CC BY
321
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 13 (304). Философия. Социология. Культурология. Вып. 29. С. 7-10.
АРХЕТИП «БОЖЕСТВЕННЫХ БЛИЗНЕЦОВ»
В МИРОВОЙ МИФОЛОГИИ ЧАСТЬ 1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ОБРАЗА
В статье рассматривается история архетипического образа «божественных близнецов» - одного из часто встречающихся в мировой культуре мифологических сюжетов. В первой части работы рассматриваются концепции происхождения символа. Выдвигается авторская гипотеза генезиса архетипа, основанная на данных психологии, приматологии, этнологии и древней мифологии.
Ключевые слова: архетип, «божественные ние, двойничество, антитеза.
До сих пор в науке не сложилось единого представления о происхождении так называемых «архетипических образов». Более того, со времен введения этого термина в научный оборот, не существует даже универсального определения термина ‘архетип’. М. Элиаде писал: «Для Юнга, как известно, архетипы -это структуры коллективного бессознательного <...> Я употребляю понятие “архетип” <...> как синоним к “образцам для подражания” и “парадигмам”, т. е. в конечном счете в августиновском смысле»1. В. И. Постова-лова, размышляя о возникновении сходных представлений в мифологических картинах мира различных народов, а порой и о сходстве элементов религиозных и научных концепций, говорит о существовании известного параллелизма мыслительных ходов. Причинами существования «бродячих сюжетов» исследователь считает объективность отражаемого мира, особенности формирования познавательных способностей человека и то, что картины мира проясняют первичные интуиции человека о мире, из которых произрастают систематические построения в на-
близнецы», мифология, традиционное мышле-
уке, философии, религии, эксплицирующие эти интуиции2. В статье представлена попытка, не говоря о сущности архетипов в целом, рассмотреть историю конкретного архетипи-ческого образа - «божественных близнецов».
1. Историко-этнографические концепции происхождения образа «божественных близнецов»
Исследования, касающиеся мифологемы «божественных близнецов», можно условно разделить на две группы. В одну из них войдут работы, рассматривающие проблему с привлечением обширного спектра материалов, ищущие истоки происхождения близнечных мифов в пласте первобытной культуры. К другой относятся исследования, касающиеся близ-нечной мифологии отдельных народов3.
Наиболее фундаментальным трудом среди исследований первой группы является работа А. М. Золотарева, связавшего появление мифов о близнецах-божествах/культурных героях в древних мифологиях с возникновением дуально-фратриальной организации племени4. В первобытной идеологии мир расщепляется
на ряд бинарных оппозиций, которые становятся принадлежностью разных фратрий. Основание фратрий приписывается двум близне-цам-первопредкам. Э. Б. Тайлор, обративший одним из первых внимание на происхождение близнечных мифов, связывал образы близне-цов-антогонистов с концепцией о добром и злом божествах, которая соединилась с первобытными натуралистическими представлениями (к примеру, о смене дня и ночи)5. Среди современных теорий с ней можно сопоставить экстравагантную, но слабо аргументированную концепцию А. Голана, который считает, что архетип «близнецов» своим возникновением обязан созвездию Близнецов, поражавшему воображение древнего человека6.
Некоторые исследователи пытаются найти объяснение происхождению образа божественных близнецов, исходя не из теологических представлений древних, а из природно-обусловленного отношения людей к реальным близнецам и факту их рождения. Одни ученые склонны полагать, что рождение близнецов у женщины считалось свидетельством плодовитости и, являясь фактом положительным, связывалось с культами плодородия7. Согласно другому мнению, оно вызывало у людей испуг и недоумение, так как подобная плодовитость считалась неестественной, ненужной и чрезмерной8. По данным приматологии, го-миниды испытывают инстинктивный страх перед появлением на свет двойни9. По схеме, предложенной Л. А. Абрамяном, прообраз божественных героев-близнецов мог возникнуть еще в «дочеловеческий» период развития. Согласно некоторым наблюдениям, в группах гоминид с ярко выраженной иерархичностью могут возникать ситуации, когда два молодых самца (возможно, близнецы) объединяются для того, чтобы свергнуть более сильного старого вожака и лишить его монополии на оплодотворение самок10.
Концепции первой группы интересны тем, что обращены к истокам мифологического образа. Работы второй группы рассматривают мифологему близнецов в узко культурной специфике и предоставляют картину изменений семантики образа. Наиболее широко представленный материал - исследования близнечных мифов в западной индоевропеистике. Исследователи, рассматривавшие мифы об индоевропейских божественных близнецах, в большинстве своем склонны опираться на трехфункциональную схему индоевропейской
мифологии Ж. Дюмезиля, разделяющую индоевропейский пантеон богов, в соответствии с делением общества, на три функции - сакральную (жрецы), военную (правящая элита) и производственную (крестьяне). Божественные близнецы, по Дюмезилю, олицетворяют собой третью функцию - производство материальных благ, и на этом основании имеют отношение к культам плодородия11. С. Викан-дер, подвергнув отдельному рассмотрению образ индийских близнецов Ашвинов, пришел к выводу об изначальном диаметральном различии индийских близнецов. По его мнению. один из них символизирует военную функцию (вторую по схеме Дюмезиля), другой - производственную (третью)12. Д. Уорд и С. Скотт Литтлетон, развив эту идею, пришли к выводу о том, что эти свойства характерны не только для индийских, но и для всех индоевропейских близнецов, хотя зачастую об этом не говорится в мифах напрямую, а устанавливается лишь косвенно13. В исследовании К. Гроттанелли особое внимание уделяется не образам божественных близнецов, а мифологическому контексту, в котором они действуют. Рассмотрев многочисленные варианты греческого мифа о похищении Елены, индийские сказания о Саранье, Раме и Сите, ирландский миф о богине Macha, автор замечает, что в основе всех приведенных сюжетов скрыто противопоставление мужского и женского начал, с приоритетом последнего. В этой же оппозиции отражено противопоставление второй и третьей функций Дюмезиля, где мужское начало ассоциируется с военной функцией, а женское - с производственной. В мифах сюжетно отражена цепочка бинарных оппозиций: мужское-женское, воин-крестьянин, лошадь-бык, колесница-повозка, где члены пар связываются с двумя противостоящими фигурами - женщины (богини) и мужчины (царя)14.
Приведенные работы характеризуют общий стиль и направление исследований данной темы в западной индоевропеистике. При опоре на индоевропейские материалы авторы не обращаются к общим истокам образа, его доиндоевропейским корням. Д. Уорд в своем фундаментальном исследовании «Divine Twins» замечает, что по имеющимся индоевропейским материалам интерпретировать этот мифологический образ невозможно15.
2. Близнецы: рождение символа
Для большинства исследователей основной сущностной характеристикой мифоло-
гических близнецов является их антитетич-ность, что выражается в первобытной мифологии. У более развитых народов противопоставление близнецов не выводится на первый план, и лишь анализ позволяет выявить их антагонистическую сущность. Символика образа близнецов как антитезы приводит нас к теории бинаризма, на которой базируется традиционный структурализм. Согласно ей, «все отношения между знаками сводимы к бинарным структурам, т. е. к модели, в основе которой лежит наличие или отсутствие признака <...> В теории структурализма бинаризм из частного приема превратился в фундаментальную категорию, в сущностный принцип природы и искусства»16. Иллюстрируя отношение структуралистов к близнечному мифу, приведем взгляды К. Леви-Строса на происхождение тотемизма, с которым близнеч-ность тесно связана в традиционном мировоззрении: «Глобальное постижение людей и животных как чувственных существ, на чем и основывается их отождествление, приводит к осознанию оппозиций: сначала между логическими качествами, мыслимыми как составные части поля, а затем, внутри поля, между “человеческим” и “не-человеческим”»17.
Таким образом, бинарная оппозиция мыслится структуралистами стержнем любой системы. В настоящее время эта дуальная парадигма оказывается в некоторых теориях тесно связанной с проблемой функциональной межполушарной асимметрии мозга. С точки зрения создателей теории гештальтпсихоло-гии (К. Коффка, М. Вертхеймер и др.), симметрия в природе, парные органы чувств у человека способствуют восприятию симметрии как символа гармонии и устойчивости, асимметрия мозга и действия центробежных сил в природе, нарушающих равновесие, благоприятствуют созданию системы бинарных оппозиций. Другие исследователи (П. Вернон, Вяч. Иванов) склонны видеть здесь проявление различных функций и когнитивных стилей полушарий мозга18.
В настоящее время теория бинаризма подвергается активной критике в постструктура-листских кругах. Смысл критики состоит в том, что, воспринимая мир как «бесформенный хаос», постструктуралисты настаивают на «доказательстве наличия такого количества многочисленных различий, которые в своем взаимоотношении друг с другом ведут себя настолько хаотично, что исключают вся-
кую возможность четко организованных оп-
^ 19
позиций»19.
В основе человеческого мышления изначально заложен принцип рефлективности. Иллюстрацией к нему могут служить представления племени коги из Сьерра-Невады о том, что добро существует только потому, что зло активно, а если оно исчезнет, то тоже произойдет и с добром20. Подобное восприятие мира породило идею, что вещи, не имеющие видимых антагонистов, очевидно, имеют двойников в тонком мире. Все явления воспринимаются человеком относительно него самого, антропоцентризм - характеристика homo sapiens как вида. Однако появлению такого восприятия предшествовало осознание человеком собственного существования. Человек стал человеком тогда, когда увидел себя со стороны, узнал свой образ в отражении.
Опыты показывают, что животные воспринимают свое отражение в зеркале как собрата. По исследованиям психологов, в развитии ребенка личному местоимению Я предшествует осознание своего тела - как бы отражение в зеркале21. Появление способности ассоциировать себя со своим отражением - один из важнейших этапов самоосозна-ния и выделения человека из животного мира (очевидно, это имел в виду Я. Беме, говоря
о том, что грех Адама состоит в присвоении себе способности отражаться в зеркале -привилегии божества)22. Первой антитезой, родившейся в сознании человека, был его собственный двойник. Человек и его двойник существовали в разных мирах, противостоящих друг другу, и двойник навеки стал олицетворением этого враждебного мира. Очевидно, реальные близнецы воспринимались людьми как воплощенное существование в одном мире человека и его двойника из другого мира. Косвенным подтверждением может служить исследование Дж. Пухвела, который, разбирая этимологию индоевропейского слова ‘близнец’, отмечает, что лингвистическую пару этому слову составляет слово ‘человек’23. Этим можно объяснить страх, который близнецы вызывали у первобытных народов. Не в силах решить, кто же из двоих человек, люди часто умерщвляли одного или обоих близнецов. В. Тэрнер сообщает, что по представлениям многих народов, для детей, рожденных одними родами, в общине существует только одна социальная ячейка24. Став символом антитезы, реальные близнецы по-
родили образ божественных близнецов, который воплощает в себе восприятие человеком мира как системы бинарных оппозиций. Часто отмечается ее связь с образом Мирового Древа, произрастающего в двух мирах, у которого корни симметричны ветвям25.
Уместно поставить вопрос о поле «изначальной» мифологической близнечной пары. Большинство мифов повествует либо о разнополых близнецах, либо о мужской паре. Однако ассоциации с «двойником» могли возникнуть только при взгляде на «идентичных» гомозиготных близнецов, т. е. однополых. В процессе становления представлений о близнецах как воплощении антитезы в эту схему был включен образ разнополой близнечной пары. Оппозиция ‘мужское/женское’ занимает особое место в ряду бинарных оппозиций. Универсальность данной антитезы, наглядно воплощенная в природе, была быстро осознана и положила начало дальнейшей сексуализа-ции космоса: она «вбирает в себя» прочие оппозиции, становясь при этом чистым знаком26.
Мифологема близнецов воплощает в себе основополагающий принцип восприятия мира. Здесь можно согласиться со структуралистами, утверждающими структуру, основанную на бинарных оппозициях в основе любого явления, но это справедливо лишь по отношению к явлениям антропогенным. Попытки древних увидеть четкую иерархизиро-ванную структуру в явлениях, не относящихся к человеческой культуре, можно классифицировать как стремление человека «окультурить» окружающее пространство. Примерно так первобытное мышление противопоставляло Луну и Солнце, в реальности относящиеся к различным категориям небесных тел.
Примечания
1 Элиаде, М. Космос и история. Избранные работы. М., 1987. С. 30.
2 См.: Постовалова, В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988. С. 69.
3 См.: Дудко, Д. М. Парные боги-всадники у славян и иранское влияние // Восток. 2002. № 5. С. 5-16; Тэрнер, В. Символ и ритуал. М., 1983; Штернберг, Л. Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936; Ward, D. The Divine twins : Indo-European myth in Germanic tradition. Berkley ; Los Angeles, 1969 и др.
4 См.: Золотарев, А. М. Родовой строй и пер-
вобытная мифология. М., 1964.
5 См.: Тайлор, Э. Б. Первобытная культура. М., 1989. С. 435.
6См.: Голан, А. Миф и символ. М., 1994. С. 132-140.
7 См.: Штернберг, Л. Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936.
8 См.: Тэрнер, В. Символ и ритуал. С. 137.
9 См.: Иванов, В. В. Близнечные мифы // Мифы народов мира. Т. 1. М., 1991.С. 174.
10 См.: Абрамян, Л. А. «Мифы о начале» и проблема первого табу // Этнокультурные процессы в современных и традиционных обществах. М., 1979. С. 106-117.
11 См.: Дюмезиль, Ж. Верховные боги индоевропейцев. М., 1986.
12См.: Wikander, S. Nakula et Sahadeva // Orien-talia Suecana. 1957. Vol. 6. P. 66-96.
13 См.: Ward, D. The separate function of the Indo-European Divine Twins // Myth and Law among the Indo-Europeans. Berkley ; Los Angeles, 1970. P. 193-202; Scott, Littleton C. Some possible Indo-European themes in the Iliad // Ibid. P. 229-246.
14 См.: Grottanelli, C. Yoked horses, twins, and the powerful lady : India, Greece, Ireland and elsewhere // Journ. of Indo-Europeans Studies. 1986. Vol. 14, № 1-2. P. 125-152.
15 См.: Ward, D. The Divine twins...
16 Ильин, И. Постмодернизм : словарь терминов. М., 2001. С. 30.
17 Леви-Строс, К. Первобытное мышление. М., 1994. С. 106.
18 См.: Удалова, Г. П. Культурологические аспекты функциональной межполушарной асимметрии // Теория и методология архаики. СПб., 1998. С. 35-46; Иванов, В. В. Нечет и чет // Избранные труды по семиотике и истории культуры. М., 1999.
19 Ильин, И. Постмодернизм. С. 30.
20 См.: Элиаде, М. Космос и история. С. 212.
21 См.: Лакан, Ж. Стадия зеркала как образующая функцию «Я» // Лакан, Ж. Семинары. Т. 1. М., 1998.
22 См.: Ямпольский, М. Что отражает зеркало // Декоратив. искусство СССР. 1987. № 5. С. 35.
23 См.: Puhvel, J. Comparative mythology. Baltimore, 1987. Р. 286.
24См.: Тэрнер, В. Символ и ритуал. С. 137.
25 См.: Абрамян, Л. А. Мифологема близнецов и мировое дерево / Л. А. Абрамян, А. Р. Демир-ханян // Ист.-филол. журн. 1985. № 4. С. 66-84.
26 См.: Цивьян, Т. В. Лингвистические основы балканской модели мира. М., 1990. С. 15.
