CC BY
4
DOI: 10.21294/1814-4861-2022-21-5-52-58 УДК: 618.19+616.34]-006.6-078
Для цитирования: Аверьянов А.В., Антонов А.В., Животовский А.С., Костянко М.В., Вафин И.А., Колпин-ский Г.И. Антитела класса G, специфичные к бензо[а]пирену, эстрадиолу и прогестерону у женщин с колоректальным раком и раком молочной железы. Сибирский онкологический журнал. 2022; 21(5): 52-58. - doi: 10.21294/1814-4861-2022-21-5-52-58 For citation: AveryanovA.V., AntonovA.V, ZhivotovskyA.S., Kostyanko M.V, Vafin I.A., Kolpinskiy G.I. Class G antibodies specific for benzo[a]pyrene, estradiol and progesterone in women with colorectal cancer. Siberian Journal of Oncology. 2022; 21(5): 52-58. - doi: 10.21294/1814-4861-2022-21-5-52-58
АНТИТЕЛА КЛАССА G, СПЕЦИФИЧНЫЕ К БЕНЗО[А]ПИРЕНУ, ЭСТРАДИОЛУ И ПРОГЕСТЕРОНУ У ЖЕНЩИН С КОЛОРЕКТАЛЬНЫМ РАКОМ И РАКОМ МОЛОЧНОЙ ЖЕЛЕЗЫ
А.В. Аверьянов1, А.В. Антонов2, А.С. Животовский2, М.В. Костянко3, И.А. Вафин4, Г.И. Колпинский5
Институт экологии человека - филиал ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр угля и углехимии СО РАН», г Кемерово, Россия1
Россия, 650099, г Кемерово, пр. Советский, 18. E-mail: Averianov_AV@mail.ru1 ГБУЗ КО «Областной клинический онкологический диспансер», г. Кемерово, Россия2 Россия, 650036, г Кемерово, ул. Волгоградская, 352
Институт фундаментальных наук, ФГБОУ ВО «Кемеровский государственный университет», г Кемерово, Россия3
Россия, 650000, г Кемерово, ул. Красная, 63
ГКУЗ КО «Кемеровский областной центр крови», г. Кемерово, Россия4 Россия, 650066, г Кемерово, пр. Октябрьский, 22Ак74
ГАУЗ «Клинический консультативно-диагностический центр им. И.А. Колпинского», г Кемерово, Россия5
Россия, 650066, г Кемерово, пр. Октябрьский, 53/15
Аннотация
Цель исследования - определение уровня антител класса С, специфичных к бензо[а]пирену (1дС-Вр), эстрадиолу (1дС^) и прогестерону (1дС-Рд) у больных колоректальным раком и раком молочной железы. Материал и методы. С помощью неконкурентного иммуноферментного анализа исследовали содержание этих антител в сыворотке крови здоровых женщин (п=401), больных колоректальным раком (п=219) и раком молочной железы (п=1469). Статистический анализ результатов проводили с помощью программы Statistica 8.0. Результаты. У больных колоректальным раком по сравнению со здоровыми лицами чаще встречались высокие значения 1дС-Вр>7 (66 % ^ 25 %, р<0,0001, OR=5,9) и 1дС^>6 (58 % /й 45 %, р=0,002, OR=1,7), а также индивидуальные соотношения антител: 1дС-Вр/1дС^>1 (74 % ^ в 34 %, р<0,0001, OR=5,6); 1дС-Вр/1дС-Рд>1,5 (75 % ^ 28 %, р<0,0001, OR=7,8); 1дС^/1дС-Рд>1,5 (58 % /й 38 %, р<0,0001, OR=2,3). У больных раком молочной железы по сравнению со здоровыми лицами чаще встречались высокие значения 1дС-Вр>6 (57 % ^ 33 %, р<0,0001, OR=2,7) 1дС^>5 (62 % /й 53 %, р=0,003, OR=1,4), а также соотношения 1дС-Вр/1дС^>1 (55 % ^ 34 %, р<0,0001, OR=2,4), 1дС-Вр/1дС-Рд>1,3 (71 % ^ 36 %, р<0,0001, OR=4,5) и 1дС^/1дС-Рд>1,4 (62 % ^ 44 %, р<0,0001, OR=2,1). У больных колоректальным раком по сравнению с больными раком молочной железы чаще встречались высокие значения 1дС-Вр>7 (66 % ^ 50 %, р<0,0001), а также соотношения 1дС-Вр/1дС^>1 (74 % ^ 55 %, р<0,0001) и 1дС-Вр/1дС-Рд>1,5 (76 % 1/5 60 %, р<0,0001). Заключение. Иммуноанализ 1дС-Вр, 1дС^ и 1дС-Рд можно использовать для создания диагностических тест-систем колоректального рака и рака молочной железы.
Ключевые слова: антитела, бензо[а]пирен, эстрадиол, прогестерон, рак толстой кишки, рак молочной железы.
Аверьянов Антон Викторович, Averianov_AV@mail.ru 52 SiBERiAN JOURNAL OF ONCOLOGY. 2022; 21(5): 52-58
class g antibodies specific for BENZo[A]pYRENE, estradiol and progesterone in women with colorectal cancer
A.V. Averyanov1, A.V. Antonov2, A.s. Zhivotovsky2, M.V. Kostyanko3, I.A. Vafin4, G.I. Kolpinskiy5
Institute of Human Ecology - branch of the Federal Research Center for Coal and Coal Chemistry of the
Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Kemerovo, Russia1
18, Sovetsky Ave., 650099, Kemerovo, Russia E-mail: Averianov_AV@mail.ru1
Kuzbass Clinical Oncology Dispensary, Kemerovo, Russia2
35, Volgogradskaya St., 650036, Kemerovo, Russia2
Institute of Fundamental Sciences, Kemerovo State University, Kemerovo, Russia3 6, Krasnaya St., 650000, Kemerovo, Russia3 Kemerovo Regional Blood Center, Kemerovo, Russia4 22Ak7, Oktyabrsky Ave., 650066, Kemerovo, Russia4
Kuzbass Clinical Diagnostic Center named after A.I. I.A. Kolpinsky, Kemerovo, Russia5 53/1, Oktyabrsky Ave., 650066, Kemerovo, Russia5
Abstract
The study was aimed to determine the level of class G antibodies specific to Bp, Es, Pg (IgG-Bp, IgG-Es, IgG-Pg) in patients with colorectal and breast cancers. Material and Methods. The content of these antibodies in the blood serum of healthy women (n=401 ), patients with colorectal cancer (n=219) and patients with breast cancer (n=1469) was studied using a non-competitive enzyme immunoassay. Statistical analysis of the results was performed using the Statistica 8.0 software. Results. The levels of IgG-Bp>7 and IgG-Es>6 were higher in patients with colorectal cancer than in healthy controls (66 % vs 25 %, p<0.0001, OR=5.9 and 58 % vs s 45 %, p=0.002, OR=1.7, respectively). The individual antibody ratios of IgG-Bp/IgG-Es>1, IgG-Bp/IgG-Pg>1.5, and IgG-Es/IgG-Pg>1.5 were also higher in patients with colorectal cancer than in healthy controls (74 % vs 34 %, p<0.0001, OR=5.6; 75 % vs 28 %, p<0.0001, and 58 % vs 38 %, p<0.0001, OR=2.3, respectively). Compared to healthy controls, breast cancer patients had higher values of IgG-Bp>6 (57 % vs 33 %, p<0.0001, OR=2.7) and IgG-Es>5 (62 % vs 53 %, p=0.003, OR=1.4) and ratios of IgG-Bp/IgG-Es>1 (55 % vs 34 %, p<0.0001, OR=2.4), IgG-Bp/IgG-Pg>1.3 (71 % vs 36 %, p<0.0001, OR=4.5) and IgG-Es/IgG-Pg>1.4 (62 % vs 44 %, p<0.0001, OR=2.1). Compared to breast cancer patients, colorectal cancer patients had higher values of IgG-Bp>7 (66 % vs 50 %, p<0.0001) and the ratios of IgG-Bp/IgG-Es>1 (74 % vs 55 %, p<0.0001) and IgG-Bp/IgG-Pg>1.5 (76 % vs 60 %, p<0.0001). conclusion. IgG-Bp, IgG-Es, and IgG-Pg immunoassay could serve as a screening tool to identify population at risk of colorectal and breast cancers.
Key words: antibodies, benzo[a]pyrene, estradiol, progesterone, colorectal cancer, breast cancer.
Введение
В мире и в России одними из наиболее часто встречающихся злокачественных заболеваний у женщин являются колоректальный рак (КРР) и рак молочной железы (РМЖ) [1]. Воздействие химических канцерогенов в настоящее время рассматривается как одна из основных причин развития злокачественных заболеваний. Большую канцерогенную опасность представляют полициклические ароматические углеводороды (ПАУ), широко распространенные в окружающей среде как продукты сжигания органического топлива на предприятиях топливно-энергетического комплекса, черной металлургии, коксохимии и других. Интенсивным источником ПАУ является автотранспорт. В больших количествах ПАУ содержатся в дыме сигарет и образуются в процессе приготовления пищи на открытом огне [2]. Индикаторным соединением ПАУ является бензо[а]пирен (Вр). Инициация канцерогенеза происходит путем об-
разования генотоксических метаболитов ПАУ под действием цитохромов Р450 и их аддуктов с ДНК. Аддукты метаболитов Вр с ДНК обнаруживаются в нормальных и опухолевых клетках у здоровых женщин и больных КРР и РМЖ [3-6]. Кроме того, у здоровых женщин и больных РМЖ были выявлены аддукты генотоксических метаболитов эстрадиола с ДНК [7, 8]. Известно, что низкомолекулярные метаболиты Вр и Es сами по себе не распознаются иммунной системой, но в составе аддуктов с макромолекулами, ДНК и белками они становятся гаптенами и приобретают способность индуцировать образование специфических антител. Были обнаружены ассоциации антител к Вр, Es и прогестерону с РМЖ и раком легкого у женщин [9]. Выявлены взаимосвязи между содержанием в сыворотке стероидных гормонов и уровнями указанных антител [10]. Предполагается, что образование антител, специфичных к ПАУ и стероидным гормонам, у больных КРР
laboratory and experimental studies
имеет характерные особенности по сравнению с больными РМЖ, поскольку ПАУ воздействуют на эпителиальные клетки толстой кишки непосредственно, попадая с пищей и питьевой водой, а на эпителий молочной железы опосредованно - через циркулирующую кровь.
Цель исследования - определение уровня антител класса G, специфичных к Bp, Es, Pg (IgG-Bp, IgG-Es, IgG-Pg), у больных колоректальным раком и раком молочной железы.
Материал и методы
Выполнен анализ сывороточных IgG, специфичных к Bp, Es, Pg, в трех группах женщин в период постменопаузы. Первая группа включала 219 женщин с КРР, средний возраст - 66 ± 7 лет; вторую составили 1469 женщин с РМЖ, средний возраст - 64 ± 8 лет; в третью вошла 401 условно здоровая женщина без онкопатологии, средний возраст - 57 ± 6 лет. Сыворотки крови условно здоровых женщин получены в областном центре крови, а женщин с РМЖ и КРР - в областном клиническом онкологическом диспансере г. Кемерова. Письменное согласие на забор периферической крови получено от всех женщин, принимавших участие в исследовании, согласно установленным Хельсинкской декларацией 1975 г. и утвержденным Приказом Минздрава РФ .№ 266 от 19.06.2003 этическим нормам.
Исследования проводились по методике неконкурентного иммуноферментного анализа, описанного ранее [9], с использованием в качестве адсорбированных антигенов конъюгатов Es, Pg и Bp с бычьим сывороточным альбумином (БСА) и анти-IgG антитела, меченные пероксидазой хрена, для выявления связавшихся антител. Уровни исследуемых антител выражали в условных единицах, рассчитанных по формуле
IgG-X = (Шх-БСА - ШБСА) ' ^БСА^
где X = Bp, Es, Pg; ODX^CA - оптическая плотность связывания с конъюгатом гаптен-БСА; OD^A -связывание с БСА.
Статистический анализ результатов проводили с помощью программы Statistica 8.0 (StatSoftInc., USA). Ненормальность распределения данных подтверждали критерием Шапиро-Уилка. Статистически значимые различия между группами определяли с помощью U-критерия Манна-Уитни, log-регрессии и критерия %2 с поправкой Йейтса на непрерывность вариации, при уровне значимости p<0,05. Для определения пороговых значений уровней AT (cut-off) использовался ROC-анализ [11]. Оптимальные соотношения чувствительности и специфичности оценивались по наименьшему расстоянию от точки (0,1) до точки на кривой по формуле
¿ = 7(1-5е)2+ (1 — 5р)2,
где Ь - расстояние от точки (0,1) до точки на кривой; Se - чувствительность; Sp - специфичность.
Ассоциации исследуемых IgG с КРР и РМЖ оценивали с помощью величины отношения шансов (ОЯ) с доверительным интервалом (С1) при 95 % уровне значимости.
Результаты
В сравниваемых группах рассчитаны медианы уровней исследуемых антител и их индивидуальных соотношений (IgG-Bp/IgG-Es, IgG-Bp/IgG-Pg, IgG-Es/IgG-Pg) (табл. 1). Медианы уровней IgG-Bp и IgG-Es оказались значимо выше у больных КРР и РМЖ по сравнению со здоровыми женщинами, для IgG-Pg достоверных различий не обнаружено. Уровни индивидуальных соотношений IgG-Bp/ IgG-Es, IgG-Bp/IgG-Pg, IgG-Es/IgG-Pg также были значимо выше у больных РМЖ и КРР. При сравнении уровней IgG между РМЖ и КРР значимо более высокие значения были обнаружены для IgG-Bp и соотношений IgG-Bp/IgG-Es, IgG-Bp/IgG-Pg у больных КРР.
Анализ данных с помощью множественной log-регрессии не выявил достоверного влияния возраста на уровень антител и их индивидуальных соотношений (данные не представлены). Пороговые значения уровней антител и их индивидуальных соотношений (сut-off), по которым больные КРР и здоровые женщины имели наиболее значимые различия, рассчитали с помощью ЯОС-анализа. Рассчитанные значения сut-off составили: для IgG-Bp=7, для IgG-Es=6, для IgG-Pg=4; по индивидуальным соотношениям соответсвенно:
IgG-Pg=1,5. В табл. 2 и 3 приведены результаты сравнения.
Частота встречаемости высоких уровней IgG-Bp, IgG-Es, а также соотношений IgG-Bp/IgG-Es, IgG-Bp/IgG-Pg и IgG-Es/IgG-Pg была выше у больных КРР по сравнению со здоровыми женщинами (р<0,01). Наибольшие различия между группами были выявлены для соотношения IgG-Bp/IgG-Pg с ОЯ = 7,8. Для IgG-Pg достоверных различий не получено. При сравнении больных РМЖ со здоровыми женщинами были получены аналогичные результаты. Наибольшие различия между группами также были выявлены при анализе соотношения IgG-Bp/IgG-Pg (ОЯ=4,5). Высокие значения IgG-Bp/IgG-Pg>1,3 у больных РМЖ встречались значимо чаще, чем у здоровых женщин (71 % vs 36 %). Различия по IgG-Pg обнаружены не были.
Провели сравнение больных КРР и РМЖ по уровням исследованных антител и их индивидуальных соотношений с учетом значений сut-off, рассчитанных для каждого из этих заболеваний (табл. 4). Частота и высоких уровней IgG-Bp>7, и соотношений IgG-Bp/IgG-Es>1, IgG-Bp/IgG-Pg>1,5
Таблица 1/Table 1
Медианы уровней IgG к Bp, Es и Pg и их соотношений у здоровых женщин и больных КРР и РМЖ
(Q2a-Q7a) "
Median levels of IgG to Bp, Es and Pg and their ratios in healthy women and patients with CRC and breast
СаПСеГ (Q25-Q75)
Антитела/ Antibody 1. Здоровые женщины/ Healthy women (n=401) 2. Больные КРР/ CRC patients (n=219) 3. Больные РМЖ/ Breast cancer patients (n=1469) P1-2 P1-3 p2-3
IgG-Bp 4,32 (2,7-7,0) 9,19 (5,4-14,1) 7,00 (2,7-7,0) <0,0001 <0,0001 <0,0001
IgG-Es 5,36 (3,2-8,3) 6,83 (4,3-10,6) 6,12 (3,2-8,3) 0,0010 0,0001 0,1000
IgG-Pg 4,10 (2,6-6,5) 4,06 (2,3-6,8) 3,95 (2,6-6,5) 0,5807 0,3512 0,9013
IgG-Bp/IgG-Es 0,85 (0,6-1,1) 1,24 (1,0-1,6) 1,07 (0,6-1,1) <0,0001 <0,0001 <0,0001
IgG-Bp/IgG-Pg 1,08 (0,7-1,6) 1,98 (1,5-2,8) 1,68 (0,7-1,6) <0,0001 <0,0001 <0,0001
IgG-Es/IgG-Pg 1,31 (0,9-1,8) 1,58 (1,2-2,2) 1,58 (0,9-1,8) <0,0001 <0,0001 0,2031
Таблица 2/ТаЫе 2
Частота низких и высоких уровней igG к Вр, Ее, Рд и их соотношений у здоровых женщин и больных КРР
Frequencies of low and high levels of IgG to Bp, Es, Pg and their ratios in healthy women and patients with cRc
Таблица 3/Table 3
Частота низких и высоких уровней igG к Bp, Es, Pg и их соотношений у здоровых женщин и
больных РМЖ
Frequencies of low and high levels of igG to Bp, Es, Pg and their ratios in healthy women and breast
cancer patients
IgG-Bp < 6
270 (67 %)
637 (43 %) 832 (57 %) 562 (38 %) 907 (62 %) 746 (51 %) 723 (49 %) 659 (45 %) 810 (55 %) 421 (29 %) 1048 (71 %) 558 (38 %) 911 (62 %)
71,5 (<0,0001) 8,9 (0,0032) 0,1 (0,7213) 57,3 (<0,0001) 171,9 (<0,0001) 41,8 (<0,0001)
0,4 (0,3-0,5)
LABORATORY AND EXPERIMENTAL STUDIES
Частота низких и высоких уровней igG к Bp, Frequencies of low and high levels of igG to Bp,
Таблица 4/Table 4 Es и Pg и их соотношений у женщин с КРР или РМЖ Es and Pg and their ratios in women with CRC or breast cancer
Соотношения антител/ Antibody ratios Больные КРР/ CRC patients (n=219) Больные РМЖ/ Breast cancer patients (n=1469) X2 (p)
IgG-Bp < 6 61 (28 %) 637 (43 %) 20,68 (<0,0001)
IgG-Bp 6-7 13 (6 %) 100 (7 %)
IgG-Bp > 7 144 (66 %) 732 (5 %)
IgG-Es < 5 67 (31 %) 562 (38 %) 5,07 (0,0831)
IgG-Es 5-6 23 (11 %) 158 (11 %)
IgG-Es > 6 128 (59 %) 749 (51 %)
IgG-Pg < 4 107 (49 %) 746 (51 %) 0,22
IgG-Pg > 4 111 (51 %) 723 (49 %) (0,6426)
IgG-Bp/IgG-Es < 1 57 (26 %) 659 (45 %) 27,21
IgG-Bp/IgG-Es > 1 161 (74 %) 810 (55 %) (<0,0001)
IgG-Bp/IgG-Pg < 1,3 25 (11 %) 421 (29 %) 29,31 (0,0007)
IgG-Bp/IgG-Pg 1,3-1,5 28 (13 %) 171 (12 %)
IgG-Bp/IgG-Pg > 1,5 165 (76 %) 877 (60 %)
IgG-Es/IgG-Pg < 1,4 78 (36 %) 558 (38 %) 1,21 (0,5418)
IgG-Es/IgG-Pg 1,4-1,5 12 (6 %) 101 (7 %)
IgG-Es/IgG-Pg > 1,5 128 (59 %) 810 (55 %)
у больных КРР была значимо выше, чем у больных РМЖ. Максимальные различия между сравниваемыми группами были обнаружены при анализе соотношений IgG-Bp/IgG-Es>1 (74 % vs 55 %, p<0,0001). Достоверных различий частоты высоких уровней антител IgG-Es>6, IgG-Pg>4, а также соотношения IgG-Es/IgG-Pg>1,5 не выявлено.
Обсуждение
Средние значения уровней IgG-Bp в сыворотке крови больных КРР оказались значительно выше и встречались чаще, чем у здоровых женщин, что может являться свидетельством участия метаболитов Bp в канцерогенезе толстой кишки [3, 4]. Частота высоких уровней IgG-Bp и их средние уровни были выше у больных КРР по сравнению с женщинами с РМЖ, по-видимому, за счет непосредственного воздействия ПАУ, поступающих с пищей, на эпителий кишечника, тогда как в случае РМЖ воздействие ПАУ на эпителий молочной железы опосредовано через кровеносную систему.
Средние уровни и частота высоких уровней IgG-Es были выше у больных РМЖ и КРР по сравнению со здоровыми женщинами, в то же время достоверных отличий по IgG-Es между РМЖ и КРР не обнаружено. Также не наблюдалось значимых отличий для IgG-Pg между здоровыми лицами и больными РМЖ и КРР, а также между больными РМЖ и КРР как для средних уровней АТ, так и для частоты высоких уровней. Так как образование ад-дуктов метаболитов эндогенных стероидов с ДНК
и другими макромолекулами при КРР не исследовалось, не представляется возможным сопоставить процесс индукции канцерогенеза под действием стероидных гормонов со специфическими иммунными реакциями на эти соединения.
При сравнении частоты высоких уровней IgG-Bp/IgG-Es, IgG-Bp/IgG-Pg, IgG-Es/IgG-Pg и их средних значений наиболее часто и более высокие показатели выявлялись у больных КРР и РМЖ по сравнению со здоровыми лицами. Исходя из вышеуказанного, иммуноанализ указанных антител и расчет их соотношений могут служить маркером наличия КРР. Наиболее показательными являются соотношения IgG-Bp/IgG-Es>1 (OR=5,6, p<0,0001) и IgG-Bp/IgG-Pg>1,5 (OR=7,8, p<0,0001).
Влияние исследуемых антител на образование злокачественных новообразований толстой кишки и молочной железы изучено недостаточно. S.S. De Buck et al. в модельных экспериментах на монослое энтероцитов линии CaCo-2 показали, что моно-клональные антитела, имитирующие секреторные, препятствуют, в то время как имитирующие сывороточные антитела, напротив, усиливают транспорт Bp и его метаболитов из просвета кишечника в кровеносное русло [12]. На основе этого исследования можно предположить, что высокие уровни сывороточных IgG-Bp, обнаруженные нами, стимулируют инициацию канцерогенеза, способствуя проникновению Bp из пищи в клетки эпителия толстой кишки. Циркулирующие в крови комплексы Bp со специфическими антителами
диссоциируют, и высвободившийся Bp способен проникать в клетки внутренних органов, в том числе в ткань молочной железы. Образующиеся в клетках-мишенях метаболиты Bp под действием цитохромов Р450 инициируют процессы канцерогенеза. Эти предположения нуждаются в дальнейших исследованиях.
Ранее было показано, что высокое содержание IgG-Es в сыворотке крови у здоровых женщин в постменопаузе коррелирует с повышением уровня IgG-Bp и содержанием Es в крови [13]. Высокие концентрации Es увеличивают риск развития злокачественных заболеваний молочной железы, так как стимулируют пролиферацию клеток-мишеней, а его метаболиты обладают генотоксическим действием. В модельных экспериментах было установлено, что при иммунизации животных против Es у последних наблюдалось повышение содержания Es в крови [14]. Авторы полагают, что специфические антитела против Es, образующиеся после такой иммунизации, связывают Es в сыво-
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. Злокачественные новообразования в России в 2019 году (заболеваемость и смертность). Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старин-ского, А.О. Шахзадовой. М., 2020. 214 с. [Malignant tumors in Russia in 2019 (morbidity and mortality). Ed. by A.D. Kaprin, V.V. Starinsky, A.O. Shakhzadova. Moscow, 2020. 214 p. (in Russian)].
2. Худолей В.В. Канцерогены: характеристики, закономерности, механизмы действия. СПб., 1990, 419 с. [Khudolei V.V. Carcinogens: characteristics, patterns, mechanisms of action. St. Petersburg, 1990, 419 p. (in Russian)].
3. GunterM.J., DiviR.L., KulldorffM., VermeulenR., HaverkosK.J., Kuo M.M., Strickland P., Poirier M.C., Rothman N., Sinha R. Leukocyte polycyclic aromatic hydrocarbon-DNA adduct formation and colorectal adenoma. Carcinogenesis. 2007; 28(7): 1426-9. doi: 10.1093/carcin/ bgm022.
4. JaminE.L., Riu A., Douki T., Debrauwer L., Cravedi J.P., ZalkoD., Audebert M. Combined genotoxic effects of a polycyclic aromatic hydrocarbon (B(a)P) and an heterocyclic amine (PhIP) in relation to colorectal carcinogenesis. PLoS One. 2013; 8(3). doi: 10.1371/journal. pone.0058591.
5. HarrisD.L., WashingtonM.K., HoodD.B., RobertsL.J., RameshA. Dietary fat-influenced development of colon neoplasia in Apc Min mice exposed to benzo(a)pyrene. Toxicol Pathol. 2009; 37(7): 938-46. doi: 10.1177/0192623309351722.
6. Agudo A., Peluso M., Munnia A., Luján-Barroso L., Barricarte A., Amiano P., Navarro C., Sánchez M.J., Quirós J.R., Ardanaz E., Larra-ñaga N., Tormo M.J., Chirlaque M.D., Rodríguez-Barranco M., Sánchez-Cantalejo E., Cellai F., Bonet C., Sala N., González C.A. Aromatic DNA adducts and breast cancer risk: a case-cohort study within the EPIC-Spain. Carcinogenesis. 2017; 38(7): 691-8. doi: 10.1093/carcin/bgx047.
7. SantenR.J., Yue W., Wang J.P. Estrogen metabolites and breast cancer. Steroids. 2015; 99(Pt A): 61-6. doi: 10.1016/j.steroids.2014.08.003.
8. Yu F.L. 17Beta-estradiol epoxidation as the molecular basis for breast cancer initiation and prevention. Asia Pac J Clin Nutr. 2002; 11(7): 460-6. doi: 10.1046/j.1440-6047.11.s.7.4.x.
9. Глушков А.Н., Поленок Е.Г., Гордеева Л.А., Мун С.А., Костян-ко М.В., Антонов А.В., Титов В.А., Вержбицкая Н.Е., Вафин И.А. Иммунологический дисбаланс при раке молочной железы и раке легкого у женщин в постменопаузе. Медицинская иммунология. 2018;
ротке крови, что приводит к нарушению обратных связей в гипоталамо-гипофизарной системе и как результат - к усилению продукции Es в яичниках. Поэтому весьма вероятно, что повышение уровней IgG-Es способствует повышению содержания в сыворотке крови Es и возрастанию риска возникновения РМЖ.
В то же время при КРР Es и Pg играют протек-тивную роль [15, 16]. Влияние IgG-Bp и IgG-Es на содержание в сыворотке Es и Pg у больных КРР остается неизвестным. Поэтому механизмы имму-ностимуляции канцерогенеза толстой кишки под действием этих антител требуют дополнительного изучения.
Заключение
На основании полученных данных появляется возможность разработать тест-систему ранней диагностики РМЖ и КРР, используя иммуноанализ сывороточных IgG-Bp, IgG-Es и IgG-Pg.
20(6): 927-34. [Glushkov A.N., PolenokE.G., Gordeeva L.A., Mun S.A., Kostyanko M.V., Antonov A.V., Titov V.A., Verzhbitskaya N.E., Vafin I.A. Immunological imbalance in breast cancer and lung cancer in postmeno-pausal women. Medical Immunology. 2018; 20(6): 927-34. (in Russian)]. doi: 10.15789/1563-0625-2018-6-927-934.
10. Глушков А.Н., ПоленокЕ.Г., Мун С.А., ГордееваЛ.А., Костян-ко М.В., Луценко В.А., Колпинский Г.И., Брежнева Е.В., Вафин И.А. Индивидуальный иммунологический фенотип и гормональный баланс у женщин в постменопаузе. Российский иммунологический журнал. 2020; 23(1): 61-8. [Glushkov A.N., Polenok E.G., Mun S.A., Gordeeva L.A., Kostyanko M.V., Lutsenko V.A., Kolpinskiy G.I., Brezhne-va E.V., Vafin I.A. Immunological phenotype and hormonal balance in postmenopausal women. Russian Journal of Immunology. 2020; 23(1): 61-8. (in Russian)]. doi: 10.15789/1028-7221-007-IPA.
11. Hajian-Tilaki K. Receiver Operating Characteristic (ROC) Curve Analysis for Medical Diagnostic Test Evaluation. Caspian J Intern Med. 2013; 4(2): 627-35.
12. De Buck S.S., Augustijns P., Muller C.P. Specific antibody modulates absorptive transport and metabolic activation of benzo [a]pyrene across Caco-2 monolayers. J Pharmacol Exp Ther. 2005; 313(2): 640-6. doi: 10.1124/jpet.104.081034.
13. Glushkov A.N., Polenok E.G., Mun S.A., Gordeeva L.A. Inversion of natural immuno-hormonal interactions under influence of antibodies against environmental chemical carcinogens. Med Hypotheses. 2020; 144. doi: 10.1016/j.mehy.2020.109981.
14. RawlingsN.C., Kennedy S.W., HenricksD.M. The active immunization of the cyclic ewe against an estrone protein conjugate. Theriogenol-ogy. 1979; 12(3): 139-51. doi: 10.1016/0093-691x(79)90080-3.
15. Hogan A.M., Collins D., Baird A.W., Winter D.C. Estrogen and gastrointestinal malignancy. Mol Cell Endocrinol. 2009; 307(1-2): 19-24. doi: 10.1016/j.mce.2009.03.016.
16. Sasso C.V., Santiano F.E., Campo Verde Arboccó F., Zyla L.E., Semino S.N., Guerrero-Gimenez M.E., Pistone Creydt V., López Fontana C.M., Carón R.W. Estradiol and progesterone regulate proliferation and apoptosis in colon cancer. Endocr Connect. 2019; 8(3): 217-29. doi: 10.1530/EC-18-0374.
Поступила/Received 27.12.2021 Одобрена после рецензирования/Revised 20.09.2022 Принята к публикации/Accepted 11.10.2022
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Аверьянов Антон Викторович, ведущий инженер-биолог лаборатории иммунохимии, Институт экологии человека - филиал ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр угля и углехимии СО РАН» (Кемерово, Россия). E-mail: Averianov_AV@mail.ru. Антонов Александр Витальевич, заведующий отделением № 5, ГБУЗ КО «Областной клинический онкологический диспансер» (Кемерово, Россия).
Животовский Алексей Станиславович, кандидат медицинских наук, заведующий отделением № 6, ГБУЗ КО «Областной клинический онкологический диспансер» (Кемерово, Россия).
LABORATORY AND EXPERiMENTAL STUDiES
Костянко Михаил Владимирович, ведущий инженер кафедры органической и физической химии, Институт фундаментальных наук, ФГБОУ ВО «Кемеровский государственный университет» (Кемерово, Россия).
Вафин Ильгиз Ахматович, главный врач, ГКУЗ КО «Кемеровский областной центр крови» (Кемерово, Россия). Колпинский Глеб Иванович, главный врач, ГАУЗ «Клинический консультативно-диагностический центр им. И.А. Колпин-ского» (г. Кемерово, Россия).
ВКЛАД АВТОРОВ
Аверьянов Антон Викторович: иммуноферментный анализ, статистическая обработка данных, составление черновика рукописи.
Антонов Александр Витальевич: сбор, обработка и анализ клинического материала, критический пересмотр рукописи. Животовский Алексей Станиславович: сбор, обработка и анализ клинического материала, критический пересмотр рукописи.
Костянко Михаил Владимирович: иммуноферментный анализ, статистическая обработка данных, составление черновика рукописи.
Вафин Ильгиз Ахматович: сбор, обработка и анализ клинического материала, критический пересмотр рукописи. Колпинский Глеб Иванович: сбор, обработка и анализ клинического материала, критический пересмотр рукописи.
Финансирование
Работа выполнена в рамках проекта VI.59.L1 Программы фундаментальных научных исследований СО РАН (гос. задание № 0286-2021-0008). Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Благодарность
Авторы выражают искреннюю признательность академику РАНЛ.Н. Ивановой за советы в выборе направления исследования иммунологических механизмов химического канцерогенеза у человека.
ABOUT THE AUTHORS
Anton V. Averianov, Leading Engineer-Biologist of the Immunochemistry Laboratory, Institute of Human Ecology - branch of the Federal Research Center for Coal and Coal Chemistry of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (Kemerovo, Russia). E-mail: Averianov_AV@mail.ru.
Alexander V. Antonov, MD, Head of Department No. 5, Kuzbass Clinical Oncology Dispensary (Kemerovo, Russia). Alexey S. Zhivotovsky, MD, PhD, Head of Department No. 6, Kuzbass Clinical Oncology Dispensary (Kemerovo, Russia). Mikhail V. Kostyanko, Leading Engineer, Department of Organic and Physical Chemistry, Institute of Fundamental Sciences, Kemerovo State University (Kemerovo, Russia).
Ilgiz A. Vafin, MD, Chief Physician, Kemerovo Regional Blood Center (Kemerovo, Russia).
Gleb I Kolpinskiy, MD, Head physician, Kuzbass Clinical Diagnostic Center named after A.I. I.A. Kolpinsky (Kemerovo, Russia).
AUTHOR CONTRIBUTIONS
Anton V. Averianov: enzyme immunoassay, statistical data processing, drafting of the manuscript.
Alexander V. Antonov: collection, processing and analysis of clinical material, critical revision of the manuscript.
Alexey S. Zhivotovsky: collection, processing and analysis of clinical material, critical revision of the manuscript.
Mikhail V. Kostyanko: enzyme immunoassay, statistical data processing, drafting of the manuscript.
Ilgiz A. Vafin: collection, processing and analysis of clinical material, critical revision of the manuscript.
Gleb I Kolpinskiy: data collection and analysis, critical revision of the manuscript for important intellectual content.
Funding
The work was carried out within the framework of project VI.59.1.1 of the Program of Fundamental Scientific Research of the SB RAS (state order No. 0286-2021-0008). Conflict of interest
The authors declare that they have no conflict of interest. Acknowledgment
The authors express their sincere gratitude to Academician L.N. Ivanova for advice in choosing the direction of research on the immunological mechanisms of chemical carcinogenesis in humans.
