CC BY
26Крупенина О.А.
Архиепископ Георгий Конисский как отражение эпохи Просвещения в истории славянского мира
Начало XVIII века в истории славянских народов — это время перемен не только внешних, политических и экономических, но и внутренних, связанных с формированием личного и коллективного славянского самосознания. В этот период наука впервые становится прямой соперницей религии в борьбе за понимание и объяснение устройства мира, а значит, и в борьбе за главенство над человеческой личностью.
Одна из причин тому — ослабление церковной диктатуры. Сначала это происходит с западной церковью, которая все более и более превращается в инструмент господствующих классов, использующих ее как средство управления народными массами. Каждый из этих классов берет на вооружение свою религию: «землевладельцы-дворяне — католический иезуитизм или протестантскую ортодоксию, либеральные или радикальные буржуа — рационализм» [Кашуба 1979, с. 9]. И неважно, что сами они не всегда верят в то, что проповедуют. Важна идея разрушения национального самосознания славянских народов, проживающих на территории Украины и Белоруссии, с целью облегчения дальнейшего включения этих земель в состав Польского государства. Русская православная церковь избегает подобного разделения на отдельные течения и даже какое-то время является духовной опорой противников униатской церкви, созданной «специально» для восточных славян. Однако по мере того как растут ее земельные угодья, как все больше и больше она сама становится феодалом, обретая и соответствующее отношение от паствы. Таким образом, влияние церкви на мыслящие умы ослабевает, постепенно уступая место иной силе — науке.
Успешное развитие астрономии, физики, биологии, с одной стороны, и нежелание церкви сдавать свои позиции — с другой, приводят к конфликту между верой и разумом, разрешение которого находит М.В. Ломоносов, предложивший оставить Церкви толкование Священного писания, а науке — задачу объяснить «весь видимый мир сей». Это негласное соглашение «развязывает руки» ученым, среди которых есть и священнослужители новой формации, видящие свое предназначение в бесконечном поиске. Один из них — Георгий Конисский, типичный представитель сословия «новых людей», возникшего благодаря реформам Петра Первого.
Род Конисских принадлежал к «казацкой старшине», однако шляхетских привилегий не имел, и если бы не новая эпоха в развитии государства, неизвестно, что стало бы с юным представителем казачества, родившимся на Украине, в городе Нежине. В 1728 году в возрасте 11 лет Григорий Конисский становится слушателем Киево-Могилянской академии — одного из самых значимых Центров просвещения в славянском мире, противостоящего иезуитскому учению и униатской идеологии. Тесная связь с русской наукой, с одной стороны, и обязательные выезды лучших учеников и преподавателей за границу, с другой, ставят это учебное заведение в ряд самых прогрессивных в XVIII веке. А тяга к наукам и прилежание юного Григория Конисского делают его одним из лучших ее выпускников. В 1743 году он попадает в число избранных, готовится стать преподавателем, постригается в монахи Братского монастыря, получает духовное имя — Георгий и два года все свободное от службы время проводит в библиотеке Академии. В 1745 году он наконец становится за профессорскую кафедру, где читает собственный курс поэтики, основанный на традициях М.В. Ломоносова и имеющий огромное значения для развития теории поэтики Украины и Белоруссии. С его точки зрения, для «малороссиян» русский язык крайне необходим как кладезь «образцов Ломоносовских», по которым следует учиться.
Однако одной лишь поэтикой он не ограничивается. По традиции Академии, по окончании курса Конисский как преподаватель пишет пьесу «Воскресение мертвых», посвященную не только религиозной теме воскресения, но и актуальнейшим для
того времени вопросам угнетения украинского и белорусского крестьянства. Истоки этого угнетения, с его точки зрения, надо искать в произволе казачьей верхушки, попустительстве власти бесконтрольному захвату земель этой верхушкой для обеспечения членства в «шляхетском сословии». Становясь на сторону угнетенных, он, подобно Кантемиру, угрожает всем, кто чинит несправедливость на земле, «божьей местью». Кроме того, в драме затрагивается и национальный вопрос, ответом на который служит идея дружбы украинского, белорусского и русского крестьянства, позволяющей противостоять польско-шляхетским угнетателям. Потому и «москаль» в пьесе является защитником угнетенных и врагом ляхов. Услышав его песню, мужик восклицает: «Слава ж Богу! Щюсь гуде, шби то наши» (Цит. по: [Петров 1911, с. 376]).
Особое место в творчестве Конисского занимает тема обличения католического и православного духовенства, его алчности, лени и разврата. И это неслучайно. С точки зрения духовного служителя, в условиях борьбы за души людей между насаждате-лями католицизма и сторонниками традиционной веры предков особенно необходима активная деятельность православного духовенства для сохранения сильного и могучего славянского мира. Сам Георгий Конисский на протяжении всей жизни показывает пример такой деятельности, оставаясь непримиримым борцом против католицизма и унии.
В 1755 году Георгий Конисский становится белорусским епископом и переезжает в Могилев, что само по себе является важным шагом в борьбе против католической экспансии. После смерти главы единственной на тот момент в Белоруссии православной епархии архиепископа Иеронима Волчанского разгорается борьба за белорусскую кафедру между православной и католической церковью, и только вмешательство русского государства не дает окончательно завершить процесс «окатоличивания» белорусского народа. Место архиепископа занимает Конисский, сразу оказавшись в эпицентре политической борьбы. Новый архиепископ — один из самых видных и активных политических деятелей, он много и часто выступает с разъяснительными (для крестьян) и обличительными (для правящих классов) проповедя-
ми, основная тема которых — разоблачение политических мотивов и целей унии. Он прямо говорит о несправедливом отношении к белорусскому населению со стороны польской шляхты, о непосильных податях, об отсутствии возможности обучения на родном языке, о политических, захватнических намерениях, едва прикрытых религиозными мотивами католической и униатской церкви. Борьбе против униии и католицизма Конисский посвящает значительную часть своих трудов: «Историческое известие о епархии Могилевской, в Белой России состоящей, и о епархиях в Польше бывших благочестивых, т.е. греко-восточного вероисповедования, кои ремлянами обращены на унию или соединение с римской церковью», «Записки Конисского о том, что в России до конца XVI не было унии», «Права и свободы жителям Короны Польской и Великого княжества Литовского, исповедующим греко-восточную религию».
Дальновидный политик, Георгий Конисский видит выход из создавшейся ситуации в союзе с Россией, потому что именно она на тот момент является стремительно развивающимся централизованным государством, в отличие от Речи Посполитой, раздираемой распрями крупных магнатов. В своих исторических исследованиях он исходит их того, что у трех славянских народов не только вера общая, но и история, и миропонимание, и духовная культура, и язык, а уния — путь к разрушению национального самосознания. Недаром первая из вышеназванных книг посвящена истории всех белорусских епархий, порабощенных унией, в основе второй — материал для полемического произведения, доказывающего отсутствие у России исторических связей с Ватиканом, а тем более — дружбы с ним. Третья книга, изданная им самим в Варшаве в 1767 году, — сборник законов, созданных в пользу диссидентов польским правительством. Это прямое обвинение магнатов и духовенства в том, что не соблюдаются даже существующие законы.
Сторонник частичной реформации, Конисский резко и много критикует крупных феодалов, у которых крестьяне «во вседневных работах находятся, однако и глад терпят и наготу, и заушения, и раны от помещиков и их приставников». Не меньше доста-
ется и чиновникам, окружившим себя роскошью, в то время как «воплит разоренный неправедно, а разоритель пляшет: не смеет вдовица, не смеет церковь и обижанный приступити к язвинам сим разбойническим, и обиду свою не инако, как на суд божий возлагает» (Цит. по: [Кашуба 1979, с. 43]. И все-таки он не требует решительных перемен в государственном устройстве, свято веря в возможность существования справедливого царя, разумного помещика и послушного крестьянина, мечтая о гармонии классовых интересов. По убеждениям своим Георгий Конисский — идеолог средних слоев господствующего класса, в частности — православного дворянства, притесненного польскими магнатами и потому крайне заинтересованного в упорядочении государственного устройства, в развитии просвещения. Однако его борьба за соединение белорусского, украинского и русского народов отражает коренные интересы самых широких слоев населения, выходя далеко за рамки узкоклассовых, так же как и его деятельность на ниве просвещения.
Жизнь и деяния архиепископа Могилевского, как в зеркале, отражают в себе всю сложную палитру истории белорусского народа в период XVIII века, являясь совестью его и одновременно пророком. «... Георгий есть один из самых достопамятных мужей минувшего столетия. Жизнь его принадлежит истории», — эти слова А.С. Пушкина коротко и емко передают значение личности Конисского для всего славянского мира [Пушкин 1835, с. 85-87].
Источники и литература:
Кашуба М.В. Георгий Конисский. М.: Мысль, 1979.
Петров Н.И. Очерки из истории украинской литературы XVII
и XVIII веков. Киев, 1911. Пушкин А.С. Собрание сочинений Георгия Конисского архиепископа Белорусского, изд. протоиереем Иоанном Григоровичем. СПб., 1835 // Современник. Литературный журнал, издаваемый Александром Пушкиным, 1836. Т. 1.
