CC BY
55
КУЛЬТУРА СРЕДНИХ ВЕКОВ
АРХИДЬЯКОН ГЕНРИХ ХАНТИНГДОНСКИЙ. ИСТОРИЯ АНГЛОВ*
Реферируемая книга представляет собой новейшее издание «Истории англов» - сочинения английского хрониста XII в. Генриха архидьякона Хантингдона. Книга издана в серии «Oxford medieval texts», объединяющей важнейшие средневековые нарративные и документальные источники, главным образом, по английской истории. В книге приводится оригинальный латинский текст с параллельным английским переводом. Редактирование текста, перевод, а также обширная вступительная статья были выполнены профессором Института исторических исследований (Inctitute of historical research) Дайаной Гринуэй (Diana E. Greenway), крупнейшим современным британским медиевистом, одним из главных редакторов серии «Oxford medieval texts». Издание снабжено подробным источниковедческим, историческим и литературным комментариями. Особое внимание в нем уделяется выявлению источников Генриха Хантингдонского и сопоставлению его сочинения с другими современными и позднейшими хрониками.
Генрих Хантингдонский родился не позднее 1088 г. в семье Николаса, первого архидьякона Хангингдона. Его отец по происхождению был нормандцем и состоял в родстве с семейством Гленвиллов (к другой его ветви принадлежал знаменитый средневековый английский юрист Ра-нульф Гленвилл). Он был назначен архидьяконом Хантингдона, вероятно, в 1070-е годы, когда епископ Ремигий перенес центр диоцеза из Дорчестера в Линкольн. Мать Генриха была англичанкой, на это указывает тот факт, что он с детства владел английским языком (об этом прямо
* Henry of Huntingdon. Historia Anglorum.. - Oxford, - 1996. - 1080 p.
говорится в «Истории»). В 1110 г. Генрих наследовал своему отцу на посту архидьякона. Это, как и женитьба его отца, противоречило церковным канонам, однако, по замечанию Д.Гринуэй, не было чем-то исключительным в Англии в то время. Генрих, как и его отец, был женат и имел по меньшей мере одного сына, Адама: его имя упоминается в картулярии аббатства Рамзи, от которого Генрих и его потомки держали землю (поместье Литтл-Стакли, которое и было домом Генриха в собственном смысле слова).
Свое детство, отрочество и юность, о которых он позднее вспоминал в письме «О презрении к миру», Генрих провел при дворе епископа Линкольна Роберта Блоэта, канцлера короля Вильгельма II и богатейшего церковного иерарха Англии. Своим наставником он называет Альбина Анжерского. Анжер в XI в. являлся крупным интеллектуальным центром, где имелись школы, библиотеки и скриптории в соборе и монастырях, поэтому вполне вероятно, что епископ Ремигий решил пригласить выходца из одной из анжерских школ в качестве наставника школы в Линкольне. Генрих ничего не говорит нам об интеллектуальных интересах Альбина, но на основании анализа сочинений Генриха, а также других современных ему источников Д.Гринуэй приходит к выводу, что члены капитула Линкольна были исключительно образованы в грамматических искусствах (включая поэзию) и риторике. Сочинения Генриха обнаруживают его знакомство с произведениями Вергилия, Горация, Овидия, Лукана, Ювенала, Стация, Марциала. Так, эпиграммы Марциа-ла послужили образцом для собственных двух книг эпиграмм Генриха, у Лукана он заимствовал образы гражданской войны (применив их к феодальным распрям Стефана и Матильды), влияние Стация ощущается в языке и стиле описания первого Крестового похода. К «овиданской субкультуре XII в.», как полагает Д.Гринуэй, принадлежала его несохранив-шаяся поэма «О Любви».
Вероятно, благодаря изучению риторики Генрих познакомился с некоторыми аспектами классической литературы и образованности, в частности с античной мифологией: упоминает имена классических богов, некото-
рых персонажей античной мифологии использует как олицетворения добродетелей и пороков (Одиссей - мудрости, Агамемнон - мужества, Нестор - умеренности, Менелай - справедливости, Аякс - неразумия, Приам - слабости, Ахилл - невоздержанности, Парис - несправедливости). Из риторического искусства заимствует он и методы обрисовки характера персонажей (например, утверждение о связи физического и морального облика). Наконец, Генрих, следуя за Саллюстием, прямо вставляет в свой труд несколько вымышленных речей полководцев перед битвами. В описаниях самих битв заметно сильное влияние Вегеция, чье сочинение «Краткое изложение военного искусства» имелось в кафедральной библиотеке Линкольна. Из современных авторов на Генриха (прежде всего, на его поэзию) оказали влияние Хильдеберт Лаварденский и Марбод Реннский. Последний, как отмечает Д.Гринуэй, был «схоластиком» школы в Анжере в те годы (1070-1090-е годы), когда там вполне мог учиться Альбин. В частности, в подражание поэме Марбода «О камнях» Генрих написал свою несох-ранившуюся поэму на ту же тему.
Архидьякон Хантингдона, как полагает Д.Гринуэй, обладал сравнительно широкими познаниями в области римского и канонического права. В частности, он, несомненно, был знаком с так называемым «Сборником Лан-франка», являвшимся сокращенным вариантом Лжеисидоровых декреталий. Кроме того, Генриху приписывается авторство несохранившихся сочинений «О Законе Божьем», адресованных монахам аббатства Питерборо, «О травах», «О благовониях», «О камнях», «О мерах и весах». Таким образом, по утверждению Д.Гринуэй, Генрих уже обладал репутацией достаточно известного (пусть и в сравнительно узком кругу) поэта и писателя, когда новый епископ Линкольна Александр поручил ему написать историю Англии. Произошло это в 1120-е годы, между 1122 (избрание Александра на пост епископа Линкольна) и 1130 гг. (дата окончания первого варианта «Истории англов»). О зрелых годах Генриха и его деятельности на посту архидьякона не сохранилось никаких сведений, кроме нескольких грамот, где он фигурирует в качестве свидетеля, а также скудных ссылок на личный опыт в тексте «Истории англов». Неизвестна и точная дата его смерти: по мнению Д.Гринуэй, она произошла между 1156 и 1164 гг.
Данное издание является первой полной публикацией текста хроники Генриха Хантингдонского. В нем впервые были опубликованы большие части книг VIII и IX, которые в прежних изданиях приводились лишь частично, а также вторая книга эпиграмм (так называемая «XII книга»), ранее нигде не публиковавшаяся. В приложении напечатаны сохранившиеся грамоты, данные Генрихом. Таким бразом, впервые в одном томе оказались собраны все сохранившиеся от этого автора тексты.
Как уже отмечалось выше, Генрих, по собственному признанию, написал «Историю англов» по прямому указанию епископа Линкольна Александра, пожелавшего, чтобы тот «рассказал историю нашего королевства и происхождения нашего народа». Таким образом, книга должна была принадлежать к распространенному жанру «происхождения народов» (origines gentium). Первый вариант «Истории» был завершен около 1130 г. Это был период подъема средневековой английской хронистики, поскольку в это же время работали и другие крупнейшие англо-нормандские историки: Ордерик Виталий, Иоанн Вустерский, Уильям Мальмсберийский. Александр, очевидно, был заинтересован в межкультурном взаимодействии, поскольку примерно в то же время попросил Гальфрида Монмутского перевести с валлийского на латынь «Пророчества Мерлина». От Генриха же, по мнению Д.Гринуэй, он хотел получить сравнительно небольшое пособие, в котором уже существующие исторические сочинения были бы сокращены и продолжены. Для удобства читателей Генрих, в частности, снабдил II, IV, V и VI книги своего труда перечнями главных персонажей, императоров и королей. Таким образом, «История англов» изначально предназначалась для достаточно широкой и не слишком образованной аудитории. Поэтому она была написана простым (хотя и не примитивным) языком, с четкой «сюжетной линией» и обилием драматических эпизодов. «История» разделялась на 10 книг примерно одинакового объема, каждую из которых можно было бы прочитать (или выслушать) за один присест. По подсчетам Д.Гринуэй, объем семи книг (I, II, IV-VII и X) колеблется в пределах 8-10 тыс. слов каждая, еще две (III и IX) содержат примерно по 11 тыс. слов. А самая большая (VIII), включающая четыре раздела, состоит из 15 тыс. слов.
Генрих Хантингдонский был типичным примером средневекового историка-компилятора. По подсчетам Д.Гринуэй, его «История» примерно на 75% основывается на трудах других авторов, в форме прямых цитат, пересказа и перевода. Из них около 25% взяты из «Церковной истории английского народа» Беды, около 40% - из «Англосаксонской хроники» и еще примерно 10% - из других источников. При этом, как правило, он приводил заимствования весьма точно. Епископ Александр, как сам Генрих пишет в прологе, поручая написать «Историю», указал, что ему следует основываться в первую очередь на «Церковной истории» Беды Достопочтенного. Затем он должен был использовать «хроники, хранящиеся в старинных библиотеках». Наконец, он должен был довести рассказ до современности, основываясь на собственном опыте.
Среди всех источников именно «Церковная история» Беды была для Генриха наиболее важным и авторитетным. Он называл Беду «мужем блестящих дарований и философом Христа». В то же время Генрих не следовал за Бедой слепо, а использовал заимствованный у него материал, приспособляя его к собственному плану. В книгах I («Королевство римлян в Британии»), II («Приход англов») и IV («Королевство англов»), посвященных политической истории, материал Беды накладывается на хронологическую канву, заимствованную из «Римской истории» Павла Диакона, «Истории бриттов» и «Англосаксонской хроники». Книги III («Обращение англов») и IX («Чудеса англов»), касающиеся церковной истории и агиографии, практически полностью взяты из «Церковной истории». Кроме «Церковной истории английского народа» Генрих Хантингдонский использовал (в I книге и в письме королю Генриху I) также и «Большую хронику» (Chronica Majora) Беды.
Вторым важнейшим источником сочинения Генриха была «Англосаксонская хроника». В начальной части (примерно до конца X в.) он старается дополнить скупые анналы «Хроники» материалом из Беды, а также явно вымышленными подробностями, в соответствии с риторической практикой украшения текста. При этом он стремится с помощью анализа выявить в «Хронике» также и не высказанную прямо информацию: о датах смерти королей по сообщениям о наследовании власти их сыновьями, о генеалоги-
ческих связях на основании косвенных упоминаний и т.д. В этом ему помогало неплохое знание древнеанглийского: Генрих даже перевел на латынь ритмической прозой знаменитую поэму «Битва при Брунанбурге», содержащуюся в некоторых списках «Хроники». «Хроника» остается его основным источником вплоть до 1133 г., но начиная с XI в. Генрих часто сокращает ее сообщения, чтобы не нарушать пропорциональности текста книг, которой он придавал, очевидно, большое значение.
Остальные источники Генрих использовал в гораздо меньшей степени. Из «Римской истории» Павла Диакона (дополненного варианта популярного в Средние века «Бревиария от основания Города» Евтропия) он взял «похвалы» (laudes) римским императорам от Цезаря до Гонория. В письме королю Генриху I для перечисления императоров от Константина V (741775) до Генриха IV (1056) он использовал всемирную хронику Мариана Скотта. В I и II книгах также имеется материал, заимствованный из «Истории бриттов», чье авторство архидьякон Хантингдона ошибочно приписывал Гильдасу. Описание Первого Крестового похода основано на анонимных «Деяниях франков» (Gesta Francorum), а Второго - вероятно, на рассказах очевидцев. Кроме того, в IX книге («Чудеса англов») использованы жития ряда английских святых, живших после Беды. Несколько особняком стоит вопрос о соотношении «Истории англов» с «Историей королей Британии», написанной его современником и почти земляком (они оба жили на территории диоцеза Линкольна) Гальфридом Монмутским. Генрих познакомился с его сочинением почти случайно: в 1139 г., будучи проездом в нормандском монастыре Ле-Бек, он нашел там рукопись этого труда. Однако Генрих не стал переписывать уже завершенные начальные разделы своей «Истории», ограничившись незначительными исправлениями нескольких имен и названий. При этом он сделал отдельный пересказ «Истории королей Британии» (под названием «Письмо к бретонцу Варину») и включил его в состав VIII книги.
Генрих придерживался идущих еще от античности идей о моральном назначении истории, призывая читателя извлекать урок из примеров добродетели и порока. В качестве стержня всей работы архидьякон Хантингдона, разделяя обычные для сердневековой хронистики прови-
денциалистские представления, избрал идею пяти «кар», которые Бог посылал на Британию за грехи ее обитателей (завоевания римлян, пиктов и скоттов, англов и саксов, датчан и норманнов). Второй важнейшей темой «Истории англов» является идея единой английской монархии. Генрих последовательно прослеживает, как на смену беспорядкам и войнам владык малых королевств приходит твердая власть королей Уэссек-са, преемниками которых он считает и потомков Вильгельма Завоевателя. Естественно, крайне мрачно (как и все современники) он оценивает состояние Аглии во время междоусобной войны Стефана и Матильды. Однако оканчивается «История англов» радостной картиной «воскрешения» королевства Генрихом II.
Но все же архидьякону Хантингдона, по мнению Д.Гринуэй, намного лучше удавалось компилировать и сопоставлять сочинения предшественников, чем описывать современные события, которые местами сводятся к простой фиксации переездов королевского двора и перечислению сражений. Как отмечает Д.Гринуэй, «он был хорошим писателем, а не репортером». При этом его излюбленной идеей, повторявшейся при каждом удобном случае, было утверждение о бренности земного мира, о превращении всего и вся в ничто. Этим утверждением заканчивались пролог, сам исторический нарратив и эпилог первой редакции «Истории англов». История не способна ни на что большее, чем лишь ненадолго отсрочить забвение, ожидающее любого человека и деяние. Единственными светлыми пятнами в этой мрачной истории глупости, греховности и несчастий были лишь святые, чьи «спасительные лучи подобны огням небесным». А идеалом правителя и примером истинной мудрости для него являются англосаксонские короли, ушедшие в монастырь (Кедвал-ла, Инэ, Кеолвульф и др.). Таким образом, «История англов» (и особенно входящее в VIII книгу письмо «О презрении к миру») примыкают к популярному в XI-XIII вв. жанру «литература о презрении к миру» (contemptus mundi genre). Необходимо, однако, отметить, что Генрих понимал «презрение к миру» не как отказ от всех земных благ, но как постоянное сознание их преходящего характера и вторичности, не исключавшее и мрачноватой самоиронии (например, в эпилоге или автоэпиграмме «Об авторе этого труда»). 142
В то же время Генрих стремился не только учить и наставлять своих читателей, но и развлекать их. Две истории, впервые рассказанные Генрихом (о короле Кнуте, отдававшем приказания морю, и короле Генрихе I, умершем от переедания угрей), были столь популярны, что, по замечанию Д.Гринуэй, вошли в «мифологию английской истории». Для той же цели украшения и развлечения читателя служили вкрапления стихов и речей, особенно частые в VII и X книгах. В VII книге содержится 63 стихотворные строки, в X - 69 строк. В этом Генрих следовал классическим авторам, считавшим историю разделом риторики. Надо заметить, что Генриху в значительной мере удалось добиться поставленных целей, поскольку его труд пользовался большой популярностью. Сохранилось 45 полных списков «Истории англов», а также большое число рукописей (точные подсчеты никогда не проводились), в которых она приводится в отрывках или в пересказе.
Таким образом, как заключает Д.Гринуэй, епископ Александр в отношении Генриха сделал хороший выбор. Генрих был не только превосходным грамматиком и ритором, способным адаптировать для своих целей Беду и выстраивать искусный рассказ на основе скудных анналов «Англосаксонской хроники», которые сами по себе не могли удовлетворить превосходно образованного епископа. Он был, кроме того, неплохим поэтом. Помимо многих речей и описаний сражений, которые, будучи написаны ритмической прозой, приближаются к поэзии, Генрих, по подсчетам Д.Гринуэй, не менее чем в 24 местах вставлял в текст свои собственные стихи, включая шесть переводов отрывков (от одной до трех строчек) из несохранившихся древнеанглийских стихотворений, являющихся почти уникальным гибридом латинской и древнеанглийской поэзии. Генрих, как считает Д.Гринуэй, не стремился сделать из своего сочинения «прозиметрий» (prosimetrium, особая литературная форма, сочетавшая прозу с поэзией, классическим примером которой было «Утешение философией» Боэция), но использовал стихотворения, чтобы подчеркнуть и украсить важные места своего рассказа. Стихи приводятся в наиболее драматические моменты (резня невинных людей, учиненная королем Мерсии Пендой, кораблекрушение Белого корабля, ужа-
сы гражданской войны в царствование Стефана и др.), для прославления выдающихся людей после их смерти или, напротив, в начале карьеры (эпитафии королям Альфреду, Эдгару, Генриху I, отцу Генриха Николасу, жене Генриха I Матильде, епископу Роберту Блоэту; стихотворения в похвалу королеве Аделе по случаю ее брака с Генрихом I, епископу Александру по случаю его назначения на кафедру Линкольна, Генриху II по случаю восшествия на престол). В отличие от этих стихотворений, которые, по мнению Д.Гринуэй, были написаны специально для «Истории», более длинное стихотворение в похвалу Британии было, очевидно, создано Генрихом как самостоятельное произведение, принадлежащее к жанру «похвал городам» (de laudibis urbium), который, в частности, был распространен и среди поэтов «луарской школы», влияние которой на Генриха через его наставника Альбина Анжерского было довольно велико.
Но наиболее полное представление о поэтическом таланте Генриха дают две книги его эпиграмм, присутствующие в ряде рукописей «Истории англов» в качестве XI и XII книг. Сам автор называет их «серьезными эпиграммами» (epigrammata seria) в противоположность посвященным любви шести книгам «веселых эпиграмм» (epigrammata iocunda), которые до нас не дошли. Сохранившиеся эпиграммы сильно различаются по темам (различные моральные сюжеты, обличение продажности духовенства и симонии, стихотворения на религиозные сюжеты), по длине (от дистихов до поэмы в 112 строк), по метрике (Генрих не ограничивается традиционными элегическими куплетами, но использует и более редкие размеры, например так называемую «четвертую асклепиадову строфу»).
Таким образом, первое полное издание сочинений Генриха Хантинг-донского вполне может способствовать не только изучению английской хронистики периода так называемого «Ренессанса XII в.», но и в целом истории культуры этого времени, в частности, таким ее важным аспектам, как соотношение классической традиции и новаций, духовных и мирских идеалов, представления о прошлом и об историческом процессе.
С.Г.Мереминский
