CC BY
170
УДК 28
раздел ИСТОРИЯ
АРАБО-ИСЛАМСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ТРАДИЦИОННЫЕ ФОРМЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОТЕСТА (2011-2015 ГГ.)
© Е. И. Зеленев
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» Россия, г. Санкт-Петербург, 190008 ул. Союза Печатников, 16. Тел. +7 (812) 570 42 12. Email: evzelenev@gmail.com
Статья посвящена исследованию генезиса понятия fitnah в контексте арабской политической культуры. Феномен fitnah исследуется с помощью бинарной исследовательской парадигмы: fitnah рассматривается как понятие, имеющее значительное смысловое разнообразие; fitnah рассматривается как реальное историческое явление, широко распространенное в ара-бо-исламском мире. В статье анализируется факт того, что в Сирию под влиянием призыва к джихаду, который звучал из уст влиятельных саудовских религиозных деятелей, отправились добровольцы. Некоторые из них возвращаются назад, узнав, что на самом деле они участвует вовсе не в джихаде, а в смуте - fitnah.
Ключевые слова: «Арабская весна», политическая культура, арабские страны, фитна, fitnah.
1. «ФИКХ РЕВОЛЮЦИИ» И ФИТНА
События так называемой «Арабской весны»
2011 г. вызвали волны нестабильности (2012-2015 гг.), которые затронули Бахрейн, Египет, Иорданию, Ирак, Йемен, Ливию, Сирию, другие арабские и не только арабские страны. Революции политическим эхом отозвались в Турции, изменили конфигурацию сил в арабо-израильском конфликте, усилили вовлеченность в ближневосточную политику Ирана. Усилилась политическая напряженность в странах Аравийского полуострова, спровоцировав ввод вооруженных сил Саудовской Аравии в Бахрейн (2011 г.) и вооруженный конфликт в Йемене (2015 г.), тогда как политический режим в самой Саудовской Аравии, так же как режимы в Катаре, Кувейте, ОАЭ, услышали голоса оппозиционно настроенных соотечественников. За последние четыре года Ливия, Сирия, Ирак, Йемен фактически утратили территориальную целостность, сепаратизм подтачивает политические режимы в Алжире, Египте, Ливане, Палестинской Автономии, Судане. Конфликт по линии раздела «меньшинство-большинство» раскалывает многие арабские страны по религиозным, этническим, социальным, культурным и иным признакам.
Еще недавно официальные власти справлялись с этим типом конфликтов с помощью светских идеологий национализма и патриотизма. Сегодня же многие государства региона заметно теряют способность управлять обществом своих стран и контролировать собственные территории, поэтому национализм и патриотизм оказываются не эффективными. В качестве интегрирующей общественной силы им на смену все чаще приходит политизированный ислам, воплощенный в идейных платформах партий и общественных движений. Коллизия «меньшинство У8 большинство» проявляется, в частности, в столкновении политических интересов суннитов и составляющих меньшинство в исламском сообществе шиитов, символами политического единства которых выступают соответственно Саудовская Аравия и Иран.
Роль исламского фактора в политических событиях 2011-2015 гг. в арабском мире нельзя назвать решающей. Тем не менее во многих странах религиозные исламские политические партии в результате смены или ослабления государственной власти превратились в ведущие политические силы: Движение Исламского Возрождения (Харака ан-Нахда аль-Исламийа) в Тунисе, ассоциация «Братья-мусульмане» (Аль-Ихван аль-Муслимун) в Египте, Исламское государство (Ад-Дауля аль-Исламийа) в части Сирии и Ирака, с начала 2015 г. - части Ливии и некоторые другие. Именно религиозные круги, заинтересованные в том, чтобы общественное мнение их стран воспринимало падение прежних режимов как допустимое и законное с точки
зрения исламского права явление, стали решать вопрос о легитимности происшедших событий. Возникло даже в некотором смысле курьезное направление исламской правовой доктрины - «Фикх революции»1, у истоков которого стоит видный египетский исламский проповедник - авторитетный ученый-богослов Юсуф аль-Кардауи, который в разгар событий 2011 г. в Каире принял сторону демонстрантов и выдвинул шариатское обоснование смены режима путем массовых выступлений. Ему принадлежит характерный для приверженцев «революционного фикха» тезис, что реализация свободы идет впереди претворения шариата. «Фикх революции» «не ограничивается оправданием ... тех, кто выступает против существующих режимов, ... он формулирует цели таких движений и предлагает возможные средства их достижения, то есть готовит своего рода дорожную карту продолжения «арабской весны» [2, с. 20, 36-37].
После 2011 г. массовые протестные выступления в городах стали острой проблемой большинства ближневосточных политических режимов. Государственным структурам бороться с ними оказалось весьма сложно, а бездействовать - опасно. Отношение к массовым протестным выступлениям разделило мусульманских экспертов-правоведов по крайней мере на три группы. Большинство из них рассматривает массовые протестные выступления периода «Арабской весны» как близкие по форме к традиционной, но осуждаемой в Коране fitnah (фитна)2. С ними солидаризируется группа экспертов, полагающая, что хотя события 2011-2012 гг. и не следует отождествлять с fitnah, все же они заслуживают осуждения и должны подпадать под запрет в соответствии с принципом «садд аз-зараи» - заграждение путей, ведущих к тому, что запрещено шариатом [2, с. 26-27]. Эта группа ученых-богословов рассматривает массовые протестные выступления как недопустимые и вредные для исламского сообщества нововведения, заимствованные из арсенала политической культуры Запада. Наконец, небольшая, но влиятельная группа исламских экспертов одобряет массовые протестные выступления периода «Арабской весны» и дает им определение революционных, осуждая лишь те эпизоды, где мирный протест
1 Подробнее про «Фикх революции» см. [1].
2 Термин fitnah не имеет однозначного переведа на русский язык. Его смысл может быть передан с помощью ряда далеко не синонимичных понятий, таких как искушение, соблазн, переманивание, бунт, мятеж; смута, возмущение, беспорядки, буйство, волнения, протест безрассудство, безумие, раздор, несогласие, заблуждение, провоцирование, бедствие, злоключение, неверие или даже отрицание веры и вероотступничество. Выбор понятия для перевода зависит от контекста, в котором употреблен термин fitnah.
принимал форму насильственных действий, направленных против государственной власти [2, с. 30, 33].
Возникает парадоксальная ситуация: внутри исламского экспертного сообщества нет единства мнений по вопросу о том, рассматривать ли массовые народные выступления «Арабской весны» как fitnah (в одном из его значений) или как бида (недопустимое шариатом новшество), а то и вовсе именовать пафос-ным словом saura (революция). Принимая во внимание мнение большинства исламских экспертов, признаем, что, несмотря на осуждение в Коране, на протяжении почти пятнадцати веков fitnah была распространенной формой массового политического протеста в арабо-исламской среде. В нижеследующем исследовании термин fitnah рассматривается как де факто существующей формы массовых протестных действий. Задача данного исследования - изучить генезис коннотации понятия fitnah в контексте теории политической культуры3. Феномен fitnah исследуется с помощью бинарной исследовательской парадигмы: первое, fitnah рассматривается как понятие, имеющее значительное смысловое разнообразие; второе, fitnah рассматривается как реальное историческое явление, широко распространенное в арабо-исламском мире.
Как традиционное кораническое понятие fitnah весьма полно рассмотрено исламскими теологами, например, Мухаммадом ал-Хумайесом и его интерпретаторами [8]. Новизна нашего исследования состоит в выявлении новых функций fitnah, например, как де факто формы массового политического действия в ходе предвыборной политической борьбы.
2. ОТ СЕКТАНТСТВА ДО ПРЕДВЫБОРНОЙ ТЕХНОЛОГИИ
Термин fitnah и его производные встречаются в Коране свыше 30 раз, и всегда с отрицательной моральной оценкой [9, с. 511-512]. В основе смысла этого понятия лежит значение глагольной основы «фа-тана» - очаровывать, околдовывать, соблазнять. Это накладывает на все слова от этой основы оттенок «неосознанного» и «невольного» поступка, но это не может служить оправданием перед Всевышним. В Коране сказано, что fitnah (неверие, искушение, смута) больший грех, чем даже убийство [10, 2:191]. «И сражайтесь с ними, пока не будет больше фитны» [10, 2:193]. «Убивайте их пока, не прекратится фитна» [10, 8:39]. Из контекста явствует, что речь в Коране идет о форме религиозного инакомыслия - сектантстве, существовавшем как термин и как явление еще до ислама.
Несмотря на моральное осуждения fitnah в Коране, попытки использовать стихийное недовольство в политических целях, придать спонтанному протесту управляемый характер имели место в различные периоды арабо-исламской истории. У ат-Табари (838-923), автора одного из самых авторитетных источников по истории первых веков ислама, термин фитна встречается при описании событий ар-ридды («отступничества») - восстания аравийских племен, которые в 632633 гг. выступили против власти халифа Абу-Бекра (632-634 гг.). Ат-Табари применял этот термин и к более поздним событиям раннего ислама [11, т. 2: с. 17, 276, т. 3: с. 26, 119, 404]. В исторической литературе термин fitnah широко используется при описании событий 656-661 гг., связанных с борьбой за халифскую власть между четвертым праведным халифом Али и претендентом на халифский престол, правителем сирийских областей арабского халифата по имени Му-авийя ибн Абу Суфьян [11, т. 2: с. 276]. Волнения привели к крупному расколу внутри ислама: возникло сектантское движение хариджитов, а в более далекой
3 О понятии «политическая культура» см.: [3-7].
перспективе они стали прелюдией к утверждению правящей династии Омейядов и началу религиозно-политического раскола в исламе на суннитов и шиитов. Эта fitnah носила смешанный религиозно-политический характер.
Еще раз этот термин был применен к событиям 680-692 гг., которые были вызваны смертью первого халифа из рода Омейадов - Муавийи и прихода к власти его сына Язида (ум. 683 г.). Первая и вторая fitnah (именно так они именуются в арабских исторических сочинениях) могут рассматриваться как два этапа одного периода борьбы за политическую власть в молодой арабской империи и носили смешанный религиозно-политический характер. В дальнейшем термин fitnah применялся к событиям 744-750 гг., которые привели к власти в арабо-исламском халифате династию Аббасидов и возникновению так называемого Багдадского халифата. Эти события нередко называют третьей fitnah.
Ряд историков, например, Марлин Р. Вальдман (Marliyn R. Waldman), называют термином fitnah события, сопровождавшие приход к власти халифа аль-Ма'муна (813-833), победившего своего брата Аль-Амина. Оба они были сыновьями великого Харуна ар-Рашида (766-809). Религиозный исламский фактор во всех четырех первых примерах fitnah имел большое значение наряду с фактором политическим, что позволяет характеризовать эти протестные движения как религиозно-политические.
Позднее арабо-исламские fitnah уже не имели общепринятых порядковых номеров, но близкие ей по форме события происходили регулярно, как правило, с заметными последствиями для истории арабов. Важной особенностью проявления этой формы протестных выступлений в позднее время стало уменьшение или полное отсутствие в них религиозного смысла, о котором говорится в Коране.
Так, период своеобразной смуты наступил в халифате Аббасидов после переноса столицы из Багдада во вновь построенный город Самарру. В период 861870 гг. халифы (правители) Багдадской или Аббасид-ской империи стали фактически заложниками предводителей гвардейцев-рабов (гулямов), которые устраивали волнения и мятежи, политически деморализуя халифов угрозой применения fitnah. Религиозный фактор в этих событиях просматривается только в том, что гулямы выступали не только против светского правителя, но одновременно и против халифа - главы правоверных, что с исламских позиций делало их поведение абсолютно нелегитимным. Был случай, когда деморализованный халиф Ахмад аль-Муста'ин (862-866), резиденция которого находилась в г. Самарра, бежал от угрозы смуты в Багдад, но был пойман гвардейцами-гулямами и казнен. Его место занял халиф аль-Му'тазз (866-869), который вскоре сам стал жертвой заговора -был уморен мятежными гвардейцами жаждой и голодом [12, с. 305-313; 13, с. 274-287]. Подобная деморализация власти во время смуты - явление довольно редкое и заслуживает особого изучения. В качестве современного примера приведем бегство из охваченного волнениями «жасминовой революции» Туниса в январе 2011 г президента Зин аль-Абидин Бен Али, находящегося сегодня безвыездно в Королевстве Саудовская Аравия.
В некоторых случаях fitnah настолько утвердилась в качестве допустимой формы выражения нерелигиозного протеста, что приобрела ритуальное оформление. Например, в османском Египте в XVII в. вошло в практику с помощью угрозы fitnah (массового и не всегда мирного протеста) смещать непопулярного губернатора. На место смещенного губернатора ставили временно исполняющее его обязанности лицо по выбору мамлюкской политической элиты, объединенной
в руководящий политический совет - бейликат. Первый прецедент такого рода произошел в 1623 г. В дальнейшем он так часто повторялся, что стал сопровождаться определенным ритуалом [14, с. 45]. Беи, входившие в состав бейликата, принимали решение добиваться у османского султана смещения назначенного им губернатора, но никак этого не афишировали, напротив, давали понять, что они действуют не по личному произволу, а как выразители общественного мнения. Неугодному губернатору беи направляли посланца в белом плаще и белой шапке верхом на осле с очень опасной миссией: объявить об угрозе начать fitnah. Посланец въезжал на территорию резиденции губернатора, входил в зал приемов, загибал край напольного ковра или касался края небольшого ковра, на котором сидел паша, и говорил: «Паша, ты смещен». По другой версии он уходил молча, так как уже одно его появление говорило само за себя. У губернатора оставался выбор: бороться против неминуемого «массового стихийного протестного движения», которое в любой момент могло перерасти в вооруженный мятеж, или сложить с себя полномочия и покинуть страну [15, с. 21; 16, с. 43].
Ритуально оформленную fitnah можно встретить и за пределами арабского мира, например, в Стамбуле, где за спиной протестующих ремесленников и торговцев стояли, как правило, янычары. Перевернутые в знак протеста вверх дном котлы перед казармами янычар были верным признаком начинающейся fitnah. Сходные по форме протестные выступления, которые получили в исторической литературе наименование fitnah, имели место в более поздний период в различных частях исламского мира. Даже известный период политической борьбы, который привел к власти в Египте Мухаммада Али' (1803-1805), напоминал «классическую смуту» (fitnah) [17, с. 11-17].
Уже в XX в. fitnah обрела преимущественно политический смысл, став инструментом политической предвыборной борьбы. Один из первых примеров такого рода связан с событиями 1908 г., когда предвыборная агитационная поездка известного религиозно-политического деятеля Рашида Риды (1865-1935) в Дамаск, где он призывал голосовать на выборах за кандидатов младотурецкой партии «Единение и прогресс», спровоцировала многотысячные демонстрации протеста. Дело едва не дошло до вооруженных столкновений на межпартийной основе. Неблагоприятное развитие событий в последний момент удалось остановить с помощью санкционированного властями вмешательства лояльных младотуркам представителей сирийской религиозной элиты. Именно религиозная элита в лице Джамаль ад-Дина ал-Касими, Абд ар-Раззака ал-Битара и некоторых других богословов выступила посредником между населением и властями [18, с. 110-114]. В данном случае поиск социальной и экономической подоплеки происшедшего едва ли ведет к адекватному пониманию событий, которые вошли в историческую литературу под названием «fitnah в месяц рамадан». Именно форма fitnah делает понятным поведение властей и оппозиции, тем более, что предмет разногласий вполне современный: предвыборные интересы политических партий.
3. FITNAH В КОНТЕКСТЕ «АРАБСКОЙ ВЕСНЫ»
Во всех странах, охваченных событиями «Арабской весны» 2011 гг., fitnah, если соглашаться с большинством мусульманских религиозно-правовых экспертов, присутствовала как форма массовых про-тестных движений. Активисты протестных выступлений с первого дня актов «гражданского неповиновения» действовали по незримому сценарию, руководимые в той или иной мере опытной рукой политических манипуляторов. Речь идет не о конспирологии, а о
«внутренних» механизмах управления fitnah, когда пятничные молитвы как бы «сами собой» превращались в многотысячные митинги, а похоронные церемонии - в грозные политические демонстрации. Специфика современной fitnah 2011 г. и позже состояла в том, что ее участники не только ждали уступок от властей, но и требовали включения механизмов критического обсуждения ценностей и своего участия в этом обсуждении, т.е. стремились продуцировать культуру [19-20; 3, с. 145]. Так произошло в феврале 2011 г., когда движение Аль-Вафик согласилось на диалог с властями Бахрейна, выдвинув радикальные требования общедемократического характера [21, с. 54]. В Тунисе миссию продуцирования новой культуры взяли на себя исламисты, представлявшие политическое движение Ан-Нахда [22, с. 396-397]. В Йемене дополнительным горючим материалом оппозиции стали недовольные своим положением шииты Севера. В Египте сложилась еще более сложная ситуация, когда один полюс культурного обновления сформировали радикальные либералы, группировавшиеся вокруг Мухаммада Мустафы аль-Барадея, а с другой -представители Партии справедливости и свободы, за спиной которых стояли «Братья-мусульмане» [22, с. 74-75]. Желание культурного обновления было у участников событий гораздо глубже, чем поверхностное политическое недовольство. По существу, и либералы, и исламисты (два полюса политического лагеря оппозиции, например, в Египте) стремились создать новую демократическую политическую культуру, основанную на «единодушии мегаобщения», полностью вытесненного псевдодемократической арабской политической элитой с ее «политической властью без ответственности». По сходному сценарию развивались события и в других арабских странах, где массовые акции протеста не носили религиозного характера, но имели внешние признаки fitnah : не были санкционированы властями, это - первое; во-вторых, проходили в форме мирного протеста невооруженных людей.
В январе 2014 г. ряд периодических изданий в Саудовской Аравии поместили информацию о неком молодом человеке - саудовском гражданине по имени Сулейман Ас-Субайи, который приобрел известность благодаря своей страничке в Твиттере, в которой описывались боевые будни оппозиционеров в Сирии. Он также выкладывал там фотографии трупов партизан, убитых в различных районах Сирии. Его блог получил широкую популярность и собрал более 300 тыс. подписчиков. По сообщению саудовских источников, Ас-Субайи лично принимал участие в боевых действиях в составе военных формирований на стороне оппозиционных сил. Он отправился на войну после гибели там его брата, не сообщив о своих намерениях даже родителям, которые узнали о решении сына, когда он уже находился в составе военных формирований оппозиции. В Сирию Ас-Субайи попал через Турцию, нелегально перейдя турецко-сирийскую границу. В Сирии он присоединился к движению Исламского государства Ирака и Леванта - ИГИЛ (Islamic State of Iraq and the Levant, ISIL, Даулят аль-Исламийа Ирак уаа Шам)4 и около 6 месяцев участвовал в вооруженном сопротивлении режиму Башара Асада. В январе 2014 г. он неожиданно вернулся на родину, что вызвало живой интерес у саудовской общественности, представители которой заинтересовались, почему молодой человек
4 Военно-политическая организация суннитского толка,
которая появилась в 2006 г. при поддержке «Аль-Каиды» в результате объединения ряда религиозных организаций. В настоящее время организация называется Исламское государство («Ад-Дауля Аль-Исламийа») во главе с Абу Бакром аль-Багдади (Аб-дулла Ибрахим ас-Самарауи). 29 июня 2014 г. он был провозглашен халифом Исламского государства.
сначала поехал в Сирию, а затем вернулся назад [23]. Причины возвращения Аль-Субайи в Королевство Саудовская Аравия (КСА) и его ухода из ISIL не называются. Вместе с тем колумнист газеты «Аль-Хайат» Нассер аль-Хакбани полагает, что саудовцы, сражавшиеся в Сирии против режима Асада, начинают пересматривать свою роль в конфликте и возвращаются в КСА.
Дело в том, что в Сирию они отправились под влиянием призыва к джихаду, который звучал из уст влиятельных саудовских религиозных деятелей, а вот возвращаться их побуждают известия о том, что на самом деле они участвуют вовсе не в джихаде, а в смуте - fitnah. Как считает журналист «Arab News» Аб-дуллах Али Аль-Барги, на саудовскую молодежь влияют заявления саудовских богословов, призывающих молодых людей не вступать ни в какие вооруженные группировки в Сирии, называя эту страну «землей смуты» - «ард аль-фитна», "the land of fitnah', так как там мусульмане воюют против мусульман [23]. В комментариях читателей по поводу этой статьи приводятся мнения тех, кто полагает, что в Сирии не может вестись джихад, поскольку речь идет о войне между мусульманами, а муфтий и имамы, призывающие к Священной войне в Сирии, ведут себя как «агенты иностранных держав». Высказывается и другое мнение, что призыв к Священной войне из уст муфтия не допускает сомнений и колебаний, становясь безусловной обязанностью мусульманина. С этими комментариями можно ознакомиться на официальном сайте «Arab News» от 29 января 2014 г. Так же приводятся мнения ряда авторитетных лиц, близких к официальным кругам КСА, которые утверждают, что объявлять джихад - это прерогатива верховного политического руководства, а не религиозных деятелей, мнение которых может быть важным, но не решающим. Ключевым же остается вопрос, может ли призыв к Священной войне быть применен к стране, которая объявлена «территорией смуты».
«Территория смуты» - «ард аль-фитна», "the land of fitnah' - смысл этих слов лишь на первый взгляд кажется поверхностно аллегорическим. На самом деле речь идет о таком важном понятии современной арабской политической культуры, как fitnah, перенесенном из прошлого в современную политическую жизнь, и противопоставленном таким понятиям, как революция (thaura) и джихад (jihad).
ВЫВОДЫ
Fitnah, во-первых, это имеющий ярко выраженную религиозную коннотацию коранический термин, использующийся, в частности, как аргумент в суннит-ско-шиитских религиозно-политических коллизиях; во-вторых, fitnah - это широко распространенная в арабо-исламской среде форма политических про-тестных выступлений, религиозный подтекст которых неочевиден, а порой и просто отсутствует.
Понятие fitnah не используется участниками политических протестных движений как самоназвание, но присутствует в оценках компетентных экспертов-правоведов. Последние подчеркивают две особенности fitnah: несанкционированный властями характер выступлений; мирный характер протеста, не дающий властям морального права применять силу против его участников.
Приходится констатировать отсутствие единства мнений арабо-исламских правоведов о событиях 20112015 гг., в частности, о том, как характеризовать массовые ненасильственные народные выступления этого времени. Большинство исламских экспертов полагает, что события «Арабской весны» по форме представляли собой fitnah и, следуя общепринятой в исламе мораль-
ной шкале, должны оцениваться негативно, тогда как влиятельное меньшинство это отрицает, утверждая, что форма протестных действий 2011 г. была заимствована извне, следовательно, не имеет соответствующего понятия в арабо-исламской политической культуре. Причем радикальная часть из сторонников этой точки зрения рассматривает массовые ненасильственные народные выступления 2011 г. и позднее с положительной коннотацией, видя в них выражение справедливых народных чаяний. Столь разные оценки одних и тех же событий со стороны исламских экспертов-правоведов свидетельствуют о транзитивном этапе исламской политической культуры, которая находится в фазе радикальных изменений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Васильев А. М. Арабский кризис и его международные последствия. М.: ЛЕНАНД, 2014. 256 с.
2. Зеленев Е. И. Мухаммад Али. Борьба за власть в Египте (1801-1805). СПб., 2002. 31 с.
3. Зеленев Е. И. Государственное управление, судебная система и армия в Египте и Сирии. СПб., 2003. 420 с.
4. Зеленев Е. И. Смута? Анархия? Революция? Арабская политическая культура на пути ... в будущее // Протестные движения в арабских странах. Предпосылки, особенности, перспективы. Мат-лы конференции «круглого стола». М., 2012. С.57-63.
5. Исаев Л. М., Коротаев А. В., Шишкина А. Р. Арабский мир после «Арабской весны». Системный мониторинг глобальных и региональных рисков. М.: Ленард, 2013. 424 с.
6. Коран. Каир: изд-во «Az-Zahra'», 1993.
7. Люзиньян С. История о возмущении Али-бея против оттоманской Порты с различными новыми известиями о Египте, Палестине, Сирии и Турецком государстве, также о путешествиях из Алеппо в Бальзару. СПб., 1789.
8. Мелкумян Е. С. Противостояние власти и оппозиции в Бахрейне // Системный мониторинг глобальных и региональных рисков. Арабский мир после «Арабской весны». М.: Ленанд, 2013. 424 с.
9. Стежнева М. В. Политическая культура в различных интерпретациях: анализ социального понятия // Общественные науки и современность. 2002. №5. С. 141-155.
10. Сюкияйнен Л. Р. «Арабская весна» и исламская правовая мысль // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2013. №1. С. 16-37.
11. 'Абд аль-Баки, 1987. 'Абд аль-Баки, Мухаммад Фуад, Аль-Му'аджам аль-муфахрис ли-ль-альфаз аль-Кур'ан аль-Карим. [An indexed glossary of the Holy Quran]. Аль-Кахира, 1987.
12. Abdullah Al-Bargi. Saudi quits Syria fight, surrenders // Arab News, 29 January, 2014.
13. [Al-Khumayess, Muhammad] The Contemporary Fitan (Afflictions, Trials, Test, Tribulation). Prepared by Saleh As-Saleh. URL: https://archive.org/stream/EnglishIslamicEbooks/TheContem poraryFitan-drSalehAsSaleh-www.islamchest.com_djvu.txt
14. Almond Gabriel A., Verba Sidney. The Civic Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Prinseton, New Jersey: Princeton University Press, 1963. 562 p.
15. Bonner M. The waning of empire, 861-945 // The New Cambridge History of Islam. Volume I. The Formation of the Islamic World Sixth to Eleventh Centuries. Ed. by Chase F. Robinson. Cambridge University Press, 2011. Pp. 305-313.
16. Heunks F., Hikspoors F. Political culture 1960-1990 // Values in Western Societies, ed. by de Moor R. Tilburg, 1995. Р. 51-82.
17. Inglehart R. Modernization and Postmodernization. Cultural, Economic, and Political Change in 43 Societies. Princeton: Princeton University Press, 1997. 453 p.
18. Marsot Afaf Lutfi al-Sayyid, A History of Egypt. Cambridge UP, 2007. 198 p.
19. Rosenbaum W. Political Culture. New York, 1975.
20. Ар-Райсуни, Ахмад. Фикх ас-саура (Фикх революции). Бейрут, 2012. (на арабском языке).
21. Ас-Суйути, Мухаммад Джалял ад-Дин 'Абд ар-Рахман. Тарих аль-хулафа' (История халифов). Бейрут, Ливан, 2003. (на арабском языке).
22. Ат-Табари, Мухаммад ибн Джарир 'Абу Джа'фар. Тарих аль-'умам ва-ль-мулук. (История народов и царей). Бейрут, Дар ал-кутуб ал-'ильмиййа, 1407, 5 аджза'. Аль-джуз' 2, аль-джуз' 3 (на арабском языке).
23. Берру, Тауфик. Аль-'Араб ва-ль-атрак фи-ль-'ахд ад-дустур аль-усмани (1908-1914). Каир, 1960. (на арабском языке).
Поступила в редакцию 06.04.2015 г.
ARAB-ISLAMIC POLITICAL CULTURE AND TRADITIONAL FORMS OF POLITICAL PROTEST (2011-2015)
© E. I. Zelenev
National Research University "Higher School of Economics" 16 Soyuza Pechatnikov St., 190008 St. Petersburg, Russia.
Phone: +7 (812) 270 42 12.
Email: evzelenev@gmail.com
The article is devoted to the genesis of the term fitnah within the Arab political culture. The fitnah is studied through the binary research paradigm: fitnah as a multi-meaning term and fitnah as a real historical widely spread form of the public activities in the Arab countries. The historical roots offitnah date back to the Preislamic period. The general meaning offitnah in the Koran has mainly negative connotation. However, the historical realities show us fitnah as a very common event within the whole Islamic period. In the beginning of 20th century the events that are called "fitnah" in the Arab Islamic historiography were unexpectedly bounded with the early electoral process. The top rank specialists of Islamic law still do not have a common attitude towards the Arab spring mass protests of 2011-2012, whether they are allowed or forbidden from the Shariat point of view. The contemporary life of this old form of the public protest demonstrates some new unexpected features. First, the protest events looked like fitnah drifted far from the pure religious activities and got almost the civil character. Second, they accumulated not only marginal social elements and demoralized soldiers, but also students and even a significant part of the local intellectuals. Contemporary means of communications like Internet, mobile devices, as well as TV and radio networks, make fitnah a powerful and rapid weapon of the opposition movement. In this article, one can also find an analysis of a remarkable fact: some participants who take part in war of jihad in Syria are thinking of retreat under the influence of the announcement that Syria is "the land offitnah".
Keywords: Arab spring, political culture, Arab countries, fitnah.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Vasil'ev A. M. Arabskii krizis i ego mezhdunarodnye posledstviya. Moscow: LENAND, 2014.
2. Zelenev E. I. Mukhammad Ali. Bor'ba za vlast' v Egipte (1801-1805) [Muhammad Ali. The struggle for power in Egypt (1801-1805)]. Saint Petersburg, 2002. 31 c.
3. Zelenev E. I. Gosudarstvennoe upravlenie, sudebnaya sistema i armiya v Egipte i Sirii [Public administration, judiciary and army in Egypt and Syria]. Saint Petersburg, 2003.
4. Zelenev E. I. Protestnye dvizheniya v arabskikh stranakh. Predposylki, osobennosti, perspektivy. Mat-ly konferentsii «kruglogo stola». Moscow, 2012. Pp. 57-63.
5. Isaev L. M., Korotaev A. V, Shishkina A. R. Arabskii mir posle «Arabskoi vesny». Sistemnyi monitoring global'nykh i regional'nykh riskov [Arab world after the "Arab spring". System monitoring of global and regional risks]. Moscow: Lenard, 2013.
6. Koran [Quran]. Kair: izd-vo «Az-Zahra'», 1993.
7. Lyuzin'yan S. Istoriya o vozmushchenii Ali-beya protiv ottomanskoi Porty s razlichnymi novymi izvestiyami o Egipte, Palestine, Sirii i Turetskom gosudarstve, takzhe o puteshestviyakh iz Aleppo v Bal'zaru [The story of Ali Bey rebellion against the Ottoman Porte with various news about Egypt, Palestine, Syria, and the Turkish state, also about travelling from Aleppo to Balsara]. Saint Petersburg, 1789.
8. Melkumyan E. S. Sistemnyi monitoring global'nykh i regional'nykh riskov. Arabskii mir posle «Arabskoi vesny». Moscow: Lenand, 2013.
9. Stezhneva M. V. Obshchestvennye nauki i sovremennost'. 2002. No. 5. Pp. 141-155.
10. Syukiyainen L. R. Pravo. Zhurnal Vysshei shkoly ekonomiki. 2013. No. 1. Pp. 16-37.
11. 'Abd al'-Baki, 1987. 'Abd al'-Baki, Mukhammad Fuad, Al'-Mu'adzham al'-mufakhris li-l'-al'faz al'-Kur'an al'-Karim. [An indexed glossary of the Holy Quran]. Al'-Kakhira, 1987.
12. Abdullah Al-Bargi. Saudi quits Syria fight, surrenders. Arab News, 29 January, 2014.
13. [Al-Khumayess, Muhammad] The Contemporary Fitan (Afflictions, Trials, Test, Tribulation). Prepared by Saleh As-Saleh. URL: https://archive.org/stream/EnglishIslamicEbooks/TheContemporaryFitan-drSalehAsSaleh-www.islamchest.com_djvu.txt
14. Almond Gabriel A., Verba Sidney. The Civic Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Prinseton, New Jersey: Princeton University Press, 1963.
15. Bonner M. The New Cambridge History of Islam. Volume I. The Formation of the Islamic World Sixth to Eleventh Centuries. Ed. by Chase F. Robinson. Cambridge University Press, 2011. Pp. 305-313.
16. Heunks F., Hikspoors F. Values in Western Societies, ed. by de Moor R. Tilburg, 1995. Pp. 51-82.
17. Inglehart R. Modernization and Postmodernization. Cultural, Economic, and Political Change in 43 Societies. Princeton: Princeton University Press, 1997.
18. Marsot Afaf Lutfi al-Sayyid, A History of Egypt. Cambridge UPp. 2007.
19. Rosenbaum W. Political Culture. New York, 1975.
20. Ar-Raisuni, Akhmad. Fikkh as-saura (Fikkh revolyutsii). Beirut, 2012. (na arabskom yazyke).
21. As-Suiuti, Mukhammad Dzhalyal ad-Din 'Abd ar-Rakhman. Tarikh al'-khulafa' (Istoriya khalifov). Beirut, Livan, 2003. (na arabskom yazyke).
22. At-Tabari, Mukhammad ibn Dzharir 'Abu Dzha'far. Tarikh al'-'umam va-l'-muluk. (Istoriya narodov i tsarei). Beirut, Dar al-kutub al-'il'miiia, 1407, 5 adzhza'. Al'-dzhuz' 2, al'-dzhuz' 3 (na arabskom yazyke).
23. Berru, Taufik. Al'-'Arab va-l'-atrak fi-l'-'akhd ad-dustur al'-usmani (1908-1914). Kair, 1960. (na arabskom yazyke).
Received 06.04.2015.
