CC BY
11
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
К.В. Харлампович
Архиепископ Казанский Владимир Петров, его жизнь и деятельность
Опубликовано:
Христианское чтение. 1907. № 9.С. 350-384.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
■4TIF4F
W
"«"ГЧГ
•V'liwr
Архіепископъ казанекій Владимиръ Петровъ (f 1897), * 'его жизнь и дѣятельность. “
(Къ десятилѣтію со дня кончины).
„Кто дастъ ми слово, да восхвалю іерарха мудраго, учителя многоумнаго и многословеснаго, и проповѣдника вѣры благоуспѣшнаго? Если стану плести ему вѣнецъ похвалы неопытной рукой, то цвѣты не окажутся ли безцвѣтными и похвала не умалитъ ли славы похваляемаго?“ (Изъ рѣчи ѳп. Макарія предъ панихидой объ архіеп. Владимирѣ. Томскія еп. вѣдом. 1897, № 18).
»МЯ архіеп. Владимира—это одна изъ лучшихъ страницъ въ недолгой исторіи нашего миссіонерства. Съ нимъ связано прежде всего учрежденіе православнаго мис-У сіонерскаго общества, впервые объединившаго дѣятѳль-I ность до того времени отдѣльно работавшихъ миссій, упрочившаго ихъ существованіе и давшаго имъ возможность спокойно развивать разныя стороны своей жизни. Самъ онъ лично восемнадцать лѣтъ управлялъ алтайской миссіей, управлялъ въ духѣ завѣтовъ ея основателя, приснопамятнаго архим. Макарія, этого, по выраженію Н. И. Ильминскаго, „первоначальника сознательнаго миссіонерства“. Въ эти долгія восемнадцать лѣтъ онъ благоустроилъ миссію во всѣхъ отношеніяхъ и поставилъ ее на такой путь и на такую высоту, что она надолго сохранила репутацію образцовой. Возведенный въ епископскій санъ на 61 году жизни, преосв. Владимиръ внесъ затѣмъ немало добраго въ ‘ жизнь и устроеніе тѣхъ четырехъ епархій, которыми прав илъ въ теченіе послѣднихъ
одиннадцати лѣтъ жизни, томской, ставропольской, нижегородской и казанской. Преслѣдуя и здѣсь главнымъ образомъ интересы миссіонерскіе, онъ обратилъ должное вниманіе на развитіе школьно-просвѣтительнаго дѣла вообще; заботился и о другихъ сторонахъ епархіальной жизни и всюду вносилъ въ дѣло свой умъ, свою богатую житейскую опытность и свое любящее сердце.
Заслуживаетъ онъ вниманія и какъ нравственная личность. Вотъ какъ характеризовалъ преосв. Владимира его другъ, прот. В. В. Гурьевъ, хорошо знавшій его и по личному общенію съ нимъ, и по бесѣдамъ въ таинствѣ исповѣди, какъ его духовникъ, и по перепискѣ съ нимъ, какъ его „николи-жеотпадающій другъ“. Называя еп. Владимира „чуднымъ человѣкомъ“, о. Гурьевъ писалъ:- „Эта евангельская простота, искренность, сердечность и готовность на всякое добро, и ко всему этому высокообразованной умъ, прекрасное сердце и безупречно-чистая, монашески высокая, нравственная жизнь, которую ведетъ онъ съ самыхъ юныхъ лѣтъ,—соберите все это воедино, и предъ вами предстанетъ образъ истиннаго архіерея! Послѣ несомнѣнно величайшихъ подвиговъ—какая простота, какое смиреніе, ласковость, привѣтливость, добродушіе и чистосердечіе! Вотъ истинный образецъ епископа временъ апостольскихъ!“ (Душ. Чт. 1897, III, 578).
Жизнь и дѣятельность этого замѣчательнаго по нашему времени архипастыря и оцѣнка его миссіонерскихъ подвиговъ нашли уже себѣ мѣсто на страницахъ разныхъ повременныхъ изданій, особенно въ его некрологахъ * *). Появилась и цѣлая монографія—диссертація, посвященная миссіонерской дѣятельности архіѳп. Владимира (И. И. Ястребова, Казань, 1898 2). Тѣмъ не менѣе какъ въ миссіонерской и административной дѣятельности его не всѣ стороны получили надлежащее освѣщеніе, такъ и его личный характеръ, исторія его нравственной личности не выяснены надлежащимъ образомъ. Не приведена также въ полную извѣстность вся сов о-
9 См. за 1897 г. Церк. Вѣдомости, Цѳрк. Вѣстникъ, Правосл. Собесѣдникъ, Дѣятель. Православный Благовѣстникъ, Извѣстія по Казанской епархіи, Епархіальныя вѣдомости Томскія, Ставропольскія, Нижегородскія, Полтавскія, Астраханскія. Православный Благовѣстникъ• и Томскія вѣдомости и потомъ охотно открывали свои страницы воспоминаніямъ объ арх. Владимирѣ.
*) Первоначально печаталась въ Правосл. Собесѣдникѣ.
купность его литературныхъ трудовъ. Сохранившаяся послѣ почившаго владыки его оффиціальная и частная переписка, обнимающая періодъ съ 1855 по 1889 г. х), какъ даетъ видѣть недостаточность напечатаннаго о немъ, такъ и дополняетъ новыми чертами его характеристику и новыми фактами его служебный и литературный формуляръ.
Вотъ причина и мотивы появленія настоящей работы, преслѣдующей, впрочемъ, цѣли не узко-біографическія только, но и историческія, такъ какъ архіеп. • Владимиръ самъ вписалъ свое имя въ исторію.
ГЛАВА I.
Происхожденіе, школьное образованіе и педагогическая дѣятельность арх. Владимира.
Арх. Владимиръ, въ мірѣ Иванъ Петровъ, родился 29 май 1828 г., въ станицѣ Ѳедосѣѳвской области войска Донского. Хотя его отецъ тогда исправлялъ обязанности пономаря станичной церкви, но принадлежалъ еще къ сословію простыхъ казаковъ, почему и сынъ былъ вписанъ въ церковныя книги въ этомъ званіи. Среди родныхъ Владимира было и прежде и тогда не мало военныхъ, и онъ самъ не только никогда не забывалъ своего казацкаго происхожденія, но и гордился имъ. Не забывали о томъ и земляки его. Когда въ 1865 г. отпѣвали въ Петербургѣ наказного атамана войска Донского цесаревича Николая Александровича, у подножія гроба стояли два представителя опечаленныхъ донцовъ: военный—ген. Тировъ и духовный—архим. Владимиръ, тогда инспекторъ петербургской академіи... Въ 1876—7 годахъ, слѣдя съ Алтая за военными дѣйствіями нашихъ „добровольцевъ“, а потомъ солдатъ въ Турціи, архим. Владимиръ особенно интересовался родными донцами. Перемѣщеніе въ Ставрополь Кавказскій повело къ знакомству преосв. Владимира съ представителями кубанскаго казачества и оживило связи съ родной землей, которая съ сочувствіемъ слѣдила за его дѣятельностью. Въ 1887 г. помощникъ войско- * 400
*) Хранится она въ библіотекѣ казанской дух. семинаріи (Письма, полученныя арх. Владимиромъ въ послѣдніе годы его жизни, по его приказу, сожжены). Здѣсь, кромѣ писемъ k къ арх. Владимиру свыше
400 его корреспондентовъ, находятся черновыя и подлинныя письма его самого ко многимъ лицамъ (ок. 40)
вого наказнаго атамана войска Донского по гражданской части препроводилъ еп. Владимиру „Краткое историческое и статистическое описаніе войска Донского“ и „Высочайшія грамоты и регаліи, пожалованныя войску Донскому“,— „какъ одному изъ достойнѣйшихъ сыновъ Дона тихаго, поддерживающихъ его историческую славу не только на полѣ бранномъ, но и на поприщѣ высокаго служенія православной русской церкви“. Интересенъ наконецъ случай, происшедшій въ Казани, когда онъ только что прибылъ туда. Явилась къ нему познакомиться одна высокопоставленная генеральша, перечислившая при атомъ всѣ титулы мужа и упомянувшая, что она—бывшая фрейлина Ея Величества. „А я, взаимно отрекомендовался Владимиръ,—архіепископъ казанскій и свіяжскій и бывшій донской казакъ“!
Родители Владимира, хотя были люди простые, имѣли на него глубоѳ и благотворное нравственное вліяніе. Мать его Анна Козминична скоро, впрочемъ, умерла, именно когда ему было 10 лѣтъ. Но вотъ какими чертами рисуетъ ея образъ благодарный сынъ въ своей рѣчи при наречѳніи во епископы (1880 г.): „Мать моя, смиренная, благоговѣйная, боголюбивая, сердобольная, отца моего и меня съ братьями оставила навсегда, когда родитель нашъ былъ еще въ лѣтахъ первой молодости, а мы—дѣти малыя. Но, отходя ко Господу, она оставила по себѣ запечатлѣннымъ въ сердцахъ нашихъ свѣтлый слѣдъ благодатнаго, назидательнаго воспоминанія о ея свѣтломъ духовномъ обликѣ“.
Въ той же рѣчи еп. Владимиръ говорилъ о своемъ отцѣ, что онъ, „бѣдный клирикъ, овдовѣвъ, не восхотѣлъ связать себя новыми узами брака, всего себя посвятилъ многолѣтнему денно-нощному труду изысканія средствъ къ воспитанію и образованію дѣтей своихъ“. Дѣтей было четверо— Иванъ, Андрей, Алексѣй и Татьяна. Старшій въ томъ же году поступилъ въ зотовское уѣздное училище, а затѣмъ въ воронежскую духовную семинарію. Суровый школьный режимъ того времени тѣмъ сильнѣе давилъ Ив. Петрова, что къ нему присоединилась скудость средствъ отца. Но эта бѣдная, тяжелая учебная жизнь отразилась на арх. Владимирѣ тѣмъ, что къ нему навсегда стали близки бѣдные школьники и дороги попечительства при духовно-учебныхъ заведеніяхъ. Внося однажды крупную жертву въ попечительство при казанской дух. семинаріи, онъ, вспомнивъ предъ
воспитанниками, при какихъ условіяхъ самъ учился, объяснилъ, что жертвуетъ деньги не потому, что самъ когда-либо пользовался изъ попечительства, а потому, что никогда не пользовался.
^Сохранившійся въ бумагахъ арх. Владимира черновикъ его письма къ одному духовному лицу *) даетъ видѣть, каковы были его успѣхи въ училищѣ, каковы его духовные интересы и стремленія и недостатки. Первенецъ въ семьѣ, притомъ съ хорошими способностями, мальчикъ Иванъ подъ вліяніемъ похвалъ обнаружилъ въ себѣ развитіе гордости и непослушаніе. Онъ не принималъ обычно участія въ дѣтскихъ играхъ, стыдясь, что не умѣетъ хорошо играть. Взамѣнъ того, онъ увлекался чтеніемъ книгъ, преимущественно историческихъ, именно Четьихъ миней Димитрія Ростовскаго и Библіи, особенно историческихъ частей ея. Другихъ книгъ въ домѣ не было. Въ училищѣ первые два года онъ учился дурно, ибо „превосходилъ лѣностью“ товарищей. Этимъ порокомъ отличался онъ и во все продолженіе ученія, но съ третьяго года, благодаря его умственнымъ способностямъ, за нимъ установилась репутація хорошаго, даже отличнаго ученика. Отчасти это, отчасти чтеніе разныхъ исторій развило въ немъ славолюбіе, замѣтное даже для другихъ. Съ другой стороны, сознаніе своихъ нравственныхъ недостатковъ, примѣръ благочестивой жизни отца-вдовца, житія святыхъ—все это породило въ немъ желаніе идти въ монастырь. Оно затѣмъ смѣнилось намѣреніемъ „бросить ученіе книжное и предаться ученію на дѣлѣ“, именно уйти изъ училища въ причетники какой-либо церкви, вести жизнь уединенную и дѣвственную, не зная ничего, кромѣ храма. Когда отецъ высказался противъ этого, Иванъ порѣшилъ продолжать образованіе въ семинаріи, чтобы научиться сочинять и потомъ уже идти въ монахи. Но семинарія, по воспоминаніямъ арх. Владиміра, имѣла на него дурное вліяніе: онъ позабылъ свои обѣты и „расточилъ сокровища души своей“: онъ заразился гордостью, „вольнымъ духомъ“ и „лѣность считалъ дѣломъ похвальнымъ и необходимымъ для хорошаго ученика“, „научился пить горячіе напитки“, увлекался чтеніемъ книгъ „заманчивыхъ, свѣтскихъ, соблазнительныхъ, развращающихъ сердце, обре- 1
1) Какому-то о. Даніилу, служившему въ кіевской академіи, а потомъ инспекторомъ въ екатеринославской семинаріи.
пеняющихъ пошлостями память, дурными картинами наполняющими воображеніе, ослабляющими силы ума“. Все это имѣло мѣсто уже въ первые два года семинарской жизни. Нѣсколько повліяли на него въ облагораживающемъ смыслѣ тяжелая болѣзнь, едва не кончившаяся смертью, и кондиціи, которыя онъ въ эго время получилъ 1)...
Воронежскую семинарію Иванъ Петровъ окончилъ въ 1849 г. вторымъ студентомъ (во II отдѣленіи) при „способностяхъ, прилежаніи и поведеніи весьма хорошихъ“. Инспекторскія отмѣтки за мартъ—май 1849 г. гласятъ, что онъ отличался скромностію и благородствомъ, благонравіемъ и усердіемъ къ своему дѣлу 2). По окончаніи ученія, онъ хотѣлъ было принять священный санъ, имѣя въ виду, между прочимъ, улучшить матеріальное положеніе отца, но когда состоялось назначеніе въ кіевскую академію, „ни онъ, ни отецъ не захотѣли этому противиться“ 6).
Кіевская академія, въ которую Ив. Петровъ поступилъ въ томъ же 1849 г., въ то время благоухала, по его словамъ, святыми воспоминаніями о святыхъ питомцахъ, въ ея стѣнахъ возросшихъ и духовно созрѣвшихъ: св. Димитріи Ростовскомъ, Ѳеодосіи Черниговскомъ, Иннокентіи Иркутскомъ, Іоасафѣ Бѣлоградскомъ, притомъ въ дни великаго святителя церкви—м. Филарета Амфитеатрова 4). Высокую религіознонравственную атмосферу въ академіи, кромѣ этихъ лицъ, поддерживали ея благочестивые и ученые ректоры Димитрій Му-ретовъ (1841—1850) и Антоній Амфитеатровъ (съ 1851 г.), инспекторъ Леонтій Лебединскій (съ янв. 1853 г.), бакка-лавры іѳром. Іоанникій Рудневъ (съ 1849 г.), Филаретъ Филаретовъ. О всѣхъ ихъ арх. Владимиръ до конца жизни вспоминалъ съ любовію, какъ о своихъ наставникамъ и руководителяхъ. Съ нѣкоторыми же изъ нихъ онъ послѣ переписывался и сохранившіяся въ его бумагахъ ихъ письма служатъ доказательствомъ того вліянія, какое оказывали они, и тѣхъ
х) На этомъ прерывается автобіографическій разсказъ письма.
2) Списки воспитанниковъ воронежской дух. семинаріи 1780—1880 г., стр. 367.
3) „Поступленіе въ училище и продолженіе ученія шорца (алтайца) Ив. Матв. Штыгашева“ (Каз., 1885), 83. Ср. Рѣчь при нареченіи во епископы.
4) Рѣчь при нареченіи во епископы.
благодарныхъ чувствъ, какія питалъ къ нимъ онъ * *). Не безъ ихъ, вѣроятно, вліянія онъ принялъ еще въ академіи постриженіе въ монахи.
Впрочемъ, отрывки изъ его дневника и черновикъ письма къ нѣкоему Ивану Петровичу Петрову 2) позволяютъ выяснить тѣ мотивы, по которымъ Ив. Петровъ постригся и притомъ еще до окончанія курса. Дневникъ свидѣтельствуетъ, что въ академіи ему приходилось много бороться съ влеченіями своей плоти и проявленіями себялюбія, гордости, неуваженія къ другимъ. Но его „воля была слаба“ и мы часто встрѣчаемъ признанія то въ лѣни, то въ небрежной молитвѣ или опущеніи ея, то въ гордости и тщеславіи, то въ плото-угодіи, то въ неаккуратномъ отношеніи къ дѣлу, то въ пристрастіи къ газетамъ и книгамъ „не полезнымъ“, то въ празднословіи и зубоскальствѣ, то въ отсутствіи любви къ людямъ и радости о ихъ счастіи и даже въ зависти къ послѣднему, то въ корыстолюбіи и пр. и пр. Ведя жизнь довольно разсѣянную, Ив. Петровъ мало думалъ о своемъ будущемъ. А когда думалъ, то ему хотѣлось по окончаніи курса пробыть нѣсколько времени наставникомъ, чтобы „отблагодарить за академическое воспитаніе“, а потомъ вступить въ монастырь простымъ монахомъ а). Объ іеромонашествѣ, какъ и о священствѣ онъ не думалъ, считая себя недостойнымъ. Но къ послѣднему году ученія въ академіи намѣреніе служить свѣтскимъ наставникомъ исчезло и мысль о монашествѣ возобладала до того, что ему казалось „труднымъ вытерпѣть даже до окончанія курса, до вакаціи, не принимая званія монашескаго“, какъ писалъ онъ 15 окт. 1852 г. Съ другой стороны, онъ въ атомъ же письмѣ признавался, что онъ теперь нѳ имѣетъ „той искренней, пламенной любви, которую когда-то, лѣтъ десять тому назадъ, чувствовалъ, и того священнаго, благоговѣйнаго взгляда на это 8ваніѳ“... Объясняя мотивы своего намѣренія, онъ писалъ: „я такъ' бѣденъ и слѣпъ, и нищъ, и нагъ въ душѣ и мертвъ, что если еще это продолжится и хоть сколько-нубудь увеличится, нѳ знаю, буду ли
х) Сохранилось по одному письму отъ Антонія и Филарета, 6 отъ Леонтія и 8 отъ Іоанникія.
*) Съ начала 1853 г. помощнику ректора екатеринославской семинаріи.
3) Это желаніе оставалось въ немъ и при самомъ постриженіи (см. Рѣчь при нареченіи).
я стоить названія человѣка, но только чего-либо высшаго, имени христіанина... Можетъ быть съ отреченіемъ отъ міра, я возрожденіе получу по душѣ и по тѣлу, сдѣлаюсь (способнымъ) по душѣ и по тѣлу, Богу содѣйствующу, принести хоть самомалѣйшую пользу отечеству и церкви православной во славу Божію“... Въ объясненіе своей нетерпѣливости, онъ добавилъ: „что, ежели отложивши это дѣло на будущее время по окончаніи курса, день за днемъ, препятствіе за препятствіемъ съ разныхъ сторонъ и отъ разныхъ причинъ доведутъ меня до того, что я измѣню этой мысли своей?..“ Притомъ же въ академіи, подъ надзоромъ другихъ, легче усвоить „привычку хорошую монашескую“, чѣмъ, послѣ самому на должности. Прося совѣта, какъ ему быть, Ив. Петровъ не скрылъ и неудобныхъ сторонъ постриженія въ академіи—„толковъ товарищей“.
Не знаемъ, пришелъ ли корреспондентъ Ив. Петрова на помощь „путаницѣ“ въ его мысляхъ и его слабоволію, но только 23 ноября онъ представилъ ректору Антонію прошеніе о постриженіи въ монашество, причемъ далъ „обѣтъ всецѣло предать свою судьбу Промыслу Божію“. Постриженіе совершено было самимъ ректоромъ въ пещерѣ преп. Антонія 29 марта въ одно время съ студентомъ—сербомъ Милоѳмъ Іовановичѳмд», причемъ Ив. Петровъ былъ названъ Владимиромъ *), по имени перваго апостольнаго князя русскаго, а М. Іовановичъ—Михаиломъ, по имени перваго (?) русскаго митрополита. И первому изъ новопостриженныхъ дѣйствительно пришлось быть апостоломъ среди алтайскихъ язычниковъ и киргизскихъ магометанъ, а второму почти полвѣка управлять въ санѣ митрополита сербскою церковію... Полвѣка продолжалась и дружба этихъ двухъ братьевъ по монашеству, выразившаяся въ перепискѣ * 2), во взаимныхъ мо-
9 Самъ онъ намѣтилъ для себя другія имена—св. Митрофана воронежскаго, которому принисывалъ спасеніе свое отъ нравственной гибели въ Воронежѣ, Марка-гробокопателя печерскаго чудотворца, жизнь котораго, „исполненная опытовъ глубочайшей вѣры“, врѣзалась съ дѣтства въ его памяти, и Космы равноапостольнаго, новаго греческаго чудотворца (і 1772), житіе котораго напечатано въ Приб. къ Твор. св. отцовъ 1852, III.
2) Имѣется 25 писемъ м. Михаила и черновикъ одного—арх. Владимира. Письма перваго относятся къ 1862—1867, 1880—1889 годамъ и рисуютъ какъ политическое, такъ и церковное положеніе Сербіи въ 60-ые
25
литвахъ и денежныхъ пособіяхъ- со стороны м. Михаила алтайской миссіи, со стороны арх. Владимира—сербской церкви и черногорцамъ (во время голода 1887—8 г.) и самому м. Михаилу въ тяжелые годы его изгнанія изъ Сербіи. Служилъ также арх. Владимиръ своему другу, будучи инспекторомъ с.-петербургской академіи, присылкой и указаніемъ книгъ, особенно богословскихъ, которыя преосв. Михаилъ переводилъ для сербскихъ школъ, и духовныхъ журналовъ.
Отцомъ инока Владимира по монашеству былъ іер. Іоанникій (впослѣдствіи митрополитъ московскій и кіевскій). Вѣроятно, не безъ вліянія на избраніе Владимиромъ иноческаго образа жизни и на дальнѣйшіе успѣхи его на этомъ пути было также знакомство съ кіево-печерской лаврой и тѣсныя отношенія его съ извѣстнымъ іеросхимонахомъ Антоніемъ, съ которымъ онъ поддерживалъ и послѣ письменныя сношенія и отъ котораго получалъ нравственныя наставленія и совѣты по поводу разныхъ сторонъ своей душевной жизни и общественной дѣятельности. Такъ въ 1859 г. о. Владимиръ жаловался ему на „неподвижность къ благу“. Съ своей стороны іеросх. Антоній отмѣчалъ, что во Владимирѣ сохранилось прежнее „доброе сердце и нѣжность души признательной“ *).
Насколько сильны были тогда вліянія, располагавшія студентовъ кіевской академіи къ монашеству, видно изъ того, что изъ курса Владимира и Михаила постриглись еще Енге-ній Шерѳшилло (умеръ въ 1897 г. могилевскимъ епископомъ), Веніаминъ Быковскій (сконч. въ 1893 г. въ Черниговѣ), Мо-* дестъ Стрѣльбицкій (сконч. въ 1902 г. волынскимъ архіепископомъ), Павелъ Вильчинскій (въ 1893 г. закончившій свою службу въ Пензѣ епископомъ и живущій нынѣ на покоѣ)' Арсеній Иващенко, кирилловскій епископъ (1893—1903), Самуилъ Зубаревскій (скончавшійся архимандритомъ въ началѣ 90-хъ годовъ), Наркиссъ Сильвестровъ (f 1887 г. настоятѳ-
годы, труды пр. Михаила по благоустройству сербской церкви и развитію духовнаго просвѣщенія, тяжелое положеніе Сербіи въ 80-ые годы, его скитанія по Россіи послѣ изгнанія изъ родины и первыя дѣйствія по возвращеніи въ Сербію.—До настоящаго времени появилось уже нѣсколько біографическихъ очерковъ м. Михаила, между прочими—Ѳ. И. Титова (Тр. кіев. дух. акад., 1898, I, III).
9 Антоній принялъ схиму въ 1852 г., скончался послѣ 1880 г. Сохранилось 7 писемъ его къ о. Владимиру.
лемъ яблоченскаго монастыря). Впослѣдствіи, много лѣтъ спустя, приняли иночество Вас. Пархомовичъ, нынѣ архіепископъ донской Аѳанасій', Александръ Богдановъ, умершій епископомъ въ Тамбовѣ (1898 г.).
Изъ другихъ товарищей преосв. Владимира извѣстны намъ кіевскіе профессора И. И. Малышевскій и А. М. Воскресенскій, товарищъ наблюдателя церковныхъ школъ Россійской имперіи П. А. Игнатовичъ, Григорій Веглерисъ, б. въ 60-хъ годахъ настоятелемъ греческаго собора въ Одессѣ, протоіереи Д. ІІѢвницкій въ Москвѣ, Прозоровскій въ Новочеркасскѣ, Ст. Семеновъ въ Оренбургѣ. Арх. Владимиръ переписывался съ епп. Евгеніемъ. Веніаминомъ и Модестомъ, съ архим. Самуиломъ и прот. Семеновымъ, который записалъ даже его крестнымъ одного изъ своихъ дѣтей...
Кіевская академія, давъ о. Владимиру высшее духовное образованіе и выпустивъ его въ жизнь въ монашескомъ званіи, предопредѣлила его не только на служеніе церкви Христовой въ санѣ пастыря и архипастыря,—она зажгла вь душѣ его огонь и той миссіонерской дѣятельности, которая составляетъ его историческую заслугу. Вотъ какъ писалъ онъ объ этомъ въ запискѣ, поданной въ 1867 г. оберъ-прокурору Св. Синода. „Сочувствіе къ миссіонерскому дѣлу заронилось въ сердце мое, когда я сидѣлъ еще на академической скамьѣ, и въ одно время было до того сильнымъ, что я совсѣмъ было рѣшился, не докончивъ своего академическаго образованія, устремиться въ тотъ путь, куда звали меня душевныя наклонности. Но Промыслу Божію угодно было отложить исполненіе юношескихъ порывовъ на 15 лѣтъ“ *). Опредѣленнѣе объ этомъ своемъ стремленіи архим. Владимиръ говоритъ въ письмѣ къ м. Михаилу сербскому отъ 1 янв. 1866 г. съ извѣщеніемъ о своемъ отправленіи на Алтай: „И такъ, судилъ Богъ указать и мнѣ ту дорогу, на которой предварилъ меня братъ мой Антоній 2). Итакъ, судилъ Богъ
9 И. Ястребовъ, о. с., 83; ср. 96: ...„вотъ уже болѣе десяти лѣтъ въ душѣ моей обносится, особливо при ектеніи объ оглашенныхъ, молитва ко Господу о томъ, чтобы Онъ далъ мнѣ такъ или иначе послужить дѣлу миссіонерскому“ (изъ письма 1865 г.).
2) Братъ Владимира Антоній, въ мірѣ Андрей, по окончаніи семинаріи жилъ въ качествѣ послушника въ козельской оптиной пустыни. Въ 1863 г. по мысли и совѣту брата онъ поступилъ въ сотрудники забайкальской миссіи, гдѣ и постригся въ слѣдующемъ году. Въ забайкальской, а потомъ
25*
исполниться той мысли, которую имѣлъ я, но не осуществилъ, назадъ тому около 14 лѣтъ, въ младшемъ академическомъ курсѣ, когда вызывали желающихъ въ миссію абхазскую (на Кавказѣ): вмѣсто кавказскихъ горъ указалъ мнѣ горы алтайскія“.
Интересно и то, что когда архим. Владимиръ рѣшилъ оставить инспекторство въ столичной академіи и отправиться для проповѣди слова Божія въ дебри Алтая, онъ изъ родной академіи получилъ наиболѣе ободрительный откликъ. Вотъ что писалъ ему 12 дек. 1865 г. ея ректоръ Филаретъ (Филаретовъ). „Вы вступаете на путь красныхъ ногъ апостольскихъ. Отъ души привѣтствую васъ и молю Бога, да благословитъ ваше избраніе, да поможетъ Своею благодатію въ вашихъ трудахъ и да увѣнчаетъ ваши труды добрымъ успѣхомъ во славу Своего имени. Вы оставляете нашу обычную дорогу. Зная нѣсколько васъ, думаю, что принимаемое вами на себя дѣло вамъ по душѣ и высокохристіанскоѳ дѣло встрѣтитъ въ васъ достойнаго и довлѣющаго себѣ дѣятеля. Мнѣ кажется, вы никогда не будете сожалѣть объ оставленномъ поприщѣ. По опыту и по сердечному убѣжденію скажу, что наша обыкновенная служба, при настоящемъ порядкѣ, какой есть, немного даетъ пищи духу и не можетъ казаться привлекательною для того, кто хотѣлъ бы служить дѣлу Господа не ради себя, а ради самого же Господа. Мы (разумѣю монашество) находимся въ какомъ-то фальшивомъ и запутанномъ положеніи, выхода изъ котораго впереди не видно, Хромаемъ постоянно на обѣ плеснѣ; а трудно, нельзя* не хромать... Я радуюсь за избранное вами поприще дѣятельности; вѣрю, что Богъ дастъ вамъ благодать совершить святое дѣло съ великою славою святому имени Его. Да будетъ же Избравшій васъ въ сосудъ благодати вашимъ хранителемъ, помощникомъ, руководителемъ и защитникомъ!“
Много лѣтъ спустя, уже по перемѣщеніи въ Ставрополь, прѳосв. Владимиръ посѣтилъ Кіевъ и академію (1886) и вошелъ съ нею въ болѣе живыя отношенія. Въ 1887 г. онъ пожертвовалъ ей для храненія въ церковно-археологическомъ музеѣ архіерейскій посохъ, сдѣланный изъ матеріаловъ Алтая мѣст-
въ иркутской миссіи онъ трудился до 1877 г., когда перешелъ на службу въ алтайскую миссію, (объ его трудахъ въ Забайкальѣ—Труды прав. миссіи въ Вост. Сибири, I, 516—518; II, 240—24і).
ными художниками и мастерами, причемъ просилъ, чтобы онъ былъ хотя когда-нибудь употребляемъ при богослуженіи начальниками академіи, въ особенности въ послѣдній день всякаго года, когда молитвенно воспоминаются всѣ усопшіе благодѣтели, начальники, наставники и воспитанники кіевской академіи. Его желаніе было исполнено *). На нужды этого же общества преосв. Владимиръ въ томъ же году пожертвовалъ 100 р. для пріобрѣтенія билета. Церковноархеологическое общество избрало его въ 1886 г. въ свои почетные члены. Состоялъ онъ почетнымъ членомъ и самой кіевской академіи (съ 1893 г.), которой тоже жертвовалъ много, особенно изъ Казани * 2). Но получивъ дипломъ на это званіе, онъ писалъ, что смотритъ на него, какъ на „материнскую милость своей Almae Matris къ ея преданнѣйшему и навѣки признательному сыну“.
Кіевскую академію арх. Владимиръ окончилъ въ 1853 г. седьмымъ магистромъ и въ санѣ іеродіакона. Послѣ лѣта, ироведѳннаго, кажется, въ разныхд» монастыряхъ, въ томъ числѣ въ козельской оптиной пустыни, онъ 22 октября былъ рукоположенъ въ іеромонахи, а 30 числа назначенъ въ орловскую семинарію наставникомъ по классу логики, психологіи и соединенныхъ съ ними предметовъ. 12 марта
1855 г. опредѣленъ былъ помощникомъ инспектора, 25 іюня
1856 г. членомъ семинарскаго правленія, 4 сѳнт. библіотекаремъ. При такомъ обиліи должностей о. Владимиръ состоялъ еще (съ 24 дек. 1853 г.) сотрудникомъ, а потомъ главнымъ редакторомъ составлявшагося тогда историко-статистическаго описанія орловской епархіи, для каковой цѣли съ 20 іюня по 21 сент. 1854 г. и съ 24 дек. 1855 г. по 8 янв. 1856 г. былъ командированъ въ уѣзды карачѳвскій, брянскій, дмитровскій, кромскій и сѣвскій съ порученіемъ обозрѣть мѣстные архивы, церкви и монастыри. Какъ исполнено описаніе— сказано будетъ въ послѣдней главѣ, о прохожденіи же другихъ должностей свѣдѣній не сохранилось. Самъ о. Владимиръ былъ недоволенъ собою въ Орлѣ. 14 янв. 1855 г. онъ писалъ, какъ кажется, іеросхим. Антонію о „глубокой безднѣ
*) Ставр. еп. вѣд., 1887, 305.
2) Православный Собесѣдникъ, 1897, III, 551. Избраніе его въ почетные члены мотивировано его архипастырской дѣятельностью и его всегдашнимъ горячимъ сочувствіемъ и интересомъ къ академіи.
житейской грѣховности, которая и совнѣ окружаетъ его и извнутри, изъ исходища сердца, непрестанно бьетъ тлетворнымъ клюнемъ и заливаетъ его, окаяннаго, самовиновнаго и оправданія не имѣющаго, а все другихъ обвиняющаго“... „И съ Господомъ Богомъ, жаловался онъ, спасительной бесѣды не веду, сердечной, по ожесточенію. Авось либо хоть сердечная бесѣда съ вами сколько-нибудь будетъ содѣйствовать къ возвращенію моему на молитвенное богобесѣдова-ніе“. „Но сталъ и гордъ, и заносчивъ, и обидчивъ, и гнѣвливъ, и безстрашенъ во всѣхъ отношеніяхъ, отъ Бога, отъ Спасителя, отъ Евангелія, отъ благодати отчуждился, во всемъ себя разнуздалъ; образую себѣ характеръ теперь, но характеръ требовательный, нелюбовный, подозрительный, обидчцвый, грубый, непримирительный и—беззаботный... И это не по смиренію говорится“... Такого же рода недовольство собой и такіе же нравственные недостатки обозначаются въ отрывкахъ его дневника. Въ январѣ слѣдующаго года о. Владимиръ писалъ, что при званіи и занятіяхъ, удовлетворяющихъ самолюбію, и достаточныхъ средствахъ, чув-. ствуетъ недовольство и не надѣется, чтобы гдѣ-либо, въ провинціи или столицѣ, чувствовалъ себя л}"чше, пока—самъ не сдѣлается хорошъ.
3 апр. ,1857 г. о. Владимиръ былъ назначенъ въ иркутскую семинарію на должность инспектора и профессора по классу Священнаго Писанія. Хотя онъ по прежней должности расчитанъ былъ жалованьемъ по 15 іюля, въ іюлѣ онъ уже обозрѣвалъ иркутскія духовныя училища. Чрезъ годъ он?> переведенъ былъ въ Томскъ и объ иркутской его жизни мы не имѣемъ свѣдѣній, кромѣ того, что тамъ онъ жилъ съ однимъ изъ братьевъ-семинаристовъ и, кажется, работалъ надъ историко-статистическимъ описаніемъ тамошней епархіи. Впрочемъ^ два сохранившіяся въ бумагахъ арх. Владимира письма къ нему его бывшаго ученика Ант. Карепина, отправленнаго въ 1858 г. въ Петербургъ слушать тамъ при дух. семинаріи монгольскій языкъ, ярко рисуютъ черты нравственнаго характера иркутскаго инспектора, его отношенія къ воспитанникамъ и то значеніе, какое имѣлъ онъ для семинаріи. „Съ пріѣздомъ вашимъ,—писалъ ему Каре-пинъ,—вся семинарія, можно сказать, озарилась новымъ свѣтомъ; всѣ почувствовали какую-то свободу въ сердцахъ, какую-то легкость въ душѣ какъ бы послѣ тяжелаго бре-
мени. Тогда прекратилось торжество порока, скрывавшагося подъ внѣшнею красотою. Добродѣтель заняла свое мѣсто“. Въ другомъ письмѣ Каренинъ вспоминаетъ, какъ о. Владимиръ утѣшилъ его въ день разлома заднихъ семинарскихъ воротъ, заступившись за него предъ „Иродомъ“, и что онъ вообще дѣйствовалъ по отношенію къ нравственнымъ недостаткамъ учениковъ какъ искусный врачъ, какъ „ангелъ Божій“. Онъ радовался, что и въ Томскѣ о. Владимиръ не утратилъ свойствъ, дѣлавшихъ его привлекательнымъ,—по-прежнему онъ тихій, кроткій, привѣтливый. Иркутская семинарія лишилась въ немъ „сокровища невозвратимаго, рѣдкости неоцѣненной“. Послѣ него бывшему педагогическому персоналу: ректору, инспектору и профессорамъ авторъ письма даетъ крайне нелестную аттестацію. Но въ ноябрѣ 1859 г. до Каренина дошли какіе-то ложные слухи изъ томской семинаріи и онъ рѣзко укорялъ о. Владимира, что тотъ уклонился отъ прежняго пути и сталъ принимать и вѣрить тайнымъ доносчикамъ. „Я ничего не нахожу гаже и отвратительнѣе этой черты, и отъ вашей личности, путеводной звѣздой сіявшей для меня, я съ негодованіемъ отвращаюсь“. О. Владимиръ отвѣчалъ своему строгому судьѣ и убѣдилъ его, что онъ слишкомъ поспѣшно отрекся отъ него...
Въ томскукЭ, вновь открытую семинарію о. Владимиръ былъ назначенъ на ту же должность инспектора и профессора Свящ. Писанія 13 іюля 1858 г.' Съ 22 сент. онъ преподавалъ также еврейскій языкъ и временно (по 19 окт.) логику. Какимъ былъ онъ, какъ преподаватель, свѣдѣній не сохранилось, но есть свидѣтельства о немъ какъ инспекторѣ томской семинаріи и воспитателѣ. Когда онъ оставлялъ уже Томскъ и преосвящ. Порфирій съ новымъ семинарскимъ правленіемъ требовали отъ него свѣдѣній о нѣкоторыхъ ученикахъ, ложно или преувеличенно обвиненныхъ въ разныхъ проступкахъ и даже преступленіяхъ, то о. Владимиръ отвѣтилъ: „Что касается до проступковъ и шалостей воспитанниковъ семинаріи, свойственныхъ ихъ возрасту и воспитанію, противъ которыхъ употреблялись домашнія мѣры исправленія: то 1) замѣтки о такихъ проступкахъ со всею подробностію хоть и велись у меня, но онѣ мною какъ ненужныя истреблены, и 2) дать имъ оффиціальную гласность, съ* тѣмъ, чтобы на основаніи ихъ исключать учениковъ изъ семинаріи, считаю дѣломъ противнымъ христіанской совѣсти
и долгу благоразумнаго“. При этомъ онъ старался обѣлить воспитанниковъ, о которыхъ ложно сообщено было преосвященному въ тайныхъ доносахъ. Съ воспитанниками о. Владимиръ находился въ постоянной живой связи, оказывая имъ вниманіе и сочувствіе и пользуясь ихъ довѣріемъ. Связь эта не порывалась и послѣ. Мы читали письма къ нему нѣкоторыхъ изъ его учениковъ, священствовавшихъ въ томской епархіи. Они дѣлились съ о. Владимиромъ, тогда инспекторомъ петербургской семинаріи, своими пастырскими интересами и семейными дѣлами, просили и получали отъ него книги и добрые совѣты и въ немъ находили поддержку тому идеальному настроенію, съ которымъ вышли изъ семинаріи. Не забывалъ арх. Владимиръ своихъ питомцевъ и послѣ, служа въ алтайской миссіи, и они платили ему за его участіе къ нимъ взаимными чувствами. Когда въ 1880 г. арх. Владимиръ хиротонисанъ былъ въ Томскѣ во епископы бійскіе, пять томскихъ свящѳнниковъ-законоучителей, воспитанниковъ 1-го богословскаго выпуска томской семинаріи, поднося ему икону св. Иннокентія, обратились къ нему съ письменнымъ привѣтствіемъ, въ которомъ между прочимъ заявляли, что 20 лѣтъ, протекшихъ со дня окончанія ими семинаріи, не повліяли на ихъ чувства любви и сыновней преданности, которыми пылали къ нему еще ихъ юношескія сердца. Напротивъ, какъ на свѣтлыхъ точкахъ они всегда останавливаются на послѣднихъ годахъ своего воспитанія подъ мудрымъ руководствомъ и отеческимъ попеченіемъ вѣчно дорогихъ имъ ректора Веніамина и йнспек-* тора Владимира. И сколько отраднаго, сколько поучительнаго отыскиваютъ они въ этихъ воспоминаніяхъ: и рѣшеніе труднаго вопроса, и полезный урокъ въ настоящей практикѣ, и добрый совѣтъ въ трудныхъ обстоятельствахъ, и образецъ любви и честной дѣятельности. Но и въ дорогомъ наставникѣ не порвались нити: проѣзжаетъ ли онъ куда, непремѣнно посѣтитъ жилище своего ученика—сельскаго священника, и тутъ обо всемъ распроситъ, во все вникнетъ, всѣхъ приласкаетъ, й въ Томскѣ за удовольствіе почитаетъ посѣтить своихъ учениковъ. „А развѣ можно забыть, какъ онъ съ нѣкоторыми изъ насъ навзрыдъ плакалъ, когда они встрѣтились съ нимъ, пораженные семейнымъ несчастьемъ?..“ У помянутый здѣсь ректоръ Веніаминъ (Благонравовъ) былъ питомецъ казанской академіи (1850 г.), а затѣмъ ея
баккалавръ и профессоръ по каѳедрѣ церковной исторіи (1850—1858). Это былъ человѣкъ съ блестящими дарованіями» необычайнымъ трудолюбіемъ, любовью къ историческимъ изысканіямъ, изумительной быстротой и продуктивностью работы. Оставайся онъ на академической каѳедрѣ, онъ могъ бы создать цѣлую школу церковно-историческую, но онъ былъ монахъ... 1). Въ должности помощника инспектора академіи онъ отличался при сердечности и гуманности приверженностью къ дисциплинѣ и нѣкоторымъ формализмомъ. Вотъ какъ рисуетъ его съ этой стороны его ученикъ (вып. 1856 г.) В. Е. Пѣвницкій, скончавшійся въ 1892 г. въ Тамбовѣ протоіереемъ. „Іеромонахъ Веніаминъ постоянно исполнялъ еще обязанности помощника инспектора и имѣлъ ближайшій хлопотливый надзоръ за поведеніемъ студентовъ, такъ что инспекторамъ за нимъ было легко, и нечего было дѣлать. По характеру своему тихій, скромный и аккуратный—онъ тихонько и легонько, вездѣ бывая и все усматривая своими, хоть подслѣповатыми и въ очкахъ, глазами, умѣлъ заставлять всѣхъ студентовъ—и самыхъ рьяныхъ и задорныхъ—вести себя смирно, хотя студенты вообще и не долюбливали его за сованіе своего носа всюду, а особенно за преслѣдованіе табакокуренія“ 2). Имѣется и отзывъ о Веніаминѣ его томскаго ученика И. В. Солодчина (нынѣ ѳп. Иннокентія), еще болѣе симпатичный: ,,...я, писалъ онъ Владимиру въ 1863 г., питомецъ достопочтеннаго, достоуважаемаго и любимаго всѣми нами о. Веніамина; а истинные питомцы Веніамина... непреклонны, неподкупны и не способны увлекаться прелестями міра. Взявшись за рало, они не любятъ возвращаться вспять, а идутъ все впередъ и впередъ, преодолѣвая на пути всѣ препятствія и трудности“.
Съ такимъ человѣкомъ свела судьба о. Владимира и дружбой его наградила. Жили они въ одной квартирѣ, имѣя по одной личной комнатѣ, а переднюю и гостиную общід. Ни одинъ не зналъ, сколько было у нихъ денегъ; всѣмъ распоряжался отецъ іѳром. Владимиръ 3). И вотъ на такихъ-то
9 Объ учено-литературныхъ трудахъ Веніамина, сначала на академической каѳедрѣ, потомъ на архіерейской въ Иркутскѣ, см. въ Исторіи казанской дух. академіи II. В. Знаменскаго, II (1892), 287—292.
2) Русская Старина, 1905, іюль, 165: Записки прот. Пѣвницкаго. Ср. П. В. Знаменскій, I, 97—98.
:!) Ѳ. Доброленскій, Архіепископъ казанскій Владимиръ (Полтава,
людей вскорѣ обрушилось обвиненіе въ своекорыстіи, тяготѣвшее надъ ними около года! Но это испытаніе закалило ихъ характеры и укрѣпило ихъ дружбу до такой степени, что о ней знали не только въ Сибири, но и въ Пекинѣ и въ Петербургѣ... Въ дружбѣ тѣсной же, „николиже отпадающей“, сохранившейся до конца жизни былъ о. Владимиръ съ томскимъ священникомъ и законоучителемъ мужской и женской гимназій, о. Вакхомъ Гурьевымъ, своимъ землякомъ и почти товарищемъ по воронежской семинаріи. По окончаніи ученія онч> преподавалъ на родинѣ въ двухъ духовныхъ училищахъ, затѣмъ переѣхалъ въ Томскъ (1856). Потомъ онъ былъ полковымъ священникомъ, участвовалъ въ турецкой кампаніи, которую описалъ съ рѣдкой объективностью и талантомъ въ „Письмахъ священника съ похода 1877—78 гг.“ 1). Послѣ онъ былъ протоіереемъ собора въ Калитѣ, гдѣ и скончался въ 1890 г.2) Земляческія воспоминанія, литературные и историческіе интересы, а главное сходство характеровъ—честныхъ, прямыхъ и искреннихъ—свели оо. Владимира и Вакха и сдѣлали ихъ большими друзьями. Когда Владимиръ въ 1883 г. явился въ Томскъ, какъ епархіальный архіерей, то ему „многое напоминало о. Гурьева: и бывшій его домъ, и церковь женскогимназичѳская, и храмъ Знаменія Божіей Матери весь, особенно южный придѣлъ, гдѣ еще чудились звуки словъ преосв. Парѳенія и другого, юнаго тогда проповѣдника“... „И тогда уже ветхій, а нынѣ обветшавшій вовсе домикъ Знаменскаго священника, гдѣ и хлѣбъ-соль, и братская любовь, и радушіе сердечное, и разговоры без 1ь оглядки... И старая семинарія (а новой все нѣтъ!) и въ ней бывшій храмъ съ иконой св. Иннокентія и пр. и пр. ря,цъ безъ конца причинъ къ воспоминанію, не могу сказать вполнѣ пріятному, ибо въ концѣ всѣхъ воспоминій каждый разъ чувствуется горечь сознанія, что тѣхъ, кому бы слѣдовало тутъ быть, чтобы и скорби и утѣшенія дѣлить, тутъ нѣтъ теперь. И гдѣ они? И увидишь ли ихъ? Ахъ, ну васъ совсѣмъ!..“ Такъ писалъ преосв. Владимиръ своему старому другу 21 дек. 1884 г. изъ Томска, гдѣ они провели нѣкогда
1897 г.), 4. 5—въ Прав. Собесѣдникѣ, 1897, III, 521. Отца своего іером. Владимиръ выписалъ къ себѣ, какъ только перешелъ въ Томскъ.
*) Русскій Вѣстникъ, 1880 г. и отд. изданіе 1883 г.
2) О немъ въ Душеполезномъ Чтеніи, 1894, II, 167.
вмѣстѣ три съ половиной года. Но и послѣ и въ другихъ мѣстахъ, среди епархіальныхъ дѣлъ и „намалыванія №№“, иногда онъ чувствовалъ такую тоску и такъ жаждалъ услышать слово ободренія и привѣта отъ Вакха Васильевича, что посылалъ ему не въ очередь напоминательныя письма. А вотъ одно очень характерное для ихъ взаимныхъ отношеній письмо еп. Владимира изъ Нижняго (15 февр. 1890 г.). „Если бы я не писалъ тебѣ не мѣсяцы, а годы,—моему забвенію о тѳбѣ, брате и друже, не вѣрь. Если бы кто-нибудь изъ достойныхъ твоей вѣры людей сталъ утверждать, что я тебя забылъ: не вѣрь. Если бы я самъ написалъ это тебѣ: не вѣрь. Если бы когда-нибудь я лично сказалъ тебѣ это въ глаза: не вѣрь. Ибо тому не можно быть“ *).
Кромѣ о. Вакха Гурьева, въ Томскѣ были еще священники—земляки арх. Владимира: М. Нигровскій, I. Донецкій. Всѣхъ ихъ потянула въ далекую и холодную Сибирь симпатичнѣйшая личность томскаго епископа Парѳѳнія (1854— 1860), тоже воронежца. Магистръ кіевской академіи выпуска 1835 і\, архим. Парѳеній Поповъ служилъ прежде на родинѣ по духовно-учебной службѣ, затѣмъ по принятіи монашества былъ ректоромъ орловской, харьковской и одесской семинарій и наконецъ (1852—54) казанской академіи. Это былъ мужъ глубокаго ума и самой разносторонней образованности. Въ Одессѣ онъ однѣхъ французскихъ книгъ покупалъ ежегодно рублей на 500. При всемъ томъ душа у него была младенчески чистая и простая, кроткая и нѣжная * 2). Таковъ былъ Парѳеній по отзыву знавшаго его въ Одессѣ И. Ю. Палимпсестова. Прекрасными чертами рисуютъ также его казанскіе ученики (выпуска 1856 г.) А. А. Виноградовъ 3) и В. Е. Пѣвницкій 4). По отзыву послѣдняго, „ректора Пар-ѳенія всѣ студенты любили и уважали особенно за то, что онъ человѣкъ открытый, гуманный, искренній, серьезный и благонамѣренный“. Историкъ же казанской академіи свидѣтельствуетъ объ его деликатности, постоянной ласковости
*) Оригиналъ писемъ архіеп. Владимира къ о. Вакху Гурьеву принадлежитъ преосв. Иннокентію (Ястребову), которому и приносимъ глубокую благодарность.
2) Странникъ, 1888 г., февр., 268—269,—у П. В. Знаменскаго, I, 88—89.
*) Воспоминанія—въ Иркут. еп. вѣд., 1890, № 4,—въ выдержкѣ у Знаменскаго, ibid.
*} Русская Старина, 1905, іюль, 145—146.
Правленіе семинаріи представило инспектору, іероі(і. Владимиру вести завѣдываніе общежитіемъ частнымъ образомъ и безконтрольное распоряженіе суммами, поступавшими на содержаніе его и учениковъ, потому что вполнѣ ему довѣряло, да и считало общежитіе частнымъ учрежденіемъ, въ которомъ казна не заинтересована денежно. Правленіе не выдало ему даже книги для записи прихода и расхода суммъ. Довѣріе къ его безкорыстію со стороны правленія и самого преосвященнаго было оправдано тѣмъ, что въ теченіе двухъ слишкомъ лѣтъ завѣдыванія его общежитіемъ на него не поступило жалобъ ни отъ духовенства, ни отъ учениковъ. Впрочемъ, послѣдніе и не могли жаловаться, такъ какъ дѣло шло подъ ихъ надзоромъ, а они, по словамъ о. Владимира, представляли „контроль гораздо болѣе строгій, нежели какой представляютъ самыя строжайшія законныя формы“... Какъ на частное дѣло, смотрѣло на общую квартиру при томской семинаріи и высшее начальство. Св. Синодъ въ, своемъ опредѣленіи объ открытіи ея не поставилъ ее ни въ какое отношеніе къ семинарской казнѣ. А хозяйственное управленіе при Синодѣ, ревизуя общій отчетъ по семинаріи за 1859 г., не поставило вопроса объ отчетѣ по квартирѣ. Такъ, повидимому, смотрѣлъ на нее и преосв. Порфирій въ первые полгода своего управленія томской епархіей. Но въ. апрѣлѣ 1861 г. онъ взглянулъ на нее другими глазами... 18 числа, разсматривая денежные семинарскіе отчеты, владыка обратилъ вниманіе на отсутствіе упоминанія объ обще-, квартирной суммѣ, а также о церковной. Немедленно онъ, потребовалъ объясненій, а также книгъ для записыванія обѣихъ суммъ. Ректоръ Веніаминъ, завѣдывавшій устройствомъ семинарской церкви, представилъ ѳму приходо-расходную книгу, выданную семинарскимъ правленіемъ съ печатью послѣдняго, а инспекторъ Владимиръ—домашнюю запись. Въ обѣихъ книгахъ, заключавшихъ довольно крупныя суммы (по церкви около 2 т. р., а по общежитію около 6 т.),
квартиры и что авторъ статьи не читалъ „Исторіи каз. академіи“ П. В Знаменскаго. Впрочемъ, самъ онъ сообщаетъ далѣе (JV6 11) въ выдержкѣ изъ „журнала учениковъ семиваріи, живущихъ въ общей квартирѣ въ-вакаціонное время“, ихнее меню, удостовѣряющее, что они питались, очень сытно. 20 іюля „пища была очень хорошая: на. обѣдѣ холодное,, жаркое и ' каша, на ужинѣ похлебка' и- каша“. И это — почти ка-: ждый день... . ■
преосвященный увидѣлъ едва ли не составъ преступленія. Инспекторская запись велась не по формѣ и обнаруживала незаконность въ способѣ завѣдыванія деньгами, а въ ректорской книгѣ записи за послѣдніе полгода показались сдѣланными свѣжими чернилами. И вотъ епископъ, желая накрыть преступниковъ по горячимъ слѣдамъ и предупредить дальнѣйшія беззаконія, 20 апр., въ великій четвергъ, отдаетъ приказъ, чтобы ректоръ и инспекторъ къ 12-ти часамъ слѣдующаго дня представили въ правленіе бывшія у нихъ на рукахъ деньги—церковныя и общеквартирныя, для храненія ихъ съ казенными и дальнѣйшаго распоряженія ими узаконеннымъ порядкомъ. Это требованіе было исполнено, хотя правленіе сознавало, что формальный способъ завѣдыванія общежитіемъ весьма затруднитъ дѣло. Въ великую же пятницу не успокоившійся владыка потребовалъ книгъ прихода-расхода суммъ,—„какъ будто имѣлъ дѣло съ ворами, которыхъ нужно ловить по горячимъ слѣдамъ, чтобы не ушли“ 'м. Филаретъ). А чрезъ двѣ недѣли (6 мая) еп. Порфирій назначилъ слѣдственную комиссію для учета суммъ церковной и общеквартирной изъ каѳедр. протоіерея Мих. Германова, прот. Пав. Бурыхина и преподавателя іѳром. Сергія, который былъ бы въ случаѣ нужды депутатомъ при спросѣ учениковъ-пансіонеровъ. Душою этой комиссіи сдѣлался іером. Сергій, который, при общей ея тенденціи завинить семинарское начальство, отличался особенной ревностью въ проведеніи ея. Его рукой писаны и всѣ бумаги комиссіи. Открыто хвалясь своимъ вліяніемъ на архіерея, онъ дѣйствовалъ нерѣдко и одинъ, допрашивая нужныхъ людей. Комиссія вообще повела дѣло не скрыто, а съ шумомъ, какъ будто била на скандалъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ она дѣйствовала съ явнымъ пристрастіемъ. Объясненія семинарскаго правленія, въ частности ректора съ инспекторомъ, не только не удовлетворяли ее, но давали пищу для новыхъ допросныхъ пунктовъ и новыхъ обвиненій. Съ своей стороны преосв. Порфирій положительно подавлялъ обвиненныхъ своими резолюціями на журналахъ правленія, резолюціями, наполненными ссылками на статьи свода законовъ и колкостями по адресу ректора съ инспекторомъ. Послѣднихъ въ отношеніи канцелярской дѣловитости онъ ставилъ ниже сельскаго церковнаго старосты или старосты сельской расправы, ниже даже мальчика-письмоводителя семинарій. А однажды назвалъ ихъ
„такими опасными немастѳрами въ отчетности контрольной“, что за отчетъ ихъ „нужно бояться не только имъ, но и всѣмъ сослужащимъ съ ними по правленію семинаріи“. На одномъ же журналѣ правленія онъ выразился: „Въ объясненіяхъ правленія что ни слово, то или ложь или пустая увертка отъ надлежащаго объясненія“...
При такомъ способѣ веденія слѣдствія комиссія съ архіереемъ достигла только того, что внесла деморализацію въ семинарію, да она и не могла получить положительнаго результата и уличить ректора и инспектора въ недобросовѣстномъ или ненадлежащемъ расходованіи ввѣрявшихся имъ суммъ. Напротивъ, открылось, что инспекторъ іером. Владимиръ расходовалъ на квартиру и собственныя средства, когда родители пансіонеровъ не присылали во-время денегъ, что и сейчасъ общежитіе въ долгу предъ нимъ.
Дѣйствія слѣдственной комиссіи тянулись очень долго. Сначала она старалась внушить правленію семинаріи, что и общеквартирныя суммы подлежатъ контролю и учету и что завѣдывать ими долженъ былъ не инспекторъ, а все правленіе, съ чѣмъ послѣднее долго не хотѣло соглашаться. Послѣ того комиссія потребовала, чтобы инспекторъ представилъ ей полный отчетъ по завѣдыванію хозяйствомъ общей квартиры за все время ея существованія. Іером. Владимиръ просилъ возвратить ему его приходо-расходную запись,—комиссія отказала на томъ основаніи, что получила ее не отъ него, а отъ преосвященнаго и что книга нужна ей самой. Такъ какъ эту точку зрѣнія раздѣлялъ и преосв. Порфирій, то^ многократныя просьбы и инспектора и правленія не привели ни къ чему. Между тѣмъ преосвященный, желая понудить инспектора составленіемъ отчета, 1 іюля принялъ чрѳзвыЛ чайную мѣру, распорядившись до представленія отчета вычитать 2/з изъ содержанія, получаемаго по всѣмъ должностямъ ректоромъ, инспекторомъ, экономомъ и секретаремъ семинаріи. Исключительность и незаконность этой мѣры были таковы, что о. Владимиръ выразился о ней въ одномъ письмѣ: „Такія вещи могутъ твориться только въ Сибири. Впрочемъ и тутъ это было только до Сперанскаго“ *). Правленіе семинаріи, получивъ такое предписаніе, постановило донести
Сперанскій былъ назначенъ сибирскимъ генералъ-губернаторомъ въ 1819 г.
о немъ правленію казанской академіи, противъ чего еп. Порфирій не возражалъ. Поэтому семинарское правленіе 26 августа послало въ Казань обширное донесеніе съ изложеніемъ веѣхъ обстоятельствъ дѣла. Уличая и слѣдственную комиссію и архіерея въ передержкахъ, недобросовѣстности, пристрастности, правленіе семинаріи заявляло, что важнѣйшимъ съ его стороны упущеніемъ было то, что „оно не записывало денегъ^ поступавшихъ на его имя, въ книгу суммъ переходящихъ, какъ требуетъ того законный порядокъ. Что же касается предоставленія самимъ ученикамъ неоффиціально вести хозяйство общей квартиры, то кромѣ того, что при такомъ только хозяйствѣ и могла существовать общая квартира,—по неправильности поступленія денегъ на нее,—такое хозяйство гораздо болѣе всякаго оффиціальнаго дѣлопроизводства пораждало въ ученикахъ довѣріе къ начальству, и избавляло его отъ всякихъ подозрѣній въ злоупотребленіяхъ“. Жаловалось въ частности правленіе семинаріи на удержаніе 2/з жалованья его членовъ подъ предлогомъ покрытія имѣющихъ еще открыться начетовъ и на невозможности жить ректору на 17 р. 17‘/2 к. въ мѣсяцъ, инспектору и эконому (преподавателю іером. Іакову) на 13 р. 707г к. и секретарю (преп. А. И. Кикину) на 12 р. 51 к. Всѣ эти лица просили академическое правленіе ходатайствовать предъ высшимъ начальствомъ о снисхожденіи къ ихъ промахамъ, защитѣ отъ обидъ и притѣсненій и о скорѣйшемъ прекращеніи этого дѣла въ интересахъ семинаріи. Академія и ходатайствовала о томъ предъ Св. Синодомъ, насколько могла сдѣлать, не затрогивая томскаго преосвященнаго.
Между тѣмъ о. Владимиру улыбнулась надежда на освобожденіе отъ этой тревожной и печальной исторіи. Петербургская академія намѣтила его на должность своего инспектора и профессора нравственнаго богословія, о чемъ его и извѣстилъ 5 іюля частнымъ письмомъ ректоръ академіи, выборгскій епископъ Іоанникій, учитель его по Кіеву. Преосв. Іоанникій писалъ іером. Владимиру, что прежде предполагалось перевести его въ Новгородъ, но „это дѣло по обстоятельствамъ не состоялось“, что оффиціальное сообщеніе не замедлитъ, почему приказалъ собираться поскорѣе въ дорогу, чтобы быть въ академіи къ началу новаго учебнаго года; что читать ему съ самаго начала придется общее или основное богословіе, въ званіи по всей вѣроятности экстра-
ординарнаго профессора и въ санѣ архимандрита... Преосв. Іоанникій зналъ о томскомъ тяжебномъ дѣлѣ, но думалъ, что едва ли ѳп. Порфирій съ дружиной задержитъ Владимира. „Не говоря о другихъ причинахъ, писалъ онъ о. Владимиру, простое благоразуміе должно побудить (ихъ) отпустить васъ поскорѣе и съ миромъ, тѣмъ болѣе, что здѣсь довольно извѣстны ваши исторіи... Жалѣю о вашемъ положеніи. Но не забывайте, что Господь Богъ не попускаетъ никому искуситься паче, еже можетъ понести. Alles zum Guten, говорятъ и нѣмцы. Православнымъ, да еще монахамъ, грѣшно сомнѣваться въ томъ, что и нѣмцы принимаютъ за аксіому“. Вмѣстѣ съ этимъ письмомъ еп.' Іоанникій послалъ Владимиру для предъявленія „въ случаѣ нужды, кому слѣдуетъ“, „полуформенную записку“ о назначеніи его и о желаніи митро.полита, чтобы онъ ѣхалъ какъ можно скорѣе. Но преосв. Порфирій не склоненъ былъ выпустить инспектора изъ тисковъ, особенно по неоффиціальному письму, а оффиціальное сообщеніе да и самое утвержденіе іером. Владимира замедлилось, вѣроятно за отъѣздомъ м. Исидора въ Задонскъ на открытіе мощей свят. Тихона. Только 21 окт. въ правленіи томской семинаріи было получено извѣщеніе академическаго правленія о состоявшемся 13 сент. синодальномъ опредѣленіи о переводѣ іером. Владимира въ петербургскую академію *). Тогда же стало извѣстно, что архим. Веніаминъ еще 23 авг. переведенъ въ ректоры костромской семинаріи, а іером. Сергій назначенъ смотрителемъ витебскаго дух. училища. Относительно ректора и инспектора правленіе казанской академіи распорядилось, Чтобы они не прежде оставили семинарію, какъ представивши въ семинарское п^ра-
*) Любопытно, что въ то жѳ лѣто и въ казанской академіи рѣшено было, по предложенію ректора Іоанна, перевести іером. Владимира на каѳедру нравственнаго и пастырскаго богословія* въ званіи ординарнаго профессора. Но на представленіе о томъ, посланное 1 авг., Св. Синодъ отвѣтилъ 22 сент., что іер. Владимиръ уже перемѣщенъ въ петербургскую академію (П. В. Знаменскій, II, 305). Въ черновомъ предложеніи ректора была справка: Инспекторъ томской семинаріи NN изъ всего казанскаго духовно-учебнаго округа рекомендуется начальствомъ всѣхъ лучше, именно: поведеніе отлично хорошее, весьма исправенъ и вполнѣ благонадеженъ. Къ этому ректоръ принялъ во вниманіе и ученые труды о. Владимира. Въ виду же слуховъ о томъ, что іером. Владимиръ намѣчается къ переводу въ петербургскую академію, архим. Іоаннъ доказывалъ, что назначеніе его въ казанскую гораздо настоятельнѣе и необходимѣе.
вленіѳ точныя и подробныя свѣдѣнія (если они еще не представлены) о церковныхъ и общѳквартирныхъ суммахъ, для рѣшенія дѣла, производящагося въ правленіяхъ семинаріи и академіи *). Хотя такимъ образомъ существованіе слѣдственной комиссіи не было признано ни Синодомъ, ни академіей, правленіе семинаріи постановило—запросить еѳ, какія ей нужны свѣдѣнія отъ архим. Веніамина и іером. Владимира, а іером. Сергія уволить отъ должности учителя и помощника инспектора для слѣдованія въ Витебскъ. Но преосв. Порфирій резолюціей отъ 31 окт. отмѣнилъ это рѣшеніе#и распорядился: давъ знать, кому слѣдуетъ, объ увольненіи архим. Веніамина и іером. Владимира отъ службы въ семинаріи (а перваго и отъ членства въ консиоторіи), и на самомъ дѣлѣ освободить ихъ отъ должностей, чтобы они безпрепятственнѣе могли доставить нужныя свѣдѣнія о суммахъ церковной и общеквартирной; до пріѣзда же вновь назначенныхъ ректора и инспектора допустить къ исправленію обязанностей перваго каѳедр. протоіерея Германова, а инспекторскихъ— прот. Евѳ. Закоурцева, которые немедленно должны явиться въ семинарію для внезапной ревизіи и пріемки семинарскихъ суммъ и для наблюденія за исполненіемъ академическаго предписанія; а іером. Сергія владыка предложилъ оставить пока въ семинаріи подъ тѣмъ предлогомъ, что онъ можетъ быть полезенъ при замѣщеніи освободившихся каѳедръ. Понявъ тайную цѣль такого предписанія, правленіе семинаріи постановленіемъ 1 ноября дало знать преосвященному, что ректоръ Веніаминъ и инспекторъ Владимиръ могутъ представить требуемыя свѣдѣнія безъ опущенія занятій по своимъ должностямъ, тѣмъ болѣе, что не прибыли новые ректоръ и инспекторъ, которымъ они должны сдать семинарію, что прот. Германовъ состоитъ членомъ слѣдственной комиссіи и потому не можетъ быть членомъ и при томъ первымъ самого учитываемаго семинарскаго правленія,- что прот. Закоурцевъ не имѣетъ ученой степени для исправленія возложенной на него должности * 2) и что іером. Сергія по
х) Озабочиваясь обнаруженіемъ истины, академическое правленіе поручило вновь назначенному ректору архим. Моисею сдѣлать негласное и неформенное дознаніе по этому дѣлу и донести потомъ ему независимо отъ всѣхъ изслѣдованій и распоряженій преосвященнаго.
2) Прот. Закоурцевъ, поступивъ въ 1844 г. въ казанскую академію, въ началѣ слѣдующаго года оставилъ ее.
смыслу академическаго предписанія нѣтъ необходимости оставлять при семинаріи. Въ отвѣтъ на это ѳп. Порфирій 4 ноября явился самъ въ семинарію въ сопровожденіи названныхъ протоіереевъ, собралъ въ залу учениковъ и наставниковъ и объявилъ имъ о назначеніи этихъ отцовъ временно исполняющими должности ректора и инспектора, вмѣсто уволенныхъ, почему и велѣлъ слушаться ихъ подъ угрозой отвѣтственности. Затѣмъ въ залѣ правленія ввелъ протоіереевъ въ должности и отнялъ у случайно явившагося туда ректора большую семинарскую печать, хотя послѣдній и призналъ незаконнымъ такой способъ увольненія отъ должности.
Не удовольствовавшись этимъ, преосвященный, изыскивая все новыя средства для одолѣнія ненавистныхъ ему людей, открылъ въ дѣлѣ объ учетѣ суммъ какія-то „особенной важности обстоятельства, которыя на основаніи 154 ст. XY т Св. Зак. кн. 2 требуютъ при изслѣдованіи депутата съ гражданской стороны“, попросту усмотрѣлъ фактъ утайки казенныхъ суммъ, почему вошелъ въ сношенія съ губернаторомъ, который и командировалъ пристава Полякова. 14 ноября дополненная этимъ депутатомъ комиссія, собравшись въ залѣ семинарскаго правленія, пригласила обвиняемыхъ для допроса. Но они не признали законности комиссіи въ такомъ составѣ и права преосвященнаго приглашать гражданскаго депутата для участія въ ихъ дѣлѣ, о чемъ и написали ей, а архим. Веніаминъ обратился къ губернатору съ протестомъ и съ просьбой объ отозваніи полицейскаго чиновника. 20 же ноября Веніаминъ и Владимиръ послали жалобу на дѣйствій архіерея оберъ-прокурору Св. Синода А. П. Толстому.
Въ это время іером. Владимиръ, усиливаясь поскорѣе закончить расчеты съ семинаріей, аттаковалъ новое семинарское правленіе бумагой за бумагой, прося дать ему его приходо-расходную книгу. Но правленіе повело дѣло въ интересахъ своего патрона на затяжку. Оно стало выискивать все новые и новые поводы къ тому, чтобы задержать злосчастныхъ ректора и инспектора. Не лучше пошло дѣло, когда прибылъ ректоръ Моисей, хотя 27 янв. 1862 г. получено было распоряженіе академическаго правленія о скорѣйшемъ окончаніи его и о недержаніи понапрасну архим. Веніамина и іером. Владимира. Вся эта исторія приблизилась къ окончанію лишь послѣ того, какъ заслушано было въ Св. Синодѣ мнѣніе м. московскаго Филарета (отъ 24 ноября
1861 г.), которому Синодъ поручилъ высказаться по томскому дѣлу. Митрополитъ нашелъ, что хотя „слѣдственная комиссія не открыла ясно, чтобы какая-нибудь сумма была получена и не вступила въ свое мѣсто, или вышла не въ должное мѣсто и подлежала возвращенію“, однако „вопросъ, не употреблена ли часть пенсіонскихъ денегъ незаконно, и не подлежитъ ли взысканію, и въ какомъ количествѣ, не приведенъ въ ясность“. Онъ предлагалъ закрыть слѣдственную комиссію, „чтобы начатое шумно окончить тише“, и, поручивъ дальнѣйшее разслѣдованіе дѣла семинарскому правленію, отпустить отвѣтственныхъ лицъ на новыя мѣста, гдѣ употребитъ „въ отношеніи къ нимъ особенное наблюденіе и руководство“ въ виду того, что они расходовали церковныя и пенсіонерскія деньги „безъ правильной записи, безотчетно, по большей части, безъ очищенія расхода росписками“. Но и еп. Порфирія Филаретъ не обѣлялъ и находилъ нужнымъ, чтобы Св. Синодъ преподалъ ему „полезные совѣты и, можетъ быть, не безъ подробностей и сильныхъ выраженій“. Послѣдовавшее въ февралѣ же синодальное рѣшеніе было таково: слѣдственную комиссію распустить немедленно, удержанное у членовъ правленія жалованье имъ возвратить, новымъ членамъ правленія дѣйствовать законнымъ порядкомъ, а старыхъ, назначенныхъ на другія мѣста, уволить туда. Это опредѣленіе пришло въ Томскъ въ концѣ апрѣля, когда подслѣдственные и были наконецъ отпущены послѣ годичной волокиты. Архим. Веніаминъ направился, впрочемъ, не въ Кострому, а въ Иркутскъ къ преосв. Парѳенію, который выпросилъ его къ себѣ въ викаріи *). Еп. Парѳѳній слѣдилъ все время за томской исторіей и не разъ оказывалъ обоимъ страдальцамъ сочувствіе и поддержку. Въ одномъ изъ писемъ къ нимъ онъ пророчествовалъ, что „дхнетъ Духъ Божій, и вся пыль разлетится“, и внушалъ, что „молвою людского смущаться не должно, хотя бы она преклонилась на сторону враждующихъ“. Впрочемъ, томское общественное мнѣніе было не на сторонѣ еп. Порфирія съ приспѣшниками...
Съ какими чувствами разстался архимандритъ Владимиръ (возведенный въ этотъ санъ 25 марта 1862) съ еп. Порфи-
') Викаріатство селенгинское учреждено было въ началѣ 1861 г. Архим. Веніаминъ назначенъ 5 февр., хиротонисанъ 20 мая.
ріемъ и какую память о немъ сохранилъ—мы не знаемъ. Еще 5 янв. преосв. Іоанникій совѣтовалъ ему помириться съ владыкой. „Не забывайте, писалъ онъ, что всѣмъ намъ явиться подобаетъ предъ нелицепріятнымъ судищемъ Христовымъ,—а судими здѣсь, отъ Господа наказуемся, да не съ міромъ осудимся“. Нужно думать, что о. Владимиръ вполнѣ послѣдовалъ этому совѣту, совпадавшему съ его миролюбіемъ. По крайней мѣрѣ къ іером. Сергію онъ не питалъ зла. Когда въ Витебскѣ послѣдній попалъ въ передрягу, подобную той, какую самъ затѣялъ въ Томскѣ, то обратился за помощью къ архим. Владимиру и тотъ не отказалъ въ ней. Затѣмъ изъ Казани архим. Сергій просилъ томскаго епископа Владимира о распространеніи въ томской епархіи составленной имъ біографіи казанскаго архіепископа Антонія (Амфитеатрова. 1885 г.).
Во всякомъ случаѣ уваженія къ Порфирію у архим. Владимира не могло быть, особенно въ виду доходившихъ до него изъ Томска свѣдѣній о пирушкахъ епископа съ своими приспѣшниками и о томъ, что преосвященный не счелъ законченнымъ и послѣ синодальнаго указа дѣло объ учетѣ суммъ церковной и общѳквартирной. Порфирій вновь поднялъ его, когда чрезъ годъ оставлялъ службу въ семинаріи преподаватель и секретарь Кикинъ (умеръ въ 1864 г. съ именемъ іером. Тихона и въ должности баккалавра петербургской академіи). Преосв. Порфирій былъ уволенъ отъ епархіальнаго управленія 14 ноября 1864 г., послѣ ревизіи, произведенной архіеп. Парѳѳніѳмъ, и умеръ 3 іюня 1865 г. 1).
Архим. Владимиръ прибылъ въ петербургскую академію въ маѣ (12) 1862 г. и служилъ здѣсь до 20 ноября 1865 г. въ качествѣ профессора догматическаго богословія и инспектора. Нѣсколько разъ за это время онъ исполнялъ обязанности ректора, причемъ за время съ 1 февр. по 1 мая 1864 г. ему было выдано и вознагражденіе въ количествѣ 607 р. 50 к. Что касается его собственныхъ обязанностей, то за усердное исполненіе ихъ онъ въ ноябрѣ 1864 г. получилъ благословеніе Св. Синода (вслѣдствіе представленія ревизовавшаго академію въ іюлѣ 1863 г. м. Исидора) и въ апрѣлѣ
О Нѣкоторыя данныя о результатахъ этой ревизіи, столь рѣдкой по полнотѣ обзора всѣхъ сторонъ епархіальнаго управленія, см. у П. В. Знаменскаго, о. с., I. 359—362.
1865 г. орденъ Анны 2 ст. Въ 1865 г. по порученію оберъ-прокурора Св. Синода составилъ краткій отзывъ о сочиненіи ирот. Солярскаго: Записки по нравственному богословію 1). Таковы формулярныя свѣдѣнія объ академическомъ періодѣ жизни о. Владимира. Не богаче и печатныя. О немъ, какъ профессорѣ, заявлено только, что онъ умѣлъ „глубиной мыслей и мѣткостью соображеній будить въ слушателяхъ самодѣятельныя размышленія о творческихъ и промыслитѳльныхъ дѣйствіяхъ божественнаго домостроительства въ судьбахъ рода человѣческаго“ 2) и что, судя по сохранившимся рукописнымъ лекціямъ, онъ читалъ въ академіи исторію догматовъ и что полнаго курса лекцій его не осталось а). А какимъ онъ былъ, какъ инспекторъ, свидѣтельствовалъ надъ его гробомъ его б. ученикъ, епископъ нижегородскій Владимиръ (Никольскій), окончившій академію въ 1863 г. „Съ любовью корпорація профессоровъ академіи отнеслась къ своему новому, тогда еще полному силъ и симпатичному сослуживцу, а студенты скоро узнали въ немъ не столько начальника, сколько отца и друга; своею искренностію и простотою въ обращеніи съ ними онъ привлекъ къ себѣ сердца молодыхъ людей и безъ особенныхъ трудовъ обезоруживалъ ихъ порывы и излишнія требованія“. 4) Другой ученикъ арх. Владимира говоритъ о трудности тогдашнихъ инспекторскихъ обязанностей въ столичной академіи и о томъ, какъ умѣло онъ выполнялъ ихъ. „Мы въ Петербургѣ заканчивали свое школьное образованіе въ 60-хъ годахъ, кружились въ водоворотѣ тогдашнихъ модныхъ понятій и стремленій, знали о противоправительственныхъ демонстраціяхъ и о жертвахъ этихъ увлеченій, видѣли страшные петербургскіе пожары 1863 года, слышали эхо отъ взбунтовавшихся польскихъ шаекъ, сообщеніямъ и разсказамъ обо всемъ этомъ не было конца... Всегдашнею доступностью, ласковымъ обращеніемъ со студентами, добродушіемъ, шутками и остротами, которыми такъ богата была натура почившаго, и которыя въ его устахъ всегда имѣли какую-то своеобразную прелесть и обаяніе, онъ достигъ того, что студенты петербургской ака-
’) Записки эти, въ трехъ частяхъ, вышли въ 1860—1861 гг.
'*) Отчетъ о состояніи с.-петербургской дух. академіи за 1897 г., 28. 3) Прав. Собес., 1897, 111, 522.
*) Прав. Соб., 1897, III, 363.
деміи стояли совсѣмъ вдали отъ антиправительственнаго движенія“ ‘).
Кромѣ прямыхъ своихъ обязанностей по академіи, архим. Владимиръ несъ и побочныя. Онъ былъ цензоромъ проповѣдей, имѣлъ отношеніе къ редакціи „Христіанскаго Чтенія“ * 2 *), въ 1864 г. ѣздилъ депутатомъ отъ петербургской духовной академіи на 50-лѣтній юбилей московской, а въ 1865 г. былъ депутатомъ отъ Донской земли при отпѣваніи наслѣдника цесаревича. Въ бумагахъ его сохранилось нѣсколько набросанныхъ карандашомъ строкъ, касающихся этого обстоятельства, и онѣ такъ любопытны, что мы приводимъ ихъ цѣликомъ. нѣсколько дней сряду видѣлъ горькія слезы
благодушнѣйшаго изъ царей земныхъ Александра II; видѣлъ, какъ могущественнѣйшій, самодержавный Повелитель имперіи, какой не бывало по обширности, преклонялся во прахѣ, подавленный скорбью царя и ‘ отца. Въ минуты погребенія эти слезы перешли въ рыданіе.' Во время послѣдняго цѣлованія плачъ сдѣлался общимъ для всей царской семьи, окружавшей смертный одръ угасшей надежды царя и царс тва, осыпанный букетами • цвѣтовъ: дань послѣдняя отъ подданныхъ дѣтей. Видѣлъ, какъ Отецъ Государь съ рыданіемъ возлагалъ свои царственныя руки на голову второго, отнынѣ старшаго, сына и наслѣдника—Александра, въ то время, какъ этотъ прильнулъ своими устами къ холодному лику горячо любимаго и любившаго брата. Въ этомъ, выраженіи отеческой любви мнѣ видѣлся обрядъ передачи правъ наслѣдства и надежды отъ первенца угасшаго къ стар- 4 шему по немъ брату, своего рода хиротонію на званіе царевича... Видѣлъ, какъ простая русская женщина вслѣдъ* за царскою семьею подошла къ покойному, нѣсколько разъ то цѣловала его бренные останки, то преклонялась предъ нимъ, и никакъ не могла оторвать своихъ глазъ отъ ненагляднаго: такъ и казалось мнѣ, что ей гораздо легче было бы, если бы ей можно было обнаружить (?) свой голосъ
*) ІІрав. Собес., 1897 г., Ш, 522, съ выдержкой изъ статьи проф. Н. И. Ивановскаго въ С.-Петер бургскомъ Духовномъ Вѣстникѣ, 1897, N° 9, 168. Ср. Отчетъ о состояніи петербургской дух. академіи за 1897 г., стр. 28.
2) Съ нимъ сносился, напр., архим. Антонинъ изъ Константинополя о напечатаніи одной своей статьи и съ жалобой на неаккуратную до-
ставку книжекъ журнала: въ Константинополѣ онѣ получались чрезъ
годъ, два и даже 5 лѣтъ!
скорбный и разлиться въ горькихъ причитаніяхъ, но старому русскому обычаю... Видѣлъ, какъ Государь обнялъ эту простую женщину, прижалъ ее къ своему сердцу и рыдалъ вмѣстѣ съ нею. Вѣдь она кормила своею грудью угасшаго Первенца царя, а теперь видитъ его не въ брачномъ вѣнцѣ, гіе на престолѣ царскомъ^» а—готоваго отправиться на вѣкъ въ темную и холодную могилу!.. Мнѣ никогда не забыть всего этого, хотя на память я взялъ себѣ букетъ цвѣтовъ, которыми осыпала гробъ Цесаревича любовь русскихъ людей и въ томъ числѣ арестантовъ московской тюрьмы. А мнѣ было видно все, какъ немногимъ, потому что приходилось стоять съ лѣвой стороны гроба прямо противъ Государя Императора, съ царской семьей стоявшаго на правой сторонѣ очень близко. Это было на двухъ панихидахъ въ день перенесенія тѣла въ петропавловскій соборъ и на третій день (тутъ была Государыня-Мать, совершенно изможденная скорбію") и наконецъ на погребеніи (Государыня не въ состояніи была присутствовать,—находилась въ Царскомъ Селѣ). Въ этотъ разъ пришлось стоять у подножія гроба двумъ представителямъ опечаленныхъ донцевъ—духовному й военному (т. е. мнѣ и генералу Тирову): увѣренъ я, что оба съ равнымъ усердіемъ молились не только, отъ себя, но и отъ всего тихаго Дона...“
Въ Петербургѣ въ свѣтскихъ кругахъ архим. Владимиръ пользовался извѣстностью и уваженіемъ. Когда въ 1864 г. въ кружкѣ князя Н. С. Голицына затѣвалось учрежденіе братства, которое предполагалось назвать именемъ апост. Андрея Первозваннаго или свв. Кирилла и Меѳодія или равноап. кн. Владимира, то для обсужденія устава братства рѣшено было пригласить изъ духовныхъ лицъ тѣхъ, въ искренности и усердіи кот.орыхъ можно было быть увѣренными, именно архим. Владимира, оо. Богословскаго, Делицына, Палисадова, профессора Карпова, а также Кояловича, какъ человѣка даровитаго, въ душѣ православнаго и русскаго, ученаго и знающаго до глубины исторію и устройство православныхъ русскихъ братствъ. Въ бумагахъ архим. Владимира дѣйствительно сохранились литографированные „Проектъ Устава С.-Петербургскаго православнаго церковнаго братства“ съ его замѣчаніями и Объяснительная записка къ проекту. Не знаемъ, однако, былъ ли полезенъ
архим. Владимиръ учредителямъ братства, которое затѣмъ открылось въ Петербургѣ.
Но извѣстна роль, которую сыгралъ архим. Владимиръ въ учрежденіи Миссіонерскаго общества. Отлагая рѣчь' о томъ до слѣдующей главы, повѣствующей о миссіонерской его дѣятельности, отмѣтимъ, что въ Петербургѣ онъ крестилъ нѣсколько евреевъ. Но сказаннымъ не ограничивается общественная его дѣятельность. Мы хотимъ указать еще на множество порученій, съ какими обращались къ о. Владимиру его многочисленные знакомые изъ разныхъ мѣстъ Россіи и даже заграницы и большинство которыхъ онъ выполнялъ, хотя не всегда аккуратно. Этимъ опредѣлится и кругъ знакомствъ архим. Владимира и та польза, которую онъ дѣлалъ людямъ, иногда незнакомымъ и далеко не пріятелямъ, несмотря на свою занятость. „Мы—провинціалы, писалъ ему саратовскій епископъ Іоанникій, только что назначенный туда изъ Петербурга, крайне навязчивы въ своихъ просьбахъ; не успѣешь удовлетворить одной изъ нихъ, какъ мы тотчасъ же являемся съ другой, третьей и т. д. безъ числа. Зачѣмъ же и мнѣ исключать себя изъ числа таковыхъ?“ И, дѣйствительно, его порученія были многочисленны. Въ одномъ, напр., письмѣ онъ проситъ о. Владимира о присылкѣ нотъ кіевскаго распѣва, выясненіи счета отъ книгопродавца, спрашиваетъ объ устройствѣ свѣчныхъ заводовъ въ другихъ епархіяхъ, о томъ, можно ли достать опредѣленіе объ улучшеніи быта православнаго духовенства, составленное въ петербургскомъ комитетѣ. Этого мало,—преосвя* щенный добавилъ еще вопросъ: „На здѣшнюю епархію для разъѣзда архіерея ассигновано всего 300 р., а я въ одцу поѣздку истратилъ 400 р. Ассигнуютъ ли еще или велятъ сидѣть дома? Въ послѣднемъ случаѣ нужно выбросить изъ архіерейской присяги обязательство посѣтить всю паству по крайней мѣрѣ однажды въ три года“. Въ другомъ письмѣ просилъ снестись съ редакціей „Христіанскаго Чтенія“, уплатить 53 к. въ синодальную лавку, „а то вѣдь опять пришлютъ ко мнѣ требованіе изъ Хозяйственнаго управленія“, выслать 500 экз. Евангелія на русскомъ языкѣ—безденежно: „У меня денегъ-то въ настоящее время безъ рубля гривна“. „Счетъ деньгамъ,—писалъ онъ,—ведите пожалуйста сами. Я давно уже бросилъ считать,—прежде отъ того, что слишкомъ много было денегъ, а теперь не считаю потому,
что нечего считать“. При всемъ томъ Іоанникій укорялъ своего бывшаго помощника, за медленность исполненія порученій.
Порученія другихъ лицъ касались: а) присылки и рекомендаціи книгъ (объ этомъ просили м. Михаилъ изъ Сербіи, черниговскій ректоръ Евгеній *), о. Вакхъ Гурьевъ ивъ Томска, просившій и лекцій академическихъ, свящ. А. По-спѣловъ, ученикъ по томской семинаріи, о. Іаковъ изъ Москвы, воронежскій преподаватель Некрасовъ); б) разсылки, раздачи и пересылки книгъ (Сулоцкій изъ Омска, свящ. Лавровъ изъ Москвы; послѣдній просилъ переслать гр. Муравьеву въ Вильну 1.000 экз. книги: „Указаніе пути въ царствіе небесное“ (архіеп. Иннокентія), пожертвованныхъ чиновникомъ въ отставкѣ Виноградовымъ для западно-русскихъ церквей); в) заказа и присылки иконъ (преосв. Веніаминъ изъ Сѳленгинска, архим. Палладій изъ Пекина); г) сношеній съ цензурой и типографіями (воронежскій іером. Платонъ прислалъ сврй акаѳистъ Донецкой иконѣ Божіей Матери, который просилъ предварительно исправить 2), казанскій ректоръ Иннокентій справлялся о своемъ Обличительномъ богословіи и о переводѣ Постановленій апостольскихъ, а также просилъ „указать въ его книгахъ особенно недостатки“; справлялись о судьбѣ своихъ литературныхъ трудовъ Д. Кузнецовъ изъ Томска, іером. Платонъ изъ опти-ной пустыни; епископъ Никодимъ енисейскій и красноярскій поручилъ печатаніе своихъ рукописей: „Русскій нищій“ и „Вѣра святая по-русски“; прот. А. Орловъ изъ Иркутска интересовался судьбой своего краткаго катихизиса на монгольскомъ языкѣ, 15 лѣтъ назадъ одобреннаго проф. Ковалевскимъ, и грамматики съ христоматіѳй на манчжурскомъ языкѣ, представленной архіеп. Иннокентію); д) сношеній съ редакціями „Христіанскаго Чтенія“ и др. журналовъ (м. Михаилъ, Леонтій, ѳп. камѳнецъ-подольскій, свящ. Поморцевъ
х) „Мнѣ кажется, писалъ онъ о. Владимиру, что прямая обязанность академій рекомендовать и указывать семинаріямъ хорошія и замѣчательныя заграничныя вещи“. Самъ онъ просилъ выслать пару лучшихъ догматикъ иностранныхъ, хоть одну порядочную церковную исторію, пару новенькихъ и пригодныхъ руководствъ по Священному Писанію.
а) Акаѳистъ этотъ, повидимому, совсѣмъ не былъ представленъ въ цензуру: его нѣтъ въ числѣ ни разрѣшенныхъ, ни неразрѣшенныхъ акаѳистовъ (А. В. Поповъ, Православные русскіе акаѳисты, Казань, 1903).
изъ Орла); е) справокъ относительно условій поступленія въ академію и поддержки поступающихъ въ нее (орловскій ректоръ Наѳанаилъ, олонецкій ректоръ Іонаѳанъ, епископъ смоленскій Антоній, Антоній, б. епископъ оренбургскій); ж) оказанія протекціи и помощи въ перемѣщеніи на другія мѣста (іером. Сергій изъ Витебска, іером. Самуилъ изъ Пинска, б. костромской ректоръ Митрофанъ, архангельскій ректоръ Веніаминъ, А. И. Кикинъ изъ Томска, свящ. I. Яхонтовъ изъ Соловецкаго монастыря); з) заказовъ и покупокъ разныхъ вещей (Митры, газу) и сообщенія разныхъ свѣдѣній (куда поѣхалъ оберъ-прокуроръ и не будетъ ли въ Виленской семинаріи; „Лицевые святцы“, издаваемые въ Петербургѣ, не спекуляція ли и т. п.; когда будетъ высланъ магистерскій окладъ и пр. и пр.). Можетъ быть архим. Владимиръ не всѣ порученія исполнялъ и во время, но онъ нё отказывался отъ услугъ, а иногда даже самъ шелъ навстрѣчу нуждающимся въ нихъ. Такъ, онъ предложилъ архим. Викторину въ Тифлисѣ (б. инспектору петербургской академіи) быть его корреспондентомъ, на что тотъ съ благодарностью отвѣтилъ: „Вижу, что вы понимаете, какъ много можетъ значить для меня, въ Азіи, такая съ вашей стороны обязательность“. Насколько же важно было (и есть) у насъ вѣ Россіи, при отсутствіи всякомъ справочныхъ конторъ, имѣть въ Петербургѣ корреспондента, видно изъ просьбы еп. Веніамина селенгинскаго архим. Владимиру, когда тотъ собирался на Алтай, указать, кто бы могъ замѣнить его 4въ Петербургѣ по части исполненія порученій...
Оставивъ петербургскую академію, архим. Владимиръ не порвалъ связей съ нею. Онъ переписывался съ ея профессорами (Осининымъ, И. Ѳ. Нильскимъ, потомъ. съ Т. В. Барсовымъ). Въ 1886 г., будучи въ Петербургѣ,-онъ „по желанію начальствующихъ, учителей и студентовъ и собственному служилъ съ особеннымъ духовнымъ утѣшеніемъ литургію въ академическомъ!храмѣ“. Съ 1889 г. преосв. Владимиръ былъ избранъ въ почетные члены петербургской дух. академіи *). К. Харламповичъ.1
*) Продолженіе слѣдуетъ.
За редактора профессоръ С.-Петербургской духовной академіи
Д. Миртовъ.
Типографія М. Меркушева. Спб., Невскій, 8.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
