CC BY
27
УДК 811.161.1'282
Горлова Татьяна Владимировна
Костромской государственный университет E-mail: [email protected]
АРХАИЧЕСКИЕ ТОПОНИМЫ ГОРОДА НЕРЕХТЫ КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТИ КАК ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ИНДИКАТОР (на примере названий варнишных мест)
Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Проект № 18-012-00809 А «Диалектное исследование лексики и ономастики костромского края»
В статье на примере названий варнишных мест исследуются особенности архаической топонимии деантропо-нимного (отантропонимного) образования города Нерехты Костромской области на раннем хронологическом срезе (XIII-XVвв.). Представленный подробный анализ названия одной из нерехтских соляных варниц Бетюк намечает пути этимологизации подобных названий, что не только может быть важно для дальнейших исследований топонимии данной территории, но и способно пролить свет на те языковые и исторические процессы, что происходили в момент заселения земель Верхнего Поволожья. Изучение древнейших названий позволяет проследить пути миграции населения и формирования национального языка.
Ключевые слова: Нерехта, архаический топоним, соляные варницы, деантропонимные (отантропонимные) образования, Бетюк.
Топонимическая система Нерехты, древнего города центральной части России (ныне это один из районных центров на западе Костромской области), возникшего как торговый и ремесленный посад примерно в одно время, что Москва и Кострома (первые упоминания о городе в летописи относятся к 1214 г.), заслуживает целостного исследования, основанного на системном анализе топонимического материала. Для комплексного исследования топонимии Нерехты, представленной названиями разных временных пластов, необходимо обратиться к рассмотрению архаических элементов, отмеченных на данной территории.
Приступая к рассмотрению данного вопроса, прежде всего определимся с пониманием архаического топонима. Согласно устоявшейся традиции периодизации истории языка, как правило, выделяют: «1) древнерусский язык (единый, как источник всех трех современных восточнославянских языков) - с древнейших времен по XIV в. включительно; 2) старорусский язык - с XV по XVII в. включительно... 3) новый, или современный, русский язык - с XVIII в. до наших дней» [1, с. 33]. В.Л. Васильев, исследовавший топонимию Новгородской земли, считает, что архаические топонимы - это «такие названия, которые маркированы наличием каких-либо древнеславянских (древнерусских) черт структуры, явно пережиточных и непродуктивных с точки зрения изменившихся реалий современного языка» [2, с. 22]. Для понимания архаического топонима определяющими являются время возникновения (или хронологические рамки - с древнейших времен и по XIV в.) и наличие в структуре названия черт, непродуктивных в современном языке. Как известно, Нерехта возникла на территориях, ранее населенных финно-угорскими (мерянскими) племенами, и мерянская субстратная топонимия является частью системы географических названий
данной территории, поэтому такие названия, если они были восприняты в период древнерусского языка, следует рассматривать как древнерусские [12, с. 267]. В.Л. Васильев в монографии «Архаическая топонимия Новгородской земли (Древнеславян-ские деантропонимные образования)», определяя топонимический архаизм, пишет: «Топонимический архаизм - это географическое название, охарактеризованное пережиточными, непродуктивными чертами своей структуры (мотивационными, деривационными, фонетическими), исчерпавшее к концу древнерусского периода потенциал возникновения в континууме окружающих диалектов. Топонимические архаизмы генетически связаны не с настоящим, а с предшествовавшим языком-источником (или предшествовавшими языками-источниками) и, будучи реликтами позднепраславянского и древнерусского времени сравнительно немногочисленны на фоне остальной современной топонимии региона» [2, с. 24].
Топонимию Нерехты можно рассматриваем на синхронных срезах четырех периодов:
I - древнейший период, связанный с заселением постмерянских земель славянскими колонизаторами (приблизительно XIII в. и до присвоения городу статуса уездного в 1778 г.). Топонимы, определившие особенности формирования будущего пространства города, - это названия рек: Нерехта, Солоница; соляных варниц: Бетюк, Медведь, Ка-зарин, Векша, Дягиль и др.; храмовых сооружений: церковь Бориса и Глеба (позднее - Борисоглебский собор), Афанасьевская церковь, Троице-Сыпанов монастырь; первые городские хоронимы: Афанасьевская сторона, Борисоглебская сторона, Заречье; названия улиц: Суздальская, Нижегородская, Кашникова, Корсакова, Бритвина, Никольская, Вятская, Шартомская, Шадрина и др.
II - дореволюционный период (2-я половина XVIII в. - 1920-е гг.). В данное время остаются ак-
182
Вестник КГУ ^ № 4. 2018
© Горлова Т.В., 2018
туальными названия I-го периода, однако большой пожар, опустошивший Нерехту в 1785 г., а также учреждение генерального плана городской застройки после присвоения городу статуса уездного способствовали появлению на карте города новых урбанонимов, например, улица Новинская (сохранила свое название без изменений до сегодняшнего дня), ул. Костромская, Усольская, Кладбищенская, ул. Глазово, Фабричный поселок. Названия значимых сооружений: Брюхановская фабрика и Брюха-новская больница, Преображенский храм (построен на месте сгоревшей Ильинской церкви, имел придел Пророка Илии, в настоящее время обыватели по-прежнему используют название Ильинский храм или Ильинская церковь), Магистрат, Мужская гимназия и т.п.
III и IV периоды - это названия советского времени, отмеченного волной повальных искусственных переименований, обоснованных не естественными причинами, а идеологической конъюнктурой, в результате чего по всей стране появились «названия-близнецы», не способные выразить отличительные исторические, языковые и культурные особенности города, но прекрасно отражающие политические настроения той эпохи: улица Красной Армии, Карла Маркса, Бебеля, Розы Люксембург, Володарского, Тургенева, Горького, Советская и т.п. А также названия постсоветского времени: они не меняют имеющуюся к моменту их появления систему городских названий, но, являясь своеобразным «культурным штампом», сообщают информацию о модных тенденциях современной топонимии, большею частью это касается эргонимов, магазины «Десяточка», «Высшая лига», салон красоты «Beauty», мебельная компания «Славянка» и т.п.
В соответствии с изложенным выше пониманием архаических топонимов, а также опираясь на мнение А.К. Матвеева, предметом рассмотрения будут названия географических объектов данной территории, зафиксированные на первом (древнейшем) хронологическом срезе, в его ранний период до XV в., «функционирующие и в настоящее время, или исчезнувшие, но засвидетельствованные в древне- и старорусских памятниках...» [12, с. 268].
Материалы для исследования получены главным образом из памятников письменности, причем более поздних, чем интересующий нас хронологический период, но фиксирующих уже существовавшие и функционировавшие к моменту их создания географические названия. Основным источником, дающим представление о средневековой Нерехте со времени ее основания и до первой четверти XIX столетия, является труд «История г. Нерехты» [7; 11] местного краеведа, историка, этнографа протоиерея М.Я. Диева (1794-1866), созданный им в середине XIX столетия с обширным привлечением исторических документальных источников.
К топонимическим архаизмам Нерехты древнейшего периода можно отнести группу названий соляных варниц (или варнишных мест). Солеварение в ХШ-ХУ1 вв. было основным промыслом нерехт-чан, ему Нерехта и обязана своим возникновением. Город формировался постепенно из крестьянских слобод, жители которых, помимо пашенного земледелия, занимались варнишным делом. Так как в Средние века солеварение было достаточно прибыльным занятием, то постепенно оно стало составлять основной вид деятельности местных жителей, а налаженная добыча соли обуславливала развитие торговли и других ремесел. Постепенно из сети разрозненных варнишных слобод Нерехта превращается в торгово-промышленный посад.
Как кажется, будет справедливо предположить, что названия варнишных мест возникли гораздо ранее, нежели дошедшие до нас упоминания о них. М.Я. Диев, ссылаясь на Писцовые книги от 1627 г., пишет: «...в Нерехте на посаде... была варница Бетюк, место варнишное Дуброва... варница Со-пыль, место варнишное Лошан, место варнишное Пирог... место варнишное Кобель, а Соболь тож, место варнишное Медведь, место варнишное Кро-пива...» [7, с. 12] - всего перечисляется 25 варниц. Большая часть топонимии варнишных мест представлена названиями, образованными от некрестильных имен или прозвищ (Бетюк, Кобель, Кропива, Лошан, Медведь, Орех, Пирог, Соболь, Сопыль и др.). Как известно, топонимы, образованные от личных имен, достаточно широко представлены в славянской топонимии. И если образования от крестильных личных имен, по мнению Б.О. Унбегауна, исследовавшего русские фамилии, не несут серьезных этимологических проблем, то фамилии, образованные от прозвищ, представляют определенную трудность в их этимологизации, в силу того что «доля прозвищ с неопределенными или совершенно необъяснимыми этимологиями поразительно высока» [16, с. 117], так как, в отличие от крестильных численно ограниченных имен, некрестильные имена «основывались лишь на традиции и число их практически могло быть безграничным» [16, с. 13]. Следовательно, и окончательная этимологизация отантропонимных названий с непрозрачной семантикой будет представлять определённые затруднения.
Топообразования типа Кобель, Кропива, Медведь, Орех, Соболь в современных условиях утратили свою продуктивность на территории Нерехты и прилегающих земель и, если здесь и встречаются, то только их дериваты. Однако топоосновы этих названий указывают на единство с общеславянской топонимией. V. §тПаиег названия с топоосновами ЫЬу^, kropiva, medvëdь, orëchъ, sobolь [18, с. 90, 101, 119, 133, 165] отмечает повсеместно на территории Славии. Отголоски подобных названий, утраченных топонимической системой современ-
Вестник КГУ № 4. 2018
183
ной Нерехты уже к середине XVII в., сохранились в той или иной степени лишь в формах позднейших деривационных преобразований (ср.: пос. Пирого-во) либо в местной антропонимии (зафиксированы фамилии: Пирогов, Крапивин, Лошаков, Орехов, Медведев, Соболев, Кобелев).
Название варницы Бетюк, по-видимому, также относится к древним деантропонимным образованиям, происходит, как можно предположить от *Ы1ъсь, по ЭССЯ - 'боец, борец' [17, с. 102], в русских диалектах битец, т. е. 'драчун, забияка'. В.И. Даль фиксирует битюк в значении 'крепкий, плотный, здоровый, сильный', если речь идет о человеке, а в псковских говорах это слово отмечено им в значении 'бирюк, сердитый, угрюмый, молчаливый' [6, т. 1, с. 90]. В СРНГ к значению, зафиксированному Далем в псковских говорах, добавлено значение 'ленивый, неповоротливый человек', слово в данном значении зафиксировано на территории Свердловской области и Пермского края [14, с. 303], т.е. это относительно современное семантическое образование. В имеющихся в распоряжении материалах по костромским говорам в их современном состоянии [3; 4; 9] апеллятив битюк (бетюк) не выявлен.
Можно также предположить, что имя (прозвище) связано с родом занятий (как уже отмечалось выше, жители, промышлявшие добычей соли, как правило, еще крестьянствовали или занимались иными ремеслами). Так, в Словаре русского языка XI-XVII вв. зафиксировано слово битухъ: «Шерстяной битухъ - шерстобит. Во дв<ор^> Фома Панкрат<ь>ев шерстяной битух, у него сынъ Ил<ь>я 3 л^т, бою коп<ь>е. Яросл. п. кн., 296. 1668 г.» [15, с. 189].
Обращает на себя внимание форма топонима Бетюк через -е- — так в рукописном труде М.Я. Дие-ва «История г. Нерехты» [11]; в упомянутых же выше источниках [см.: 5; 14; 17] апеллятив битюк пишется через -и-. Однако в русской топонимии Бетюк существовал как вариант более старого названия реки Битюг в Воронежской обл.: «Битюг, река, лп Дона; Воронежская обл. Упоминается в 1389 г. как Бетюк, в 1450 г. Бетюк, позже употребляется вариант Битюк, а с начала XVIII в. входит в употребление форма Битюг; в настоящее время общепринято Битюг. Первичная форма Битюк, по-видимому, один из фонетических вариантов тюрк. прилагательного со значением 'высокий'. Это название, вероятно, первоначально относилось только к пр., высокому и крутому, берегу реки, а затем было распространено и на саму реку. Особенно близка к форме Битюк архаичная форма 'высокий, великий'. Создателями названия могли быть обитавшие на Дону в ГУ^ вв. племена, говорившие на древних диалектах булгар. группы языков» [13, с. 69], то есть приблизительно до XVI в. - Бетюк, в Нерехте топоним Бетюк отмечается вплоть до се-
редины XVII в. Названия, производные от бетюк, встречаются, как правило, в документах до XVII в. Например, в описании Троице-Сергиевой Лавры профессора Е.Е. Голубинского название Бетюково отмечено в XVI в.: «Упоминается при преподобном Никоне (не видно как принадлежавшее Троицкому монастырю). По Писцовой книге 1504 года - деревня села Зубачева. В настоящее время неизвестно» [5]. В работе «Топонимика Мурома и его окрестностей» А.А. Епанчиным выявлен вариант Бетюково, хронологически относящийся к XVII в: «Бетюково (Батюшково тож) - Деревня Бетю-ково Муромского уезда Владимирской губернии с приходом в с. Борисове получила название от народа "бетюки", жившего в ней в старину. Упоминается в 1676-1677 г. Записано в Муроме 19 декабря 1997 г. от рабочего ПАТП Георгия 50 лет, бетюков-ского крестьянина» [8]. Ср.: Битюково (село) в настоящее время указано среди населенных пунктов Муромского района Владимирской области [10].
Фиксация названий с топоосновой бетюк в документах приблизительно до XVIII в., отсутствие данной формы в более поздний период, а также преобладание на сегодняшний день топонимов с формантом битюк (по-видимому, под влиянием говоров) позволяют допустить предположение, что более древняя, первоначальная семантика связана с тюркизмом в значении 'высокий', тем более что варница Бетюк предположительно располагалась на обрывистом (высоком) берегу реки Нерехты. Однако, чтобы сделать окончательные выводы, необходимо дальнейшее исследование с привлечением данных истории, топонимии, лингвистики, изучение языковых фактов, которые могли бы подтвердить или опровергнуть подобное утверждение.
Обращение к топонимической архаике позволяет рассмотреть следы различных языковых влияний, топонимы - это некий языковой артефакт, который необходимо не только разыскать и сохранить, но и разгадать, чтобы приблизиться к пониманию процессов глотто- и этногенеза какой-либо территории.
Библиографический список
1. Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. - Изд. 3-е, стереотип. - М.: КомКнига, 2006. - 512 с.
2. Васильев В.Л. Архаическая топонимия Новгородской земли (Древнеславянские деантропо-нимные образования). - Великий Новгород, 2005. -468 с. - (Сер. «Монографии»; вып. 4).
3. Ганцовская Н.С. Костромские говоры. В 2 т. Т. 2. - Кострома: Изд-во Костром. гос. ун-та, 2018. - 196 с.
4. Ганцовская Н.С. Словарь говоров Костромского Заволжья: междуречье Костромы и Унжи. -Кострома: КГУ им. Н.А. Некрсова; М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - XXXI, 512 с.
184
Вестник КГУ ^ № 4. 2018
5. Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра [Электронный ресурс] // Азбука веры. Православная библиотека. - Режим доступа: https://azbyka.ru/ otechnik/Evgenij_Golubinskij/prepodobnyj-sergij-radonezhskij-i-sozdannaja-im-troitskaja-lavra/2_47 (дата обращения: 03.11.2018).
6. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - Спб.; М.: Изд. М.О. Вольфа, 1880-1882.
7. Диев М.Я. История города Нерехты / предисл. и подг. к печ. Т.Б. Кастальевой. - Кострома: Линия-График, 2013. - 146 с.
8. Епанчин А.А. Топонимика Мурома и его окрестностей. Ч. 4 [Электронный ресурс] // МУРОМ.Яи: Муромский информационно-познавательный портал. - Режим доступа: http://www. murom.ru/node/5906 (дата обращения: 04.11.2018).
9. Живое костромское слово: Краткий Костромской областной словарь / отв. ред. Н.С. Ганцов-ская. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2006. -347 с.
10. Индексы населённых пунктов Муромского района [Электронный ресурс] // PROMUROM. RU. - Режим доступа: http://promurom.ru/infom/ raionindex.php (дата обращения: 05.11.2018).
11. История г. Нерехты // Костромской музей-заповедник (КМЗ). - КОК-24761. - Л. 10.
12. Матвеев А.К. Архаическая русская топонимия на северо-востоке Европейской части России // Матвеев А.К. Ономатология. - М.: Наука, 2006. - 292 с.
13. Поспелов Е.М. Географические названия мира: Топонимический словарь. Свыше 5000 единиц / отв. ред. Р. А. Агеева. - М.: Русские словари, 1998. - 372 с.
14. Словарь русских народных говоров. Вып. 2 (Ба - Блазниться) / гл. ред. Ф.П. Филин; ред. Ф.П. Сороколетов. - Л.: Наука, 1966. - 316 с.
15. Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 1 (А - Б) / гл. ред. С.Г. Бархударов. - М.: Наука, 1975. - 372 с.
16. Унбегаун Б.О. Русские фамилии / пер. с англ.; общ. ред. Б.А. Успенского. - М.: Прогресс, 1989. - 443 с.
17. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд. Вып. 2 (*bez - *bratrb) / под ред. О.Н. Трубачёва. - М.: Наука, 1975. - 238 с.
18. Smilauer V. Handbuch der Slawischen Toponomastik. - Praha: Academia, 1970. - 216 s.
References
1. Borkovskij VI., Kuznecov P.S. Istoricheskaya grammatika russkogo yazyka. - Izd. 3-e, stereotip. -M.: KomKniga, 2006. - 512 s.
2. Vasil'ev V.L. Arhaicheskaya toponimiya Novgorodskoj zemli (Drevneslavyanskie
deantroponimnye obrazovaniya). - Velikij Novgorod,
2005. - 468 s. - (Ser. «Monografii»; vyp. 4).
3. Gancovskaya N.S. Kostromskie govory. V 2 t. T. 2. - Kostroma: Izd-vo Kostrom. gos. un-ta, 2018. -196 s.
4. Gancovskaya N.S. Slovar' govorov Kostromskogo Zavolzh'ya: mezhdurech'e Kostromy i Unzhi. - Kostroma: KGU im. N.A. Nekrsova; M.: Knizhnyj Klub Knigovek, 2015. - XXXI, 512 s.
5. Golubinskij E.E. Prepodobnyj Sergij Radonezhskij i sozdannaya im Troickaya Lavra [EHlektronnyj resurs] // Azbuka very. Pravoslavnaya biblioteka. - Rezhim dostupa: https://azbyka.ru/ otechnik/Evgenij_Golubinskij/prepodobnyj-sergij-radonezhskij-i-sozdannaja-im-troitskaja-lavra/2_47 (data obrashcheniya: 03.11.2018).
6. Dal' V. I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka: v 4 t. - Spb.; M.: Izd. M.O. Vol'fa, 1880-1882.
7. Diev M.YA. Istoriya goroda Nerekhty / predisl. i podg. k pech. T.B. Kastal'evoj. - Kostroma: LiniyaGrafik, 2013. - 146 s.
8. Epanchin A.A. Toponimika Muroma i ego okrestnostej. CH. 4 [EHlektronnyj resurs] // MUROM. RU: Muromskij informacionno-poznavatel'nyj portal. - Rezhim dostupa: http://www.murom.ru/ node/5906 (data obrashcheniya: 04.11.2018).
9. ZHivoe kostromskoe slovo: Kratkij Kostromskoj oblastnoj slovar' / otv. red. N.S. Gancovskaya. -Kostroma: KGU im. N.A. Nekrasova, 2006. - 347 s.
10. Indeksy naselyonnyh punktov Muromskogo rajona [EHlektronnyj resurs] // PROMUROM. RU. - Rezhim dostupa: http://promurom.ru/infom/ raionindex.php (data obrashcheniya: 05.11.2018).
11. Istoriya g. Nerekhty // Kostromskoj muzej-zapovednik (KMZ). - KOK-24761. - L. 10.
12. Matveev A.K. Arhaicheskaya russkaya toponimiya na severo-vostoke Evropejskoj chasti Rossii // Matveev A.K. Onomatologiya. - M.: Nauka,
2006. - 292 s.
13. Pospelov E.M. Geograficheskie nazvaniya mira: Toponimicheskij slovar'. Svyshe 5000 edinic / otv. red. R.A. Ageeva. - M.: Russkie slovari, 1998. -372 s.
14. Slovar' russkih narodnyh govorov. Vyp. 2 (Ba -Blaznit'sya) / gl. red. F.P. Filin; red. F.P. Sorokoletov. -L.: Nauka, 1966. - 316 s.
15. Slovar' russkogo yazyka XI-XVII vv. Vyp. 1 (A - B) / gl. red. S.G. Barhudarov. - M.: Nauka, 1975. - 372 s.
16. Unbegaun B.O. Russkie familii / per. s angl.; obshch. red. B.A. Uspenskogo. - M.: Progress, 1989. -443 s.
17. EHtimologicheskij slovar' slavyanskih yazykov. Praslavyanskij leksicheskij fond. Vyp. 2 (*bez - *bratr") / pod red. O.N. Trubachyova. - M.: Nauka, 1975. - 238 s.
18. Smilauer V. Handbuch der Slawischen Toponomastik. - Praha: Academia, 1970. - 216 s.
Вестник КГУ _¿ № 4. 2018
1B5
