CC BY
60
УДК 631.4(93)
DOI: 10.20310/1810-0198-2017-22-1-126-135
АНТРОПОГЕННАЯ ЭВОЛЮЦИЯ ЛАНДШАФТОВ ТАМБОВСКОЙ ОБЛАСТИ
В ИСТОРИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ
© Н.О. Ковалева1*, В.В. Канищев2), О.И. Самохина1*, И.В. Ковалев1*
1) Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 119991, Российская Федерация, г. Москва, Ленинские горы, 1 E-mail: [email protected] 2) Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина 392000, Российская Федерация, г. Тамбов, ул. Интернациональная, 33 E-mail: [email protected]
Лесостепные черноземные ландшафты Тамбовщины, будучи крупнейшим продовольственным ресурсом Центральной России, в течение исторического времени многократно подверглись различного рода социально-экологическим потрясениям. Главным фактором их эволюции в историческое время был антропогенный фактор, причем факты его проявления фиксируются в ландшафтах Тамбовщины, начиная с конца железного века: вырубка деревьев и освоение речных долин изменили гидрологический режим речных бассейнов, человек вышел на водоразделы. Дальнейшее освоение плакорных ландшафтов (вырубка лесов, выпас животных, распашка) в средневековье привело к резкому остепнению территорий. Усиленная распашка земель после крестьянской реформы 1861 года довершила процесс деградации ландшафтов. Эпоха индустриализации и интенсификации сельскохозяйственного производства внесла свой вклад в развитие социально -экологического кризиса ХХ века необратимым снижением плодородия черноземов, резким иссушением ландшафтов лесостепи. Ключевые слова: социально-экологические кризисы; эволюция ландшафтов; черноземы; антропогенная деградация
ВВЕДЕНИЕ
В результате антропогенных воздействий на природу, интенсивность которых особенно возрастает в эпохи социально-экономических преобразований, в ландшафтах обширных территорий накапливаются новые признаки, не свойственные исходным природным объектам. В результате сами ландшафты, частично или полностью утрачивая свой первоначальный облик, начинают оказывать обратное, не всегда позитивное воздействие на дальнейшее развитие и само существование обществ и цивилизаций.
Лесостепные черноземные ландшафты Тамбовщи-ны, будучи крупнейшим продовольственным ресурсом Центральной России, в течение исторического времени многократно подверглись различного рода социально-экологическим воздействиям:
- выход славянских поселений из речных пойм на водораздельные пространства в начале исторического времени;
- опустошительные набеги различных кочевых орд на юго-восточные границы российского государства в XI-XVП веках;
- строительство засечных черт в XV[-XVП веках, широкая порубка лесов, распашка некогда девственной лесостепи («Дикого Поля»);
- масштабное сельскохозяйственное освоение территории в ХУП-ХГХ веках в связи с раздачей поместий и переселением государственных крестьян в наиболее черноземные южные уезды Тамбовской губернии;
- существенные последствия Крестьянской реформы 1861 г., выразившиеся в резком увеличении численности и плотности крестьянского населения, усилении демоэкологической нагрузки на земельные угодья при сохранении примитивных агротехнологий;
- полоса военно-революционных событий 19041922 гг. с постоянными подъемами и спадами распашки посевных площадей, «хищническим» использованием крестьянами захваченных земельных ресурсов помещиков и государства;
- начало массовой механизации сельского хозяйства в период коллективизации, заметное появление техногенной нагрузки на землю первых тракторов, комбайнов, другой сельскохозяйственной техники;
- последствия неудачной реализации «Сталинского плана преобразования природы», особенно строительства оросительных систем, приведшего к разрушению почт на значительных площадях;
- дальнейшая механизация сельского хозяйства (особенно появление тяжелых тракторов), его мелиорация и химизация в 1950-1980-е гг. [1];
- современное становление частной собственности на землю и внедрение технологий, призванных обеспечить продовольственную безопасность России.
Однако особенности и последствия этих разноречивых антропогенных процессов, равно как и разнообразие их проявлений в ландшафтах восточноевропейской лесостепи, в т. ч. ее тамбовского участка, до сих пор не выявлены. Поэтому целью нашего исследования стало изучение особенностей антропогенной эволюции ландшафтов лесостепи Тамбовщины в эпохи
крупных социально-экономических перемен, анализ причин и последствий возникающих социально-экологических кризисов.
ОБЪЕКТЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
В целях изучения антропогенной эволюции ландшафтов лесостепи Тамбовщины были выбраны следующие объекты:
1) хронокатена почв, заложенная в 30 км к югу от г. Тамбов на территории Тамбовского участка Белгородской засечной полосы неподалеку от д. Кузьмина Гать, включающая 4 почвенных разреза: чернозем обыкновенный окультуренный на пашне (его распашка не прерывалась более 400 лет); чернозем обыкновенный 400-летнего возраста - на Тамбовском валу; луго-во-черноземная почва - в днище рва у Тамбовского вала; чернозем выщелоченный, погребенный под Тамбовским валом;
2) хронокатена почв на Тамбовском валу у с. Лысая гора, состоящая еще из из 4-х почвенных разрезов: чернозем обыкновенный окультуренный на пашне (его распашка не прерывалась более 400 лет); чернозем обыкновенный 400-летнего возраста - на Тамбовском валу; лугово-черноземная почва - в днище рва у Тамбовского вала; чернозем выщелоченный, погребенный под Тамбовским валом;
3) в качестве фоновых разрезов были выбраны ав-томорфный чернозем оподзоленный под дубравой бывшей усадьбы Строгановых неподалеку от с. Никольское (Знаменский район), черноземно-луговая почва типичного гидроморфного ландшафта Тамбовской равнины - заповедной Матырской дубравы (Тамбовский район), чернозем обыкновенный и чернозем оподзоленный в районе с. Давыдово (Моршанский район);
4) архивные материалы буровых журналов начала ХХ века (около 100 штук) (Государственный архив Тамбовской области, фонд 1019) и современные физико-географические карты Тамбовской области (Общегеографическая карта Тамбовская область, 1:200000, 1995).
Методы исследования включали морфологический анализ почв [2-3], определение актуальной и потенциальной почвенной кислотности потенциометрически [4]. Определение группового состава соединений фосфора выполнено колориметрически по методу Мерфи-Райли в модификации Ватанабе-Олсена (по разности содержаний элемента в 1 н H2SO4 вытяжках до и после прокаливания образца при 500° в течение 1 ч аскорбиновым методом) [5]. Определение углерода, азота, серы выполнено на элементном CNS-анализаторе (VARIO EL, Elementar GmbH, Hanau). Магнитная восприимчивость определена на приборе KAPPAMETR model KT-5 [6]. Отражательная способность почв получена на приборе СФ-14 [7]. Датирование почв осуществлялось радиоуглеродным методом, изотопный состав углерода гумуса был определен на масс-спектрометре Thermo-Finnigan Delta V Plus IRMS и элементном анализаторе Thermo Flash1112. Для всех полученных числовых результатов выполнена статистическая обработка данных, сведения буровых журналов и картографические материалы обработаны с помощью ГИС-технологий.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Считается, что к масштабному освоению лесостепи, вырубке лесов и распашке черноземов Россия приступила лишь после присоединения Крымского ханства в последней четверти XVIII века [8]. До этого времени лесостепь сохраняла свой первозданный облик, нарушаемый лишь строительством засечных черт. Как мы указывали ранее [8], в южной части региона с XVI века леса получили статус охраняемых зон засечных черт, а в конце XVII - первой половине XVIII века они охранялись государством в качестве ресурса и источника древесины для строительства Азово-Черноморской флотилии. Поэтому вырубка лесов и освоение ландшафтов лесостепи начиналось с севера.
Однако следы средневековой распашки исследованной территории и катастрофической для ландшафта смены типов растительности обнаруживаются повсеместно - и в почвах, погребенных под Тамбовским валом, и во всех фоновых разрезах, заложенных вблизи древнеславянских городищ (Давыдовского и Никольского).
Исходя из данных радиоуглеродного датирования, которые получены авторами статьи ранее [8], гумусовые горизонты исследованных черноземов сформировались около 3300 лет назад на водораздельных ландшафтах Давыдовского мыса и Лысой горы и закономерно чуть позже - около 2500-2600 лет назад - по мере обсыхания более гидроморфных территорий - в Матырской дубраве и на Кузьминой гати. Формирование этих горизонтов происходило, судя по полученным величинам изотопного отношения 513С (рис. 1а), в условиях экстремально сухого для всего ряда исследованных почв климата (513С = -24,5 %о). Подобная природная обстановка была еще недостаточно ксероморф-на для развития степной злаковой растительности, у которой величины 513С должны составлять -21-22 %о [9]. По-видимому, на водораздельных пространствах господствовала саванноидная флора прерий с С-4 типом фотосинтеза, представленная лугово-степными травянистыми формациями, кустарниками, сочетавшимися с развитием широколиственных древесных пород в понижениях рельефа. В подобных условиях стоянки древнего человека тоже должны были быть приурочены к тенистым пойменным понижениям, т. к. паводки в долинах рек были нечасты.
Вырубка деревьев, уничтожение естественных водоемов и родников на ограниченных пространствах речных долин начала менять гидрологию речных бассейнов и усилила развитие социально-экологического кризиса, связанного с переувлажнением ландшафтов в конце железного века.
Период начала исторического времени, предшествовавший средневековому климатическому оптимуму, как показывает облегчение величин изотопного отношения до -27%о на рис. 1б, отличался значительным увеличением увлажненности климата, повсеместными разливами рек, распространением в часто затапливаемых поймах на месте вырубленных человеком лесов влаголюбивых луговых формаций, а на водоразделах -широколиственных лесов. Благоприятный водный режим почв на плакорах, по-видимому, и стал причиной их активного освоения человеком и выхода славянских
а)
Рис. 1. Распределение 513С (%о) по профилю: а) - агрочернозема обыкновенного (сегрегационного) (пашня); б) - чернозема оподзо-ленного под дубравой (усадьба Строгановых)
поселений из часто затапливаемых пойм на высокие водоразделы. Вместе с тем освоение водоразделов вновь сопровождалось неизбежной вырубкой леса и развитием экстенсивного способа хозяйствования. Ранее авторами статьи был описан биологический механизм и доказана антропогенная природа остепнения ландшафтов лугостепи при выпасе домашних животных [10]. Последние факты, вероятно, и являются основной причиной начала антропогенного остепнения ландшафтов лесостепи в средневековье, т. е. маркируют начало следующего социально-экологического кризиса.
Действительно, начиная с раннего средневековья, резкая смена типа фотосинтеза, а значит, растительности, наблюдается по величинам 513С гумуса во всех разрезах, за исключением Матырской дубравы и чер-
нозема, сформированного в фортификационных рвах у Тамбовского вала. Антропогенное обезлесивание ландшафтов лесостепи не затронуло заболоченные понижения т. н. «осиновых кустов», не пригодных к распашке из-за высокого уровня грунтовых вод гидро-карбонатно-натриевого состава [11]. Таким образом, освоение черноземных ландшафтов под пастбище и пашню стало необходимым элементом агропейзажа поселений человека уже в средние века.
Негативные последствия освоения почв человеком проявляются в свойствах гумуса черноземов, погребенных под Тамбовским валом и содержащих пахотный горизонт мощностью 12-15 см. Его ровная нижняя граница и небольшая мощность позволяют предполагать его распашку сохой в прошлом. Его свойства отличаются как от характеристик современных фоновых
почв, так и от черноземов, освоенных в более поздний период. Тенденция к деградации гумуса заметна по упрощению строения молекул гуминовых кислот почв.
Самые высокие величины коэффициента экстинк-ции, а значит, самые сложные обогащенные бензоид-ными структурами молекулы гуминовых кислот обнаружены в черноземах под некосимой луговой степью на Тамбовском валу: коэффициент экстинкции - 0,008. Сходные величины демонстрируют нижние части гумусовых горизонтов чернозема оподзоленного (0,007) под дубравой в усадьбе Строгановых. Минимальные значения коэффициента экстинкции, диагностирующие упрощение молекул гумуса, характерны пахотным и старопахотным горизонтам исследованных черноземов -0,004 в современных агрочерноземах. Величина экс-тинкции около 0,005 в гумусовом горизонте, погребенного под Тамбовским валом профиля, и позволила предположить его распашку в прошлом. Кроме того, на рис. 2 представлены гельхроматограммы гуминовых кислот из разных по возрасту горизонтов чернозема, по строению молекул гуминовых кислот также диагностирующие разные эпохи земледельческого прессинга на почвы региона. При этом гумусовый горизонт погребного под валом чернозема (нижняя кривая) отличается наибольшей степенью разрушенности и «простотой» молекулярных структур как от чернозема обыкновенного окультуренного, так и от чернозема оподзоленного под лесом.
По-видимому, эффективность экстенсивных, привнесенных из лесной зоны технологий еще не достигала мощностей последующих веков, но уже стала причиной демографического подъема, с одной стороны, и интесифицировала процесс резкого остепнения ландшафтов лесостепи - с другой, что усилило понижение температур в последующий малый ледниковый период.
Программа российской модернизации второй половины XIX - начала XX века, известная под названием Крестьянской, или Великой реформы XIX века, довела новые для лесостепного ландшафта явления до макси-
мальных стадий проявления. Старопахотные горизонты доагротехногенного периода обнаружены нами повсеместно в районе исследований, в том числе и в черноземах оподзоленных под лесами 100-150-летнего возраста. Их находка свидетельствует в пользу известных фактов возросшей численности населения и сопутствующей ей «земельной тесноты», ставшей основной причиной социально-экологического кризиса к концу XIX века. Материалы земских исследований тамбовской деревни показывают [8], что распашка пригодных для земледелия угодий завершилась в изучаемом регионе к 1880-м г. При этом распашке подверглись не только выровненные поверхности водоразделов, но, как показывают находки старопахотных горизонтов, также склоны, лога, пойменные террасы, ранее использовавшиеся в качестве сенокосов и выгонов для скота. Вырубка лесов в оврагах в свою очередь привела в катастрофическому развитию водной и ветровой эрозии почв, интенсивному оврагообразованию и еще большему ускорению поверхностного стока [12]. Переуплотненные, лишенные органического вещества почвы не впитывали редкую влагу, а переводили ее в поверхностный сток. При сохранении низкого уровня агротехники в крестьянских хозяйствах, при определенном распространении переложной системы земледелия, все эти явления привели к снижению уровня плодородия черноземов и в конечном итоге усилили масштабное развитие засухи на территории лесостепи к концу XIX - началу XX века. Последующий голод и стал одной из основных причин российских революций начала XX века в России [13].
Действительно, в дальнейший период машинной обработки земли глубина пахотного горизонта достигла в современном агрочерноземе на пашне 25-30 см. Гумусовые горизонты древних и современных агро-черноземов, в отличие от 400-летнего чернозема на Тамбовском валу, отчетливо подразделяются на две части: 1) рыхлый пахотный горизонт серого цвета; 2) уплотненный горизонт плужной подошвы более темного цвета и более тяжелого гранулометрического
Рис. 2. Гель-хроматограмма раствора гуминовых кислот: верхняя кривая (розовая) - чернозем оподзоленный, Строгановская дубрава, гор. А; средняя кривая (желтая) - чернозем обыкновенный окультуренный, (пашня), гор. Ар; нижняя кривая (голубая) - чернозем обыкновенный, Тамбовский вал (под валом), гор. А
состава, сохранившийся от предыдущего этапа черноземного педогенеза среднего голоцена. На такую же двухслойность гумусового горизонта черноземов Тамбовского уезда обращал внимание и В.В. Докучаев [14]. Интересно отметить, что количество ходов земле-роев уменьшается в ряду от нераспаханного чернозема на валу к старопахотным вариантам черноземов под валом и под лесом. В переуплотненном агрочерноземе на пашне ходы землероев отсутствуют. Переуплотнение верхних частей средневековых и современных пахотных почв подтверждается и результатами гранулометрического анализа.
В отдельную область выделяются древние и современные пахотные горизонты и по характеристикам отражения на графике, построенном по методу Сал-фелда (рис. 3). Кривые спектрального отражения бессменно распахиваемой почвы (агрочернозема обыкновенного окультуренного) имеют самые низкие величины отражения в рассматриваемом хроноряду благодаря наименьшей порозности агрочернозема и обладают отчетливым максимумом при 450 и 750 нм, что отличает их от гумусовых горизонтов типичного нераспаханного чернозема.
Содержание гумуса в гумусовых горизонтах чернозема сегрегационного на валу, в агрочерноземе и в погребенном гумусовом горизонте - высокое (6 %), в старопахотных горизонтах доагротехногенного периода под валом и дубравой - среднее и низкое (4-5 %). Наибольшим - до 8 % содержанием гумуса - отличается второй гумусовый горизонт чернозема оподзоленно-го. Резкое увеличение содержания углерода во вторых гумусовых горизонтах подтверждает нашу гипотезу о том, что верхний слой являлся пахотным горизонтом, а следующий - обычным гумусовым горизонтом предыдущей черноземной стадии педогенеза. Максимальное содержание гуминовых кислот приурочено к дневным
гумусовым горизонтам - до 3 %, а также погребенному под валом горизонту разреза № 7 (чернозем обыкновенный (чернозем сегрегационный) и нижней части профиля чернозема обыкновенного (чернозем сегрегационный). Распределение гуминовых кислот по профилю агрочернозема более изометричное, в отличие от полимодального в разрезе № 7 и равномерно-аккумулятивного в нераспаханном варианте чернозема из разреза № 8 (лугово-черноземная почва (чернозем гид-рометаморфизованный)).
Резкий контраст значений магнитной восприимчивости в верхней и нижней частях гумусового горизонта подтверждает вывод о длительной высокой антропогенной нагрузке. А значительное повышение величин магнитной восприимчивости в погребенных средневековых почвах свидетельствует в пользу более авто-морфных условий их существования, нежели современные (рис. 4).
рН водной вытяжки исследованных почв колеблется от слабо- и среднекислого в черноземе оподзолен-ном до близкого к нейтральному и слабощелочному - в черноземах обыкновенных (сегрегационных). Значительного подщелачивания почв в ходе распашки, которое фиксирует Ю. Г. Чендев [15] в черноземах лесостепи, мы не обнаружили.
Распределение величин общего, минерального и органического фосфора по профилям исследуемых почв носит полимодальный характер (рис. 5). Содержание как органического, неорганического, так и общего фосфора увеличивается в культурных слоях почв. Эти факты надежно диагностируют антропогенное происхождение погребенных гумусовых горизонтов. Относительно обогащены минеральным фосфором гумусовые горизонты нераспаханного чернозема на валу и особенно (в 3-5 раз) пахотные горизонты агрочернозема, вероятно, в результате применения минеральных удобрений.
3D Scatter plot of 400/500 against 500/600 and 600/700 10v*15c
Рис. 3. Анализ спектральных кривых методом Салфелда современных и древних пахотных горизонтов чернозема обыкновенного 130
обыкпот'ннын г Пашня г
О
20
АО
I [пО *
ч
ВО
100
120
50
100
1 1 1 ►
н >
гп
]
Рис. 4. Профильное распределение величин магнитной восприимчивости Х-10-8 м3/кг
Рис. 5. Профильное распределение группового состава фосфора в черноземе обыкновенном (сегрегационном) на Тамбовском валу
Старопахотные горизонты под лесом и под валом отличаются наименьшими значениями содержания минерального фосфора.
Среднее значение обогащенности гумуса азотом свойственно всем горизонтам на пашне. В то же время отношения С:Ы в нижних погребенных гумусовых слоях характеризуются низкими значениями (рис. 6). Данные факты свидетельствуют о внесении азотных удобрений в советский период эксплуатации верхних гори-
зонтов почв и о значительном биохимическом истощении черноземов в средневековый период их освоения.
Наши выводы согласуются с результатами моделирования необратимой агрогенной деградации чернозема обыкновенного, полученными А.В. Смагиным [16], а также с данными сравнительного анализа В.Д. Мухи и А.Ф. Сулимы, выполненного на реперных точках Докучаева (1883) [14].
Рис. 6. Профильное распределение С^ в черноземах
Сравнение карт гидроизогипс грунтовых вод (рис. 7), построенных на основе материалов буровых журналов начала XX века, обнаружило, что тенденция антропогенного иссушения ландшафтов, установившаяся в XIX веке, необратимо развивалась вопреки кратковременным климатическим трендам гумидиза-ции и эпохе великих преобразований середины ХХ века [1].
Как показали наши предыдущие исследования [11], близкий уровень грунтовой воды в ландшафтах Там-бовщины выделяет их среди других черноземных регионов периодическим (2-3 раза в течение 5 лет) отсутствием «мертвого горизонта» между увлажняемой атмосферными осадками толщей и грунтовым потоком, поэтому делает особо чувствительными к условиям атмосферного увлажнения. Тип водного режима в лесостепи Тамбовской области - не обычный для черноземов непромывной и периодически промывной, а переменный промывной-десуктивно-выпотной [11]. Верхняя полутораметровая толща этих почв лишь периодически иссушается и «проветривается». Поэтому почвы Тамбовщи-ны носят название «лугово-черноземные» и «чернозем-но-луговые» [17].
Как видно на рис. 5, уровень грунтовой воды, несмотря на внедрение «Сталинского плана преобразования природы» (строительство прудов, организация лесополос) [1], опустился в районах исследования на 2-3 м по сравнению с уровнем в начале ХХ века, пол-новодность рек уменьшилась. Под остепненными пространствами сложился непромывной тип водного режима. Поэтому ландшафты изученных нами древних средневековых городищ в Моршанском районе (Давы-довское) оказались сегодня на значительном удалении от русла. А лугово-черноземные почвы в Центральном
районе «сменили» свой диагностический тип на более ксероморфный чернозем обыкновенный.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, главным фактором эволюции почв Белгородских засек в историческое время был антропогенный фактор. Причем факты его проявления фиксируются в ландшафтах Тамбовщины начиная с конца железного века. Вырубка деревьев и освоение речных долин изменили гидрологический режим речных бассейнов и усилили гумидизацию региона в начале исторического времени, человек вышел на водоразделы. Дальнейшее освоение плакорных ландшафтов (вырубка лесов, выпас животных, распашка) в средневековье привело к резкому остепнению территорий. Крестьянская реформа конца XIX века довершила процесс деградации ландшафтов и спровоцировала не только развитие засух, но и понижение температур в климатический эпизод малого ледникового периода.
Свойства пахотных горизонтов различных эпох земледельческого освоения различаются: средневековые пахотные горизонты более деградированы по содержанию минерального фосфора, гумуса, свойствам гуминовых кислот, но менее переуплотнены по сравнению с горизонтами агротехногенной эпохи. В результате многовековой распашки в профиле черноземов развиваются такие необратимые деградационные явления, как дегумификация, упрощение структуры молекул гуминовых кислот, слити-зация, переуплотнение.
Эпоха индустриализации и интенсификации сельскохозяйственного производства внесла свой вклад в развитие социально-экологического кризиса 90-х гг. ХХ века необратимым снижением плодородия черноземов, резким иссушением ландшафтов лесостепи, обмелением рек.
а)
б)
Рис. 7. Карта гидроизогипс грунтовых вод районов исследования: а) - начало XX века (по данным буровых журналов); б) - современная (по данным физико-географической карты региона)
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аврех А.Л., Канищев В.В. «Зеленая революция» или напасть? Очерки по истории Сталинского плана преобразования природы в Тамбовской области. Тамбов, 2011. 647 с.
2. Розанов Б.Г. Морфология почв. М.: Изд-во МГУ, 1983. 319 с.
3. Munsell Soil color charts. N. Y.: Macbeth, 1990.
4. Воробьева Л.А. Химический анализ почв. М.: Изд-во МГУ, 1998. 272 с.
5. Ковалев И.В., Ковалева Н.О. Органофосфаты в почвах периодического переувлажнения (по данным 31Р ЯМР-спектроскопии) // Почвоведение. 2011. № 1. С. 24-30.
6. Бабанин В. Ф., Трухин В.И., Карпачевский Л.О. и др. Магнетизм почв. Москва; Ярославль, 1995. 222 с.
7. Орлов Д. С., Гришина Л.А. Практикум по химии гумуса. М.: Изд-во МГУ, 1981. 272 с.
8. Канищев В.В., Ковалева Н.О., Ковалев И.В. Историческое почвоведение Тамбовской области: первые результаты исследований // Вестник Тамбовского университета. Серия Естественные и технические науки. Тамбов, 2012. Т. 17. Вып. 6. С. 1541-1547.
9. Ковалева Н.О. Горные почвы Евразии как палеоклиматический архив позднеледниковья и голоцена: автореф. дис. ... д-ра биол. наук. М., 2009. 50 с.
10. Ковалева Н.О. Роль биологического круговорота в эволюции ландшафтов Северного Тянь-Шаня // Вестник Московского университета. Серия 17. Почвоведение. 1999. № 3. С. 24-29.
11. Ковалева Н.О., Канищев В.В., Тютерева О.И., Ковалев И.В. Гидрогеохимия ландшафтов Тамбовщины в историческое время // Вестник Тамбовского университета. Серия Естественные и технические науки. Тамбов, 2016. Т. 21. Вып. 1. С. 280-289.
12. Докучаев В.В. Русский чернозем. М.: Изд-во АН СССР, 1949. Т. 3. 200 с.
13. Кулъпин Э.С. Василий Докучаев как предтеча биосферно-космического историзма: судьба ученого и судьбы России // Природа и общество: на пороге метаморфоз. Серия «Социоестествен-ная история. Генезис кризисов природы и общества в России». Вып. 34. М.: ИАЦ Энергия, 2010. С. 172-189.
14. Докучаев В.В. // Материалы к оценке земель Нижегородской губернии. Естественно-историческая часть. Спб., 1896, вып. 10, Ба-лахнинский уезд; 1890, вып. 9, Васильский уезд.
15. Чендев Ю.Г. Эволюция лесостепных почв Среднерусской возвышенности в голоцене. М.: ГЕОС, 2008. 212 с.
16. Смагин А.В. Моделирование естественной динамики и агрогенной деградации черноземных почв. // Роль почв в биосфере: труды Института экологического почвоведения МГУ им. М.В. Ломоносова. Вып. 10. М.: МАКС Пресс, 2010. С. 110-137.
17. Самойлова Е.М. Луговые почвы лесостепи. М.: Изд-во МГУ, 1981. 264 с.
Поступила в редакцию 27 января 2017 г.
Ковалева Наталия Олеговна, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, г. Москва, Российская Федерация, доктор биологических наук, зам. директора Института экологического почвоведения, e-mail: [email protected]
Канищев Валерий Владимирович, Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры всеобщей и российской истории, e-mail: [email protected]
Самохина Ольга Игоревна, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, г. Москва, Российская Федерация, аспирант, факультет почвоведения, e-mail: [email protected]
Ковалев Иван Васильевич, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Российская Федерация, доктор сельскохозяйственных наук, ведущий научный сотрудник факультета почвоведения, e-mail: [email protected]
UDC 631.4(93)
DOI: 10.20310/1810-0198-2017-22-1-126-135
ANTHROPOGENIC EVOLUTION OF LANDSCAPES OF TAMBOV REGION
IN HISTORICAL TIME
© N.O. Kovaleva1*, V.V. Kanishchev2), O.I. Samokhina1*, I.V. Kovalev1*
1)1 Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie Gory, Moscow, Russian Federation, 119991
E-mail: [email protected] 2) Tambov State University named after G.R. Derzhavin 33 Internatsionalnaya St., Tambov, Russian Federation, 392000 E-mail: [email protected]
Forest-steppe landscapes of the Tambov region, being the largest food resource of Central Russia, during historical time have been repeatedly subjected to different kinds of socio-ecological crises. The main factor of their evolution in historical time was the human factor. Moreover, the facts of its manifestation are captured in landscapes of Tambov, since the end of the Iron Age: the felling of trees and development of river valleys changed the hydrological regime of river basins, people took to the watersheds. Further development of the upland landscape (deforestation, grazing, plowing) in the Middle Ages led to a sharp formation of new dry steppe territories. Rural reform of the late XIX century completed the process of degradation of landscapes. The era of industrialization and agricultural intensification has contributed to the development of the socio-ecological crisis of the XX, irreversible loss of fertility of topsoil, sharp desiccation of forest-steppe landscapes. Key words: socio-ecological crises; evolution of landscapes; chernozem; anthropogenic degradation
REFERENCES
1. Avrekh A.L., Kanishchev V.V. «Zelenaya revolyutsiya» ili napast'? Ocherki po istorii Stalinskogo plana preobrazovaniya prirody v Tambovskoy oblasti ["The Green Revolution" or Misfortune? Essays on History of Stalin's Plan of Nature Reformation in Tambov Region]. Tambov, Publishing House of Tambov State University named after G.R. Derzhavin, 2011, 647 p. (In Russian).
2. Rozanov B.G.Morfologiyapochv [Soil Morphology]. Moscow, Moscow State University Publ., 1983, 319 p. (In Russian).
3. Munsell Soil Color Charts. New York, Macbeth, 1990.
4. Vorob'eva L.A. Khimicheskiy analiz pochv [Chemical Analysis of Soils]. Moscow, Moscow State University Publ., 1998, 272 p. (In Russian).
5. Kovalev I.V., Kovaleva N.O. Organofosfaty v pochvakh periodicheskogo pereuvlazhneniya (po dannym 31R YaMR-spektroskopii) [Organophosphates in agrogray soils with periodic water logging according to the data of 31P NMR spectroscopy]. Pochvovedenie — Eurasian Soil Science, 2011, no. 1, pp. 24-30. (In Russian).
6. Babanin V. F., Trukhin V.I., Karpachevskiy L.O., Ivanov A.V., Morozov V.V. Magnetizmpochv [Magnetic Effect of Soils]. Moscow, Yaroslavl, 1995, 222 p. (In Russian).
7. Orlov D.S., Grishina L.A. Praktikum po khimii gumusa [Practical Guide in Humus Chemistry]. Moscow, Moscow State University Publ., 1981, 272 p. (In Russian).
8. Kanishchev V.V., Kovaleva N.O., Kovalev I.V. Istoricheskoe pochvovedenie Tambovskoy oblasti: pervye rezul'taty issledovaniy [Historical soil science of Tambov region: first results of researches]. Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Estestvennye i tekhnicheskie nauki — Tambov University Reports. Series: Natural and Technical Sciences, 2012, vol. 17, no. 6, pp. 1541-1547. (In Russian).
9. Kovaleva N.O. Gornye pochvy Evrazii kak paleoklimaticheskiy arkhiv pozdnelednikov'ya i golotsena. Avtoref. dis. ... dokt. biol. nauk [Mountain Soils of Eurasia as Paleoclimate Archive of Late Glaciation and Holocoen. Dr. biol. sci. diss. abstr.]. Moscow, 2009. (In Russian).
10. Kovaleva N.O. Rol' biologicheskogo krugovorota v evolyutsii landshaftov Severnogo Tyan'-Shanya [The role of biological circulation in landscapes evolution of Northern Tian Shan]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 17. Pochvovedenie — Moscow University Soil Science Bulletin, 1999, no. 3, pp. 24-29. (In Russian).
11. Kovaleva N.O., Kanishchev V.V., Tyutereva O.I., Kovalev I.V. Gidrogeokhimiya landshaftov Tambovshchiny v istoricheskoe vremya [Hydrogeochemistry of Tambov landscapes in historical time]. Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Estestvennye i tekhnicheskie nauki — Tambov University Reports. Series: Natural and Technical Sciences, 2016, vol. 21, no. 1, pp. 280-289. (In Russian).
12. Dokuchaev V.V. Russkiy chernozem [Russian Black Earth]. Moscow, Academy of Sciences of the USSR Publ., 1949, vol. 3, 200 p. (In Russian).
13. Kul'pin E.S. Vasiliy Dokuchaev kak predtecha biosferno-kosmicheskogo istorizma: sud'ba uchenogo i sud'by Rossii [Vasilii Docuchaev as a Precursor of Biosphere Cosmic Historicism]. Priroda i obshchestvo: na poroge metamorfoz. Seriya «Sotsioestestvennaya istoriya. Genezis krizisovprirody i obshchestva v Rossii» [Nature and Society: on the Threshold of Metamorphosis. Series "Social-Natural History. Genesis of Nature and Society Crisis in Russia"]. Moscow, Publishing Analytical Centre Energy, 2010, no. 34, pp. 172-189. (In Russian).
14. Dokuchaev V.V. Materialy k otsenke zemel' Nizhegorodskoy gubernii. Estestvenno-istoricheskaya chast' [Materials for Lands' Estimation of Nizhny Novgorod Province. Natural-Historical Part]. St. Petersburg, 1896, no. 10, Balakhninskiy uyezd; 1890, no. 9, Vasilskiy uyezd. (In Russian).
15. Chendev Yu.G. Evolyutsiya lesostepnykh pochv Srednerusskoy vozvyshennosti v golotsene [Evolution of Forest-Steppe Soils of Central Russian Upland in Holocoen]. Moscow, GEOS Publ., 2008, 212 p. (In Russian).
16. Smagin A.V. Modelirovanie estestvennoy dinamiki i agrogennoy degradatsii chernozemnykh pochv [Modeling of natural dynamics and agrogenic degradation of black earth soils]. Rol' pochv v biosfere: trudy Instituta ekologicheskogo pochvovedeniya MGU im. M.V. Lomonosova [The Role of Soils in Biosphere: the Works of Institute of Ecological Soil Studies of Lomonosov MSU]. Moscow, MAX Press, 2010, no. 10, pp. 110-137. (In Russian).
17. Samoylova E.M. Lugovyepochvy lesostepi [Meadow Soils of Forest-Steppe]. Moscow, Moscow State University Publ., 1981, 264 p. (In Russian).
Received 27 January 2017
Kovaleva Natalya Olegovna, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russian Federation, Doctor of Biology, Deputy Director of Ecological Soil Science Institute, e-mail: [email protected]
Kanischev Valeriy Vladimirovich, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of History, Professor, Professor of General and Russian History Department, e-mail: [email protected]
Samokhina Olga Igorevna, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russian Federation, Post-graduate Student, Soil Science Faculty, e-mail: [email protected]
Kovalev Ivan Vasilyevich, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russian Federation, Doctor of Agriculture, Leading Research Worker of Soil Science Faculty, e-mail: [email protected]
Информация для цитирования:
Ковалева Н.О., Канищев В.В., Самохина О.И., Ковалев И.В. Антропогенная эволюция ландшафтов Тамбовской области в историческое время // Вестник Тамбовского университета. Серия Естественные и технические науки. Тамбов, 2017. Т. 22. Вып. 1. С. 126-135. DOI: 10.20310/1810-0198-2017-22-1-126-135
Kovaleva N.O., Kanishchev V.V., Samokhina O.I., Kovalev I.V. Antropogennaya evolyutsiya landshaftov Tambovskoy oblasti v istoricheskoe vremya [Anthropogenic evolution of landscapes of Tambov region in historical time]. Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Estestvennye i tekhnicheskie nauki — Tambov University Reports. Series: Natural and Technical Sciences, 2017, vol. 22, no. 1, pp. 126-135. DOI: 10.20310/1810-0198-2017-22-1-126-135 (In Russian).
