CC BY
46
RAR
УДК 72.01 ББК 85.113
АРХИТЕКТУРА И СОХРАНЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ АРКТИКИ
Галеев Сергей Абрекович,
кандидат архитектуры, член союза архитекторов, член Русского географического общества, доцент Московского Архитектурного Института (МАРХИ) ул. Рождественка д.13, г. Москва, Россия serg.galeev@gmail.com
Аннотация
С позиции архитектора рассмотрены проблемы, сформулированы задачи и сделаны конкретные проектные предложения по направлениям сохранения культурного и духовного наследия, в основе которых лежит принцип «сохранения через развитие». Ключевые слова
Культурное наследие, архитектурные предложения, западный сектор Арктики.
В последнее время Арктический регион стал зоной повышенного внимания со стороны государства, бизнеса, науки и различных общественных структур. В него направляются огромные финансовые и трудовые ресурсы, большое число организаций на федеральном и региональном уровнях работает над программами развития региона и нового масштабного строительства. В основе всех этих программ традиционно лежит военно-политическое и экономическое развитие.
Как обычно, при распределении финансовых средств на реализацию различных программ и проектов развития территорий на долю сохранения уже существующих объектов остается (если вообще остается) совсем мало средств. К сожалению, большое число замечательных и профессиональных научных изысканий — работ, которые фиксируют, описывают и классифицируют всё ещё реально существующие объекты культурного, природного и духовного наследия, остаются в подавляющем большинстве случаев только теоретическими обобщениями, которые не находят для себя практического воплощения.
В то же время в Арктическом регионе существует большое количество объектов, обладающих большой исторической и социальной значимостью, которые представляет собой наше
культурное наследие, т. е. те, которые определяют нашу идентичность, и соответственно требующие их скорейшего сохранения. К сожалению, сейчас эти объекты интенсивно разрушаются и часто по вине человека.
Прежде чем говорить о путях сохранения природного, культурного и духовного наследия, представляется целесообразным рассмотреть основные понятия темы с новой — архитектурной точки зрения. Сохранение природного, культурного, духовного наследия, с одной стороны, и архитектура — с другой. Что может быть общего у этих направлений деятельности, ведь у них изначально диаметрально противоположные цели. У первого, как понятно из названия, — это сохранение уже имеющегося, а у архитектуры, напротив — это создание нового или преобразование (реконструкция и реставрация) старого. Поэтому на практике взаимоотношения проектных и защитных организаций, как правило, складываются весьма напряженно (часто конфликтно). Вместе с тем, любой созданный архитектурный объект также стремится к своему собственному сохранению на как можно более долгий период времени. Получается, что по жизни у этих по сути разнонаправленных видов деятельности общая цель. Более того, у них есть целая об-
21
22
ласть совместных интересов, общего долга, призвания — это сохранение, выражение собственной культурной идентичности. Поэтому, думаю, что в данном случае целесообразно вовлечение архитектора-урбаниста в решение задач сохранения природного и культурного наследия, особенно в их практическом аспекте. В этом случае речь может идти преимущественно о сохранении материального наследия.
Одна из главных целей архитектора — это «показать себя», то есть с помощью созданного им объекта (выразить, отобразить, предъявить), собственные (или коллективные) творческие устремления, достижения, и все это в уже существующей конкретной среде (в пространственном контексте). В нашем случае следует сместить акценты, заявив примат уже существующего над вновь создаваемым. Правда, в этом случае архитектор становится ведомым. Теперь можно сформулировать основную цель такой совместной деятельности.
Архитектурное решение по сохранению наследия, во-первых, должно стремиться к сохранению «статус кво» уже существующего объекта, и во-вторых — создать условия для качественного его преобразования. Последний пункт цели достижим, когда создаются условия для повышения социальной, потребительской, научной, хозяйственной и туристической привлекательности сохраняемого объекта, что говорит уже не просто о сохранении, но о развитии («второе дыхание»). Такой подход был рассмотрен в работах архитектора Еремина Б. Г. и получил название «назад в будущее». Это сохранение через развитие и в то же время развитие через сохранение.
Наверное, определять потенциал архитектурных средств с помощью перечисления огромного количества материалов, технологических и конструктивных решений, которые сегодня очень широко представлены на рынке — не самый эффективный путь. На это, как мне кажется, есть две причины — природный и «человеческий фактор». Всем известно, что происходят глобальные изменения климата, особенно заметны они в Арктике. При этом одни говорят, что это потепление, другие — начало нового ледникового периода. Риск высок. Если выбрать не то направление, то мы (все) «в пролете». Но климат — это не всё, а только одна из составляющих. Есть ещё и экономический кризис, и «вяло текущая»
третья мировая война и пр., и всё это с непредсказуемым результатом.
Даже из поверхностного анализа сложившейся всеобщей нестабильности можно сделать вывод о целесообразности и перспективности ответа на динамику природных процессов с помо -щью разработки динамических по своей структуре архитектурных объектов, готовых к разнонаправленным и циклическим изменениям среды. Следуя этой логике, экономическую нестабильность можно рассматривать в качестве ресурса для развития. Такое развитие можно начать, например, с возвращения проверенных веками традиционных для Арктики способов архитектурного (пространственного) освоения и строительства «защитных сооружений» — оболочек, навесов или «саркофагов». Это могут быть, например, деревянные конструкции, природные изоляционные материалы, а также снег и лед, как основные строительные материалы. Только это уже не просто возвращение и копирование, но новые, современные технологические решения. Например, не бревно, а клееные деревянные конструкции, не просто лед, а панкерит (смесь льда и целлюлозы). Такое решение, во-первых, повысит устойчивость системы во времени, как самого объекта сохранения (наследия), так и сооружения, призванного его обеспечить. Хотя само по себе физическое сохранение объектов наследия хорошо и правильно, однако не решает главной проблемы. Они вместе все равно разрушатся, как любой не функционирующий объект, только чуть позже.
К сожалению, сейчас в большинстве случаев результаты сохранения наследия носят опосредованный и косвенный характер — это многочисленные научные статьи, монографии, фото - и кинодокументы, а также другие способы фиксации объектов наследия. Вне всяких сомнений, этот колоссальный труд замечателен и очень важен, однако при этом сам материальный, вещественный объект сохранения, как правило, остается неизменным, незадействованным. Кардинальное решение — это появление и рост потребительской привлекательности объектов наследия. Объект должен стать интересным (привлекательным) не только для историков, но также и для других членов общества. Это, как в музее, где объект не только сохраняется, но и экспонируется, т. е. он приобретает ценность не только для специалистов, но также и для простых по-
сетителей — туристов, местных жителей, мужчин и женщин, стариков и детей, и для всех других групп населения. Чем больше он интересен для посетителей, тем больше у него (объекта) шансов на долгую сохранность — тут возможны и финансирование, и реставрация, и прочие мероприятия.
Поэтому представляется целесообразной и перспективной разработка концепции «музея на выезде», состоящего из «экспозиции» объектов наследия в их аутентичной среде. На основе таких «музеев» становится возможным развитие научной деятельности и всех видов туризма — познавательного, спортивного, экологического и пр. Это очень важно, когда человек узнает об исторически и культурно значимых объектах не только из книг, фотографий или воспоминаний, но видел своими глазами. Он их воспринял и познал. В развитии этой ситуации архитектор просто необходим.
Всё, на чем строится смысл сохранения наследия, — это конкретные, реальные, материальные объекты, т. е. «вещи». Что же представляет собой конечный продукт (результат) сохранения наследия? Предметная же ориентированность выбранного аспекта темы предполагает, прежде всего, необходимость еще раз разобраться с основными понятиями и терминами, с которыми предстоит работать, а это непосредственно объект сохранения и наследия. Если сохранение наследия — это действительно один из важнейших аспектов самоидентификации человека, то его осознание, как мне кажется, возможно преимущественно с помощью реально существующих объектов- вещей, а не с помощью только книг и кино про них. Какие в принципе материальные объекты-вещи могут стать объектами сохранения?
Во-первых, это одиночный, изолированный объект — строение, его руины или их группа. Во-вторых — это участок территории. И наконец — «неделимая» пара — объект или их группа на конкретном земельном участке. Такие объекты возникают тогда, когда нельзя или не получается рассматривать объект независимо от участка, на котором он находится, от его пространственной среды, от ландшафта. Эта та самая неделимая пара, что формирует, так называемый «Genius loci» (дух места) Самое, как мне кажется, сложное здесь — это определить и зафиксировать границы объекта — его место.
Помимо административно-правовых задач, связанных с определением объекта сохранения, решение которых требует отдельного пристального внимания и профессионального рассмотрения, существует также и проблема определения физических границ сохраняемого объекта. В этом отношении сначала необходимо начать работу по определению критериев, по которым эти границы устанавливаются. Для автора — архитектора-урбаниста такая задача является необходимой потому, что без знания и понимания своей сферы влияния и границ ответственности любая практическая работа становится просто бессмысленной.
Дальнейшее раскрытие темы сохранения объектов наследия требует определения и классификации принципиально возможных форм (типов) их сохранения. Классификация позволит определить оптимальные способы сохранения для конкретных объектов и затем на их основе сделать (выдвинуть) предложения по объемно-планировочным решениям, т. е. архитектурным формам его (сохранения) реализации. К сожалению, формат статьи не позволяет их описать — придется ограничиться только их обозначением: административно-правовое регулирование, реставрация, музеефикация и консервация. Последний вариант можно рассмотреть несколько более подробно.
Состояние вопроса таково: перед нами множество разнообразных объектов, нуждающихся в сохранении, их физическое состояние очень быстро ухудшается, всё больше и больше утрат. Вывод очевиден — фактическое сохранение наследия приобретает характер спасения и требует разработки практических решений по способам физического сохранения конкретных объектов. Предлагаемый вариант предусматривает не просто сохранение существующего состояния объекта, а расширение его содержания с помощью развития его объемно-планировочной (архитектурной) структуры. Ожидаемый результат такого соединения, существующего и проектируемого объектов — увеличение срока сохранения и главное — рост социальной и инвестиционной привлекательности объекта.
Один из путей решения такого типа задач — это накрыть, закрыть, укрыть (да, именно укрыть — так будет лучше) отдельный объект наследия или изолированную их группу специальными оболочками. Такое решение аналогич-
23
24
но простым консервным банкам, задача которых — сохранять длительное время продукт, обладающий пищевой ценностью, и быть привлекательным для потребителя. Банки могут быть разного размера и материала. Такие же задачи стоят и перед искусственными оболочками — защищать объект от внешних, неблагоприятных воздействий и обладать эстетической привлекательностью. Они также могут быть из различных материалов — металла, дерева, стекла, пластика, панкерита и др., разнообразного цвета и фактуры в зависимости от особенностей сохраняемого объекта и окружающего его природного контекста. При этом оболочки могут быть стационарными и мобильными, постоянными и временными (сезонными). Применение оболочек не ограничивается только функцией сохранения целостности объекта наследия. Их возможности гораздо шире, например, если добавить энергетическую установку (ветровую или солнечную) для освещения и контроля температур-но-влажностного режима, а затем организовать пространство для отдыха, размещения экспозиции, то оболочка уже станет элементом туристического маршрута. Более того, когда их несколько, то это уже ядро кристаллизации нового культурного ландшафта региона.
Если рискнуть продолжить медицинскую аналогию оболочки для сохранения объектов культурного наследия со скорой помощью, то у неё (оболочки), как и почти у каждого лечебного средства, есть противопоказания, так и у предлагаемого способа есть свои ограничения и недостатки. Во-первых, это относительно небольшой срок службы, который ограничен эксплуатационными характеристиками материала. Еще один, более существенный недостаток — это «недоступность» объекта — под однослойной оболочкой (первый вариант) невозможно ни видеть, ни изучать и периодически контролировать его состояние. Следующая проблема — это, казалось бы, парадоксальный для условий Арктики перегрев внутреннего пространства под оболочкой и самого сохраняемого там объекта. Он вполне может наступить во время полярного дня. Такой перегрев неизбежно приведет к ускоренному разрушению, как правило, деревянных конструкций и материалов объекта. Плюс к этому начнется быстрый рост раз-
личных органических форм жизни: грибов, лишайников, мхов и т. п. Результат будет тот же. Эта проблема может быть решена, если обеспечить вентиляцию внутреннего пространства вокруг объекта. Правда, для грамотного решения было бы правильным подключить к работе в качестве консультанта грамотного инженера. Учитывая реальную ситуацию с объектами наследия, описанный выше вариант будет весьма целесообразен.
Целостное же и системное управление активами (а природное и культурное наследие — это именно материальные активы страны и народа) будет гораздо выгоднее и в организационном, и финансовом отношении. Такое управление открывает широкий спектр задач и стимулирует (мотивирует, как сейчас говорят) к их системному решению.
В задаче сохранения объектов культурного наследия в их аутентичной среде можно выделить два направления. Первое — это сохранение объекта путем его консервации. Непосредственно в архитектуре эту задачу можно решать с помощью создания искусственной оболочки, которая защищает конкретный объект от негативных (деструктивных) воздействий окружающей среды, не нарушая при этом целостности восприятия окружающего природного контекста.
Для физического сохранения объекта возможны следующие варианты. Первый — это консервация объекта с помощью специально разработанной оболочки. В принципе возможны различные ее способы — «уровни». Можно «просто» законсервировать, «запечатать» объект, и как продуктовые консервы, сохранять его до «лучших времен». Впрочем, можно создать условия и для частичного доступа к объекту, например, только визуального — можно видеть, а трогать нельзя, что предполагает организацию светопрозрачных ограждающих элементов оболочки. Физический размер такой оболочки определяется в зависимости от величины и степени сохранности сохраняемого объекта. Так как изначально принята установка на сохранение окружающей среды, то внешняя ее форма будет зависеть именно от характеристик окружающего природного контекста. При этом материалы и конструктивные решения таких оболочек в зависимости от конкретных задач, бюджета и усло-
Пример объекта культурного наследия под оболочкой
вий места могут быть самыми разнообразными: дерево, металл, пластик, лёд и пр.
Покрытие внешней стороны оболочки природными элементами, характерными для окружающей ее среды, такими, как маленькие камни, мох, лишайники и т. п. полностью впишет (скроет) оболочку вместе с ее сохраняемым объектом в окружающий природный ландшафт. Тогда она уже не будет восприниматься как инородное тело, что очень важно для сохранения природного наследия
Второе направление в задачах сохранения культурного наследия предполагает вовлечение объекта в конкретную, реально существующую или потенциально возможную (перспективную) сферу деятельности. Такая трансформация означает переход объекта из категории памятника прошлого в актуально и реально действующий объект. Для создания большей уверенности в перспективности и фактической реальности (реализуемости) сохранения конкретных объектов будет целесообразно добавить к сугубо защитным функциям сохранения отдельных объектов ещё и коммерчески привлекательные функции, например, связанные с арктическим туризмом и научными программами и станциями.
Реализация данного направления состоит в том, чтобы искусственные защитные оболочки, подобные тем, что предлагались для консервации объектов наследия, приобрели дополнительную качественную привлекательность
для различных видов туристических активностей. В данном случае несколько увеличенная в объеме оболочка преобразуется в закрытое экспозиционное пространство и дополняется рядом сопутствующих функций: освещение, зона отдыха и миникухня. Помимо сохранения конкретных объектов, предлагаемое расширение функций приведет к росту их потребительской привлекательности среди различных групп населения и будет способствовать комплексному развитию региона в целом.
Значительный интерес к всестороннему (не только сырьевому) социальному и культурному развитию Арктического региона неизбежно повлечет за собой и развитие туризма как социально важного и вместе с тем и экономически привлекательного аспекта развития. Поэтому вполне возможно появление сетевых структур объектов познавательного туризма и на Арктических островах. На первый взгляд, такое предположение можно отнести, скорее, к жанру фантастики, чем к науке или, тем более к практическим задачам сохранения объектов культурного и природного наследия Арктического региона. Тем не менее, можно себе представить не самую дорогую (затратную) и вместе с тем полноценно организованную структуру объектов, способную эффективно работать на сохранение объектов наследия и одновременно на развитие арктического туризма, а значит — и на всю инфраструктуру региона.
25
Организация туристической сети о. Вайгач
26
Какие же сегодня сложились предпосылки для ее реализации? С одной стороны, есть высокий интерес к Арктическому туризму, а с другой — большое количество объектов, представляющих собой интерес, в частности, для познавательного и экологического туризма. Осталось только связать наличные ресурсы (объекты социальной, научной и туристической привлекательности) с интересами к их освоению в единую структуру.
Возьмусь предложить один из возможных вариантов организации такой структуры. Она, несмотря на кажущуюся сложность организации, может оказаться проще и привлекательней в реализации, чем возведение отдельных, уже описанных выше «убежищ». Формирование структуры будет вестись одновременно по двум направлениям. Одно будет связано с классификацией ресурсов, а другое — с принципами (вариантами) организации туристических потоков.
Для наглядности предлагается рассмотреть локальный, компактный и насыщенный объектами культурного и природного наследия пример, допустим, остров Вайгач. Он вполне подходит для такой иллюстрации, потому что расположен относительно недалеко от объектов транспортной инфраструктуры: морских портов, аэропортов и ж/д станций, а также непосредственно на трассе Северного морского пути. Почему именно Вайгач? Потому что, как мне кажется, для иллюстрации данной идеи это наиболее показательный пример. Остров маленький,
привлекательный для различных видов туризма, насыщенный объектами культурного, исторического наследия и расположен относительно недалеко от объектов транспортной инфраструктуры: аэропортов Мурманска, Воркуты и Амдермы и их ж/д станций, а также прямо на трассе Северного морского пути межу проливами Карские Ворота и Югорский Шар. На нем также много самых разнообразных объектов наследия: от палеолитических стоянок до лагерей ГУЛАГа и других важных объектов советского прошлого. Все эти характеристики и элементы приближают остров к потребителям этих ресурсов, делают возможность организации подобной сети социально и экономически более привлекательной, т. е. перспективной.
Итак, первое, что необходимо сделать, — это разработать, построить схему пеших (лыжных, санных) туристических маршрутов, которые будут охватывать все имеющиеся объекты туристического интереса. Сделать это следует по определенным принципам, например, по их продолжительности. Получатся однодневные (несколько часов), двухдневные (с одной ночевкой) и многодневные (два — три и более дня). Возможны и другие классификации, например, по уровню сложности, или по степени обеспеченности объектов элементами сопутствующей инфраструктуры. В целях создания более насыщенной и интересной программы маршрутов следует расширить их тематику, дополняя ее элементами спортивного и экологического туризма. Такое
расширение позволит в дальнейшем формировать больший туристический поток, что разумеется, кроме такой классификации, что, как мне кажется, не очень сложна, потому что не требует «выхода в поле» и принципиально решается на основе многочисленных, уже накопленных материалов.
Скорее всего, большинство этих маршрутов по своей пространственной организации станут петлевыми, то есть их начало и конец будут находиться в одной точке. Учитывая специфику места, желательно, чтобы этих точек — пунктов прибытия- отправления было как можно меньше. Для Вайгача, как мне кажется, будет достаточно двух точек — одной на северной и другой — на южной стороне острова. Следует отметить, что в случае практического использования этих маршрутов в целях более успешного их развития потребуется несколько дополнительных практических действий, например, установки информационных стендов, защитных экранов, ограждений вокруг объекта сохранения, освещения и т. п.
Второе указанное направление по организации сети туристических маршрутов состоит в организации наиболее эффективного функционирования выявленных (заявленных) маршрутов. Необходимая эффективность будет зависеть от логистической схемы — кто? куда? как? Кто — это турист, куда — это маршрут, как — это транспорт. В принципе это всё то, чем занимаются все туристические фирмы. Специфика региона — его удаленность выводит вопрос «как» на первое место. Где туристы и где интересные им объекты? Первые в городах России и Европы, а объекты — в тысячах километрах на арктических островах! Следовательно, главный вопрос — это транспортная логистика. Где же здесь архитектор? Действительно, ведь это же полы, стены, крыша, дома и пр. Да, такой архитектор нам здесь явно не нужен. Однако хочу отметить то, что на самом деле архитектор — это именно тот, кто занимается пространственной организацией жизнедеятельности в самом широком смысле этого слова и самого разнообразного масштаба (размера): от жилой комнаты до системы расселения. А значит, именно такой специалист и сможет помочь в решении поставленной задачи.
Его задача будет состоять в организации безопасной, комфортной и интересной взаимосвязи островов (объектов) и «большой земли». В основе практического осуществления концеп-
ции лежит переоборудованное морское судно среднего тоннажа торгового или промыслового флота. В идеале — это, конечно же, новое — специально спроектированное судно. Более реалистичная картина переоборудования — это установка на палубе вертолетной площадки, размещение одного, двух мотоботов типа «Оказия» или «Помор», (суда, специально разработанных в МАКЭ). Затем расширение каютного блока, кают-компании, устройство новых общественных пространств для лекций, экспозиции (выставка, музей) и устройство других вспомогательных помещений за счет освободившихся грузовых площадей. В результате получится мобильная туристическая база. Упомянутые катера с дизельным двигателем — это реальный прототип предлагаемого решения переоборудования судна, только значительно меньших размеров. Тогда, в 1997 г., на двух уже списанных стандартных шестиметровых спасательных катерах были сняты все сиденья и устроены спальные места, стол, прорезаны иллюминаторы. За переборкой был организован склад. На верхней палубе также произошли большие изменения: были сооружены две дополнительные палубы в носовой и центральной части катеров, произведена покраска и главное — им даны имена. Все эти преобразования судна можно реализовать за счет уплотнения, небольших новых надстроек, пристроек и перепрофилирования ряда существующих пространств и помещений, например, трюмов, разумеется, не затрагивая при этом основных мореходных характеристик судна.
Вот такое судно с началом навигации отходит из Мурманска с группой туристов. Цель его рейса — остров Вайгач. Через два дня оно уже встает на якорь у южного берега — в Лямчиной губе напротив поселка Варнек. После высадки с катера группы туристов на берег судно выходит в пролив Карские Ворота и снимает с проходящего мимо корабля ещё одну группу туристов из Европы и высаживает ее уже на северном берегу острова. После обзорной экскурсии первая группа для продолжения своего маршрута доставляется вертолетом на один из кораблей каравана, следующего по трассе Северного морского пути. А европейская группа планирует пересечь остров с севера на юг пешком, что займет у них два-три дня. Этого времени хватит как раз для того, чтобы успеть забрать в Амдерме еще одну группу. В это время в Мурманске уже готовится археологическая экс-
27
педиция, которая собирается работать на острове целый месяц и т. д. И так всё время в течение полярного дня и навигации — база-вертолет-берег-катер- база. При грамотном маркетинге и точно прописанном сетевом графике организации туристического потока эта база сможет принимать и отправлять самые различные группы гостей-туристов — ученых. Более того, в летний период такая база сможет охватить ещё и южный берег Новой Земли, и часть побережья Большеземель-ской тундры. Завершение навигации вовсе не означает прекращения функционирования нашей морской турбазы. Она возвращается в порт приписки — в Мурманск — и там превращается в многофункциональный культурный центр, где можно проводить конференции, симпозиумы, форумы, выставки и презентации. При этом она еще и гостиница, и ресторан, и музей. Думаю, что возросший сегодня международный интерес к Арктике обеспечит работой такую базу в течение всей зимы.
Я убежден, что сохранение объектов культурного наследия невозможно без широкой их «пропаганды», что особенно важно в Арктике, где высок риск их скорой утраты. Люди должны знать, каким наследием они обладают и что это ценно для их потомков. Можно даже помечтать о специальном морском судне, рассказывающем о культурном наследии (пока оно еще есть) Арктики всему миру.
Список литературы
1. Альбанов Валериан. На Юг к Земле Франца-Иосифа! Под ред. П. В. Боярского, Ю. К. Бурлако-ва. М., Изд-во «Европейские издания — Paulsen». 2007.
2. Остров Вайгач. Культурное и природное наследие книга 1. Памятники истории освоения Арктики. Под ред. П. В. Боярского. Москва 2000.
3. Острова и архипелаги Российской Арктики. Земля Франца-Иосифа. Монография. Под ред. П. В. Боярского. М., Изд. Изд-во «Европейские издания — Paulsen». 2013.
4. Боярский П. В. Теоретические основы памят-никоведения науки и техники // Памятниковеде-ние науки и техники: Теория, методика, практика. Под ред. 5. П. В. Боярского. М., 1988.
5. Боярский П. В. Введение в памятниковеде-ние. М., 1990.
6. Новая Земля. Серия «Острова и архипелаги Российской Арктики» Под ред. П. В. Боярского. Изд. Paulsen. Можайск. 2013.
7. Судакова Анна Е. Развитие сети объектов Арктического туризма в Западном Секторе Арктики // Международная научно-практическая конференция «Наука, образование и экспериментальное проектирование — 2017» 2017.
8. Туркатенко М. Н. Архитектура и цивилиза-ционные проекты. М., 2009.
ARCHITECTURE AND CONSERVATION OF THE
CULTURAL HERITAGE OF THE ARCTIC
Galeev Sergey Abrekovich,
PhD in architecture, Member of the Union of Architects, Member of the Russian Geographical Society, Associate Professor of the Moscow Architectural Institute (MARHI)
ul. Rozhdestvenka 13, Moscow, Russia 28 serg.galeev@gmail.com
Abstract
From the point of view of the architect, problems were considered, tasks formulated and concrete project proposals were made on the directions of preserving the natural, cultural and spiritual heritage, based on the principle «more safely through development». Keywords
Сultural heritage, Architectural proposals. The western sector of the Arctic.
