Afanasova
Irkutsk State University of Railway Engineering, 15 Chernyshevsky St., Irkutsk, 664074, Russia.
The article analyses the formation process of the state system of obstetric and gynecological care in the first half of the
1Афанасова Елена Николаевна, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры философии и социальных наук, тел.: 89246133855, e-mail: [email protected]
Afanasova Elena, Candidate of History, Senior Lecturer of the Department of Philosophy and Social Sciences, tel.: 89246133855, e-mail: [email protected]
