CC BY-NC-ND
191
1Д.М. Тимохин
АРАБО-ПЕРСИДСКИЕ СОЧИНЕНИЯ О МОНГОЛЬСКОМ НАШЕСТВИИ НА СРЕДНЮЮ АЗИЮ (1219-1224 гг.)
Исследуются созданные современниками и очевидцами источники, в которых отразились обстоятельства монгольского завоевания Средней Азии. В этой статье мы рассмотрим существующий корпус арабо-персид-ских источников, содержащих информацию о монгольском нашествии на Среднюю Азию, а также проследим связи между памятниками и особенности использования информации из них в отечественной и зарубежной историографии.
Ключевые слова: арабо-персидские источники, монгольское нашествие, Средняя Азия, историография, Чингиз-хан, Джалал ад-Дин Манкбурны.
В период самого нашествия и многие годы спустя ара-бо-персидские историки возвращались к этому событию, пытаясь не просто охарактеризовать его, но и осознать его значение, выявить его причины и характер. Многочисленные описания монгольского нашествия в арабо-персидских источниках ХУ-ХУ1 вв. свидетельствуют о неослабевающем интересе к нему. Все это позволяет утверждать, что монгольское нашествие на Среднюю Азию по праву следует считать ключевым событием в средневековой истории Средней Азии.
Корпус источников о монгольском нашествии на Среднюю Азию неоднороден: в нем сосуществуют различные по своей языковой и культурной принадлежности произведения, отличающиеся по структуре, замыслу, характеру описаний и составу упоминаемых событий. Особого внимания заслуживают сочинения арабо-персидских историков. Они весьма многочисленны и наиболее информативны. Некоторые их создатели были очевидцами собы-
© Тимохин Д.М., 2009 162
тий, кроме того, арабо-персидские историки наиболее подробно и детально излагали события нашествия. Именно поэтому ниже анализируются именно арабо-персидские источники, посвященные монгольскому нашествию на Среднюю Азию.
Специальных исследований, посвященных арабо-персидским источникам, немного. Первые опыты исследования истории монгольского нашествия на Среднюю Азию в российской науке принадлежали перу Н.Я. Бичурина1 и Палладия Кафарова2, которые перевели многие китайские и монгольские памятники. Особняком в историографии XIX в. стоит труд В.Г. Тизенгаузена3, являвшийся, пожалуй, единственной попыткой систематизировать известные в то время арабо-персидские источники по истории улуса Джучи. В.Г. Тизенгаузен переводил фрагменты источников, публиковал их в хронологическом порядке, приводил сведения об авторе, времени создания памятника и его особенностях. Особенно интересны для нас переводы сочинения Ибн ал-Асира о первых монгольских завоеваниях, образовании монгольской империи и завоевании Средней Азии, которые затем использовались большинством специалистов. Особое внимание В.Г. Тизенгаузен уделял событиям второй половины ХШ-Х1У в.
Уже В.В. Бартольд4 ввел в научный оборот практически все известные в тот период мусульманские источники о нашествии, и его работа по праву считается классической. Основными источниками для него были труды Ан-Насави, Джувейни и Рашид ад-Дина, причем труды последних двух дали возможность автору создать образ Чингиз-хана как величайшего правителя и полководца. Исследование впервые предлагало картину истории Средней Азии до, во время и после нашествия монголов. Однако автор редко использовал более поздние источники, а сформированная им историографическая традиция, на наш взгляд, нуждается в корректировке.
В своей работе Б.Я. Владимирцов5 опирался в основном на китайские и монгольские источники, а из мусульманских - только на сочинения Рашид ад-Дина, Ибн ал-Асира, Джувейни и Джузд-жани. Структура и стиль работы характерны скорее для научно-популярных изданий. В центре внимания автора была фигура Чингиз-хана, в меньшей степени - события нашествия. Во введении автор оговаривал, какими источниками пользовался, однако в дальнейшем практически не ссылался на них, ограничившись их пересказом.
Следует отметить две работы И.П. Петрушевского: «Иран под владычеством монголов 1220-1236 г.»6 и статью «Поход монгольских войск в Среднюю Азию в 1219-1224 гг. и его последствия»7. В первой автор характеризовал основные источники, повествую-
щие о нашествии, среди которых были и малозначимые для данной проблемы, но отсутствовали весьма ценные памятники, например труд Мирхонда. Во второй почти не использовался труд Рашид ад-Дина, отсутствовали упоминания сочинений Мирхонда и Казвини. Автор опирался в основном на труды Ибн ал-Асира, Джувейни и Джузджани. Характер использования источников, цитация свидетельствовали о том, что И.П. Петрушевскому приходилось самостоятельно их переводить, создавая картину монгольского нашествия, во многом отличную от построений Бартольда и Владимирцова.
В книге «Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир»8 Е.И. Кычанов опирался на монгольские и китайские источники, из мусульманских - на сочинения Рашид ад-Дина, Джувейни и ибн ал-Асира, цитируя в основном китайские и монгольские источники. Эта научно-популярная работа дает ценные сведения и о завоевании монголами Средней Азии. В дальнейшем на основе этой книги была издана работа «Чингиз-хан: личность и эпоха»9, опиравшаяся также на китайские и монгольские сочинения. Из мусульманских источников там можно увидеть ссылки на Джувейни, Ан-Насави, Джузджани, Рашид ад-Дина и Ибн ал-Асира.
Исследование З.М. Буниятова10, на наш взгляд, является одной из самых обстоятельных работ по данной проблеме за последнее время. Автор использует практически все известные мусульманские источники, а также китайские, монгольские, армянские и другие памятники, выстраивая картину нашествия и, в отличие от предшественников, прямо не высказывая личных симпатий и антипатий. Если большинство предшествующих работ в центр внимания ставили фигуру Чингиз-хана, интересовались в основном историей монгольского государства и армии, то Буниятов посвятил работу истории среднеазиатских государств, обстоятельствам их борьбы с кочевыми народами, в том числе - монголами.
Статья Н.О. Турсунова11 предлагает обзор историографии и источников. Это часть его книги «Семь подвигов Темурмалика» (Ху-джанд, 2003), написанной весьма тенденциозно: автор высказывает суждения, во многом противоречащие данным источников, никак не аргументируя свою точку зрения. Цитаты, приводимые автором, вполне традиционны для исследований данной проблематики.
В 2004 г. вышла книга Р.П. Храпачевского12, в которой автор использовал значительное количество арабо-персидских источников, хотя в основе его исследования были китайские и монгольские памятники. Отметим и труд Т.И. Султанова13, использовавшего практически все известные арабо-персидские источники, посвященные монгольскому нашествию на Среднюю Азию. Однако автора по большей части интересовал более поздний период.
Можно сказать, что лишь в исследованиях В.В. Бартольда и З.М. Буниятова корпус сочинений мусульманских авторов о монгольском завоевании Средней Азии использовался практически полностью. Другие авторы отбирали те источники, которые в наибольшей степени могли подтвердить их собственные построения, выпуская при этом из поля зрения многие ценные источники.
В корпусе источников, представленном еще в трудах В.В. Бар-тольда, с тех пор практически не произошло существенных приращений. В историографии сложилась традиция использовать в основном труды Рашид ад-Дина, Ибн ал-Асира, Джувейни, Джузджани и Ан-Насави. Редко можно было увидеть ссылки на сочинения Казви-ни, Мирхонда и другие важные источники: авторы зачастую объясняли это их более поздним происхождением. В работах последних лет явно заметно стремление авторов использовать в своих построениях один-два хорошо известных памятника и опираться в основном на предшествующую историографию.
Особые тенденции характерны для зарубежной историографии: с одной стороны, в ряде работ наблюдается отказ от использования значительного числа источников. Эта тенденция, оформившаяся в начале XX в. и получившая во второй его половине еще больший размах, проявляла себя следующим образом: первоначально шло сокращение использования арабо-персидских источников в пользу монгольских и китайских, а затем - сведение к минимуму источников и широкое использование вместо них исследований прежних лет. Другая тенденция, противоположная первой, заключается в том, что зарубежные авторы обращаются к изучению отдельных источников и корпуса в целом. От успешного развития этого направления зависят дальнейшие перспективы исследования проблемы.
Европейская историография монгольского нашествия на Среднюю Азию зародилась на рубеже XVII-XVIII вв. во Франции14. Суждения авторов этих работ отличались односторонностью и субъективностью, кроме того, многие не знали восточных языков и не могли самостоятельно работать с источниками, еще слабо исследованными. Основными известными историкам арабо-персидски-ми источниками стали сочинения Ибн ал-Асира, Мирхонда, Шихаб ад-Дина Йезди и некоторых других. Работы востоковедов XVII-XVIII вв.15 приковали внимание последующих исследователей не только к самой проблеме монгольского нашествия на Среднюю Азию, но и к тому корпусу источников, в которых нашло отражение это событие, в том числе и арабо-персидским. Эти работы весьма важны в источниковедческом плане, поскольку именно в них значительно расширяется круг используемых памятников. Уже в XIX в. сочинения XVII-XVIII вв. подверглись критике16.
Для всей историографии, представленной работами отечественных и зарубежных исследователей, центральным исследованием стал труд В.В. Бартольда «Туркестан в эпоху монгольского нашествия», что очевидно и из цитации, и из списков литературы, приводимых зарубежными авторами. Работы В.В. Бартольда остаются эталоном для последующих поколений ученых, кроме того, под влиянием его трудов сформировалась целая школа востоковедов. Его книга до сих пор является одним из самых капитальных трудов в мировой историографии монгольского нашествия на Среднюю Азию.
На рубеже XIX-XX вв. в европейской историографии появляются исследования, в которых в значительной степени идеализируется роль тюркских кочевников и их завоеваний. Это связано с тем, что для исследователей стал доступен пласт монгольских и китайских источников, в которых прослеживается тенденция к сакрализации фигуры Чингиз-хана, но при этом полученные сведения ими практически не соотносились с информацией арабо-персидских памятников17. Доступность все большего количества китайских и монгольских памятников повышала интерес к личности Чингиз-хана, позволяла изображать его в первую очередь как величайшего полководца и правителя. Исследователи мало использовали арабо-персидские памятники, где фигура Чингиз-хана в значительно меньшей степени сакрализована и изложены факты зверств монгольских завоевателей18. Такие опыты не всегда удачны, поскольку авторы все больше отказывались от широкого использования источников, что приводило к субъективности оценок и значимым ошибкам19.
Распространенной темой исследований в западной историографии является проблема монгольской экспансии XII-XIV вв. в целом, в том числе монгольского вторжения в Среднюю Азию20. Исследователи опираются на весь комплекс источников, в которых нашла отражение монгольская экспансия, для изучения монгольской кампании в Средней Азии привлекаются арабо-персидские памятники, хотя и в небольшом количестве. В этом ряду особняком стоят работы Д.О. Моргана21, в которых автор использовал практически весь доступный комплекс арабо-персидских источников, и эти исследования по праву считаются классическими в зарубежной историографии. В некоторых исследованиях, посвященных монгольскому завоеванию Средней Азии и дальнейшему доминированию монголов в этом регионе, авторы в полной мере воспользовались уникальной информацией арабо-персидских источников22.
Взгляды британских и отчасти американских историков на проблему монгольского нашествия на Среднюю Азию в полной ме-
ре нашли свое отражение в сборнике «Cambridge History of Iran»23. Отметим зарубежные исследования, посвященные монгольским завоеваниям отдельных государств и регионов. Авторы часто опирались в них на показания одного-двух наиболее известных арабо-персидских памятников24.
Попытку более высокого уровня обобщения истории кочевых обществ представляют исследователи «номадизма». Поиск сходных черт в становлении и развитии различных кочевых империй опирается в основном на данные монгольских и китайских источников, минуя показания арабо-персидских памятников25. Ценные сведения об устройстве кочевого монгольского общества можно найти в культурологических исследованиях, в трудах о повседневной жизни кочевых обществ26. Однако круг источников в таких трудах крайне ограничен, что, несомненно, сказывается на их качестве. Выделим ряд публикаций специалиста по истории Индии П. Джексона, в которых автор рассматривает историю монголов и Хорезма в связи с историей Индии, используя при этом практически весь корпус арабо-персидских источников27.
Особое место в зарубежной историографии занимают труды, посвященные изучению источников о монгольском нашествии. Авторы сообщают ценную информацию об отдельных сочинениях, но не размышляют об особенностях структуры самого корпуса источников. Исследования подобного рода в отечественной историографии практически отсутствуют, исключая труд В.Г. Тизенгау-зена, что делает уникальным зарубежный опыт. Но эти работы содержат значительные фактические ошибки, кроме того, используются далеко не все арабо-персидские памятники28.
Значительное место занимает «восточная» историография монгольского нашествия на Среднюю Азию. Здесь выделяются многочисленные китайские исследования, отличающиеся идеализацией Чингиз-хана и монгольской империи в целом. Это свидетельствует о преимущественном использовании в них монгольских и китайских источников. Многочисленны персидские и турецкие исследования монгольского нашествия на Среднюю Азию. Их авторы опираются в основном на арабо-персидский корпус источников, иногда в ущерб китайским, монгольским, европейским памятникам. В «восточной» историографии встречаются работы, посвященные изучению корпуса арабо-персидских источников, в них можно найти информацию о памятниках, которым в европейской историографии уделено мало внимания29.
Арабо-персидские источники в условиях двуязычия тогдашнего мусульманского общества писались либо на арабском, либо на персидском языках. Персоязычные авторы могли легко переходить с
персидского языка на арабский, а затем вновь на персидский - это делает неизбежным владение обоими языками. Поскольку большинство из упоминаемых источников были написаны на персидском, то мы будем указывать язык, на котором написано произведение, лишь в том случае, если оно написано на арабском языке.
Среди сочинений мусульманских авторов, созданных специально с целью описания периода монгольского нашествия на Среднюю Азию, необходимо назвать в первую очередь работы современников и очевидцев завоевания. Первым в этом ряду стоит труд Ибн ал-Асира «ал-Камил фи-т-тарих» («Полный свод по истории»), завершенный автором в 1233 г. и написанный на арабском языке30. Особый интерес представляет последний из двенадцати томов, где автор рассказывает о монгольском нашествии на Среднюю Азию, Иран и Кавказ. Многие сведения для своего труда Ибн ал-Асир брал из рассказов очевидцев - беженцев из регионов, охваченных монгольским вторжением. Но автор, опиравшийся на рассказы очевидцев, допускал значительные хронологические ошибки, пересказывал легендарные эпизоды, при этом ряд важных фактов не нашел отражения в его сочинении. Ибн ал-Асир был весьма хорошо осведомлен о ситуации в близлежащих к Сирии регионах, в Иране и на Кавказе, а о более отдаленных областях имел крайне мало сведений. Тем не менее ценность источника велика, но на русский язык он до сих пор не переведен полностью: существует лишь перевод отдельных отрывков в «Сборнике материалов, относящихся к истории Золотой Орды» В.Г. Тизенгаузена.
С 639/1241 по 647/1249 гг. Ан-Насави, секретарь последнего хорезмшаха Джалал ад-Дина, создавал свой труд «Сират ас-султан Джалал ад-Дин Манкбурны» («Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны»)31. Это воспоминания, редкий в то время жанр не только на Востоке, но и на Западе. Ан-Насави писал о крушении великой державы Хорезмшахов, пытаясь при этом понять причины ее падения. Несмотря на редкую полноту картины нашествия, Ан-Насави допускал значительные хронологические неточности. По всей видимости, автор не редактировал свой труд, и в одной и той же главе можно встретить разные датировки одного события. Сведения этого произведения следует проверять по другим источникам.
В 1260 г. на территории Северной Индии Джузджани создал свой труд «Табакат-и Насири» («Насировы таблицы»)32. Автор скрывался там, спасаясь от нашествия монголов, поэтому его труд, как и два предшествующих, имел яркую антимонгольскую направленность. Уделив наибольшее внимание действиям монголов на территории Афганистана и соседних областей, видимо, известных
автору наилучшим образом, особую роль в борьбе с монголами Джузджани отводил Делийскому султанату и его тюркской верхушке. Он имел смутное представление о том, что происходило в это время в Китае и Монголии, при этом его описание появления и возвышения Чингиз-хана пропитано ненавистью к монголам и частично имеет легендарную основу. Автор мало писал о событиях, связанных с Индией: так о действиях Джалал ад-Дина на территории Делийского султаната Джузджани практически ничего не сообщал.
В 1260 г. младший современник Джузджани Джувейни закончил свой труд «Тарих-е джахан гошай» («История Миропокори-теля»)33, заказанный ему монгольскими ханами и впервые содержавший развернутую историю монголов до правления Чингиз-хана и историю походов последнего до нашествия на Среднюю Азию. В «Тарих-е джахан гошай» содержалась обширная информация о преемниках Чингиз-хана и последующих монгольских завоеваниях. Особенности источника определяются тем, что он был заказан самими монголами: негативные стороны нашествия смягчались, число жертв значительно преуменьшалось по сравнению с другими источниками. Джувейни имел доступ к монгольским и китайским документам, откуда почерпнул много ценной информации. Труд Джувейни был переведен на русский язык в 2004 г. с издания Бойля34, к персидскому варианту русские переводчики, видимо, не обращались.
Начиная с труда Джувейни, можно говорить о возникновении традиции придворного историописания у монгольских правителей Средней Азии. Последующие мусульманские авторы, работавшие по заказу монгольских правителей, занимали должности их придворных историков.
Так, в труде Рашид ад-Дина 1311 г. «Джами ат-Таварих» («Сборник летописей»)35, который задумывался как всеобщая история XII-XIV вв., содержалась информация не только о Средней Азии и монголах, но и о значительной части окружающего их мира накануне нашествия и после него. При этом разделы о странах Европы, Ближнего и Дальнего Востока должны были писаться на основании источников, происходивших именно из этих регионов. Есть сведения о привлечении европейцев для написания разделов, посвященных истории Европы36. Труд Рашид ад-Дина можно назвать «внутренне» компаративным, когда читатель мог сравнивать события, происходившие в один и тот же год в разных регионах известного на тот момент мира. Однако и здесь автор в ряде случаев необоснованно критиковал противников монголов, создав образ Чингиз-хана как справедливого правителя, посланного наказывать
мусульман за их грехи. Благодаря своей информативности произведение Рашид ад-Дина поистине уникально.
В 1312 г. был создан труд, получивший по имени автора Абдал-лаха Вассафа название «Тарих-е Вассаф» («История Вассафа»)37. «История Вассафа», написанная цветистым слогом, была задумана как продолжение работы Рашид ад-Дина, поэтому в ней описывались события начиная с правления хана Мункэ (1250-1259). В сочинении кратко повествовалось о Хорезмшахах и монгольском нашествии, поскольку это не входило в задачи автора.
Появление сочинений Вассафа, и в особенности Рашид ад-Дина, вызвало дальнейший неослабевающий интерес арабо-персидских историков к событиям монгольского нашествия. В конце 717 года хиджры (25 шаввала 717=31 декабря 1317) было закончено сочинение Абу Сулеймана Давуда ибн Абу-л-Фазла Мухаммада «Сад для одаренных умом людей относительно летописей вельмож и генеалогий»38. Автор сочинения был придворным поэтом Газан-хана, монгольского правителя Ирана, и сочинение предназначалось, видимо, для него. В последствии за произведением закрепилось название «Тарих-и Бенакет-и». Исследователи были невысокого мнения о содержании данного памятника: В.В. Бартольд называл его списком «Сборника летописей» Рашид ад-Дина39. Тем не менее в этом произведении можно найти сведения, не встречающиеся в других памятниках. Так, автор приводил несколько отличное описание битвы на реке Синд между монголами и Джалал ад-Дином Манкбурны.
В 735/1334-1335 г. Хамдаллах Казвини создал «Тарих-е Гузиде» («Избранные истории»)40. Это типичная для мусульманского мира хроника, в которой изложение шло со времен пророка Мухаммада и заканчивалось современными автору событиями. Структура труда также достаточно типична для мусульманского Востока: внутреннее деление производится по правящим династиям в хронологическом порядке их правления. В хронике приведены сведения о правлении местных династий и общемусульманских халифов. Несмотря на сухость описания и краткость изложения, хроника предлагала стройную картину истории как империи Хо-резмшахов, так и Монгольской империи Чингиз-хана.
Следует отметить и труд Моин ад-Дина Натанзи, известный ранее как «Аноним Искандера»41. Анонимный автор посвятил его сыну Тамерлана Искандеру, при дворе которого он жил. В.В. Бар-тольд на основании новых списков источника доказал авторство Моин ад-Дина Натанзи. Произведение датировано 815/1412 г. и содержало информацию о местных династиях Ирана времен монгольского нашествия, а также о наследниках Чингиз-хана. Сочинение до сих пор слабо изучено и не оценено по достоинству. В нем
практически не нашло отражение само монгольское нашествие на Среднюю Азию, но труд Моин ад-Дина предоставляет нам уникальные сведения об Атабеках Кермана, сыгравших заметную роль в событиях на территории Ирана в 1225-1231 гг.
В 828/1425 г. появился труд Шереф ад-Дина Йезди «Зафар-намэ» («Книга о победе»), где во введении («Мукаддама») автор сообщал о завоевании монголами Средней Азии, а основную часть посвятил походам Тамерлана. Во всех переводах источника введение («Мукаддама») опускалось, так что исследователям необходимо обращаться к его персидскому изданию42.
В 845/1441 г. под названием «Фасихов свод» появился труд Ахмеда ибн Мухаммада Фасиха ал-Хавафи, близкий по структуре к «Тарих-е Гузиде» Казвини43. Это краткий хронологический перечень событий от хиджры (начала мусульманской эры) до 1441 г., дающий их стройную картину.
В 1492 г. Муин ад-Дин Мухаммад ал-Исфизари создал «Книгу райских садов относительно достоинств города Герата» с ценными сведениями, в частности о разгроме монголами Герата. О том, что происходило в иных местах, автор либо был слабо осведомлен, либо не считал нужным сообщать. Сочинение частично издано в «Journal Asiatic» в 1860-1862 гг., а полностью - в Тегеране в 1959-1960 гг44.
В конце XV в. появился «Раузат ас-сафа фи Сират ал-анбийа ва-л-мулук ва-л-хулафа» («Сад чистоты относительно жизни пророков, царей и халифов») Мирхонда (Мухаммад Бен Эмир-Хонд-Шах, ум. в 903/1498 г.) - труд, который был создан в последние годы владычества Тимуридов в Средней Азии. Истории персидских династий и монгольского нашествия посвящены четвертый и пятый из семи томов сочинения45, седьмой том, законченный уже внуком Мирхонда Хондемиром, содержал информацию о современнике автора султане Хусейне. Именно в сочинении Мирхонда можно встретить сведения, которые не встречались в более ранних источниках, например о посольстве халифа ан-Насира к монголам. Мирхонд не приводил никаких данных об источниках своей информации, поэтому полностью доверять ему мы не можем.
В середине XVII в. был создан еще один важный источник -«История монголов и татар» Абу-л-Гази46. Абу-л-Гази Бахадур-Хан (1603-1664) был потомком Чингиз-хана и правителем Хивы, Кята и Хорезма. Он родился в Хорезме, в 30-40-е гг. XVII в. постоянно проживал в Исфахане и имел доступ к тамошним архивам. В 1660 г. Абу-л-Гази оставил завоеванный им хивинский престол и остаток дней провел за написанием исторических трудов. В 1660-1661 г. появилась «Родословная туркмен»47, история
тюрков от Адама и до середины XI в., основанная на легендах и устных преданиях. В 1663 г. Абу-л-Гази создал «Историю монголов и татар», в которой подробно излагал события монгольского нашествия на Среднюю Азию. Труд состоял из девяти частей: первая часть посвящена событиям от Адама до Монгол-хана48, вторая от Монгол-хана до Чингиз-хана. В последующих частях автор рассматривал историю жизни Чингиз-хана и его потомков, опираясь уже не на легенды и предания, а на труды предшествующих историков - Рашид ад-Дина, Джувейни, Мирхонда и других. Монгол-хан выступал в повествовании прародителем всех монголов, в «Родословной туркмен» такой легендарной фигурой был Огуз-хан - прародитель всех тюрок. Сведения о нашествии монголов изложены кратко, некоторые из них носят легендарный характер, но в целом они весьма ценны.
Следует подчеркнуть, что арабо-персидские источники -самая многочисленная группа среди сочинений о монгольском нашествии. Видовая принадлежность этих произведений настолько разнообразна, что требует самостоятельного изучения: среди арабо-персидских источников в этот период можно выделить хроники, воспоминания, истории отдельных регионов и династий, всеобщие истории. Можно ли встретить подобное видовое разнообразие источников в других уголках тогдашнего мира? Арабо-персидские источники наиболее адекватно отражают картину нашествия, поскольку ряд авторов являлись непосредственными современниками событий и видели вторжение кочевников собственными глазами. Те же из них, кто жил позднее, основывали свои труды не только на передаче устных рассказов, как это случалось с монгольскими источниками, а опирались в первую очередь на труды своих предшественников.
Необходимо отметить в корпусе арабо-персидских источников те, которые будут являться основными при исследовании эпохи монгольского нашествия, и те, которые будут выступать в качестве второстепенных. Основными, на наш взгляд, следует считать труды Ибн ал-Асира, Джувейни, Мирхонда, Рашид ад-Дина, Джуз-джани, Хамдаллаха Казвини и Абу-л-Гази. Именно в них с наибольшими подробностями описывается монгольское нашествие на Среднюю Азию, и авторы зачастую ставили своей целью описание именно этого события. Информацию из упомянутых источников следует дополнять сведениями из второстепенных памятников, поскольку последние могут предоставить ценные сведения по истории местных династий, локальных конфликтов, отдельных городов и областей в период монгольского нашествия, отсутствующие в более капитальных трудах.
Арабо-персидские источники предлагают исследователю весьма неоднородную информацию: иногда они противоречат друг другу, их авторы наиболее подробно описывали хорошо известные им события, обходя вниманием остальные факты или же описывая их крайне скупо. Это должно побудить исследователя использовать при работе весь имеющийся комплекс источников. Арабо-персид-ские авторы допускали значительные хронологические ошибки в своих описаниях, что требует от исследователей осторожного отношения к датировкам и их проверки по другим источникам.
Большинство арабо-персидских источников о монгольском нашествии были написаны значительно позднее этого события и по заказу монгольских правителей Средней Азии, поэтому многие факты, бросавшие тень на наследников Чингиз-хана, либо не упоминались вовсе, либо заметно смягчались. Такая промонгольская настроенность ряда авторов является еще одной характерной чертой корпуса источников и в свою очередь требует от историков компаративных исследований для выявления расхождений в описаниях нашествия между промонгольскими и антимонгольскими историками.
Отметим и то, что ранние труды, не относящиеся к придворной монгольской историографии, заимствовали из других памятников информацию о времени до монгольского нашествия. Информацию же о событиях самого вторжения монголов авторы черпали либо из рассказов очевидцев, либо воспроизводили по памяти то, что видели сами. Только об Ан-Насави можно предположить, что он позаимствовал некоторые сведения из труда Ибн ал-Асира, о знакомстве с которым он писал на первых страницах своего сочинения. Но возможно, что Ан-Насави решил продолжить труд своего сирийского «коллеги» и более подробно осветить те события, о которых Ибн ал-Асир писал крайне мало или вообще не упоминал.
Большинство поздних памятников компилятивны. Существует ряд источников, которые можно считать основными поставщиками информации для историков этого периода, иначе говоря, капитальными трудами монгольской эпохи, которые в свою очередь «обросли» продолжениями и компиляциями, - это в первую очередь труды Джувейни и Рашид ад-Дина. Компиляцией труда Рашид ад-Дина стал «Тарих-и Бенакет-и», а сочинение Шереф ад-Дина описывало последующие события, которые Рашид ад-Дин не успел описать.
С чем связано это активное заимствование информации арабо-персидскими историками друг у друга в монгольский период? Возможно, историки старались продолжить уже имеющийся труд или создать такой же по тематике, но более совершенный. Не стоит
забывать и том, что сама эпоха завоевания монголами Средней Азии ушла в прошлое вместе с очевидцами событий, поэтому информацию приходилось черпать из написанного предшественниками, не пытаясь при этом что-либо исправить. Написание исторического труда о монгольском завоевании в эпоху Ильханов было еще и прибыльным делом. Историки, преподносившие в дар монгольским правителям свои сочинения, щедро вознаграждались, как Рашид ад-Дин. Это еще одна из возможных причин большого числа компиляций.
Итак, анализ арабо-персидских сочинений, дающих сведения о монгольском завоевании Средней Азии (1219-1224 гг.), свидетельствует, что корпус этих источников еще недостаточно и фрагментарно освоен исследователями, не полностью переведен на русский язык, требует сравнительных исследований и сопоставлений с монгольскими, китайскими и европейскими источниками.
Примечания
1 Бичурин И.Я. История первых четырех ханов из дома Чингисова. СПб., 1829.
2 Си ю цзи, или Описание путешествия на Запад / Пер. П. Кафарова // Труды членов Российской Духовной миссии в Пекине. СПб., 1866. Т. 4; Старинное китайское сказание о Чингиз-хане. Шэн-ву-цин-чжэн-ли (Описание походов Священновоинственного) / Пер. П. Кафарова // Восточный сборник. СПб., 1877. Т. 1. С. 20-85.
3 Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды / Сост. В.Г. Ти-зенгаузен. СПб., 1884. 2 т.
4 Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Бартольд В.В. Соч. М., 1963. Т. 1.
5 Владимирцов БЯ. Чингиз-хан. Пг.; М.; Берлин, 1922; СПб., 2000.
6 Петрушевский И.П. Иран под владычеством монголов 1220-1236 г. // История Ирана с древнейших времен до конца XVIII в. / Ред.: И.П. Петрушевский и др. Л., 1958.
7 Петрушевский И.П. Поход монгольских войск в Среднюю Азию в 1219-1224 гг. и его последствия // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1977. С. 107-140; Он же. Новый персидский источник по истории монгольского нашествия // Вопросы истории. 1946. № 11-12. С. 121-126; Он же. Хамдаллах Казвини как источник по социально-экономической истории Восточного Закавказья // Известия АН СССР. 1937. № 4. С. 32-46.
8 Кычанов Е.И. Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир. М., 1973.
9 Кычанов Е.И. Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир. Чингиз-хан: личность и эпоха. М., 1995; Он же. Властители Азии. М., 2004.
10 Буниятов З.М. Государство Хорезмшахов-Ануштегинидов 1097-1231 гг. М., 1986.
11 Турсунов Н.О. Темурмалик в отечественной и современной историографии // Иранославика. М., 2004. № 1. С. 52-57.
12 Храпачевский Р.П. Военная держава Чингиз-хана. М., 2004.
13 Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М., 2006.
14 Petis de la Croi M. The history of Gengizcan the Great. L., 1722; Д'Оссон К. История монголов от Чингиз-хана до Тамерлана / Пер. Н. Козьмина. Алматы, 1996; DeguinesJ. Histoire generale des Huns, des Turcs, des Mogols et des autres Tartares occidentaux. P., 1756-1758. 4 т.
15 Hammer-PurstallJ. Geschichte der Golden Horde in Kiptschak... Pesth, 1840; Idem. Geschichte der Ilchane das ist der Mongolen in Persia. Darmstadt, 1834. Bd. 2; Volff O. Geschichte der Mongolen oder Tataren, besonders ihres Vordringens nach Europa, so wie ihrer Erberungen und einfalle indilsem Welttheile. Breslau, 1872; Erdmann F. Temudschin der Unnerschutterliche. Leipzig, 1862.
16 Бартольд В.В. Указ. соч. C. 108-110.
17 Hovorth H. History of the Mongols from the 9th to 19th century. L., 1876-1888. Pt. I—III; Cahun L. Introduction a l'Histoire de l'Asia Turcs et Mongols der origins a 1405. P., 1896.
18 Hambis L. Genghis-khan. P., 1973; Lamb H. Cenghis Khan: The Emperor of the all Men. N.Y., 1928; Fox R. Genghis Khan. L., 1936; Lister R. Genghis-khan. N.Y., 1969; Dupuy T.N. The Military Life of Cenghis: Khan of Khans. N.Y., 1969; Груссе Р. Чингисхан: Покоритель вселенной / Пер. Е.А. Соколов. М., 2000.
19 King Ch. The story of Genghis-khan. L., 1971.
20 KurtinJ. The Mongols. A history. Westport, 1972; BarckhausenJ. L'empire jaune de Genhis-Khan. P., 1935; Hambis L, Pelliot P. Histoire des campagnes de Chingis Khan. Leiden, 1951; Sanders J.J. The History of Mongols Conquests. L., 1971; Brent P. The Mongol Empire. L., 1976.
21 Morgan D.O. Mediaval Persia 1040-1787. L., 1987; Idem. The Mongol armies in Persia // Der Islam. 1979. Bg. 56. Heft 1. P. 81-96; Idem. The Mongols. Oxford, 1986.
22 Bouvat L. L'empire mongol. P., 1927; Spuler B. Die Mongolen in Iran. Politik, Verwaltung und kultur der Ilchanzeit 1220-1350. B., 1968; Brent P. The Mongol Empire. L., 1976.
23 Cambridge History of Iran / Red.: J.A. Boyle. Cambridge, 1968. Vol. 5.
24 Desmond M. The rise of Chinghis Khan and his conquest of North China. Baltimore, 1950; Chambers J. The devils horsemen: the mongol invasion of Europe. L., 1988.
25 Cohen D. Conquerors on horseback. The nomad empires of Attila, Chingis Khan and Timur. N.Y., 1970; Kwanten L. Imperial nomads. A history of Central Asia 500-1500. Philadelphia, 1979.
26 Commeux Ch. La vie quotidienne ches les Mongols de la conquette (XIII siecle). P., 1972; Heisig W. Ein Volk sucht seine Geschichte. Die Mongolen und die verloren documente ihrer grossen Zeit. Dusseldorf; Wien, 1964.
27 Jackson P. The Delhi Sultanate. Cambridge, 1999; Jackson P. Jalal ad-Din, the Mongols and the Khwarezmian Conquest Panjab and Sind // Journal of Persian Studies. 1990. № 3-4.
28 Jahn K. Study of supplementary Persian sources for the mongol history of Iran // Aspect of Altaic civilization. Bloomington, 1963. Р. 197-204; Boyle J.A. The Mongol world empire 1206-1370. L., 1977; Schmieder F. Europa und Fremden. Die mongolen in Urtreil des Abendlandes vom 13 bis das 15Jh. Sigmaringen, 1994; Spuler B. History of the Mongols. Based on Eastern and Western accounts of the thirteenth and fourteenth centuries. Los Angeles, 1972.
29 Kafesoglu I. Harezmsahlar devleti tarihi (485-617/1092-1229). Ankara, 1956; Taneri A. Celalu'd-din Harizmsah ve zamani. Ankara, 1977; Dabir S. Sultan Djalal ad-Din Horezmshah. Tehran, 1977; Nasrhai-e tarihi / I. Hakemi. Tehran, 1971.
30 Al-Asir ibn. Al-Kamil fi-t-tarih // Journal Asiatique. P., 1849-1850. T. XIII-XV; Арабские и персидские источники по истории кипчаков VIII-XIV вв. / Пер. Б.Е. Кушекова. Алма-Ата, 1987; Материалы по истории Средней и Центральной Азии X-XIX в. / Ред. Б.А. Ахмедов. Ташкент, 1988.
31 Ан-Насави. Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны / Пер. З.М. Буниятова. Баку, 1973; Арапов ДЮ. «Мир истории» Шихаб ад-Дина Мухаммада Ан-Насави (XIII в.) // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 2003. Т. XV. C. 12-15.
32 Djuzdjani. Tabakat-i Nasiri / Trad. H.G. Raverty. Calcutta, 1960. Vol. 1-2.
33 Джувейни. Чингиз-хан. История завоевателя мира / Пер. Е.Е. Харитонова. М., 2004.
34 Juvaini. The History of the World-conqueror / Trad. J.A. Boyle. Manchester, 1959. 2 vol.
35 Рашид ад-Дин. Сборник летописей / Пер. А.К. Арендса и др. М., 2002. 2 т.; Гафаров А. Из области персидской историографии монгольского периода // Древности Восточные. М., 1913. Т. IV. С. 1-70.
36 См. предисловие И.П. Петрушевского к изд.: Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.; Л., 1952. Т. 1. Кн. 1; Бартольд В.В. Соч. М., 1963. Т. 1.
37 Vassaf. Tarih-i Vassaf. Bombay, 1853; Персидские исторические тексты. Хрестоматия / Сост.: Дж.Ш. Гиунашвили, Д.В. Кацитадзе. Тбилиси, 1972. Данный источник частично представлен в сочинении Nasrhai-e tarihi / I. Hakemi (Tehran, 1971), где автор упоминает о частичном тегеранском издании данного труда в 1960-х годах.
Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. С. 97-98.
40 Hamdallah Kazvini. Tarihi Guzide / Trad. Y. Le Strange. P., 1903. Vol. I; Idem. Tarihi gouzide / Trad. E.G. Browne. Gibb Memorial. L., 1913. Vol. XIV, II.
41 Natanzi Moin ad-Din. Montahab at-tavarih-e Moini. Tehran, 1957.
42 The zafarnamah by Maulana Sharfuddin Ali of Yezd. Calcutta, 1878-1888. 2 vol.
43 Фасих Хавафи. Муджмал-и Фасихи (Фасихов свод) / Пер. Д.Ю. Юсупова. Ташкент, 1980.
44 Подробнее см.: Nasrhai-e tarihi / I. Hakemi. Tehran, 1971.
45 Mirhond. Histoire de sultan du Kharezm. P., 1841; Idem. La vie de Genghis-khan. P., 1840; Тимохин Д.М. Корпус источников о монгольском завоевании Средней Азии в отечественной историографии // Образ науки в университетском обра-
38
39
46
зовании: Материалы XVII науч. конф. М., 2005. С. 267-271; Он же. Сведения о монгольском завоевании государств Азии и Восточной Европы в сочинении Мирхонда (XV в.) // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 2005. T. XVII. Ч. 2. С. 263-266.
Histoire des Mogols et des Tatares par Abul-Gazi Behadour Khan / Trad. B. Desmasions. St. Petersburg, 1874. T. 2; Abu-l-Gazi. De l'Histoire genealogique des Tartares // Journal Asiatique. P., 1827. T. X. P. 271-275. 47 «Родословная туркмен». Сочинение Абу-л-Гази хана хивинского / Пер. А.Н. Кононов. М.; Л., 1958.
Монгол-хан, как и Огуз-хан, в представлении историков той эпохи существовали в самом начале истории человеческой цивилизации и именно они положили начало истории двух кочевых народов.
48
