CC BY
42
АРХИТЕКТОР СЕРГЕЙ СОЛОВЬЁВ: ПОЭМА БЕЗ ОКОНЧАНИЯ
Сергей Устинович Соловьёв. Начало XX в.
Это было чуть более ста лет назад. 5 октября 1912 г. (по новому стилю) в Москве стояла обычная прохладная суббота. Напряжение будничной жизни уже спадало, многие газеты по выходным дням не работали, и лишь к понедельнику город облетело известие о том, что в ночь на субботу остановилось сердце человека, который де-факто уже более 10 лет являлся главным архитектором Москвы. Эта печальная новость застала врасплох Московский коммерческий институт (ныне РЭУ им. Г. В. Плеханова), ведь новое здание института, уже полтора года активно строившееся, оказалось последней работой этого человека - живой легенды Первопрестольной, академика архитектуры Сергея Устиновича Соловьёва.
За 33 с лишним года до вышеописанных событий, весной 1879 г., директор Московского училища живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ) с удивлением обнаружил, что в личном деле одного из выпускников училища, которому предстояло через месяц с лишним получить диплом с малой серебряной медалью, в графе «Год рождения» значился 1859-й. Это означало, что 20-летний парень получал право проектировать и строить собственные здания. Такого в истории училища еще не было, да и в будущем, как оказалось, не случится. Только еще раз посмотрев фамилию и имя студента -Сергей Соловьёв, директор вспомнил проект крытого рынка, неделей ранее поразивший выпускную комиссию училища. Вундеркинда следовало поощрить чем-то серьезнее медали, и директор, недолго думая, подписал прямо на личном деле студента соответствующую резолюцию.
В итоге в июне 1879 г. выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества Сергей Устинович Соловьёв не только получил право на архитектурно-строительную деятельность, но и направление в Императорскую академию художеств (ИАХ). Через два года президент академии великий князь Владимир Александрович оказался в положении, аналогичном тому, в котором ранее побывал директор МУЖВЗ, - в своем выпускном проекте
22-летний студент «наработал» ни много ни мало на большую серебряную и малую золотую медали, а также получил право на стажировку за рубежом за счет государства. После трех лет того, что сейчас назвали бы производственной практикой, Сергей Устинович отправился на стажировку за рубеж. Тогда это называлось пенсионерской поездкой. Три года, с 1884 по 1887 г., Соловьёв провел в Европе, преимущественно во Франции и Италии, работал в архитектурных мастерских, зачастую поражая коллег удивительным для своего возраста мастерством. В 1887 г., вернувшись в Российскую империю, он становится академиком архитектуры Императорской академии художеств - в 28 лет, установив еще один «возрастной рекорд» русской архитектуры1. Затем еще год Соловьёв ездил по старым городам центральной России, буквально до камешка изучая древние храмы, остатки палат и крепостей, и, наконец, в 1888 г. «замкнул круг» - вернулся в Москву.
Обосновавшись в Москве, Сергей Устинович начал с малого - устроился преподавателем в родной МУЖВЗ, где стал читать лекции по архитектурному проектированию и истории архитектуры. Через год он по приглашению директора перешел в Императорское Строгановское центральное училище технического рисования на Рождественке, где быстро подготовил и начал преподавать принципиально новую дисциплину - историю орнаментальных стилей. В Строгановском училище его и застал первый крупный проект.
Уже несколько лет руководство училища хотело привести в порядок рассыпающийся главный учебный корпус, представлявший собой, в сущности, переделанный жилой дом. Доверить ответственное задание решили Соловьёву, причем ему предстояло не просто «приспособить здание к новому использованию», но и оформить его так, чтобы подчеркнуть задачи училища -просвещение и распространение искусства. И если с задачей перепланировки помещений училища Сергей Устинович справился быстро, то над декоративным решением пришлось покумекать. На несколько дней Соловьёв в прямом смысле слова окопался в библиотеке училища, а также перерыл все свои зарисовки из поездки по Европе. Итогом работы стал невиданный ранее фасад, который Соловьёв буквально синтезировал из итальянских, немецких и русских приемов. При этом, мастерски сплавив воедино целый ряд самых разных стилей, он избежал откровенной эклектики - новое здание смотрелось изысканно и гармонично. И строгановцы, и городская публика по достоинству оценили труд Соловьёва, который с тех пор обрел в училище огромный авторитет и уважение. С 1892 г. он являлся инспектором училища, а в период с 1893 по 1896 г. вообще неоднократно исполнял обязанности его директора.
Тем не менее, блестяще окончив свой первый большой проект, Сергей Устинович вновь на несколько лет ушел в преподавание. Кроме того, он очень заинтересовался археологией и в 1890 г. даже вступил в Московское археологическое общество. В 1892 г. Соловьёв, помимо работы в Строгановском училище, стал официальным архитектором Московской городской управы, а дву-
1 См.: Нащокина М. В. Архитекторы московского модерна. Творческие портреты. - 3-е изд. -М. : Жираф, 2005. - С. 395-404; Печенкин И. Е. Архитектор Сергей Устинович Соловьёв - самобытный мастер эпохи модерна // Архитектура и строительство России. - 2007. - № 5. -С. 16-23.
мя годами позже - членом Строительного совета при городской управе, где занимался в основном архитектурно-техническим анализом и экспертизой предлагаемых к постройке проектов. Особенно крупных проектов он в эти годы не вел - только перестроил доходный дом в Лопухинском переулке, но в 1894 г. ему, как раз на некоторое время занявшему кабинет директора Строга-новки, сделали предложение, которое польстило бы любому русскому архитектору всех времен.
Московская патриархия пригласила Сергея Устиновича для реставрации Покровского собора на Рву - легендарного храма Василия Блаженного. Соловьёв с готовностью принялся за выполнение сложнейшего проекта, растянувшееся в итоге на почти пять лет, причем первый год он буквально по кирпичу изучал чудо-собор. Итоговый проект оказался настолько скрупулезным, что сами реставрационные работы по нему заняли больше десяти лет - лишь к концу 1910-х они постепенно были выполнены.
В 1896 г. Соловьёв получил еще один сверхпрестижный заказ - оформить Красную площадь, Замоскворецкий и Большой Каменный мосты к торжествам по случаю коронации государя-императора Николая II. Известность и авторитет Сергея Устиновича поднялись до высот, досягаемых лишь избранным. В 1896 г. он взялся за очередной государственный заказ - Николаевские Ходынские казармы, а в 1899 г. Ведомство православного исповедания при Святейшем синоде пригласило его стать членом своего Хозяйственного совета (ведавшего главным образом строительством и содержанием храмов). В одном лице Соловьёв совместил множество должностей, став де-факто главным архитектором города. «Последний алмаз в корону» в 1902 г. вставила Императорская академия художеств, сделав Сергея Устино-вича своим действительным членом.
В эти же годы Соловьёв окончательно определился с основным направлением своего творчества - им стали общественные здания, что, впрочем, не исключало других объектов. В особенности последнее касалось его собственного дома на углу Хлебного и Малого Ржевского переулков, который он начал строить в 1901 г. Не стесненный никакими пожеланиями
заказчика, здесь Сергей Усти- Собственный дом С. У. Соловьёва, 1901-1902 гг.
нович «разошелся по полной», создав один из самых ярких образцов русского модерна - сумрачно-декадентский особняк из никогда не существовавшей альтернативной Европы с декором и интерьерами, искусно синтезированными из десятка различных стилей. Строя свой собственный дом, архитектор, в сущности, рисовал свой автопортрет - тогда архитектура еще стремилась быть искусством и, как любое искусство, выражать личное ощущение архитектором мира...
Что же до заказных проектов, то от них на рубеже веков у Соловьёва не было отбоя. Вот простая «погодовка» основных из них: 1899 г. - приют Е. С. Ляминой для неизлечимо больных на Погодинской улице (дом 10); 1900 г. - больница для неизлечимых и богадельня имени Ивана и Александры Медведниковых с домовой церковью (современный Ленинский проспект, дом 27); 1901 г. - храмовый комплекс в общине «Отрада и Утешение» в имении графини М. В. Орловой-Давыдовой (сейчас - поселок Добрыниха в Домодедовском районе); 1902 г. - Кустарный музей в Леонтьевском переулке, дом 7 и еще один особо престижный проект - усыпальница Романовых в Новоспасском монастыре; 1903 г. - Третьяковская богадельня на Большой Серпуховской, дом 27 (сейчас - Институт хирургии имени А. В. Вишневского); 1904 г. - женское отделение Александровского коммерческого училища (Новая Басманная, дом 20). Тут важно иметь в виду, что это только даты заказов -работы по каждому из них шли не год и не два. И наконец, весь этот вал отнюдь не отменял работу в Строительном совете, где Соловьёв с коллегами разгребали горы проектов-претендентов. В 1904 г. Соловьёву среди прочих попался проект еще не особо известного архитектора Шевякова - Женское коммерческое училище на Зацепе. Сергей Устинович не нашел в чертежах изъянов, и все они украсились его росчерком на штампе, в результате чего на углу Зацепы и Строченовского переулка был построен нынешний IV учебный корпус РЭУ им. Г. В. Плеханова.
Творческая работоспособность Соловьёва была тем поразительнее, что свои проекты он создавал в самых разных стилях. Его работы органично сочетали в себе черты классицизма, итальянского Ренессанса, северного модерна и даже архитектуры Византии и Древней Руси. Из этих стилей Соловьёв успешно отбирал то, что, как ему казалось, наилучшим образом соответствовало эстетике, требуемой в данный момент данному конкретному зданию, и неизменно попадал в точку, создавая истинные шедевры. Особенно непросто было находить подобные сочетания в эпоху господства и контекстного противостояния модерна, эклектики и зарождавшегося ретроспективизма - эти стили требовали особого художественного чутья. По этой причине работы Соловьёва отличались большим разбросом стилей. Впрочем, была и еще одна причина - весьма разношерстный круг заказчиков. Тут и государство, и московские учебные заведения, и благотворительные учреждения, и изредка даже частные лица. Так что разные потребности и запросы заказчиков диктовали разные стили построек.
Что характерно, перманентная загруженность работой не отменяла увлечений. Соловьёв, к примеру, являлся весьма продвинутым фотолюбителем. Он собрал солидный набор фототехники, даже состоял в Московском художественном фотографическом обществе. Кроме того, он много читал, в том чис-
ле художественную литературу - по воспоминаниям коллег, среди прочих произведений он весьма положительно отзывался о «Шерлоке Холмсе».
За 1905-1908 гг. Соловьёв реализовал несколько относительно небольших проектов, а также принялся за постройку одной из немногих своих церквей - храма Знамения в Кунцеве. Но в 1909 г. в его ведении оказался истинный монстр - аудиторный корпус Московских высших женских курсов на Девичьем поле (ныне - РГПУ). Он уже работал с этим учебным заведением -двумя годами раньше он строил для него анатомический театр. За год работы Соловьёв спроектировал громадный корпус с множеством помещений самого разного назначения - от аудиторий на 900 человек до квартиры смотрителя. В этом проекте Соловьёв тесно сотрудничал с «русским Эйфелем» - легендарным инженером Владимиром Григорьевичем Шуховым, который проектировал стеклянный купол над атриумом здания.
Соловьёв был очень доволен итоговым проектом, и в этом приподнятом состоянии духа его застало новое предложение. Московское общество распространения коммерческого образования (МОРКО) пригласило его принять участие в конкурсе на проектирование здания для Московского коммерческого института (МКИ).
К этому времени институт уже два года существовал де-юре (статус вуза ему был присвоен 19 февраля 1907 г.), хотя де-факто он был на пару лет старше1. Задуманный изначально как курсы для подготовки преподавателей в коммерческие училища (аналоги современных колледжей), к 1907 г. он разросся до полноценного высшего учебного заведения с обширной программой и двумя с половиной тысячами студентов. Популярность первого в России экономического вуза продолжала расти, и очень скоро вопрос о собственном здании встал ребром. На заседании учебного комитета института в сентябре 1910 г. директор МКИ Павел Новгородцев с сожалением отмечал, что из-за нехватки помещений из 2114 прошений о приеме он был вынужден отклонить каждое второе. Вскоре особая комиссия МОРКО под личным председательством Алексея Вишнякова приступила к сбору денежных средств на строительство. К концу 1910 г. в общей сложности она смогла собрать около 360 тыс. рублей. С таким заделом уже можно было непосредственно приступать к строительству, и в начале 1911 г. Московское общество распространения коммерческого образования объявило именной конкурс на проект здания для института. Помимо Соловьёва, с которым было непросто тягаться в «маститости», в конкурсе решили участвовать и другие видные московские зодчие, к примеру, Александр Зеленко, уже строивший для МОРКО корпус Мужского училища и недавно вернувшийся в Россию из США, или академик архитектуры Иван Жолтовский, яркий ретроспективист и будущий «старейшина» сталинской архитектуры.
Соловьёв на три недели засел за чертежный стол и увлеченно работал, почти не поднимая головы. Итог работы оказался впечатляющим - огромное каре с внутренним атриумом, множеством различных аудиторий, лекционны-
1 См.: Гришин А. И. Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова: этюды о прошлом. - М. : ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г. В. Плеханова», 2012.
ми театрами, лабораториями, рабочими кабинетами, читальными залами... На столе Сергея Устиновича из чертежей вырастал фантом самого многофункционального, продуманного и технически совершенного здания из всех, что он проектировал. В нем были грузовые лифты, поворотные круги наподобие театральных, мощная калориферная система отопления, полноценная столовая. И вместе с тем - роскошный купольный парадный холл с лестницей на второй этаж, громадный рекреационный зал под световым фонарем (Соловьёв даже успел договориться с Шуховым о сотрудничестве в его постройке), изысканная отделка в строгих формах итальянского классицизма1.
Проект Соловьёва, без сомнений, одержал победу в конкурсе. Однако был у здания один серьезный, хотя и закономерный недостаток - его цена. Предварительная смета, предоставленная Соловьёвым с прочей документацией, зашкаливала за 1 млн рублей - сумму по тем временам поистине астрономическую. Вместе с тем площади требовались как можно быстрее. Показательно, что никому не пришла в голову простая, но крайне недальновидная мысль об экономии на рабочей силе и материалах или об урезании технологических сроков строительства. МОРКО строило новое здание не для кого-нибудь, а для себя, на века и за свои деньги и экономить даже на спичках не собиралось. К этому времени русское купечество успело крепко усвоить старую, как мир, истину: «Скупой платит дважды». В итоге было принято единственно возможное решение - строить здание очередями и строительство первой очереди начать незамедлительно на уже собранные деньги.
Соловьёв разбил проект на несколько очередей и в качестве первой предложил южное крыло и часть восточного. Весной 1911 г. были начаты земляные работы. 7 июня 1911 г. в фундамент нового корпуса был заложен
первый камень. Закладка сопровождалась торжественной церемонией и молебном в богато декорированной цветами деревянной шатровой часовне, специально построенной возле котлована (чертеж часовни также набросал Соловьёв). Строительство закипело. Деньги продолжали поступать, и особенных проблем не предвиделось.
1 См.: Материалы ЦАНТД Москвы. - Ф. 1. - Оп. 10. - Ед. хр. 691. - Д. 12. (Проект здания Коммерческого института, архитектор Соловьёв С. У., авторизированные чертежи.)
Первую очередь предполагалось сдать уже к весне 1913 г. Но в начале октября 1912-го громом среди ясного неба ударило печальное известие -Сергей Устинович Соловьёв скоропостижно скончался от сердечного приступа. Его внезапная и даже несколько таинственная смерть стала большим ударом для всех, кто так или иначе был связан с его творчеством. Сергей Устинович, для которого последние три года были, по сути, вершиной творчества, ушел, так и не завершив многие свои проекты, основным из которых был Московский коммерческий институт. Через несколько дней Соловьёв был скромно похоронен на кладбище Донского монастыря. В память о своем выдающемся преподавателе Строгановское училище в начале 1913 г. устроило выставку проектов Сергея Устиновича, его рисунков и прекрасных акварелей, которые он привез из своей пенсионерской поездки по Франции и Италии. Alma Mater Соловьёва Московское училище живописи, ваяния и зодчества вплоть до своего закрытия освобождало одного из учеников от платы за обучение - тоже в память о Сергее Устиновиче.
Первую очередь Московского коммерческого института в 1913 г. достраивал другой академик архитектуры, которому в недалеком будущем самому суждено будет стать легендой - Алексей Щусев.
В 1914-м началась подготовка к строительству второй очереди. За это время участок земли под строительство увеличился, и Щусев внес в проект Соловьёва существенные изменения, но сербский террорист Гаврила Принцип уже вовсю тренировался в стрельбе из браунинга. 28 июня 1914 г. он не промахнулся, и австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд открыл многомилион-ный список жертв Великой войны. Последняя война Российской империи, две революции и ужасная Гражданская бойня похоронили и планы по достройке корпуса Московского коммерческого института, и Московское общество распространения коммерческого образования, и саму империю.
Чего они не смогли уничтожить, так это Московский коммерческий институт, который был преобразован в Московский институт народного хозяйства имени Г. В. Плеханова и к нашему времени превратился в Российский экономический университет.
На месте, где должно было размещаться последнее здание Сергея Соловьёва, сначала были построены общежития, а затем нынешний VI учебный корпус, что имеет, в сущности, только один минус - здание МКИ, лебединая песня выдающегося мастера архитектуры, уже никогда не будет достроено. Но... в сентябре 2013 г. его первая очередь, которую успел построить Сергей Устинович, вновь предстанет перед нами во всей своей красе.
Могила Соловьёва в настоящее время затерялась где-то на Донском кладбище. Но построенные им здания Строгановского училища, Кустарного музея, Высших женских курсов, Московского коммерческого училища и многие другие продолжают стоять живым памятником главному архитектору Москвы начала XX в.
А. И. Гришин
