CC BY
74
© коллектив авторов, 2014
УДК 616.36-089.843-089.163-008.9-074
Сажина Н.Н.1, Титов в.Н.2, Попов И.Н.3, Солонин С.А.4, Годков М.А.
АНТИОКИСЛИТЕЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ КОМПОНЕНТОВ СЫВОРОТКИ КРОВИ ДОНОРОВ И РЕЦИПИЕНТОВ ПЕРЕД ТРАНСПЛАНТАЦИЕЙ ПЕЧЕНИ
1Институт биохимической физики им. Н.М. Эмануэля РАН, Москва; 2ФГУ Российский кардиологический научно-производственный комплекс Минздрава России, Москва; 3НИИ антиокислительной терапии, Берлин, ФРГ; 4ГБУЗ НИИ скорой медицинской помощи им. Н.в. Склифосовского Департамента здравоохранения г. Москвы
Антиокислительную активность (АОА) в сыворотке крови человека реализуют совместно: аскорбиновая кислота, мочевая кислота, свободные аминокислоты, глюкоза, мононенасыщенные жирные кислоты (ЖК), в первую очередь а-9-олеиновая ЖК, эссенциальные полиеновые ЖК, тиоловые группы альбумина и протеинов, трипептид гомоцистеин и пигмент билирубин. Определена АОА сыворотки крови доноров и реципиентов перед трансплантацией печени и вклад в нее отдельных биохимических аналитов. Антиокислительные параметры определили методом термоинициированной хемилюминесценции при использовании набора соответствующих реактивов. Анализ АОА сыворотки крови у доноров и реципиентов с патологией печени выявил значительное нарушение in vivo в синдроме компенсаторной противовоспалительной защиты. При патологии печени, отсутствии эндогенной и недостатке экзогенной аскорбиновой кислоты и нарушении АОС основными гидрофильными акцепторами активных форм кислорода и ингибиторами окислительных процессов in vivo компенсаторно становятся мочевая кислота и билирубин. У пациентов с физиологическим уровнем билирубина, мочевая кислота обеспечивает 40—80% АОА; при высокой гипербилирубинемии у реципиентов — только 9,6%. Возможно рассматривать гиперурикемию при афизиологичных процессах как неспецифичный тест активации биологической реакции воспаления, синдрома компенсаторной противовоспалительной защиты, тест нарушения биологической функции эндоэкологии. Для активации синдрома компенсаторной противовоспалительной защиты важно понижать гиперурикемию и компенсаторную функцию мочевой кислоты как акцептора активных форм кислорода путем длительного приема оптимального количества аскорбиновой кислоты.
Ключевые слова: трансплантация печени; мочевая кислота; аскорбиновая кислота; билирубин; термоиндуциро-ванная хемилюминесценция.
N.N. Sajina1, V.N. Titov2, I.N. Popov3, S.A. Solonin4, M.A. Godkov
the antioxidant activity of components of blood serum of donors and recipients before liver transplantation
1 The N.M. Emanuel institute of biochemical physics of the Russian academy of science, Moscow, Russia
2 The Russian cardiologic R&D production complex of Minzdrav of Russia, 121552 Moscow, Russia
3 The research institute of antioxidative therapy, Berlin, Germany
4 The N.V. Sklifosofskiy research institute of emergency medical care of the Health Department of Moscow, Moscow, Russia
The antioxidant activity is implemented in human blood .serum by ascorbic acid, uric acid, amino acids, glucose, mono unsaturated fatty acids (in thefirst instance rn-9 oleic acid), essential polyenoic fatty acids, thiol groups of albumins andproteins, tripeptide and pigment of bilirubin. The antioxidant activity of blood serum of donors and recipients before liver transplantation was determined. The input of particular biochemical analytes into liver transplantation was determined too. The antioxidant parameters were detected using technique of termo-induced chemiluminescence under application of set of corresponding reagents. The analysis of antioxidant activity of blood serum in donors and recipients with hepatic pathology revealed in vivo a significant disorder in the syndrome of compensatory anti-inflammatory defense. Under hepatic pathology, absence of endogenous ascorbic acid, deficiency of exogenous ascorbic acid and disorder of antioxidant activity the uric acid and bilirubin become the major hydrophilic acceptors of active forms of oxygen and inhibitors of oxidative processes in vivo. In patients with physiological level of bilirubin the uric acid provides 40%-80% of antioxidant activity. In case of high hyperbilirubinemia in recipients only 9.6%%. It is possible to consider hyperiricosuria under aphysiological processes as a nonspecific test of activation of biological reaction of inflammation, syndrome of compensatory anti-inflammatory defense and test of disorder of biological function of endoecology. to activate the syndrome of compensatory anti-inflammatory defense it is very important to decrease both hyperiricosuria and compensatory function of uric acid as an acceptor of active forms of oxygen by force ofprolonged intake of optimal amount of ascorbic acid.
Keywords: liver transplantation; uric acid; ascorbic acid; bilirubin; termo-induced chemiluminescence.
Как и все биологические процессы, развитие живого in vivo и in vitro реализовано в форме единения прямого и противоположного действий, единства и борьбы противоположностей. Для того чтобы биологическая функция эндоэкологии, биологическая реакция воспаления in vivo была адекватна деструкции клеток и тканей, количеству образованных эндогенных инициаторов биологической реакции воспаления (флогогенов), одновременно с системным воспалительным ответом in vivo формируется и компенсаторная противо-
Для корреспонденции:
Титов Владимир Николаевич, д-р мед. наук, проф.,
рук. лаб. клин. биохимии липидов
Адрес: 121552, Москва, ул. 3-я Черепковская, 15а
E-mail: [email protected]
воспалительная защита. В принципе, это две части единой биологической функции эндоэкологии — биологической реакции воспаления. Частью биологической реакции воспаления является эндогенная, многофакторная система инактивации (акцепции, захвата) активных форм кислорода (АФК); АФК физиологично нарабатывают нейтрофилы и макрофаги в биологической реакции воспаления, у нейтрофилов в реакции "респираторного взрыва". Единение в биологической реакции воспаления системного воспалительного ответа и компенсаторной противовоспалительной защиты сформировано в филогенезе на уровне паракринно регулируемых сообществ функционально разных клеток и органов. Регуляцию воспаления осуществляют главным образом: а) первичные гуморальные медиаторы реакции воспаления, про- и противовоспалительные цитокины — интерлейкины, липоксины;
б) вторичные медиаторы биологической реакции воспаления — белки острой фазы и в) эйкозаноиды группы 3 с тремя двойными связями в молекуле. Клетки синтезируют их in vivo из экзогенных предшественников — ю-3-эссенциальных по-лиеновых жирных кислот (ЖК) [1]. Системный воспалительный ответ активируют разнообразные по функции вторичные медиаторы биологической реакции воспаления, белки острой фазы, включая С-реактивный белок, церулоплазмин, амилоид, гаптоглобин, а2-макроглобулин. Компенсаторную противовоспалительную защиту активируют секретирован-ные корой надпочечников глюкокортикоиды. Какие же биохимические аналиты сыворотки крови реализуют противовоспалительную защиту и формируют антиокислительную систему организма (АОС), инактивируя действие избытка АФК и ингибируя окислительные процессы?
In vivo многие биологические реакции поддерживают динамичное равновесие между: а) образованием эндогенных инициаторов биологической реакции воспаления — флогогенов; б) наработкой нейтрофилами в крови АФК и в) действием антиокислительной активности (АОА). В плазме крови животных и человека действие АОА реализуют: аскорбиновая кислота (АК), мочевая кислота (МК), свободные аминокислоты, глюкоза, мононенасыщенные ЖК, в первую очередь ш-9 С 18:1-эндогенная олеиновая ЖК, эссенциаль-ные полиеновые ЖК, тиоловые группы альбумина и иных протеинов, трипептид гомоцистеин и пигмент билирубин [1—3]. Важную роль в реализации АОА in vivo принадлежит печени; в гепатоцитах и клетках рыхлой соединительной ткани (макрофагах Купфера) происходят процессы метаболизма, при которых образуются и поступают в кровь эндогенные инактиваторы АФК, включая МК [4—6], билирубин, биливер-дин и альбумин [3, 7—9]. Кроме того, печень, вероятно, является у многих животных и местом эндогенного синтеза АК. У приматов и человека, которые не синтезируют АК, органом депонирования экзогенной АК является кора надпочечников. В силу этого оценка антиокислительных особенностей плазмы крови пациентов с патологией печени является важным в понимании происходящих нарушений и в процессе лечения.
Для всех животных, кроме приматов, человека и морской свинки, АК — наиболее эффективный эндогенный, гидрофильный инактиватор АФК. У большинство видов животных конечным, экскретируемым с мочой метаболитом пуриновых нуклеотидов, является аллантоин. Формируется он при окислении МК уриказой; у большинства животных МК является только промежуточным метаболитом. На ранних ступенях филогенеза, после спонтанной мутации — выбивания гена АК, Homo sapiens лишился практически всех гидрофильных инактиваторов, захватчиков АФК [10]. После более поздней еще одной спонтанной мутации и выбивания гена уриказы у приматов и человека основным катаболитом пуриновых нуклеотидов стала МК. Однако, как это не покажется странным, проксимальные канальцы нефрона реабсорбируют ка-таболит — МК из пула первичной мочи столь же эффективно, как и альбумин. Экскретируемая с окончательной мочой МК является результатом последующей секреции эпителием проксимальных канальцев нефрона. Реабсорбция МК сделала ее основой реализации функции эндогенного гидрофильного антиоксиданта, замещая отсутствие эндогенного синтеза АК.
Цель работы — определение суммарной АОА сыворотки крови доноров и реципиентов перед трансплантацией печени и вклада в АОА сыворотки крови отдельных биохимических аналитов.
Материалы и методы. Материалом для исследования послужили пробы сыворотки крови 16 реципиентов и 18 доноров перед трансплантацией печени. Диагнозы, которые обусловили необходимость проведения реципиентам трансплантации печени, следующие: а) гепатоцеллюлярный рак печени (3 пациента); б) цирроз печени вирусной этиологии (10); в) первичный биллиарный цирроз (1); г) цирроз печени токсичного генеза (алкогольный) (1); д) цирроз печени смешанной этиологии (1); е) болезнь Вестфаля—Вильсона—Ко-
новалова (гепатолентикулярная дегенерация), врожденное нарушение переноса Cu2+ в межклеточной среде специфичным белком церулоплазмином (2). У большей части пациентов зарегистрированы симптомы портальной гипертензии с кровотечением из варикозно-расширенных вен пищевода. Донорами послужили пациенты, которые находились в инку-рабельном состоянии вследствие тяжелой черепно-мозговой травмы или острого нарушения кровообращения мозга. Все операции по трансплантации печени и взятие материала на исследование проведены в ГБУЗ НИИ скорой медицинской помощи им. Н.В. Склифосфоского.
В ФГБУ РКНПК Минздрава России выполнено биохимическое обследование пациентов: более 30 биохимических параметров сыворотки крови определены на автоматизированном анализаторе модели Архитект 800, фирма "Эбботт", США. Обследование включало определение неэтерифици-рованного спирта холестерина, кетоновых тел, фосфолипи-дов, неэтерифицированных ЖК, связанных с альбумином, содержание триглицеридов (спирта глицерина); выполнен электрофорез липопротеинов. Кровь брали в пластиковые одноразовые шприцевые системы фирмы "Сарштедт", Германия. Хранили сыворотку крови при температуре -70oC в морозильнике фирмы "Санье", Япония. Стандартизацию и контроль качества биохимических определений выполнили при использовании стандартных образцов и контрольных сывороток фирмы "БиоРад", США.
Измерения антиокислительных параметров проведены в ИБХФ РАН на приборе Minilum [11] методом термоиници-ированной хемилюминесценции (ТХЛ) [12] с применением соответствующих наборов реактивов [11]. Были определены: а) суммарная антиокислительная емкость водорастворимых компонент сыворотки крови ACW (ACW — integral antiradical capacity of water soluble compounds), а также емкость компонент с антирадикальными свойствами; б) мочевой кислоты МК (UA); в) аскорбиновой кислоты АК (ASC) и г) высокомолекулярных протеинов ARAP (anti-radical ability of proteins) [3]. Основным расчетным параметром при измерениях АОА водорастворимых веществ в системе ТХЛ являлся латентный период, определяемый как время от момента инициирования окисления до точки пересечения с осью времени касательной, приложенной к ХЛ-кривой в точке ее перегиба, соответствующей максимуму первой производной [13]. Эта касательная отображена кривой 3 на рис. 1. При измерениях жирорастворимых антиоксидантов параметром АОА являлась степень угнетения ТХЛ (светосуммы) по сравнению с холостой пробой за 60 с [14]. Калибровку при измерениях активности водорастворимых антиоксидантов проводили по АК (Asc), а жирорастворимых по тролоксу (TroloxTM — дериват а-токоферола). Погрешность измерений с учетом повторяемости результатов была менее 5%.
Результаты и обсуждение. На рис. 1 представлены кинетические кривые ТХЛ из серии проведенных измерений.
Время, с
Рис. 1. Кинетические кривые хемилюминесценции, полученные при измерении суммарной АОА (АСШ) сыворотки крови трех пациентов, и вклада МК. Объяснение в тексте.
Кривая 4 отражает суммарную АОА (ACW) реципиента с ги-пербилирубинемией, кривая 3 — повторное измерение этой же пробы после инкубации с уриказой. Разница латентных периодов соответствует вкладу антирадикальной емкости МК (UA) в ACW. У пациентов с физиологичным содержанием билирубина в сыворотке крови МК обеспечивает 40—80% АОА, в то время как у пациента с выраженной гипербилиру-бинемией — только 9,6%. Это свидетельствует о преимущественном вкладе билирубина в ACW этого больного, что подтвердилось и результатами лабораторного анализа: концентрация общего билирубина составила 608,5 мкмоль/л (норма 1,7—20,5 мкмоль/л); конъюгированного билирубина — 387,2 мкмоль/л (норма 0,0—5,1 мкмоль/л). Кривая 2 на рис. 1 соответствует значению АОА в пределах нормальных величин. Кривая 1 получена у донора печени и выявляет практически нулевую величину латентного периода, что можно объяснить только полным отсутствием у данного пациента антиокислительной защиты. Это указывает на необходимость контроля ACW доноров с целью принятия мер для нормализации количества АФК и защиты печени, которая предназначена для трансплантации. АК крайне необходима для сохранения жизнеспособности печени при хранении ее длительно после пересадки. Эффективное использование больших доз АК для этой цели было показано ранее на животных [15—18].
Практически у всех реципиентов в сыворотке крови отсутствует АК — предварительная инкубация проб с аскор-батоксидазой не меняла характера ХЛ-кривой и величину латентного периода. Это можно объяснить определенной "гомогенностью" группы тяжелых пациентов-реципиентов со сходной патологией: а) интенсивностью гибели гепатоцитов; б) выраженным нарушением биологической функции эндоэ-кологии и в) активацией биологической реакции воспаления при большей степени воспалительного ответа относительно компенсаторной противовоспалительной защиты. Аналогичные результаты авторы наблюдали и ранее у пациентов с менее тяжелыми заболеваниями [12].
Данные, приведенные на рис. 2, подтверждают, что для большинства пациентов значения ACW практически соответствовали значениям UA. Небольшое различие (порядка 2,5%) обусловлено вкладом параметра ARAP в ACW за счет действия тиоловых SH-групп белков. Это свидетельствует о том, что суммарная антиокислительная емкость гидрофильных эндогенных компонентов плазмы крови (ACW) в этой группе пациентов определяется в основном емкостью пула МК. У двух пациентов, имеющих аномально высокие уровни общего и конъюгирован-ного билирубина, ACW значительно превысила UA. Какая из двух форм билирубина: билирубин-пгюкуронид или неконъ-югированный пигмент, переносящий в кровотоке альбумин (АЛБ), вносит основной вклад в ACW, пока не определено.
В литературе [19] имеются данные, что и малые формы пигмента (Д-билирубины) могут связывать и инактивировать АФК, однако предпочтение отдают неконъюгированному пигменту, первичному метаболиту гема — тетрапирролу. Полагают, что пигмент — катаболит гемоглобина "защищает" от окисления иные, переносимые альбумином лиганды, мононенасыщенные ЖК в условиях отсутствия in vivo восстановленной формы АК или МК [19]. Показано также, что эндогенная ю-9 С18:1 и экзогенная ю-6 С18:1 олеиновая мононенасыщенная ЖК инактивируют АФК с константой скорости реакции на порядок выше, чем а-токоферол и ß-каротин. Это следует из результатов измерений концентрации двойных связей в индивидуальных ЖК in vitro [20].
На рис. 3 представлены результаты сравнения АОА (ACW) сыворотки крови пациентов с содержанием в ней МК. Данные измерений с аномально высокими значениями ACW (см. рис. 2) сюда не включены, тем не менее виден существенный разброс значений ACW. Это можно объяснить тем, что параметр МК (UA) отражает не количество МК, а ее антиокислительную емкость, т. е. ее функциональную значимость, которая может и не в полной мере соответствовать ее концентрации. МК, как и АК, в состоянии последовательно
1000 -,
о 900 -
и < 800 -
700 -
3 g 600 -
о Е 500 -
х S 400 -
300 -
sa 200 -
100 -
100
200 300
МК, мкмоль/л
400
500
Рис. 2. Сопоставление суммарной АОА (ACW) с емкостью МК. Две отклонившиеся точки — пробы пациентов с выраженной гипербилирубинемией.
500-,
со 400-<
л
2
if
S §
о <
3002001000
у = 0,6887х + 24,94 R2= 0,5237
0 100 200 300 400 МК, мкмоль/л
500 600
Рис. 3. Сравнение суммарной АОА (ACW) сыворотки крови пациентов и содержания МК (данные биохимического анализа).
инактивировать два свободных радикала, оставаясь при этом в полуокисленной или полностью окисленной форме.
Одним из специфичных тестов патологии печени как паренхиматозного органа, доказательством формирования внутри-, вне- и подпеченочного холестаза является содержание в сыворотке крови билирубина — пигмента желчи. Образуется билирубин при гидролизе в спленоцитах, клетках рыхлой соединительной ткани селезенки гема гемоглобина тетрапиррола. Продукты гидролиза гидрофобны; к печени неконъюгированный билирубин доставляет транспортный белок альбумин.
Попытки найти в настоящей работе связь антиокислительных параметров водной и липидной фаз сыворотки крови с разными формами билирубина, параметрами обмена ЖК, как то свободного и связанного спирта холестерина (ХС), НЭЖК в ассоциации с АЛБ, триглицеридов и фосфо-липидов, не выявили достоверных результатов. В отношении билирубина, учитывая его известную роль во вне- и внутриклеточной защите ЖК липидов и протеинов от окисления [21, 22], замечено, что значительное увеличение его уровня в крови формирует "защиту" белков сыворотки крови от афизиологичной денатурации их избытком наработанных нейтрофилами АФК, выражающуюся в низких значениях параметра АГАР. Однако в настоящей работе достоверной корреляции между билирубином во всех его формах и параметрами АГАР и ACW сыворотки крови в группе обследованных пациентов нами не выявлено.
Патология печени в стадии нарушения синтетической функции сопровождает снижение содержания в сыворотке крови протеинов, которые секретируют гепатоциты: альбумина, фибриногена, факторы свертывания крови, холинэсте-разы, лецитинхолестеринацилтрансферазы, апоС-11 и апоС-III, белка, переносящего эфиры холестерина, церулоплазми-на. Только у одного пациента с патологией печени, которому потребовалась пересадка, все параметры белков в переделах физиологичных значений; у большинства пациентов содержание альбумина в сыворотке крови существенно снижено.
У человека гепатоциты не запасают экзогенную АК и единственным органом, который функционально депонирует АК, являются надпочечники. В пучковой зоне коры надпочечников методами цитохимии можно выявить депонированную АК. Исполняет она, однако, специфичную функцию — ин-гибирование стероидогенеза и синтеза глюкокортикоидов. Когда в вену надпочечника крыс ввели канюлю и инъецировали адренокортикотропный гормон аденогипофиза, из вены начала вытекать АК; когда истечение АК закончилось, началась секреция глюкокортикоидов. АК специфично понижает синтез глюкокортикоидов (кортизола у человека и кортико-стерона у крыс) путем ингибирования в клетках стероидо-генеза активности 3р-ол-дегидрогеназы [23]. В силу этого клинические симптомы выраженного авитаминоза С (цинга) из-за дефицита АК обусловлены гиперпродукцией глюкокор-тикоидов и вызванной ими деструкцией рыхлой соединительной ткани. У спортсменов [24] после марафонского бега в сыворотке крови повышено содержание восстановленной формы АК, которую в условиях физического стресса, вероятно, секретировали надпочечники.
У больных с патологией печени нарушено (отсутствует) действие АК в поддержании высокой активности АОА гидрофильного пула сыворотки крови. Изменена также регуляция секреции МК с мочой [25], вероятно, пропорционально концентрации АФК в межклеточной среде. Клетки эпителия проксимальных канальцев вначале реабсорбируют всю МК из первичной мочи с формированием умеренной гиперури-кемии; позже канальцы нефрона секретируют излишнее количество МК и экскретируют ее с окончательной мочой [26]. При этом МК компенсаторно in vivo исполняет ту функцию, которая физиологично свойственна восстановленной форме АК — функцию эндогенной инактивации гидрофильных АФК. Если по каким-то причинам (усиленная нагрузка насыщенными ЖК, ксенобиотиками, поражение вирусами, врожденные ошибки метаболизма) нарушение функции печени сопровождает изменение функции АОА, а антиокислительная функция МК оказывается недостаточной, то можно полагать, что in vivo происходит компенсаторная активация фермента гемоксигеназы, усиление гидролиза гема — тетрапиррола и образование билирубина. Подобные нарушения происходят и у пациентов с физиологичной функцией печени в условиях высокой продукции нейтрофилами АФК. Происходит это как при недостатке витамина С у недоношенных детей, так и у пациентов с тяжелым течением биологической реакции воспаления, которая вызвана бактериальной инфекцией [27, 28]. При этом для реализации эффективной АОА и защиты, вероятно, достаточно умеренного повышения концентрации в сыворотке крови билирубина и МК [29, 30]. В отличие от МК гипербилирубинемия в филогенезе не стала аналитом в компенсации эндогенного отсутствия АК; билирубин в высоких концентрациях токсичен [5], как, впрочем, и МК. Однако отмечено, что при трансплантации печени реципиенты с высоким предоперационным уровнем билирубина имеют более благоприятное течение постоперационного периода по сравнению с пациентами с низким его содержанием [31].
В ранних работах нами изложено, что с позиций филогенетической теории общей патологии мутации на ступенях филогенеза: а) ген аскорбиновой кислоты — нуль и позже б) ген уриказы—нуль привели к тому, что у морской свинки, приматов и вида Homo sapiens МК стала в биологической реакции компенсации замещать функцию АК — гидрофильного акцептора АФК [32]. С этого времени гиперурикемия стала достоверным тестом активности биологической функции эндоэколо-гии, биологической реакции воспаления [33].
Анализ АОА сыворотки крови у доноров и реципиентов с патологией печени выявил значительное нарушение функция печени в поддержании антиокислительного статуса организма.
1. При патологии печени, отсутствии эндогенной и недостатке экзогенной АК и выраженном нарушении функций антиокислительной защиты основными гидрофильными антиок-сидантами in vivo компенсаторно становятся МК и билирубин.
2. Имеются все основания рассматривать повышенную гиперурикемию при разных по этиологии афизиологичных процессах как неспецифичный тест активации биологической реакции воспаления, синдрома компенсаторной противовоспалительной защиты, как тест нарушения биологической функции эндоэкологии.
3. Необходимо по возможности понижать гиперурикемию и компенсаторную функцию МК при патологических процессах путем длительного приема оптимальной дозы АК.
P.S. Исследования проведены в рамках договора о научной кооперации между Институтом биохимической физики им. Н.М. Эмануэля РАМН (Москва) и НИИ антиокислительной терапии (Берлин, ФРГ).
ЛИТЕРАТУРА
1. Титов В.Н. Эндогенная система противостояния окислительному стрессу. Роль дегидроэпиандростерона и олеиновой жирной кислоты. Успехи современной биологии. 2009; 129 (1): 10—26.
2. Bartosz G. Total antioxidant capacity. Adv. Clin. Chem. 2003; 37: 219—92.
3. Popov I., Lewin G. Photochemiluminescent detection of antiradical activity. VI. Antioxidant characteristics of human blood plasma, low density lipoprotein, serum albumin and aminoacids during in vitro oxidation. Luminescence. 1999; 14: 169—74.
4. Proctor P. Similar functions of uric acid and ascorbate in man? Nature. 1970; 228: 68—71.
5. Ames B.N., Cathcart R., Schwiers E. et al. Uric acid provides an antioxidant defense in humans against oxidant- and radical-caused aging and cancer: a hypothesis. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1981; 78: 6858—62.
6. Glantzounis G.K., Tsimoyiannis E.C., Kappas A.M., Galaris D.A. Uric acid and oxidative stress. Curr. Pharm. Des. 2005; 11 (32): 4145—51.
7. Bernhard K. Über eine biologische Bedeutung der Gallenfarbstoffe Bilirubin und Biliverdin als Antioxidantien für das Vitamin A und die essentiellen Fettsäuren. Helvetica Chim. Acta. 1954; 38: 306—33.
8. Stocker R., Yamamoto Y., McDonagh A.F. et al. Bilrubin is an antioxidant of possible physiological importance. Science. 1987; 235 (4792): 1043—6.
9. Nakagami T., Toyomura K., Kinoshita T. et al. A beneficial role of bile pigments as an ednogenous tissue protector: anticomplement effects of biliverdin and conjugated bilirubin. Biochim. Biophys. Acta. 1993; 1158 (2): 189—93.
10. Титов В.Н., Ощепкова Е.В., Дмитриев В.А., Гущина О.В., Ширяева Ю.К., Яшин А.Я. Гиперурикемия — показатель нарушения биологических функций эндоэкологии и адаптации, биологических реакций экскреции, воспаления и артериального давления. Клиническая лабораторная диагностика. 2012; 4: 3—14.
11. www.minilum.de
12. Popov I., Lewin G. Handbook of chemiluminescent methods in oxidative stress assessment. TransworldResearch Network, Kerala, 2008.
13. Попов И.Н., Левин Г. Антиокислительная система организма и метод термоинициированной хемилюминесценции для количественной характеристики ее состояния. Биофизика. 2013; 58 (5): 848—56.
14. Popov I., Lewin G. Photochemiluminescent detection of antiradical activity; IV: testing of lipid-soluble antioxidants. J. Biochem. Biophys. Meth. 1996; 31: 1—8.
15. Popov I., Gäbel W., Lohse W., Lewin G., Richter E., Baehr R.V. Einfluss von Askorbinsäure in der Konservierungslösung auf das antioxidative Potential des Blutplasmas während der Lebertransplantation bei Minischweinen. Z. Exp. Chir. 1989; 22: 22—6.
16. Taha M.O., Souza H.S., Carvalho C.A., Faqundes D.J., Simoes M.J., Novo N.J., Caricati-Neto A. Cyto-protective Effects of Ascorbic Acid on the Ischemia-Reperfusion Injury of Rat Liver. Transplant. Proc. 2004; 36 (2): 296—300.
17. Wang N.T., Lin H.I., Yeh D.Y., Chou T.Y., Chen C.F., Leu F.C. et al. Effects of the antioxidants lycium barbarum and ascorbic acid on reperfusion liver injury in rats. Transplant. Proc. 2009; 41: 4110—3.
18. Adikwu E., Deo O. Hepatoprotective effect of vitamin C (Ascorbic acid). Pharmacol. Pharm. 2013; 4: 84—92.
19. Hunt S., Kronenberg F., Eckfeldt J., Hopkins P., Heiss G. Association of plasma bilirubin with coronary heart disease and segregation of bilirubin as a major gene trait: the NHLBI family heart study. Atherosclerosis. 2001; 154: 747—54.
20. Титов В.Н., Коновалова Г.Г., Лисицын Д.М. Кинетика окисления жирных кислот в липидах липопротеинов низкой плотности на основе регистраций расхода окислителя и продуктов реакции. Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 2005; 140 (7): 45—7.
21. MacLean Р., Drake E.C., Ross L. Barclay E. Bilirubin as an antioxidant in micelles and lipid bilayers: Its contribution to the total antioxidant capacity of human blood plasma. Free Rad. Biol. Med. 2007; 43: 600—9.
22. Minetti M., Mallozzi C., Di Stasi A.M.M., Pietraforte D. Bilirubin is an effective antioxidant of peroxynitrite-mediated protein oxidation in human blood plasma. Arch. Biochem. Biophys. 1998; 352: 165—74.
23. Панков Ю.А. Революционные перемены в эндокринологии. Проблемы эндокринологии. 2005; 6: 3—8.
24. Popov I., Lewin G. Antioxidative homeostasis: characterization by means of chemiluminescent technique. In: Packer L., ed. Methods in enzemology. New York: Acad. Press; 1999; 300: 437—56.
25. Dmitriev L.F., Titov V.N. Lipid peroxidation in relation to ageing and the role of endogenous aldehydes in diabetes and other age-related diseases. Ag. Res. Rev. 2010; 9 (2): 200.
26. Титов В.Н., Лисицын Д.М. Регуляция перекисного окисления in vivo как этапа воспаления. Олеиновая кислота, захватчик активных форм кислорода и антиоксиданты. Клиническая лабораторная диагностика. 2005; 5: 3—11.
27. Fereshtehnejad S.M., Bejeh Mir K.P. et al. Evaluation of the Possible Antioxidative Role of Bilirubin Protecting from Free Radical Related Illnesses in Neonates. Acta Med. Iranica. 2012; 50 (3): 153—63.
28. Patel J.J., Taneja A., Niccum D., at al. The Association of Serum Bilirubin Levels on the Outcomes of Severe Sepsis. J. Intensive Care Med 2013; 28 (3): 230—6.
29. Dore S., Takahashi M., Ferris C.D. et al. Bilirubin, formed by activation of heme oxygenase-2, protects neurons against oxidative stress injury. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1999; 96 (5): 2445—50.
30. Baranano D.E, Rao M, Ferris C.D. et al. SH. Biliverdin reductase: a major physiologic cytoprotectant. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2002; 99 (25): 16 093—8.
31. Igea J., Nuno J., Lopez-Hervas P. et al. Evaluation of delta bilirubin in the follow-up of hepatic transplantation. Transplant. Proc. 1999; 31 (6): 2469.
32. Титов В.Н., Ощепкова Е.В., Дмитриев В.А., Гущина О.В., Ширяева Ю.К., Яшин А.Я. Гиперурикемия — показатель нарушения биологических функций эндоэкологии и адаптации, биологических реакций экскреции, воспаления и артериального давления. Клиническая лабораторная диагностика. 2012; 4: 3—14.
33. Титов В.Н., Крылин В.В., Дмитриев В.А., Яшин Я.И. Антиокислительная активность плазмы крови — тест нарушения биологической функции эндоэкологии, экзотрофии и реакции воспаления. Клиническая лабораторная диагностика. 2010; 7: 3—14.
REFERENCES
1. Titov V.N. Endogenous oxidative stress system confrontation. The role of DHEA and oleic fatty acid. Uspekhi sovremennoy biologii. 2009. 129 (1): 10—26. (in Russian)
2. Bartosz G. Total antioxidant capacity. Adv. Clin. Chem. 2003; 37: 219—92.
3. Popov I., Lewin G. Photochemiluminescent detection of antiradical activity. VI. Antioxidant characteristics of human blood plasma, low density lipoprotein, serum albumin and aminoacids during in vitro oxidation. Luminescence. 1999; 14: 169—74.
4. Proctor P. Similar functions of uric acid and ascorbate in man? Nature. 1970; 228: 68—71.
5. Ames B.N., Cathcart R., Schwiers E. et al. Uric acid provides an antioxi-dant defense in humans against oxidant- and radical-caused aging and cancer: a hypothesis. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1981; 78: 6858—62.
6. Glantzounis G.K., Tsimoyiannis E.C., Kappas A.M., Galaris D.A. Uric acid and oxidative stress. Curr. Pharm. Des. 2005; 11 (32): 4145—51.
7. Bernhard K. Über eine biologische Bedeutung der Gallenfarbstoffe Bilirubin und Biliverdin als Antioxidantien für das Vitamin A und die essentiellen Fettsäuren. Helvetica Chim. Acta. 1954; 38: 306—33.
8. Stocker R., Yamamoto Y., McDonagh A.F. et al. Bilrubin is an an-tioxidant of possible physiological importance. Science. 1987; 235 (4792): 1043—6.
9. Nakagami T., Toyomura K., Kinoshita T. et al. A beneficial role of bile pigments as an ednogenous tissue protector: anticomplement effects of biliverdin and conjugated bilirubin. Biochim. Biophys. Acta. 1993; 1158 (2): 189—93.
10. Titov V.N., Oshchepkova E.V., Dmitriev V.A., Gushchina O.V., Shiryaeva Yu.K., Yashcin A.Ya. Hyperuricemia — indicator impaired biological functions Endoecology and adaptation of biological reactions excretion, inflammation and blood pressure. Klinicheskaya laboratornaya diagnostika. 2012; 4: 3—14. (in Russian)
11. www.minilum.de
12. Popov I., Lewin G. Handbook of chemiluminescent methods in oxida-tive stress assessment. Transworld Research Network, Kerala, 2008.
13. Popov I.N., Levin G. Antioxidant system of the body and chemilu-minescence method termoinitsiirovannoy to quantify its condition. Biofizika. 2013; 58 (5): 848—56. (in Russian)
14. Popov I., Lewin G. Photochemiluminescent detection of antiradical activity; IV: testing of lipid-soluble antioxidants. J. Biochem. Bio-phys. Meth. 1996; 31: 1—8.
15. Popov I., Gäbel W., Lohse W., Lewin G., Richter E., Baehr R.V. Einfluss von Askorbinsäure in der Konservierungslösung auf das antioxidative Potential des Blutplasmas während der Lebertransplantation bei Minischweinen. Z. Exp. Chir. 1989; 22: 22—6.
16. Taha M.O., Souza H.S., Carvalho C.A., Faqundes D.J., Simoes M.J., Novo N.J., Caricati-Neto A. Cyto-protective Effects of Ascorbic Acid on the Ischemia-Reperfusion Injury of Rat Liver. Transplant. Proc. 2004; 36 (2): 296—300.
17. Wang N.T., Lin H.I., Yeh D.Y., Chou T.Y., Chen C.F., Leu F.C. et al. Effects of the antioxidants lycium barbarum and ascorbic acid on reperfusion liver injury in rats. Transplant. Proc. 2009; 41: 4110—3.
18. Adikwu E., Deo O. Hepatoprotective effect of vitamin C (Ascorbic acid). Pharmacol. Pharm. 2013; 4: 84—92.
19. Hunt S., Kronenberg F., Eckfeldt J., Hopkins P., Heiss G. Association of plasma bilirubin with coronary heart disease and segregation of bilirubin as a major gene trait: the NHLBI family heart study. Atherosclerosis. 2001; 154: 747—54.
20. Titov V.N., Konovalova G.G., Lisitsyn D.M. The kinetics of the oxidation of fatty acids in the lipids of the low density lipoprotein based on the rate of registrations of oxidant and reaction products. Byulleten' eksperi-mentalnoy biologii i meditsiny. 2005; 140 (7): 45—7. (in Russian)
21. MacLean P., Drake E.C., Ross L. Barclay E. Bilirubin as an anti-oxidant in micelles and lipid bilayers: Its contribution to the total antioxidant capacity of human blood plasma. Free Rad. Biol. Med. 2007; 43: 600—9.
22. Minetti M., Mallozzi C., Di Stasi A.M.M., Pietraforte D. Bilirubin is an effective antioxidant of peroxynitrite-mediated protein oxidation in human blood plasma. Arch. Biochem. Biophys. 1998; 352: 165—74.
23. Pankov Yu.A. Revolutionary changes in endocrinology. Problemy endokrinologii. 2005; 6: 3—8. (in Russian)
24. Popov I., Lewin G. Antioxidative homeostasis: characterization by means of chemiluminescent technique. In: Packer L., ed. Methods in enzemology. New York: Acad. Press; 1999; 300: 437—56.
25. Dmitriev L.F., Titov V.N. Lipid peroxidation in relation to ageing and the role of endogenous aldehydes in diabetes and other age-related diseases. Ag. Res. Rev. 2010; 9 (2): 200.
26. Titov V.N., Lisitsyn D.M. Regulation peroxidation in vivo as a stage of inflammation. Oleic acid, the invader of reactive oxygen species and antioxidants. Klinicheskaya laboratornaya diagnostika. 2005; 5: 3—11. (in Russian)
27. Fereshtehnejad S.M., Bejeh Mir K.P. et al. Evaluation of the Possible Antioxidative Role of Bilirubin Protecting from Free Radical Related Illnesses in Neonates. Acta Med. Iranica. 2012; 50 (3): 153—63.
28. Patel J.J., Taneja A., Niccum D., at al. The Association of Serum Bilirubin Levels on the Outcomes of Severe Sepsis. J. Intensive Care Med. 2013; 28 (3): 230—6.
29. Dore S., Takahashi M., Ferris C.D. et al. Bilirubin, formed by activation of heme oxygenase-2, protects neurons against oxidative stress injury. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1999; 96 (5): 2445—50.
30. Baranano D.E, Rao M, Ferris C.D. et al. SH. Biliverdin reductase: a major physiologic cytoprotectant. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2002; 99 (25): 16 093—8.
31. Igea J., Nuno J., Lopez-Hervas P. et al. Evaluation of delta bilirubin in the follow-up of hepatic transplantation. Transplant. Proc. 1999; 31 (6): 2469.
32. Titov V.N., Oshepkova E.V., Dmitriev V.A., Gushina O.V., Shiryaeva Yu.K., Yashin A.Ya. Regulation peroxidation in vivo as a stage of inflammation. Oleic acid, the invader of reactive oxygen species and antioxidants. Klinisheskaya laboratornaya diagnostika. 2012; 4: 3—14. (in Russian)
33. Titov V.N., Krilin V.V., Dmitriev V.A., Yashin Ya.I. Antioxidant activity of blood plasma — test the biological function of violations Endoecology, exotrophy and inflammatory reaction. Klinisheskaya laboratornaya diagnostika. 2010; 7: 3—14. (in Russian)
Поступила 07.02.14 Received 07.02.14
