CC BY
30
Общество: философия, история, культура. 2021. № 8. С. 32-36. Society: Philosophy, History, Culture. 2021. No. 8. P. 32-36.
Научная статья УДК 130.2:216
https://doi.org/10.24158/fik.2021.8.4
Архетип зла в постсекулярном обществе: социокультурные основания Михаил Олегович Орлов1, Юлия Алексеевна Торяник2
■^Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского, Саратов, Россия 1orok-saratov@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-4166-7819 2ver-shevchenko171277@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0001-6003-9669
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению архетипа зла в современной популярной культуре, анализируется его репрезентация в масс-медиа. Цель исследования: раскрыть и обозначить закономерности диалектической связи добра и зла в постсекулярном обществе; выявить значение антагониста и его характеристики в социокультурном аспекте для индивида и общества в целом. В рамках данной работы акцентируется внимание на проблематике духовно-нравственного облика современного человека и его социализации в контексте развлекательной индустрии. В результате исследования были выявлены устойчивые архетипы добра и зла, которые реализуются в героической мифологии. Репрезентация данных мифов осуществляется посредством кинематографа и информационных ресурсов. Востребованными субъектами сюжетов борьбы зла и добра становятся персонажи мифологии и религиозных учений. В эпоху постсеку-лярного общества, где рамки общественного и личного блага размыты, наблюдается тенденция роста интереса публики к антагонисту, который в силу своего амплуа воплощает нереализованные желания общества, а также компенсирует несправедливость реальности своими действиями в виртуальном пространстве. Вместе с этим его образ все чаще трансформируется или сливается с архетипом трикстера.
Ключевые слова: архетипы зла и добра в социуме, реализация индивида в постсекулярном обществе, мифология, социальная философия, культурно-нравственный ориентир человека, социализация, диалектические связи добра и зла в психологии индивида и социума
Для цитирования: Орлов М.О., Торяник Ю.А. Архетип зла в постсекулярном обществе: социокультурные основания // Общество: философия, история, культура. 2021. № 8. С. 32-36. https://doi.org/10.24158/fik.2021.8.4.
Финансирование: исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-311-70023.
Original article
The evil archetype in a post-secular society: sociocultural foundations
Mikhail O. Orlov1, Yulia A. Toryanik2
12Saratov State University, Saratov, Russia 1orok-saratov@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-4166-7819 2ver-shevchenko171277@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0001-6003-9669
Abstract. The paper examines the archetype of evil in modern popular culture, with an analysis of its representation in the mass media. Purpose of the study: to reveal and outline the patterns of the dialectical connection between good and evil in post-secular society; to identify the significance of the antagonist and his characteristics in the socio-cultural aspect for the individual and society as a whole. Within this study, attention is focused on the problems of the spiritual and moral appearance of a modern person and his socialization in the context of the entertainment industry. As a result of the study, stable archetypes of good and evil have been identified, as implemented in heroic mythology. The representation of these myths is carried out through cinema and information resources. Characters from mythology and religious doctrines become popular subjects of the struggle stories between evil and good. In an era of post-secular society, where the boundaries of public and personal welfare are blurred, there is a growing public interest in the antagonist, who by virtue of his role embodies the unrealized desires of society as well as compensates for the injustice of reality through his activities in virtual space. At the same time, his image is increasingly transformed or merged with the trickster archetype.
Keywords: archetypes of evil and good in society, individual realization in post-secular society, mythology, social philosophy, human cultural and moral reference point, socialization, dialectical links between good and evil in individual and social psychology
For citation: Orlov M.O., Toryanik Yu.A. The evil archetype in a post-secular society: sociocultural foundations // Society: Philosophy, History, Culture. 2021. No. 8. P. 32-36. (In Russ.). https://doi.org/10.24158/fik.2021.8.4.
Funding: the study was carried out under the sponsorship of the Russian Foundation for Basic Research ("RFBR") within the scientific project no. 20-311-70023.
Актуальность темы исследования продиктована нередкими изменениями поведенческого состояния индивидов, которые негативно сказываются на состоянии стабильности социума. С одной стороны, негативное и противоречивое самоощущение человека, реализуемое в поступках, коренится в индивидуальных особенностях психики, с другой - оно во многом детерминировано культурно-социальными нормами. Девиантное поведение имело место в каждой эпохе, и, как показывает практика, с течением времени люди не смогли полностью ликвидировать негативные интенции человеческой души. Из этого следует, что отрицательные и противоположные благим поступкам формации наиболее «целесообразно рассматривать как короткие поведенческие сценарии, или образцы социальных действий» [1, с. 15]. Чтобы приблизиться к пониманию того, чем обусловлен выбор поступков индивида, следует обратиться к общепсихологическим моделям действительности. Также необходимо помнить об игровых формах взаимодействия, так как игра предполагает модуль для реализации личности в реальности.
По этой причине в данном исследовании акцентируется внимание на следующих задачах:
1. Рассмотреть популярные мифологические сюжеты, в которых имеет место диалектическая взаимосвязь добра и зла.
2. Выявить общедоступные принципы морального благосостояния индивида в социуме.
3. Обнаружить наиболее распространенные характеристики положительного и отрицательного героя на примере современной массовой культуры.
4. Проанализировать образ антагониста и феномен его популярности.
Изучением социальных связей и норм общественного порядка занималось достаточно большое количество исследователей, из которых можно выделить К.Г. Юнга, И. Канта, Н.О. Лосского. Анализом мифологии и фиксацией понятий, взаимодействий, добра и зла в мифе интересовались М. Элиаде, А.Ф. Лосев. Классификация персонажей, варианты действий героев в сказках, мифах, легендах приводятся в трудах В.Н. Топорова. Е.М. Мелетинского. Проблемой становления личности в социуме занимались такие авторы, как Т. Гоббс, Р. Докинз. Последовательность поступков главного героя и взаимодействие его с обществом исследуются в трудах Р. Жирара.
Практическая значимость настоящей работы обуславливается динамичными всплесками асоциального поведения индивида в постсекулярном обществе. Результаты исследования могут быть использованы для стабилизации общественных отношений, трансформации системы образования и т. д. Теоретическая значимость работы заключается в анализе сущностно-социальных оснований образов добра и зла в контексте современного кинематографа и литературы. Также предполагается выявление устойчивого архетипа антагониста, характеристики которого наиболее востребованы у современной публики.
В этическом смысле жизнь человека - это постоянный выбор между категориями добра и зла. Будучи субъектом в мире объектов, индивид созерцает, познает жизнь, а после - преобразовывает её в соответствии с тем сценарием, который для него наиболее ценностно приемлем. Познание мира включает в себя не только интеллектуальное постижение отдельных проблем, но и накопление знаний, моделирование различных ситуаций, которые реализуются в игровой форме. Такие практики помогают отработать сценарии при выборе, как поступить. Но ролевая самопрезентация субъекта в игровых реальностях не всегда совпадает с социальной действительностью, что ведет к разочарованию. «В такие моменты индивид, чье представление себя микрообществу скомпрометировано, может испытывать стыд, а другие присутствующие - враждебность, и все участники могут ощущать болезненную неловкость, замешательство» [2, с. 44]. Таким образом, социум в своём моральном ожидании предусматривает определенный сценарий действий, которым должен соответствовать индивид вне зависимости от того, насколько моральным сам субъект действия считает тот или иной поступок.
Если в современном мире в отношении девиантного поведения главным сдерживающим фактором является уголовный кодекс и другие нормативные акты, то в древности социально-поведенческим регулятором выступали ритуалы и обычаи, основанные на мифологической картине мира. Более того, для древнего человека «миф - это необходимейшая - прямо нужно сказать; трансцендентально-необходимая - категория мысли и жизни» [3, с. 37].
В мифологии существует дуалистическое понимание реальности. Так, например, в индийских мифах постоянно происходит борьба богов и демонов. «Издревле сыновья Дити и Дану - их называют асурами - были врагами богов, сыновей Адити. Борьба между асурами и богами за власть над вселенной длилась много веков, и не было конца их вражде» [4, с. 17]. Творец мира в этой связи носит онтологически позитивный статус, так как он Создатель, однако в этическом смысле он стоит выше категорий добра и зла. Воля же отдельных божеств предопределена не только их онтологическим статусом, но и интересами, а потому в данной парадигме зло в определенных обстоятельствах (например, если ему это выгодно) способно совершать онтологически благие поступки.
С приходом христианства дихотомия добра и зла приобрела антропологический смысл. Предикатом зла стала воля человека и его последующая греховность. Из этого следует, что зло -это неверное действие, которое нарушает целостность бытия человека и его души, а в мифологическом универсуме «ценностные оппозиции противостоящих друг другу мифических сил (типа жизнь/смерть, свой/чужой, добрый/злой и т. п.)» [5, с. 84] имеют огромное значение.
Интересно, что в христианстве сохраняется представление о Боге и сатане как этически полярных персонажах, зло не обладает онтологической полнотой. Сатана - не темное божество, которое обязано быть злом по своей природе, это существо, искалечившее собственную ангельскую природу неверным выбором. Относительно этого момента Н.О. Лосский отмечал: «Сверхсатаны нет, а у сатаны, как и у других существ, конечный идеал есть абсолютная полнота жизни. Борьба против Бога и зло, вносимое им в мир, есть явление, производное из его гордыни, вступление на путь, противоречащий его же конечному идеалу. Поэтому жизнь сатаны полна разочарований, неудач и все возрастающего недовольства жизнью» [6, с. 125]. Таким образом, уже в христианской мысли отчетливо прослеживается разделение онтологического статуса добра и зла с добрыми и греховными поступками, совершаемыми по воле субъекта, причем разделение, совершаемое через отрицание онтологического зла как такового. Ничто в сотворенном Богом мире не может быть злым само по себе, ибо благой Бог зла не творил, следовательно, все зло является следствием ошибок, обусловленных свободой выбора несовершенных субъектов.
Иные взгляды на дихотомию добра и зла прослеживаются в современной культуре. Наиболее востребованной платформой для реализации мифологических сюжетов выступает киноиндустрия. Пассивность зрителя дает возможность лучше понять мотивы персонажей, не отвлекаясь на выбор стратегии, как это, например, происходит в компьютерной игре. В кинофильме важна не только сюжетная линия, но и хорошо раскрытая личность героя. По этой причине кино использует архетипические образы, а «архетипы создают мифы, религии и философии, оказывающие воздействие на целые народы и исторические эпохи, характеризующие их» [7, с. 56]. Они есть неотъемлемая часть культуры. В кино часто используются архетипы пророка и дьявола. Если кинокартина снята по сюжету древнего мифа, его первоначальный смысл редко сохраняется, так как массовая культура требует адаптаций, понятных зрителю сегодня. Так, например, в современных сюжетах бог мертвых всегда будет ассоциироваться со злом, нежели с добром, что отражает общую тенденцию депривации культуры смерти в современной жизнеутверждающей развлекательной киноиндустрии. Если же сравнивать такой подход с фактическим отношением к смерти в древних культурах, то данный феномен может быть объяснен лишь некоторыми религиозными концепциями, в которых смерть является итогом неблагоразумных действий людей. Фактически же в мифологии большинства народов бог мертвых является не манифестированным злом, а лишь частью всеобъемлющего бытия, где смерть выступает таким же необходимым элементом, как и рождение. Начиная с древних мифологических представлений, эта идея пережила ряд переосмыслений, но нашла свое отражение даже в русской религиозной философии. Так, например Н.А. Бердяев говорит, что «в последних рационализированных своих результатах социальная обыденность пытается забыть о смерти, скрыть ее от людей, хоронить умерших незаметно» [8, с. 411].
Из этого следует, что архетипы устойчивы к различным преобразованиям, а мифология, хотя и меняет свою окраску в зависимости от потребностей общества, сохраняет интенционально заложенный в ней дуализм. Универсальностью для репрезентации в кинематографе и компьютерных играх обладают мифы, относящиеся к героическому типу. Они синтезируют в себе дуализм бытия добра и зла со способностью человека принимать самостоятельные волевые решения. Динамика героичной мифологии необходима для визуальной составляющей фильма.
Важно отметить, что массовая культура имеет два аспекта воздействия на ценностную матрицу социума. Первый - это её наглядность: все образы востребованы и популярны у зрителя, тем самым важны для современного поколения. Второй - это социально-коммуникативная система, которая помогает человеку реализоваться в обществе и осознать свои роли. Также культура оказывает влияние на душевное здоровье личности. Посредством игровой деятельности она восполняет несовершенность мира. Этот «эстетический фактор, быть может, есть не что иное, как навязчивое стремление к созданию упорядоченной формы, которое пронизывает игру во всех ее проявлениях» [9, с. 14].
Антигерой в современной культуре - это не манифестация хтонического зла и не существо, страдающее от искажения собственной природы грехом. Современный антагонист - это прежде всего расчетливый прагматик, его девиз - «цель оправдывает средства». Антигерой всегда мотивирован, он действует в рамках самореализации и индивидуальности, ставя в приоритет себя, а не общество, как это делает герой. Антагонист придерживается собственных желаний. Все эти качества противопоставлены общественному благу, но не самой личности. Из этого следует, что героизм
и самоотверженность, свойственные альтруизму, не всегда рациональны по отношению к самосохранению и формированию личности. Также нельзя забывать «о том, что есть добро и что - зло, это не может быть взято из природы самих объектов, а устанавливается или каждым отдельным человеком соответственно своей личности (там, где нет государства), или (в государстве) лицом, представляющим государство, или арбитром, которого расходящиеся во мнениях люди изберут по взаимному соглашению» [10, с. 33]. Более того осуждение не носит окончательного характера, истинной расстановкой зла и добра занимается только суд. Герой и его архетип соответствуют общественным ожиданиям в период кризисов, они олицетворяют свержение старого режима и установку нового. «Герой борется в таком состоянии, которое оправдывает заранее его вхождение в любые конфронтации сюжета» [11, с. 196]. Интересно, что в момент переворота даже низменные поступки, которые обычно осуждаются, могут быть легитимированы, если герой победит.
Архетипом зла в понимании общественного блага считается личность, которая подвергает опасности других людей и способствует разрушению социального порядка, девальвации культурных ценностей. Но в постсекулярном обществе отсутствует четкое разграничение коллективного и личного блага, так как моральные культурные ценности исходят из религиозных инстинктов и посредством государства активно реализуются. Так, например, современная культура без осуждения относится к герою, совершающему неэтичные поступки ради спасения любимой или собственного ребенка, что было бы совершенно немыслимо для сюжетной линии античной трагедии.
Сегодня государство отделено от религии, а разграничителем добра и зла выступает уголовный кодекс. Единственным утверждением моральности считается «идея безусловного достоинства каждой человеческой личности» [12, с. 22], все остальные этические суждения могут интерпретироваться с разных позиций. Также дестабилизация в экономической сфере, расширение частной собственности и личных благ становятся показателями успешного человека. Таким образом, дуализм между социумом и индивидом в культурной сфере может проявляться как атрибут героя или антагониста. Герой выходит из толпы, он живет обычной жизнью, редко имеет большой капитал. «Если говорить о сути, то миф о супермене удовлетворяет тайным вожделениям современного человека [13, с. 183]. Антагонист, наоборот, всегда закрыт от общества, он не такой, как все, его внешний вид имеет отличительные детали. Часто антагонист привлекательнее героя, так как он должен заинтересовать не своими добрыми поступками, а индивидуальностью и ресурсами. Выражение личности и творческой деятельности на сегодняшний день в приоритете, поэтому «при более пристальном изучении нередко оказывается, что действиями кажущегося альтруиста на самом деле движет замаскированный эгоизм» [14, с. 10].
Феномен популярности антигероя связан с разрушением образов морального поведения предшествующей культуры. В культурологическом смысле наибольшим релятивизмом в выборе действий обладает трикстер, нежели антагонист, так как первый олицетворяет волю человека, его этические качества освобождены от всеобъемлющего суда. Антагонист же в некоторой степени является заложником образа и не способен действовать иначе.
Тотальное распространение релятивистской этики уже не позволяет четко разделять мир на «белое» и «черное», а то, насколько этически оправдан тот или иной поступок каждого персонажа, зависит от его индивидуальной истории. Так, отсылка к детству антагониста часто является единственной возможностью его понять и оправдать. Это, разумеется, не значит, что антигерой автоматически становится героем, но и однозначно относить его к категории зла становится уже невозможно.
В отличие от антагониста герой способен быть жертвой, он готов умереть ради других. Более того, герой может победить смерть. Так, например, «Христос воскресает, освобождая нас от всех этих иллюзий и суеверий» [15, с. 106]. Антагонист - всегда эгоист, он не хочет жертвовать собой, а его смерть является победой добра над злом. Оправдательный сценарий для злодея представляет собой попытку легализовать внутренние переживания общества. Дело в том, что в современном ритме жизни человек подвержен сильному стрессу, который переживается им в закрытой фазе: эмоционально подавляется или выплёскивается в форме девиантного поведения.
Образ антагониста имеет несколько основных вариантов реализации. Первым, как уже говорилось, является трикстер, например, скандинавский бог обмана Локки. Второй распространенный вариант - это антигерой, который исполняет волю злого умысла, будучи морально искалеченным обществом и людьми, хотя изначально его стремления не были злыми. Примером такого антигероя является Малефисента. Последний вариант - чистое онтологическое зло, его поступки не оправданы ничем, а действия настолько отвратительны, что осуждаются как обществом в целом, так и каждой личностью в отдельности. По сути, на него не оказывается давление со стороны третьих лиц. Часто у зла есть власть, которую оно использует только для причинения страданий другим. Хорошим примером такой личности является персонаж книг Дж.Р. Мартина Джоффри Баратеон.
Можно отметить, что в современной культуре в той или иной мере востребованы все три исторически сложившиеся концепции образа зла: онтологическое зло, которое не имеет оправдания; зло как искалеченное добро, которое не всегда можно простить, но по крайней мере можно понять; зло, являющееся производным поведения трикстера, конечной целью которого является не творение зла как такового, а поиск собственной выгоды. При этом наиболее востребованным является именно последний вариант манифестации зла. Современному зрителю интересны не темные божества, не дьявол, а трикстер, который олицетворяет дуализм человеческой души, а не просто играет одностороннюю роль в борьбе света и тьмы.
Квинтэссенция свободной воли индивида и общественного долга личности проявляется во всех сферах жизни. Отклонение от норм поведения невозможно искоренить, так как человек -субъект и объект одной и той же действительности. По этой причине дуализм «я» и «общество» не всегда возможно сбалансировать. В то время как законы героической мифологии требуют от героя самопожертвования личными интересами ради общества, моральный, нравственный ориентир современного человека направлен на индивидуальность и независимость. Актуальная в массовой культуре героическая личность обладает качествами, соотносимыми с общественными ожиданиями, но внутренним интенциям современного человека в большей мере соответствует антагонист-трикстер. Такой герой - личность, склонная к интроверсии, его внешний вид характеризуется вычурными деталями, нередко он обладает властными полномочиями, которые использует во вред другим. Но одновременно с этим он не является манифестацией чистого зла, что делает возможным для современного зрителя его понимание, позволяет произвести его нравственную апологию, в конечном счете - соотнести с собой.
Список источников:
1. Лубский А.В., Чернобровкина Н.И. Модели социального поведения и формы социального контроля в России // Социально-гуманитарные знания. 2017. № 7. С. 14-21.
2. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М., 2000. 304 с.
3. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. СПб., 2018. 320 с.
4. Темкин Э.Н., Эрман В.Г. Мифы древней Индии. М., 1982. 270 с.
5. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 2000. 407 с.
6. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М., 1991. 368 с.
7. Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991. 297 с.
8. Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 2010. 478 с.
9. Хёйзинга Й. Homo ludens. Человек играющий. М., 2018. 176 с.
10. Гоббс Т. Левиафан. М., 2001. 478 с.
11. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: исследования в области мифопоэтического. Избранное. М., 1995. 624 с.
12. Кант И. Сочинения : в 6 т. М., 1965. Т. 4, ч. 1. 544 с.
13. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2010. 251 с.
14. Докинз Р. Эгоистический ген. М., 2016. 610 с.
15. Жирар Р. Козёл отпущения. М., 2010. 336 с.
Информация об авторах М.О. Орлов - доктор философских наук, доцент кафедры теологии и религиоведения, декан философского факультета, заведующий кафедрой теологии и религиоведения, профессор Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, Саратов, Россия.
https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=496711.
Ю.А. Торяник - магистр кафедры теологии и религиоведения философского факультета Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, Саратов, Россия.
Information about the authors M.O. Orlov - D.Phil., Associate Professor, Department of Theology and Religious Studies, Dean of the Faculty of Philosophy, Head of the Department of Theology and Religious Studies, Professor, Saratov State University, Saratov, Russia.
https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=496711.
Yu.A. Torianik - Master's degree student, Department of Theology and Religious Studies, Faculty of Philosophy, Saratov State University, Saratov, Russia.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 13.07.2021; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 28.07.2021; Принята к публикации / Accepted for publication 12.08.2021.
