CC BY
54
УДК 72.03 БЫСТРОВА Т. Ю.
Архитектурно-
градостроительное наследие малых горнозаводских поселений Урала в контексте устойчивого
развития1 (Часть 2)
Во второй части статьи на основе выделения принципов экологического и устойчивого подходов определяются показатели устойчивости индустриальных городов Урала в инженерно-технологическом, архитектурно-строительном, эстетическом аспектах. Доказано, что эти решения представляют собой существенный элемент градостроительного наследия горнозаводских поселений Урала и нуждаются в изучении и актуализации.
Ключевые слова: архитектурно-градостроительное наследие, индустриальный город, архитектура, архитектура Урала, экологический подход в архитектуре, устойчивая архитектура, принципы устойчивой архитектуры, традиции в архитектуре, региональная архитектура, потенциал территории.
Быстрова
Татьяна
Юрьевна
доктор философских наук, профессор УрФУ, Заслуженный работник ВШ РФ, зав. лабораторией теории и истории архитектуры Филиала ФГБУ «ЦНИИП Минстроя России» УралНИИпроект
e-mail: taby27@yandex.ru
BYSTROVA T. Y.
THE ARCHITECTURAL HERITAGE OF THE SMALL MINING SETTLEMENTS OF THE URALS IN THE CONTEXT OF SUSTAINABLE DEVELOPMENT (Part 2)
In the second part of the article based on the allocation principles of ecological and sustainable approaches are defined indicators of sustainability of the industrial cities of the Urals in engineering-technical, architectural, aesthetic aspects. It is proved that these solutions represent a significant element of urban heritage mining settlements of the Urals and need to be investigated and updated.
Keywords: architectural and urban heritage, industrial city, architecture, architecture of the Urals, the ecological approach in architecture, sustainable architecture, sustainable architecture tradition in architecture, regional architecture, the potential of the territory.
Введение
В первой части статьи показана во многом еще не признанная значимость системы расселения и градостроительных решений городских поселений Урала разных периодов. Основной тезис состоит в следующем: благодаря ряду климато-географических, исторических и социально-экономических предпосылок уральские городские поселения обладают спонтанной «устойчивостью» на разных уровнях. Для доказательства тезиса нами выведен перечень принципов устойчивой архитектуры на основе анализа ряда работ современных российских авторов. Изучение источников
1 Исследование выполнено в рамках поддержанного РГНФ
научного проекта № 17-22-07001 «Комплексный алгоритм культуральной регенерации малых индустриальных городов в контексте агломерационных процессов России и Европы».
по истории градостроительства и архитектуры на Урале показывает совпадение принципов, приемов, действий с современными показателями устойчивости. Конечно, говорить о полной осознанности этих действий невозможно, порой решения диктуются здравым смыслом (вырубая лес, остаемся без топлива) и обстоятельствами (под горой теплее). Многие авторитетные источники, хотя и посвящены истории городов-заводов на Урале [13, 18, 20, 21], обходят тему устройства городов практически полностью, приводя данные описей объектов, но не комментируя их под интересующим нас углом зрения. Сообщая о продукции или жизни заводских рабочих, они «забывают» показать мир, в котором все это происходило. Этот крен классической исторической науки, ориентированной на социально-экономические и социально-политические характеристики, еще пред-
стоит исправлять. Однако, в отличие от начала или середины XX в., когда писались эти работы, такого рода реконструкцию сегодня производить гораздо сложнее — слишком многое разрушено, о многом можно догадываться лишь по косвенным признакам. Недостатком внимания к вопросу страдают работы по краеведению [2, 22] или культурологии [17], увлеченно пересказывающие легенды городов или описывающие детали быта без упоминания их устройства, а также архитектурных объектов, в которых разворачивались события.
Для того чтобы в дальнейшем избежать дополнительных разъяснений, повторим несколько исходных положений первой части.
1 Освоение русскими Урала и строительство заводов и поселений в ХУН-ХУШ вв. шло с севера на юг2, этот вектор обусловил отбор наиболее адаптированных к жестким климатическим и бытовым условиям решений. Они оказались во многом изоморфны структурам поселений и архитектурных сооружений более раннего периода, возникших в южной части региона. Сказываются и масштабы освоения и производства — первые заводы на Урале насчитывают от 7 до 30 рабочих [10, 13], что не сильно отличается, а, может быть, даже проигрывает периоду ранней урбанизации. Вдобавок этот процесс укреплялся преемственностью технологий добычи и выплавки металла.
2 Говоря об архитектурно-градостроительной преемственности металлургических поселений Южного Урала эпохи поздней бронзы и городов-заводов, мы имеем в виду только XVIII в., когда власть традиционного уклада жизни даже у тех, кто прихо-
2 «...Русские в начале 17 столетия повторили... стремительный "марш-бросок", который проделали. группы металлургов в первой половине II тыс. до н. э.... Было лишь одно отличие: русские проделали его в обратном направлении» [24, §5]. «Русское освоение Среднего Урала началось с севера — с Верхотурья. Поселения продвигались на юг — по рекам бассейна Туры и по сухопутным дорогам. К 1612 г. появляется первая слобода Верхотурского уезда — Тагильская, центр которой находился на реке Тагил, недалеко от впадения Мугая. В 1621 г. была основана Невьянская слобода, занявшая территорию по Нейве (Невье) от устья речки Бобровки (Молебки) до слияния Нейвы с Режом и вверх по Режу до речки Ошкарки. Дальнейшее расселение к верховьям Исети в первой половине XVII в. шло двумя параллельными направлениями — вверх по Нейве и Режу» [2, 9].
При этом «северные районы были неблагоприятны для поисков из-за своей незаселенности и короткого по времени полярного лета. Южные районы Урала являлись местом обитания кочевых племен (башкир, калмыков, казахов), препятствовавших распространению здесь русского населения» [13, 43].
дил на Урал из центральной России, еще была велика, а капиталистические установки не реализованы в полной мере3. При этом традиционные для России архитектурные формы, такие как кремль, монастырь или посад, относительно редки и вторичны в регионе; доминируют именно промышленные поселения.
3 К значимым факторам устойчивости мы относим небольшие размеры плотно расположенных по-селений4. При этом система расселения удерживалась коммуникациями и была вписана в ландшафт.
4 Решающее значение в «исключительности» уральских индустриальных городов играет подчинение их интересов и структуры производству во всех его особенностях и специфике. Это актуально в отношении как ранних [24], так и более поздних [1, 16] поселений. При этом невозможно исключить негативное антропогенное влияние производства на природу и человека, но можно минимизировать или компенсировать его.
5 Ряд явлений, обычно расцениваемых как показатели прогресса городов (регулярная застройка, облицовка берегов, этажность), могут быть переосмыслены в рамках анализа города с позиций устойчивости.
Эти тезисы высказаны в начале статьи как гипотезы и доказываются далее с опорой на эмпирический материал. Происходят переосмысление и переоценка уральских промышленных городов, появляется возможность актуализировать опыт предшествующих поколений.
После рассмотрения в первой части статьи природно-экологических характеристик системы расселения и архитектурно-градостроительных решений уральских промышленных городов, продолжим анализ.
3 О том же, но опять-таки с социально-экономическим «уклоном»: «Весь этот период со смерти Петра до начала царствования Александра II, т. е. с 1725 по 1855 г.. можно разделить на две половины — с 1725 г. до первых годов XIX столетия, и с этого времени по 1855 г. В первом периоде привилегированный строй уральского производства только лишь слагается в той исключительной форме.» [10, 23]. Далее речь идет об относительно свободных и порой бунтующих рабочих XVIII в.
4 «Я ничего не знаю красивее этих гор; одни за другими, мрачными твердынями подымаются они, заполоняя горизонт. Ближайшие опушены лесами. <...> Когда мы выехали на последний спуск, перед нами открылась большая долина реки Чусовой... Сверху видно до двенадцати деревень, рассыпавшихся по берегам. И каждая деревня или к сумрачному лесу прижалась, или у крутых откосов серых скал ютится — точно ей защита нужна.» [19, 557].
Инженерно-технологические и архитектурно-строительные аспекты устойчивости промышленных городов Урала
1 Отнесенные нами выше к этому блоку авторы говорят о применении замкнутых циклов, энергосбережении (Ю. А. Табунщиков), малоотходных или безотходных промышленных и строительных технологиях (Я. А. Усов). Они присутствуют в промышленных городах Урала, прежде всего, в самом производстве. В архитектурных решениях, которые являются предметом изучения в данной статье, тоже можно увидеть эти процессы, хотя иногда и в зачаточном виде.
Так, согласно гипотезе Г. Б. Зда-новича, высказанной им в устной беседе в 2006 г., поселения эпохи бронзы в южноуральской степи имели насыпной вал, по верху которого, возможно, проходила стена из бревен; общие стены у соседних жилых ячеек, позволявшие экономить тепло. Кроме того, упоминался цикл очистки использованной в хозяйстве и производстве воды — если это действительно было так, то промышленные поселения опередили свое время примерно на 3,5 тыс. лет.
Согласно данным археологов института «Наследие», уже в бронзовом веке первые жилища — производственные комплексы горняков южноуральской степи были заглублены в землю на 100-150 см. Комплекс с дополнительно укрепленными и усиленными глиняной обваловкой стенами состоял из пяти частей (жилое помещение площадью около 115 кв. м, плавильный двор площадью около 70 кв. м, рудный двор, сакральная штольня, яма для отходов), лишь одна из которых — яма — не связывалась с другими напрямую [24, 34]. Кровля комплекса массивна, но состоит из ивового плетня, обмазанного глиной. В глину на части пола добавлена малахитовая крошка и угольная пыль. Печь из крупных песчаниковых плит находилась близко к центру жилого помещения [24, 35]. Загадкой для ученых остается расположение комплекса довольно далеко от воды (около 500 м). В ряде поселений небольшая река протекала ближе и даже огибала их, протекая по специально выкопанному рву, не имевшему, судя по размерам, оборонительного назначения. Наиболее «неустойчивым» моментом крупных поселений типа Каргалов (общая площадь 40-50 кв. м) является потребление леса. Но, как и в более поздние времена вплоть до конца XIX в., лес шел в основном на производственные нужды.
Иллюстрация 1. Дом кошелем в с. Таватуй Невьянского района Свердловской области [4]
Сохранение тепла и снижение энергопотребления является важнейшей задачей архитектуры, в особенности в уральском климате. Помимо заглубления жилищ здесь можно назвать решения, воспроизводившиеся в разных версиях очень долгое время. В архитектуре это может быть:
♦ использование общей стены для двух соседних домов;
♦ использование в ХУП-ХХ вв. (возможно, и ранее) типа подсарайной избы, где в компактном объеме размещены не только жилые, но и хозяйственные помещения [4, 101] (Иллюстрация 1);
♦ в деревянном зодчестве — покрытие всей жилой площади дома, включая двор, плетеной крышей [3] или тесом. В частности, исследователь Урала Х. Мозель фиксирует в XIX в. закрытые дворы в домах не только у крестьян («весь двор покрывают тесом» [4, 47]);
♦ уменьшение размеров окон, притом не только в домах рядовых горожан (Иллюстрация 2);
♦ нерегулярная застройка либо исключения из регулярной застройки, усиливающие защитную функцию ландшафта. Так, в поселениях ХШ-ХУШ вв. использовалась свободная застройка с максимальным учетом рельефа, удобствами положения по отношению к водоему, угодьям, возможностью проветривания [4, 32]. В то время она была особенно характерна для западных, более освоенных склонов Уральского хребта. Другой автор отмечает, что «сочетание системности построения и вариантов, обусловленных ландшафтом и рекой, способствовало созданию компактного и цельно воспринимаемого сельского поселения, казавшегося естественным явлением самой природы» [23, 177]. Основанием этого служат «ограниченность энергетики и рассредоточенность запасов сырья и топлива», которые «в основном и определяли группировку заводских поселений» [9, 67];
♦ плотность архитектурной среды — близость расположения помещений, домов, заводских объектов, которая приносит не только экономическую выгоду (Иллюстрации 3, 4). Начиная с поселений бронзового века, небольшие по площади и количеству населения города строятся на расстоянии 50-100 км, т. е. нескольких конных переходов, формируя сеть активно работающих дорог, о которой упоминают многие путешественники. Здесь показателен отрицательный пример вывоза сырья на подводах из Каргалинской степи к более северному Благовещенскому медеплавильному заводу братьев Твердышевых. Подводу везли около 250 км две-три лошади, всего около 4 тыс. лошадей в день. Это приводило не только к удорожанию металла и последующей продукции, но и существенному негативному влиянию на природу — помимо рудников [24, 107-109];
Иллюстрация 2. Дом управляющих завода Строгановых в п. Билимбай Первоуральского района Свердловской области
♦ компактность пространственных решений. По мере распространения идей устойчивой архитектуры компактность оценивается все более высоко, значительно влияя на индекс качества жизни в современных городах. С ней связываются быстрота передвижения, снижение стрессов, экономия энергии и топлива, уменьшение отрицательного антропогенного воздействия на природу и т. д. Если города возникают как центры ремесленной и производственной деятельности (М. С. Каган, А. М. Пятигорский и др.), то нужно признать, что компактность градостроительной структуры во многом зависит от размеров и масштабов производства, дающего восстановиться хотя бы части природного окружения. Уральские заводы исследуемых периодов невелики (Уктусский завод в начале ХУШ в. первоначально имел десять рабочих, схожие цифры приводятся в [10, 13, 18, 20]).
Местные варианты трансформируют уже существующие типы. Е. Н. Бубнов говорит о деревянных домах северного Урала ХУШ-Х1Х вв., что при одинаковой типологической основе с северорусским домом они «меньше по размерам, не имеют чердачных светелок, по торцу сруб узкий...», меньше количество окон, нет балконов и обходных галерей. Связывает он это с экономическим положением, суровым климатом, меньшим числом членов семьи [4, 47].
В более позднее время эта тенденция развивалась и обогащалась новыми приемами. Особенно впечатляет пример деревянного здания больницы на ул. Кузьмина в Кушве, сгоревшего в 1990-х гг. Оно было построено в 1886 г. Без ссылки на источник авторы книги о Кушве приводят следующую цитату: «Расположение частей здания относительно стран света позволяло солнечным лучам проникать круглый день во все палаты за исключением глазной (что вполне целесообразно) и женской сифилитической, менее освещенной.
Естественная вентиляция совершалась вполне при всяком направлении ветра.
Расположенная в центре павильонов палата, названная "коридор-зало", служила вместилищем неиспорченного воздуха (в ней было два камина) и назначалась для отдыха и гуляния выздоравливающих. Замена длинных и неизбежно холодных (при холодах, существующих на Урале) коридоров поименованным выше "коридором-зало" давала возможность установиться средней постоянно температуре во всех частях сооружения» [12, 37-38].
Многообразие фактов дает основания подтвердить исходную гипотезу о наличии большого числа элементов устойчивой архитектуры в объектах разных периодов на Урале.
Иллюстрация 3. Арамильская слобода и ее деревни. С «Чертежа межевой башкирской земли с слободами», 1695 г. [2, 17]. Пример плотности системы расселения
Иллюстрация 4. Невьянск. Гравюра XIX в. Пример плотности городской застройки
2 В. А. Нефедов пишет о «достижении и поддержании экологического равновесия между искусственными и естественными элементами архитектуры в городской среде», Г. В. Есаулов — о внедрении природных компонентов в структуру здания. Эти требования можно распространить на город в целом. Им есть исторические соответствия в промышленных городах Урала.
Выше уже говорилось о материалах. Глина, дерево, почти повсеместно широко распространенный местный камень5, металл служат основой строительства во всем регионе, обеспечивая равновесие естественных и искусственных элементов. Многие примеры свидетельствуют об этом, и их число можно увеличить, сетуя опять-таки лишь на отсутствие систематических данных по этому вопросу. Здания из натурального камня (госпиталь «из дикого камня о шести покоях» в Оренбурге [17, 23]); деревянные, позже булыжные мостовые (Кунгур, начало XIX в. — [17, 59]); уже упомянутые аллеи и скверы на плотинах подводят зеленые насаждения к центральной части города [16, 17, 22, 117] (Иллюстрации 5-7).
Эстетические аспекты «устойчивых» решений и их следствия
Эстетика уральской архитектуры часто является обратной стороной ее экономичности и функциональности, ее спонтанного и сознательного рационализма. Это не какой-то особый, отдельный декор, а красота чистой формы, к которой веком позже «подберутся» конструктивисты. Даже в частностях соблюдается этот принцип: строители и архитектуры сводят к минимуму декор, давая проговориться самому материалу или конструкции [4, 126 ]. Говорить об эстетике первых поселений не представляется возможным из-за отсутствия реконструкций, поэтому перейдем сразу к промышленным городам петровского и следующего за ним времени.
Широкие улицы служат передвижению транспорта6. Сама городская среда не яркая и не броская, но выразительная. Даже «господские дома... были деревянные, на каменном фундаменте, одноэтажные, с мезонином,
5 Источник свидетельствует о немногочисленных каменных постройках в городах нынешней Челябинской области [14, 16].
6 О Билимбаевском заводе: «Мы въехали в него широкой улицей. Красивые каменные и деревянные постоялые дома раскинулись на этом приволье. Не смотря на простор, улица была запружена обозами.» [19, 458-459] (орфография В. И. Немировича-Данченко).
«простой архитектуры». Вместе с тем «дома крупных владельцев строились по типовым и индивидуальным проектам, которые разрабатывались местными и столичными архитекторами в зависимости от вкусов, богатства и желания владельцев, они отвечали веяниям времени и выделялись в архитектурном плане» [14, 16]. Город отражается в воде пруда, что рождает дополнительные эстетические эффекты.
Заводские и промышленные здания, особенно к концу XVIII — началу XIX в., «сочетают в себе большую архитектурную выразительность, смелость конструктивных приемов с полным соответствием утилитарному назначению и экономичностью» [1, 7]. Даже усадьбы располагались при заводах и служили вполне конкретной цели обеспечения кратковременного пребывания владельца [14, 15-16].
Авторы [1, 16, 25] единодушны в том, что город лишен единообразия и монотонности. В почти полном соответствии с нормами сегодняш-
ней устойчивой архитектуры в нем есть некие исходные размерные «единицы», но они применяются по-разному в различных объектах. В отличие от системы стандартов более позднего периода модернистской архитектуры, они обеспечивают эстетическое и видовое разнообразие, варьируя, дифференцируя целое, но не разрушая ансамблевости городской среды. Исследователь отмечает создание архитектурных ансамблей, соразмерных природе и человеку: «В системе архитектуры промышленных предприятий Урала комплекс зданий является базовым элементом и архитектурно-планировочной структурой. Здесь в XVIII веке. по единым планировочным принципам. созданы заводские комплексы, которые уже в начале XIX века. перестроены по проектам приехавших на Урал профессиональных архитекторов в соответствии с принципами классицизма. В дальнейшем именно эти,
Иллюстрация 5. План Билимбаевского завода [де Геннин]
Иллюстрация 6. Старая Утка. Плотина. Автор фотографии не указан. URL: http://www. urban3p.com/blogs /17826
Иллюстрация 7. Сысерть. XIX в. Автор фотографии не указан. URL: http://cst —sysert. ru/wp-content/uploads/2015/03/i1 .jpg
уже архитектурные ансамбли, явились. центрами, вокруг которых происходило развитие и усложнение структур промышленных предприятий. Сами же заводы являлись смысловыми и пространственными доминантами поселений» [25].
Н. С. Алферов пишет о Пожве как оригинальном и целостном городском поселении, указывая на то, что ее архитектурно-градостроительное решение не является единичным для городов-заводов. Завод и плотина составляли главную ось планировки
города. Предзаводская площадь обеспечивала связь производственного ядра с жилой застройкой. Наиболее ценным моментом, на наш взгляд, является то, что «архитектурное единство здесь создано сочетанием различных по назначению и характеру зданий и сооружений. Целостность и выразительность ансамбля достигнута благодаря контрасту зданий, сочетанию вертикальных и горизонтальных объемов, умелому применению пластики и цвета зданий. Здесь налицо единая пропорциональная система, согласующая высоту и расстояние между зданиями при соразмерности и повторяемости отдельных деталей» [1, 174]. Конечно, в дальнейшем необходимо исследовать этот момент более подробно.
Постепенно в индустриальных городах Урала возникают сады и парки, являющиеся важным элементом и неотъемлемой частью любой устойчивой системы расселения. В городских усадьбах уральских городов плодовые и плодово-ягодные сады, как правило, сочетаются с регулярным, а позже пейзажным парком7. Во всех случаях в них доминируют не экзотические или привозные, а местные породы деревьев. Привязка к ландшафту требовала индивидуальных решений, этим уральские парки отличались, к примеру, от европейских. Продолжая традицию активного взаимодействия города с водой, парки имели пруды и каналы, позже даже фонтаны. Парки были большими по площади, в Х1Х в. их стали делать более компактными по соображениям экономии земли. Близлежащие луга, поля, лес служили их обрамлением.
Меры экологической безопасности
В более поздний период многое из найденного было забыто. Хищнический подход к богатствам региона быстро дал о себе знать кризисом и негативными последствиями. В частности, о конце Х1Х в. читаем: «Заводы, как здесь говорят, в настоящее время сильно обрубились, т. е. вырубили леса вокруг себя, и среднее расстояние, на которое нужно подвозить древесное топливо, сильно увеличилось. На одном заводе оно поднялось с 13 до 50 верст. Это опять свидетельствует о недостаточной ос-
7 Ярким примером регулярного сада в ХУШ в. был первый в России ботанический сад, разбитый Григорием Демидовым в селе Красном (Соликамский уезд). В Екатеринбургском уезде регулярный сад был разбит А. Ф. Турчаниновым в с. Куяшь. Начатая традиция создания ботанических садов, содержания в усадебных парниках экзотической флоры не прерывается в Х1Х в., а получает дальнейшее развитие, но, конечно, не в таких масштабах [14, 17].
мотрительности заводчиков, об их стремлении прежде снимать сливки» [20, 4-5]. Но следствием автор называет только рост стоимости чугуна, не уделяя внимание повседневной жизни людей.
В работе начала XX в. причиной трудностей называется импорт леса: «.организовали вывоз леса за границу. Такового в текущем году вывозится 250 000 бревен». Это «экономически подорвало Урал.» [18, 11 ].
Первое упоминание о специальных экологических действиях найдено нами в работе [17, 50] применительно уже ко второй половине XIX в. Данные по благоустройству территорий городов тоже относятся к этому периоду. Тем не менее приведем цитату: «Наличие в Екатеринбурге большого числа промышленных предприятий заставляло органы местного самоуправления уделять внимание вопросам экологии города. Рассматривая заявления отдельных предпринимателей о разрешении строительства в городе заводов и фабрик, дума и управа обычно формировали особые комиссии для выяснения того, насколько будет "безвредно для здоровья обывателей и безопасно в пожарном отношении устройство".» Далее приводятся факты разрешения строительства Э. Ф. Филитцу на строительство пивоваренного завода (1883) и И. С. Соколову на постройку химического завода (1904) после проверки участка и проекта. Однако эти действия относятся уже к новому этапу нарождающегося индустриального города, каким станет Екатеринбург-Свердловск.
Заключение
Приводимые в статье примеры свидетельствуют в пользу гипотезы об исходной устойчивости уральской архитектуры, основными детерминантами которой в разные периоды выступали производство, климат и социально-экономические условия. Изучение подобной темы требует привлечения обширного исторического и историко-архи-тектурного материала, лишенного привычного разделения на только архитектуру зданий, только градостроительство и т. п.; результативным является междисциплинарный подход, обеспечивающий возможность реконструкции облика уральских индустриальных городов.
Сегодня богатый опыт достижения баланса между природными и антропогенными компонентами городской среды во многом забыт, его актуализация возможна при изменении отношения к архитектурно-градостроительному наследию уральских индустриальных городов специалистами разных профилей.
Список использованной литературы
1 Алферов Н. С. Зодчие старого Урала. Свердловск : Свердл. кн. изд-во, 1960. 215 с.
2 Байдин В. И., Грачев В. Ю., Коновалов Ю. В., Мо-син А. Г. Уктус, Уктусский завод и его окрестности в XVII-XVIII вв. Екатеринбург : ООО «Грачев и партнеры», 2011. 68 с.
3 Бахшиев И. И. Хозяйственно-жилищный комплекс поселения Оло Хаз в башкирском Зауралье // Вестник Челябинского государственного университета. 2008. № 24. С. 14-25.
4 Бубнов Е. Н. Русское деревянное зодчество Урала. М. : Стройиздат, 1988. 183 с.
5 Быстрова Т. Ю. Протоархитектура Урала как вызов современному индустриальному ландшафту // Восьмые Татищевские чтения : материалы регион. науч. конф. Екатеринбург : ГОУ ВПО УГТУ-УПИ, 2010. С. 75-78.
6 Васина Т. А. Камские заводы: население, культура, быт (конец XVIII — первая половина XIX в.). Ижевск : Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 2006. 280 с.
7 Виноградов Н. Б. Культурно-исторические процессы в степях Южного Урала и Казахстана в начале II тыс. до н. э. (памятники синташтинского и петровского типов) : дис. ... д-ра ист. наук. М., 2007. 339 с. [Электронный ресурс]. URL: http://www.dissercat. com / content / kulturno-istoricheskie-protsessy-v-stepyakh-yuzhnogo-urala-i-kazakhstana-v-nachale-ii-tys-do.
8 Геннин В. де. Описание уральских и сибирских заводов, 1735. СПб. : Альфарет, 2009. 662 с.
9 Голикова С. В. Заводские поселки — особый тип уральских поселений XVIII — начала XX в. [Электронный ресурс] // Документ. Архив. История. Современность : сб. науч. тр. Екатеринбург, 2003. Вып. 3. С. 66-87. URL: http://elar.urfu.ru / bitstream /10995/30507/1/ dais_0 3_05.pdf.
10 Исторический очерк уральских горных заводов/Высочайше утвержденная Постоянная Совещательная Контора Железозаводчиков. СПб. : Тип. Исидора Гольдберга, 1896. 179 с.
11 Каптиков А. Ю. Каменное зодчество русского Севера, Вятки, Урала XVIII в. Проблема региональных школ. Свердловск, 1990. 184 с.
12 Коновалов П. А. и др. Дети горы Благодать : культурно-исторические очерки. Екатеринбург : ИД «Сократ», 2006.
13 Курлаев Е. А., Манькова И. Л. Освоение рудных месторождений Урала и Сибири в XVII веке. У истоков российской промышленной политики. М. : Изд-во «Древлехранилище», 2005. 324 с.
14 Ларионова М. Б. Дворянская усадьба на Среднем Урале (вторая половина XVIII — начало XX в.) : ав-тореф. дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02/Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. Екатеринбург : [б. и.], 2006. 19 с.
15 Лахтин В. Н. Система расселения и архитектурно-планировочная структура городов Урала. М. : Стройиздат, 1977. 126 с. : ил.
16 Лотарева Р. М. Города-заводы России, XVIII — первая половина XIX века. Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та : Урал. гос. арх.-худож. ин-т, 1993. 216 с.
17 Минеяко Н. А., Апкаримова Е. Ю., Голикова С. В. Повседневная жизнь уральского города в XVIII — начале XX века/Ин-т истории и археологии УрО РАН ; Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. М. : Наука, 2006. 384 с.
18 Митинский А. Н. Горнозаводской Урал. СПб. : Тип. Ф. Вайсберга и П. Гершунина, 1909. 244 с.
19 Немирович-Данченко В. И. Кама и Урал (очерки и впечатления). СПб. : Тип. А. С. Суворина, 1890. 750 с.
20 Озеров И. Х. Горные заводы Урала. Репринт. изд. 1910 г. СПб. : Альфарет, 2016. 276 с.
21 Плеханова Л. Н. Особенности культурных слоев неукрепленных поселений эпохи бронзы Степного Зауралья // Вестник Челябинского государственного университета. 2006. № 3. С. 42-63.
22 Слукин В., Арапова Е., Кононова Т. Демидовские гнезда. Невьянск. Верхний Тагил. Нижний Тагил : культурно-исторические очерки. Екатеринбург : ИД «Сократ», 2001. 304 с.
23 Чагин Г. Н. Этнокультурная история Среднего Урала в конце XVI — первой половине XIX в. Пермь, 1995. 363 с.
24 Черных Е. Н. Каргалы. Забытый мир. М. : NOX, 1997. 181 с.
25 Шипицына О. А. Индустриальные ансамбли Урала [Электронный ресурс] // Архитектон: известия вузов. 2011. № 33. URL: http://archvuz.ru/ 2011_1/3 (дата обращения: 13.02.2017).
