CC BY
125
А.М. Белавин АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПЕРМСКОГО ПРЕДУРАЛЬЯ И ИДЕИ А.Х. ХАЛИКОВА
В статье рассматриваются особенности научного подхода А.Х. Халикова, многогранность его научных интересов. Поднятые им проблемы способствовали возникновению дискуссий, прослуживших толчком к развитию научной мысли. Влияние его идей и творческого научного метода благотворно сказалось на становлении археолого-этнографической научной школы в Пермском педагогическом университете.
Ключевые слова: Халиков, научный метод, дискуссии, археология Поволжья и Предуралья
A.M. Belavin
ARCHAEOLOGICAL RESEARCH OF THE PERM CIS-URALS AND IDEAS OF A. KH.
KHALIKOV
The paper explores specific features of A. Kh. Khalikov S scientific approach and versatility of his research interests. The questions he raised determined discussions and were a powerful spurfor the advance of scientific research. Archaeological and ethnographic school of thought at Perm State Pedagogical University considerably benefitedfrom his ideas and research methodology.
Key-words: Khalikov, scientific method, discussions, archaeology of the Volga region and the Perm Cis-Urals
Пытаясь оценить роль Альфреда Хасановича в исследованиях археологии того или иного региона Волго-Камья, сталкиваешься с тем, что сложно найти направление археологических исследований, на котором бы не отразилось влияние его идей, научных методов, тех или иных его гипотез.
Безусловно, это связано с тем, что А.Х.Халиков, был одним из немногих "китов" археологической науки, которые в эпоху "директивной истории" могли мыслить категориями не локальными, местечковыми, привязанными к той или иной административно-территориальной единице или национальной автономии, а рассматривать проблему на евразийском фоне, вне отрыва от постоянной готовности к полемике, без мелочной оглядки (за редким исключением) на свои собственные ранние высказывания, которые никогда не были для него чем-то "забронзовелым" или "вытесанным из гранита науки". Круг научных интересов А.Х.Халикова был весьма обширен. Его творческое внимание привлекали проблемы палеолита и мезолита, неолитические культуры Восточной Европы, памятники эпохи бронзы, раннего железа и средневековья, этногенез народов Поволжья и Приуралья, история Казани, история известных в российской культуре татарских династий и пр. А.Х. Халикова в меньшей степени интересовало какое-либо создание теоретических схем или методологические исследования, важнейшей задачей археолога он считал введение в научный оборот новых материалов, их живое обобщение, он был ярым сторонником права археологии на реконструкцию культурно-исторических и этнических процессов, причем в реконструкции этнического процесса в древности право "первой скрипки" он отдавал именного археологическому материалу. При этом в своих работах он активно использовал данные лингвистики, антропологии, палеозоологии, исторической географии и т.д.
© Белавин А.М., 2012
По сию пору считаю для себя важной заповедь, которую произнес Альфред Хасанович, обсуждая со мной заключительный вариант моей кандидатской диссертации. Он сказал, что самым важным в поведении исследователя он считает возможность отказать себе в слепом следовании однажды выдвинутой самим собой гипотезе. "Поймите, появление новых фактов заставляет нас пересматривать свои собственные высказывания, не бояться выдвижения новых гипотез, даже если они противоречат твоим же собственным идеям, высказанным прежде, на ранее известных материалах. Не нужно пытаться приспосабливать новые факты к старым идеям, пусть даже эти идеи вам очень нравятся". Эта постоянная готовность к научной полемике, эта "небоязнь" дискуссии, стремление к комплексному подходу в исследованиях позволяло ему высказывать новые, зачастую казавшиеся чрезмерно смелыми, но при этом весьма жизнеспособные и весьма плодоносные научные гипотезы. Причем эта черта проявлялась во всех научных областях, за которые брался А.Х. Халиков.
Для археологии Пермского Предуралья такой стиль научного поведения оказался весьма важен, так как результатом многих идей А.Х.Халикова стали многовекторные дискуссии, которые, в ряде случаев, хотя и не приблизили нас к достижению истины, но позволили в значительной степени пересмотреть устоявшиеся, казалось бы, взгляды, и создать стимулы к следующему уровню анализа новых и старых материалов.
Так, одной из наиболее сложных и интересных проблем в археологии каменного века Предуралья и Волго-Камья в целом, является проблема соотношения памятников с накольчатой и гребенчатой керамикой. А.Х. Халиковым в монографии "Древняя история Среднего Поволжья" в 1969 г. (Халиков, 1969) была предпринята одна из первых попыток решить эту проблему. Им была высказана идея, что накольчатая керамика является более ранней относительно гребенчатой, и гребенчатая традиция орнаментации посуды возникает на базе накольчатой традиции и сменяет ее. По мнению А.Х. Халикова, продвижение на север носителей накольчатой керамики, хотя и относительно неспешное, было связано с изменением климатических условий и смещением ландшафтных зон в эпоху неолита (Халиков, 1986. С. 4-6). При этом им же отмечалось и обратное, встречное, движение носителей гребенчатой керамики (Хуторского типа).
Возникшая по поводу идей Халикова активная дискуссия, отразившаяся в публикациях 1970-90-х гг., на мой взгляд, не закончилась по сию пору, продолжая оставаться достаточно острой. Вероятно, общего ответа на поднятые А.Х. Халиковым вопросы не будет, так как на разных территориях взаимоотношения носителей этих двух культурных традиций выстраивались по-разному. Керамика позднего неолита отражает определенные этнокультурные изменения, связанные со слиянием разных этнокультурных групп и формированием той своеобразной основы, на которой формируется угро-финское население Пермского Предуралья. Оно стало основным вмещающим этнокультурным образованием этой территории на все последующее время вплоть до массового расселения здесь тюрок и славян в эпоху позднего железа.
Возможно, что в позднем неолите Пермского Предуралья, как и Волго-Камья в целом, происходит консолидация населения, лежащая в основе формирования во-лосовской культурно-исторической общности III - начала II тыс. до н.э. (Белавин, Лычагина, 2001. С. 10-14). Однако если в западной части волосовского ареала в основе формирования его населения лежало некое протоволосовское образование с чертами
волго-окского (гребенчато-ямочного) и камского (гребенчатого) неолита, то в его восточной части в основе такого формирования было слияние населения с накольчатой керамической традицией и населения камского (гребенчатого) неолита. При этом ведущую роль в данном слиянии сыграло автохтонное население, а носители накольчатой керамики, возможно, придали дополнительный импульс развитию новых форм хозяйственной деятельности. В любом случае, пришлое население было достаточно быстро ассимилировано, о чем свидетельствует отсутствие накольчатой керамики на энеолитических памятниках Пермского края. Стоит также отметить, что на эту часть протоволосовского ареала определенное влияние в результате хозяйственных, брачных связей и идейно-культурной инфильтрации оказало население Западной Сибири (Приобья), которое также принимает участие в сложении восточного ареала волосовской общности. Решающую роль в такой этнокультурной интеграции сыграли близкие природно-географические показатели Предуралья и Зауралья. Вероятно, можно считать, что восточный вариант волосовской общности в дальнейшем был основой для этногенеза угорских этнических групп Предура-лья и Среднего Урала, тем более, что все последующее развитие гребенчатой традиции в Предуралье позволило многим исследователям уверенно связывать её с про-тоугорским населением (Викторова, Морозов, 1993).
Важным этапом в рассмотрении периода поздней бронзы и формирования культур раннего железного века в Поволжье и Приуралье были исследования, предпринятые А.Х. Халиковым, и описанные в указанной выше монографии и ряде других работ (Калинин, Халиков, 1954). По сию пору не утихают споры о приказанской культуре, её ареале, этнокультурных составляющих, о её значении в последующих этногенетических процессах, с самого начала выделение приказанской культуры было воспринято неоднозначно. По мнению А.Х. Халикова, приказанская культура, особенно на её маклашеевском этапе распространилась на огромную территорию - от Ветлуги на западе до Осинского и Пермского районов на востоке. При этом многие локальные культуры рассматривались как некие варианты приказанской. Эти положения вызвали сначала сдержанную, а затем все более бурную дискуссию. Против расширенного толкования приказанской культуры выступили Ю.А. Краснов и А.П. Смирнов. Многие тезисы оспаривались и продолжают оспариваться различными исследователями. Памятники Камско-Бельского междуречья А. В. Збруевой отнесены к луговской культуре, средне и верхнекамские В. П. Денисовым - к ерзовской, бассейна реки Белой К. В. Сальниковым - к культуре курман-тау. В последнее время из приказанских древностей выделены маклашеевская (В. Н. Марков, А. А. Чижевский), ахмыловская (В. С. Патрушев), буйская (Р Д. Голдина) культуры.
Для археологии Пермского Предуралья важными являются споры вокруг ер-зовской культуры, которую ряд авторов вслед за А.Х. Халиковым включали в прика-занскую культуру как вариант. В.П. Денисовым (1967) ерзовский вариант был выделен в отдельную культуру XII-VIII вв. до н.э. с тремя этапами. М.Ф. Обыденнов полагает, что к собственно маклашеевской культуре будут относиться первые два этапа, и стоит присоединиться к выводу А.Х. Халикова, включавшего ерзовку в качестве локального варианта в единую культуру. Основой формирования ерзовского этапа могли стать пришлые элементы типа населения Заосиновское VII, которое отражало процесс взаимодействия послегаринского и зауральского угорского чер-
каскульского населения, однако проследить данный процесс трансформации на имеющемся сегодня материале в полном объеме невозможно (Обыденнов, 1998. С.72). Тем не менее, в дискуссии, вызванной А.Х. Халиковым, сложилось весьма важное и остро воспринимаемое рядом коллег мнение об этнической принадлежности населения позднего бронзового века Урала как о древнеугорской. Это позволяет выделить особый угорский этап в формирования этнической карты Урала и Приуралья в конце II до н.э.- начале I тыс. н.э.
Отдавая должное вкладу А.Х. Халикова в изучение ананьинской историко-культурной общности, именьковской археологической культуры, отмечу, что для археологии Пермского Предуралья все же большую роль сыграли исследования А.Х. Хали-кова в области булгароведения, которое обрело в его лице нового активного лидера. Начав с исследований Больше-Тарханского и Танкеевского могильников, А.Х. Ха-ликов все больше и больше погружался в проблемы булгарской археологии. Важнейшим этапом для него и для булгароведения стали масштабные работы на Биляр-ском городище, начатые им в конце 1960-х гг.
Огромный организационный потенциал и опыт А.Х. Халикова позволил организовать комплексные исследования Биляра, когда в его изучении наряду с археологами работали историки, антропологи, остеологи, карпологи, архитекторы, искусствоведы. Была организована аэрофотосъемка, проведены почвоведческие анализы, в итоге Биляр стал одним из наиболее хорошо изученных эталонных памятников домонгольской Булгарии. В процессе обобщения материалов Билярских экспедиций, А.Х. Халиковым была фактически спровоцирована дискуссия о "столичнос-ти" Биляра, которая велась на протяжении 5 лет на страницах журнала "Советская археология". И хотя дискуссия имеет и современное продолжение, её важным результатом стало понимание особого места, которое занимал "Великий город булгар-ский" не только в истории и экономики Волжской Булгарии, но и в истории, экономике и культуре Восточной Европы в целом.
Под влиянием развития булгароведения были начаты исследования "булгарской эпохи" в Предуралье. Под пристальное внимание ученых попали как ранее накопленные, так и свежие материалы, характеризующие взаимодействие народов Предралья с Волжской Булгарией. Под влиянием булгароведческих исследований возникло несколько новых направлений исследований: так, развернулись работы по проблемам урбанизации средневекового Предуралья, вопросам взаимодействия Предралья с Сибирью и Западом, проблемам миграций и колонизаций, роли народов Предуралья в евразийском "концерте народов и культур". Рядом авторов (А.М. Белавин, А.Г. Иванов, Н.Б. Крыласова, Е.П. Казаков, М.Г. Иванова, И.Ю. Па-стушенко и др.) были опубликованы обобщающие работы, в которых ярко демонстрировалась роль Булгарии в социально-экономическом развитии народов Предуралья, а также место Предуралья в евразийских процессах эпохи средневековья.
Стало ясным, что булгары впервые познакомились с предуральско-прикамс-кими племенами еще в период своего расселения по Среднему Поволжью. Начиная с VIII в. носители угорских неволинской, ломоватовской и поломской археологических культур Прикамья, находившихся на территории современных Пермского края и республики Удмуртия, частично переселяются на Среднюю Волгу и Нижнюю Каму, в определенной мере предшествуя здесь волжским болгарам, а в дальнейшем участвуя в формировании этноса и культуры государства волжских болгар.
Вероятно, не позже начала Х в. булгары познакомились и собственно с Преду-ральем (Прикамьем). Во всяком случае, уже в первой трети Х столетия на прикамс-ких землях появились торговые фактории булгарских купцов - опорные пункты транзитной международной торговой системы, послужившей основой для многовекового экономического, культурного и политического сотрудничества народов Поволжья и Прикамья. Булгары не только появились в Прикамье с торговым целями, но и вошли в состав населения региона.
Важную роль в истории взаимодействия Булгарии и Предуралья сыграли торговые связи, в том числе, Камский торговый путь, ставший частью мировой системы Восточной торговли как особая часть Великого Волжского пути. Булгары стремились закрепить торговый путь по Каме за собой, препятствуя проникновению иноземных купцов в эти районы. Они осуществляли посредническую транзитную торговлю между Средней Азией, Кавказом, Русью и Прикамьем, в которую все больше вливались изделия булгарского ремесла.
Булгарское ремесло оказало огромное влияние на развитие производства в пре-дуральских землях в эпоху раннего средневековья. Под его влиянием развивается местное бронзолитейное производство, более того, прикамские бронзолитейщики и металлурги стали поставщиками меди и бронзы для булгар, на ряде памятников найдены формы-изложницы для отливки товарных бронзовых слитков. Местное косторезное производство, позаимствовав у булгар технологические приемы и часть инструментария, уже к XI-XII вв. фактически превратилось в ремесло.
Многочисленность и выраженное своеобразие скано-зереневых и черненых ювелирных изделий из Уральского Прикамья связаны не только с импортом из бул-гарских ювелирных центров, но и с возможным возникновением под булгарским влиянием и при участии булгарских мастеров собственного ювелирного среброкузнечного центра (центров) в Предуралье. Многие детали бусинных колец, декор перстней из Прикамья имеют определенные отличия от аналогичных изделий, находимых в Волжской Булгарии, тем не менее, их общий облик выдает в них булгарские изделия. Кроме производства серебряных и бронзовых (более дешевых и распространенных) ювелирных изделий в Прикамье могло быть налажено под булгарским влиянием и собственное бусинное производство. Следы такого производства, в том числе, в виде неиспользованной стеклянной массы (стеклянная палочка-заготовка), найдены на Рождественском городище.
О непосредственном проживании булгар в Прикамье кроме находок булгарских гончарных горнов на Рождественском и Кыласовом городище, булгарской кухонной посуды и многочисленных бытовых веще и этнических украшений, свидетельствуют и захоронения, совершенные в домонгольское время по мусульманскому обряду, носителем которого в Прикамье этого времени могли быть только переселенцы-булгары. Такие захоронения изучены у трех крупнейших городищ Прикамья, которые, вероятно, были средневековыми торговыми и ремесленными городами - опорными пунктами булгарского экономического и политического влияния в регионе - Рождественское, Анюшкар и Иднакар. Эти города были крупными, узловыми торговыми станциями на Камском торговом пути, в них, безусловно, наряду с финно-угорским населением Прикамья жили и булгары, и выходцы из иных территорий: Западной Сибири, Севера (вымская археологическая культура на территории республики Коми), представители западных и волжских финнов.
Таким образом, можно говорить о периоде X-XIII вв., как о времени активного взаимодействия Волжской Булгарии и народов Предуралья. Волжская Бул-гария к XI-XII вв. фактически присоединила земли Предуралья. Это дало право царю булгар собирать в Прикамье налоги: джизью и харадж.
Своими действиями Булгария способствовала и процессам оформления у пре-дуральских народов основ нового общества, отходящего от принципов первобытного устройства.
Исследования процессов тюркизации Поволжья и Приуралья, проблем "угорского наследства" (исследования Болше-Тиганского могильника, предпринятой Е.А. Халиковой и поддержанное А.Х. Халиковым), проблемы буртас вызвали новую волну жарких дискуссий, время от времени вспыхивающих вновь и в XXI веке.
В рамках этих дискуссий особое место занимает проблема "угорского наследства".
Выделить археологическую культуру мадьярских племен перед переселением на Дунай позволило открытие Больше-Тиганского могильника. На материалах могильника Е.А. Халикова убедительно показала наличие общих элементов в погребальном обряде этого могильника и ранневенгерских могильников начала Х в., а также смогла установить принадлежность памятников кушнаренковской и карая-куповской культур к территории легендарной Magna Hungaria. Точка зрения Е.А. Халиковой, высказанная ею на IV Международном конгрессе финно-угроведов в 1975 г., практически не встретила возражений (Халикова, 1975). После кончины Е.А. Халиковой исследования Больше-Тиганского могильника продолжил А.Х. Халиков. Полученные им в 1978-1985 гг. новые материалы показали, что могильник функционировал и в Х в., т.е. после ухода основной массы древневенгерского населения на Запад. А.Х. Халиковым было высказано предположение о смешении остатков древневенгерского населения с населением ломоватовской культуры (Халиков, 1984. С. 130). А.Х. Халиков считал, что в относительно безопасных северных районах Западного Приуралья и Южного Прикамья до начала IX в. существовало племенное объединение - полукочевое государство, известное под легендарным именем "Великой Венгрии" с которым современные исследователи соотносят кушнаренковскую, караякуповскую и неволинскую культуры. Ломова-товская и ряд других раннесредневековых культур Предралья, по мнению А.Х. Ха-ликова, высказанному им на VI Международном конгрессе финно-угроведов в Сыктывкаре, представлены смешанными угорско-тюркскими племенами, которые попали в письменные источники как "народ эсегель" (старые племена).
Развивая идеи А.Х. Халикова, многие исследователи отмечают, что начиная с V-VI вв. наблюдается концентрация угорского населения в Урало-Повол-жье и Предуралье. Это было вызвано очередным массовым сдвигом угров с востока на запад в результате бурных событий в Азии, сопровождавших образование Первого тюркского каганата (Казаков, 1987. С.68-69), а также явилось результатом многовекового присутствия угорского населения в составе угро-финнского населения Прикамья, усилившегося после указанной массовой миграции (А.М. Белавин, Н.Б. Крыласова, В.А. Иванов). Вплоть до XI-XII вв. Предуралье входило в УралоСибирскую угорскую ойкумену.
Какую бы из актуальных проблем археологии Волго-Камья и Предуралья мы не вспомнили, везде обнаруживается большой или малый "след" А.Х. Халикова, чья
творческая активность не позволяла оставаться в стороне от обсуждаемых актуальных научных проблем. И хотя в Перми А.Х. Халиков бывал не часто (по моим подсчетам, всего 4 или 5 раз: при сборе материалов для ряда исследований, участвуя в двух Уральских археологических совещаниях - 1964 и 1988 гг. и в Бадеров-ских чтениях) влияние его идей и, главное, творческого научного метода благотворно сказалось на становлении археолого-этнографической научной школы в педагогическом университете.
Список литературы:
Белавин А.М., Иванов В.А., Крыласова Н.Б., 2009. Угры Предуралья в древности и средние века. - Уфа: ИПК БГПУ "Вагант". - 285 с., ил.
Белавин А.М., Лычагина Е.Л., 2011. Этнокультурная ситуация в среднем (Пермском) Предуралье в эпоху позднего неолита // Труды КАЭЭ. Вып. I-II. - Пермь: ПГПУ - С. 10-14
Денисов В.П., 1967. Культуры эпохи поздней бронзы в Верхнем и Среднем Прикамье и их роль в формировании ананьинской культуры // УЗ ПГУ. №148. Труды IV Уральского археологического совещания. - Пермь: ПГУ - С. 29-50
Казаков Е.П., 1987. О происхождении и этнокультурной принадлежности средневековых прикамских памятников с гребенчато-шнуровой керамикой // Проблемы средневековой археологии Урала и Поволжья. - Уфа: ИИЯЛ БНЦ РАН. - С.67-75
Калинин Н.Ф., Халиков А.Х., 1954. Итоги археологических работ за 19451952 гг. // Труды КФАН СССР, серия гуманитарных наук. - Казань: Таткнигоиздат. -С.96-104
Обыденнов М.Ф., 1998. Межовская культура. - Уфа: Башк. экон.-юрид. колледж. - 116 с.
Халиков А.Х., 1969. Древняя история Среднего Поволжья. - М.: Наука. - 396 с.
Халиков А.Х., 1986. Этнокультурная ситуация в Среднем Поволжье и Приура-лье в эпоху неолита // Проблемы эпохи неолита степной и лесостепной зоны Восточной Европы. - Оренбург: ОГПИ. - С.4-6
Халиков А.Х., 1980. Новые исследования Больше-Тиганского могильника (о судьбе венгров, оставшихся на древней Родине) // Проблемы археологии степной Евразии. Материалы I всесоюзной археологической конференции. - Кемерово: КГУ - С. 122-133.
Халикова Е.А., 1975. Magna Hungaria // ВИ. № 7. - С. 37-42.
