CC BY
207
УДК 008 Д- 17
Данилова Анна Ивановна
старший преподаватель кафедры социально-гуманитарных и психолого-педагогических дисциплин Новороссийского филиала ГОУ ВПО
«Пятигорский государственный лингвистический университет» [email protected]
Архетипический образ круга в русской литературе
Аннотация:
В предложенной статье на материале произведений русской и советской литературы рассматривается особенность воплощения образа Круга как древнейшего архетипа. Опираясь на предложенную классификацию архетипов, автор доказывает, что образ Круга соотносится как с операционными, так и с конструкционными архетипами.
Ключевые слова: архетип, классификация архетипов, операционные архетипы, конструкционные архетипы, микрообраз, образы-символы.
Впервые попытка объяснить понятие «архетип» была предпринята в работах швейцарского психолога К.Г. Юнга. Архетип в его понимании - основное, хотя и бессознательное средство передачи наиболее ценного и важного человеческого опыта из поколения в поколение. Архетипами он называл не поддающиеся объяснению сложные состояния сознания, своего рода форму без содержания (отпечаток), передаваемые по наследству и воспроизводящие глубинные мифологические символы. «Следует отказаться от мысли, что архетип можно объяснить... Всякая попытка объяснить окажется не чем иным, как более или менее удачным переводом на другой язык» [1, с. 166].
Столь же сложно классифицировать архетипы. Сам К.Г. Юнг наиболее важными считал Тень (центр личного бессознательного), Анима и Анимус (представление о себе как о мужчине или женщине), Самость (воплощение целостности и гармонии), причем в формировании Самости участвуют четыре архетипических круга: магический - связанный с творчеством и вдохновением, героический -отвечающий за интеллект, инициативу, альтруизм, расчет, юношеский - характеризующийся любовью, теплотой, самопожертвованием, семейный - символизирующий уют, защиту, закон, порядок [2].
Помимо названных, в число важных входили такие архетипы, как Мать, Ребенок, Старик. Менее значимыми были названы архетипы Отца, Троицы, Антропоса.
Представитель американского мифологического литературоведения Н. Фрай, развивая теорию жанра, связывал жанровые
271
формы и времена года, которым соответствуют ритуальномифологические архетипы [3].
Интересную классификацию предложил В.В. Корона, выделивший «врожденные» и «благоприобретенные» архетипы, подразделив первые на операционные и конструкционные. Если операционные архетипы связаны с механизмом порождения образа, то конструкционные можно представить опредмеченными. К этой группе архетипов В.В. Корона относил такие многозначные образы-символы, как Дом, Сад, Крест, Круг. Привлекательность архетипа Круг обусловлена, вероятно, тем, что он связан с такими природными прототипами, как солнце и круги на воде [4].
Однако нельзя согласиться с утверждением, что Круг - только конструкционный архетип. Приведем несколько примеров из произведений русской литературы.
Так, в прологе к поэме А.С. Пушкина «Руслан и Людмила» Круг соотносится с образом Мирового Древа и становится символом бесконечности времени, Вселенной: «кот ученый» ходит вокруг дуба «и днем и ночью», то есть беспрерывно. Микрообраз «златой цепи», которая замыкает круговое движение, усиливает образ Круга. Оп-редмечены составляющие вечного движения - дуб, цепь, кот - а Круг, участвуя в создании этого образа, выступает в данном контексте как операционный архетип.
Круг - характерная фигура в поэзии А. Ахматовой. Форму круга имеют церковь («И несказанным светом сияла / Круглая церковь»), окна, крыльцо в доме лирической героини. Соотношение окна дома и Солнца, как «окна» небесного Дома, подчеркивает значимость света для лирической героини. Быть может, поэтому источники света и входы для него тоже имеют форму круга:
И солнца бледный тусклый лик -
Лишь круглое окно.
Круг, как конструкционный архетип, приобретает форму реального предмета, выступая в образах венка или венца («А голову в веночке темном клонит.»), кольца или перстня («И черное мое опять ношу кольцо.»), луга («Все мне видится Павловск холмистый, / Круглый луг.»). Однако в поэзии А. Ахматовой Круг может рассматриваться и как операционный архетип, поскольку и «затверженные прогулки», и ощущения от происходящего в мире, в собственной жизни, в творчестве воплощены в образе Круга: «Сжимается какой-то тайный круг.»
Образ круга, воспринимаемый как операционный архетип, лежит в основе рассказа А. Платонова «Возвращение», повествующего о наших духовных истоках. Уже в названии рассказа прослеживается цепь ассоциаций, связанных с витками спирали: каждый виток соответствует более точному пониманию смысла: возвращение -обретение себя - преображение - новое понимание жизни. Эти ас-
272
социации заложены в составе слова, в его звучании: возвращение -круг - вечное движение - вечные истины.
Мотив возвращения звучит с первых строк рассказа при описании проводов Иванова из части. Он дважды уезжал на вокзал и дважды возвращался в часть. Долгожданное возвращение затягивается, причем препятствия, мешающие ему, кажутся случайными, досадными, на первый взгляд. «Поезд, который должен был увезти отсюда домой и Машу и Иванова, находится неизвестно где в сером пространстве» [5, с. 517]. И хотя капитан еще из части послал жене и детям телеграмму о выезде домой, он «откладывал радостный и тревожный час свидания с семьей» [5, с. 518]. Чувству душевного сиротства героев созвучен осенний пейзаж: «В окружающей их осенней природе было уныло и грустно в этот час» [5, с. 517].
Мотив возвращения усилен образом-архетипом Дома, который противопоставлен образу жилища: «Он дышал устоявшимся родным запахом дома. Нигде более Иванов не ощущал этого запаха, хотя он бывал за войну по разным странам в сотнях жилищ; там пахло иным духом, в котором, однако, не было свойства родного дома» [5, с. 521]. «Дом-очаг», предназначенный дать человеку не только приют и отдых, защиту и пропитание, но и «общение и право быть собой» [6, с. 38], принимает Алексея, но сам он не вполне готов войти в него. Кроме того, относительное равновесие Алексея нарушено исповедью жены. Кульминация рассказа - ночной разговор Алексея и Любы. Каждый из героев отстаивает свою правду, которая тоже соотносится с мотивом возвращения, с архетипом Круга.
Алексей Иванов остался при своем мнении. Еще ночью он задумал «новое возвращение» - к Маше, «новому близкому человеку». Драматичен последний эпизод рассказа, когда бегущие вслед за поездом дети отчаянно стремятся возвратить отца. Финал рассказа обнаруживает важнейшую смысловую составляющую многомерного понятия «возвращение» - прозрение, обретение себя, избавление от «ложной мудрости» (А.С. Пушкин), новое открытие жизненной истины. Платонов пишет: «Прежде он чувствовал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем». Он «сошел с поезда на ту песчаную дорожку, по которой бежали ему вослед его дети» [5, с. 538].
Трагедия войны, которая всегда есть столкновение жизни и смерти, «большой истории» и «обыкновенного человека», разрушения и созидания, показана через архетипические образы круга и дома-очага, который преобразится для героев в «дом-как-любовь», дающий «возможность ощутить радость бытия» [6, с. 39].
На интуитивном ощущении взаимозависимости судеб - а в основе этого ощущения лежит архетип Круга - построен небольшой рассказ Ю. Трифонова «Вечные темы» из цикла «Опрокинутый дом. Семь путешествий»: «.человек не понимает своей судьбы в тот час, когда судьба творится, понимание является задним числом» [7,
273
с. 196] - слова эти являются основополагающими в развитии сюжета. Молодой писатель принес в редакцию знаменитого журнала несколько рассказов, которые были «первым произведением после долгого перерыва» [7, с. 196]. Однако рассказы не были приняты: «Лицо судьбы было невзрачно: желтовато-пегое со впалыми щеками, седоватым бобриком, со взглядом печальным и одновременно безжалостным.
- Все какие-то вечные темы.
.Вид у него был скучливый, презрительный.» [7, с. 197].
Человек, с презрением отмахнувшийся от «вечных тем», не предполагал, что они могут коснуться и его. Люди оставались чужими: «Он находился в какой-нибудь третьей сотне моих знакомых, а я в пятой сотне его».
Архетип Круга, воплощенный в микрообразе знаменитого журнала, появляется внезапно: «Но кое-что нас все-таки связывало -знаменитый журнал, где он когда-то работал, а я когда-то печатался» [7, с. 197]. Через двадцать два года в далеком Риме теперь уже известный писатель, судьба которого когда-то была почти перечеркнута с таким безразличием, оказался единственным, кто смог выслушать, помочь, спасти.
Архетип Круга входит в рассказ вместе с микрообразом площади в Луке: «Его лицо было по-прежнему пегое, дряблое, презрительное, но что-то важное в лице исчезло. Это было лицо как бы о п у с т е в ш е е, как может опустеть старая площадь в час сумерек. Мы видели такую площадь в Луке.: она была круглая, тихая, пепельная., все вокруг было какое-то оцепенелое, уставшее жить.» [7, т. 4, с. 199]. Небольшой рассказ «Вечные темы» - своего рода напоминание о связи, существующей между людьми. И здесь Круг предстает и как конструкционный архетип, и как операционный.
Таким образом, проведенный анализ лишь нескольких художественных произведений позволяет утверждать, что архетип Круга может воплощаться как на уровне осязаемых предметов (конструкционный архетип), так и на уровне ощущения, интуиции, которые способствуют рождению художественного образа (операционный архетип), что еще раз доказывает сложность проведения классификации архетипов.
Ссылки:
1. Юнг К.Г. Воспоминания. Сновидения. Размышления. Киев, 1994.
2. Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Архетип и символ. М., 1991.
3. Фрай Н. Анатомия критики // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. М., 1987.
4. Корона В.В. Поэзия Анны Ахматовой: поэтика автовариаций. Екатеринбург, 1999.
5. Платонов А.П. Взыскание погибших: Повести. Рассказы. Пьеса. Статьи. М., 1995.
6. Иконникова С.Н. История культурологических теорий. СПб., 2005
7. Трифонов Ю. Собрание сочинений. В 4-х т. М., 1987.
274
