CC BY
115
УДК 81'23
О.В. Балясникова
АНТОНИМЫ КАК АССОЦИАТИВНО-ВЕРБАЛЬНЫЕ СТРУКТУРЫ И ИХ ТЕКСТОВЫЙ ПОТЕНЦИАЛ1
Статья посвящена анализу антонимических (парадигматических) ассоциативных структур (стимул - реакция), полученных в свободном ассоциативном эксперименте и рассматриваемых как смысловой каркас потенциального текста, конструируемого на их основе.
Ключевые слова: Антонимы, ассоциативные структуры, образы сознания, текст, психолингвистика
В психолингвистических исследованиях обычно отражено широкое понимание слова, значения, текста, что обусловлено необходимостью более «психологического» обоснования языковых явлений. При таком подходе, по мнению А.А. За-левской, необходимо учитывать, что слово - это и системно-языковая, и психологическая структура [Залевская 2000]. Постепенно утверждается приоритет комплексного анализа значения. Экспериментально исследуется образ в структуре значения слов [Розенфельд 2006], место и роль эмоций «в структурах языкового сознания, в формировании национально-культурных особенностей языковой личности» [Мягкова 2000]. При указанном подходе оказывается недостаточным узкое понимание, в частности, вопросов синонимии. Например, обосновывается использование вместо него понятия «близости значения слов», понимаемого как «воспроизведение пересекающихся смыслов в индивидуальном сознании с помощью разных языковых средств в процессе речемыслительной деятельности» [Шумилова 2006].
В ряде работ последних лет отражены попытки моделирования значения, конструируемого с опорой на экспериментально полученные данные. Т.М. Рогожнико-
ва, работая над психолингвистической моделью семантики слова, отмечает необходимость исследования психических процессов, в том числе процессов ассоциирования с опорой на 1) внутриязыковой и межъязыковой анализ; 2) сопоставительный анализ материалов, полученных в условиях нормы, патологии и разных типов одаренности; 3) материалы контекстного и внеконтекстного вариантов экспериментов; 4) типологические модели, репрезентативные системы человека, а также особенности действия ре-презентационных механизмов; 5) фоносе-мантический анализ слова и его ассоциативного окружения [Рогожникова 2006]. Для описания значения слова предлагается, например, «спиралевидная модель» процесса идентификации слова индивидом [Залевская 2000], методика моделирования «психологически реального значения» как значения, отражающего реальное языковое сознание носителей языка [Фридман 2006] и др.
В рамках самой психолингвистики существуют различные подходы к анализу слова и его значения в зависимости от того, в какой исследовательской концепции само оно подвергается рассмотрению; различны подходы и к анализу образов языкового сознания. Одним из проверен-
1 Исследование поддержано грантом РГНФ-НАН Украины № 08-04-91400а
ных научной практикой методов его исследования является экспериментальный, в частности ассоциативный эксперимент (АЭ).
АЭ дает материал для конструирования усредненной «модели языкового сознания». Полученные данные интерпретируются в этнокультурном [Уфимцева 2004], гендерном [Горошко 2004], возрастном [Гольдин и др. 2004] и др. аспектах (см., например [Психолингвистика в XXI веке... 2009], где представлены результаты продолжающихся исследований по данным направлениям). Следует упомянуть словари, составленные по результатам АЭ ([РАС], [Славянский ассоциативный словарь 2004]), а также ряд работ, последовавших за их изданием и посвященных способам применения представленных в них данных для решения ряда практических и теоретических задач (см., например, [Сабуркина, Сонин 2005]).
Результаты АЭ позволяют описать структуру и содержание знаний, стоящих за словом, через характер вербальных реакций. В числе преимуществ изучения ассоциативных реакций были названы следующие: выявление семантических связей слов, существующих в психике носителей языка; развитие теории речевой деятельности и теории владения языком, существующая в силу того что «закономерности распределения слов в свободном ассоциативном эксперименте и вероятность появления их в потоке речи чрезвычайно близки» [Уфимцева 2004: 191].
В предисловии к сборнику [Тарасов, Уфимцева 1996] речь идет о межкультурной онтологии анализа этнических сознаний, когда сопоставляются образы сознания носителей разных этнических культур. Такое сопоставление дает ответ на вопрос о причинах коммуникативных конфликтов, возникающих в условиях межкультурного общения даже при хорошем знании языка. Было отмечено, что при сопоставлении фрагментов ассоциативно-вербальных сетей разных языков можно приблизиться к пониманию осо-
бенностей видения мира национальным языковым сознанием: «Объектами сопоставления в этом случае становятся фрагменты картины мира, особенности менталитета и национального характера носителей языков, запечатленные в ассоциативно-вербальных сетях, которые отражают предречевую готовность носителя, его текстовый потенциал» [Караулов 2000: 191].
При классификации полученных в АЭ реакций обычно учитываются (формально) - фонетические, синтагматические и парадигматические реакции. Парадигматическая ассоциативная пара - стимул и реакция - представляет собой две отдельные номинации: хороший - отличный, плохой. В свою очередь, антонимы (жизнь - смерть) выделяются в числе парадигматических наряду с синонимами (труд -дело), гипо-гиперонимами (мебель - стул) и конверсивами (покупать - продавать) (см., например, [Овчинникова 2002]).
Определение антонимических ассоциативных структур как таковых в рамках АЭ кажется довольно сложным в силу трудности и даже невозможности разграничения типов антонимов в ассоциативно-вербальной сети. С одной стороны, как мы уже говорили, данная проблема связана с проблемой противопоставленности определенных сущностей в сознании носителей языка. С другой - это вопрос классификации реакций, которые составляют со стимулом антонимическую пару. В вопросах о сущности антонимии также важно, в чем проявляется этнокультурная специфика таких противопоставлений, какие из них считать универсальными, обусловленными способностью человеческого сознания противопоставлять и сопоставлять, а какие - национальными, присущими конкретному языку. «Это одно из проявлений той относительности, -писал, например Ш. Балли, - которая определяет (и ограничивает) всю деятельность разума. Таким образом, в нашем сознании абстрактные понятия заложены парами, причем каждое из слов всегда так
или иначе вызывает представление о другом» (Цит. по [Овчинникова 2002: 31]). Еще в 70-е гг. было замечено, что «смысловые связи (ассоциации) по контрасту принадлежат к числу важнейших связей, объединяющих лексические единицы в микросистемы. В этом проявляется природная склонность человеческого ума. Экспериментальные исследования показывают, что наиболее частотными (употребительными) словами-реакциями на предъявленные испытуемым слова-стимулы оказываются антоним...» [Львов 1978: 6].
В спонтанной устной речи наблюдаются оговорки следующего типа: Ой / зачем ты столько берешь / зачем тебе так ма... /так много? (в магазине); Там было еще / мальчик / наоборот / девочка; Сегодня же не жарко / тьфу / не холодно. По нашим наблюдениям, «вызов» неправильного компонента из семантической памяти происходит реже, чем, например, близкого по значению или фонетическому облику (пакеты - конверты, кружка - чашка, зола - лоза, лента - лепта, картина -квартира), тем не менее, это явление не редкое.
Проявляющаяся в спонтанной речи противоположность сущностей иногда может быть связана с приписыванием им противоположных оценок. Пример - аксиологическая интерпретация антонимов правый и левый, верх и низ, в которых первому компоненту приписывается в большинстве контекстов положительный смысл. По наблюдениям В. А. Масловой, в 20-30 годы прошлого века в сознание людей прочно вошла оппозиция белый -красный, о чем свидетельствует появление белых и красных шахмат) [Маслова 1980].
Отмечаемые оппозиции связаны с особенностями осмысления фрагментов реальности, оценкой соответствия / несоответствия воспринимаемого факта с принятыми в данной культуре нормами (ценностями), с определенными аффективными реакциями на отклонения от них. Как отмечает Б.Ф. Поршнев, нет положитель-
ных и отрицательных чувств самих по себе, поскольку сами процессы в организме не делятся на положительные и отрицательные [Поршнев 1979].
При вербальном ассоциировании в экспериментальных условиях появление (квази)антонима происходит приблизительно в 30% случаев. В работе [Овчинникова 2002] показано, что вербальные ассоциации представляют собой один из наиболее прочных глубинных типов семантических структур в психике человека. Поэтому оказываются противопоставленными дверь - окно, девочка - мальчик, дело - безделье, искать - терять, обман -правда, пить - есть, помогать - мешать, работа - отдых, голос - шепот, гора -овраг, город - село, огонь-вода. Как следствие - слово может иметь несколько ан-тонимичных компонентов, что видно при сопоставлении материалов разных языков (см., например, [Славянский ассоциативный словарь 2004]).
Таким образом, говоря об антонимических парах (ассоциативных структурах), полагают, что они могут быть интерпретированы как номинации не противоположностей внутри одной сущности (традиционная трактовка антонимов), а противопоставляемых в сознании носителей языка сущностей, понимаемых как противоположные. Здесь, как нам кажется, можно говорить о том, что система языковой (узуальной) антонимии, представленные в соответствующих словарях, может быть дополнена данными ассоциативной антонимии. Промежуточный случай - явления окказиональной антонимии, широко представленные и в устной спонтанной речи, и в текстах художественной литературы.
Если трактовать слово как знак, за которым закреплен определенный образ сознания, то можно считать, что в АЭ выявляется оппозиция сущностей, для которых слова являются лишь знаками - ов-нешнителями: сами ситуации, о которых идет речь, или их компоненты. «Всплыва-ние» антонимичного компонента в сознании воспринимающего - очевидно, но
этот компонент может быть представлен не обязательно определенной лексической единицей, являющейся парой для представленного в данном тексте антонима. Противоположный компонент антонимической пары может лексически не актуализироваться (ср. замечание о симметричном распределении антонимов в тексте в: [Введенская 2003]). «Окказиональные антонимы, - пишет В.А. Маслова, - видимо, образуются при актуализации именно вероятностных, имплицитных признаков Причем, чем дальше отстоят актуализируемые признаки от основных (эксплицитных), тем более неожиданными и сугубее контекстуальными будут возникшие противопоставления» [Маслова 1980: 105].
Было экспериментально показано, что ассоциативные структуры представляют собой тексты-примитивы. Выявлено, в частности, что в ассоциативных парах представлены наборы ключевых слов наиболее типичных ситуаций, в которых функционирует объект, и наиболее стандартные частотные контексты стимула [Овчинникова 2002]. Вообще, для парадигматических пар типичными будут являться конструкции, выражающие отношения отождествления или противопоставления, а также взаимоисключения.
Кратко рассмотрим отмеченные особенности на примере антонимической пары свой - чужой (подробно: [Балясникова 2003]). В ассоциативно-вербальной сети эти антонимы представлены как парадигматическая ассоциативная пара с сильной ассоциативной связью компонентов: реакция - антоним является 2 - 3 по частотности и составляет 9,7% (на стимул свой) и 7, 6% (на стимул чужой) всех реакций ([РАС], тт.1, 3). Ассоциативное поле стимула «свой» представлена также рядом реакций - оппозитов: не мой, не свой, шпион (0,2%) (ср.дефиниции данных слов, например, в [Введенская 2003], [Львов, 1978]). В ассоциативном поле стимула «чужой» наблюдается похожая картина: близкий, друг, наш, товарищ (ок.1%).
Отмеченное и другие противопоставления реализуются и в текстах:
- в спонтанной письменной речи с заданным словом-компонентом антонимической пары (данные эксперимента): Он не мой! Он чужой (ж. 21). Это был чужой ребенок, но она воспитает его как своего (м. 20). Свой или чужой, в темноте было не разобрать (м., 19). Он оказался чужим в нашей компании (м., 18).
- в спонтанной устной речи: А у нас / б... / своих надо зачморить / а другим... (м., ок.45).
- в спонтанной письменной речи: А ведь никто, никакой чужой дядя не посочувствует так, как наши близкие. Я боялась, как я буду в чужой, незнакомой мне стране, одна, без своей семьи... Думаю может, не совать свой нос в несвои дела (орфография и пунктуация автора текста).
Во многих случаях ассоциативная связь оказывается предсказуемой, если в тексте представлен один из компонентов данной антонимической пары или единица ассоциативного поля. Предсказуемость связи «свой-чужой», подтверждаемая РАС, может объясняться особенностями функционирования в коллективном и индивидуальном сознании социальных и/или этнических стереотипов - того, что определяет соответствие-несоответствие тех или иных объектов/феноменов эталонам, сформированным национальной культурой.
В заключение сошлемся на выводы, сделанные в работе В. А. Масловой [Маслова 1980]: в психолингвистической трактовке противопоставление общеязыковой и окказиональной антонимии снимается, так как это ветви одной лингвистической универсалии. Можно согласиться с автором, что для более полного понимания данного феномена необходимо привлечение не только речевого узуса и системных отношений, но и культуры, и языкового сознания, которые выявляются в том числе и в психолингвистическом эксперименте. Это оправдано тем, что антонимия -универсалия не просто лингвистическая, но и психологическая. В частности, для
«ассоциативных антонимов» уже будет не аксиоматичен такой критерий, как часте-речная принадлежность; особый интерес представляет также способ «прочтения» респондентами слова (особенно многозначного), порождающий определенную стратегию ассоциирования.
Что касается специфики текстов, порождаемых на основе ассоциатов-
антонимов в устной и письменной речи, а также в эксперименте, то полный анализ их должен, конечно, учитывать и ряд особых, присущих именно тексту параметров - при понимании текста как одного из способов экспликации содержания языкового сознания человека [Борисова, 1997].
Список литературы
1. Балясникова О.В. «Свой - чужой» в языковом сознании носителей русской и английской культур. Диссертация. кандидата филол. наук. - М., 2003. - 225 с.
2. Введенская Л.А. Словарь антонимов современного русского языка. - М., 2003.
3. Гольдин В.Е., Мартьянов А. О., Сдобнова А.П. Ассоциативный словарь школьников Саратова и Саратовской области // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты: Сб.ст. / Под общей ред. Уфимцевой Н.В. - М.; Барнаул, 2004. - С. 215 - 226.
4. Горошко Е.И., Яковенко И.Э. Русский ассоциативный словарь в гендерном измерении // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты: Сб.ст. / Под общей ред. Уфимцевой Н.В. - М.; Барнаул, 2004. - С. 202 - 214.
5. Залевская А.А. Значение слова и возможности его описания // Языковое сознание: формирование и функционирование: Сб. ст. / Отв. ред. Уфимцева Н.В. - М., 2000. -С. 35-54.
6. Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира: Сб.ст. / Отв. ред. Уфимцева Н.В. - М., 2000. - С. 191-206.
7. ЛьвовМ.Р. Словарь антонимов русского языка. - М., 1978.
8. Маслова В.А. Принцип противопоставления и его реализация в системе языка (на материале лексических единиц). Диссертация на соиск.уч.степ.кандидата филол.наук. - Ош, 1980. - 151 с.
9. Новиков Л.А. Избранные труды. Том.1. Проблема языкового значения. - М., 2001. - 672 с.
10. Овчинникова И.Г. Ассоциативный механизм в речемыслительной деятельности. Автореферат диссертации. доктора филологических наук. - СПб., 2002.
11. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. - М., 1979. - 235 с.
12. РАС: Русский Ассоциативный Словарь / Караулов Ю.Н., Тарасов Е.Ф., Сорокин Ю.А., Уфимцева Н.В., Черкасова Г А. - М., 1992-1996.
13. Рогожникова Т.М. Вопросы психолингвистического моделирования семантики // Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности: 15 Междунар. симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации: Тез. докл., М., 30 мая - 2 июня 2006 г. / Ред. Тарасов Е.Ф. - Калуга, 2006. - С. 242-243.
14. Сабуркина Н.В., Сонин А.Г. Общее и различное в языковом сознании славянских народов (некоторые результаты анализа славянского ассоциативного словаря) // Язык. Сознание. Культура: Сб. ст. / Под ред. Уфимцевой Н.В., Ушаковой Т.Н. - М.; Калуга, 2005. - С. 230 - 245.
15. САС: Славянский ассоциативный словарь: русский, белорусский, болгарский, украинский / Н.В. Уфимцева, Г. А. Черкасова, Ю.Н. Караулов, Е.Ф. Тарасов. - М., 2004.
16. Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В. Предисловие // Этокультурная специфика языкового сознания. Сб. ст. / Отв. ред. Уфимцева Н.В. -М., 1996. - С. 5-6.
