CC BY
41
УДК 581.524.34 (470.47)
В.Ф. Максимова1, В.В. Неронов2
АНТРОПОГЕННЫЕ ФАКТОРЫ И ДИНАМИКА РАСТИТЕЛЬНОСТИ ЧЕРНЫХ ЗЕМЕЛЬ КАЛМЫКИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХХ в.3
Проанализированы изменения растительного покрова Черных земель Калмыкии, произошедшие под воздействием антропогенных факторов (выпас, пожары) во второй половине XX в., охарактеризован растительный покров комплексной полупустыни при оптимальном режиме его пастбищного использования в 1947—1951 гг. Рассмотрены интенсивно развивающиеся процессы естественного восстановления растительности после резкого сокращения пастбищной нагрузки в 1995—2001 гг., когда произошло замещение коренных растительных комплексов более гомогенной вторичной песчаной степью. Показано, что важный для южных регионов России растительный природный ресурс может эффективно самовозобновляться только при условии строго регламентированного использования.
Ключевые слова: динамика растительности, антропогенные факторы, пастбища, полупустыня, возобновляемые природные ресурсы.
Введение. Территория, которая выбрана нами в качестве модельной для изучения многолетнего влияния антропогенных факторов на растительность, расположена на юго-западе региона Черных земель Калмыкии в зоне прикаспийской полупустыни. Ее выровненная поверхность сложена песчаными и супесчаными отложениями позднехвалынской трансгрессии Каспия и имеет очень слабый наклон к юго-востоку (10—20 см/км). В условиях исключительной равнинности территории и слабого развития процессов денудации особое значение приобретает микрорельеф, хорошо выраженные формы которого представлены плоскими блюд-цеобразными понижениями округлой или овальной формы — западинами (глубина 15—40 см, диаметр от нескольких метров до нескольких десятков метров). Другие формы микрорельефа представляют собой плоские микропонижения и микроповышения, выраженность которых в рельефе столь мала (по данным наших микронивелировок их глубина составляет 2—6 см), что если бы не другой характер растительности на них, выделить их на глаз не представлялось бы возможным.
Климат обследованной территории характеризуется высокой инсоляцией (112—120 ккал/см2), резкими годовыми и суточными амплитудами, жарким летом, холодной зимой при отсутствии устойчивого снегового покрова, малой влажностью воздуха и незначительным количеством осадков (200—250 мм). Вынос сухого и сильно прогретого воздуха с территории закаспийских пустынь на Черные земли часто повышает среднесуточную температуру до 37—42 °С при относительной влажности воздуха 15—20%.
Основной фон почвенного покрова составляют бурые супесчаные почвы в сочетании с разными типами
солонцов. Солонцы не образуют крупных массивов и встречаются преимущественно на юге обследованной территории. Здесь же значительно возрастает плотность сусликовин — солонцовый горизонт служит надежной крышей для подземных камер зверьков от проникновения влаги атмосферных осадков. В комплексе с солонцами и бурыми почвами в блюдцеобразных западинах представлены лугово-бурые почвы.
В растительном покрове территории господствуют две группы растений: крупно- и мелкодерновин-ные злаки и ксерофильные полукустарнички. Из первой группы наиболее характерны ковыли—сарептский (Stipa sareptana), тырса (S. capillata) и Лессинга (S. les-singiana), тонконог (Koeleria gracilis), типчаки (виды Festuca valesiaca, F. beckeri) и житняки (виды Agropyron fragile и A. desertorum). Из ксерофильных полукустарничков наиболее распространены полыни (Artemisia lerchiana, A. arenaria, A. santonica), прутняк (Kochia prostrata) и камфоросма (Camphorosma monspeliacum). Кроме них из сухих солянок часто встречаются однолетники — курай (Salsola tragus), а также эбелек (Cerato-carpus arenarius), преобладающий на сбитых пастбищах супесчаных почв. К песчаным массивам приурочены растения из группы псаммофитов и гемипсаммофи-тов — кияк (Leymus racemosus), полынь песчаная (Artemisia arenaria), кумарчик (Agriophyllum squarrosum) и виды разнотравья — астрагал длинноцветковый (Astragalus longipetalus), сирения стручочковая (Syrenia si-liculosa), молочай Сегье (Euphorbia seguierana), цмин песчаный (Helichrysum arenarium), виды васильков (Centaurea adpressa, C. majorovii) и др.
На засоленных почвах обычны камфоросма (Camphorosma monspeliacum), биюргун (Anabasis salsa), лебеда бородавчатая (Atriplex verrucifera), бескильница
1 Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, географический факультет, кафедра биогеографии, вед. науч. с., канд. геогр. н.; e-mail: [email protected]
2 Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, географический факультет, кафедра биогеографии, ст. науч. с., канд. биол. н.; e-mail: [email protected]
3 Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (проект № 11-05-01066).
расставленная (Puccinellia distans) и петросимония трехтычинковая (Petrosimonia triandra). Солончаки вы-положенных участков заняты сообществами сарсазана (Halocnemum strobilaceum) и солероса (Salicornia euro-paea). Из других групп растений повсеместно распространены лишайники и мхи. Среди первых наиболее обычны пармелии (Parmelia vagans, P. ryssolea). На солонцах они скапливаются иногда в большом количестве, почти сплошь покрывая поверхность почвы. Мхи (Sintrichia ruralis, Barbula gracilis, Bryum capillare, Pteri-gonacerumpusillum), как правило, встречаются редко и чаще всего приурочены к ковыльно-разнотравным сообществам западин. Отметим, что вопреки указанию И.И. Тереножкина [11] на плохое возобновление низших растений мы неоднократно наблюдали обильное развитие указанных лишайников уже на третий год после пожара в растительных сообществах солонцов.
Неблагоприятные условия среды определили отсутствие сомкнутого в надземных частях растительного покрова. Высшие растения покрывают 25—35% поверхности почвы, редко более. Особенно разрежены растительные сообщества солонцов (20—25%). Положение главной массы корней растений в верхних горизонтах почвы ставит растения в сильную зависимость от наличия в этом слое продуктивной влаги, запасы которой, начиная с июня, становятся ничтожными. Растения сильно подсыхают, и их проективное покрытие уменьшается еще больше. Характерная особенность ассоциаций — бедный флористический состав, насчитывающий обычно не более 10 видов при господстве 1—2 видов и малом обилии остальных. Высоким проективным покрытием (70—90%) и богатым флористическим составом (30—35 видов) отличаются лишь блюдцеобразные западины с разнотравно-злаковыми сообществами, а также пески средней стадии зарастания. Травостой всюду низкий (20—40 см).
Постановка проблемы. По природным условиям и истории хозяйственного использования ландшафтный регион Черных земель на юго-востоке Республики Калмыкия может служить репрезентативной территорией для изучения многолетней динамики пастбищных экосистем в условиях изменяющихся природных режимов и антропогенных нагрузок. Здесь представлены уникальные для России полупустынные экосистемы, длительное время находившиеся под мощным антропогенным влиянием (выпас, пожары), а в последние два десятилетия интенсивно восстанавливающиеся. Выявление и анализ произошедших во второй половине XX в. изменений растительности — основного природного ресурса чернозе-мельских пастбищ — необходимы для перехода к регламентированию его использования и представляются особенно актуальными на современном этапе развития животноводства в республике.
Материалы и методы исследования. Материалы получены в результате работ трех экспедиций, в которых авторы принимали участие: ВНИИ кормов име-
ни В.Р. Вильямса (1947), НИИ географии МГУ имени М.В. Ломоносова (1948—1951) и Института проблем экологии и эволюции имени А.Н. Северцова РАН (1995—2001). Геоботанические описания выполнены в пределах территории радиусом около 10 км (45° 28' с.ш., 45° 17' в.д.) на маршрутах и постоянных ключевых участках. При работе применяли разномасштабное геоботаническое картирование методом площадной глазомерной съемки с характеристикой растительных сообществ на ценотическом уровне (флористический состав, относительное обилие видов, общее проективное покрытие и средняя высота травостоя). Всего за период работ на площади около 300 км2 составлено 30 картосхем и выполнено около 2500 геоботанических описаний.
Результаты исследований и их обсуждение. Особенности растительного покрова и воздействие на него хозяйственной деятельности в 1947—1951 гг. Первое знакомство с растительным покровом обследованной территории показывает, что большинство растительных сообществ редко занимает значительную площадь. Чаще наблюдается чередование небольших участков разных растительных сообществ, что связано с закономерным сочетанием условий местообитания (почвенные условия, микрорельеф, степень увлажнения и др.). Это явление называется комплексностью почвенно-растительного покрова. Наиболее распространенные ассоциации в составе различных типов комплексов: типчаково-ковыльные и житняковые на бурых супесчаных почвах, лерхополынные и прутняковые на глубокостолбчатых и столбчатых солонцах, камфорос-мовые на корковых солонцах. При этом каждое растительное сообщество имеет свой цветовой колорит. Особенно хорошо эти различия выражены летом: пятна камфоросмы — темные, злаков — соломенного цвета, полыни Лерха — сизые. Результаты проведенных нами микронивелировок профилей и площадок в разных частях территории отложений позднехва-лынской трансгрессии с горизонталями через 1 см позволяют считать, что возникновение и развитие почвенно-растительных комплексов связано с разным водным, а следовательно, и солевым режимом отдельных элементов микрорельефа [7]. (Комплексность — наиболее характерная черта растительного покрова прикаспийских полупустынь в целом.)
Значительную пестроту в растительный покров, особенно в южной части обследованной территории, вносят сусликовины. Это невысокие (20—40 см) бугорки, состоящие из смеси почвенных горизонтов, выброшенных сусликами при рытье нор. Площадь их в среднем составляет 2—4 м2, иногда до 6 м2. По нашим подсчетам число сусликовин может достигать 30—40/га. Пестрота растительного покрова сусликовин связана с составом породы, выбрасываемой при рытье нор на поверхность, возрастом бугорков и другими факторами. Процесс зарастания сусликовин длительный. Некоторым указанием на этот счет могут служить наши наблюдения над зарастанием слоев подпочвы, вы-
брошенной из почвенного шурфа. Почвенная яма глубиной 150 см была вырыта в августе 1947 г. под группировкой тырсы на супесчаной почве. В конце мая 1950 г. растительность на этой куче земли была представлена лишь несколькими очень мелкими экземплярами прутняка и несколькими всходами курая.
Как известно, растительный покров относится к группе самовозобновляющихся природных ресурсов и может эффективно самовосстанавливаться только при условии строго регламентированного использования. На его состав и естественное развитие в пределах обследованной территории огромное влияние оказывает хозяйственная деятельность человека, к основным формам проявления которой относятся выпас и пожары. Сенокошение в условиях полупустыни представляет собой локальную и неежегодную форму хозяйственного воздействия, поэтому заметного влияния на растительный покров Черных земель не оказывает, и мы на ней специально не останавливаемся.
Наиболее мощный фактор воздействия — выпас. Наличие в составе растительных группировок трех групп растений (злаков, полыней и сухих солянок), сильно отличающихся по кормовым свойствам, при отсутствии устойчивого снежного покрова позволяет содержать животных на подножных кормах высокой питательности почти круглогодично. Степень влияния выпаса определяется видовым составом травостоя, длительностью и сроками его использования, поголовьем и породным составом выпасаемого скота и др.
Прямое влияние выпаса на растительность бурых супесчаных почв состоит в поедании в весенне-лет-
ний период верхних частей ковылей и житняков, что препятствует их обсеменению и способствует разрастанию более устойчивых к выпасу типчака и полыни Лерха. Дальнейшая дигрессия приводит к выпадению из травостоя полыней и типчака, а на стадии сильного сбоя — к господству мелких злаков (Poa bulbosa, Ani-santha tectorum, Eragrostis minor), а также плохо поедаемых (Ceratocarpus arenarius, Alyssum desertorum и др.) и непоедаемых скотом (Anabasis aphylla, Peganum har-mala и др.) растений. Косвенное воздействие выпаса проявляется в изменении физико-химических свойств почвы. На песчаных и супесчаных разностях происходит рыхление верхнего горизонта копытами животных с последующим развеванием его ветром4. Определенное влияние на растительный покров обследованной территории оказывали также огромные стада сайгаков, численность которых на Черных землях в отдельные годы достигала 0,5 млн голов и более. Влияние их аналогично влиянию домашних животных, однако места их выпаса не приурочены к стационарным пунктам.
Влияние неумеренного выпаса на растительный покров солонцов менее заметно, чем на злаковых ассоциациях бурых почв. Даже на стадии среднего и сильного сбоя фоновые виды (полынь Лерха и прутняк) сохраняют доминантное положение. Показателем среднего сбоя служит только сильно возросшая роль эфемеров, а также однолетних и многолетних солянок. Лишь на стадии сильного сбоя растительность претерпевает серьезные изменения. Почти полностью выпадают полыни, а их место занимают соч-
Динамика поголовья выпасаемого скота в Калмыкии в 1827—2000 гг. (по данным Госкомстата Республики Калмыкия): 1 — мелкий рогатый скот (МРС) — овцы и козы; 2 — крупный рогатый скот (КРС); 3 — лошади
4 По мнению А.Г. Гаеля, "90% сыпучих песков представляют позднейшее современное образование, обязанное своим происхождением хищническому хозяйству человека" [2, с. 61].
ные однолетние солянки (Climacoptera lanata, C. crassa, Petrosimonia oppositifolia и др.). И.А. Цаценкин [14] причину такой смены видит в уплотнении верхнего горизонта почвы под влиянием выпаса, а также в некотором оголении поверхности и возросшем испарении.
По Б.В. Виноградову с соавт. [1], оптимальная норма выпаса скота составляет для полупустынных пастбищ Черных земель 0,6—0,7 головы/га; по более поздним данным И.А. Трофимова [13] — 0,4 головы/га. В послевоенные годы, вплоть до начала 1950-х гг., поголовье выпасаемого скота в целом было относительно невелико (рисунок) и не превышало емкости пастбищ. Процессы их деградации протекали лишь на локальных участках с повышенной концентрацией животных (вблизи колодцев, кошар, скотопрогонов и т.п.).
Пожары — второй мощный фактор, влияющий на динамику растительного покрова семиаридных территорий [12]. Н.Ф. Комаров [4] считает даже, что современный флористический состав степей и структура их сообществ сформировались именно под влиянием палов. На обследованной территории пожары возникают как в результате стихийных явлений, так и от неосторожного пользования огнем. Действию огня подвергаются почти все растительные ассоциации. Широкому распространению пожаров способствуют высокая температура воздуха и горячие ветры, доводящие растения почти до состояния сена. Наиболее легко подвержен возгоранию травостой ассоциаций с высоким обилием злаков, но сгорают и все другие растения, входящие в состав злаковых, а также растения полынных и солянковых ассоциаций, находящихся в комплексе со злаковыми. На участках с большой нагрузкой скота на пастбищах, где злаки стравливаются скотом в весенне-летний период, пожары почти отсутствуют, так как сильно сокращается количество горючего материала.
Кроме прямого действия пожаров, косвенное их влияние проявляется в том, что ассоциация, возобновившаяся на месте исходной, отличается от нее по составу и структуре травостоя. Причина этого заключается в экологических особенностях растений, подвергшихся выгоранию, а именно в положении их почек возобновления на разном уровне от поверхности почвы. По данным В.Г. Танфильева [10], узел кущения типчака находится на глубине 0,8—1,0 см, тонконога — 1—2 см, ковылей — 2—4 см. Старые экземпляры полыни Лерха выгорают полностью, так как по мере старения у нее происходит выпирание корневой шейки наружу, вследствие чего она находится на поверхности почвы, поэтому возобновление происходит только у молодых одно-двухлетних растений.
Первые наблюдения над действием пожаров выполнены нами 3 августа 1947 г. В составе крупных выгоревших массивов комплексной полупустыни пожару подверглись ковыльные (Stipa capillata) и типчаковые (Festuca valesiaca) ассоциации на средних и легких супесях, а также лерхополынные в комплексе с ними на солонцах. Посетив гарь через 4 дня, мы обнаружили
мелкие молодые побеги злаков, а через 7 дней место гари покрывала яркая зелень. Побеги, достигшие высоты 2—3 см, дали все дерновинки злаков, хотя часть из них имела меньшее число стеблей. При этом типчак имел более полные дерновинки по сравнению с ковыльными. Возобновления других растений замечено не было. Через 2 месяца после пожара (29 сентября 1947 г.) ковыли достигали высоты 20—25 см, хотя их дерновинки были менее полные, чем до пожара. Возобновление прутняка, эфедры, цмина песчаного и житняка ломкого произошло также хорошо. Резко уменьшила обилие полынь Лерха: возобновились только молодые (одно-двухлетние) сгоревшие экземпляры.
Мы снова посетили место гари 11 мая 1950 г.. Соотношение компонентов ассоциаций осталось таким же, как и через 2 месяца после пожара. Однако наблюдалось внедрение новых видов растений, ранее не свойственных этой ассоциации, например, тринии жестковолосой (Trinia hispida) и др. Сравнивая описания ассоциаций до пожара и через 3 года после него, мы отметили, что травостой практически полностью восстановился, кроме полыни Лерха, обилие и покрытие которой продолжало оставаться небольшим. Однако отмечено значительное обилие однолетников — индикаторов нарушенных травостоев (Eragrostis minor, Alyssum desertorum, Androsace maxima). Восстановление исходной растительности после пожара — процесс длительный, И.И. Тереножкин [11] определяет его в 10—15 лет, приравнивая к скорости демутации залежи.
Особенности растительного покрова и воздействие на него хозяйственной деятельности в 1995—2001 гг. Спустя полвека мы выполнили повторное геоботаническое обследование рассматриваемой территории. Установлено, что в результате распространения с конца 50-х гг. прошлого столетия практики бессистемной нерегламентируемой пастьбы скота нагрузка на пастбища к началу 1980-х гг. превышала их емкость в 5—6 раз. Так, по имеющимся в нашем распоряжении данным, в 1980 г. поголовье овец в совхозах "Черноземельский" и "Зултурган", использовавших в качестве пастбищ часть изученной нами территории (около 32 000 га), достигало 115 000 голов, а нагрузка составляла 3,5 овцы/га (при норме 0,4—0,6 овцы/га для разных типов пастбищ). Это привело к коренным изменениям пространственной структуры растительного покрова и видового состава растительных сообществ. Место исходных полупустынных комплексов заняли вторичные средне- и сильносбитые эфемеро-во-лерхополынные, злаково- и сорно-однолетнико-вые ассоциации; площадь массивов незакрепленных песков составляла 15% от общей площади кормовых угодий. Процессы опустынивания в этот период отмечены и в Северном Прикаспии [5]. После дальнейшего нарастания пастбищного пресса до экстремальных значений (рисунок) территория к середине 1980-х гг. превратилась в зону экологического бедствия и была признана единственной антропогенной пустыней Европы [3].
В начале 1990-х гг. произошло резкое повсеместное сокращение поголовья скота, обусловленное социально-экономической перестройкой общества. Это повлекло за собой многократное снижение нагрузки на пастбища, которая к концу 1990-х гг. на большей части территории стала даже в 2—3 раза (около 0,2 овцы/га) меньше их емкости. Процесс опустынивания сменился широкомасштабным восстановлением растительности. Создавались мелкие фермерские хозяйства с поголовьем 600—1500 овец, начался новый этап эксплуатации пастбищ, стало практиковаться локальное сенокошение. На обширной площади получили развитие процессы остепнения, ранее не свойственные этой территории [8, 9]. Площадь незакрепленных песков начала сокращаться и к началу XXI в. они почти полностью исчезли. Анализ эколого-динамических связей растительных сообществ на различных субстратах позволил наметить три основных демутаци-онных ряда: 1) псаммофитный (на бурых супесчаных почвах и массивах песков), 2) галофитный (на солонцах) и 3) нитрофильно-рудеральный (на участках заброшенных кошар с обогащенным органикой субстратом).
В первом ряду разбитые скотом пески и супесчаные бурые почвы в ходе восстановления первоначально занимают простые группировки эфемеров, однолетников и многолетних корневищных псаммофитов. В дальнейшем их сменяют ассоциации псаммофитов и гемипсаммофитов, представленных стерж-некорневыми многолетниками (Artemisia arenaria, Euphorbia seguierana, Helichrysum arenarium и др.). Для псаммофитного динамического ряда большую роль играет стадия внедрения дерновинных злаков, начиная с которой возникает возможность многовариантного развития растительных сообществ. При этом на одной ступени демутации в пространстве могут сосуществовать различные ассоциации вторичной ("антропогенной") песчаной степи с господством дерно-винных злаков (Agropyron fragile, Koeleria sabuletorum, Stipa anomala) и прутняка (Kochia prostrata). Максимального развития дерновинные злаки достигают на "ковыльной" стадии, когда доминирующими видами становятся тырса (Stipa capillata) или тырсик (S. sarep-tana). Формирование подобных сообществ на рассматриваемой территории произошло в течение нескольких лет в первой половине 1990-х гг., что отражает общий процесс массовой инвазии ковылей на всей Чернозе-мельской низменности [9]. В противоположность превалирующим злакам восстановления былого обилия ксерофильных полукустарничков на этом этапе естественной демутации не произошло.
Во втором демутационном ряду на столбчатых и корковых солонцах начальные стадии демутации растительных сообществ весной представлены группировками с доминированием галомезофильных эфемеров и однолетников (Eremopyrum triticeum, Descurainia sophia, Lepidium perfoliatum и др.), а осенью — сухими и сочными однолетними солянками (Ceratocarpus are-
narius, Salsola tragus, Petrosimonia spp., Climacoptera crassa, Bassia sedoides). По мере заселения образовавшихся после дигрессии плешин начинается восстановление многолетников, представленных корневищными (Leymus ramosus) и дерновинными (Stipa lessingiana) злаками, а также ксерофильными полукустарничками (Camphorosma monspeliacum, Kochia prostrata, Artemisia lerchiana, A. santonica и др.). Место однолетних злаков и солянок в значительном обилии заняли многолетние злаки (ковыли, вострец). Но наблюдавшееся нами усиление роли злаков на этой стадии, связанное с их более активным обсеменением и большей скоростью роста по сравнению с полукустарничками [8], на солонцах менее выражено, чем на бурых супесчаных почвах и песках.
В нитрофильно-рудеральном ряду пионерные группировки характеризуются неустойчивым доминированием рудеральных видов (бурьяны). На средней (полынковой, Artemisia austriaca) стадии сукцессии здесь происходит внедрение зональных многолетников (Artemisia lerchiana, Poa bulbosa), формируются обедненные лерхополынники, которые постепенно переходят в субклимаксное состояние. Эта стадия характеризуется высоким проективным покрытием травостоя (до 50—70%). Для периферийных участков кошар с малым содержанием органики характерны сообщества переходные к псаммофитному ряду. Они возникают при внедрении в рудерально-однолетни-ковые группировки луковичного мятлика и гемип-саммофильного разнотравья (Artemisia scoparia, Gypso-phila paniculata). По нашим наблюдениям, заселение лишенных растительности участков кошары при благоприятных условиях может произойти в течение нескольких лет, однако для формирования устойчивых сообществ требуются десятилетия.
Ежегодное увеличение запасов надземной фито-массы в широко распространившихся на разных субстратах злаковниках послужило причиной широкого распространения пожаров: возгораются легковоспламеняющиеся дерновины злаков и скапливающаяся на поверхности почвы ветошь. В период работы экспедиции палы впервые отмечены нами в 1995 г., они ежегодно повторялись в последующие сезоны. Самый обширный пожар в конце июня 2001 г. охватил более 30% обследованной территории. Возросшая частота пожаров в остепняющихся сообществах на бурых супесчаных почвах, песках и солонцах стала причиной повсеместного замещения в их составе многолетних полукустарничков (полыни, камфоросма, прутняк) более устойчивыми к огню дерновинными злаками (ковыли, житняки, типчак, тонконог). Регулярное повторение подобных нарушений, задерживающих восстановление зональных полукустарничков, может привести к формированию на обширной территории устойчивого рецидивного злакового субклимакса, представленного сообществами вторичной песчаной степи.
Выводы:
— анализ динамики растительного покрова Черных земель за полувековой период выявил существенные изменения флористического состава и структуры коренных сообществ, происшедшие под воздействием хозяйственной деятельности человека;
— широкое распространение в 1990-е гг. дерново-злаковых сообществ степного облика на месте зональных комплексов полупустыни стало следствием начавшегося в это время резкого изменения режима пастбищной эксплуатации территории из-за многократного сокращения выпасаемого поголовья скота и снижения пастбищной нагрузки;
— воздействие пирогенного фактора на растительный покров Черных земель с хозяйственной точки зрения следует относить к явлениям отрицательным, особенно необходимо оберегать от них сообщества с
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Виноградов Б.В., Черкашин А.К., Горнов А.Ю., Кулик К.Н. Динамический мониторинг деградации и восстановления пастбищ Черных земель Калмыкии // Проблемы освоения пустынь. 1990. Вып. 1. С. 10—19.
2. Гаель А.Г. К вопросу о генезисе и эволюции песков СССР // Тр. 1-го Всесоюз. геогр. съезда (11—18 апреля 1933 г.). Л.: Изд-во Гос. геогр. об-ва, 1934. Вып. 3. С. 61—76.
3. Зонн И.С. Республика Калмыкия — Хальмг-Тангч — европейский регион экологической напряженности // Биота и природная среда Калмыкии. М.; Элиста, 1995. С. 6—18.
4. Комаров Н.Ф. Этапы и факторы эволюции растительного покрова черноземных степей. М.: Географгиз, 1951. 328 с.
5. Копыл И.В. Динамика пастбищных ландшафтов и тенденции опустынивания в прикаспийской полупустыне // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 5. География. 2002. № 2. С. 34—39.
6. Ларин И.В. Система использования пастбищ: паст-бищеоборот. М.: Сельхозгиз, 1948. 56 с.
7. Максимова В.Ф. К вопросу о происхождении комплексности почвенно-растительного покрова Западного При-каспия // Вопросы улучшения кормовой базы в степной, полупустынной и пустынной зонах СССР. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 220—243.
высокой ролью полыни Лерха и прутняка, поскольку наличие этих растений расширяет сезон использования пастбищ, повышает их урожайность и кормовую ценность;
— вследствие гомогенизации флористического состава и структуры растительных сообществ супесчаных почв и солонцов, вызванной действием пожаров, комплексность растительного покрова стала физио-номически менее ярко выраженной;
— самовозобновление растительного покрова полупустынных пастбищ происходит только при постоянном соблюдении определенных условий их эксплуатации. Для сохранения на долгие годы этих ценнейших пастбищных угодий задачей человека является строгое регламентирование их использования как в настоящее время, так и в будущем при дальнейшем развитии животноводства.
8. Неронов В.В. Антропогенное остепнение пустынных пастбищ северо-западной части Прикаспийской низменности // Успехи совр. биологии. 1998. Т. 118, вып. 5. С. 597—612.
9. Неронов В.В. Процессы естественного восстановления биогеоценозов деградированных аридных земель // Биогеография в Московском университете (60 лет кафедре биогеографии). М.: ГЕОС, 2008. С. 223—236.
10. Танфильев В.Г. Опыты по выжиганию старой сухой травы в условиях степной зоны // Сов. ботаника. 1936. № 6. С. 82—88.
11. Тереножкин И.И. О влиянии пожаров на растительность полупустыни // Природа. 1936. № 9. С. 45—59.
12. Тишков А.А. Пожары в степях и саваннах // Вопр. степеведения. 2003. Вып. 4. С. 9—22.
13. Трофимов И.А. Природные кормовые угодья Черных земель // Биота и природная среда Калмыкии. М.; Элиста, 1995. С. 53—83.
14. Цаценкин И.А. Типы песчаных и супесчаных кормовых угодий Калмыцкой области // Проблемы растениеводческого освоения пустынь. Л.: ВАСХНИЛ, 1935. Вып. 3. С. 29—58.
Поступила в редакцию 03.07.2012
V.F. Maksimova, V.V. Neronov
IMPACT OF ANTHROPOGENIC FACTORS UPON THE DYNAMICS OF VEGETATION OF THE CHERNYE ZEMLI REGION IN KALMYKIA IN THE SECOND HALF OF THE LAST CENTURY
Changes in vegetation of the Chernye zemli region in Kalmykia, that took place in the second half of the 20th century under the impact of anthropogenic factors (grazing, fires), were analyzed. The characteristics of the condition of vegetation of the semi-desert (specified as a complex) under the optimal pastures' exploitation in 1947—1951 are presented. The next period observed (1995—2000) showed intensively developing processes of vegetation recovery after significant decrease in pressure with replacement of the indigenous vegetation systems by more homogenous sand steppe. It is shown, that vegetation as an important natural resource for the southern regions of Russia has an ability of effective self-restoration, provided that proper and strict regulatory activities of its exploitation are undertaken.
Key words: vegetation dynamics, anthropogenic factors, grazing, semi-desert, renewable natural resources.
