CC BY
247
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2010. № 1
ИСТОРИЯ, ТЕОРИЯ
И МЕТОДОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ
А.А. Чанышев
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ДЖ. ВИКО
Социоантропологические основоположения "Новой науки " связаны прежде всего с особенностями ее метода. Метод Вико базируется на опыте сравнительного языкознания (исследование этимологии); он создает своего рода лингво-се-мантическую "археологию ". Именно данный метод позволяет обосновать тезис о том, что история есть результат действия самих людей; а общество, по сути, — самоорганизующаяся "система". Он же позволяет представить историю как закономерный и единый процесс изменений порядков человеческой деятельности. Выявляемую на основе данного метода историческую динамику выражает закон стадиально-циклической эволюции политических форм, предвосхищающий идею спиралевидного развития.
Ключевые слова: Просвещение, метод, социоантропологический подход, сравнительное языкознание, политическая история, стадиально-циклическая эволюция.
Политическая история в контексте "новой науки" Вико. Первое издание основного труда Джамбаттиста Вико (1668—1744) "Основания новой науки об общей природе наций" вышло в 1725 г.; окончательный вид книга приобрела в третьем издании, переработанном и дополненном, которое появилось в 1744 г., спустя полгода после смерти автора. Творчество Вико трактуется как чрезвычайно своеобразный синтез разнообразных элементов древних и современных ему интеллектуальных течений, что сделало его наследие источником большого количества оригинальных идей, использованных впоследствии многими мыслителями, — в частности, наследие великого неаполитанца сближают с идеологией Просвещения (речь идет в том числе об использовании источниковедческой и методологической платформы Вико его младшими современниками — Монтескье и Руссо1). Отличие же "Новой науки" Вико от идейного строя философии французских просветителей состоит прежде всего в отказе от понятия линейного прогресса, в переосмыслении данной идеи через обновление концепции "круговорота истории".
1 См.: Темпов Е.И. Вико. М., 1994. С. 95.
Просвещение в своем исходном содержании связано с презрением к "темному прошлому" человечества и с представлением о безграничных перспективах человеческого прогресса на основе утверждения культа разума. Народы древности и Средневековья, согласно такого рода предубеждению, находились в состоянии глубочайшего невежества, во власти предрассудков и химерических представлений; поэтому вся их история темна и баснословна, соткана из нелепых мифов и легенд. Поэзии, силе воображения и непосредственно-чувственному восприятию мира просветительская философия предпочитала трезвую ясность абстрактного анализа, который только и может обеспечить моральное, интеллектуальное и политическое освобождение человечества — через созидание подлинной республики разума, правового государства. Презрение к прошлому, стремление "очистить" интеллект от всяких исторических наслоений и сделать его носителем одного только математически достоверного, предельно ясного мышления и рационально обоснованной морали — эти идеи несвойственны "Новой науке". "У Вико нет гражданского пафоса и демократической морали французских просветителей. Он вообще не учит какому-нибудь общественному поведению, не убеждает в пользе хороших законов, а только следит за действительным развитием законодательства и всех человеческих и гражданских вещей", — пишет отечественный интерпретатор творчества Вико М.А Лифшиц2. Просвещение выдвигает нормативные требования к истории, формулируемые с точки зрения развитого ("просвещенного") индивидуального сознания; Вико же интересует реальное историческое движение людей, которое совершается в значительной мере бессознательно и в этом смысле стихийно, но вызвано необходимостью и потому разумно в историческом смысле этого слова. Именно поэтому древние устои и обыкновения народов, порядок властвования, легенды, поверья, мифы, язык варварских времен Вико не может рассматривать как простое недоразумение, клубок "предрассудков"; для него не существует абстрактной противоположности между варварством и цивилизацией, чувством и разумом, поэзией и наукой3.
Вико рассматривает историю как процесс, в котором сами люди создают системы языков, нравов, законов, политические формы и т. д., т.е. он видит в истории генезис и развитие человеческих сообществ и их институтов. При этом история, по Вико, не занимается прошлым только как прошлым. Она занята в первую очередь реальной структурой того общества, в котором мы живем, нравами и обычаями, которые свойственны нам и окружающим нас людям4. Но для того чтобы понять их, необходимо изучать процесс их становления. Делать это следует, опи-
2 Лифшиц М.А. Джамбаттиста Вико: Вступит. ст. // Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. Л., 1940. С. IX.
3 Там же. С. 7.
4 См.: Коллингвуд Р.Дж. Идея истории: Автобиография. М., 1980. С. 65.
раясь на конкретные результаты исследований в таких областях, как сравнительная история духовных форм жизнедеятельности людей — права и языка, мифов и легенд, религиозных форм и пр. Вико обнаружил, что эти исследования способны нам дать знание столь же точное, как и знание, полученное в результате математических исследований. Мир наций, говорит Вико, был, безусловно, сделан Людьми, и потому способ его возникновения нужно найти в модификациях нашего собственного Человеческого Сознания; а где творящий вещи сам же о них и рассказывает, там получается наиболее достоверная история. Таким образом, наша Наука продвигается совершенно так же, как Геометрия, которая на основе своих элементов строит и созерцает, сама себе создает Мир Величин; но в наших построениях настолько больше реальности, насколько более реальны законы человеческой деятельности, чем точки, линии, поверхности и фигуры5. Тем самым он определяет способ достижения такого знания, утверждая фактически, что историк на основе определенной методы теоретически реконструирует движимое свершениями самих людей объективное течение исторического процесса. Поэтому стремящаяся к истине Достоверная История перестает быть простым описанием событий (слепо следующим за авторитетным источником) и приобретает способность понимания смысла исторических действий наций, связности исторических моментов и эпох6.
Философия истории Вико как политическая история. Особенности метода "Новой науки". "Политика, сила и креативная энергия государства для Вико становятся моментом социальной жизни человеческого духа", — отмечает Б. Кроче. На этом основании он сближает Вико с Макиавелли, считая, что флорентийский секретарь и неаполитанский ученый — родоначальники (современной) политической фи-лософии7. Политическая концепция Вико неразрывно связана с философией истории, в определенном смысле она есть производная от историософского содержания его наследия; одновременно его политическая концепция представляет собой внутренний смысловой стержень этого наследия. Поэтому для того, чтобы понять Вико как политического мыслителя, следует прежде всего определить место его политических взглядов в едином для него самого историософском поле, вычленить из философии истории историю политическую.
Главное завоевание Вико-историка — это достижение теоретической целостности исторической доктрины в рамках концептуализации представления об истории как о едином закономерном стадиально-циклическом процессе изменения общества — о поступательном движении
5 См.: Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. С. 118.
6 Подробно о теоретико-методологических достижениях Вико в области исторического исследования см.: Коллингвуд Р.Дж. Указ. соч. С. 63—66; Темнов Е.И. Указ. соч. Гл. II.
7 См.: Кроче Б. Макиавелли и Вико // Кроче Б. Антология сочинений по философии. СПб., 1999. С. 129-130.
наций8, как он сам выражается. Каковы же основания (теоретико-методологические условия, возможности) получения такого результата?
Прежде всего, это позиция, согласно которой Мир Наций был, безусловно, сделан Людьми9. Таким образом, в центре историософской (и политической) концепции Вико оказывается тезис о том, что сами люди творят свою историю, и потому социоантропологический подход в рамках этой концепции представляет собой исходный методологический принцип.
Общее социоантропологическое основание "Новой науки" в свою очередь может быть подразделено на следующие значимые моменты.
1. Человечески упорядоченный мир, мир Наций — это область действия норм человечности, мир, имеющий с самого начала всегда и везде ряд одинаковых черт, утверждает Вико. Посмотрим на то, в чем все люди всегда походили в прошлом и походят друг на друга в настоящее время; и это даст нам всеобщие основания происхождения и сохранения наций, а вместе с тем — основания "Новой науки", говорит Вико. Наблюдая все Нации, как варварские, так и культурные, отделенные друг от друга огромнейшими расстояниями и промежутками времени, различно основанные, мы видим, что все они соблюдают три следующих человеческих обычая: все они имеют какую-нибудь религию; все они заключают торжественные браки; все они погребают своих покойников. В силу той Аксиомы, что единообразные идеи, зародившиеся у не знающих друг о друге народов, должны иметь общее основание Истины, у всех Наций именно с этих трех вещей должна была начаться культура, и они принуждены были самым священным образом охранять их, чтобы Мир снова не одичал и не вернулся к лесному существованию. Поэтому мы и приняли эти три вечных и всеобщих обычая за три Основания нашей Науки10.
2. Однако норма, обычай — это только то, что является точкой отсчета истории (это то, с чего начинается культура), только то, что "просто" охраняет, сохраняет и воспроизводит (изначальный) человеческий порядок. Принцип же исторического движения мира людей — противоречие между нормой человечности и глубоко укорененным в человеке себялюбием (Вико предвосхищает кантовскую идею о "радикально злом" в человеческой природе как об источнике исторического развития человечества).
3. Наука Вико, изучая становление и развитие всех человеческих институтов, необходимо связывает порядок и цель11 последних с источниками их социального авторитета (власти). Эти источники в свою очередь могут быть наиболее полно выявлены через отслеживание эво-
8 См. ВикоДж. Основания новой науки... Кн. 4. О Поступательном Движении, совершаемом Нациями.
9 Там же. С. 118.
10 Там же. С. 109.
11 Там же. С. 115.
люции естественно-правовых притязаний различных групп людей. Вот почему данная наука преимущественно совпадает по своему предметному содержанию с политической историей и теорией и историческим правоведением. Поскольку, согласно Вико, люди в течение долгого времени не способны были воспринять Истину и Разум, а они — источник Внутренней Справедливости, которая удовлетворяет интеллект, постольку "Новая наука" оказывается Философией Авторитета, исследует источник Внешней Справедливости в преломлении его в естественном праве12.
Термин "политика" Вико определяет через понятия господства и подчинения (предмет политики состоит, по его словам, из двух частей — сословия немногих повелевающих и множества повинующихся плебеев13). Политика как особая властная практика образуется с появлением публичной власти в городах, с возникновением гражданственности. Гражданственность же (и публичная власть) изначально связаны с древнейшими способами "упорядочения" человеческого опыта, со священными обрядами очищения и жертвоприношения. Очищения, священные омовения, предшествующие жертвоприношениям, считает мыслитель (и здесь мы сталкиваемся с примером применения им исторической филологии), генетически восходят к обыкновениям древних гигантов, соблюдавших первичный "порядок" — хранить опрятность тела и душевную чистоту, страх перед богами и отцами, который в первые времена был ужасающим. Может быть поэтому, заключает Вико, от яоХшш, что у греков означало гражданское правление, латиняне говорили роШш — "блестящий" и "чистый"14. (Политическая) власть как источник человеческого порядка и способ его поддержания, возникнув однажды, делает всю историю людей политической историей.
4. "Новая наука", принимая во внимание в первую очередь Философские Доказательства (т.е. вышеперечисленные методологические установки), опирается также на опыт историко-филологических изысканий; обращение к этому опыту для Вико — процедура специфической "верификации" общетеоретических положений. Согласно Вико, его наука, исследуя историю, изучает порядок идей. А порядок идей должен следовать за порядком вещей15 (т.е. реальных фактов общественно-политической жизни). Однако как можно установить порядок вещей, относящийся к древнейшему прошлому, которое недоступно нашему наблюдению ни прямо, поскольку мы не можем быть наблюдателями и свидетелями происходящего, ни косвенно, так как отсутствуют письменные свидетельства? К таким свидетелям древности относится прежде всего язык. Язык древних народов — великий свидетель обычаев
12 Там же. С. 118-119.
13 Там же. С. 94.
14 Там же. С. 130.
15 Там же. С. 91.
первых времен мира, а этимология туземных языков является историей вещей, обозначаемых данными словами16. В частности, опыт исторической филологии Вико свидетельствует о том, что мифология и архаические предания — это своего рода поэтически преображенная гражданская, политическая история первых народов, что специфике древних времен отвечает своеобразие семантики древних языков, донося до нас всю истинность чувств людей тех отдаленных эпох во всем их своеобразии.
Три эпохи в стадиально-циклическом движении общества. Государство как продукт "героической эпохи". Единую историю Вико делит на три века: век богов, век героев и век людей; он исходит из представления, согласно которому вышеперечисленные эпохи представляют собой три целостные формации, три специфические формы социального единства, образуемые различными сторонами человеческой жизни. Соответственно этому делению существуют три исторические формы правления — теократия (ее Вико называет еще и просто божественным правлением), аристократия и человеческое правление.
Теократическое правление — неполитическое, догосударственное правление. В рамках теократии люди верили, что все решительно приказывают боги; это был век оракулов. Изменение социальных порядков приводит к тому, что век богов сменяется веком героев, а теократия исторически трансформируется в политическое (гражданское) правление, возникает государство; при этом политическая власть и государство, будучи человеческими установлениями, как в героические, так и в последующие времена сохраняют связь с сакральным началом. В данном случае, как и в дальнейшем, историческое развитие определяет то, что нации в постоянном и никогда не нарушаемом порядке причин и следствий всегда проходят через три вида Гражданского Состояния, т.е. Государств. Дальнейшая естественная последовательность17 этих политических, или гражданских, состояний такова.
Героическое правление (аристократически-кастовое правление), или Республика Оптиматов. В такого рода политических сообществах у власти находилась родовая аристократия, оптиматы (сильнейшие как лучшие по своим моральным качествам и физической мощи), благородные герои, ведущие свою родословную от мифических полубогов. Люди верили в их Божественное происхождение, и все гражданские права принадлежали замкнутым правящим сословиям самих героев, а плебеям, которым приписывалось скотское происхождение, разрешались только жизненно необходимые потребности и естественная свобода. Первоначально подобные государства были рассеяны по всей Греции, существовали на Крите и в Азии; позднее — в Спарте и в Италии18.
16 Там же. С. 119.
17 Там же. С. 415.
18 Там же. С. 380.
Человеческое правление. Ему соответствуют два типа гражданских, или политических, сообществ.
Свободные Народные Республики — первый тип. В них вследствие равенства подлинной разумной природы человека все уравнены законами, так как все в них родились свободными в своих городах, т.е. в свободных народных государствах, где все люди или наибольшая их часть обладают равными гражданскими правами19.
Монархии — второй тип. В монархиях государи уравнивают всех подданных своими законами, и поскольку в руках одних Монархов находится вся вооруженная сила, постольку они одни отличаются по своей гражданской природе20.
Внутренняя динамика движения социально-политических форм — специфика понятия стадиально-циклической эволюции. Содержание концепции Вико не сводится к простой фиксации стадиальности в чередовании общественно-политических форм. Его метод предполагает анализ внутренней динамики развития и смены этих форм как закономерных результатов развертывания исторического процесса. Как понятно из уже сказанного, автор "Новой науки" за исходную модель принимает движение античной цивилизации от седой архаики к имперской эпохе.
Переход от животного существования к человеческой жизни, к социальной форме бытия, как мы видели, Вико связывает с возникновением сознания как особой силы, способной контролировать инстинкт. В свою очередь сознание рождается, по его мнению, из взаимодействия инстинкта и первичного сакрального ужаса. Реконструируя момент зарождения такого страха, он рисует следующую картину21.
Некие гиганты, принужденные блуждать по горным вершинам, как звери, при первых молниях после Всемирного потопа сами себя ниспровергли на землю в глубины горных пещер и подчинили себя некоей Высшей Силе, которую они представляли себе в виде Юпитера; изумившись, они склонились перед Божеством. Тем самым было прервано звериное скитание и утвердился первичный человеческий порядок — порядок под управлением Наилучшего и Величайшего, которого они сами себе придумали и который, как они верили, проявляет себя в сверкании молнии. Поэтому всякого рода человеческую полезность, всякую помощь, оказанную им в случае человеческой необходимости, они представляли себе как богов, которых они боялись и которым поклонялись. Таким образом, обретаясь между строгими узами устрашающего суеверия и острейшими стимулами скотской похоти (и то и другое у таких людей должно было быть необыкновенно сильным), они чувствовали, что вид неба внушает им страх и потому мешает про-
19 Там же.
20 Там же.
21 Там же. С. 463-464.
явлениям сладострастия; следовательно, телесный порыв похоти они должны были сдерживать усилием сознания.
Последующее развитие общества, согласно Вико, выглядит так22. Под влиянием этих двух побуждений, вожделения и суеверного страха, они насильно ловили женщин для того, чтобы пользоваться ими, и, сочетаясь с ними узами брака на религиозной основе, создавали семью, превращая их в вечных подруг на всю жизнь: они с определенными женами производили определенных детей и тем самым становились определенными отцами. В семье они устанавливают свое циклопическое владычество. Возникает Состояние Семей, или Естественное Состояние, как называет этот этап человеческого развития Вико. В данном состоянии появляется оседлость, происходит переход к земледелию. Осев на своих землях, они засевали их пшеницей, а для защиты себя и своих семей должны были убивать наносивших им вред зверей и безбожных воров за кражу хлеба. Состояние семей, как можно понять Вико, — удел меньшинства, наиболее сильного, властного и богобоязненного. Другие же, многочисленные пралюди, гонимые силою своих собственных бед, вызванных гнусной общностью вещей и женщин, при которой оставались рассеянные по равнинам и долинам, безбожные и беззаконные, слабые, бродячие и одинокие, преследуемые более крепкими телесно насильниками, искали спасения в убежищах Отцов. Последние, принимая их под свое покровительство, распространяли посредством Клиентел Семейное Царство на таких Famuli [рабов, слуг].
Так возникли аристократические сословные государства. В них правят лучшие по природе, герои, наделенные следующими доблестями: благоразумием, так как властные решения принимались ими на основе ауспиций (жреческих предсказаний будущего на основе наблюдений за поведением птиц); воздержанностью, так как каждый из них стыдливо жил с одной-единственной женщиной; силой и великодушием, чтобы убивать зверей и врагов, подавлять гордых, защищать слабых и приходить на помощь находящимся в опасности. Однако такого рода строй был подвержен порче. Отцы, ставшие могущественными благодаря Религиозности и Доблести своих Предков, а также благодаря трудам своих Клиентов, начали злоупотреблять законами покровительства, и правление их по отношению к Клиентам стало суровым. Нарушение справедливости привело к возмущению клиентов. Но так как без порядка человеческое общество не может держаться даже одно мгновение, то естественный ход вещей привел к тому, что Отцы Семейств объединились со своими домочадцами в Сословия против Клиентов. Пока старейшины (отцы семейств) сохраняли свою исконную власть над "домочадцами" (auctoritas dominii) в замкнутых правящих сословиях, республики продолжали быть аристократическими.
22 Там же. С. 464-468.
Постепенно, с развитием разумного начала в плебеях, они приходят к убеждению в пустоте окруженного прежде сакральным ореолом героизма и понимают, что они по своей человеческой природе равны Благородным. Поэтому плебеи, соревнуясь с аристократами в воинских доблестях и в религиозном благочестии, стали претендовать на гражданский статус. Кроме того, постепенно плебеи героических городов возросли в числе и привыкли к войне настолько, что стали внушать страх малочисленным аристократам. Тогда ради умиротворения плебеев сословия благородных разрешили им посредством введения первого в мире аграрного закона бонитарную собственность23 на поля, удержав за собой (лишь) суверенную семейную собственность (dominium optimum) и, допустив плебеев к ауспициям, приобщили [их] тем самым ко всем публичным и частным гражданским правам: предоставили им право освящать заключение браков (jus connubii), привлекли к исполнению властных полномочий в рамках высших магистратур (imperium), а также к законотворчеству. Плебеи же начали издавать законы без авторитета сената, и вот тогда республики из аристократических превратились в народные, так как ни одного мгновения ни один из этих видов республик не мог прожить с двумя Высшими Законодательными Властями, не разграниченными ни по предмету, ни по времени, ни по территории. Народы становятся суверенами в городах; в этом римский народ превзошел все другие народы мира и потому стал Владыкой Мира. Но так как в народных республиках все должно было решаться жребием или весами, то, чтобы Случай или Рок не стали в них господствовать, был установлен ценз для получения почестей. Так трудолюбивые, а не бездельники, бережливые, а не моты, осторожные, а не беззаботные, великодушные, а не мелочные — одним словом, богатые какой-либо доблестью, пусть даже воображаемой, а не преисполненные многочисленными и явными пороками стали считаться наилучшими для правления. В таких Республиках целые народы, жаждущие справедливости, предписывают справедливые законы, а они хороши вообще (Аристотель определяет их божественно как "бесстрастную волю"24, такова и воля Героя, повелевающая страстями). Идеал бесстрастия образует основу (полисной) этики, предназначение которой — образовать Героя; и если под влиянием философских размышлений люди и не приобретали доблести, то, по крайней мере, стыдились пороков: только это может удержать в исполнении обязанностей. Вместе с этической рефлексией появляется публичное красноречие, которое было воодушевлено справедливостью: руководясь идеей доблести, оно заставляло народы гореть желанием предписывать хорошие законы. Именно выражаемая делом и словом гражданская мудрость и военная
23 Первый аграрный закон римлян установил три вида собственности: бонитарную — плебеев; квиритскую — благородных, охраняемую посредством оружия; верховную — у самого сословия, синьории, т.е. у суверенной власти в аристократических республиках (Там же. С. 94).
24 Там же. С. 466-467.
сила счастливо установили на развалинах Карфагена власть Рима над миром25.
Таким образом, история человеческих гражданских вещей убеждает нас, что в ней действует закон целесообразного (осмысленного) или поступательного движения наций. Смысл этого движения — гуманизация социальных отношений и способов действия людей (в подтверждение этого тезиса Вико ссылается на опыт гуманизации наказаний и способов ведения войны26).
Однако поступательное движение истории отнюдь не линейно. В конце концов, порче подвергаются также и "гуманные" народные государства: деградируют их гражданские и интеллектуальные устои. Расхожей мудростью становится скептицизм и рождается ложное Красноречие, равно готовое поддерживать в делах обе противные стороны; злоупотребление таким красноречием, например, со стороны плебейских трибунов в Риме привело к тому, что граждане уже не довольствовались своими богатствами, если они служили только порядку, и стремились употребить их для создания своего могущества. Гражданские войны, порожденные разнузданной свободой, борьбой непримиримых интересов и властолюбивым соперничеством, ввергают республики в общий беспорядок; таким образом, от свободы они принуждены были пасть под совершеннейшей тиранией, самой худшей из всех, т.е. Анархией27.
Так как в этой ситуации все порядки и законы, изобретенные свободой, бессильны направлять и обуздывать народ, а граждане становятся почти что чужестранцами в своих нациях, то дело защиты закона и поддержания порядка при помощи силы оружия оказывается в руках кого-то одного, кого выдвигает ход событий, а следовательно, само провидение. Тем самым устанавливается монархическое государство. Когда в свободных республиках все предались соблюдению своих частных интересов, говорит Вико, тогда, чтобы сохранились нации, появляется один-единственный человек, как, например, Август у римлян, который силою оружия берет на себя все общественные заботы и предоставляет подданным заботиться о своих частных делах; у подданных остается та забота о делах общественных и лишь постольку, какую и поскольку им разрешает Монарх. В таком государстве, однако, монарх вовсе не является источником произвола: его воля ограничена естественным порядком, т.е. стремлением поддерживать в народах довольство и удовлетворенность своей Религией и Естественной Свободой; без этой всеобщей удовлетворенности и довольства народов Монархические Государства не могут существовать ни длительно, ни безопасно. Монархии, считает Вико, по самой своей природе управляются народно,
25 Там же. С. 467.
26 Там же. С. 425-426.
27 Там же. С. 468.
они достигают состояния всеобщего довольства следующими способами: уравнивающими всех подданных законами; подавлением произвола сильных в интересах большинства; наконец, предоставлением сословных привилегий и личных почестей и отличий. В этом смысле монархии по преимуществу соответствуют Человеческой Природе наиболее развитого разума28.
Если же история не находит возможности такого "монархического исцеления" внутри народов, так как они были уже настолько испорчены, что стали по самой природе рабами своих разнузданных страстей, роскоши, изнеженности, скупости, зависти, гордости и спеси и под влиянием наслаждений своей развратной жизни погрязли во всех пороках, то она ищет его вовне: эти народы порабощаются лучшими, чем они, нациями, которые превращают населяемые ими страны в свои провинции. И здесь сияет двоякий свет Естественного Порядка: во-первых, что тот, кто не может управлять собою сам, должен предоставить править собою другому, могущему это делать; во-вторых, что в мире всегда правят те, кто лучше по природе29. Однако и данный исход движения истории не единственно возможный и не "окончательный". Народы могут оказываться в состоянии крайнего обострения гражданской болезни, в котором спасительная монархия уже невозможна, а внешний правитель извне, чтобы завоевать их и сохранить, не приходит.
И тем не менее действие закона исторической утраты смысла и разрушения культуры и цивилизационных порядков (человеческих гражданских вещей) нефатально. В самой этой катастрофической для цивилизации болезни, в крайней форме ее проявления содержится спасительное лекарство от нее, обновляющее историческое время и выводящее поток последнего за темпоральные пределы обрушающейся цивилизации. Разрушение этических основ цивилизационных порядков ведет к повторной варваризации жизни, а вместе с тем — к суровой грубости потребностей, мыслей и чувств в новых границах возрожденной простоты мира; а это в свою очередь приводит к обновлению жизненной энергии наций (к возврату к их, так сказать, изначальной пас-сионарности), создавая возможность выхода на новый исторический виток движения30. Вико приходит к данному выводу, сопоставляя фазы и формы эволюции древнего (античного) мира и мира европейского Средневековья в специально посвященной этому отдельной книге своего труда — "О возвращении Человеческих Вещей при возрождении Наций". Вико следующим образом обобщает результаты этого сравнения. Итак, соответственно такому Возвращению Человеческих Гражданских вещей, рассмотренному специально в этой Книге, следует по-
28 Там же. С. 417-420.
29 Там же. С. 469.
30 Там же. С. 469-470.
размыслить о тех параллелях, которые были проведены во всем настоящем Произведении на большом количестве материала между первыми и позднейшими временами Древних и Современных Наций. Тогда окажется разъясненной История. В действительной единой истории, по убеждению мыслителя, (закономерно) движутся Деяния всех Наций в их возникновении, движении вперед, состоянии, упадке и конце, даже если бы (что, безусловно, ложно) в Вечности время от времени возникали бесчисленные Миры31.
Итоги. Вико, таким образом, показал, что внутренняя динамика социально-политического развития, несмотря на гуманистические завоевания республиканской и монархической форм, принципиально ограничена: неизбежно наступает упадок, ведущий к новому варварству, которое он называет варварством рефлексии; сознание, интеллект здесь все еще господствуют над чувствами, но мысль уже исчерпала свою творческую силу. Утрата креативного импульса развития (источником энергии которого является ограничивающая инстинкт мощь сознания) приводит к прекращению духовного роста цивилизации, к ее увяданию, распаду и к завершению внутрицивилизационного цикла. Поэтому перспектива поступательного движения наций определяется Вико с учетом внутреннего противоречия эволюции, связанного с тем, что приобретение преимуществ при достижении новых ступеней развития неизбежно ведет к потере достоинств предшествующей жизни: в целом по нарастающей идет процесс утраты органической целостности общества, непосредственности человеческих чувств и мотивов, нравственной способности к исторически значимому героически-гражданскому действию; всякий раз вместе с развитием цивилизации и гуманизацией нравов деградирует созидательная энергия наций. Переход от традиционного общества к (современной) стадии развития в конечном счете оборачивается погружением в бесчеловечность, "сваливанием" цивилизации в "естественное состояние" в гоббсовском смысле слова. Позднейшие критики технической цивилизации "подтвердят" значимость пророческого видения Вико исторической перспективы нового варварства.
Искажение человеческих начал и обессиливание культуры по мере развития цивилизации является для Вико неизбежным. Однако сам он преодолевает относительный пессимизм данной констатации отысканием исторического смысла деградации и заката человеческих гражданских вещей. Даже абсолютное падение культуры и постепенное возвращение к первоначальному варварству в итоге естественно и целесообразно. Цивилизационный распад, означая огрубление и упрощение человеческой жизни (новое варварство чувств), оказывается основанием возрождения человеческой изначальности, фундаментом восстановления культуротворческих потенций наций, оборачивается
31 Там же. С. 460.
повторным обретением энергии, обеспечивающей последующее поступательное движение общества на новом восходящем витке истории.
Восстановление исторической возможности культурного творчества, появление импульса к созданию иного по сравнению с прежним цивилизационного порядка открывают умеренно оптимистическую историческую перспективу. "Локальный" оптимизм Вико заключается в осторожно-осмотрительном поиске положительных человеческих возможностей, заключенных в содержании конкретного отрезка проходимой траектории исторического движения. В эпохальном масштабе оптимистическая перспектива основана не на безудержно-утопических чаяниях "царства разума и свободы", а выстраивается в соответствии с логикой воспроизводства (но не буквального повторения) основных периодов эволюции в рамках предшествующего цикла и с идеей устойчивости самого порядка чередования этих периодов. Такого рода воспроизводство не является простым "кружением" истории, проходящей через одни и те же фазы. История движется по спирали, ибо она каждый раз вступает в очередную фазу в иной форме, нежели та, которую имела аналогичная фаза предыдущего цикла. (Считается, что Гёте, отправляясь от политической истории Вико, считал необходимым синтез идеи круговорота с понятием линейного прогресса в представлении о спиралевидной траектории гражданской истории, что впоследствии повлияло на концепцию Фихте.) Это различие обусловлено характером предшествующего развития, всякий раз создающего нечто новое; так, раннесредневековое варварство отличается от варварства Древнего мира тем, что в первом случае действует новая историческая сила — христианство. Именно в этом и заключается отличие действия закона "циклической эволюции" у Вико от прежней идеи фатальной замкнутости кругового движения истории ("большой круг" исторических событий буквально повторяет события предыдущего цикла; наблюдаемое "движение" истории на самом деле не продвигает ее ни на шаг вперед), как мы находим ее у античных мыслителей (Платона и Полибия), у теоретиков эпохи Возрождения (Макиавелли и Кампанеллы).
Иначе говоря, понятие исторического движения социально-политических форм для Вико, не будучи тождественно идее абсолютного прогресса, не является и синонимом движения замкнуто-кругового. Оптимистически-прогрессистский идеал Просвещения выражается Вико в своеобразной форме — как идея целостности исторического развития, основанная на устойчивом воспроизводстве и сохранении упорядочивающих начал социальной жизни (в том числе и такого начала, как политическая власть) при возвращении гражданских человеческих вещей. При этом постулирование (финальной) соразмерности "возвращающейся" истории этим человеческим вещам и тем самым ее связности и осмысленной целостности — это то, что принципиально сближает теоретическое построение Вико с опытом мыслителей французского Просвещения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. Л., 1940.
2. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории: Автобиография. М., 1980.
3. Кроче Б. Макиавелли и Вико // Кроче Б. Антология сочинений по философии. СПб., 1999.
4. Лифшиц М.А. Джамбаттиста Вико: Вступит. ст. // Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. Л., 1940.
5. ТемноеЕ.И. Вико. М., 1994.
4 ВМУ, политические науки, № 1
